Тернистый путь к счастью

      Алиса всегда знала, что у времени свой ритм. Чем оно ценнее, тем быстрее оно ускоряет свой бег. Казалось, только вчера она рассталась с Роном, а сегодня с этого момента уже прошел месяц. Она так и не смогла заставить себя поговорить с ним, объяснить ситуацию и попытаться всё исправить. Ей нечего сказать в своё оправдание и тем более она не могла пообещать, что это больше не повторится. Повторится, в этом она была уверена точно. Она понятия не имела, что происходит с ней и что делать с собственной жизнью. Она чертовски устала думать, анализировать, принимать решения. У неё не было сил чинить собственную жизнь, всё, что она может, это смотреть, как та медленно, но уверенно разрушается. Близнецы в начале задавали вопросы, пытались их помирить. Адам переживал, что Рон её обидел, и планировал устроить разборки. Рик и Тимми его поддержали, но Ева вовремя угомонила разошедшихся мальчишек. Если бы не эта маленькая и с виду хрупкая девочка, Алиса точно бы сломалась. Ева тонко чувствовала момент и оберегала её от всех. Она не пыталась разговорить или утешить, просто была рядом и в любой момент была готова спасти, если давление станет слишком сильным. Порой Алисе казалось, что Ева не просто так встретилась на её пути. Голубые глаза смотрели прямо в душу и со всей тактичностью пытались растопить её сердце, показать, что все в этом мире возможно. Именно Ева создавала дружескую и семейную атмосферу в их доме. Она показывала: они любят её, принимают и готовы поддержать любое её решение. Хотя однажды после сеанса призналась, что скучает по той Алисе, которой она становилась рядом с Роном. Удивившись, Алиса потребовала объяснений, на что получила мягкую улыбку и размытое: «Ты светилась рядом с ним и отпускала все проблемы. Только рядом с ним ты искренне улыбалась». Спорить с этим не имело смысла, но это не отменяло того, что она способна разрушить Рону жизнь, а он этого не заслуживает.       Ева вообще семимильными шагами шла к успеху и уже пыталась делать первые шаги без точки опоры. Когда у неё впервые это получилось, Адам на радостях согласился встретиться с Марго. Это было странно, но не так ужасно, как представлялось вначале. Диалог вели в основном Ева и Марго, Алиса присматривала за Нютой, а близнецы за Адамом. Насколько она поняла у них была важная миссия не позволить ему всё испортить. Мальчик по-прежнему был уверен, что им никто не нужен, и даже рассказы о школе его не сильно заинтересовали, сколько бы Ева ни убеждала его, что им необходимо учиться, а школа Скипотест всё же больше рассчитана для начального уровня. Им нужно не просто интуитивно управлять своей силой, а четко понимать, что и зачем они делают. Больше всего появлению новых родственников обрадовалась именно маленькая Нюта, которая и так восхищалась Евой и считала её самой близкой и лучшей подругой, а после выяснения родства никак иначе, кроме как сестричкой не называла. От этого Адам раздражался еще больше. Если бы не близнецы, сидящие по бокам, он точно бы сорвался на истерику и обвинил бы их во всех смертных грехах.       После этого семейного вечера Марго еще несколько раз забирала к себе Адама и Еву, стараясь узнать их получше, а Алиса проводила время вместе с собственными братьями, понимая, насколько редко им удается побыть втроем. Они привыкли к Адаму и Еве и успели полюбить их, но всё же хотелось каких-то моментов на троих. И они наконец-то их получили, даже прочитали письмо от родителей, в котором ничего нового не было: «Любим, скучаем, не приедем».       Алиса по-прежнему чувствовала себя морально и эмоционально вымотанной, но она смогла найти в себе силы и собраться. Люди, которых окружающие считали легкомысленными и не способными к эмпатии, оказались первыми, кто забил тревогу и смог помочь ей хоть как-то справиться со всем. Второй после Блейза, кто заметил, что с ней что-то происходит, была именно Марго. Лис с улыбкой вспомнила, как её отправляли к этой беременной ведьме. Маргарита умудрялась довести даже самых опытных целителей, она раздражала и в их глазах казалась монстром, её отправили исключительно по принципу того, кого не жалко. Они были уверены, что Алиса не продержится рядом с ней и получаса. Алиса не любила судить людей по чужим словам. В этот раз тоже не прогадала, увидев перед собой просто невероятно напуганного ребенка, у которого в одночасье разрушилась жизнь.       Порой ей казалось, подобное притягивает подобное. Они с Марго — две сильные девушки, которые в глубине души мечтали найти человека, рядом с которым можно быть слабой и беззащитной. Вот только они по-разному справлялись стрессом, Марго выплескивала эмоции, а Алиса копила их в себе. Она старалась уменьшить нагрузку на Алису и подарить ей немного свободы. Получалось с переменным успехом, но благодаря ей и Блейзу Алиса все же сдалась и обратилась к специалисту. Лис терпеть не могла психоаналитиков, ей не нравилось, когда кто-то копается в её голове, ей не нравилось пить таблетки и зелья, но выбора не было. На морально-волевых она точно далеко не уедет. Ася её звонку не особо удивилась и выписала лекарства, которые не должны влиять на магию.       Эмоции и чувства несколько притупились, но разум был предельно чист.       Правда всё это помогало слабо, поскольку помимо расставания с Роном к тяжелому восстановлению Фрэнка Лонгботтома, постоянному контролю за состоянием Мелинды и теперь уже Пэнси и школой, прибавилось огромное количество пациентов. Они с Драко уже голову сломали, пытаясь найти идеальное решение, для лечения всех больных. Ситуация ухудшалась с каждым днем. Ей приходилось чуть ли ни каждый день заходить к министру, пытаясь добиться от него даты, когда можно было бы посетить Хогвартс. Её злили бесконечные завтраки от министра и директора. Она понимала, что если первого сентября в школу попадет хотя бы один зараженный, то к Новому Году будет заражена вся школа: чем дольше они тянут, тем с большими проблемами им придется столкнуться потом. Когда в клинике перестало хватать мест в стационаре, Сметвик настоял на том, что нужно открывать отдельный филиал, дабы изолировать зараженных от незараженных, и Кингсли сдался.       Ожидаемо, на проверку отправили Алису с Драко. Возвращаться в место, где провёл детство, было непривычно и даже немного страшно. Алиса искренне любила Хогвартс, несмотря на всё трудности, с которыми им пришлось столкнуться в последний год учебы. Он ассоциировался у неё со спокойствием и стабильностью. Учитывая, что каждый год с ними что-то происходило, так относиться ко всему этому было глупо, но отличие в том, что это происходило не с ней. Она просто училась, общалась с друзьями, влюблялась. Тогда всё было просто и понятно, а от нервного напряжения можно было избавиться разговором с Блейзом или битьем посуды в их тайной комнате.       На проверку им выделили неделю, за это время они должны были осмотреть каждого ученика со всех семи курсов. Макгонагалл выдала им списки детей, всего в школе на данный момент пребывало 556 учеников: Гриффиндор был самый многочисленный, на нем училось 186 человек, 143 на Хаффлпаффе, 138 на Рейвенкло и всего 89 человек на Слизерине. Такая тенденция сохранилась еще с их последнего курса, никто не хотел учиться на факультете подлецов, все стремились быть храбрыми и отважными львятами. Алиса по собственному опыту знала, что убедить шляпу отправить тебя туда, куда ты хочешь, не так уж сложно. Её в своё время шляпа хотела отправить на Рейвенкло, но он во все времена был факультетом одиночек, а ей так хотелось что-то изменить в своей жизни.       Начинать они решили с младших, так как те находились в большей зоне риска. К тому же первый курс был самым малочисленным, всего 51 человек, из которых: 21 гриффиндорец, 13 хаффлпаффцев, 12 рейвенкловцев и 5 слизеринцев. Первыми в медицинский кабинет зашли студенты первого курса Слизерин, который состоял их одних мальчиков: четверо чистокровных и один полукровка. Ребята оказались невероятно дружными и быстро распределились в две очереди. Попав к целителю, они четко и уверенно отвечали на вопросы, благодаря чему справились даже быстрее, чем рассчитывали. Алиса вспомнила свои школьные годы и с удивлением обнаружила, что дети стали менее высокомерными и заносчивыми.       Потом настал черед Рейвенкло, на удивление слизеринцы спокойно поделились опытом с ними, и те так же разделились на очереди, без лишних вступительных речей позволяя себя осмотреть. Там оказалась ситуация получше, и из двенадцати человек, было целых две девочки, которые решили пойти самыми последними. Одной из них оказалась Джилиан Торес, крестница Алисы, а второй Мари-Виктуар Уизли — дочь Билла Уизли.       Мать Джилл была первым человеком, у которого Алиса приняла роды. Та училась на курс старше Рейвенкло, и когда ей стало плохо, она вызвала ближайшего истинного целителя, которым и оказалась Алиса. Роды были очень сложными, малышка родилась недоношенной и без вливания чистой магии выжить имела слишком мало шансов. Алиса спасла ей жизнь, а поскольку с Кейт они общались и до этого, то та в благодарность сделала её крестной.       Алиса любила Джилл, хотя с её графиком им нечасто удавалось видеться. В последний раз они встречались летом, когда вместе ходили в парк аттракционов огромной компанией. А потом вдвоем ходили на Косой переулок, где Лис подарила девочке очаровательного трехцветного книзла. Котенок сразу запал в сердце Джилл, и Лис даже задумалась о том, что тоже хочет завести домашнего питомца, но вовремя вспомнила, что на него тоже нужны время и силы, которых у нее не было       — Как ты себя чувствуешь? — улыбаясь, спросила Лис у девочки. Драко осматривал Виктуар за ширмой, и они настроили чары конфиденциальности. Вообще её очень удивило, что девочка Уизли решилась пойти к Малфою, всё же насколько она знала, после развода Рона и Гермионы ситуация между этими двумя семьями была накалена до предела.       — Хорошо, — с улыбкой ответила Джилл и быстро обняла её, — я так рада тебя видеть. Как там Ева? Она говорила, что она уже почти уверенно ходит.       — Ага, вы с ней переписываетесь? — спросила Алиса, не ожидавшая, что девочки после одной встречи продолжат общение.       — Да, я ей рассказала, что подружилась с Вик, у неё тоже интересный дар.       — Какой?       — Ой, я не должна была этого говорить, — быстро поправила себя Джилл       — Джилл!       — Это не моя тайна.       — Ладно, — согласилась Алиса и взмахнула палочкой, осторожно всматривалась в магическое ядро. К счастью всё было чисто, — всё в порядке.       Джилл смотрела задумчиво, не решаясь подняться с кушетки, и Алиса поняла, что за этим молчанием что-то скрывается.       — Что-то случилось?       — Да, не знаю. Можно мы с Вик вместе скажем? — растеряно спросила Джилл.       — Да, конечно, — согласилась Алиса, снимая чары конфиденциальности и обращаясь к Драко. — Вы уже закончили?       — Да, — ответил он, выходя вместе с Викторией из-за ширмы.       — Всё в порядке? — обеспокоенно спросила Алиса.       — Да, но …— Драко на секунду замолк, — Вик, Алиса может помочь тебе с твоим даром.       — Позволишь? — мягко спросила Алиса и, дождавшись кивка, аккуратно прикоснулась к руке, пытаясь понять, что за тайну развели вокруг одной девочки.       Тайна обнаружилась довольно быстро, сама аура вокруг Виктории говорила о том, что она не обычный маг. Она ярче, сильнее, чувствительнее. Она ощущается солнцем, способным согреть даже самой холодной ночью. Алиса помнила это ощущение и быстро поняла, в чем суть. Девочка эмпат, судя по всему, с даром, открывшимся слишком рано и в какой-то момент просто закрытым с помощью ритуала. С таким коктейлем силы заразиться темным сгустком практически нереально, природный дар сожжет его еще до того, как он зацепится в организме.       На девочке помимо связывающего ритуала был блокирующий браслет. Он считался невероятно вредным и способным разрушить магию носящего. Но выбирая между безумием и возможностью стать сквибом, многие выбирают браслет.       Врожденная эмпатия — это самый сложный дар, который может достаться магу. Средний возраст принятия этой способности шестнадцать-восемнадцать лет, при этом необязательно быть магом, чтобы чувствовать чужие эмоции. Но вот выживаемость по-прежнему очень мала, до тридцати лет в лучшем случае доживает один процент. Самое сложное это то, что грань между блокировкой и развитием способностей очень тонка. Чужих эмоций не должно быть слишком много, но при этом ты должен привыкать жить в вечном шуме.       Алиса к счастью не была, полноценным эмпатом, но уровень эмпатийности у неё очень высокий. Ей даже предлагали развить его и получить полноценную способность. Но она отказалась, она и так слишком остро на всё реагирует, слишком много чувствует и понимает из того, что не хочет.       У этой девочки выбора нет, её дар активный и так и просится на свободу.       — Во сколько у тебя открылся дар? — задумчиво спрашивает Алиса.       — В пять.       — Тебя обучали твоей способностью?       — Нет, дедушка, сказал, что слишком рано, я еще не способна его осознать.       — Боюсь, уже пора, — честно сказала Алиса, — еще немного, и твои способности начнут разрушать тебя изнутри. Действие ритуала уже закончилось, а браслет действует на твою магию крайне отрицательно.       — Но… — попробовала противиться Вик.       — Ты уже чувствуешь чужие сильные эмоции, даже несмотря на браслет и всё остальное. Они всё равно проникают в тебя.       — Да, но это только недавно началось.       — Твой браслет нужно несколько модифицировать и найти учителя, способного научить управлять даром.       — Я напишу дедушке.       — Насколько я знаю, в Европе нет таких специалистов, — добавил Драко, — по крайней мере, я ни разу о них не слышал.       — Я в Китае училась с девочкой-эмпатом и у меня высокая чувствительность. Если никого не найдете, скажи, чтобы дедушка написал мне.       — Хорошо, — растерянно ответила Вик.       — Подождите, мы не об этом хотели поговорить, — всё-таки включилась в разговор Джилл.       — А о чем?       — На Гриффиндоре есть парень Сэм, он с первого дня ведет себя странно.       — И ощущается как-то неправильно. Будто его захлестывают чужие эмоции. Я не знаю, мне кажется, он может быть опасен, — закончила за Джилл Виктуар.       — Спасибо, что сказали, — мягко поблагодарил Драко.       Следующими у них как раз шёл Гриффиндор. Дети вели себя совершенно иначе: шумели, ругались, спорили, долго выясняли, кто к кому подойдёт. В итоге очередь пришлось составлять целителям. Дети с Гриффиндора отличались от слизеринцев и рейвенкловцев как небо и земля: слишком самоуверенные, знающие себе цену. Одиннадцатилетний мальчик даже устроил образцово показательный скандал, что он не пойдет к Бывшему Пожирателю, поскольку он убийца и сам хочет его заразить. Алисе искренне хотелось отвесить ему подзатыльник и провести воспитательную беседу с родителями. На удивление студенты Рейвенкло старались держаться подальше от гриффиндорцев. В школьные годы Алисы они придерживались нейтралитета, а тут…       К сожалению, их не совсем адекватное поведение оказалось не самой страшной проблемой, Мари-Виктуар была права, из двадцати одного человека заражены восемнадцать. Мальчик Сэм, о котором она сказала, явно являлся одним из первых, и из-за него заразились остальные. Вот только из-за того, что он всё это время находился в месте силы, сгусток, помимо магического ядра, стал воздействовать и на головной мозг, вызывая повышенную агрессивность. Это и заметила Виктуар, эмоции были не совсем естественными, она почувствовала это на интуитивном уровне и, судя по всему, это спасло её факультет. Даже так практически полностью заблокированная сила оказалась полезной, а если её обучить, из неё получится высококлассный специалист, востребованный во многих местах. Та же работа с Лонгботтомами с таким магом была бы в разы легче и не требовала бы погружения в чужое сознание, а позволила бы корректировать непосредственно эмоции и благодаря им влиять на подсознание.       Следующей была очередь Хаффлпаффа. Там первокурсники это странная смесь спокойствия и энергии, но благодаря наличию адекватного лидера с распределением они справились сами. К сожалению, среди них был один зараженный, и это как раз мальчик, который близко общался с Гриффиндорцами. Больничного отделения может не хватить.       За день Алисе и Драко удалось посмотреть первые три курса всех факультетов. В этот момент Алиса четко поняла, насколько сильно они затянули. Если бы диагностику провели, как только начали появляться первые заболевшие, всего этого можно было бы избежать, а сейчас большая часть младшекурсников Гриффиндора заражены, на Хаффлпаффе таких уже пять человек. Рейвенкло и Слизерин пока обнадеживали, но осталось еще четыре курса, и говорить о том, что их беда обошла стороной, пока сильно рано.       Разговор с Макгонагалл и школьным целителем отнял последние силы. Они отказались верить двум целителям, утверждая, что всё под контролем и такое просто не могло случиться в самом безопасном месте. У Алисы буквально сил не было по пятому кругу объяснять одно и то же, благо был Драко, который включил всю свою харизму, обаяние и призвал их включить критическое мышление. Пока они пришли к тому, что зараженных детей изолируют в больничном крыле и в ближайшие несколько дней отменят уроки, но лечить их без указаний Министра и разрешения от родителей не будут. Лис тяжело вздохнула, а Драко устало согласился, понимая, что большего добиться не получится. Хотя по-хорошему, зелье, купирующее воздействие сгустка, принимать им нужно было начать еще вчера.       Выходя из Хогвартса, Алиса чувствовала себя собственной тенью. Даже зелье от психоаналитика помогло слабо, ей хотелось уснуть и никогда не просыпаться, чтобы не видеть наглых детей и глупых взрослых. Искренне не понимая, почему она должна за всех переживать и почему даже в таком состоянии ей не все равно.       Драко аккуратно поддержал её при аппарации и наконец-то понял, о чем пытался намекнуть ему Блейз. Алиса действительно не в порядке, такое ощущение, что она в любой момент готова была слечь с нервным и магическим срывом. Такое инертное поведение и скупость в эмоциях для неё не характерны. Драко показалось, стоило её отпустить, и она свалится с нервным истощением прямо у клиники. Он мягко предложил ей пойти домой, но она отрицательно помахала головой и зашла вместе с ним в Мунго.       — Ты в порядке? — обеспокоенно спросил он, когда они зашли в его кабинет, дабы написать отчет. — Может, ты всё-таки пойдешь, а я сам всё сделаю?       — Не надо, вместе быстрее, да и веселее, — отмахнуалась Алиса, чувствуя, что дома будет хуже. Её снова накроет осознание, что она упустила свой шанс стать счастливой, что она слишком слабо настаивала на проверке Хогвартса, что она сделала не все. И пусть во всем, кроме, возможно, первого нет её вины, но тут ей спокойнее. Это пугало еще больше. Клиника, которую она ненавидела всей душой, стала роднее собственного дома.       — Лис! — не поддался на её попытку сменить тему Драко.       — Всё в относительном порядке, я просто устала.       — Точно? Может, тебя осмотреть?       — Осмотри, если это тебе поможет, но моя проблема не в магии, — Драко взмахнул палочкой, сканируя её состояние здоровья. Всё действительно было в порядке, магическое ядро в норме, никаких отклонений.       — Ладно, хорошо, — согласился он, — Организуешь нам перекус и кофе, пока я все заполню.       — Конечно, — Алиса вызвала Мисси, попросив у неё два капучино с печеньем. Драко в это время диктовал прытко пишущему перу имена зараженных, примерную дату заражения и критичность ситуации.       — Итого почти четверть зараженных из двух ста осмотренных, — оглашает результат Драко, отдам это Сметвику и министру, пусть знают, к чему приводит их желание сотрудничать с целителями. Кингсли я еще написал, чтобы дал письменное разрешение на начало лечения, и придумал, что делать с этими детьми.       — Удручающая картина, — грустно сказала Лис, — хорошо, что Вик вовремя заметила проблемы в этом мальчике, и девочки оказались такими внимательными и не общались с ним.       — Да, повезло. Что ты, кстати, думаешь о Виктуар?       — Умная, сильная девочка, если её обучить, будет бриллиант, если не бомба замедленного действия.       — Почему? И как ты, кстати, сможешь её обучить? Ты же не эмпат.       — Ей, как и мне, нужно контролировать свои эмоции и быть внимательной с окружающими. Если эмоции выйдут из-под контроля, она может спровоцировать серьезный конфликт в школе со смертельным исходом. Погубить и себя и окружающих.       — Не думал, что так серьезно. А что насчет тебя? Я думал, эмпатия или есть, или нет?       — Это дар, да. Это огромная нагрузка, ты постоянно чувствуешь и анализируешь чужие эмоции. Дара, как такового у меня нет, но моя ментальная магия базируется именно на эмпатии. Я все воспринимаю, через чувства, поэтому на базовом уровне научить им пользоваться смогу. Я в университете жила с девочкой-эмпатом и она много мне рассказывала о своем даре. Часть техник я взяла у неё. Так что, как его принять и понять, объяснить я смогу, да и Юи говорила, что ей со мной было комфортно. Мои эмоции как-то лучше воспринимались и не так ярко чувствовались. Помочь я точно ей смогу, но вот согласится ли её семья принять мою помощь?       — А почему нет? Билл вроде адекватный, когда я ему написал из-за её срыва, он позволил забрать её домой.       — А почему не оставил её с родственниками?       — Бабушка её откровенно пугала, а с остальными у меня не настолько близкие отношения.       — А что случилось?       — Обет.       — Это ты из-за него так испугался, что дети полезли в Омут памяти.       — Да, не хотел бы я, чтобы Скорп повторил её судьбу, — уверенно сказал Драко. — поговори с Роном, пусть объяснит все брату.       — Мы расстались.       — Прости, — неискренне извинился Драко, чувствуя, как у него прибавилось сил и уверенности.       Он сможет избавить Алису от страданий, позволить ей расслабиться, и тогда у них обязательно все получится. Он обнял её и прижал к себе, чувствуя, что она напряжена словно струна. Он пытался разговорить её, привести в чувства, но ничего не срабатывало.       Алиса закрылась в себе и не планировала никого пускать в свое пространство.       Кажется, она смирилась с собственной судьбой и одиночеством.       

***

      Самая высокая ступень человеческой мудрости — это умение приспосабливаться к обстоятельствам и сохранять спокойствие вопреки внешним грозам. Астория Малфой давно развила в себе этот навык, поэтому ни напряженная обстановка в школе, ни подозрительное поведение мужа не смогли сбить её с этого настроя.       К её удивлению, преподавание стало отдушиной. Ей нравилось общаться с детьми учить их математике, основам счета, которые потом помогут в нумерологии. Чем младше ребенок, тем легче ей было с ним работать. Дети искренни в своих эмоциях, и они учили этому саму Асторию. Единственное, что давило, это необходимость проверять их с помощью специального артефакта. Её пугала возможная эпидемия и состояние Алисы. Если в начале Лис горела школой, желанием обучить юных волшебников чему-то новому, то сейчас она казалась собственной тенью и делала всё на автомате.       Возможно, нужно было поговорить с ней, но Астории хватало собственных переживаний и проблем, чтобы лезть еще и в чужие. Она так устала притворяться и играть, отношения с Драко все больше и больше напоминали соседские. Она не помнила, когда они в последний раз разговаривали о чем-то кроме Скорпиуса, и когда занимались любовью.       Он был хорошим отцом, неплохим другом, но вот мужем, откровенно говоря, средненьким.       Астория наконец-то поняла Нарциссу, которая так легко отпустила супруга, предпочтя остаться с ним друзьями. Если еще несколько месяцев назад она готова была бороться за Драко, то сейчас не видела в этом смысла, четко осознавая: он её не любит и вряд ли когда-то полюбит.       В таком случае, зачем это?       Особенно, когда Астория поняла, что может быть иначе: ей могут искренне восхищаться, смотреть, словно на Богиню, спустившуюся с небес, интересоваться ей. Между ней и Локонсом не было ничего выходящего за рамки дружбы, но при этом она ощущала, что они с ним ближе, чем когда-то были с мужем.       Он оказался неплохим учителем, когда дело не касалось магии, и прекрасным рассказчиком. Ей нравилось его слушать, и дети тоже делали это с открытыми ртами. Даже самые скучные вещи он рассказывал с присущим ему артистизмом. Дети его обожали, даже Скорп, который терпеть не мог учить язык и литературу, слушал его с интересом. И правила больше не казались ему глупыми и ненужными.       Тори никогда не была особо близка с Пэнси. Сначала их разделяла пара курсов, а потом разные города. Когда та только вернулась в Лондон, Алиса ревновала и считала её опасностью, способной разрушить её брак. Её пугало и напрягало то, что у Драко со всеми его бывшими такие теплые отношения. Он относился к ним с противоестественной нежностью.       Тогда Астория на это злилась, сейчас это казалось благом, значит, если они расстанутся, то проблем у неё не будет?       Она сидела за столиком в любимом с детства Фортескью, аккуратно поддевала некогда любимое клубничное мороженое и удивлялась, как всё успело быстро измениться. Она в кафе с Пэнси и впервые не переживает, что о ней подумают другие.       — Мне так страшно, — выдохнула Пэнси.       — Всем страшно, — улыбнулась ей Астория, — я когда была беременна Скорпом, тоже нервничала и переживала.       — Но на вашей помолвке ничего страшного не случилось.       — На вашей тоже, насколько я знаю, сейчас ни Мелинде, ни её ребенку ничего не угрожает.       — Да, но опасность-то осталась? А вдруг история повторится? Я практически перестала выходить из поместья и мне кажется, уже начинаю сходить с ума. Стараюсь минимизировать контакты, но большинство клиентов хотят общаться со мной лично. Да и сейчас тут много людей.       — Пэнси, ты во всевозможных артефактах. Сейчас десять утра, в кофейне только мы и парочка пожилых магов, которые выбрали столик подальше от нас.       — А вдруг?       — Всё будет хорошо, ты должна думать только о хорошем.       — А у тебя получалось?       — Тогда да, — честно ответила Астория.       — А сейчас? — проницательно спросила Пэнси.       — Не знаю, все так сложно, — тяжело вздохнула Тори, а потом с улыбкой добавила: — Смотрю вот на вас счастливых и влюбленных и завидую белой завистью.       — Почему?       — Я, конечно, не слишком хорошо знаю Забини, но он ни на кого не смотрел так, как на тебя.       — Драко тоже к тебе хорошо относится.       — Да, но не любит. Я благодарна ему за всё, но часто ловлю себя на мысли, что заслуживаю большего. Он хороший отец, неплохой муж, но…       — У тебя кто-то появился? — тут же спросила Пэнси, отвлекаясь от собственных переживаний. Свежие сплетни она любила еще со школы. — Ты же знаешь, в договорных браках нормально заводить тайных любовников или любовниц.       — Знаю, но нет. Мы просто разговариваем, я не хочу переходить черту. Меня всё устраивает, но я всё чаще задумываюсь, в чем смысл нашего брака? В следующем году Скорп пойдет в Хогвартс и мы скорее всего будет встречаться только на его каникулах.       — Всё так плохо? Ты же сама на это согласилась.       — Я надеялась, что он со временем полюбит меня. А он при любой возможности сбегает в клинику или к Алисе. Он обожает сына и готов с ним проводить все свое время, но я лишняя на этих развлечениях. Мне кажется, он просто не хочет оставаться со мной наедине.       — Ты хочешь уйти?       — Нет, — тут же испуганно ответила Тори, — но эта мысль не ужасает меня так, как раньше.       — Время изменилось, тебя никто не осудит, — мягко улыбнулась Пэнси, — ты должна быть счастливой.       Тори кивнула, и продолжила есть свое мороженое, с удивлением осознавая, что ей стало легче. Она не выдала никаких сердечных тайн, но проговорила то, что беспокоило её уже долгое время. Оказывается, открываться не страшно, а еще ей показалось, что Пэнси тоже стало легче. Она смогла хоть немного отвлечься от собственных страхов. Иногда дружеская беседа способна на многое.