Тернистый путь к счастью

      Все люди носят маски. Некоторые мы надеваем, потому что это то, кем мы действительно хотим быть. Некоторые — потому что не можем принять скрываемого под ними или потому, что кому-то нужно видеть нас такими. Вот только если не снимать маску, то она настолько крепко прирастет к лицу, что мы можем забыть, кем мы были под ней.       Эд надел маску плохого парня в восемь лет и ему казалось, что она отождествляет его суть и скрывает его раненое сердце. В ней он казался себе искренним и чувствовал себя свободным, а больше всего в жизни он ценил именно эту свободу.        Понятие свободы у него выражалось прежде всего в том, что он мог позволить себя не лгать. Ложь и незнание он ненавидел. Из-за его патологической честности и нежелания следовать правилам люди считали его грубым, невоспитанным, невыносимым, ведь если человек или его поступки ему не нравились, он не видел ничего плохого в том, чтобы сказать об этом. Чужую ложь Эд, как сильный маг, всегда чувствовал на интуитивном уровне и с такими людьми предпочитал дел не иметь. Он был честен с собой и с другими. Его искренность и образ плохого парня всегда привлекали девушек. Он никому ничего не обещал, не клялся в вечной любви и верности, но, кажется, именно это и привлекало в нём. Каждая девушка считала себя именно той, кто сможет расколдовать чудовище и превратить его в прекрасного принца. Эд любил секс и красивых девушек, ему нравилось флиртовать и заводить короткие, но яркие романы. Он практиковал свободные отношения, где никто не кому ничего не должен, и старался ни к кому не привязываться. Жить он тоже предпочитал один, прекрасно понимая, что отношения с ним далеки от прекрасной сказки.       Эд был поклонником спорта, крепкого алкоголя, сигарет и идеального порядка, ему нужно было контролировать каждый шаг другого человека, он должен быть уверен, что все в порядке и не планировал меняться ради кого-то. Он был хищником, а они, как известно, плохо поддаются дрессировке и не будут спокойно сидеть в клетке. Зная себя, Эд был уверен, что, скорее, он кого-то запрет в клетке, и не факт, что это будет лишь фигурой речи. Он мог сломать психику человека с помощью слов и магии и прекрасно об этом знал. Слабые люди его бесили, а с сильными он вступал в изматывающую схватку. Даже с собственной сестрой у него были сложные и запутанные отношения, чем дальше они находились территориально, тем ближе были духовно. Образ отца-ублюдка и забитой матери, не видящей в своей жизни ничего ненормального, плотно засел в его голове. Больше всего на свете Эд боялся превратиться в собственного отца, потерять рамки и стать монстром, разрушающим жизни всех, кто ему дорог.       Поэтому он считал, что не создан для семьи и детей, но это не мешало заводить ему в каждом городе любовниц. Мариэтта Эджком была первой девушкой, с которой он познакомился здесь, и она пообещала провести ему экскурсию по магическому Лондону.       Они встретились возле Министерства Магии, прогулялись по улицам маггловского Лондона и через Дырявый Котел вышли на Косую Аллею. За это время Эду удалось выяснить, что Мариэтта ровесница Алисы и они даже учились на одном курсе, только на разных факультетах. Вернее, это он посчитал, пока сама Мариэтта рассказывала о своих школьных годах и гордилась своей принадлежностью к факультету умников. На Косой Аллее она тут же поведала, где продаются лучшие мантии, где лучше приобрести магического питомца, а куда лучше не ходить. Эд слушал вполуха, больше наблюдая за ней, её жестами, мимикой.       Мариэтта была объективно симпатичной: приятные черты лица, очаровательные рыжие кудряшки, длинные ноги, узкая талия и достаточно большая грудь. Всё это привлекало его намного больше её слов. Он даже не сразу среагировал, когда Мариэтта с детским энтузиазмом предложила ему зайти в кафе-мороженое Флориана Фортескью, дабы попробовать местные сладости. Эд восторга не испытал, поскольку к сладкому всегда был равнодушен, но решил порадовать Мариэтту, заказав ей и себе по несколько шариков.       — Как тебе, мороженное? — с любопытством спросила она, когда он попробовал разрекламированную ей соленую-карамель с шоколадной крошкой и сливочными шариками. Эд торжественно пообещал себе сфокусироваться именно на словах Мариэтты, а не на её глубоком декольте.       — Сладко, — честно ответил Эд, а потом, скривившись, добавил: — Приторно сладко.       — А мне нравится, это моё любимое, лучшее в Лондоне, — ни капли не обиделась Мариэтта, продолжая улыбаться.       — Верю, — легко согласился он и решил перевести тему, зная, что многие любят говорить о себе и своей профессии. — А почему ты решила работать секретарем министра?       — Это очень ответственная должность, мне нравится помогать министру, — ответила девушка. Вот только Эд тут же почувствовал, что она что-то не договаривает и что-то скрывает, и в подтверждение этого она спросила: — А ты правда темный маг?       — Да, а что? — вопросом на вопрос ответил Эд, чувствуя, что с Мариэттой что-то не то, но не понимая, что.       — Я думала, они другие, — мило похлопала ресничками она, и это на удивление было искренне.       — Какие?       — Не знаю, страшные, пугающие, — честно ответила она, — легко способны убить других.       — Разве я не такой? — хитро прищурившись, спросил Эд.       — Нет, ты очень милый и совсем не злой.       — Может, я хорошо притворяюсь?       — Не думаю, — ответила Мариэтта. — А правда, что ты по остаточному магическому следу можешь отследить того, кто его оставил?       — Смотря сколько времени прошло и насколько человек, который его оставил, не хочет, чтобы его нашли.       — Это как?       — Ну, например, если человек аппарировал в зону, где магия не работает, отследить его практически невозможно. Или с момента наложения заклинания прошло много времени, и она успела слиться с магией проклинаемого.       — А много времени надо, чтобы они слились?       — Всё зависит от заклинания, — честно ответил Эд, с подозрением уточняя: — А ты почему интересуешься?       — Мало ли, вдруг меня проклянут, должна же я знать, какие шансы, что найдут преступника.       — Если ты обратишься ко мне, как только почувствуешь первые симптомы, то довольно большие.       — Хорошо, — еще раз улыбнулась Мариэтта, — а то наш аврорат совершенно не умеет работать. Люди начали болеть уже давно, а у них еще даже нет подозреваемых.       — Это, да, они одни из худших, с кем мне приходилось работать, но всё же подозреваемые у них есть.       — Правда, а кто это? — испуганно спросила Мариэтта.       — Это конфиденциальная информация.       — А вдруг мы знакомы, и он ходит ко мне в приемную и может мне навредить?       — Не волнуйся, я не дам тебя в обиду, — хитро улыбнулся Эд и увидел, что девушка уже доела. — Позволишь мне проводить тебя до дома?       — Хочешь напроситься на чай? — хитро спросила Мариэтта.       — А можно?       — Нет, конечно, мы же только познакомились, — игриво ответила она.       — Эх, а поцелуй на прощание? — решил до последнего не сдаваться Эд.       — Я подумаю.       — Ты не пожалеешь, — хитро сказал Эд, подав руку Мариэтты.

***

      Алиса Беннет всегда знала, что жизни главное искренность, и как только ты научишься её изображать, успех будет тебе обеспечен. Она надела маску хорошей девочки, которая всё понимает, обо всех заботится, и всё это было безусловной правдой. Вот только у медали две стороны, и свою вторую Алиса тщательно скрывала от всего мира.       Она сильная и сможет со всем справиться, поможет, поддержит и не побеспокоит своими проблемами и переживаниями. Она не будет добавлять другим проблем, даже если на самом деле чувствует себя разбитой и потерянной. Блейз Забини один из немногих людей, который всегда видел её настоящую, и ему было не все равно. Он беспокоился о ней больше, чем она сама о себе.       Он всегда занимал особенное место в жизни Лис, будучи её первым самостоятельно выбранный другом. Они понравились друг другу с первого взгляда, когда, заходя в вагон, Алиса случайно задела его чемоданом и он забавно выругался по-итальянски. Лис извинилась и, улыбнувшись, призналась, что поняла, о чем он сказал. Это сразу сблизило их, и они не заметили, как между ними очень быстро образовалась сильная связь, которую они в начале спутали с любовью. Возможно, это и была она, только более глубокая, непонятная. Они видели друг друга настоящими несмотря на сотню масок, которые уже в одиннадцать лет плотно прилипли к лицу.       Они выделялись на факультете аристократов, и несмотря на то, что старались не противопоставлять себя миру, всё равно долгое время оставались чужими. Поэтому им постоянно нужно было держать лицо, и только оставаясь наедине, они могли выдохнуть, расслабиться и побыть с собой. Даже пережив роман, расставшись, и злясь друг на друга, они приходили в один из заброшенных классов Хогвартса, где уютно молчали или делились самым сокровенным под стащенную Блейзом из фамильного особняка бутылку с алкоголем или нелегально провезенных Алисой пачкой сигарет. Они могли быть абсолютно честными с друг другом, точно зная, что второй не предаст и не осудит.       У Лис никогда и ни с кем не было такой связи, только недавно она поняла, на что это было похоже: Адам и Ева были такими же. Вот только они с Блейзом по какой-то нелепой случайности родились в разных семьях, в разное время, и встретились только в одиннадцать лет.       От разговора с Блейзом Лис бегала несколько недель, прекрасно понимая, что он заметил её состояние и хочет помочь, но только она знала вопросы Блейза и понимала — ответов на них у неё нет, или есть, но они раскопают то, что лучше оставить там, где оно закопано.       Вот только Блейз был с ней совершенно не согласен, он поймал её тогда, когда она меньше всего этого ждала. У неё выдался свободный вечер, в клинике всё было спокойно, а дети отпросились ночевать в мэнор, поскольку дядя Люциус пообещал их взять на рыбалку, а для этого надо было встать в пять утра. Они планировали пойти к небольшому озеру, находившемуся на территории мэнора. Рон отправлялся на семейный вечер в Нору, звал Лис с собой, но та отказалась, будучи уверенной, что проведет вечер с детьми. О том, что планы поменялись, она ему не сказала, отдавая себе отчет в том, что не хочет и даже боится знакомится с семейством Уизли.       Откуда, Блейз узнал, что в поместье она будет одна, она не знала, но отказать ему в встрече не смогла подсознательно понимая, что этот разговор всё же нужен ей. От себя не убежишь, как ни пытайся, а погружаться в омут собственных мыслей лучше рядом с тем, кто не даст ей в них утонуть.       Блейз приветливо обнял Алису при встрече, попросил у домовушки чай с мятой и ромашкой и, усевшись рядом с Лис, мягко взял за руку и внимательно посмотрел в глаза, давая ей время успокоиться и смириться с неизбежным, передавая ей свою поддержку, показывая, что он на её стороне.       — Всё в порядке, малыш? — спустя несколько минут, чувствуя, что Лис немного расслабилась, спросил он.       — Да, — опустив взгляд ответила она, напрягаясь при этом, как пружина. Принять решение и следовать ему — это не одно и то же, и сейчас она понимала, что не хочет думать и анализировать свои чувства. Она немного переоценила себя.       — Точно? — обеспокоенно спросил Блейз. — Тогда что тебя гложет?       — Я не знаю, — с легкой паникой в голосе сказала Лис. — Нам точно нужно об этом говорить?       — Точно, — уверенно сказал Блейз, — расскажи мне, моя милая, что у тебя с Роном?       — Всё в порядке, мы вместе, — заставила себя сказать Алиса и поднять на него взгляд.       — Это я понял, но почему ты так испугалась, когда я застал вас вместе? И чего ты боишься сейчас?       — Я не испугалась и не боюсь, — дернулась Алиса, неосознанно вырывая руку, а потом более честно добавила: — Я не знаю, правда не знаю.       — Хорошо, — ласково сказал Блейз и заставил её снова посмотреть на себя. — Ответь тогда на другой вопрос: В ком ты не уверена? В себе или в нем?       — Я… — растерянно начала Лис. Откровенничать не хотелось, но Блейз был единственным человеком, который понимал её всегда. Они пережили с ним вместе и слезы, и разочарования, и взлеты, и падения. Он единственный, кто видел её слабой и потерянной. Она знала, что могла быть с ним откровенной, он поможет, поймет, да и высказав проблему станет легче, так что, смирившись, она выдохнула и ответила: — В себе.       — Это хорошо. Рон мне понравился, он показался повзрослевшим и действительно в тебя влюбленным, — спокойно ответил Блейз. — А вот тебя не понял. Расскажи, что чувствуешь ты, он тебе нравится?       — Да, — с улыбкой ответила Алиса, — знаешь с ним так хорошо: тепло, спокойно. Рядом с ним я чувствую себя защищенной от всего мира. С ним я обретаю, казалось бы, утраченную навсегда легкость.       — Ты тоже влюблена, — в ответ улыбнулся ей Блейз, — тогда что тебя смущает?       — То, что я чувствую? — вопросом на вопрос ответила Лис. — Рядом с ним мне невероятно хорошо, но стоит мне остаться наедине с собой, как меня всё это жутко начинает пугать. Меня начинают атаковать сотни мыслей и страхов: боюсь, что это зайдет слишком далеко, и я испорчу ему жизнь, или что я привяжусь слишком сильно и он разобьет мне сердце.       — Ты боишься своих чувств и открываться другим людям, — спокойно сказал Блейз, — как мне это знакомо.       — И что ты с этим сделал?       — Сделал предложение, — хитро ответил Блейз.       — Ты серьезно? — удивленно спросила Алиса.       — Конечно, мне так страшно стало, когда я понял, что влюбляюсь в Пэнси, что это взаимно, что все становится слишком серьезно. Но потом я понял, что это мой шанс создать нормальную семью, возможность стать счастливым, и я не должен из-за своих страхов её потерять. К тому же Дарен и фамильный кодекс меня к этому активно подталкивали.       — Даже и не знаю, повезло тебе или нет, — задумчиво сказала Алиса.       — Конечно повезло, — задорно подмигнул ей Блейз, — так что выгоняй свои панические мысли из своей светлой головушки.       — Как? — задала риторический вопрос Алиса и озвучила, то что подсознательно беспокоило её уже давно. — Мне кажется, я буду отравлять ему жизнь. Работа всегда будет на первом месте, мало кто из мужчин пойдет на это.       — А тебе не кажется, что это ему нужно решать? Только от него зависит, готов он или нет.       — Но… — попробовала, привести еще аргументы Лис, но увидев укоризненный взгляд Блейза, поспешила замолчать.       — Лисенок, не бери на себя больше, чем нужно. Позволь ему самому решать нужно ему это или нет. Он же мужчина.       — Как-то не везло мне с тем, чтобы мужчина сам решал, — с горечью сказала Лис, но потом, немного подумав, справедливости ради добавила: — Зато они всегда принимали мои решения.       — Ты о Драко? — проницательность Блейза уже откровенно пугала.       — Да, — всё же заставила себя ответить Лис.       — Только не говори, что вы опять попытались сойтись? — увидев растерянное махание головой, Блейз облегченно выдохнул. — Расскажешь, что у вас произошло?       — Может, не надо?       — Может, и не надо, — согласился Блейз, — хочешь моё мнение?       — Да, — кивнула Лис. Блейз никогда не навязывал свои советы, он предпочитал подталкивать человека к правильному решению, поэтому такие вопросы он задавал крайне редко, предпочитая всегда оставлять свое мнение при себе, и если он предложил услышать Лис его мнение, значит, ей нужно его услышать.       — Пэнси, уверенна, что вы с Драко идеальная пара, но, как по мне, он тебе не подходит, и дело даже не в том, что он женат. Ты всегда была для него точкой опоры, человеком, с которым ты могла поделиться всем, но ты боялась быть слабой, боялась его обидеть. Ты всегда будешь сильнее его, у тебя уже подсознательно заложено оберегать его, защищать, но ты не сможешь полностью расслабиться, боясь, что твои чувства заденут его. Но, солнце, дом — это место где ты полностью можешь быть собой, слабой, переживающей, паникующей по поводу и без.       — С Роном всё иначе, — задумчиво сказала Лис, мысленно соглашаясь с Блейзом, Драко всегда оставался для неё тем, за кем надо присматривать, а вот Рон… он принял за неё ответственность и позволял ей хотя бы рядом с ним выдохнуть, так что она тихо сказала: — Мне кажется он идеален, а я…       — А с чего он так изменился? — неожиданно спросил Блейз, зацепившись за последние слова и не дав Лис снова начать сомневаться в себе, прекрасно зная, что это может быть бесконечно. Он никогда не был особо близок с Роном, и по сути толком ничего о нем не знал, но даже то, что он знал, не тянуло на поступки идеального человека. Человек, с кем он разговаривал в своем ресторане, и человек, у которого он оформлял документы, был совершенно не похож на того импульсивного подростка, каким он помнил его в школе.       — Два развода, работа с психоаналитиком, — начала перечислять Лис.       — О, психоаналитик, который знает о магии? — с интересом спросил Блейз и, увидев кивок, попросил: — Может, узнаешь контакт?       — Зачем тебе?       — Всем нам не помешает помощь специалиста.       — Я согласна, но я работала со специалистом, и в моем случае он оказался бессильным, — развела руками Лис, вспоминая свой печальный опыт.       — Значит, плохой из него специалист, — задумчиво сказал Блейз, и мягко прижал её к себе. — Позволь себе быть счастливой.

***

      Марго знала, что надевать маску — это не значит проявлять неискренность, это всего лишь требования времени. Люди всё равно видят в тебе лишь то, что хотят видеть. В ней всегда ходили видеть девочку-мажорку без тормозов, и этому было довольно приятно соответствовать. В том, чтобы говорить, что думаешь и делать, что нравится, были свои плюсы. Вот только знакомство с Лис, разделило её жизнь на «до» и «после», хоть она не делала для этого ровным счетом ничего. Марго просто оказалась хорошим психологом и целителем и смогла найти подход, там, где большинство сдавались.       Алиса верила в её светлую сторону, когда в неё не верила сама Марго.       Сейчас всё повторялось.       Марго никогда не смотрела глубинные воспоминания людей, она была хорошим менталистом, но у этой магии были свои особенности. Она была уверена, что, Алиса настоит на своем участии в этом. Всё же основным фактором было абсолютное доверие человека, к тому, кто проводит процедуру. Лис уже несколько раз делала подобное. Ей легко было доверять, спустя пару часов общения, люди начинали чувствовать к ней глубокую привязанность и считать, что знают её всю жизнь. После установления доверительных отношений, человека нужно ввести в состояние гипноза, и лишь после этого проникнуть в его голову. Но чтобы всё получилось, человек перед этим должен сам структурировать свои воспоминания и представить их в качестве склада вещей, библиотеки или леса.       Несмотря на то, что Марго сама предложила залезть в голову Невилла, она боялась, что у неё ничего не получится. Он не сможет организовать такую комнату, или не впустит её в эту святая святых. Марго тяжело сходилась с людьми, она любила говорить о себе и честно в довольно язвительной форме говорила о том, что думает человек. А еще она не любила быть искренней, прекрасно зная своих монстров, скрывающихся за довольно миловидной внешностью. В какие-то моменты она завидовала Лис, которая легко располагала к себе людей и умела выдавать именно столько искренности, сколько нужно, при этом глубоко внутри пряча себя настоящую, сопереживала всем и каждому, пытаясь найти оправдания любому. Это манило, но Марго не научилась действовать так же. Слишком разные они оказались по характеру и темпераменту.       Алиса была загружена, но всё равно не забыла о родителях Невилла, в свободное время она расписала схему лечения, примерный список зелий и этапы взаимодействия темной и светлой магией. Вот только всё стопорилось над тем, какое заклинание прозвучало после Круциатуса, и тут нужен был этот сеанс легилименции. Подумав, они решили, что именно Марго удастся лучше разобраться в темном заклинании и понять, что лучше использовать в качестве избавления от него. Лис всё же была исключительно светлым специалистом. Она снова верила в Марго больше, чем она сама.       Легилименция и окклюменция считались прерогативой темных магов, но только в реальности этот раздел магии был подвластен и тем, и другим, только пользовались они разными методами. Темные маги обычно имели очень сильный природный окклюментный блок, прорваться сквозь который было практически невозможно. Светлым же приходилось тратить на его постройку много времени. У Лис он был многоступенчатый, но она всерьез опасалась, что сильный легилимент сможет сквозь него прорваться. В легилименции была очень важна эмпатичность, а в ней Алисе не было равных. Тот же Эд был слоном в посудной лавке — сквозь защиту он пройдет, но будет это болезненно, малоэффективно и может привести к серьезным последствиям для его подопытного. Марго имела природную склонность к эмпатии, но все равно действовала более грубо, чем Алиса, навредить не навредит, но боль могла доставить. Да и не было у неё опыта проникать настолько глубоко.       Марго очень боялась подвести Лис и Невилла. Последнюю неделю она общалась с парнем практически каждый вечер, пытаясь наладить контакт и всё было вроде хорошо, у них оказалось много общих тем и его совершенно не напрягало, что иногда на эти сеансы она брала маленькую Нюту. С ней он нашел общий язык быстрее, чем с самой Марго. Нюта могла бесконечно рассказывать о школе и просить поиграть с ней.       Сегодня они решили встретиться без неё, девочка осталась с любимой крестной. Нюте было сложно привыкнуть к тому, что вокруг неё теперь постоянно много детей, но ей это нравилось, а еще она даже нашла себе ухажера. Маленький Лерой Малфой был в восторге от голубоглазой блондинки. Нюта вроде отвечала взаимностью, и старшие дети их даже окрестили женихом и невестой, заставив Лероя засмущаться. Нюта просила их не завидовать. Характером всё же она прошла в маму.       Марго встретилась с Невиллом в доме, в котором и произошло то страшное событие. Атмосфера дома могла помочь быстрее отыскать нужное воспоминание и то, что скрывало подсознание парня.       — Что вы тут делали? — спросила Марго, осматривая небольшой домик на окраине Хогсмида. Она выросла в огромном закрытом особняке, в который никто кроме доверенных лиц проникнуть не мог. К тому, же насколько она знала, большинство магов очень внимательно относятся к своим детям, и редко они выходят дальше фамильного особняка. Даже Марго долгое время не выходила с дочерью за территорию хорошо охраняемого поместья.       — Жили, — неуверенно ответил Невилл.       — А сейчас вы тоже тут живете?       — Нет.       — У вас есть фамильный особняк?       — Да.       — Тогда почему вы не жили в нем? — задала вполне логичный вопрос Марго.       — Не знаю, — честно ответил Невилл, — кажется, в фамильном особняке был ремонт.       — Странно.       — Темный Лорд уже был повержен, и родители решили, что тут будет безопасно, — растерянно ответил Невилл, сам неоднократно задававший бабушке такие вопросы, но так и не смог получить внятный ответ.       Они неуверенно зашли внутрь. Защитные чары были стандартные, и взломать их мог любой школьник. Марго аккуратно проверила: никаких других чар на доме не было. Возможно, конечно, что из-за времени их нельзя было отследить, но всё это ей категорически не нравилось. В самом доме были лишь три небольшие комнаты и кухня. Первая служила гостиной, в ней находились несколько книжных шкафов и большой диван, из неё можно было выйти в кухню и в спальню с большой двуспальной кроватью, а из спальни можно было выйти в детскую. В ней стояла кроватка, а по полу были раскиданы игрушки. Если родителей Невилла пытали именно в спальне, то он точно мог видеть и слышать, что происходило с ними. Но если в кухне или гостиной, то им вряд ли удастся что-то узнать.       Марго провела рукой по стенам. Считалось, они помнят всё, но редко выдают свои тайны. Можно было бы, конечно, обратиться к ведуньям. Профессиональные ведуньи, которые учились с Марго в школе, могли видеть не только будущее, но и настоящее, и прошлое. Они умели договариваться с любым предметом, но их еще на первых курсах забирали на государственные должности, их помощь была незаменима и вылет в другую страну был невозможен. Истинных ведуний в мире было всего несколько тысяч, их тщательно обучали и скрывали от окружающего мира.       После недолгих размышлений Марго решила остановиться в спальне, принесла из детской стул и села напротив Невилла. Она заглянула ему в глаза, взяла за руки и как можно мягче спросила:       — Ты доверяешь мне?       — Да, — уверенно ответил Невилл. Марго ему нравилась, ей хотелось верить. Она могла резко высказаться, практически не скрывала свои эмоции и, кажется, боялась больше него, поэтому ему хотелось её успокоить. — Всё в порядке.       — Хорошо, — более спокойно продолжила Марго. — Начинаем.       Их карие глаза встретились, смотреть на другого человека с такого расстояния было необычно.       «Раз, два, три»: мысленно посчитала Марго и попробовала заглянуть в мысли Невилла.       Поверхностные мысли были связаны с ней, и она, не выдержав заглянула в них: он думал о том, что она красивая и необычная. Смотреть на себя чужими глазами было странно, впервые она почувствовала себя особенной в хорошем смысле этого слова. Невилл как-то трогательно и искренне к ней относился.       Она вынырнула и попыталась заглянуть глубже. Они много раз проговорили тот факт, что Невилл должен представить свои воспоминания в виде библиотечной картотеки, чтобы ей было проще отыскать среди них нужное. Пока Марго находилась в коридоре, темном и серо. Решив не фокусироваться на этом, она прошла дальше и обнаружила огромную библиотеку с множеством воспоминаний.       У них получилось! Марго испытала невероятное облегчение, хоть это было самое малое из того, что им предстояло сделать.       Каждая книга таила в себе частичку жизни другого человека. Хотелось открыть каждую и прочитать сокровенные тайны Невилла, но она одернула себя. Она тут не для этого.       В дальнем углу стояла лестница, с помощью которой можно добраться к самым высоким полкам, на которых и должны быть самые старые воспоминания.       Марго осмотрелась: все книги казались новыми, много полок и вовсе были пустые.       Она прошла дальше, чем глубже она заходила, тем старее становились книги.       Наконец, она дошла до дальней полки с книгами в потертых обложках. Открыв одну из них, она увидела старинный замок и прочитала название «Мой первый день в Хогвартсе».       Стоило Марго это прочитать, как её перенесло в этот замок. Кажется, нужная книжка находилась выше.       Марго увидела маленького пухленького мальчика, уверенно подходящего к странного вида шляпе. Перед ним стоят четыре стола с разновозрастными студентами, их взгляды обращены прямо на мальчика. Ему страшно и неуютно, но он пытается держаться. На голову мальчику надевают странную шляпу, и Марго хочется его поддержать, и она подходит, но с удивлением слышит голос в своей голове.       — Хм. Вижу храбрость, честность, благородство и безумную неуверенность в себе. Куда бы тебя отправить…       — На Хаффлпафф, — тихо и как-то не уверенно отвечает другой голос, и Марго с изумлением понимает — этот перепуганный мальчишка и есть Невилл.       — Почему? — удивленно отвечает второй голос, который, кажется, принадлежит шляпе. Марго наконец-то вспоминает, что в Хогвартсе за распределение студентов отвечает именно шляпа.       — Туда попал Джастин, а еще возле их гостиной находится кухня, — неуверенно отвечает мальчик.       — Ты забавный, — в голосе шляпы слышатся веселые нотки, — почему не Гриффиндор? Кажется, твои предки учились именно там.       — Бабушка мечтает, чтобы я попал на Гриффиндор.       — А ты?       — А я не хочу быть героем, — с горечью отвечает Невилл. Марго не понимает, о чем он, но чувствует, как много сокрыто в этой фразе. Кажется, детей, которые стали заложниками репутации своих родителей и правда слишком много.       — Там не только герои учатся. Для Хаффлпаффа тебе не хватает трудолюбия и терпения, — задумчиво говорит шляпа и громко выкрикивает: — Гриффиндор.       Мальчик старается улыбаться, но всё равно чувствует себя некомфортно.       Марго перенеслась обратно в библиотеку. Ей стало жаль мальчика, что его судьбу решила какая-то дурацкая шляпа. Это кажется совершенно нечестным и вообще не правильным. Почему детей распределяют по каким-то чертам характера, а не по магическому потенциалу? Это ведь странно и нелогично. Марго не смогла бы долго жить с человеком, который бы обладал таким же характером и темпераментом, как она.       Марго тяжело вздохнула, понимая, что это не то, что она искала, и забралась на лестницу, с надеждой продолжая поиск. На самой высокой полке под толстым слоем пыли она обнаружила книгу с черной обложкой и расплывчатым монстром, и открыла её на первой странице.       Текста там не было, зато была картинка маленького плачущего мальчика, пытающегося выбраться из своей кроватки.       Стараясь рассмотреть картинку повнимательнее, Марго почувствовала, что её снова начинает утягивать вглубь воспоминаний.       Она надеялась, что нашла то, что искала.