Тернистый путь к счастью

      Открытие школы стало знаменательным днем в жизни Магической Британии. Каждый волшебник считал своим долгом посетить это мероприятие и стать частью истории, ведь благодаря статьям Ежедневного Пророка все были уверены, что спустя время школа Скипотест станет кузницей кадров для Хогвартса. На самом деле, над названием Алиса недолго думала, и оно было сокращением от латинского афоризма: «Знание — сила (scientia potestas est)». Она считала его идеальным, но на то, чтобы придумать другое, ей не хватало времени.       За неделю до её дня рождения, который приходился почти на середину лета, Кингсли обрадовал её тем, что открытие переносится с середины сентября на начало августа. Ситуацию усугубило то, что в нагрузку он добавил месячные курсы для всех магглорожденных первокурсников.       Он решил, что это будет неплохой пиар-кампанией для выборов, которые были как раз в середине осени. Алиса тогда еле сдержала рвущееся наружу возмущение. Единственным плюсом всего этого было только то, что отсутствие времени позволяло ей с чистой совестью отказаться от приема в честь её тридцати трехлетия. Утром они большой дружной компанией из пятерых взрослых и семи детей отправились в парк аттракционов. Там даже взрослые вели себя, как дети, и чувствовали счастье и свободу, потом зашли в кафе, где съели вкусную, но вредную пиццу, а вечером собрались на ужин в Малфой мэноре. За последние несколько лет это был лучший Алисин праздник. Еще Алиса была безумно удивлена огромным букетом роз и поздравлением от Рона, он подсмотрел в документах её дату рождения и преподнёс ей сюрприз. Следующий вечер она выделила ему, и они еще раз отметили её праздник в небольшом маггловском ресторанчике.       Это были единственные свободные деньки в июле, в остальном Алисе приходилось крутиться белкой в колесе, чтобы проконтролировать окончание ремонта, согласовать программу, найти учителей. При этом она старалась приходить в Мунго хотя бы на час в день, чтобы проверить состояние своего найденыша и Мэри, лечением которой она занялась. Пока никакие её действия не приносили результата, и пациенты казались безнадежными. Алиса боялась, что проблема не в них, а в ней. Она не может уделить им достаточно времени, у неё нет даже времени подумать, проанализировать ситуацию. Ситуация малышкой Мэй тоже отказывалась вырисовываться. Стандартное лечение не помогало от слова совсем, и проклятие себя не проявляло. Девочку скрепя сердце отпустили домой. Драко поселился в библиотеке, стараясь найти ответ на вопрос, но, казалось, его не было.       После того, как выписали Мариетту, она тут же попросилась работать нянечкой в школе Алисы, на что сама Алиса вынуждено согласилась. Девочка действительно была ответственной и любила детей, к тому же она всё еще нуждалась в постоянном присмотре, вероятность рецидива в её случае была довольно велика. Вначале Гиппократ настаивал, что Алисе стоит приглядеться к другим пациентам, но потом, увидев её потерянный взгляд и синяки под глазами, согласился подождать до открытия школы.       Адам, Ева, Рик и Тимми после некоторых размышлений тоже решили пожить до этого времени в мэноре, поскольку в поместье Беннетов оказались предоставлены сами себе. И с одной стороны это мечта многих детей, с другой — ночью в Меноре, рядом с постоянно что-то изучающей Алисой или дедушкой Джерем, им тоже было одиноко.       Алисе было стыдно перед братьями, которым она обещала уделять больше времени, но с другой стороны она понимала, что это временные трудности, и после открытия все изменится. По крайне мере ей искренне хотелось в это верить.       Сейчас она стояла в зале, полном народу, и чувствовала облегчение, тяжелый месяц должен закончиться. Она справилась, и даже вечер на её предвзятый взгляд был организован прекрасно.       Множество людей в нарядных мантиях, с интересом слушающих речи министра. Она проследила за тем, чтобы столы с напитками и закусками были красиво оформлены. Сама Алиса была в длинном облегающем черном платье и белой мантии с золотистой вышивкой, тщательно подобранной для неё Пэнси. Она утверждала, что внешний облик — это первое, на что обращают люди. Алиса соглашалась с этим утверждением, но во всем этом великолепии чувствовала себя дискомфортно. Хотя Колин организовал для неё мини-фотосессию и постоянно восхищался тем, как она выглядит. Остальные репортеры тоже то и дело сновали туда-сюда, стараясь сделать максимально удачный кадр, который попадет на обложку Ежедневного Пророка.       Кингсли на сцене вещал о том, как они долго планировали открыть школу, дабы сделать жизнь своих граждан лучше, он похвалил себя, министерство, еще раз себя и пригласил Алису на сцену. Из его речи выходило, что она всего лишь директор, а открытием целиком и полностью занимались они. Алисе хотелось закатить глаза от осознания того, что все политики предсказуемы, но сдержалась и вместо этого вышла на сцену.       Вначале она держалась немного неуверенно, рассказывая о самой школе и о том, какое благо оно принесет обществу. Но когда дело дошло до каждой возрастной группы и их расписания и программы, все неуловимо изменилось в этих вопросах, Алиса почувствовала себя, как рыба в воде. Напоследок она пригласила родителей записать детей в школу.       Речь Алисы заняла всего пятнадцать минут, но всё это время ей казалось, что окружающих занимает больше её мантия, чем её слова. Это раздражало, но в любом случае в школу у неё уже записано около сорока детей, и занятия с ними должны начаться через неделю. Завтра она проведет похожую лекцию для родителей магглорожденных первокурсников и искренне будет надеяться, что их она заинтересует намного больше.       На самом деле, при создании этой школы она делая акцент именно на них, ей искренне хотелось, чтобы таких детей, как Адам и Ева, было намного меньше. Но для этого их нужно вовремя находить, Кингсли сказал, что таких ресурсов у них нет, и все, что они могут, это давать ей имена и адреса детей, которые попадали в Книгу Доступа.       Когда началась неофициальная часть, что-то вроде банкета, где гости могли пообщаться между собой, Алиса уже чувствовала себя выжатой, как лимон, а приклеенная к лицу улыбка уже начинала мешать. В этот момент она любила свою работу целителем, там хотя бы ты общаешься с ограниченным кругом людей и тебе не надо улыбаться. Она только хотела выйти ненадолго во внутренний дворик, как её перехватил какой-то старик, смутно напоминающий Альбуса Дамблдора.       — Ваша речь была прекрасна, Алиса, — похвалил он её, и Алиса вынужденно остановилась, оборачиваясь к нему лицом.       — Спасибо, дети — это наше будущее, — ответила она стандартной фразой на похвалу. Ей очень хотелось выйти на воздух, поскольку от усталости и духоты начинала кружиться голова, но она не могла отказать пожилому магу, поэтому снова приклеила на лицо вежливую улыбку и надеялась, что он не задержит её надолго.       — Это да, мой покойный старший брат тоже так считал. Мне тоже нравится находится в окружении детей, рядом с ними ты чувствуешь себя моложе, — с непонятной интонацией сказал старик, вроде бы простая фраза, но от неё у Алисы пошли мурашки.       — А вы? — быстро сбросив себя устрашающее впечатление, вежливо спросила Алиса, пытаясь понять, кто этот загадочный человек и почему он решил остановить её.       — Я Аберфорт Дамблдор.       — Рада познакомиться, — постаралась дружелюбно улыбнутся Алиса, хотя она, как и многие слизеринцы, не испытывала пиетета перед бывшим директором, считая его довольно неоднозначным человеком. А после того, как она осознала, что её знания даже с множеством дополнительных занятий не дотягивают до университетской нормы, и вовсе стала относиться к нему с долей презрения. Ей казалось, что их специально лишили огромного пласта информации о окружающем мире, и вопрос, зачем все это делается, всегда её волновал. Аберфорт ей тоже не нравился, вот только она понимала, что во многом это из-за того, что они с братом были слишком похожи.       — Я тоже, вы очень умная и красивая девушка, в нашем мире это редкость.       — Спасибо, — немного растерянно произнесла Алиса, не понимая, к чему он клонит, и попробовав это выяснить, осторожно спросила: — Вы хотите отдать в мою школу внука или правнука?       — Нет, нет, милая, у меня, к сожалению, нет детей. Хотя я всегда о них мечтал, они меня любят, и я легко нахожу с ними общий язык, — всё с той же странной интонацией сказал Аберфорт, — я послушал вашу программу и мне захотелось хотя бы на старости лет сделать что-то хорошее.       — Вы хотите у нас работать? — неуверенно спросила Алиса, понимая, что с каждой минутой нахождения в этом помещении головная боль усиливалась.       — Если честно, да, — мягко произнес Аберфорт.       — Приходите завтра во второй половине дня, я посмотрю, что можно сделать, — как можно дружелюбнее сказала она и, воспользовавшись тем, что к ним шел еще кто-то выскользнула во внутренний двор.       Никогда еще простой вдох свежего воздуха не приносил ей столько наслаждения. Спустя несколько простых дыхательных упражнений самочувствие улучшилось, но возвращаться обратно Алисе отчаянно не хотелось. Без головокружения и боли разговор с Дамблдором вызывал странные ощущения. Он был вполне себе милым и безобидным пожилым человеком, вот только где-то на интуитивном уровне ей хотелось держаться от него подальше. От него хотелось убежать, спрятаться и больше никогда не видеть, и это было странно. Она привыкла доверять своей интуиции, но сейчас она её совершенно не понимала. Задумавшись об этом, Алиса не заметила, как дошла до конца внутреннего дворика и обнаружила сидящую на лавочке Асторию.       Сам внутренний двор представлял собой круг с большой детской площадкой посредине, множеством зелени и лавочек, спрятанных в густой чаще.       — Привет, не ожидала тебя тут увидеть, — удивленно сказала Алиса, а потом, стараясь смягчить неловкость, шутливо спросила: — От кого прячешься?       — Ни от кого, просто не люблю большое скопление людей и излишнее внимание, — честно ответила Тори, поднимая глаза на Алису, и задала встречный вопрос: — А ты?       — Тоже. Мне кажется, я почти пожалела, что ввязалась во все это, — призналась Алиса, присаживаясь рядом на скамейку. После этого вечера она чувствовала лишь опустошение, а не радость от сбывшейся мечты и, кажется, начинала понимать, о чем говорил ей в одну из первых встреч Рон. Она успокаивала себя тем, что это лишь начало, только открытие, а дальше будет легче и лучше, но страх все испортить и не оправдать собственных надежд отказывался покидать.       — Всё будет хорошо, у тебя все получится, — мягко сказала Тори, а потом, махнув в сторону зала добавила: — А это можно пережить.       — Возможно, ты права, но почему тогда сейчас так тошно? — задала риторический вопрос Алиса, а потом поспешила уточнить: — Однотипные вопросы, улыбки в лицо, а за глазами осуждение и тонна помоев за одно неверное движение.       — Как мне это знакомо, — тяжело вздохнула Тори, делая глоток из своего бокала, который стоял неподалеку, — не понимаю, как Драко может чувствовать себя во всем этом комфортно.       — Он рожден для этого, ему даже в пять лет все это нравилось.       — Серьезно? — изумленно спросила Тори, — я в пять лет готова была в Мунго попасть, лишь бы не участвовать в этом маскараде лицемерия.       — Все было настолько плохо? — с интересом спросила Лис. — Мне казалось, что меня это все раздражает, поскольку я к этому не привыкла. Моя семья не вошла в справочник чистокровных волшебников, поскольку из-за её редкого появления на таких мероприятиях про нее тупо забыли.       — Серьезно?       — Ага, у нас даже письмо с извинениями от Кантанкеруса Нотта где-то сохранилось. Но наша семья не так чтобы специально долгое время оставалась полностью чистокровной, просто вся семья посвящала свою жизнь науке и редко поддавалась страстям.       — За исключением твоего отца?       — Да, но ему никто даже замечание не сделал по поводу маминого происхождения, родители просто хотели, чтобы он был счастливым.       — Завидую, — честно призналась Тори, — я порой чувствовала себя коллекционной игрушкой, которую достают для того, чтобы похвастаться друзьям. Возможно, из-за этого я и не переносила все эти торжественные мероприятия, от них так и веяло ложью.       — Сочувствую, — мягко сказала Алиса, делая глоток из своего бокала и с ужасом понимая, что и так тоже бывает. Она настолько привыкла к всегда понимающему семейству Малфоев, что приняла такое отношение за правило, а не за исключение. Дафна всегда казалась ей высокомерной засранкой, плюющей на всех, но, может, проблема была не в ней, а в том, что её никогда не любили, а она просто пыталась привлечь к себе внимание. Посмотрев на задумчивую Тори, она в который раз восхитилась с проницательностью своего друга, между ними действительно было много общего, — я тоже ненавидела одиночество и скопление людей одинаково сильно. Мне кажется, мой дар так рано открылся, поскольку я хотела доказать свою нужность и полезность.       — А я так это и не смогла доказать, я так не разу и не услышала от родителей слов одобрения. Мне первые несколько месяцев брака казалось, что я попала в сказку.       — Семья Малфоев действительно невероятно теплая, и Нарцисса умеет согревать.       — Это да, не понимаю, как Люциус мог променять её на Грейнджер? Хотя она и правда слишком много времени проводила во Франции.       — Она отпустила его для того, чтобы не возненавидеть.       — Думаешь?       — Знаю, мы последний мой год в Англии были очень близки, возможно, даже ближе, чем с Драко.       — А почему вы расстались? — не выдержав, спросила Тори.       — Не сошлись характерами, — допивая шампанское, ответила Алиса.       — Прости, что спросила, — извинилась Тори, понимая, что алкоголь повлиял на нее сильнее, чем ей казалось, и она поняла, что разговор пора заканчивать. — Вернемся?       — Да, давай, — согласилась Алиса.       Возвращаться все еще не хотелось, но после разговора с Тори на удивление стало легче. Алиса поняла, что она не одна, что не только ей страшно, что не только у неё в голове живет маленькая одинокая девочка, которая отчаянно хочет внимания и любви. Дети не должны быть одни, они все заслуживают любви и внимания, и её школа даст им это помимо знаний. Если жизнь хотя бы одного ребенка станет лучше, значит всё не зря.       У выхода в зал они столкнулись с Ритой Скитер и её решительный взгляд не обещал ей ничего хорошо. Вежливо улыбнувшись Астории, она предложила Алисе прогуляться, и она поняла, что это предложение из тех от которых лучше не отказываться.       Неделю назад она получала результаты обследования Мери в одной французской клиники и её результаты ей откровенно говоря не понравились. Девочке нужна была магическая операция по удалению инородного объекта с магического ядра, а до этого ей нужно было провести курс зелий, приготовленных специально для нее учитывая резус фактор и магическую направленность. Несмотря на огромную загруженность рецепт зелья она уже написала, но его варку нельзя было переложить на кого-то другого, поскольку основным ингредиентов являлось вливание её чистой магии, к которой организм должен был привыкнуть до магического вмешательства. Всё это ей нужно было рассказать Рите, а еще выяснить чистоту крови девочки, поскольку она тоже играла немаловажную роль в лечении Мэри. Алиса планировала встретиться и обсудить это все с Ритой завтра, но раз решила все выяснить сейчас, не собираясь этому противится.       — Что с моей дочерью? — с угрозой спросила Рита, перед этим не забыв наложить чары отвлечения внимания и конфиденциальности, — когда вы сможете ей заняться?       — Я думала над проблемой Мэри, для того, чтобы сделать её магом и избавиться от лишнего, в её ядре ей нужна магическая операция, — аккуратно ответила Алиса.       — Когда вы сможете сделать её? — взяла быка за рога Ритта.       — Подождите, — решила умерить её пыл Алиса, — любая операция — это прежде всего риск. Ситуация Мэри усугубляется тем, что лично я инородных тел в магическом ядре не встречала. Подготовиться ко всем осложнениям в такой ситуации практически невозможно, поэтому эти риски увеличиваются в разы.       — И что это значит?       — При неблагоприятном исходя она может умереть, — честно призналась Алиса.       — А при благоприятном?       — Сможет колдавать и будет абсолютно здорова.       — И насколько сильной волшебницей она может стать?       — Не знаю, это все еще нужно рассчитывать, но то, что она станет магом, это точно.       — А какая вероятность благоприятного исхода? — тут же спросила Рита.       — Я не знаю, — тяжело вздохнув, ответила Алиса, — не буду врать, вероятность, что она не переживет эту операцию, достаточно большая, но, если предварительно подготовить организм, риски будут меньше.       — Хорошо, а что будет, если операцию не делать? Она умрет?       — Не сразу, она будет медленно угасать, ухудшатся проблемы со здоровьем. Слабость, головные боли, маггловские болезни станут её постоянными спутниками. При этом её будет тянуть к местам силы, она будет стараться черпать магию из вне, что в конце концов приведет к разрушению магического ядра и смерти.       — Сколько у нее времени без операции?       — Десять лет, может быть, больше, может, меньше. Но с каждым годом качество жизни будет ухудшаться.       — Плохо, — тяжело вздохнув, сказала Рита, присаживаясь рядом, ей явно было о чем подумать, — а если операцию сделать, она будет здорова?       — Да.       — Но вы не можете гарантировать, что она не умрет на столе.       — Не могу, но я сделаю все, что в моих силах, чтобы этого не случилось, — твердо сказала Алиса, заглянув Рите в глаза. Она не могла не предупредить о рисках и понимала женщину, которой предстоит сделать такой выбор. Один раз подвергнуть дочь опасности или оставить ей десять лет жизни понимая, что с годами любой вирус/бактерия, попавшая в организм, смогут убить её.       — Хорошо, — согласилась Рита, она не привыкла доверять людям, но Алисе почему-то хотелось верить. — Вы сможете её провести?       — Да, но мне нужна будет ассистентка. До операции нужно будет провести дополнительное обследование и пропить курс зелий.       — А как минимизировать риски?       — Как раз курсом зелий, плюс я постараюсь сама приносить ей зелья, чтобы она привыкала к моей магии, — ответила Алиса, а потом поняла, что самое время задать самый неловкий вопрос, — а кто её отец?       — Какое это имеет значение? — агрессивно спросила Рита, явно не ожидавшая такого вопроса и принявшая его за издевательство. Алиса в который раз мысленно сказала спасибо за магическое образование, которое не дает даже базового понятия о магии крови, из-за чего ей приходится объяснять взрослым людям самые простые вещи.       — Большое, поверьте, это не праздное любопытство. В магическом мире не зря идет разделение на векторы магии и на чистокровность, в медицине это имеет ключевое значение.       — Какое? — недоверчиво спросила Рита.       — Смотрите, вы полукровка, правильно? — Рита, все еще не понимая, к чему идет речь, кивнула. — У вас нейтральная магия среднего уровня, вам легко дается магия в определенной области. Если отец девочки был бы маггл, то операция не имела бы смысла. Она бы не выдержала напора магии. Но, судя по первичному обследованию, это не так, ядро было бы гораздо слабее и уже подверглось бы сильному воздействию. Поэтому он точно маг, а вот от его чистоты крови зависит, что мы делаем дальше. Если он магглорожденный, ей все это время нужно будет жить в месте силы с определенным вектором. Нужно будет считать её совместимость, мою, места силы, учитывать множество факторов, но шанс есть. Наша операция будет опираться именно на мою магию, и выбрав правильное место, конфликта магии мы точно избежим. Если полукровка, то все усложняется в разы, нужно знать принят ли он в род или нет, был ли с вами во время беременности, насколько близок дочери, и в зависимости от этого принимать решение, учитывать его при расчетах или нет. Чистокровные учитываются обязательно, при этом направленность Мэри силу, судя по анализам, определить не удалось, значит, вся наша работа усложняется в разы.       — Он чистокровный, — обреченно сказала Рита.       — Это проблема? — недоуменно спросила Алиса, — мы сможем с ним связаться?       — Нет, он…       — Не бойтесь, мы под чарами конфиденциальности, мне не нужно его имя, мне нужен размер силы, наследник, лорд, насколько они близки, насколько его магия влияла на ребенка.       — Он… — неуверенно начала Рита и тут же замолчала.       — Мэри бастрад? — предположила Алиса.       — Нет.       — Тогда в чем проблема? — недоуменно спросила она.       — Он бывший Пожиратель смерти, — тихо призналась Рита.       — И что? — растерянно спросила Алиса, а потом вспомнив, что в Англии они являются преступниками, и скорее всего Рита боялась, что её отношения к девочке измениться. — Не бойтесь, я никому не скажу.       — Это Корбан Яскли, — тихо выдохнула Рита, ожидая упреков и отказа от операции, но на лице Алисы не дрогнул не один мускул.