Awakening past

— Я хотел бы, чтобы вы предоставили бюджет к следующей неделе. — Будет сделано, мистер Грэм. Теперь позвольте мне показать вам следующие результаты. Голоса эхом разносились вокруг Леона, обволакивая, но он не обратил особого внимания на повестку дня, так волнующую президента. Кеннеди несколько минут смотрел в неопределённую точку, затем скользнул своим взглядом по офису мистера Грэма. Разум Леона все еще был погружен в мысли, а руки были сложены накрест. Пальцами левой кисти он медленно перебирал когда-то подаренный ему браслет. Взгляд президента на секунду поднялся от бумаг, чтобы посмотреть на двух его сопровождающих: Патрика и Леона. Те все еще находились в том же положении, которое заняли, когда вошли, но мистер Грэм заметил едва заметное движение рук Кеннеди. Он опустил взгляд и смог увидеть серебряный блеск на запястье агента — браслет, спокойно вращающийся на большом пальце. Леон слегка переместил вес в сторону, пошевелил пальцами ног и глубоко вдохнул. Его взгляд снова остановился на точке между шторами офиса, но его мысли перенеслись в события, произошедшие на полчаса раньше. Голос, который он услышал в кабинете президента, прежде чем отвезти его на последнюю встречу. Его разум воссоздал этот знакомый, но далекий женский голос. Когда Леон слышал его в последний раз? Кеннеди слышал, как господин президент спрашивал с сарказмом о любовных делах свою дочь. Леон был бы благодарен, если бы не обладал столь хорошим слухом. Услышав её голос снова, он вспомнил о том обещании, которое они дали друг другу. Большой палец Леона снова покрутил браслет. Обещание, которое он сумел сдержать за последние два с половиной года. Взгляд Леона потемнел, он задумался: сохранила ли Эшлитот камень, который он подарил? Может быть, со временем Грэм решила выкинуть его, потому что он заставлял ее вспоминать слишком много болезненных вещей. А что насчет него? Почему он до сих пор носил браслет? Леон обещал, что будет носить украшение на запястье, а не в коробке, и он был человеком слова. Но часть его, возможно, все же надеялась, что Эшли носила камень с собой так же, как он всегда носил браслет. Кроме того, он привык носить украшение до такой степени, что чувствовал кожу голой, когда снимал его. Это уже было частью его рутины. Леон снова оглянулся, украдкой и покосился на Патрика, который только что повернулся к нему. — Хочешь выпить, когда мы закончим? — его вопрос был едва слышным шепотом сквозь зубы, который никто из присутствующих не услышал, кроме Леона. Кеннеди кивнул. — Мне очень нужен совет. Леон криво улыбнулся в ответ. Он поднял взгляд и тихо подошел к окну. Президент проследил за агентом. Леон поднял руку, чтобы заглянуть за занавески, и Грэм увидел украшение. Алый камень на серебряном браслете, слишком хорошо ему знакомая вещь, которую он слишком долго не замечал.Президент не мог не улыбнуться. — Что-то не так, господин президент? — спросил один из присутствующих. Леон быстро повернулся, но взгляд Грэмауспокоил его. — Нет, ничего, я не понимал деталей, которые были у меня под носом с самого начала. Присутствующие непонимающе посмотрели на президента, и Леон решил, что фраза господина Грэма связана сбумагами, разложенными на столе. Встреча прошла спокойно, сделки были успешно заключены. Леон остался с президентом, пока Патрик провожал гостей к их автомобилям. — Вы можете идти, Леон, уже поздно. Агент улыбнулся. — Мне жаль, господин президент, но вам придется терпеть меня, пока вы не вернетесь домой. Грэм протянул руки с удивленным выражением лица, оглядываясь по сторонам. — Я уже здесь. Леон тихо рассмеялся. — Вы знаете, что я имею в виду, сэр. Они оба рассмеялись и пошли по длинному коридору на верхний этаж. Несколько минут их сопровождал лишь приглушённых об ковёр звук их шагов. Леон резко оглядывался, иногда оборачиваясь на внезапные звуки, которые оказывались лишь шумом персонала. Кеннеди смотрел на спину президента, ощущая острое желание задать вопрос. Но… что мистер Грэм подумает? Уместно ли спрашивать его? Это будет безобидный вопрос… — Мистер Грэм», — позвал Леон тихим голосом, продолжая идти. — Как ваша дочь? Улыбка озарила губы президента, когда Леон произнес эти слова. — Эшли в порядке, к удивлению многих. Леон в замешательстве выгнул бровь. — В смысле? — Как Вы хорошо сказали давным-давно, ей нужно было время, чтобы выйти из состояния, в котором она находилась. Леон уставился в пол, вспоминая бессонные ночи и кошмары, которые мучили Эшли постоянно. Состояние Кеннеди тоже улучшилось, монстры больше не были такими жестокими, и хотя кошмары не исчезли из его жизни, они стали намного реже мучить агента. — Я должен признать, что мне тоже было трудно, — произнёс президент, остановившись. — Эшли просыпалась ночью, выкрикивая ваше имя, — Леон напрягся от этого заявления, но президент продолжил говорить. — Я завидовал вам, агент Кеннеди. Онавыкрикивала незнакомые мне имена, и я чувствовал себя беспомощным, потому что не знал, как ее успокоить, как это делали вы, — он повернулся к Леону. — Вот почему, когда вы сказали мне, что хотите, чтобы к ней был назначен другой агент, я не решался удовлетворить вашу просьбу. Я думал, что вы должны остаться рядом с ней, поскольку только вы могли ее успокоить, но теперь я понимаю, что вы действительно сделали это для нее, и я очень благодарен вам. Я никогда не смогу отплатить вам той же монетой. — Мне достаточно частых отпусков, которые вы мне предоставляете, сэр. Грэм рассмеялся. — Я все еще не могу поверить, что вы так быстро поправились»=. — Полагаю, миссии делают нас более жесткими. Они оба снова пошли. — И более упрямыми, я вижу. Агент бросил на него смущенный взгляд, вызвав смех президента. — Я когда-нибудь с вами спорил? — Только когда я говорил вам просить у меня больше выходных. На самом деле, я иногда думаю, что вам передалось упрямство Эшли. На этот раз усмехнулся Леон. — Скажем так, Эшли намного упрямее, чем я. Они поднялись по лестнице, ведущей в резиденцию президента. — Вы двое вернулись целыми, — взгляд мужчины метнулся назапястье Леона, и он улыбнулся, прежде чем открыть дверь. — Береги его. Леон совершенно не понял, но президент исчез с другой стороны, оставив его в замешательстве. Кеннеди опустил голову, и наконец-то осознал, что имел в виду господин Грэм. Браслет. Он видел его. Сердце Леона быстрее забилось при мысли о том, что может означать для президента ношения браслета. «Береги его». Леон улыбнулся, проведя большим пальцем по красному камню. «Я сделаю это». *** — А потом она сказала мне, если я хочу продолжить с ней говорить, то должен принести ей еще кофе. Я не понимаю эту женщину, Леон. Патрик уронил лоб на барную стойку. Леон похлопал его по спине со смехом. — Могу только сказать, что если бы ты был действительно помехой, она бы давно сломала тебе руки. Лицо Джонсона побледнело. — Не преувеличивай. — Хотел бы я, но я видел это собственными глазами. Патрик посмотрел на него, на этот раз с надеждой в глазах. — Это значит, что я ей нравлюсь? — Это значит, что она терпит тебя, но, думаю, до того, чтобы понравиться ей нужно проделать ещё много работы, — Леон сделал паузу, осторожно помешивая лед в своем бренди. — Мой единственный совет — будь внимателен. Если она тебе действительно нравится, обращай внимание на детали, например… как она любит пить кофе. — Хм… Признаю, это хороший совет, я бы не ожидал ничего меньшего от печально известного Леона Кеннеди. Леон закатил глаза. — О, пожалуйста, перестань меня так называть. Патрик рассмеялся. — Не будь ты таким, признай, что за тобой бегало бы пол штаба, желая отхватить от тебя хотя бы кусочек. Леон бросил на него косой взгляд, а затем усмехнулся, выпивая еще. — Я признаю, что если ты продолжишь в том же духе, то не Ханниган сломает тебе руки. — Какой же ты зануда. Они оба рассмеялись, выпивая еще. — Кстати, — Леон выгнул бровь, ожидая, что его собеседник продолжит. — Ты собираешься рассказать мне о спасении Грэм? — Почему ты спрашиваешь? — Ханниган сказала мне, что я могу узнать подробности спасения дочери президента только лишь от тебя. Леон сделал еще один глоток. — Почему тебя это так интересует? Патрик прищурился. — Две недели с прекрасной дочерью президента в захудалой деревне? — Ты намекаешь, что я что-то с ней сделал? — Или она с тобой? Пальцы Леон замерли, он вспоминал тот ад в Испании. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы ответить, произнеся слова, которые не соответствовали воспоминаниям в его голове: — Нет, мы были слишком заняты тем, чтобы не получить по голове бензопилой. Серьезность в голосе Леона заставила Патрика замолчать, и он решил оставить эту тему. Кеннеди посмотрел на яркий янтарный цвет бренди, и к нему вернулись воспоминания, которые за последние два года он, как ему казалось, совершенно позабыл. *** Тело Эшли застыло, и ужас затопил каждую клетку. Что это было? Существо сделало несколько медленных шагов из своей камеры, и они с Леоном напряженно отпрянули. — Леон…? — прошептала Эшли, чувствуя, как ее дыхание учащается. Что ей делать? Дверь закрылась, и у них не было выхода. Монстр поднял голову на шепот Эшли и направился в ее сторону, ускоряя шаг и поднимая свои гигантские когти. Глаза Леона расширились, и Эшли бросилась бежать от существа. Ее шаги разнеслись эхом, и зверь взревел, побежав к ней на полной скорости. — Эшли! — отчаянно крикнул агент. Она была загнана в угол, и Леон начал стрелять в монстра, но безуспешно. Пощекотать его, если что. Гаррадор поднял когти, и Эшли напряглась. — Увернись!!! — закричал голос внутри нее. Эшлиувернулась в последний момент, наблюдая, как металлические когти погружаются в камень, как масло. Она заскулила от ужаса и бросилась снова бежать, но что-то схватило ее за руку. Чужая рука держала ее и тянула за колонну, усаживая ее на землю. Она чувствовала тепло на спине, а широкая ладонь накрыла ее рот. Леон поднес указательный палец к губам, прося тишины, и поднес ладонь ко рту Эшли. Его сильные руки обхватили ее, и онсжал ее между согнутыми ногами, прикрывая ее своим телом. Эшли чувствовала его сердцебиение своей спиной, сильное и яростное. Она услышала шаги Гаррадора и почувствовала, как Леон сжал ее ногами, прижимая ее к себе. Эшли положила руки на предплечье Леона, а затем почувствовала сильную тошноту в горле. Кеннеди заметил, как она прижала его руку ко рту, когда ее тело содрогалось. Она пыталась сдержать кровавый кашель. Леон обхватил ее, но она не позволила ему убрать руку от ее рта. Эшли пришлось замолчать. Она снова содрогнулась, сдерживая рвоту, но усилие вытолкнуло кровь из ее губ, и та просочилась сквозь пальцы Леона. Слезы хлынули из ее глаз, и, схватившись за его руку в перчатке, Эшли повернулась и прижалась лбом к его шее, сильно сотрясаясь. Существо выглянуло сбоку, и они оба замерли. Эшли в ужасе уткнулась лицом в ключицу Леона, и еще больше крови хлынуло из её рта вместе с накатывающимиспазмами. Леон чувствовал, как тепло вытекало сквозь его пальцы. Кеннеди поднял свое оружие, когда туловище монстраоказалось опасно близко к его боку. Это жгло. Это было больно. Ощущение было такое, будто оно разрывается изнутри. Он учуял вонь Гаррадора и напряг мышцы. Леон просто должен был держаться. Кровь стекала по предплечью Леона, и его сердце колотилось, чувствуя, как Эшли страдает в его руках, а монстр, как назло, остановился перед ними. Леон глубоко вдохнул и затаил дыхание, Грэм повторила за ним. «Держись, принцесса», — пронеслось в мыслях Леона. Гаррадор повернул к ним свое отвратительное лицо, с тошнотворным дыханием. Его когти звенели о камень. Эшли и Леон держались, чтобы не дышать. Их легкие горели. Пистолет был твердо направлен на чудовище. Монстр резко развернулся. Леон яростно напряг каждую мышцу, и как только спина его врага оказалась в пределах досягаемости, он выстрелил.Пуля попала в центр паразита, заставив его издать вопль, прежде чем он был изрешечен пулями. Леон опустошил магазин, стиснув зубы. Гаррадор издавал страшные, пугающие звуки, прежде чем намертво рухнуть на землю. Леон быстро убрал окровавленную руку с лица Эшли, и онопустилась на колени на землю, задыхаясь и кашляя, выплевывая багровые сгустки. Слезы смешались с вязкой жидкостью, и ее тело нещадно дрожало. Леон посмотрел на свою руку, полностью испачканную в крови. Его сердце сжалось. Он должен был торопиться. Эшли становилось хуже гораздо быстрее, чем ему. — Эшли… — прошептал он ее имя с беспокойством, наклонившись рядом. Девушка вскрикнула от боли и подняла голову, чтобы посмотреть на него. Половина лица Эшлм была залита кровью, контур ладони и пальцев Леона был нарисован на ее пухлых губах. Леон почувствовал отвращение к себе, когда его желудок закололо. Он сошел с ума? Ее покрасневшее лицо, заплаканное в агонии, заставило всё внутри негосодрогнуться. Нет, это был не он, это паразит внутри него отреагировал на этот образ. Леон поднял чистую руку, чтобы положить ее на щеку Эшли, и неосознанно погладил уголок ее губ большим пальцем. — Я вытащу из тебя это дерьмо, я обещаю. Клянусь, — его голос был твёрдым. Отчаянным. Эшли всхлипнула и бросилась ему на шею. Леон горячо обнял ее, чувствуя тепло крови на своей шее и щеке. Его тело стало горячим, и он почувствовал рвоту из-за того, что так отреагировал на Эшли. В его сознании возникали образы, которых не должно было быть. Нет. Это была плага. Жажда её крови смешивалась с возбуждением. Нет. Стоп. Леон гладил светлые волосы Эшли, пытаясь успокоить ее, борясь со своим внутренним зверем, в ужасе. — Что будет со мной, Леон…? — рыдала она в слезах. — Я не хочу стать таким же монстром, как они, я не хочу причинить тебе боль. Леон стиснул зубы и крепко сжал ее, так крепко в объятиях. — Ты не сделаешь этого, Эшли, ты не станешь такой, как они, я вытащу из тебя плагу, прежде чем это произойдет. Мы выберемся из этого дерьма, даже если это будет стоить мне жизни. Руки Эшли скользнули по его спине и легли на грудь. — Нет… если ты умрешь… у меня ничего не останется, Леон… пожалуйста. Агент почувствовал, как у него защипало глаза, он беспомощно зарычал, запустив пальцы в волосы Эшли. — Если я потеряю тебя, я не смогу больше продолжать бороться. В комнате раздался стук, Леон и Эшли отпрянули друг от друга. Монстры приближались. Леон огляделся, пытаясь найти выход. Он вытащил магазин и выругался, подсчитав оставшиеся пули, затем что-тосхватило его за руку. Эшли потянул его в сторону комнаты -под одним из колоколов, уничтоженных Гаррадором, была небольшая дыра. — Я не знаю, пролезу ли я туда, — пробормотал он. — У тебя есть другие идеи? — Эшли посмотрела на него. Прежде чем Леон успел ответить, она присела и просунула голову в дыру, а затем проползла, изранив голые плечи и колени. Туговато. Очень туго. Она почувствовала, как стены сомкнулись вокруг нее, словно обнимая ее смертельными объятиями. Захватывая ее. — Ты сможешь, Эш, Шепот с другой стороны заставил ее открыть глаза и снова наполнить легкие. Она с трудом поползла и сумела выбраться с другой стороны. Старый подвал. Казалось, там уже несколько поколений никого не было. Эшли опустилась на колени, чтобы просунуть руки обратно в отверстие. Широкие руки взяли ее за ладони, и она потянула их изо всех сил. Леон был слишком широк, чтобы ползти, поэтому ей придется втянуть его. Кеннеди попытается помочь ей, отталкиваясь ногами. Грэм застонала из-за усилий, чувствуя, как каждая мышца кричит от боли. Давай, давай… Казалось, голоса приближались. Леон оттолкнул камни за собой ногами, затыкая отверстие и подталкивая себя в последний раз. Эшли дернулась и упала назад, когда агент выскочил из ямы. Она хватала ртом воздух от внезапного груза, который на нее упал и застрял, пытаясь отдышаться. Леон быстро встал с неё, посмотрев с беспокойством. — С тобой все в порядке? — спросил он, положив руку на плечо. Эшли села, вдохнув кислород. — Да, — улыбнулась она, — ты почти раздавил меня заживо. Леон усмехнулся, но затем внимательно посмотрел на девушку. — О, Эш…- он увидел порезы на ее плечах и ногах. — Это всего лишь простые царапины, не волнуйся. Он посмотрел на них, наблюдая, как кровь струится из ран. Они, возможно, не были серьезными, но и не были синяками. Леон огляделся и вздохнул с облегчением. Они едва помещались вдвоем, но это было похоже на место, где никто не был годами, поэтому они не жаловались. Единственным выходом было окно, затянутое пылью и грязью, освещенное вечерним светом. Они встали, почти ударившись головами. Леон придвинул одну из полок к дыре в стене, а затем вздохнул, позволяя скатиться спиной по кирпичной стене, пока не сел на пол. Эшли отодвинулась в сторону, чтобы дать ему размять ноги, и села рядом с ним, так как больше места не было. — Может, мы немного поспим, — пробормотал Леон усталым голосом. Эшли молча кивнула, ища в карманах что-нибудь, чем можно было бы промыть раны. Она не хотела больше беспокоить Леона, он был измотан и заслужил отдых.Дрожь пробежала по ее спине, когда вечерний свет исчез, забрав с собой тепло. Вскоре она начала дрожать. Она сжала ноги, сдерживая шипение боли от пореза. — Сколько еще ты не собираешься просить меня о помощи? — глубокий, хриплый голос заставилЭшли вздрогнуть. Она повернулась и увидела его с закрытыми глазами и головой, прислоненной к стене. Ей это показалось? Кособокая улыбка, образовавшаяся в уголке его губ, подтвердила, что она всё-таки правильно услышала. Леон приоткрыл глаза. — Ну? Эшли отвернулась, обхватив себя — Я всегда прошу твоей помощи. — И это плохо? — Да, когда ты такая бесполезная. Агент снова повернулся к ней, теперь уже с бдительным взглядом. — Ты хочешь сражаться так же, как и я? — Я надеялась, что смогу промыть свои раны, но даже на это я не способна. Тело Эшли дрожало от холода, и она надеялась, что Леон этого не заметит. Но как Кеннеди мог не заметить этого, если они находились в подвале площадью чуть больше одного квадратного метра. — Давай. Эшли подняла на него взгляд и почувствовала, как кровь закипает в ее теле, когда она увидела, как Леон раздвинул ноги и руки, приглашая сесть к себе на колени. — Я в порядке, — она проворчала, пытаясь скрыть румянец. Леон молча глядел на нее. Эшли чувствовала, как эти ледяные глаза пронзают ее, словно ножи. Она хотела отказаться, но еще одна резкаядрожь заставила ее чихнуть на этот раз. С запятнанной гордостью и скуля от ран, она проползла к Леону и села, прижавшись к нему. Агент обхватил девушку. — Позволь мне промыть твои раны, — сказал он. Леон улыбнулся, вытаскивая ткань из карманов брюк. Эшли снова попыталась отказаться, но внезапное жжение, которое она почувствовала, когда Леон положил ткань к её колену, заставило ее замолчать. Грэм позволила себеприслониться спиной к его широкому торсу, согреваясь. Эшли прислонила голову к его шее, наблюдая, как порезы превращаются из коричневых в розовые. Леон обращался с ней осторожно и спокойно, теперь спокойнее, поскольку их никто не преследовал. Он вытащил спрей и распылил тонкий слой на колени. — Давай посмотрим на плечи, — он убрал ногу, чтобы Эшлимогла выпрямиться и посмотреть на него с раскрасневшимся лицом. Леон увидел, что она покраснела, но сосредоточился на поглаживании ее рук, дезинфицируя ссадины и согревая ее. Эшли смущенно посмотрела на пол. Она была уверена, что он слышит ее сердцебиение, убежденная, что если она не успокоится, монстры найдут услышав то, как быстро колотится её сердце. Эшли услышала звук распыления, но не могла пошевелиться. Ее глаза были устремлены на пол. Грэм сжала руки, а затем чужие пальцы схватили ее за подбородок, заставив поднять лицо. Она почувствовала, как ток прошел по ее спине, когда она встретилась с его глазами. Леон положил руку на подбородок Эшли и посмотрел на ее лицо, все еще испорченное силуэтом его окровавленной руки. Но он все еще мог различить румянец под засохшей кровью. Погрузившись в ее янтарные глаза, не говоря ни слова, он поднёс влажную ткань к ее коже и начал вытирать ее лицо. Эшли была неподвижна, как кролик, преследуемый взглядом волка. Она чувствовала, как Леон скользил пальцами по ее коже, их сердца забились ещё быстрее. Ее кожа была такой мягкой, такой гладкой… хотя они были там уже несколько дней, и грязь проникла даже внутрь, было приятно прикасаться к ней. Леон обнаружил, что поглощен, наслаждаясь близостью девушки, смущенной прикосновениями, но не в силах оторвать взгляд от него. Леон переместился к другой щеке, повторяя процесс, завороженный, пока не переместился ко рту Грэм. Его пальцы на мгновение замерли в уголке ее губ, колеблясь. Он наблюдал за этими пухлыми губами, окрашенными в алый цвет, полуоткрытыми, дышащими возбужденно. Что-то внутри него шевельнулось, и прежде чем он успел это осознать, Леон нежно вытер чужие губы. Слишком нежно. Кончики его пальцев пробежались по дуге Купидона, позволяя розовой коже проявиться. Он вытер ее подбородок. Губы Эшли выглядели соблазнительно, оченьсоблазнительно. За эти дни, полные погоней и крови, у Леона не было много моментов, чтобы оценить ее красоту. Его пальцы импульсивно дернулись, и он отложил ткань в сторону, чтобы поднять пальцы и нежно коснуться кожи губ. Их глаза в этот момент встретились. Леон увидел искру, блеск в этом взгляде, который заставил его большой палец остановиться в центре ее губ и нежно надавить на них. Плечи девушки дрожали, и Леонпочувствовал покалывание, пробежавшее по его животу. Если бы он наклонился немного… совсем немного… они могли бы согреться… Его мышцы сразу напряглись, и его пальцы оторвались от ее лица. Он отвернулся, вытянув шею, и со вздохом прислонился головой к стене. — Теперь все в порядке, попробуем немного поспать. Эшли не успела подумать, как рука Леона обняла ее, прижав к своему торсу. — Тебе придется рассказать мне, что ты ешь, раз уж твоё тело греет, словно кухонная плита, — пошутила она. Леон издал смешок, но он был несколько натянутым. Его разум все еще воссоздавал каждую деталь губ Эшли, каждую складочку, каждый оттенок и изгиб. Он крепко закрыл глаза. — Спокойной ночи. Эшли секунду колебалась. — Спокойной ночи. Это была плага, Леон был в этом уверен. Он знал, что это так. Эти побуждения, этот хищный инстинкт, которыйвырывался наружу, когда он видел кровь… или слишком долго смотрел на губы и ноги Эшли. Нет. Это было неправильно. Он должен выгнать этонасекомого из себя, прежде чем оно завладело его телом, и он сделал что-то более глупое, чем опоздание на свой первый рабочий день. *** Леон пинком открыл дверь и с хрюканьем оттолкнул человека, которого нёс. Он включил свет и пошёл в гостиную, чтобы бросить товарища на диван. — Напомни мне больше не позволять тебе пить это дерьмо, — прорычал Леон. Патрик Джонсон заскулил, как ребёнок: — Ты сказал… мне… п-попробовать… это. Леон бросил ему в лицо мокрое полотенце и пошёл в кладовку за ведром. — Я же сказал тебе попробовать, да, не опустошать бутылку, пока я был в уборной. Патрик что-то пробормотал, уткнувшись лицом в полотенце, заставив Леона закатить глаза в ответ. «И… ты почему… ты не… пьяный? Леон поставил ведро рядом с диваном и пошёл на кухню мыть руки. Он закатал рукава, и на его запястье замерцал браслет. Кеннеди смотрел на него долгие секунды, и его разум вообразил губы, голую шею и задыхающуюся грудь, когда она повторяла его имя между стонами. Леон выключил воду с грохотом. Он отпустил браслет и пошел в свою комнату.