Десятка мечей

В зале на последнем этаже гимназии, на котором проходил урок фортепиано у Софии, как и всегда разлетались звуки инструмента, вылетая в пустые коридоры и заглядывая в каждый потаённый уголок. София и молодой человек с пепельными волосами, заплетёнными в косу до лопаток, и в достаточно дорогих одеждах, которые не могут себе позволить обычные рабочие, играли в четыре руки. Двери балкона, вид которого выходил на бескрайнее море, были открыты, и солёный прохладный ветер тревожил тонкие прозрачные шторы. Длинные аристократичные белые пальцы молодого человека контрастировали с нежными и небольшими Софии. Но, несмотря на различие, мелодия из-под их ладоней выходила ровная и правильная — сначала они играли по нотам, но потом их сознания будто соединились, и они сами, движимые только вдохновением и эмоциями, исполняли мелодию, сочиняя свою композицию. Изначально спокойная и сидящая с ровной спиной София уже пританцовывала и была готова вот-вот сорваться с сиденья, чтобы начать кружиться. Вдруг молодой человек, словно прочитав её мысли, встал и протянул руку Софии. Музыка затихла, девушка вскинула бровь, показывая всем своим видом недоумение. Но, помедлив, она всё-таки протянула руку в ответ и положила свою ладонь в ладонь преподавателя. В полной тишине они прошли в центр зала, молодой учитель музыки взмахнул рукой, иголка патефона в углу комнаты, что стоял на золотом столике с одной узорной ножкой, упала, и заиграла музыка. Раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три. Тягучая мелодия будто вела за собой. Пара начала кружиться по залу. — Не могла и вообразить, что востребованный учитель музыки может так искусно танцевать. — Конечно, а Вы как думали? Не иначе, что я могу только сидеть на балах и подыгрывать за инструментом? София улыбнулась своим мыслям в голове. Какой же искусный в деле балов и развлечений оказался её учитель! Видимо, также он был мастером в деле алхимии, раз смог так помолодеть перед их уроком. Отец ей говорил, что её учителем будет мужчина лет сорока, чтобы она относилась к нему с почтением и не устраивала скандалов. Когда этот молодой человек представился её учителем по музыке, Илларионом Платоновичем, в первую секунду она хотела начать разбирательства на тему, почему какой-то нахал пробрался в гимназию и притворяется другим человеком. Но в ней заиграли азарт и любопытство. Такой галантный молодой человек, прилично одетый, что он задумал? Тогда София решила, что если ей будет угрожать опасность с его стороны, то она сразу убежит, но сейчас девушка понимала этого человека. Притвориться учителем музыки, чтобы просто хорошо провести время, сыграть на фортепиано импровизированную мелодию, которая хотела найти выход из сердца, потанцевать, покружиться по мраморному полу. Притвориться ради веселья. Зачем Софии его разоблачать? Если выбирать между скучным уроком с нудным стариком и куражным времяпрепровождением с красивым незнакомцем, то конечно второй вариант был для неё куда лучше. Возможно, молодой человек уже понял, что его раскусили, но им двоим нравился этот спектакль. Откуда он взялся и куда уйдёт? Увидятся ли они снова? София не забивала себе голову глупыми отяжеляющими вопросами. Она просто жила моментом и впитывала эмоции. — Какая у вас чудная косичка. Молодой человек усмехнулся и, держа за кончики пальцев Софию, поднял руку, чтобы она прокрутилась вокруг своей оси. — Если бы не наследственность, то никакой бы косички заплести и не удалось. Спасибо моему отцу и матушке, — он аккуратно взял в свою руку ладонь Софии. — В любом случае мне лестно, что Вы, София, обладательница столь изумительных шёлковых волос, обратили внимание на мои и соизволили даже высказать комплимент. — Какие высокопарные речи, да мне невероятно повезло с учителем музыки. Прохладный солёный ветер, шум моря и звуки чаек, оживлённая мелодия, захватывающий дух танец, галантный, увлечённый своей загадочностью красавец и опьяняющие эмоции. Чувство свободы, безмятежности и свежести. Они вдвоём кружились в танце по блестящему начищенному мраморному полу, словно по глади воды. Для такого танца и не надо никакого роскошного платья за заоблачную цену. Баллы во дворцах имели свою роскошь, в то время как такие танцы имели большую чувственную составляющую. Никто осуждающе не смотрел, никакая дама из знатного дворянского рода не могла сделать замечание по поводу поведения и танца, никаких правил и укоров! Вдруг с лестницы послышался топот десятка стражей и грохот их доспехов. Хоть музыка прервалась перед кульминацией, за которой шёл конец, молодой человек закончил танец. Он ей низко поклонился, а она сделала реверанс. Незнакомец подбежал к балкону и встал ногой на перила, и рукой схватился за ручку двери. Его взгляд голубых глаз горел и был полон озорства. Скрипки и пианино бешено играли, словно обрушившаяся лавина. — Видимо, моё время подошло к концу. Извините, что столь рано покидаю Вас. — Спасибо Вам за невероятный танец. Долго не забуду его. — Ха-ха! До встречи, София Григорьевна! — До свидания. Молодой человек засмеялся и выпрыгнул в окно. Внизу была лишь территория гимназии и пригород, разделяющий гимназию и море, куда он делся — неизвестно. Но София точно знала, что молодой человек ушёл невредимым: может, по фасаду здания. Чёрт знает этого «учителя музыки». Музыка на пластинке начала затихать, и вскоре вовсе прекратилась, а сама пластинка прокрутилась ещё множество раз вокруг своей оси, прежде чем остановиться. В зал ворвалась стража. — Куда он делся?! — спросил усатый мужчина у Софии. Та изобразила страх и попыталась выжать слёзы, чтобы казаться жертвой неизвестного возмутителя спокойствия. — В окно, он прыгнул в окно! Мужчина подбежал к балкону, вцепившись руками в ограждение и посмотрел вниз. — Обыскать всю территорию! Не дать этому гаду уйти! — Есть! Когда стражники с лязгом выбегали, да так, что казалось, будто пол трясся под ними, в двери, протиснувшись сквозь рыцарей, вошёл Михаил. Он чуть не был сбит стражниками и поэтому испуганно проводил их взглядом, прежде чем перевести его на стоящую посреди зала Софию. — Добрый день, Ваше Высочество. — Здравствуйте, Ваше Сиятельство, — отойдя от стеснения перед увиденной Софией, Михаил ринулся к ней, схватил за хрупкие плечи и начал её осматривать с головы до ног и обратно. — Ты в порядке? Он ничего не сделал? — Нет, всё в порядке. Но я была действительно напугана, когда поняла, что это не Илларион Платонович. — Астерий Всевышний! Я, когда узнал, что этот нахал пробрался сюда на урок к тебе — самолично приехал. Мне так было боязно за тебя! — Михаил резко притянул к себе Софию и крепко обнял её, из-за чего та мгновенно почувствовала, как кровь прилила к щекам. — А кто это был вообще? — Это мятежник, которого ищут по всей Гесцарии уже лет пять. Его имя неизвестно, но все его знают по кличке Кондамнат. Эта крыса прячется на корабле у пиратов, морские черти, видимо, опять решили навестить Рардбург, чтоб их... При упоминании пиратов, кровь от лица Софии отошла. — Его ищут уже пять лет? Сколько ему? Он с виду такой молодой. — Такой молодой, и уже с юных лет учиняет дебоши. Он мой ровесник. — А почему пираты его прячут? — Кто их знает, какая им польза с этого. Самим же хуже — если кто-то из команды Долговязого Джона угодит в лапы полиции, его без церемоний осудят за то, что он был причастен к укрытию преступника, а позже казнят. Теперь, когда он посмел подойти к тебе и подверг твою жизнь опасности, я обязан проконтролировать процесс казни каждого пирата лично. София хорошо относилась к пиратам — правила континента стесняли их свободолюбивый характер, который она так любила. В принципе, пираты не доставляли слишком много проблем, не считая обогащения чёрного рынка. Слова про казнь пиратов сильно напрягли Софию, но она не хотела подавать виду и портить столь нежный момент. В любом случае она сможет взять ситуацию под свой контроль. Музыка снова начала играть, и Михаил вспомнил про сегодняшний бал. Он встрепенулся, отпустил Софию и сделал небольшой шаг от неё. — Я хотел бы узнать, окажешь ли ты честь прийти на сегодняшний бал? И могу ли я иметь наглость просить у тебя хотя бы один танец? Улыбка Софии начала медленно тухнуть, что было тяжело не заметить. Что-то внутри Михаила начало вызывать волнение. — Что-то случилось? Я что-то не то спросил? Прости, я... — Ты ничего страшного не сделал, всё в порядке. Просто я... Я наказана и на бал не пойду. Но я бы очень хотела, правда, как раз на прошедшем балу нам не удалось даже пересечься. И я хотела станцевать с тобой и за прошлый, и за предстоящий бал, но, видимо, не судьба. — Ты наказана? — Михаил тепло усмехнулся. — Это что-то новое. Но за что? София сглотнула. Михаил до сих пор не знал, слухи до него ещё не дошли. Она не хотела, чтобы Михаил об этом знал, тем более она не могла сказать ему об этом сама! Что он о ней подумает? Пока София размышляла, что сказать, Михаил покачал головой и продолжил. — Понимаю, мне и не важно. Важно лишь то, что ты не сможешь прийти. Я так ждал этого бала... Но ничего страшного, главное — не отчаиваться, — голос Михаила стал ниже, и он ближе подошёл к Софии, взяв её за руку. — У нас с тобой будет ещё много балов. Михаил чуть нагнулся корпусом, приподнял руку Софии и поцеловал её ладонь. — Хорошо проведи бал, — голос Софии, что стало для неё самой сюрпризом, был с хрипотцой. Михаил разогнулся и, поклонившись Софии, пошёл к дверям. Он шёл спокойно, но как завернул в сторону, чтобы пройти к лестнице, вдруг замер и чуть отпрыгнул назад. — Астерий Всевышний! Что Вы так пугаете, Ваше Высокопревосходительство. — Прошу прощения, Ваше Высочество, — в дверях появился Алексей. — Рад иметь честь встретить Вас. — Ха-ха-ха! Да что Вы такое говорите. Я Вас так давно не видел, что сам только рад пересечься с Вами! Молодые люди поклонились друг другу, и Михаил ушёл, оставив Софию с Алексеем наедине. Лучи солнца падали на Алексея, делая его лицо, да и весь образ, нежным и светлым, располагающем к себе. Его голос казался Софии мягче обычного. — Ты не придёшь на бал? София усмехнулась. — А ты всё подслушал, да? — Алексей усмехнулся вместе с ней и, засунув руки в карманы штанов, отвернулся в сторону. — Меня наказали за прошлый бал. Но отец хотя бы не знает о моём визите в темницу, страшно представить, что было бы, если бы до него это дошло. Алексей всё исподлобья смотрел на Софию. — Так что на балу меня не будет. Он вздохнул. — Сколько мы ещё будем пожинать плоды этого бала... Алексей подошёл к Софии. Музыка, что играла во время танца с Кондамнатом, проиграв второй раз, сменилась. Алексей решил, что, раз уж им не суждено станцевать сегодня на балу, нужно сделать это именно сейчас, пока представилась столь заманчивая возможность. Алексей протянул руку Софии, приглашая её станцевать с ним. София стояла и смотрела на руку молодого человека, Алексей же ждал её молчаливого согласия. Он не хотел тратить лишние слова, но не мог бесцеремонно взять за руку девушку и начать с ней вальсировать — он хоть и не самый, но всё же культурный человек. София решила не портить момент и вверила свою ладонь в ладонь Алексея. Поначалу она хотела строить из себя дурочку, чтобы Алексей сказал ей словами, что ему хотелось, но всё же время для её выходок было неподходящим. Вмиг Алексей подошёл к Софии, оказавшись рядом с ней, и оказавшись ближе, чем то было на балу. Снова София начала кружить под нежную музыку, которая была гораздо спокойнее предыдущей, а ветер доносил с моря солёный запах истинной свободы, о которой она так мечтала. Но что София подразумевала под настоящей свободой, она сама не знала, однако чувствовала, что та свобода, которая имеется у неё сейчас, неполная. Ей чего-то не хватало. Да, она могла делать, что её душе было угодно, купить и построить — лишь бы было желание. Но почему же ей было так душно и столь тесно? Она жила жизнь, но казалось, что она проходила мимо неё стороной, и её выходки — лишь попытки найти то самое, чего ей не достаёт. Раздумывая о том, что же такое истинная свобода, София прилегла на грудь Алексея, который всеми силами пытался утихомирить темп своего сердца. Он не мог себе признаться в том, мысль чего именно периодически посещала его. Как только мысль о серьёзных чувствах подкрадывалась к нему, Алексей тут же их откидывал. Он боялся влюбиться по-настоящему и глубоко. Большую часть заслуги перед этим страхом заслужили родители Алексея. Хоть они и любили друг друга, но всё же любовь у них была своеобразная. То, как Эльвира Алексеевна ездила за Николаем Харитоновичем в походы по разным городам, как первая после его выходок ходила мириться, потому что любила Николая Харитоновича и боялась его потерять. Он видел, что любовь могла сделать с человеком. Конечно, Николай Харитонович любил Эльвиру Алексеевну, но сам был настолько деспотичным, что не знал, как проявлять свои чувства, лишь давая своей жене деньги на её любимое дело — строительство и облагораживание поместья. Алексей боялся оказаться на месте своей матери. Поэтому долгих дел ни с одной девушкой не имел, чтобы случайно к ней не привязаться, но в то же время, чтобы не иметь серую жизнь, не мог оставить прекрасных девушек в покое. Но ничего же страшного не случится, если он будет продолжать свою безобидную игру с Софией? Тем более, она — уже его подруга. Так что просто пропасть из её жизни, вычеркнуть неделю из своей, будет теперь тяжело. — Ты хочешь на бал? — тихо спросил Алексей. — Если бы ты знал, как сильно, то расплакался бы. — Давай сбежим. София резко подняла свою голову. Алексей заметил, как её глаза заблестели от упоминания побега. Он усмехнулся. — Тебе бы только устроить что-нибудь. — Я за любое действие, которое могло бы меня развеселить. Алексей прокрутился, крепко держа Софию за талию, казалось, что он пытался впиться в её кожу пальцами через пиджак. — Бал начинается в восемь вечера. За сколько до мероприятий во дворце обычно твои уезжают? — Чтобы успеть, они выезжают за полтора часа. — Отлично! — Алексей сказал громче прежнего из-за радости, что всё складывалось как нельзя лучше. — Словно звёзды сами нам благоволят. Мои уезжают за два, как раз за полчаса-сорок минут я смогу доскакать до тебя на Радикале. Где я смогу тебя подобрать? — Где-где... Под окном комнаты, меня там закроют. — Тебя на весь вечер запрут в комнате? — удивлённо спросил молодой человек. Заболтав Софию, да и сам заболтавшись, Алексей приблизился к девушке и вдохнул запах её волос, от которых отдавало тонким ароматом цветочных духов. — Я сама в шоке. Никогда так со мной не поступали — даже когда было пять лет, и я что-то вытворяла, со мной проводили спокойную беседу. Что случилось, что поменялось — не понятно. Буду как узница сидеть... — Куда выходят окна твоей комнаты? — На запад. Алексей чуть отдалился от Софии и посмотрел ей в глаза. — Я похож на человека, у которого в голове встроенный компас? Мне по мху ориентироваться? — Ну ты же будущий маршал! Как ты будешь проводить походы? — Ваню с собой брать, — София засмеялась, и Алексей расплылся в улыбке. — Так... Мои окна выходят... Вот если смотреть с главных ворот, то налево, они на третьем этаже. — Третий этаж? — Алексей цокнул. — А вот это уже проблематично. — Я из простыней свяжу канат, чтобы спуститься, но у меня максимум получится до середины второго этажа. — Я тогда возьму с собой Ваню, он захватит ткань, мы её растянем, и ты в неё спокойно прыгнешь. — А он согласится? — Он поворчит и согласится. Алексей и София стали двигаться чуть быстрее, обходя в вальсе весь зал. Их танец из нежного и аккуратного вдруг превратился в более бурный, который уж очень не хотелось заканчивать. Но музыка подошла к своему концу — молодые люди ещё раз прокружились и остановились. Алексей нагнулся и, смотря исподлобья на девушку, поцеловал её ладонь, протянув свободную руку к ней, словно поставив точку. Алексей вложил поцелованную ладонь Софии в свои руки. — Я тебя высвобожу, принцесса. София лениво улыбнулась. — До вечера. Она сделала реверанс и, высвободив свою руку, ушла из музыкального зала, до последнего не спуская глаз с Алексея.