Цветок подсолнечника

Tokyo Revengers
Гет
В процессе
NC-17
Цветок подсолнечника
автор
Описание
「あなただけを見つめる」 аната-дакэ о мицумэру – «Я смотрю только на тебя»//У Тетты дёргается щека, когда ему ставят дурацкий мат
Примечания
это вобквел Сто Йен из серии, что было бы будь Кисаки немного порасторопнее, а Широ больше заботилась о себе, чем о других :) https://ficbook.net/readfic/12437575 не представляю, что из этого выйдет оставляйте отзывы, критику и просто доброе слово
Посвящение
всем и себе
Содержание Вперед

6

…в магазин только зайду и сразу домой.       У Тетты не получается писать сообщения так живо и красочно, как делает это Мондаи-чи. Казалось, что девушка стала усерднее в несколько раз, атакуя его сообщениями в чате даже глубокой ночью или ранним утром. Писала Мондаи-чи о всякой ерунде, скидывая ему ссылки на просчитанные только что ею статьи о вымирающих видах насекомых в Амазонии или о каком-нибудь научном открытии, разбавляя все это различными фотографиями, сделанными явно кем-то профессионально. Этим утром прислала какую-то музыкальную подборку какого-то парня из Mixi с ником «Синий огр». Вот оно ему надо?

Мондаи-чи:

«(⌒‿⌒)»

      Ему хочется спросить: всё ли у неё в порядке с головой? Или, может, что-то случилось, раз та в последнее время не спит по ночам? Но не спрашивает ничего. «Захочет — расскажет», — убеждает себя Кисаки. И признаётся сам себе, что просто не знает, как подступиться. Очередная задачка, головоломка, у которой нет правильного решения. А если обидится? Пропадет на несколько дней, как было до этого? И в ее «пропаже» явно так удачно не сломавшийся телефон виноват. Мондаи-чи — одно сплошное недоразумение и его друг?.. У тебя все хорошо?       Печатает быстро, но не отправляет. Зависает на пороге круглосуточного магазинчика, у того самого, на парковке которого произошло знакомство с Каннон. Оставляет пока сообщение в черновиках. В лицо сразу бьёт прохладой, стоило раздвижным дверям отъехать в сторону. Это лето вышло удушливо жарким. Не спасал работающий всю ночь вентилятор или кондиционер.       Кисаки уверенно идёт к холодильнику с разбавленным концентрированным соком. Достаёт из него бутылку с апельсиновым, проверяя срок годности на бутылке. Подсчитывает, хватит ли ему мелочи на пачку тех фруктовых чипсов, которыми подкармливал его на обеде Баджи. Кейске можно было терпеть. В теории. На практике же Тетта пропускал половину того, что одноклассник ему рассказывал.       Слышит, как отъехала в сторону дверь и прозвучал механический колокольчик, заставив кассира поднять голову. Юноша сразу довольно заулыбался, вытирая руки о фартук.       — Чего-то ты сегодня рано, — произносит он.       — А чего дома сидеть в такой прекрасный день? — отзывается некто знакомый добродушно.       — Ты явно из дома только по вечерам и выходишь, Коко-чи, — шутит юноша. — Я как раз воды в термопот залил.       Коко-чи?       Кисаки осторожно выглядывает из-за стеллажа, пытаясь понять, кого занесло в маркет поздним вечером. Подходит к кассе, забыв про чипсы, всматриваясь в профиль чуть сероватого, болезненного лица Коконой. Девушка выглядела запыхавшейся в своей оранжевой толстовке и бриджах в тон.       — Вас рассчитать? — интересуется вежливо кассир.       — Да, — кивает не менее вежливо Тетта.       Коконой отходит в сторону, будто не признав его. Мажет мутным взглядом. Ему приходит на ум, что та просто стесняется, узнав, что Кейске растрепал её секрет. Тетта и сам на секунду теряется, не зная, как теперь себя вести. В школе они за эти дни не пересекались. Даже когда Баджи утягивал его обедать на крышу или на стадион. Было, что они столкнулись вечером в библиотеке с Сон Мин Кю, но и тогда рядом с ним не было Коконой. Широ как-то выпала из его поля зрения. Да и не искал он её, если честно.       — Привет, — все же здоровается Тетта.       — О, — Коконой забавно моргает, узнавая его, — Те-чан? Привет. А ты чего тут так поздно? — хмурится, оглядываясь.       — С вас пятьсот сорок йен.       Кисаки не спешит отвечать, расплачиваясь за сок. Убирает сдачу в кошелек, принимая из рук кассира пакет.       — Не голодный?       — Нет, — резко отвечает он.       — Тогда составишь мне компанию? Я готова мать родную продать за острую лапшу с сыром. Точно не хочешь есть? — Тетта не до конца понимает, как позволил себя усадить на высокий пластиковый стул, ощущая тепло чужой ладони в своей.       Коконой взяла его за руку так непринуждённо, будто делала это уже множество раз. Это было естественно и нежно.       Широ велит ему оставаться на месте и быстро уходит за лапшой, плавленным сыром и молоком. Притаскивает ещё стаканы со льдом, сок и йогурт. Сосиски. Расплачивается за всё сама.       — Мне Коко один секретный рецепт показал, — произносит заговорчески Коконой, выставляя продукты на деревянный столик, — просто закачаешься.       Коконой начинает резво потрошить коробки с лапшой, снимая обертку. Пачки две, как и стаканов со льдом. Два клубничного чая и банановых молочных коктейлей.       — Тебе же не слишком острую? — интересуется Широ.       Тетта кивает, понимая, что спорить с ней сейчас бесполезно. Вытирает руки одноразовой салфеткой. Протирает столик. Пластиковые стаканы. Коконой же мельтешит от стола до термопота и обратно. За те две минуты, пока заваривалась лапша, Широ успевает сделать молочные коктейли и открыть пачку с сосисками. Спрыгивает со стула, беря сначала одну плашку с лапшой, выливая в мусорное ведро воду. Заливает в плашку молоко, бросая два квадрата плавленого сыра и сосиски. Ставит в микроволновку ещё на полторы минуты. Проделывает то же самое с другой лапшой.       — Вот, — произносит с неким благоговением Коконой, ставя перед ним вкусно пахнущую лапшу, — пожалуйста.       Кисаки с сомнением открывает крышку, рассматривая приготовленное нечто по секретному рецепту. Благо, что пахнет вполне себе. Косится на довольную собой Коконой. Та косится в ответ, подмигивая и начиная есть первой. Мычит от удовольствия или же от боли, что обожгла язык. Тетте же ничего не остаётся, как начать есть.       У него была возможность сразу уйти домой, ничего не объясняя. Он мог бы сделать это позже, когда она ещё была у касс. Он мог бы просто сказать, что не голоден и его ждут дома. Почему он не ушёл?       — И как тебе? — губы, как и подбородок Широ, измазаны в сыре.       Тетта протягивает ей салфетку и говорит, что вполне себе, кивая. Недоговаривает намеренно, ведь вкуснее этой дешёвой лапши давно ничего не ел.       — Ты откуда так поздно?       — С дополнительных. А ты почему не дома? — вопрос уместный, раз Коконой интересуется его жизнью, значит, и он может. Может ведь?       — Захотелось лапши, а дома только салат и рис, — отвечает ему та.       — Почему одна?       — Успел соскучиться по Джульетте? — шутит Коконой, прожевав сосиску.       — Почему «Джульетта»? — спрашивает Кисаки.       — А ты не замечал, что он постоянно драматизирует?       Тетта жуёт задумчиво, пытаясь припомнить хоть один раз, когда Баджи хоть немного драматизировал. И не может вспомнить. Мотает головой, потянувшись за коктейлем.       — А волосы? Ну вот кто в здравом уме решит начать их отращивать, пока один ебанат не принесет свои искренние извинения?       «Ебанат?»       Кисаки с удивлением посмотрит на Коконой, не ожидая, что она может ругаться.       — Уже почти три года как, — добавляет угрюмо. — А вообще я из дома сбежала. Вот, — палочки сжимает зубами, подворачивая правый рукав толстовки, показывая содранный локоть, — саданулась, когда из окна вылазила.       — И почему ты сбежала? — Тетта её просто не понимает.       — Инуи.       — Инуи? — повторяет болванчиком.       — «Как хорошо, что я купил страховку, потому что когда я увидел тебя, мое сердце остановилось», — Коконой явно кого-то передразнивает, заставляя Кисаки подавиться лапшой.       Что он только что услышал?       — Или вот: «Твои родители случайно не пекари? Потому что ты похожа на сладкий пирожочек», — Широ уже сама смеётся. — Ну или моё любимое: «Ты путешественница во времени? Потому что я вижу тебя в своем будущем». Даже не спрашивай, какая белобрысая скотина сказала, что это стопроцентный вариант завоевать сердце девушки, но это так не работает. У меня лицо косит каждый раз, стоит только Инуи рот открыть.       — И надолго ты в бегах?       — Пока Коко сообщение не пришлёт, — морщит нос Широ. — Пойдешь в сообщники?       — Лучше стану благодетелем и разрешу остаться у себя, — решает поддержать игру девушки он.       — Боюсь представить, чем мне придётся заплатить, — качает головой, а затем одним махом доедает лапшу. — Ведь я тебя толком не знаю, впрочем, как и ты меня.       — Я знаю, что нравлюсь тебе, — голос у него спокойный, уверенный, вот только сердце стучит отчего-то громко и быстро.       Он не должен был этого говорить.       — Да, — кивает, ни разу не смутившись, — нравишься, — но голову не поворачивает, продолжая смотреть перед собой.       Широ не спрашивает, откуда он узнал об этом. Она не задаёт вопросов, лишь попивает молочный коктейль, сжимая стакан слегка дрожащими пальцами.       — Не думай об этом много, ладно? — улыбается мягко Коконой, дождавшись, когда он доест. — Мои чувства — это мои проблемы, так что не заморачивайся, Те-чан, — её глаза блестят от ярких подвесных ламп или же от переполняющей их грусти. — Я скучала по тебе.       Тетта не успевает и рта раскрыть, желая спросить, что именно она имеет в виду, как неожиданно заиграла знакомая ещё с детства песенка из рекламы про сырные шарики. Коконой достаёт из кармана бридж телефон, принимая вызов. Что-то щебечет на корейском, а после заканчивает звонок.       — Теперь можно возвращаться домой, — произносит довольно. — Спасибо, что поужинал со мной, Те-чан, — спрыгивает резво со стула и собирает пустые коробки и упаковки, желая те выбросить.       — Погоди, — мысли в голове разбросаны хаотично, не давая сконцентрироваться на чем-то одном. — Почему именно я? — кончики ушей обдало невидимым жаром.       — Потому что ты — это ты, Усо-чан, — произносит с какой-то странной уверенностью Коконой.       — В этом же нет никакой логики, — продолжает напирать. — Мы же и знакомы не были, пока я с Баджи общаться не стал, так когда? В первый учебный день, когда с речью выступал? Или после, у стенда с оценками?       — Ты как-то придержал мне дверь районной администрации, — что? — Коробка мешала мне дверь открыть, но тут появился ты и помог мне. Правда, — смеётся неловко, — давно это было. Ты и не помнишь, наверное.       — У меня уже есть человек, которого я люблю, — Тетта осознает, что какое-то далёкое, детское воспоминание не может являться четким катализатором для взявшихся неоткуда чувств.       Коконой не вызывала у него симпатии или интереса. Она была для него пустым местом. Но во взгляде Широ он увидел что-то тёмное и дикое, что заставило его забрать свои слова обратно.       — А этот человек ещё не признался тебе, что уже с кем-то встречается?       Что?..       — Признавшись, земля, как видишь, не остановилась, — произносит Коконой преувеличенно добродушно. — Советую и тебе поступить так же.       — Что ты имеешь в виду? — не понимает Кисаки, вставая. — Бред какой-то. Спасибо за еду, передам деньги через Баджи, — обходит по широкой дуге, чувствует сковавший его тело холод, словно перед ним предстал совсем другой человек.       Вернув деньги, он проведёт между ними черту.
Вперед

Награды от читателей

Войдите на сервис, чтобы оставить свой отзыв о работе.