Vendetta

      Волшебная ночь кончилась, оставив после себя лишь множество приятных воспоминаний, которые для Юнги были особенно ценными. Впервые за долгое время он позволил себе по-настоящему расслабиться и думать, не о проблемах, а о чем-то более приятном.       Чонгук убежал не так давно, когда Юнги домывал посуду, пробормотав себе под нос что-то совсем невнятное, за что получил лишь улыбку и легкий кивок старшего, который все прекрасно понял. Как бы сильно Чонгук не пытался казаться решительным и крутым, Юнги слишком хорошо помнил, как Чон смущался, стоило ему проявить чуть больше инициативы. Это обезоруживало.       Уже лежа в кровати, прокручивая в голове этот вечер снова и снова, Юнги улыбался все шире. Ему было приятно понимать, что именно он был причиной, из-за которой образ «крутого всесильного парня Чонгука» разбился вдребезги. Пусть и на несколько минут. Он облизнул губы, и прикрыл глаза, позволяя себе вспомнить немного больше деталей: сбитое дыхание младшего, обжигающее щеку, его чуть надломленные брови, крепкое натренированное тело, которое, казалось, было полностью во власти Юнги, его тихий стон, после которого Мин понял необходимость остановиться.       Наверное, если бы это был кто угодно другой, Юнги бы не остановился, с удовольствием принимая то, что ему предлагают, но с Чонгуком ему не хотелось спешить, поэтому ему оставалось лишь вспоминать легкие прикосновения и кусать губы от нарастающего желания.       Входная дверь тихонько скрипнула, рассеивая сладкие мысли Юнги. Однако последовавший за этим глухой смех, который очень пытались подавить, стал сигналом, что все в порядке. Ставший уже родным смех Джису Юнги узнает из тысячи.       — Перестань меня смешить, оппа, иначе мы перебудим всех остальных, — донесся голос девушки из коридора.       — Не переживай, думаю, ребята уже крепко спят, и оклемаются не раньше полудня, — ответил Джин, после чего в квартире повисла недолгая тишина.       — И это не значит, что я позволю тебе распускать руки, — строго заметила Джису.       — О, кажется, ты была не… — фраза оборвалась ожесточенной суетой, и Юнги осмелился предположить, что Джину могло неплохо влететь.       — Оставим это на улице, — завершила Джису, после чего закрылась дверь в комнату, где Хоби и Тэхен видели уже десятый сон. Юнги поспешил закрыть глаза и отвернуться к стене, чтобы вошедший к нему в комнату Джин не понял, что у их маленькой перепалки был свидетель.       

***

             Чонгук буквально влетел на этаж, где располагалась его квартира. До нужного адреса он добрался на такси, понимая, что в его крови слишком много чувств и соджу, затуманивающих разум, которые не позволили бы ему доехать до места назначения на излюбленном мотоцикле.       Впервые он не понимал, что с ним происходит: руки не слушались, ноги не держали его, а взгляд бегал из стороны в сторону по темной лестничной площадке, не задерживаясь ни на чем конкретном.       — Чонгук оппа? — из входной двери высунулась голова Рози, которая, кажется, уже давно спала. Однако, несмотря на затуманенный сном взгляд, она крепко сжимала в руке пистолет, явно готовясь дать отпор незваным гостям. — Как хорошо. что ты пришел! Я собиралась попросить тебя завтра отвезти меня к ребятам, потому что у меня есть для вас важные новости.       Но, заметив, что парень не отвечает, девушка замолчала и просто втащила его в квартиру, закрывая дверь на все имеющиеся замки. Без лишних вопросов она заварила ему чай и, усадив Чонгука на кухне, стала молча ждать, ожидая от него хоть каких-то объяснений.       Она не знала, что все, на что сейчас был способен Чонгук, это самокопания. Он прикоснулся кончиками пальцев к губам, на которых все еще оставался еле уловимый привкус табака, как подтверждение того, что все произошедшее не было безумной фантазией. И все-таки он был прав, когда испытывал к Юнги раздражение, а не привязанность и уважение, потому что первое впечатление о нем было правильным. Мин делал что хотел и как хотел, дразня и издеваясь. Ведь вряд ли он задумывался над тем, а как Чонгук будет жить дальше, когда узнает о такой стороне Юнги.       А если так задуматься, то чего Чонгук ожидал? Что Юнги поддастся его пьяным заигрываниям? Нет, он всегда был таким, заносчивым, наглым. Чонгук вспоминал его прямой открытый взгляд и с трудом сдерживал стон от того, насколько чертовски горячо это было. Глупо было ожидать, что Юнги сдастся ему. Кажется, Мин мог находиться только во власти собственных переживаний и демонов.       Да даже так, черт, Чонгук согласен на это, на все что угодно, лишь бы вновь вкусить этот запретный плод.       Чонгук шумно выдохнул, роняя голову на руки. Он одновременно любил и ненавидел Юнги, который сейчас наверняка спокойно спит и даже не думает о том, что он сделал с Чоном.       — Я переночую здесь, — сказал Чонгук после длительного молчания, оставляя Розэ на кухне с чашкой остывшего чая и кучей вопросов.       — Супер, — кивнула она, провожая парня удивленным взглядом.       Понимая, что ничего внятного от Чонгука, на которого девушка возлагала определенные надежды, она не дождется, Розэ достала телефон и написала короткое сообщение Юнги:       «Завтра мне нужно срочно встретиться со всеми вами. Это касается господина Пака. Чонгук подбросит меня до вас»       

***

             Утро порадовало всех ребят больной головой и сухостью во рту. Больше всего порадовался Тэхен, который с трудом разлепил глаза, и несмотря на это с легкой смущенной улыбкой наблюдал за тем, как рядом с ним сопел Хоби, чьи волосы хаотично рассыпались на подушке и лезли ему в нос. Джису, как та, кто выпил меньше остальных, тоже давно проснулась и вытрясла из необычно молчаливого Юнги удивительную историю о том, почему вдруг ее брат спит в одной кровати с Хосоком, да еще и закинув на него ногу.       — Господи, вот вроде не бедствуем, а такую хрень пьем, — протянул Джин вваливаясь на кухню. — В следующий раз за алкоголь отвечаю я, а не эти… Айщ! Мне еще никогда не было так хреново с соджу, — с недовольным стоном старший упал на диван рядом с Юнги и с благодарностью принял от Джису стакан прохладной воды, которая сейчас казалась самым вкусным, что существовало на планете.       — Эй, Юнги-и, что с тобой? Тоже похмелье мучает? — криво усмехнулся Джин, стараясь не смущаться от быстрых взглядов Джису.       А Юнги раз за разом перечитывал сообщение, пришедшее ему ночью от Розэ, не понимая, что его тревожит больше — новости о Паке или тот факт, что Чонгук остался наедине с Чеен.       Все-таки расставив приоритеты, Юнги решил, что первое. Слишком многое теперь их связывало с господином Паком. А безосновательные переживания о Чонгуке, которые раньше никогда не занимали его голову, определенно могли подождать. Ну остался и остался. Он уже большой мальчик, и сам может решать, что ему делать. Однако лёгкая обида за то, что Чонгук в поисках спокойствия сбежал к почти незнакомой (и чертовски красивой, Юнги признавал это) девушке, никуда не делась.       «Мы будем через полчаса» — от пришедшего уведомления Юнги слегка вздрогнул.       — Джису, разбуди, пожалуйста, парней. А ты, хен, приведи себя в порядок. Через полчаса у нас собрание и вы нужны мне со свежей головой, — скомандовал он и, сжав в кармане домашних штанов пачку сигарет, которую он так и не вернул Джину, пошел на улицу, понимая, что, кажется, больше не сможет спокойно курить на балконе.       Через сорок минут все сидели в комнате Тэхена и Джису. Они расселись прямо на мягком ковре, подложив подушки, и теперь внимательно ожидали, что им скажет Юнги. Для большинства из них появление Розэ в квартире стало неожиданностью. С одной стороны они были рады увидеть ее, с другой все понимали, что ее приход, который сопровождался мрачным выражением лица их лидера, не предвещал ничего хорошего.       — Могу я начать? — Розэ обратилась к Юнги, ожидая его разрешения.       Она видела, что ребята, как и Чонгук были немного в разбитом состоянии, но, кажется, несмотря на это они были готовы слушать. Получив легкий кивок со стороны Юнги, который сидел, прислонившись спиной к письменному столу, Чеен начала.       — Вчера я виделась с одним из охранников господина Шина, заместителя господина Пака.       — Что? — ее перебили сразу несколько голосов. Своего удивления не сдержал даже Юнги, а Джису, сидевшая рядом с девушкой, крепко вцепилась в ее руку.       — Да, простите, я знаю, мы договаривались, что я буду сидеть дома, но, черт, я не могу находиться безвылазно в четырех стенах. Пару раз в неделю, днем, я выбиралась на улицу. Думаю, меня заметили во время одной из моих вылазок       — Ох, Чеен, ты же понимаешь, что это мог быть кто угодно, — обеспокоенно протянула Джису, сильнее сжав предплечье подруги.       — Да. На самом деле я очень испугалась, и думала, что мне конец. Но тот молодой человек быстро объяснил мне все. Он рассказал о том, что не желает мне зла, что господина Шина убили, а еще то, что он знал, что именно я украла те документы из его сейфа.       — И он не выдал тебя? — Юнги скептически приподнял бровь, перебивая очередную волну удивления.       — Кажется, нет, — Розэ виновато опустила голову, понимая, что именно она стала причиной гибели мужчины. — Мне сказали, что сейчас у Пака в целом дела идут не очень: предательство за́ма, которому он доверял с самого начала, провал в Пхохане, да еще и вы, напавшие на его склад, — на этом моменте ребята затаили дыхание.       — Что предпринимает Пак? — спросил Тэхен, не отрывая взгляда от Розэ.       — Единственное, что осталось на месте пожарища — это кусок жженого пластика, на котором написано Шуга. Это как-то связано с вами? — если бы девушка была чуть внимательнее, она бы все поняла по самодовольной улыбке Юнги, который приподнял уголок губ.       — Господин Пак в бешенстве, и сейчас его люди по всему Тэгу ищут что-то связанное с этим. Но это еще не все.       — Что ты имеешь ввиду?       — Мне сказали, что сюда едут люди Восьмерки. Новости о том, что часть информации о больших боссах была слита, дошла до Сеула. Боюсь, господина Ли ждут неприятности.       Розэ замолчала, позволяя остальным переварить полученную информацию. Случилось то, чего они так опасались в последнее время — их начали искать. Их преимуществом в этой заведомо проигрышной ситуации было то, что никто, ни господин Пак, ни представители Восьмерки не знали, кого конкретно они ищут. Еще одним преимуществом могло стать то, что сами ребята знают довольно много о своих противниках — украденные Розэ документы были в их полном распоряжении. Однако все это перечеркивалось тем, что у них не было ни ресурсов, ни связей, ни должного опыта, чтобы грамотно использовать все это. Было бы чрезвычайно глупо вступать в какую-либо открытую конфронтацию сейчас, как бы сильно Юнги не старался придумать, как они могли бы использовать полученные знания. После безостановочных раздумий он признал — никак. Если бы он был человеком, с именем и людьми, то возможно, можно было бы что-то придумать, однако сейчас в его распоряжении было лишь шестеро безусловно талантливых молодых ребят, которые, к сожалению, никак не могли бы помочь выступить против кого-либо из Восьмерки.       — По поводу больших боссов сейчас не беспокоимся, — тихо сказал Юнги после нескольких минут раздумий, почувствовав, как в комнате начинает скапливаться волнение. — Сейчас это проблемы господина Ли, и как бы нам не хотелось, мы не можем ему ничем помочь.       — Может мы просто отдадим ему эти несчастные папки? Сделаем копии и отдадим? — предложила Джису.       — После чего получим пулю в лоб, — отрезал Мин.       — Думаешь, он пойдет на это? Ты, вроде, у него в любимчиках.       — И несмотря на это я знаю то, что мне не положено. Я не знаю, что предпримет господин Ли, но факт остается фактом — мы подвергнем себя еще большей угрозе. Пусть пока что хотя бы господин Ли будет на нашей стороне.       — Тогда что будем делать? — спросил Чонгук, который за все это время, кроме скудного приветствия не произнес ни слова, напоминая лишь тень самого себя.       — Оставим это, а пока займемся господином Паком и его прихвостнями. И, кстати, Розэ, было бы неплохо, если бы ты согласилась помочь нам. Твои навыки взлома были бы очень кстати.       

***

      Юнги неспешно шел по знакомым улицам. За те годы, что его не было здесь, в их районе ничего не поменялось. Откуда-то издалека доносился вой стаи собак и рев мотоциков, а порывы промозглого ветра с громким скрипом раскачивали железные вывески мелких магазинчиков. Грязь под ногами, грязь вокруг и пыль, висевшая в воздухе тяжёлой взвесью.       Хоби просил, умолял его не появляться в том месте раньше времени, пока Джису и Тэхен не осмотрятся там. Именно их двоих было решено отправить на разведку в «Asian beef noodles shop», потому что их лица вряд ли знали господин или госпожа Чон. Хосока и Юнги они, наверное, сразу узнали бы, а Джин и Чонгук слишком часто мелькали в казино и были родственниками крупных фигур. Вариант с Розэ тоже отпадал — ее лицо было известно любому посетителю казино, вот и оставались Джису и Тэхен.       Однако Юнги не мог отпустить друзей одних в логово врага. И тем более он не мог появиться в этом месте спустя много лет в день, когда они планируют нападение. Потому что Юнги знал, что не выдержит такого потрясения. Ему было необходимо подготовиться к этому. Именно поэтому он отправился вместе с Кимами.       Юнги избегал любого напоминания, воспоминания о месте, в котором он вырос. Он не выносил грязь, бедность, лишения. Как только у них появились деньги, а в дальнейшем стабильный заработок от господина Ли, Юнги сделал все, чтобы обеспечить им нормальную жизнь: вывез Хоби, Тэхена и Джису с улиц, с помощью босса нашел им квартиру, купил все необходимое и запретил ребятам экономить и ограничивать себя в чем-либо. Бросил отца, дом. Все это было лишь малым шагом, чтобы разорвать тонкие нити, связывавшие Мин Юнги с тем местом.       Сейчас вид родного загнивающего района напомнил Юнги о многих уроках, вынесенных из детства. Яркие картинки прошлого по очереди всплывали друг за другом, выворачивая то, что Мин так отчаянно пытался забыть. Детская слабость и слезы, исчезновение Дживон, которая в один момент испарилась из его жизни, знакомство с Хоби, Тэ и Джису, навсегда перевернувшее его жизнь, первые неуверенные шаги, мошенничество и хулиганство, и последовавшее за ними падение за черту беззаконья.       Как бы сильно Юнги не отрицал свою связь с этим уродливым местом, он не мог не признавать того, что именно оно и все те трудности, обрушившиеся на него с рождения, превратили его в того, кем Юнги был сейчас. Он мог уехать отсюда, закрыться от воспоминаний, но он никуда не сбежит от своего характера, взрощенного там. Безразличие к незнакомцам, острая потребность и одновременное отрицание заботы, решительность, болезненно острая тяга к выживанию и умение вгрызаться в любую возможность, что подкидывала ему жизнь. Отсутствие боязни очутиться на дне, потому что Юнги уже побывал там, и теперь четко знал, что больше никогда там не окажется.       За тяжелыми раздумьями он и не заметил, как дошел до родного дома, где, по ощущениям, целую вечность назад они с Хоби прятались в маленькой комнатке, когда они только-только сбежали от Енсо. Сегодня этот сарай, бывший Юнги когда-то домом, оккупировали наркоманы — старший Мин, о существовании которого Юнги не вспоминал с того самого дня, как они с друзьями съехали в их первую квартиру в Тэгу, не так давно погиб, и парень без зазрения совести попросил людей господина Ли уладить все вопросы. Он даже не поинтересовался судьбой тела, а господин Ли и не напоминал об этом, очень чутко улавливая желание парня не вспоминать о прошлом.       Юнги гулял по знакомым диким улицам уже почти час ожидая новостей от Кимов, вновь пропуская через себя все то, что на самом деле никогда его не отпускало. От смрадного запаха скручивало легкие, щипало глаза, и Юнги вновь ощущал себя тем жалким тощим мальчишкой, который в одночасье потерял все и остался один против целого мира.       «Будем ждать тебя через двадцать минут на автобусной остановке» — сообщение Тэхена позволило Юнги выдохнуть — через двадцать минут он уедет отсюда.

***

             Чонгук, до этого мирно дремавший в большом кресле в комнате Хоби и Юнги, вздрогнул от громкого хлопка входной двери. Джин, который до этого времени хоть как-то его развлекал, недавно уехал, сорвавшись после отцовского звонка. Кажется, его ждал неприятный разговор. Хоби уехал на тренировку в ближайший спортзал, где им, не без связей босса, сделали абонементы на безлимитное посещение. Он звал с собой и Чонгука, но он отказался, понимая, что сейчас у него нет ни сил, ни желания что-либо делать. Даже Чеен, оставшаяся вместе с ним в квартире, скрылась в другой комнате, не дергая друга лишний раз, за что Чонгук был очень благодарен.       Он не переставал думать. Сейчас, когда алкоголь, эйфория и пьяные гиперболизированные переживания спали, Чонгук мог более адекватно взглянуть на все происходящее. Перед своим уходом Юнги не обмолвился с ним ни одним словом, не тревожа возникшую между ними недосказанность. Чонгуку казалось, что во время общего собрания Мин на него даже не смотрел. Что все это значило?       Чонгук вновь и вновь вспоминал детали прошлой ночи, и сейчас взгляд Юнги, казавшийся вчера соблазнительным, с плескавшимися где-то вглубине чертятами, выглядел насмехающимся. Касания старшего вспоминались какими-то грубыми. Юнги ни разу не уступил инициативу, замявшись лишь в начале, скорее всего от шока. Почему-то сейчас Чонгуку казалось, что все это было лишь одной большой издевкой над ним, словно каждым своим движением вчера Юнги говорил: «Ты хочешь этого? Так держи. Влюбленный дурак, который сам себе придумал, что его ценят, что к нему прислушиваются». Может Чонгук действительно не нужен им, и вчера Юнги еще раз ткнул младшего носом в то, что он слишком глуп, слаб и наивен для их компании.       Иначе как понять то, что после того поцелуя Юнги никак не попытался поговорить с Чонгуком. Даже толком не поздоровался сегодня. И что значила та широкая нежная улыбка на кухне вчера вечером, когда Чонгук, путаясь в словах, позорно сбежал из квартиры ребят? Привиделась ли она ему или была вовсе не теплой, а насмешливой? «Влюбленный дурак, закопавшийся в собственных иллюзиях».       Череду этих мыслей прервал приход ребят.       — Хен…?       — Все завтра. Расскажете обо всем завтра. Сейчас мне нужен отдых, — раздраженно оборвал Тэхена Юнги, не дав младшему сказать ни слова. — Айщ, к черту! — снова хлопнула дверь, оставляя в коридоре Джису и Тэхена, которые могли лишь беспомощно переглядываться.       После этого Чонгук сорвался с места и выскочил в коридор, обращая внимания на немного удивленный вид брата с сестрой.       — Что случилось? — спросил он, с трудом скрывая еле уловимое беспокойство.       — Не знаю… — озадаченно протянула Джису, вопросительно глядя на брата. — Он сам не свой последний час. В автобусе сидел, словно воды в рот набрал. Может пока он был один, что-то случилось?       Поколебавшись несколько секунд, Чонгук кивнул сам себе и сорвался с места, на ходу натягивая на ноги кроссовки, после чего он побежал на улицу, оставляя в головах Джису и Тэхена еще больше неозвученных вопросов.       Чонгук не знал куда ему бежать — в сторону больших широких проспектов или вглубь жилых кварталов и аккуратных скверов. Юнги не мог уйти далеко, но, ошибись Гук сейчас, и он потеряет драгоценные секунды и возможность поговорить со старшим. Что-то подсказывало ему, что искать Юнги нужно где-то ближе к оживленным улицам, поэтому, мысленно надеясь, что не допустил ошибку, Чонгук рванул в сторону ближайшей более-менее многолюдной площади, неподалеку от их дома.       Он заметил Юнги совсем скоро. Узнать его невысокий, на первый взгляд хрупкий силуэт для Чонгука было несложно. Быстрым широким шагом Юнги петлял между множества людей, прогуливающихся перед сном.       — Юнги! — окликнул старшего Чонгук, когда его черный затылок стал теряться в накатывающей толпе.       Чонгук ускорился и, распихав людей, все-таки догнал его.       — Хен, погоди. Давай поговорим, — Чон подавил в себе внезапный порыв взять старшего за запястье, поэтому он, уловив темп, стал просто идти рядом.       Юнги утопал в огромной темно-синей кофте в тонкую белую полоску, и казался непривычно маленьким. Ссутуленные плечи, опущенная голова, плотно сжатые губы и спадающая на глаза отросшая челка. Чонгук старался не пропускать ни одной детальки, пытаясь понять, отчего его хен выглядит таким разбитым. Словно на него в одночасье свалились все проблемы этого мира.       — Давай пойдем куда-нибудь, где поспокойнее? — робко предложил Чон, поняв, что Юнги не намерен начинать разговор. »…Влюбленный дурак».       — Нет, — довольно категорично отказал Юнги, через секунду после этого получая тычок в бок от кого-то из прохожих.       — Почему? Пойдем, расскажешь мне, что случилось, — Чонгук попытался взглянуть старшему в глаза, увидеть хоть какой-то намек.       «Почему я должен тебе что-то говорить?», «Зачем ты здесь?», «Почему ты переживаешь за меня?» — и еще тысяча других вопросов свалились на голову Юнги, на мгновенье вытесняя все дерьмо из его мыслей. Он поднял глаза, сталкиваясь с искренне обеспокоенным взглядом шоколадных глаз, в которых плескалась тревога и что-то еще, более трепетное и хрупкое, от чего сердце Юнги стало биться немного чаще.       — Пойдем, — на выдохе согласился Юнги. Он не мог отказать Чонгуку, когда тот смотрел на него такими глазами.       Чон все-таки взял старшего за запястье и, бережно сжав его, повел Юнги за собой, вытаскивая его из толпы на более тихую улицу, которая не пестрила цветастыми вывесками и мерцающими рекламными билбордами.       — Спасибо, — тихо сказал Юнги и, кажется, в первый раз за этот день он вздохнул полной грудью.       — Почему ты пошел туда? Ты же ненавидишь «толпы безмозглых идиотов», — Чонгук забавно скопировал интонацию старшего, чем вызвал его улыбку.       — Мне это было нужно. Поездка в тот район высосала из меня все. Я уже забыл, насколько он неживой. В толпе я надеялся почувствовать себя… Не одиноким? Глупо, правда? — грустно усмехнулся Юнги. Он не знал, зачем и почему вываливает это все на младшего, но тот не был против. Даже делал вид, что действительно внимательно слушает его бред.       — Глупо, — согласился Чонгук и, заметив неподалеку небольшой сквер, потащил Юнги туда. — Искать поддержки у безликой толпы, когда у тебя есть мы, — он заботливо улыбнулся, пытаясь хоть немного приободрить старшего.       — Меня может понять только Хоби, — укол ревности пронзил сердце Чонгука мгновенно и очень неприятно. Конечно, Хосок… Он действительно очень дорог Юнги, а Чонгук — чужак, прибившийся в их компанию непонятно как и непонятно зачем.       — А ты расскажи! Может я тоже смогу понять тебя? — Чонгук и сам не знал, почему продолжает надеяться, выставлять себя идиотом и делать все это.       — Зачем? — Юнги на секунду остановился, прячась в тени раскидистого дерева.       — Я же твой… друг. Мне не все равно. Ты приходишь домой, разбитый, встревоженный, закрываешься в себе. Я переживаю, хен, — Чонгук не мог смотреть старшему в глаза, который сейчас старался уловить каждую черточку его лица, каждый тихий вздох.       В своей домашней белой кофте с длинным рукавом на фоне домов, утопавших в вечернем сумраке, Чонгук выглядел неестественно светлым пятном, режущим глаз. Это было красиво и в определенной степени символично. Чонгук с самого рождения рос в околокриминалной среде, окруженный жестокостью, в отсутствии должной любви. Как и Юнги. Вот только Юнги сломался и поддался этому внешнему влиянию — ему еще нет двадцати, а он уже убивает людей, ничуть не сожалея об этом. А Чонгук… Если бы не Юнги, он был бы чист, как бы сильно судьба не заставляла его прогнуться и поддаться этому темному влиянию. Почему-то в голове всплыли глупые слова его сестры о том, что сильным на самом деле называется не тот, у кого много мышц, а тот, кто может преодолеть все трудности на своем пути и не потерять внутри себя человека       «Дживон хотела, чтобы я был таким?» — пронеслось в голове у Юнги.       «Мой дед хотел, чтобы я был таким?» — сам себя спросил Чонгук, глядя на Юнги, который тоже о чем-то глубоко задумался. Замкнутый, жестокий, готовый идти по головам — вот, что хотел видеть в нем господин Ли. Вот, что не хотела видеть в Юнги Дживон.       Внезапно Мин почувствовал такую волну отвращения к себе. Он всегда оправдывал себя, что по-другому нельзя, что иначе он бы не выжил в той клоаке. Либо ты, либо тебя. Юнги обессиленно усмехнулся, и почему-то это было наполнено такой болью и разочарованием. Вот он, живой пример прямо перед ним — Чонгук стоит напротив, глядя на старшего такими по-детски искренними глазами, в которых, без утайки, было множество эмоций: страх чего-то, волнение, влюбленность, которая окончательно выбивала воздух из легких Юнги. Все было возможно, просто Мин даже не попытался пойти против судьбы, а Чонгук не просто попытался, смог.       Это все неправильно, так не должно быть. Чонгук не может быть… таким. Хотелось разозлиться, взорваться прямо здесь, но не получалось. Одним взглядом Чон разжигал и одновременно тушил в нем тысячи переживаний.       — Хен, что ты… — Чонгук не договорил, остановленный неожиданно нежным поцелуем.       Юнги мягко накрыл его губы своими, аккуратно прикасаясь к ним, боясь сделать лишнее движение. Словно вздохни он неправильно, и Чон распадется как шаткий карточный домик, как нездоровая иллюзия Юнги. Чонгук в удивлении распахнул глаза, замечая, как трепетно дрожат пушистые ресницы старшего, как двигаются крылья его очаровательного носа кнопочки.       Расслабившись через несколько секунд, он несмело положил руку на талию Юнги, боясь спугнуть его, а второй заправил короткую непослушную прядь волос, цепляя кончиками пальцев нежную кожу за ухом. Он не хотел закрывать глаза, ведь иначе он мог бы пропустить, как постепенно расслабились брови Юнги, как красиво тени угловатых веток падают на его лоб и скулы.       А Юнги одновременно ненавидел себя и наслаждался моментом. Чонгук отвечал, аккуратно касаясь кончиком языка его губ, поглаживая спину через тонкую ткань кофты, даря свое тепло и зарываясь пальцами в отросшие пряди на затылке. Они оба осторожничали, чувствуя, что сейчас все совсем не так, как вчера. Тем вечером они, опьяненные эмоциями и лишними стопками соджу хотели больше, ближе, сейчас же, казалось, они вдвоем несут хрустальную вазу невероятной ценности, которая может разбиться от неправильного прикосновения.       Юнги аккуратно отстранился, мазнув кончиком носа по зацелованным губам Чонгука, и, не открывая глаз, уткнулся куда-то в изгиб его шеи. Это все было неправильно. Он и так втащил в этот мир светлого Хосока, социально неловкого Тэхена, малышку Джису. Чонгука? Юнги вновь вернулся к мыслям, что скатывается и тащит за собой всех остальных.       — Хен? — полушепотом спросил Чонгук, аккуратно проводя ладонью по спине старшего вверх и вниз, прижимая его к себе.       — Все хорошо, Чонгук-а, — Юнги выдохнул ему в плечо. В кармане джинсов завибрировал телефон и он нехотя отлип от манящего теплого тела Чона, в один миг теряя и тепло, и спокойствие.       — Джин хен? — удивленно спросил он, принимая звонок.       — У нас большие проблемы, Юнги-я, — Чонгук услышал в тоне старшего неподдельное беспокойство.

***

             Джин припарковал машину отца на парковке позади казино. Слава богам, он не поцарапал ее во время их ночных приключений. Его сейчас и так ждет знатная трепка. Ушел с работы, угнал машину, исчез, не сказав ни слова, почти на сутки. Это на ребят господин Ким опасался ругаться, все прощал им, потому что за их спинами стоял большой дядя, а вот Сокджину за любой огрех прилетало по первое число, в чем он, конечно, никогда не признается друзьям.       Спрятав ключи в карман, он быстро пошел внутрь здания — ему не хватало еще опоздать к назначенному времени. Поднявшись к нужному кабинету и сделав глубокий вдох, для смелости, Джин аккуратно постучал в дверь.       — Одну секунду, — донесся глухой голос отца.       Джин сделал пару шагов назад и прислонился спиной к стене, ожидая приглашения. Через пару минут из кабинета выскочила тоненкая девушка с растрепанными волосами, покрашенными в желтоватый блонд, одетая лишь в кожаный топ и джинсовые шорты, толком ничего не прикрывавшие, и, стыдливо пряча глаза, побежала прочь. Джин быстро понял, что она новенькая — те, кто работали здесь давно, уже потеряли и чувство собственного достоинства, и честь, и какое-либо смущение. К тому же до недавнего времени единственной блондинкой, «венцом коллекции», в Hunter's moon была Розэ. «Ищешь ей замену, папенька?». Джин посмотрел вслед удаляющейся девушки, чувствуя нелюбовь к ней и презрение к своему отцу.       — Джин, это ты? Заходи.       Несмотря на обстоятельства, господин Ким, как всегда, был с иголочки. Даже прядь волос не выбилась из прически. О сексе в этом кабинете можно было судить лишь по беспорядку на столе и тяжелому воздуху, в котором повис запах пота и похоти.       — Ну что, сынок, не хочешь мне ничего рассказать? — спросил господин Ким, обходя стол и прислоняясь бедрами к его краю.       — Я извиняюсь за то, что взял твою машину. Без разрешения, — Джин бросил ключи, и мужчина без труда поймал их одной рукой.       — Все? А я надеялся на увлекательный рассказ о том, куда ты со своими дружками а ней ездил, — голос господина Кима был строгий, с еле сдерживаемыми нотками раздражения.       — Зря. Я не собираюсь тебе ничего рассказывать.       — Тогда я все узнаю сам. Мне уже начали прилетать штрафы с камер по всему городу. К тому же, до меня дошел один слушок… — Джин напрягся, потому что тон отца не предвещал ничего хорошего. — На первом этаже обсуждают поджог склада господина Пака, ты наверняка слышал об этом. Это было не особо интересно мне — разборки и стычки это обычно дело в нашем мире, которые меня не касаются, — до того момента, пока мне не рассказали, что люди господина Пака ищут кого-то, кто знает что-то о Шуге, — господин Ким выдержал почти театральную паузу, наблюдая за тем, как его сын пытается сдержать эмоции. — Ты знаешь что-то об этом Шуге? — Джин, сжав губы, помотал головой. — Вот ведь незадача. Неужели твой друг не рассказал тебе ничего? Ведь даже я знаю, что за этим прозвищем скрывается Мин Юнги — мой бывший работник и твой бывший друг.       — Бывший друг? — сорвалось у Джина.       — Ты думаешь, я позволю тебе дальше общаться с ним и его шайкой после того, что вы сделали? Ты влез в дерьмо по самые уши, пойдя вместе с Юнги против Пака. Учитывая нынешнюю ситуацию, это большая ошибка. Господин Ли, на которого вы так надеетесь, и сам теряет влияние, — гаденько усмехнулся мужчина. — Так вот, я думаю, тебе пора прекратить прибавлять мне проблем, и усесться уже на задницу, — рявкнул господин Ким, но Джин даже не вздрогнул.       Сейчас его гораздо больше волновало то, что о Шуге знают. Они были уверены, что об этих прозвищах не знает никто, кроме самих ребят, но, как оказалось, они глубоко заблуждались. И почему из всех людей на планете этим человеком оказался его отец.       — Мне насрать, что ты думаешь. Я уже не маленький мальчик, и мои проблемы — это мои, а не твои проблемы, — довольно резко сказал Джин. Почему-то в голове промелькнула мысль о том, что будь на его месте Юнги, он бы не стал выслушивать то дерьмо, что сейчас на него вываливал отец.       — Отказываешься от моей помощи? Ты же понимаешь, что я не рассказал о Шуге только потому что понимаю, что это имя связано с тобой. Расскажи я о том, что знаю — подвергну опасности и тебя.       — Ты не рассказал о Шуге потому что пока что ты не получишь с этого никакой выгоды. Ты подождешь подходящего случая и сольешь эту информацию подороже, — осуждающе, немного отчаянно крикнул Джин.       Господин Ким кивнул, а его губы растянулись в непроизвольной улыбке.       — Ты прав, Сокджини, — протянул он. — Что ж, если ты считаешь себя таким независимым и самостоятельным, то проваливай. Но учти, что пути назад не будет, — и по взгляду отца парень понял, что тот не шутит.       Он на секунду замер. Отказаться от опеки влиятельного отца с толстым кошельком и множеством связей по всей Корее? Ради чего?       В голове всплыли воспоминания их тихих вечеров с ребятами, когда они после изматывающих тренировок играли в монополию или смотрели на ноутбуке Тэхена американские боевики. Джин вспомнил Юнги, который точно не простит и не поймет такого предательства. Но еще хуже Джину было от мысли, каким взглядом наградит его Джису, когда поймет, на что Джин их променял.       Отказаться от друзей, ставших по-своему родными, от Джису, одни только мысли о которой заставляли сердце Джина биться чаще? Ради чего? Мира фальши, где отсутствуют понятия чести, частности и дружбы? Нет, Джин впервые чувствует себя живым, в окружении своих друзей, Джису, адреналина, шедшего рука об руку с этими ребятами.       Казалось, что прошел не один час, когда на самом деле сомнения Джина не длились дольше нескольких секунд.       — Хорошо. До свидания, — Джин кивнул мужчине на прощание и ушел не оборачиваясь, упуская то, насколько удивленным взглядом его проводили. Он не намеревался находиться в этом месте ни одной лишней секунды.       Настолько быстро, насколько он мог, Джин покинул здание казино и поспешил к ближайшей остановке. На улице уже темнело и сюда направлялось множество дорогих автомобилей, из-за чего Джину приходилось идти почти прижавшись к стене здания. Лишь отойдя на достаточное расстояние и убедившись, что рядом никого нет. Джин достал телефон и набрал Юнги.       

***

             Джису и Чеен деликатно скрылись в комнате Юнги, оставив Хоби с Тэ наедине, и улавливая тот редкий момент, когда они могли быть обычными молодыми девушками, сплетничая обо всем на свете и поедая сладости. И парни были им очень благодарны. В последнее время все было так спешно, что у них толком не было времени, чтобы поговорить друг с другом наедине.       — Мне кажется, грядет что-то нехорошее, хен, — обеспокоенно протянул Тэхен, сидя на кровати, прижавшись спиной к груди старшего и наслаждаясь тем, как осторожно тот перебирал его волосы.       — Почему ты так думаешь? — спросил Хоби, целуя Тэхена в кончик уха и опаляя его щеку горячим дыханием, из-за чего на коже младшего расцвело множество мурашек.       — Предчувствие, — Тэ прикрыл глаза и бесшумно выдохнул. — На самом деле, вокруг нас уже столько тревожных знаков. Как будто зло медленно концентрируется и вот-вот рванет, — Хосок плавно спустился руками вниз по шее, плечам младшего, опуская ладони на грудь и аккуратно поглаживая его подтянутый живот через ткань тонкой футболки.       — На самом деле, я тоже замечал это. Сначала Рози с этими треклятыми документами, нападения наемников, первые убийства, Пхохан, господин Пак, — он, дразня, подцепил резинку домашних штанов Тэхена. — Как там в нашем районе? По прежнему убийственно хреново? — Хоби резко перевел тему, с трудом сдерживая улыбку от того, как млел младший.       — Пожалуйста, не будем о нем, — Тэхен резко развернулся в руках Хоби, оказываясь лицом к лицу к нему, и оперся руками о подушку, подложенную под спину старшего.       Замерев так на несколько секунд, Тэхен внимательно рассматривал лицо Хоби, каждую родинку, каждую трещинку на манящих губах, упавшую на щеку ресничку.       — Может уже поцелуешь меня? — полушепотом спросил Хосок и все-таки улыбнулся.       Большего Тэхену не было нужно. Он порывисто подался вперед, уничтожая те ничтожные сантиметры, разделявшие их лица, и поцеловал Хоби, придавливая его к кровати своим весом. Немного поколебавшись, он все-таки запустил руку под свободную футболку старшего, различая кончиками пальцев очертания мышц, мягкость кожи, проступающие ребра, бусинку соска. Тихий стон Хосока потонул в их довольно развязном поцелуе.       — Снимешь футболку? — спросил Тэхен, тяжело дыша, целуя Хоби в кончик острого носа.       — Не ожидал я от тебя такой прыти, — усмехнулся Чон, откидывая голову назад и открывая младшему прекрасный вид на тонкую шею, которую хотелось осыпать поцелуями. Чем и занялся Тэхен, нежно прикасаясь губами к бархатистой кожи.       — А футболка? — засмеялся Хосок, от чего дрогнул его кадык.       — Плевать, — шепотом ответил Тэхен, прикусив мочку уха старшему. Хоби оставалось лишь беспомощно лежать и наслаждаться ласками, что отдавал ему Тэ. — Нет, все-таки сними. Хочу увидеть твое тело.       — Устал фантазировать? — Хоби не мог не подколоть его. Тэхен обиженно надул губы и немного отклонился назад. — Ладно, ладно, иди сюда, — засмеялся Хосок, сбрасывая с себя футболку и одним движением меняя их с Тэхеном местами. — Настала твоя очередь лежать и мучиться от невозможности прикоснуться ко мне, — последние слова Хоби выдохнул младшему в ухо.       — Я могу к тебе прикоснуться, — возмутился Тэ, и в доказательство провел пальцами по груди старшего, дразня его и медленно теряя связь с реальностью.       — Уверен? — так же шепотом спросил Хосок, после чего мягко схватил его запястья, поднимая руки Тэ ему за голову. — Теперь нет, — и довольно грубо его поцеловал, от чего Тэхен протяжно застонал. Он сходил с ума, когда Хоби становился таким.       Входная дверь открылась, и из коридора донеслись голоса Джина и Юнги.       — Блять, — захныкал младший. Ему не хотелось останавливаться.       — Мы должны, Тэ, — Хосок и сам не хотел прекращать, но все-таки слез с кровати и быстро натянул на себя футболку, оставляя на лбу Тэхена легкий поцелуй.       В комнату постучались и через пару секунд к ним заглянул Юнги.       — Мы вернулись! — сказал он, улыбаясь от того, насколько растрепанными выглядели его младшенькие.       — У нас сейчас будет собрание. Постарайтесь быть на нем без стояков, — засмеялся он, вгоняя Тэхена в краску.       — Хен! — недовольно протянул Хосок, чьи щеки тоже тронул румянец.       Юнги быстро закрыл дверь, спасаясь от подушки, которую ему в лицо запустил Тэхен.       Через пятнадцать минут все действительно сидели на кухне и переваривали новости, которые им рассказал Джин. Сейчас они как никогда остро ощутили, что ходят по лезвию ножа. Господину Киму достаточно обронить в зале казино пару лишних слов и уже через час в их квартиру вломятся люди Пака. Их дальнейшая судьба зависела вовсе не от них.       — Именно поэтому мы должны ударить первыми, — подвел итоги Юнги, который этм вечером был непривычно разговорчив. — В ближайшее время нам нужно будет много работать. Наступили тяжелые времена, — на этих словах Хоби и Тэхен переглянулись, вспоминая их недавний диалог. — Я хотел наведаться к Енсо немного позже, но, кажется, у нас нет выбора, и нужно действовать быстро.       — Завтра, хен? — спросил Чонгук, который все это время стоял рядом с Юнги, в то время как все остальные сидели за большим кухонным столом.       — Если вы все готовы, то, думаю, да, — Юнги кивнул несколько раз, поочередно заглядывая в глаза каждому, словно спрашивая, все ли в порядке.       — Готовы. План тот же, как договаривались? — спросила Чеен, получая в ответ легкий кивок.       — Есть одна проблема, Юнги-я, — сказал Сокджин. — У нас больше нет машины.       — У нас ее и не было, по сути. Я напишу господину Ли. Думаю, он одолжит нам что-нибудь на день.       — Давайте тогда пойдем спать. Нас ждет чертовски тяжелый день, а я уставшая, как собака, — сказала Джису.       Все согласились и стали разбредаться.       — Эм, извините, а могу я остаться переночевать у вас? — смущенно спросил Джин, когда на кухне остался только он с Юнги и Чонгуком. — Просто мы с отцом, ну. вы поняли. Думаю, меня не ждут дома.       — Конечно, оставайся. В чем вопрос, — Юнги приподнял бровь, не видя в этом проблемы.       — А где мне лечь?       — На диване Хоби. Думаю, он останется с Тэ, — откуда-то сбоку послышался смешок Чонгука, который тот честно попытался спрятать за ладонью.       — Но я думал, там ляжет Гук, — удивился Джин.       — Мы можем разложить диван. Либо я подвинусь, и Гуки просто ляжет со мной. Я не занимаю много места, — ровным тоном сказал Юнги, словно младшего не было с ними в одной комнате. Смешок резко оборвался.       — С тобой? — казалось, Джин не мог удивиться еще сильнее.       Юнги лишь пожал плечами, не отвечая на этот вопрос, и удалился спать, оставляя Джина с кучей вопросов, которые могли бы посыпаться на Чонгука, если бы он тоже не ушел.       

***

             Черные, немного вьющиеся из-за влажности волосы Юнги растрепались, лишь подчеркивая его хулиганский образ. Светлые джинсы, свободная мятная толстовка с большим рисунком дракона во всю спину были чем-то иррациональным в этом месте, из-за чего Юнги провожало множество удивленных взглядов бедных загибающихся от пыли и тяжести жизни людей. Справа от него шел Хоби, по лицу которого было ясно видно, насколько противно ему вновь быть в этом месте, слева — Чонгук. За ним шли Тэхен, Джису и Чеен, ни на шаг не отставая от своего лидера. С ними не было лишь Сокджина, который должен был подъехать к закусочной чуть позже на небольшом фургончике, который им днем пригнал человек господина Ли.       Люди вокруг шептались, высовывались из захудалых заведений, провожая толпу новых лиц взволнованными взглядами и обсуждениями. Обычно, если кто-то в их районе шел с битой наперевес, это значило, что кому-то, как минимум, отобьют почки, и местные жители, для которых сплетни были главным развлечением, сейчас активно строили догадки, кому же не повезет этим вечером.       В руках Хоби и Тэхена были спортивные сумки, у каждого под кофтой был нож и пистолет — никто не знал, как сложится их сегодняшняя встреча с призраком прошлого, и ребята готовились к худшему.       Такой дружной компанией они свернули на улочку, которая все еще считалась «главной» в их городе и все еще упиралась в лапшичную.       — Готов? — спросил Юнги, на секунду останавливаясь и заглядывая Хоби в глаза. Тот лишь крепко сжал губы и несколько раз кивнул, не отрывая взгляда от ненавистной ржавой вывески. — А вы готовы? — ребята тоже кивнули. — Тогда идем, — Юнги развернулся, и быстро пошел в сторону закусочной.       Его лицо вмиг преобразилось из заботливого в ожесточенное, с горящим острым взглядом.       Через пару минут они зашли в лапшичную, где сидело несколько работяг, а в углу маленькой губкой мальчик лет тринадцати драил пол. Заметив его, Хосок побледнел от осознания, а Юнги от гнева. В другом углу, на входе госпожа Чон, изрядно постаревшая и располневшая все также руками месила лапшу, а в воздухе витал тошнотворный тяжелый запах еды. Словно и не было этих долгих лет.       — Добрый вечер, — проскрипела она, поднимая взгляд из кастрюли и моментально замирая, бегая глазами между лицами Юнги и Хосока, не понимая, снится ли ей все это.       — Здравствуй, мама, — дрогнувшим голосом сказал Хоби, протягивая руку к пистолету, спрятанному под кофтой.       — Постой, — рука Тэхена легла поверх его, успокаивая дрожь пальцев.       — Енсо здесь? — спросил Юнги, не отрывая черных глаз от женщины.       Посетители, почувствовав что-то неладное, стали тихо уходить из заведения, стараясь не привлекать к себе внимания. Госпожа Чон кивнула, тяжело сглатывая слюну, а затем, бросив кастрюлю, неожиданно быстро сорвалась вглубь зала, но никто из ребят даже не дернулся.       — Чонгук, — лишь скомандовал Юнги.       Женщина успела добежать до двери, которая вела в коридор, и прокричала «Енсо!», после чего Чонгук повалил ее на пол, ударяя затылком о кафель.       — Хоби, отправь мальчика домой. Ему тут не место, — продолжил Юнги, пристально следя за попытками женщины вырваться из крепкой хватки Чонгука, который был меньше нее в полтора раза. — А нам туда, — Юнги указал в сторону коридора, дверь в который им любезно открыла госпожа Чон.       Тэ и девушки кивнули и двинулись следом. По пути внутрь Юнги заметил на одном из столиков красные металлические палочки, оставленные кем-то из посетителей. Поколебавшись секунду, Юнги взял их, сжимая в кулаке, и пошел дальше.       — Эй, мальчик, как тебя зовут? Не бойся, я тебя не обижу, — Хоби присел на корточки рядом с мальчиком и улыбнулся своей самой солнечной улыбкой, протягивая вперед открытую ладонь.       — Вэй, — робко ответил мальчик, загнанно глядя на Хосока снизу вверх. Его тоненькие руки были усыпаны синяками разных оттенков, из-за чего Хоби замутило.       — Я Хосок, — кивнул он, отмечая, что мальчик говорит с акцентом. «Беженец или…?» В голове всплыла информация о том, что господин Пак сколотил состояние на торговле людьми. — Вэй, послушай, сейчас здесь будет опасно. Тебе лучше уйти отсюда. Беги из этого места и этого района, пожалуйста, — сказал Хоби. — Держи тебе деньги. Садись на автобус и уезжай, — шепотом попросил он, протягивая мальчику все деньги, которые были у него с собой.       За спиной Хосока раздался выстрел, из-за чего и он, и Вэй вздрогнули. Мальчик вжал голову в плечи и осторожно выглянул из-за широкой спины Хоби, но заметив пистолет в руке Юнги и лужу крови, растекшуюся под телом госпожи Чон, он спрятался обратно и зажмурился.       — Вэй, беги, пожалуйста, — Хосок хотел было подтолкнуть мальчика, но решил, что тот может испугаться чужого прикосновения, поэтому он просто ободряюще улыбнулся.       В конце концов мальчик кивнул, и сжав в кулаках купюры и мелочь, бросился прочь из лапшичной.       Хоби вернулся к своим друзьям, пытаясь понять, что кроме убийства этой гадины он упустил. Костяшки Чонгука были сбиты, Тэхен стоял бледный, а девочки скривили лица в ужасе и отвращении.       — Что произошло? — спросил он, обращаясь к Тэхену.       — Она сказала…       — Не надо, Тэ, — оборвал его Юнги, пряча пистолет. — Пойдемте. И сейчас будьте предельно внимательны — мы оповестили его о своем приходе.       Енсо ждал их в небольшом темном зале, где за ним сидело несколько коренастых мужчин. Он был одет в белую майку, нечесанные волосы были собраны в небрежный хвост. Заметив гостей, мужчина встал со складного стула и положил на него газетку, из которой он вряд ли прочитал хотя бы заголовок.       — Хосок, — протянул он хриплым прокуренным голосом. — Давно не виделись. Вижу ты и дружка своего привел — засмеялся он. Мужчины за ним распрямили спины и оценивающим взглядом стали обводить толпу молодых ребят ввалишихся к ним, усмехаясь и перешептываясь друг с другом. — Никогда бы не подумал, что вы хоть чего-то добьетесь. Надо было убить тебя еще тогда, когда твои ручки были не тоньше спичек, — поморщился господин Чон. — Сейчас же вы прибились к этому старику Ли… Портите нам жизнь.       Юнги крепче сжал в кулаке палочки для еды, чувствуя, что с каждой секундой закипает все сильнее.       — Сейчас, — прошептал он. Юнги не хотел разговаривать с этим человеком, потому что отвращение и злость были слишком сильны, чтобы контролировать их.       Юнги сделал глубокий вдох и сорвался с места, прямо в сторону Енсо, ничуть не боясь его людей — за ним стояли его друзья. Их противники не сразу поняли, что происходит, а когда поняли, было уже поздно — Юнги уже был в прыжке, занося над головой ярко-красные палочки, которые через пару вонзились в глаз их босса. Пролилась первая кровь.       Енсо взревел от боли и бессилия, падая на грязный пол. Мужчины попытались броситься на Юнги, помочь их главному, но были остановлены тяжелыми кулаками Хосока, Чонгука и Тэхена, которые не намеревались подпускать этих верзил к своему главному ни на шаг.       Пока в конце коридора была потасовка, Джису и Розэ петляли в темных комнатах. Вспоминая объяснения Юнги и Хоби они не без труда нашли комнату, считавшуюся кабинетом господина Чона.       — Вот он, — воскликнула Розэ, указывая пальцем на большой сейф, встроенный в массивный шкаф.       — Ты сможешь его открыть? — с сомнением протянула Джису, от волнения кусая ногти.       — Думаю, да, — кивнула блондинка, бросая на пол пустую сумку и принимаясь за дело.       — Я переживаю за мальчиков. Мне нужно быть с ними, — отчаянно заметила Джису через несколько минут тишины, пока Чеен методично взламывала сложный механизм. Она понимала, что не может оставить ее подругу, которая совсем не умела драться, одну в этом месте, но в то же время ей казалось необходимым быть вместе с парнями, помочь им.       И, на самом деле, ее помощь была бы очень кстати. У противников было численное превосходство и сила, а преимуществом ребят был, пожалуй, только Чонгук. Он без труда обезвредил одного мужчину, вспоров его бок острым ножом еще в самом начале, и сейчас он пытался уложить второго. Но на стороне противников были габариты и опыт. Они не следовали каким-либо правилам, и дрались как привыкли — по-уличному, с наскока, подбиваемые криками босса.       Енсо лежал почти не шевелясь, корчась от боли, сковавшей его тело. Не жалея сил, Юнги ударил его кулаком в лицо, выбивая из мужчины дух и кусочек зуба.       — Я бы дал Хосоку убить тебя собственными руками, однако, боюсь, он не захочет пачкать о тебя руки, — прошипел Юнги.       Тело под ним попыталось брыкаться. Нужно было заканчивать это — в сторону Мина двинулся какой-то здоровяк, отпихнувший Тэхена.       — Ты сгоришь в аду, — почти не разборчиво прохрипел Енсо, и попытался сбросить с себя паренька, который был в несколько раз меньше его.       — Только после тебя, — Юнги вогнал нож по самую ручку в заплывшую жиром шею мужчины, и резко вытащил его. Из рваной раны брызнула алая кровь — попал в артерию.       По помещению пронесся сдавленный хрип — последнее, что смог выдавить из себя Енсо.       — Юнги! — в ту же секунду на парня обрушился тяжелый ужа в спину.       Юнги скатился с тела и упал в лужу крови. На секунду он потерялся, оглушенный ударом об пол. Он вслепую махнул ножом назад, надеясь попасть в противника, но промахнулся, лишь еще сильнее разозлив мужчину.       Чонгук, заметив, что над Юнги навис огромный противник, тал лихорадочно думать, что делать, уворачиваясь от кулака, летящего ему в лицо.       — Да как же ты меня заебал! — прорычал он, немного пригибаясь, и ударяя своего противника в живот. Разогнувшись, с трудом сдерживая закипающую кровь, Чонгук изо всей силы ударил мужчину в нос, отталкивая его подальше, и достал пистолет, нацеливаясь в того, кто сейчас голыми руками пытался придушить Юнги.       Выстрел.       — Блять! — пистолет выбили из рук Чонгука. Пуля пролетела мимо, даже не задев здоровяка.       Мужчина со сломанным окровавленным носом, который, как думал Чонгук, оказался в отключке, улыбнулся, обнажая залитые кровью зубы. Взгляд Чонгука потемнел, превращая его не в человека — в дьявола. С разбега он повалил мужчину на пол и схватив того за волосы, сильно дернул, разбивая чужой затылок о бетон.       Чонгук быстро перевел взгляд, замечая, что Юнги все еще брыкется и не поддается мужчине. В два движения он подскочил к пистолету и выстрелил почти не целясь три раза подряд, всаживая пули в висок, шею и плечо противника. Мужчина на секунду ослабил хватку, растерялся, и этих нескольких секунд хватило Чонгуку, чтобы подбежать к Юнги, спихнуть с него чужое туловище и добить умирающего.       Юнги зашелся хриплым кашлем, жадно глотая воздух и смахивая из глаз мелкие слезинки.       — Помоги Тэ, — просипел он, махнув в сторону.       Чонгук колебался — сейчас Юнги слаб и дезориентирован. Слишком привлекательная мишень.       — Иди! — строго сказал Мин, немного приходя в себя.       И Чонгук бы пошел, если бы в этот момент в комнату не влетела Джису, которая, моментально оценив обстановку, бросилась на помощь своему брату и Хоби. Еще через несколько минут в зал прибежал Сокджин, который, остановившись на входе, дрожащими руками достал пистолет, и стал убирать противников, молясь всем богам, чтобы не попасть в Чонгука или Хосока, которые двигались с нечеловеческой скоростью. Он высадил один магазин и понял, что забыл в машине запасной.       — Дьявол! — прорычал он. Джин паниковал и одновременно приходил в восторг от того, как яростно смело дрались его друзья, как будто это был их последний бой. Даже Джису, которая была сильно меньше их противников, нисколько не боясь, и, двигаясь словно кошка, билась на равне с парнями, оставляя на телах мужчин точные глубокие порезы.       — Хен! — Хоби окликнул Джина и бросил ему магазин, полный патронов. Поймав его, Джин в несколько движений перезарядил пистолет, и, выдохнув, сделал несколько выстрелов, помогая Юнги, который к тому моменту встал на ноги и дрался вместе с остальными.       Сколько прошло времени — никто не знал. Пять, десять минут или полчаса? Они остановились лишь когда последний мужчина, получив мощный удар от Чонгука, врезался виском в стену и осел на пол. Ребята шумно дышали, пытаясь прийти в себя. У каждого дрожали руки от накатившего адреналина и пережитого стресса.       — Господи, — уставшим голосом протянул Хосок, присаживаясь на корточки. — Мне кажется, у меня отбиты все органы, — сказал он, закусив нижнюю губу.       — Хен! — испуганно воскликнул Тэхен, бросившись к Хоби. Тэ и сам выглядел не лучше: растрепанный, мокрый, испачканный чужой кровью и с кровоточащими порезами на боку и плечах.       — Ребята, вам надо в больницу! — воскликнул Джин, который единственный был целым.       По телу Юнги тоже было множество порезов, а на его шее расцветали большие уродливые синяки. Наверное, самым здоровым, после Джина, сейчас был Чонгук, который отделался лишь сбитыми в кровь костяшками и несколькими ссадинами.       — Гук, Джин, уведите остальных в машину. Едем в больницу. Хоби совсем не хорошо.       — В больницу нельзя. Я знаю адрес доктора, работающего на моего деда, поедем к нему, — возразил Чонгук, помогая Хосоку подняться на ноги.       Юнги подошел к телу Енсо и, брезгливо поморщившись, пнул его носком ботинка.       — Вот мы и распрощались, — подытожил он, вытаскивая из трупа ярко-красные палочки, испачканные такой же алой кровью.       — Хен, идем! — крикнул Чонгук, который вместе с Джином помогал Хосоку идти.       Тэхен опирался на Джису и немного прихрамывал, стараясь не оборачиваться назад. Сейчас, когда эмоции и злоба немного схлынули, ему было страшно смотреть на ту кровавую бойню, которую они устроили. А ведь среди тех безликих трупов мог оказаться кто-то из них. Тэхен обеспокоенно сжал руку сестры, только сейчас в полной мере осознавая, в какой опасности они все были.       Юнги вышел последним и, пока остальные усаживались в восьмиместный фургончик, закурил последнюю сигарету, выпуская в небо тонкую струйку дыма. В машине их уже ждала Чеен, которая, заметив израненных друзей, бросилась помогать им. На заднем сидении лежала спортивная сумка, набитая пачками денег, которые они вытащили из сейфа Енсо. Его жадность сгубила его. Он зарабатывал деньги и боялся их тратить, словно не желая выбиться из этого места в лучшую жизнь. Оно и к лучшему.       — Юнги, едем? — спросил Джин, высовываясь из окошка у водительского сиденья.       — Секунду.       Неподалеку он заметил небольшой прилавок, где возле нескольких ящиков с мандаринами дремала старушка. Юнги подошел к ней и, не отвлекая ее, взял маленькую сетку с ярко-оранжевыми фруктами, вкладывая в карман ее кофты несколько купюр.       — Вот теперь едем.       Хлопнула автомобильная дверь, и фургончик сорвался с места, увозя ребят куда подальше, навстречу слепящему алому солнцу.

***

             Ярко-красное заходящее солнце накрыло Тэгу малиновыми лучами. Это было прекрасно, а для кого-то — пугающе. Почти каждый прохожий на улицах не поленился достать телефон и запечатлеть огненный закат на фотографиях, выкладывая лучшие кадры в сториз, отправляя родственникам, живущим в других городах.       Господин Ли же просто наблюдал за слепящим солнцем, стоя возле панорамного окна с видом на шикарный сад, раскинувшийся за особняком.       — Ты можешь идти, Уджин. Спасибо тебе за работу.       — Но, господин Ли…       — Иди, тебе пора. Проследи, пожалуйста, чтобы вся прислуга покинула дом.       Мужчина лет пятидесяти с уставшим печальным взглядом — Уджин — встал с диванчика, не отрывая глаз от спины его босса, и прижал к груди несколько толстых конвертов.       — И пообещай мне, что присмотришь за ними. Они ещё слишком неопытны.       — Конечно, — Уджин поклонился, пусть господин Ли этого и не видел.       — Спасибо, — ровный сильный голос босса дрогнул и Уджин понял, что в этом «спасибо» крылась благодарность не только за обещание выполнить несколько небольших просьб. — До свидания, Уджин.       — Прощайте.       Мужчина развернулся, не в силах оставаться в этой комнате, и быстро пошел вниз. Стук его ботинок о лакированный паркет, начищенный до блеска, разносился по непривычно пустому особняку — ни охраны, ни прислуги.       Лишь на выходе из дома его остановил высокий коренастый мужчина, довольно молодой и вполне красивый, если бы не несколько шрамов на его лице и криво сросшаяся мочка правого уха.       — Джей, ты почему не уехал с остальными?       — Я не могу, — мужчина упрямо сжал губы и покачал головой.       — Нам нужно. Это приказ босса, — после этих слов взгляд Джея потускнел. — Конечно, вы правы, господин Хо.       — Садись в мою машину. Нам нужно работать.       — Вы уверены, что это правильно? Что ничего нельзя сделать? — спросил Джей с какой-то надеждой, словно старший мог как-то повлиять на ситуацию.       Уджин лишь кивнул, на секунду прикрыв глаза, и бросил конверты на заднее сиденье, после чего его белый хендай сорвался с места, оставляя позади облако пыли.       Господин Ли, следивший за всем этим из окна второго этажа грустно улыбнулся и кивнул. Он видел Джея и догадывался, что тот до последнего не хотел уходить. Хороший парнишка. Смекалистый и преданный. Чем-то напоминал Чонгука. Конечно, не такой умелый и настойчивый. Однако неплохой.       С улицы, откуда-то издалека донесся рев моторов, что стало знаком. Господин Ли отошел от окна, бросив последний взгляд на ослепляющее кровавое солнце.