Vendetta

«Каждый человек, подобно Луне, имеет темную сторону, которую он никому не показывает»

Марк Твен

      Изнурительные тренировки, растянувшиеся на три месяца вместо обещанного одного, медленно высасывали из подростков все что можно и нельзя. К концу августа вечно активная дерзкая Джису жила лишь мыслями о мягком футоне в их доме или пружинистом матрасе на кровати в доме бабушки, у которой Кимы не особо часто появлялись. Даже ее волосы, пережившие резкий переезд из неплохой квартиры в Сеуле на эту помойку, потускнели и стали напоминать практически убитые пряди Юнги, когда тот только осветлился.       Тэхен и Хоби, которые обычно источали какой-то еле уловимый свет, сгорбились и потускнели. Уголки губ Тэхена слегка опустились, придавая парню отрешенное, немного скорбное выражение лица, а Хосок, несмотря на постоянную усталость, плохо спал по ночам и частенько уходил на второй этаж заброшенной постройки, чтобы тихо поплакать там, думая, что его никто не слышит. Его лицо окончательно потеряло детскую мягкость и улыбчивость, уступая место острым скулам, острым линиям челюсти и острому кончику носа, что делало Чона более грозным и отталкивающим для незнакомцев.       Юнги, который несмотря на то что набрал немного мышечной массы, стал казаться еще более худым и бледным. Почти всегда их тренировочная площадка находилась в тени раскидистых деревьев, из-за чего лучи солнца практически не касались его и без того светлой кожи. Из-за постоянной активности он окончательно потерял тот небольшой вес, который ему удалось набрать за несколько лет воровства, и сейчас на его лице издалека было видно лишь впалые щеки, подчеркивающие широкие скулы и маленький нос с круглым кончиком, да темные густые брови, тень от которых падала под глаза, добавляя взгляду усталости и колючести.       Гомон, слухи и догадки на тему того, куда же ребята каждый день уезжают на дорогой машине, вскоре стихли, и школьники стали лишь молча наблюдать за тем, как эти четверо медленно иссыхают. Их успеваемость резко просела, а на любые аккуратные вопросы учителей огрызался даже Юнги, который раньше был очень учтив и вежлив.       Но несмотря на все это, у подростков была четкая установка о том, что сдаваться нельзя. А голос господина Хана, который из раза в раз повторял: «Слабо! Недостаточно! Больше!», лишь заставлял их двигаться вперед, и стараться еще больше. Они уже и забыли, что им нужно будет впаривать за дорого таблетки, потому что, по ощущениям, их готовили к службе в спецподразделении ФБР.       Самым утомительным для них было упражнение на баланс, которое, по точному замечанию Джису, придумали в аду. Господин Хан по очереди загонял их на тонкое гимнастическое бревно и начинал кидать в них тяжелые теннисные мячики, от которых подростки любыми способами должны были уворачиваться. Из-за этого кошмара по телам ребят расползлись насыщенные разноцветные синяки, потому что, несмотря на просьбы господина Ли, тренер даже не пытался уменьшить силу броска и кидал мячи так, словно хотел, как минимум, покалечить подростков.       Отдушиной становились тренировки по боевым искусствам, потому что там им насиловали мозг, а не тело. В те дни на тренировки приходили несколько помощников, которые растаскивали четверых ребят по разным концам большого темного ангара и гоняли их, периодически объясняя ошибки. В отличие от господина Хана эти мужчины были более внимательными и, находясь с ребятами на одной волне, периодически подшучивали над ними и устраивали полноценные перерывы на отдых. Но даже несмотря на это подростки уставали и с каждым днем все больше и больше угасали.

***

      Уже по привычке четверо ребят построились на маленькой вытоптанной площадке и приготовились к громкой команде господина Хана о том, что они могут начинать. Каждый из них всей душой ненавидел эту трассу, по которой они действительно бегали каждый чертов день последних трех месяцев, выслушивая нескончаемые претензии от тренера. Мужчина искренне считал, что из этих подростков не выйдет ничего толкового, однако он сильно недооценил их упорство. В какой-то момент Джису и Хоби поверили в то, что работа на господина Ли станет их долгожданным шансом на лучшую жизнь, и стали тренироваться втрое усерднее, чем в начале этого пути. Тэхен, которому все еще не очень нравилась вся эта идея, долго противился рассуждениям друзей, но в какой-то момент, когда его мотивация к тренировкам окончательно испарилась, он стал хвататься за них, как утопающий за соломинку, потому что в ином случае он бы просто не пережил издевательства тренера. В один вечер Тэхен вспомнил фразу, которую Юнги случайно обронил когда-то давно, до всего этого безумия, «Однажды темная полоса может стать взлетной», и после этого, когда господин Хан подгонял их к старту трассы, Тэхен бежал лишь с этой мыслью. Слова сестры и Хоби звучали для него все более и более приятно, и в конце концов он поверил, что им удастся выбраться через тернии к звездам.       Глядя на своих друзей, Юнги, которого не переставали мучить мысли о том, что они все ближе к тому, чтобы стать убийцами, старался не отставать от младших. Он не хотел грузить их своими переживаниями и убивать ту надежду, пусть и больную, что поселилась в их сердцах. Несмотря на постоянную усталость, в их глазах появилось ранее не знакомое упорство, и Юнги, наверное, впервые в своей жизни понял значение словосочетания «внутренний стержень», потому что в погоне за своими безумными мыслями, подростки переступали через себя, свою боль и страдания, и шли только вперед. Юнги был не в силах их остановить и старался работать усерднее, чтобы в какой-то момент не стать для них обузой.       Так и получилось, что под конец третьего месяца каждый из них с трудом, но научился преодолевать ту дистанцию, которая поначалу казалась нереальной. Тэхен же превзошел любые ожидания тренера, и сейчас, вновь готовясь к старту, он ставил себе цель наконец-то пробежать двадцать один круг. Прозвучал громкий свисток, от которого некоторые мелкие птички в лесу нервно взлетели с ветвей деревьев, и ребята в привычном темпе сорвались с места, пропуская Тэхена вперед. Они могли бегать тут уже с закрытыми глазами, потому что за долгие месяцы занятий все кочки, подъемы и неровности невольно запомнились. Так что сейчас подростки без особого труда преодолевали один круг, второй, третий, и так до двенадцатого, до которого у Юнги совсем недавно начало получаться добегать.       Спокойно преодолев минимальную дистанцию, Юнги перешел на шаг и победно улыбнулся. Ему до сих пор с трудом верилось, что это он, действительно он, может пробежать такой непростой маршрут. Тренировки господина Хана высасывали из них все соки, однако спланированы они были очень разумно, так что в конце концов даже Юнги, который никогда не подавал никаких надежд в спорте, почувствовал от них какой-то эффект. На уроках физкультуры он стал сильно выделяться на фоне остальных одноклассников, с легкостью сдавая все упражнения, которые им предлагали учителя, и невольно обгоняя своих сверстников, которые внезапно стали плестись как умирающие черепахи. Как-то раз ему даже предложили поучаствовать в соревнованиях, но Юнги вежливо отказался, потому что он не был обычным школьником, который может позволить себе заниматься подобной ерундой.       — Ты можешь лучше, — недовольно заметил господин Хан, когда парень проходил мимо него, однако Юнги на секунду, на еле уловимый миг показалось, что он заметил гордость в глазах мужчины.       Когда все отбегали свой максимум, а Тэхен все-таки преодолел двадцать первый круг, за что впервые получил похвалу от тренера, ребята пошли на разминку и приступили к уже привычной тренировке, после которой у них уже даже не болели руки и ноги. Их как обычно гоняли и не давали лишней секунды на отдых, но это все стало настолько обыденным, что ребята даже не жаловались. К тому же, они очень быстро поняли, что им лучше не тратить силы на пустую болтовню.       Однако сегодня господин Хан был на удивление лоялен, и несмотря на то что им по прежнему строго запрещалось как-либо халтурить, подростки чувствовали намного лучше, чем обычно.       Все стало проясняться под вечер, когда на территорию спортивной площадки въехал темно-серый внедорожник, принадлежащий господину Ли, и следом за ним еще один автомобиль. Мужчина частенько приезжал навещать ребят по вечерам и привозил им вкусный питательный ужин, но в этот раз у охранников не было с собой тканевых сумок с контейнерами, а сам господин Ли выглядел чересчур довольным.       Как только мужчина вышел из машины, все тут же склонились в легком поклоне и принялись ждать каких-либо распоряжений.       — Здравствуйте, мои дорогие, — господин Ли прошел мимо всех своих подчиненных и подошел к взмокшим ребятам. — В этот раз я приехал к вам с хорошими новостями. Мне сказали, что вы наконец готовы, — он широко улыбнулся им и махнул рукой в сторону машин. — Переодевайтесь и садитесь по машинам. Двое со мной, двое в следующую, — слегка кивнув головой, господин Ли оставил подростков и отвел в сторону тренера, заводя с ним непринужденный разговор.       Подростки на секунду замерли, не до конца улавливая смысл сказанного, и только когда они несколько раз шепотом переспросили друг у друга, не шутка ли это, пошли переодеваться.       Юнги понятия не имел, куда их повезут, но почему-то сейчас он очень жалел о том, что надел сегодня одну из своих самых страшных футболок-поло. Ему было неловко и немного стыдно перед господином Ли, который был одет в свободную серую рубашку, заправленную в прямые брюки, и выглядел, как всегда, с иголочки. Радовало только то, что друзья тоже никогда не заморачивались над школьной одеждой и едва ли выглядели лучше Юнги.       Кажется, все разделяли эту мысль, потому что когда через несколько минут ребята подошли к машинам, они неуверенно потоптались рядом с ними, не решаясь залезть в дорогие салоны, несмотря на то, что водители приоткрыли им двери.       — Ну что же вы стесняетесь. Залезайте, — скомандовал господин Ли, заметив, что подростки замерли в нерешительности, и одобрительно улыбнулся, когда увидел, что вместе с ним в машину сели Юнги и Хоби.       Однако его радость быстро улетучилась, когда он заметил, что мальчики практически мгновенно уснули, поддаваясь мягкому покачиванию автомобиля. Он не стал их будить, и лишь по-отечески улыбнулся и попросил водителя сделать в машине потеплее, чтобы разгоряченных после тренировки парней не продуло кондиционером. И, если честно, он бы и дальше их не будил, но машина уже медленно заехала во двор, и им нельзя было терять время. Их ждет долгий разговор.       Ребят аккуратно растолкали и Юнги с Хоби с удивлением обнаружили, что они проспали всю дорогу, и сейчас вновь оказались на этом роскошном дворе с райским садом и домом, напоминающим торт. Сейчас, когда голову не заполняли тревожные мысли о том, что его вот-вот могут убить, Юнги мог в полной мере оценить помпезность этого места, так что он не стесняясь разглядывал высокие ухоженные кипарисы, тянущиеся к небу, множественные клумбы с причудливыми цветами и фонтан при входе. Заметив восхищенный блеск в глазах парня, господин Ли улыбнулся и повел ребят внутрь, где в коридоре их перехватила низенькая женщина с круглыми щеками и приветливой доброй улыбкой. Она аккуратно поклонилась господину Ли и, когда в дом зашли Тэхен с Джису, ехавшие следом, повела всех четверых на второй этаж.       Они поднялись по широкой каменной лестнице и затем пошли через лабиринт коридоров, пока наконец не очутились в довольно большой комнате, где на нескольких диванах было разложено множество рубашек, брюк, ремней, несколько юбок, а пол был заставлен различной дорогой обувью, о цене которой ребята даже боялись думать.       — За той дверью располагается ванная комната. Еще одна находится в конце этого коридора, последняя дверь справа. Умывайтесь и переодевайтесь. Господин Ли будет ждать вас к восьми часам в столовой. Если будут какие-то вопросы, меня вы можете найти за соседней дверью, — женщина склонилась в легком поклоне и деликатно удалилась.       Ребята так и остались стоять у входа в комнату, не решаясь пройти дальше. Им казалось, что они находятся в одной из комнат в музее, где ничего нельзя было трогать руками. А уж в то, что вся эта гора одежды на диванах, для них, им все еще не верилось, ведь такое количество вещей они даже в магазинах не видели.       — Ребят, у нас меньше часа времени, — сказала Джису, показывая на большие настенные часы. — Я вся потная, как свинья, а нам, кажется, предоставили отличную возможность помыться, так что если вы не против, я первая опробую шикарную ванную в этом шикарном доме.       Девочка тут же поспешила в ванную, выложенную белой плиткой, где обнаружила несколько пушистых полотенец, халатов и кучу баночек с разными гелями и шампунями. От всего этого разнообразия у нее разбегались глаза, но она все-таки взяла себя в руки и полезла в душ, где была горячая вода. Она так соскучилась по квартире в Сеуле, где тоже была горячая вода, потому что все последние годы своей жизни, чтобы помыться ей приходилось греть несколько кастрюль кипятка, а потом мыться при помощи тазика и ковша. И как же приятно было вновь понежиться в теплых струях, смывая с себя весь пот и усталость. Джису воспользовалась несколькими баночками с гелем, тщательно промывая волосы, которые давно утратили свою былую роскошь, и нехотя вылезла из душа, заматываясь в большой мягкий халат.       В комнате ее уже ждали румяные и довольные Юнги и Хоби, которые успели помыться во второй ванной, и теперь осторожно выбирали одежду. Они рассказали девочке, о том, что в комнате есть фен, и, не помня себя от счастья, Джису пошла сушить волосы. Как же она отвыкла от таких привычных удобных вещей, и, вновь воспользовавшись ими сейчас, Джису решила, что сделает все для того, чтобы в будущем жить в достатке и ни в чем себе не отказывать.       Когда в комнату зашел расслабленный Тэхен, Юнги уже выбрал себе красивую темно-синюю рубашку и брюки, которые единственные подходили ему по размеру и не спадали с его впалого живота, Хоби все еще метался между светло-розовой и бордовой рубашкой, а Джису аккуратно расчесывала длинные сухие волосы.       — Давайте пообещаем, что когда-нибудь мы тоже будем жить в таком доме, — сказал Хосок, когда все стали потихоньку переодеваться.       — Я только за! Какой же кайф, когда тебе не нужно под бабушкино ворчанье кипятить себе кастрюлю воды, которой хватит только на то, чтобы один раз нормально облиться, — звонко согласилась Джису, натягивая на себя белую рубашку и легкую черную юбку до колен, подол которой очень красиво подлетал, когда девочка, тихонько смеясь, крутилась перед огромным зеркалом в пол.       — Полностью согласен! — Тэхен поднял руку, чтобы из-за высокой спинки дивана друзья смогли увидеть его. Он последовал примеру сестры и тоже надел белую рубашку с черными брюками, которые красиво подчеркивали его длинные ноги.       — Вау, Тэхен-а, тебе очень идет, — сказал Хоби, когда младший, завязав шнурки черных кожаных ботинок, встал с дивана.       — Спасибо, хен, — смущенно улыбнулся Ким и отвернулся в сторону, чтобы никто, в особенности Джису, не заметил румянца на его щеках.       — Правда! Тебе очень подходит такой стиль. Я раньше даже не обращал внимания, что у тебя такие красивые плечи и ноги, — продолжил Хосок, не замечая смущения младшего.       — Спасибо, — пробормотал тот, и вновь спрятался за спинку дивана. Сердце отчего-то бешенно колотилось, а на губах появилась широкая довольная улыбка. Тэхен закрыл лицо руками, чтобы не запищать от восторга, и слегка помотал головой, от чего только что сделанная простенькая укладка развалилась, возвращая волосам привычную беспорядочность.       — Ребят, не хочу вас расстраивать, но уже почти восемь, — довольно строго окликнул их Юнги, который в этой темно-синей рубашке выглядел очень красиво и дорого, кардинально отличаясь от того парня с высветленными волосами в растянутом и застиранном до дыр худи. — Блин, надо бы перекраситься, — недовольно заметил он, напоследок придирчиво рассматривая свои отросшие пряди в зеркале.       — В какой цвет, хен? — тут же поинтересовался Хоби, крутясь вокруг старшего.       — В бирюзовый, — шутливо ответил Юнги и рассмеялся, глядя на искреннее удивление друга.       В дверь несколько раз постучались, и в комнату заглянула та милая женщина, которая привела их сюда.       — Вижу, вы готовы? — она одобрительно кивнула головой, рассматривая четырех приличных и красивых ребят, стоящих перед ней.       — Да, аджумма, — ответили Джису и Хоби и склонились в легком поклоне.       — Отлично, тогда идемте, господин Ли уже ждет вас.       Ребята взволнованно переглянулись и пошли вслед за женщиной, которая без особого труда провела их по лабиринту из коридоров прямо в большую светлую столовую, в середине которой стоял длинный прямоугольный стол, застеленный идеально-белой скатертью. Прямо над столом висела массивная многоуровневая люстра, украшенная множественными стеклянными подвесками, переливающимися на свету. На стенах было расположено несколько больших картин, а по периметру всей комнаты были расставлены декоративные статуи, чередующиеся с кадками комнатных растений. Но, конечно, подростки не обратили внимания на окружающую их роскошь, потому что на столе прямо перед ними, словно в ресторане, было расставлено множество разнообразных ароматных блюд. Несколько видов кимчи, довольно большая кастрюлька с рисом, целое блюдо с пулькоги и самгепсалем. Никогда в жизни они не видели такое количество горячей вкусной еды, поэтому сейчас, голодные после тренировки, они еле сдерживали себя, чтобы окончательно не выбиться из рамок приличия.       Во главе стола сидел господин Ли, и с каждой стороны от него по всем правилам были зесервированы четыре места, куда ребят проводила улыбчивая женщина. Усадив их, она, поклонившись, отошла к стене, где ее почти не было видно. Подростки сели за выделенные для них места, Юнги и Хоби по правую руку от господина Ли, Тэхен и Джису — слева, и выжидающе посмотрели на мужчину, который первым начал накладывать еду себе на тарелку.       — Итак, вы прошли вводный курс тренировок от господина Хана, который, признаюсь, немного затянулся. Но, похоже, вы очень ему приглянулись, и он не хотел вас отпускать, — начал господин Ли, когда все ребята набрали себе полные тарелки еды. — Я дам вам несколько дней перерыва, но уже в пятницу вечером вы должны будете начать то, для чего я вас взял, поэтому нам надо обговорить несколько правил, — важно продолжил он и остановился, дав ребятам время положить себе на тарелки всего, чего им хочется.       — Первое, и, наверное, самое главное — продавец никогда не употребляет товар. Вы кажетесь разумными ребятами, так что я искренне надеюсь, что вам хватит мозгов не пробовать таблетки, которые вы должны будете продать, — он очень строго посмотрел на каждого из подростков, которые на несколько секунд даже перестали жевать. — Вы меня поняли?       — Да, конечно, — кивнул Юнги, который был бледнее идеальной скатерти на столе, и слегка промокнул губы тканевой салфеткой.       — Отлично. Это наркотики, они вызывают у людей зависимость, превращают их в овощей или психов, но в конце концов обязательно сводят в могилу. Пожалуйста, всегда держите это у себя в голове, — он сделал многозначительную паузу и, дождавшись от ребят робких кивков, продолжил. — Ну ладно, я поверю, что вы это понимаете и перейду ко второму правилу: всю выручку вы несете мне, и уже я буду выплачивать вам определенную долю с продаж. Третье: товар не терять, не упускать его из виду. Эти таблеточки, — мужчина достал из кармана брюк небольшой пакетик, в котором лежало несколько разноцветных таблеток, и потряс им над столом, — стоят как очень хорошая месячная зарплата какого-нибудь клерка в Тэгу. Каждый потерянный товар — это убытки для меня. А я не люблю убытки. Надеюсь, это тоже понятно.       — Да, понятно, — снова согласился Юнги. — Но, господин Ли, подскажите пожалуйста, как именно мы должны… распространять товар?       — Ах, хороший вопрос. Я бы спросил, знаете ли вы что-нибудь о казино «Hunter's moon», но, думаю, это не имеет смысла. Едва ли вы знаете что-то о небольшом и немного незаконном казино, в котором развлекаются самые разные представители нашей провинции.       — Извините, я не совсем понимаю…       — Вы станете работниками этого заведения. Им как раз не хватает рабочей силы, — господин Ли почему-то засмеялся, от чего у ребят пробежал холодок по спине. — Крупье, — мужчина показал кончиком палочки на Юнги, — Помощник бармена, — продолжил он, указывая на Тэхена, — И два официанта, — он показал на Джису и Хосока и кивнул сам себе. — О клиентах не беспокойтесь. Казино находится по соседству с неплохим клубом, где зависают дети папиков, прожигающих семейное наследство в карты и изменяющих женам. Вы легко поймете, кому можно продать товар, — сейчас голос мужчины звучал отнюдь не доброжелательно, а с каким-то издевательством и угрозой.       Он достал из кармана еще несколько пакетиков и по очереди бросил их подросткам, которые довольно ловко поймали их в воздухе. Хоби тут же пересчитал разноцветные таблетки.       — Двадцать штук? — недоуменно спросил он, глядя на господина Ли, не понимая, много это, или нет.       — На три дня вам пока хватит.       — Три дня? — уточнил Хоби, крепко сжимая пальцами пакетик.       — Да. Режим вашей работы — вечера пятницы, субботы и воскресенья. О, и, конечно, не забывайте о тренировках с господином Ханом по понедельникам и средам. Вы должны держать себя в форме, — им никто не говорил о дальнейших тренировках, но, кажется, опции отказаться у них не было, поэтому ребята лишь устало вздохнули и кивнули головой. — Да, кстати, всю одежду, которую вы видели на диванах, мои люди уже запаковали и уложили в багажники. Не забудьте ее забрать — она потребуется вам на работе. Туда не принято ходить в чем попало, — господин Ли выразительно посмотрел на Юнги, пытаясь намекнуть на его неприемлемый цвет волос. — Так, ну вроде бы я все сказал. Может у вас есть какие-то вопросы?       — Пока нет, но, если что, мы обязательно зададим их при нашей следующей встрече, — дипломатично ответил Юнги и уставился на еду, однако есть совсем не хотелось.       — Хорошо. Так какое самое главное правило вы должны соблюдать?       — Не пробовать товар, — ответила Джису, вызывая улыбку у господина Ли, которая почему-то начинала казаться фальшивой.       — Умничка! Ну, теперь точно все. Наслаждайтесь ужином, — мужчина по-хозяйски обвел стол рукой и принялся за еду, которая уже слегка остыла.       Юнги медленно жевал вкусное мясо, но не получал от этого никакого наслаждения. Пакетик таблеток, что сейчас покоился у него в кармане, будто обжигал бедро. Он не мог ни на чем толком сосредоточиться, а в голове был абсолютный вакуум. Крупье в подпольном казино? Это даже звучит смешно. В какой момент его жизнь свернула не туда? Он часто задавал себе этот вопрос, и никак не мог дать на него точного ответа.       Скорее всего все пошло через задницу самого начала, просто Юнги никак не хотел этого признавать. Хотя, с другой стороны, ему всегда было так удобно оправдываться фразой «Потому что у меня нет выбора». И ведь где-то на подсознательном уровне Юнги знает, что выбор есть всегда, но вот только он никогда не ищет альтернативы, плывет по тому течению, которым управляет судьба — и вот Юнги здесь. Он уже совершил много неправильного, противозаконного в своей жизни, разрушил все, что пыталась взрастить в нем Дживон, о которой теперь он почти что не вспоминает, но все равно, Юнги грела мысль о том, что не все так плохо. Но вот теперь, кажется, он переступает ту черту, после которой пути назад действительно не будет… И как же страшно ему сейчас было.       Когда господин Ли начал вставать из-за стола, ребята тут же поспешили доесть все, что оставалось у них на тарелках, и встать вслед за ним.       — Что ж, на этом мы с вами сегодня прощаемся.       Подростки склонились в легком поклоне и, поблагодарив за вкусный ужин, стали покидать столовую.       — Юнги, задержись на минуту, — парень замер и обернулся, рассматривая низенькую фигуру господина Ли, стоявшего у огромного окна с видом на сад. Когда Юнги подошел туда, оставив друзей за спиной, мужчина повернулся к нему в пол оборота, не отрывая взгляда от раскинувшихся впереди больших клумб. — Тебе что-то не дает покоя, — он даже не задал вопрос. Констатировал это как факт. — Юнги, на работе ты должен быть максимально собранным. Вокруг вас будет множество очень разных людей — от бизнесменов до мелких преступников, и если ты не хочешь подохнуть там на третий день, тебе следует быть максимально хладнокровным. Расскажи мне, что тебя гложет?       Юнги ничего не сказал и, задумавшись, посмотрел в том же направлении, что и господин Ли, разглядывая вычурный сад, выгодно подсвеченный множеством мелких фонариков. Со стороны он выглядел очень печальным и немного отрешенным от происходящего. Юнги правда не знал, можно ли было рассказать обо всех своих мыслях господину Ли. Заслуживает ли этот человек такого доверия? С одной стороны мужчина был очень благосклонен к ним четверым и, фактически, взял их под свою опеку, но иногда в его словах, действиях, жестах проскакивало что-то еле уловимое, что заставляло ребят поежится и сгорбиться от моментально нахлынувшего дискомфорта. Мужчина перед ним был далеко не ангелом, и Юнги прекрасно это понимал, однако он так устал держать в себе все эти мысли, которые душили и сковывали его каждый день, что в конце концов он решился высказать все, что тревожило его, ведь он бы никогда не смог рассказать друзьям об этих переживаниях.       — В последнее время я стал задумываться, а правильно ли я поступаю, — аккуратно начал Юнги и прикрыл глаза, словно его вот-вот могут за что-то казнить.       — Что ты имеешь ввиду?       — Своими действиями… Мы ведь будем подталкивать людей к саморазрушению. Вы сами сказали сегодня, что наркотики «… вызывают людей зависимость, превращают их в овощей или психов и в конце концов всегда сводят в могилу», — дословно процитировал он слова, которые особенно сильно врезались в его душу.       — Ты думаешь, что предлагая очередному толстосуму таблетку, ты будешь убивать его?       — Да…? — неуверенно ответил Юнги, пытаясь считать интонацию мужчины.       — Запомни, Юнги, пожалуйста, то, что я тебе сейчас скажу. Ни ты, ни я не несем ответственности за чью-либо жизнь. Только за свою. Ты не Бог, который решает судьбы людей. Ты лишь предлагаешь людям эту таблетку, а не насильно засовываешь ее в их глотки. И только их выбор — согласиться на твое предложение или нет. Поверь мне, люди ежедневно разрушают сами себя и никто в этом мире не виноват в том, что они скатываются в пропасть. Они могут вечно оправдываться, прикрываясь обстоятельствами и трудностями, но правда всегда будет заключаться в том, что они слабаки, поддавшиеся искушению, которые сами себя загнали в могилу, — господин Ли повернулся к Юнги и посмотрел ему прямо в глаза, пытаясь этим пронзительным взглядом уничтожить все ненужные сомнения, зародившиеся в этом мальчике.       Юнги в удивлении приподнял брови и отвернулся. Ему ведь и не приходило в голову думать об этом с такого ракурса. Наверное, господин Ли действительно прав… У него за плечами много опыта, так что он знает, о чем говорит.       Что-то в сказанных словах настораживало и вызывало в голове сильный диссонанс, но Юнги махнул на это рукой, ведь он впервые за эти месяцы почувствовал долгожданное облегчение.       — Да, думаю, вы правы, — Юнги широко улыбнулся и кивнул головой. — Спасибо вам за эти слова.       — Конечно. Рад был помочь. И впредь знай, что ты всегда можешь поговорить со мной о подобных вещах, — господин Ли погладил парня по голове, мысленно радуясь маленькому успеху. Такие размышления были абсолютно неуместны в теневом мире, и их надо было рубить на корню, с чем мужчина, кажется, неплохо справился. — Ну, беги. Друзья уже ждут тебя. Машина заедет за вами в пятницу в четыре часа. Оденьтесь, пожалуйста, поприличнее, — сказал он напоследок и слегка подтолкнул мальчика в сторону выхода.

***

      После этого разговора ребята решили устроить себе настоящие выходные и прогулять школу, в которой они бы все равно не смогли нормально заниматься из-за нарастающего волнения и напряжения. Тэхен и Джису показались перед бабушкой, отметились, что с ними все в порядке. Аджумма никогда не интересовалась их жизнью, хоть и не объясняла, почему. Но ребят вполне устраивало такое отношение, потому что вряд ли бы они как-то смогли нормально объяснить свои частые ночные отсутствия и тренировки допоздна.       Юнги тоже навестил отца, который, как обычно отсыпался на старом диване после веселой ночи. За эти годы мужчина еще больше заплыл и осунулся и, если честно, Юнги уже с трудом понимал, как тот до сих пор не откинулся от регулярного употребления выпивки. Он перестал испытывать к этому телу уже хоть какие-то чувства и даже почти съехал из этого дома, перебираясь вместе с друзьями в заброшенное здание. Только зимой он был вынужден вновь возвращаться сюда, чтобы защититься от ветра и снега.       Юнги не переставал думать о том, что сказал ему во время последней встречи господин Ли. Где-то в глубине души он понимал, что его речи неправильны и опасны, но в то же время очень привлекательны и заманчивы. С каждым днем Юнги все больше и больше хотел отпустить себя, потому что они зашли на ту дорожку, где нет места морали и сожалению. И как бы сильно парень не отрицал этого, подобные мысли становились для него все более и более естественными. Он оглядывался назад и понимал, что его жизнь изначально была бы гораздо проще, если бы он не задумывался о чужих страданиях. И чем дольше он об этом думал, тем более родными и органичными были эти мысли.       В результате настойчивых уговоров Хоби и Тэхена, Юнги все-таки купил себе краску для волос и, в этот раз прочитав инструкцию, вернулся в свой изначальный темный цвет, после чего помог девочке состричь длинные сухие концы ее когда-то прекрасных локонов, делая ей небрежную стрижку чуть ниже плеч, что вызвало легкое возмущение Тэхена, который обожал волосы сестры.       Утром пятницы, которая наступила слишком быстро, ребята позволили себе проваляться на футонах почти до одиннадцати утра. Вчера они заранее натаскали себе множество вредных, но очень вкусных закусок и лимонадов, и намеревались провести это утро максимально беззаботно и легко. По предложению Джису ребята заранее приготовили себе комплекты одежды, развесив их на самодельные плечики из проволоки, чтобы сегодня не тратить на это время. Господин Ли не обманул их и действительно отдал им все те вещи и обувь, что они видели.       Так что сейчас, даже толком не умывшись, подростки вскрыли сразу несколько пачек чипсов с самыми разными вкусами и принялись читать комиксы, которые Хоби пачками натаскал из разных уголков Тэгу. Они настолько погрузились в это утро, наполненное смехом, солнечными лучами, пробивающимися сквозь всевозможные щели, и кусочками чипсов, разбросанных по всей спальне, что даже вечно чуткая Джису не услышала довольно шумные шаги, доносящиеся со стороны основного подхода к их импровизированному дому. Лишь только когда топот ног эхом отразился от пустого бетонного коридора на первом этаже, подростки переглянулись, почувствовав что-то неладное.       — Джису, перепрячь таблетки в наш тайник, Хоби и Тэ, доставайте ножи, — шепотом скомандовал Юнги, откладывая в сторону пустую пачку из-под острых чипсов и вытирая испачканную руку о края растянутых черных шорт.       Девочка тут же достала мешочки с Молли и засунула их в тайник — довольно большую яму в углу под полом, заваленную камнями, где ребята хранили все свои деньги и украденные на последней вылазке вещи, которые они так и не успели перепродать через Джина. Тэхен и Хоби же достали четыре довольно неплохих ножа с очень удобной ручкой, идеально подходящей для их небольших ладоней, и коротким заточенным лезвием. Эти ножи им как-то подарили их тренера, которые обучали их самообороне, со словами, что от тренировок не будет никакой пользы, если в реальном бою у ребят не будет оружия. Тэхен же еще на всякий случай вынул свой любимый ножик, с которым он не расставался с самого детства, и засунул его в карман домашних спортивок.       Никто не знал, кто мог к ним прийти, поэтому эти шаги, которые с каждой секундой звучали все громче и громче, заставлялиих знатно понервничать.       Получив от Тэхена свой нож, Юнги засунул его лезвие в специальный футляр, спрятал оружие за резинку шорт, закрывая его свободной футболкой, и выглянул в коридор, где к своему удивлению он обнаружил Хисона, за которым шла небольшая компания подростков с такими же тупыми, как и у их лидера, лицами.       — Эй, костлявый, — тут же протянул Хисон, заметив Юнги.       — Это Хисон. Выходим и не даем ему дойти до сюда, — прошептал Мин, заглядывая обратно в комнату, где друзья ожидали его команд.       — Классный домик ты себе выбрал. Что, старшая сестричка ушла и тебе теперь приходятся жить на помойке? Или вы всегда здесь жили? О, вы тоже тут? — прервал свою остроумную речь старший, когда увидел, как неразлучная четверка выходит из комнаты и начинает двигаться им навстречу. — Ладно, это было ожидаемо. Я ведь тоже пришел не один, — протянул он с чувством собственного превосходства и махнул рукой в сторону своих товарищей с пустыми безэмоциональными лицами.       — Что тебе надо? — спросил Юнги, намеренно складывая руки перед собой, чтобы показать собственную беззащитность, тем самым введя этих увальней в заблуждение. Он примерно предполагал, каким будет ответ, поэтому решил заранее начать игру.       — Помнишь, я как-то сказал, что давно хочу с тобой поговорить. Однако, ты стал таким занятым: в школе почти не появляешься, каждый лень уезжаешь куда-то на дорогой машине, но вечером все равно возвращаешься в эту задницу.       — Ты следил за нами? — удивился Юнги и насмешливо приподнял бровь, чувствуя себя необычайно расслабленно перед лицом старого врага, потому что сейчас он знал, что был не один — за его спиной стояли Хоби, Тэхен и Джису, которые излучали всепоглощающий гнев и дарили Юнги ту самую, такую нужную для него уверенность.       — Не я, мои люди, — с показной дерзостью попытался оправдаться Хисон, но в этот момент он настолько комично выглядел, что Джису не смогла сдержать улыбки и тихо засмеялась. — Что смешного ты нашла в этом? — недовольно спросил парень, оценивая взглядом тоненькую Джису, которая из-за мешковатой футболки и спортивных штанов казалась еще меньше обычного.       — Да ничего, просто… Твои люди… Это так забавно звучит, особенно когда я смотрю на их тупые рожи, — улыбнулась девочка, вспоминая людей господина Ли. Эти парни, стоявшие за Хисоном, скорее напоминали орангутангов, сбежавших из зоопарка, а не тех, кого можно было бы назвать «мои люди».       — Вот как… — сказал Хисон, в чьем взгляде появился еле уловимый гнев. — Лучше не трепи языком просто так, и мы тебя не тронем.       — Да иди ты, — усмехнулась Джису, удивленно понимая брови от той напыщенности, что источал парень.       — Юнги, усмири свою девицу и пойдем, наконец, поговорим. Я так давно хочу этого… Набить тебе рожу прямо на глазах перед всей школой, — Хисон прошептал последнее предложение, наклонившись к уху Юнги. — Но тебе все время удавалось улизнуть у меня из-под носа, так что я решил немного смягчить твою участь и избавить тебя от позора, — уже нормально сказал он, распрямляясь и глядя на младших ребят немного свысока.       — Ну так пойдем. Только не здесь, — Юнги показал рукой в сторону выхода на их импровизированный задний двор и, не дожидаясь ответа, первым пошел туда, чувствуя, что друзья ни на шаг не отстают от него.       — Думаешь опять сбежать? Можешь забыть об этом.       — Вовсе нет, — ответил Юнги, а потом добавил, тихо обращаясь к идущему рядом Хоби: — Не хочу потом отмывать их мозги от бетона.       Ребята тихонько засмеялись и легонько пролезли на улицу через аккуратную прямоугольную дыру, в которую когда-то строители планировали поставить стеклопакет. Хисон со своей компанией тоже вылез наружу, чуть не упав из-за небольшой кочки на земле, и внимательно окинул взглядом небольшую позеленевшую лужайку, на территории которой в некоторых местах находилось несколько довольно высоких стопок сложенных друг на друга бетонных плин, какие-то дырявые ржавые бочки и крупные булыжники. Заметив ребят, которые, по его мнению, испуганно жались друг к другу, Хисон улыбнулся и поманил Юнги рукой.       — Если будешь хорошо себя вести, я могу попросить не сильно калечить твоих маленьких друзей, — сказал он, выходя немного вперед. От этих слов у Юнги потемнел взгляд. Он был уверен, что его ребята после нескольких месяцев таких изнурительных тренировок смогут за себя постоять, но волнение за них все никак не отступало.       — Может уже перестанешь трепаться? — раздраженно спросил Юнги, подходя к Хисону почти в плотную, и тут же присел вниз, уворачиваясь от его кулака, нацеленного в скулу.       Юнги несильно ударил противника по коленям, сбивая его с толку, и быстро встал, немного отходя назад, чувствуя, что Хисон попытается ударить еще раз. Его кулак действительно пролетел прямо перед носом Юнги, и вот теперь можно было начинать действовать: Мин сильно замахнулся, вынуждая Хисона инстинктивно поднять руки и закрыть предплечьями лицо, но не нанес удара, и вместо этого слегка нагнулся и бросился вперед, обхватывая противника за корпус. Он быстро переставил ноги и несильным ударом сбил Хисона, руками придавливая грудь того к земле.       Безмозглые товарищи Хисона были настолько дезориентированы стремительной атакой, что не сразу поняли, что их лидер лежит на траве и явно проигрывает. Лишь когда самый толковый из них что-то сообразил и крикнул, парни бросились на друзей Юнги, которые тут же побежали врассыпную, разводя их в разные стороны.       Хоби забежал в тень здания и первым остановился, нанося своему преследователю точный удар в челюсть, однако коренастый парень, ростом под метр восемьдесят даже не сморщился от боли и тут же сделал ложный замах кулаком, после чего ударил ногой. Если бы у Хосока было время, он бы улыбнулся, потому что пару месяцев назад его тренер постоянно подлавливал на подобных обманках, так что сейчас у него уже выработался к ним иммунитет. Хоби ловко перехватил его ногу, целящуюся по ребрам, а затем локтем нанес удар по колену, кулаком — в пах, а затем, отпуская противника, пнул его в грудь, окончательно сбивая с ног. Пользуясь короткой растерянностью парня, Хоби сел ему на грудь и нанес несколько быстрых ударов по лицу. Как только из носа пошла кровь, парень попытался ударить Хосока по спине и стал хаотично размахивать руками, но Хоби легко увернулся от этих попыток и, вскочив на ноги одним прыжком, пяткой нанес короткий удар в локтевой сустав, затем несколько по ребрам и завершающий — по лицу. Его противник вырубился и Хоби поспешил обратно к Юнги, искренне переживая за старшего.       Однако Юнги в это время довольно неплохо справлялся с Хисоном. Повалив того на землю, Мин быстро переместил локоть на шею парня и немного надавил, затрудняя дыхание Хисона. Старший попытался ударить рукой, затем ногой, но Юнги вытянулся на траве в довольно неплохой позиции, которая не давала Хисону дотянуться до тела парня ногами, а руки Юнги ловко блокировал точно выверенным захватом. Шуга еще немного сжал локоть, чтобы дать противнику еще меньше воздуха, а затем, услышав над своим ухом, как Хисон отчаянно пытается вдохнуть, быстро встал и стал бить ногами по рукам, ногам, животу и ребрам слегка посиневшего от нехватки воздуха противника. В каждый свой удар он вкладывал столько ненависти, вспоминая все побои Хисона в подворотнях, после которых Юнги выползал полуживым, так что сейчас он не пытался как-то ограничить силу. Он бил снова, и снова, не чувствуя ни усталости ни боли, только желание выплеснуть из себя все, что копилось в течение долгих лет.       — Юнги, ты убьешь его! — крикнул Хосок откуда-то издалека, когда Мин занес ногу для очередного удара по лицу.       А Хисон уже не двигался. Все его тело было в крови и ссадинах от свежих побоев, из носа текла кровь, а рядом с разбитой губой а траве лежал осколок переднего зуба. Юнги посмотрел на него, и к удивлению Хоби, в глазах его не было ужаса или раскаяния, только презрение и удовлетворение. Юнги брезгливо перевернул ногой тело Хисона на спину и с отвращением посмотрел на его изуродованное лицо, а затем на свою руку, радуясь, что ему даже удалось не повредить костяшки перед сегодняшней работой.       — Юнги, что ты сделал? — испуганно спросил Хосок, когда подбежал к другу.       — Наконец-то ответил ему, и, надеюсь, полностью отбил у него желание в продолжении диалога, — равнодушно ответил он и, слегка поморщившись, отошел от неподвижного тела, направляясь в ту сторону, куда убежали Джису и Тэхен.       Хоби, не понимая такую холодность друга, растерянно подошел к телу и, нащупав неровный пульс, поспешил вслед за старшим.       В это время Джису, которая уже минут пять сидела на высокой стопке бетонных плит, куда она довольно ловко залезла, болтала ногами и смотрела на жалкие попытки ее противника залезть к ней. В конце концов, девочке это надоело и она спрыгнула вниз, во время падения ударяя парня ногой по лицу. Когда тот схватился за щеку в попытках унять боль, Джису на пробу ударила его по ребрам, вынуждая противника открыть лицо, а затем с разворота еще раз нанесла точно удар ногой по лицу, используя один из своих самых любимых приемов, которому ее научил тренер. Парень дезориентированно моргнул и, чтобы удержать себя в вертикальном положении прислонился к бетонным плитам, но по его пустым испуганным глазам Джису поняла, что этот раунд остался за ней.       Тяжелее всего пришлось Тэхену, за которым погнался самый крупный приспешник Хисона. Он был явно в другой весовой категории и выглядел достаточно угрожающе, поэтому Тэхен решил не испытывать судьбу и сразу же обнажил короткий нож, чем вызвал секундное замешательство у противника. Парень слегка отошел назад, а затем с разбега бросился на Тэхена, решив просто задавить его. Оба повалились на землю и от неприятного удара затылком о землю Тэ потерял концентрацию и упустил тот момент, когда противник начал наносить удары, предварительно выбив у младшего нож. Они стали перекатываться по земле, колошматя друг друга, но в какой-то момент более крупный из них прижал Тэхена к земле, обездвиживая его. Пропустив несколько ударов по ребрам, Ким все-таки пришел в себя и изловчился достать свой родной ножик, спрятанный в кармане, чтобы нанести по чужой голени сильный удар, рассекая ткань и плоть. От полученной довольно глубокой раны противник вскрикнул и отошел назад, падая на землю и зажимая порез. Несмотря на боль и тяжести во всем теле, Тэхен тоже поднялся на ноги и замахнулся для еще одного удара, но в этот момент он услышал громкие крики и топот своих друзей, которые спешили к нему и выглядели живыми и здоровыми. Парень обрадовался, что все в порядке, и решил пощадить противника. Он отвернулся и пошел к Джису, которая, несмотря на волнение, плескавшееся в глазах, улыбалась и бежала к брату, однако в этот момент Тэхен почувствовал сильный удар в спину.       — Тэхен! — тут же вскрикнула девочка и ускорилась, но ее внезапно обогнал Юнги, который, первым добежав до дерущихся парней, одним рывком стащил чужого с Тэхена и ударил его прямо по носу, вызывая сильное кровотечение.       — Сука, — прошипел парень, зажимая разбитый нос, и стал медленно отходить от подоспевших ребят, облепивших Тэхена со всех сторон.       Джису и Хоби тут же обступили друга и стали изучать все нанесенные ему повреждения, оценивая их опасность, а Юнги немного отошел от них и стал следить за тем, как трое противников, которые кое-как могли стоять на ногах, подползли к своему лидеру, все еще валявшемуся без сознания. Один из них, с подбитым глазом и носом, который, кажется, дрался с Хоби, с неприкрытой ненавистью посмотрел на четверых младших ребят, которые неожиданно отделали их, не получив при этом никаких серьезных травм. Это было слишком неожиданно и унизительно для них.       — Мы еще встретимся, — громко, но немного неразборчиво крикнул он, когда трое увальней подхватили своего предводителя и, взвалив его на плечи, поплелись в сторону выхода с этой территории.       — Как скажете, — скорее самому себе ответил Юнги и, убедившись, что неприятели скрылись с глаз, вернул все свое внимание Тэхену, который, несмотря на разбитую губу и небольшой синяк на скуле, выглядел довольно неплохо.       — Черт, это было очень неожиданно, — сказала Джису, помогая брату подняться на ноги. — Но слишком просто. Эти идиоты бьют без каких-либо знаний и идей.       — Дерусь просто потому что я… дерусь, — засмеялся Тэхен, стирая грязь и кровь с подбородка тыльной стороной ладони.       — Да уж. Хватило нескольких точных ударов, чтобы вывести их из строя.       — А бахвалились так, будто являются лучшими бойцами Тэгу, — шутливо добавил Хоби, взволнованно поглядывая на Юнги, который довольно безразлично смотрел по сторонам и думал о чем-то своем. — Вы идите, я потом вам все объясню, — многозначительно сказал он, взглядом показывая Кимам на Юнги.       — С ним все в порядке? — спросила Джису, которая быстро стала серьезной.       — Если честно, не уверен. Хочу узнать.       — Хорошо. Пойдем, мелкая, поможешь мне спину намазать, — громко сказал Тэхен и потащил сестру в сторону дома, оставляя Хоби с Юнги наедине.       — Хен, что… Что это было во время драки с Хисоном? — взволнованно спросил Хосок после нескольких секунд тяжелого молчания.       — Ты о чем?       — Не прикидывайся, что не понимаешь. Если бы я не остановил тебя, ты сам бы смог остановиться? Хисона утащили полуживым.       — Мне плевать!       — Юнги?       — Хоби, он заслужил! Эта тварь изводила меня на протяжении многих лет, а сейчас он мучает других младшеклассников, которые не могут дать ему отпор! Кто-то должен был ответить ему.       — Ответить, но не убить, Юнги! Ни один человек не заслуживает того, что ты сделал с ним! Ты же буквально превратил его лицо в кусок мяса!       — Я не Бог, который решает судьбы других. Хисон сам сделал свой выбор, возомнив себя всесильным, и притащив свою задницу в наш дом, угрожая мне и вам. И он лишь получил то, что должен был получить. Он сам уже на протяжении многих лет закапывает себя, — холодно сказал Юнги не своим, жестоким голосом, пробирающим до мурашек.       — Хен, это не ты… — прошептал Хосок, хватая друга за запястье и рывком останавливая его, крепко сжимая чужое запястье в ладони. — Настоящий ты никогда бы такого не сказал.       — Настоящий я? А какой я настоящий? — он на секунду остановился, но тут же продолжил. — Не утруждайся. Я и сам не знаю правильного ответа. Но я точно знаю, что для того, чтобы выжить в этом мире и защитить вас, мне нужно действовать смело и хладнокровно.       — Идти по головам?       — Если придется.       — Юнги, вот то, о чем тебе говорила Дживон! Она умоляла тебя оставаться человеком, несмотря ни на какие трудности! — взмолился Хоби, но в глазах напротив он видел только боль и решительность.       — И где она сейчас, Хоба? Если бы я прислушался к ней, сейчас бы я, конечно, был человеком. Только скорее всего мертвым, — Юнги пожал плечами и отвернулся, не в силах смотреть на то, как по щекам дорогого друга скатываются еле заметные слезы.       — Ты так думаешь? — дрожащим голосом спросил Хосок, с трудом сдерживая страх и эмоции, которые буквально разрывали его, и отпустил руку старшего       — Я в этом уверен. В нашем мире не выжить, если носить те же розовые очки, что и Дживон.       — Юнги… — Хоби все-таки не выдержал и заплакал, крепко обнимая старшего, будто хватаясь за остатки той другой версии друга, которую он всегда знал. — Мне сложно и страшно это принять, но ради тебя я постараюсь. Я очень постараюсь, — шепотом сказал он и сильно зажмурился.       — Спасибо, — также тихо ответил Юнги и закрыл глаза, чувствуя, как внутри него что-то окончательно рухнуло, утягивая за собой остатки страхов и сомнений.