Vendetta

      Хоби и Юнги вернулись в дом вымотанными и немного опухшими от слез, но ничего не сказали Кимам, которые взволнованно проводили их взглядом. Хоби жестом показал им, что все объяснит позже, а сам потащил Юнги к большому ведру с холодной водой, чтобы умыться и привести их в порядок, потому что за ними вот-вот должна была приехать машина.             Джису объяснила, что залезла наверх и проследила, чтобы Хисон со своими подпевалами покинули их территорию, и рассказала, как трое парней под недовольные крики аджумм тащили своего полуживого предводителя через относительно тихий (для их района) жилой квартал, который отлично просматривался со второго этажа их маленькой крепости.       — Блин, я так не хочу с этим синяком ехать, — Тэхен крутился у небольшого мутного зеркала и рассматривал свое отражение.       — Ну, что поделать, — пожала плечами Джису и еще раз поправила красивый круглый многослойный воротничок на белой рубашке, заправленной в прямую черную юбку на запах.       В отличие от мальчиков, у нее не было карманов, поэтому свою порцию таблеток ей пришлось прятать под резинку чулков. Непривычно короткие волосы она собрала в низкий хвост и в конце концов отобрала у брата зеркало. Парни тоже решили не выделяться в первый день и по примеру Джису оделись в черно-белом стиле, коллективно решив, что с такой классикой они точно не прогадают.       — Вы уверены, что это надежно? — спросил Хоби, доставая свой мешочек с таблетками из кармана брюк. — Допустим, вам с Тэ еще нормально, а я то буду постоянно ходить между столиками. Он может просто-напросто выпасть, или какая-нибудь гадина вытащит его. Уж мы то прекрасно понимаем, что стрельнуть вещь из чьего-то кармана не составляет никакого труда.       — Засунь в носок, оппа, — пошутила Джису, аккуратно намазывая на губы милую розовую помаду.       Несмотря на шутливый тон девочки, Хоби всерьез задумался над ее предложением и, закатав штанину, все-таки спрятал небольшой пакетик туда.       — Я вот думаю, может нам взять с собой ножи? — Юнги, который уже давно собрался, действительно рассматривал лежащие на футоне четыре ножа.       — Я тоже об этом думал, — поддержал его Тэхен. — Мы идем в незнакомое, не сильно законное место. Было бы неплохо иметь что-то для самозащиты.       — И куда спрячем их?       — За пояс брюк. Под пиджаком все равно не видно будет, — предложил Хоби, и ловко засунул ножик себе за спину.       — Ловко вы, конечно, придумали. А мне что прикажете делать? — Джису выглянула из-за зеркала и очень недовольным взглядом посмотрела на друзей. — Опять все сама, — шутливым тоном закончила она и спрятала нож во второй чулок.       — И давайте еще, пожалуйста, договоримся, что в случае чего, ищем друг друга. Думаю, проще всего будет идти к Тэ, потому что он будет стоять за баром. Но на меня тоже можете рассчитывать, — строго попросил Юнги.       — В случае чего? — непонимающе уточнила девочка, приподнимая бровь.       — В случае, если какая-нибудь свинья полезет своими руками под твою юбку, — довольно резко пояснил Тэхен, в глазах которого плескалось беспокойство.       Он подошел к сестре и обнял ее, что-то тихонько объясняя, и не заметил, как сильно в этот момент побледнел Хосок. Его дыхание стало более частым, и парень расстегнул несколько верхних пуговиц, чтобы почувствовать на шее и ключицах приятный холодок.       — Эй, Хоба, все будет хорошо, — тут же спохватился Юнги, заметив еле прикрытый испуг в глазах друга. — Я буду рядом в зале. Джису тоже. Ты будешь не один. Если кто-то только попробует тебя как-то обидеть, говори мне, хорошо? — он подошел к Хосоку и сел рядом с ним на бетонный подоконник, застеленный несколькими цветастыми тряпками.       — И что ты сделаешь?       — О, не переживай. Думаю, мы с господином Ли сможем найти управу, — успокаивающе улыбнулся он.       — Ладно, — Хоби сделал глубокий вдох, на секунду задержал дыхание, и выдохнул, отгоняя от себя все переживания.       — Ой, это не за нами? — вдруг спросила Джису, отлипая от Тэхена.       — Ты о чем?       — Машина, — нетерпеливо пояснила она, услышав звук подъезжающего автомобиля.       Ребята выбежали во двор и за забором увидели красивый внедорожник, похожий на тот, что горячо любил господин Ли. Из передней двери вылез охранник и приоткрыл дверь, приглашая подростков на заднее сиденье. Они быстро пролезли через их собственноручно сделанный очень удобный лаз в заборе и залезли в машину.       — Вы взяли товар? — строгим голосом спросил водитель, когда его коллега сел в машину и пристегнулся.       — Конечно, — кивнул Юнги и машина плавно тронулась вперед, увозя ребят далеко от дома.

***

      Машина проехала яркий и живой центр вечернего Тэгу и остановилась в темной, довольно тихой подворотне, скрытой от множества ненужных глаз.       — Мы будем ждать вас здесь в четыре утра, — пробасил водитель на прощание.       Второй охранник тоже вышел из машины и повел их в сторону малоприметной двери, из тени которой внезапно им навстречу вышел высокий широкоплечий мужчина, чье красивое лицо подсвечивалось лишь желтым фонарем, одиноко висящим в конце переулка, и светом автомобильных фар.       — Так, ребята, добрый вечер, — довольно жизнерадостно начал он, принимая подростков из рук охранника. — Вы можете быть свободны, дальше мы справимся. Вы знаете, я так рад что господин Ли наконец-то предложил мне таких молодых живеньких сотрудников. Да еще и с такими симпатичными мордашками, — мужчина, уже не обращая никакого внимания на охранника, вовсю разглядывал новеньких и безостановочно щебетал. — О, мой дорогой, у тебя синяк на щеке? — спросил он, аккуратно поднимая лицо Тэхена на свет. — Ну ничего страшного, сейчас мы это исправим, но впредь, запомни, пожалуйста, что мои сотрудники должны быть и-де-аль-ны.       Он открыл дверь специальной карточкой и после еле слышного писка завел их внутрь узкого коридора.       — Мне сказали, что среди вас будет два официанта, бармен и крупье, все так?       — Д-да, господин… — неуверенно начал Юнги, слегка ошарашенный активностью и энергией этого человека, которому гораздо лучше подошла бы роль зазывалы на базаре.       — Ох, я не представился! — мужчина комично хлопнул себя по лбу и растянул красивые пухлые губы в широкой улыбке. — Меня зовут Ким Сухван и я владелец этого милого места. — Так, а теперь вы расскажите, кто из вас кто.       — Ким Тэхен, бармен, — первым ответил Тэхен, которого господин Ким тащил рядом с собой за руку.       — О, замечательно! У тебя такое красивое лицо! Чувствую, что моя прибыль от бара неплохо возрастет, — довольно улыбнулся мужчина, проводя ребят по длинным коридорам.       — Чон Хосок, официант, — сказал Хоби, идущий следом за Тэхеном.       — Ким Джису, тоже официант.       — Шуга... Юнги, крупье, — лаконично ответил парень и удивленно посмотрел на Джису, которая жестом попросила его чуть-чуть притормозить.       — Кого-то он мне напоминает, — прошептала она на ухо Юнги, и тут же потащила его вперед, когда господин Ким попросил их не отставать.       Юнги всерьез задумался над ее словами, мысленно прокручивая в голове разные лица, но никак не мог найти никакого совпадения.       В конце концов мужчина привел их в небольшую комнату с приглушенным светом и темными обоями, где стояло несколько милых диванчиков, кресел, и столиков с корзинками, наполненными разными сладостями и фруктами.       — Это комната отдыха для сотрудников, — пояснил господин Ким. — Сейчас начало смены, поэтому пока тут никого нет, но, поверьте, сюда частенько забегают работники — не каждый выдержит полную смену на ногах и в шуме без отдыха. Но учтите, что администраторы зала не дадут вам засиживаться. Так, если что, справа от вас туалеты, слева — выход в зал. Юнги, тебя я сейчас провожу к господину Ча, который будет тебя обучать. Хосок и Джису, вас я тоже отведу к старшему официанту, а тебя Тэхен в курс дела введет мой сын, который должен подойти с мину… А! Вот и он! — радостно воскликнул господин Ким, не замечая, как у пятерых подростков отпали челюсти. — Знакомьтесь, друзья, это мой младший сын, Ким Сокджин, и он отвечает за бар. Джин, это Тэхен, твой новый подопечный.       — Джин-хен, — поклонился Тэ, не зная, как правильно вести себя в сложившейся ситуации.       — Очень приятно с тобой познакомиться, Тэхен, — растерянно ответил Сокджин, который, мягко говоря, охренел от этой встречи, но быстро взял себя в руки и улыбнулся отцу. — Думаю, мы подружимся, — улыбнулся он, продолжая отыгрывать для отца, который умиленно улыбался.       — Очень на это надеюсь, — слишком ласково протянул он и хлопнул в ладоши. — Так, Юнги, Хосок и Джису, за мной. До открытия меньше часа, а вам нужно получить все инструкции. О, и, Джин, будь добр, помоги своему младшему замазать синяк на щеке, а то он нам всех клиентов распугает.       Мужчина с тремя подростками вышел в зал, оставляя сына с Тэхеном наедине.       Мальчики долго посмотрели друг на друга, и сели на ближайший диван. Джин взял первое попавшееся яблоко из корзинки и откусил его с громким хрустом, нарушившим тяжелую тишину.       — Хен? — Тэхен поднял брови, ожидая от старшего хоть каких-то объяснений.       — Я не… хочу знать, что связывает вас с Ли, и какого лешего вы делаете здесь.       — О чем ты, Джин-хен?       — Вы же в курсе, да, кем является господин Ли, который любезно предоставил вам работу, и где вы сейчас находитесь?       — Ну, мы знаем, точнее подозреваем, что господин Ли это кто-то типа местной мафии?       — Кто-то типа? — взвился Джин и довольно артистично взмахнул руками. — Черт, ребята, ну и занесло вас. Кто-то типа… — повторил он и усмехнулся, еще раз кусая яблоко. — Господин Ли является очень крупной шишкой не только в Тэгу. И, когда я говорю очень, я не шучу! Под его контролем находится вся провинция Кенсан-Пукто, он входит в чертову Восьмерку и держит ответ только перед Главным. Господи, как же вас занесло к нему, — протянул Джин и схватился за голову.       — Хен, давай по порядку, — взмолился Тэхен. — Что за Восьмерка, кто такой Главный? И почему ты так переживаешь? — Сокджин сделал глубокий вдох и продолжил.             — Восьмерка — это восемь крупнейших боссов в нашей стране, которые контролируют буквально все сферы жизни. Политика, бизнес, телевидение, повседневная жизнь и теневая сторона — все находится под их контролем.       — А мэры или губернаторы? — перебил его Тэхен.       — О нет! — Джин скривился, словно услышал скрежет металла о стекло. — Это марионетки, которые думают только о том, как напихать себе в карманы побольше денег! Забудь о них! Я о настоящих владельцах, которые остаются в тени.       — Господи, — Тэхен откинулся на спинку дивана и выжидающе посмотрел на старшего. — Ладно, а что там с остальным?       — Главный — это, как ты понимаешь, самый главный. Мне о нем ничего не известно, кроме того, что он живет где-то в Сеуле. В целом, про него никто ничего не знает кроме Восьмерки. А место, где вы сейчас находитесь — это главное место сбора всех разношерстных преступников провинции. У нас тут совершаются сделки, заключаются союзы, объявляются войны и решаются судьбы.       — И твой отец владелец этого заведения?       — Ну да!       — Безумие, — протянул Тэхен и с благодарностью принял от старшего стакан воды, выпивая его залпом. — Почему ты не рассказал нам обо всем этом, когда мы только-только познакомились?       — Вы были обычными уличными воришками. Признаю, довольно неплохими и чертовски везучими. Я думал, вы поиграетесь и перестанете. К тому же, от вас не было ни слова последние несколько месяцев.       — Да, потому что мы загибались на тренировках у господина Ли.       — Он вас тренировал? — эмоционально воскликнул Джин, который уже просто устал удивляться.       — Ну да.       — Это хреново. Значит, у него есть на вас какие-то планы.       — Да, он говорил об этом.       — И вас это не пугает? — серьезно спросил Джин, доедая многострадальное яблоко и выбрасывая огрызок в ближайшее ведро       — А должно?       — Тэхен, твою мать, ты даже сейчас не понимаешь масштаб всего пиздеца, в который вы вляпались, да? Это мафия. Самая настоящая. Не та, которую показывают в фильмах или комиксах. А реальная. За любую ошибку, неправильное слово ты можешь получить пулю в лоб, и всем будет на это абсолютно насрать, — Джин наклонился вперед и серьезно посмотрел на младшего. — Это не игра, где, если вам станет страшно, можно спрятаться в домик. Вы уже не сможете слиться, потому что одно только знание о тонкостях этого мира ставит вас под угрозу.       — Ну, хен, бояться уже, очевидно, бессмысленно, потому что, как ты сам сказал, мы уже вляпались в это дерьмо без шанса вылезти из него. Поэтому, будем барахтаться и уворачиваться от пуль, — довольно беззаботно ответил Тэхен и похлопал старшего по плечу.       — Вы психи…       — Только если немного, — засмеялся Тэ. — Пойдем. Ты еще должен мне там что-то объяснить, — он встал с дивана и потащил удивленного Джина в зал.       — А синяк? — он замер и пошел в сторону небольших шкафчиков, висящих в углу комнаты, где танцовщицы хранили немного косметики, чтобы во время перерывов поправлять потекший макияж.

***

      Господин Ким вывел трех ребят в просторный зал и тут же перехватил какого-то расторопного официанта в черной жилетке, который поправлял скатерти на маленьких круглых столиках, и передал ему Хоби и Джису, а сам потащил Юнги к невысокому коренастому мужчине, немного полному, но довольно симпатичному для своих лет. Несколько прядей его безупречной укладки, закрепленной гелем, были седыми, а на носу располагались маленькие прямоугольные очки в полукруглой оправе.       — Господин Ча, добрый вечер. Приятно видеть, что вы уже вовсю трудитесь, — быстро начал господин Ким со своей извечной широкой улыбкой. — Позвольте представить вам Юнги — вашего нового помощника.       Крупье, протиравший бортик большого лакированного стола бархатной белой тряпочкой, остановился и слегка наклонил голову вниз, рассматривая парня из-под очков.       — Карточные масти различаешь? — спросил он, приподнимая бровь.       — Конечно, сонбэним, — Юнги склонился в поклоне и начал мысленно вспоминать, чем отличаются черви от треф.       — Значит подойдешь. Спасибо, господин Ким, дальше мы сами.       Владелец заведения раскланялся и удалился куда-то в тень, оставляя своих сотрудников. Господин Ча тут же бросил тряпку Юнги и попросил дополировать стол. Тяжело вздохнув, парень принялся за дело, которое после трудов в забегаловке Чонов было даже немного привычным.       Пока он работал, его взгляд то и дело блуждал по сторонам, рассматривая по истине роскошное помещение. Юнги находился в довольно большой игорной зоне, в которой было расставлено множество массивных столов, обтянутых зеленым суком со специальной разметкой. На некоторых из них находились причудливые рулетки с черно-красной разметкой. На стене висела довольно большая подставка со специальными киями и шарами, рядом с которой располагалось с десяток бильярдных столов. На границе игорной зоны и зоны отдыха, прямо посреди зала находился большой островок, окруженный высокими барными стульями, в центре которого стоял такой же круглый шкаф, забитый бутылками с алкоголем, и Юнги предположил, что это и есть бар, где будет работать Тэхен. Дальше, за баром, располагалось множество столиков разного размера, накрытых идеальными белыми скатертями. Эти столики разбавляли небольшие возвышения, огороженные забором с прутьями, в центре которых находились высокие металлические шесты. Юнги подумал, что это довольно странный и безвкусный декор для такого помещения, но решил, что у богатых свои причуды, и наконец посмотрел на небольшую сцену в углу, находившуюся на аналогичном возвышении, где уже стояло несколько стоек с микрофонами, духовыми инструментами и большим контрабасом.       По всем правилам, в помещении не было ни единого окошка, а все освещение создавалось большими люстрами с приглушенным желтоватым светом, который вкупе с темно-бордовыми обоями, рыжеватым паркетом и контрастным белым барельефом прямо под потолком создавал довольно интимную и расслабленную атмосферу. Посетителей еще не было, так что сейчас здесь суетились только многочисленные сотрудники, торопившиеся нанести финальные штрихи.       Юнги нашел взглядом Хоби и Джису, которые, видимо, уже успели получить краткий инструктаж, и сейчас спешно раскладывали на столиках вилки и ложки.       — Ты знаешь правила каких-нибудь карточных игр? Покер? Блэкджэк? Рулетка? — спросил господин Ча, забирая у Юнги тряпку.       — Нет, сонбэним, — парень покачал головой.       — Хорошо. Тогда вечером я дам тебе книгу, до завтра должен будешь вызубрить правила блэкджэка. Вон за тот столик, — он показал пальцем на стол, находившийся довольно близко к бару, — Срочно нужен сотрудник. Договорились?       — Да.       — Завтра перед сменой расскажешь мне обо всех тонкостях игры, а пока что будешь стоять рядом со мной и запоминать все, что я делаю. Понял? — голос господина Ча был строгим, но при этом довольно добрым и располагающим. Несмотря на взгляд свысока в его глазах читалось какое-то родительское тепло и сочувствие, и Юнги невольно проникся к этому мужчине какой-то симпатией.       — Да, сонбэним.       — Ну хорошо. У нас есть еще немного времени, поэтому пойдем, я тебе проведу небольшую экскурсию тут, а ты старайся все-все запоминать.

***

      Как только низенький администратор на входе распахнул входные двери для посетителей, Юнги словно очутился в другом мире. На сцену вышла группа артистов, которая на первых порах играла легкий ненавязчивый джаз. Глубокий голос исполнительницы в длинном вечернем платье, блестящем в свете множества софитов, успокаивал и переносил в параллельную реальность. Внутрь заведения заходили статные мужчины в сопровождении изящных девушек в расшитых, неприлично дорогих платьях. Просторный зал с высокими потолками постепенно наполнялся звонким смехом, басистыми выкриками мужчин, звоном бокалов, ударами игральных костей о стол и перелистыванием купюр.       К одиннадцати вечера на те самые подиумы, показавшиеся Юнги абсолютно нелепыми, поднялись танцовщицы в очень откровенных нарядах, которые стали извиваться у шестов под довольные мужские крики. Кто-то умудрялся просовывать им через ограждение купюры, кто-то пытался тянуть к ним сквозь прутья руки, чтобы хотя бы кончиками пухлых пальцев прикоснуться к изящной голени, обтянутой колготками в крупную сетку.       Вечер длился, ставки становились серьезнее, а зал почти полностью наполнился гостями, которые танцевали, потягивали розовое шампанское и оставляли в игорной зоне баснословные суммы. Юнги с трудом сдерживал себя, чтобы по старой привычке не стянуть с хрупкого запястья очередной леди вычурный браслет, который наверняка стоит не один миллион вон. Ему требовалось следить за господином Ча, который тасовал, добавлял и контролировал, раздавал и собирал фишки, принимал ставки. Был тенью и при этом жестко контролировал все происходящее. «Запомни Юнги, ты должен быть лицом, глазами и ушами этого заведения. Все будут думать, что ты безмозглый идиот, который на автомате выполняет свою работу, но ты должен слушать, слышать и видеть все, что происходит в этом месте. Когда-нибудь это сыграет тебе на руку» — сказал ему господин Ча, когда в зал вплыли первые посетители.       И Юнги слушал: курс доллара, перегрузка нефтяных складов и, как следствие, падение ценности черного золота на рынке, беспорядки в Южной Африке и забастовки на месторождениях алмазов, конечно, подорожание украшений от Тиффани и ужасные модные тренды этого года.       — Поговаривают, Главный подмял под себя Ульсона из Канвондо, — в перерыве между ставками сказал один из игроков своему соседу с выдающимся вперед животом. Пуговицы его жилетки выглядели так будто вот-вот не выдержат и лопнут, поэтому Юнги решил встать от него немного подальше, чтобы случайно не получить пуговицей в глаз.       — Да, я слышал о беспорядках в Чхунчхоне. Похоже этому козлу мало Инчхона и портов на западном побережье, — ответил сосед и несколько раз тяжело кашлянул, от чего нитки на жилете угрожающе треснули.       — Такими темпами он и до нас доберется, если уж он позарился на восток.       — Надеюсь, Ли не прогнется под него. В противном случае Главный прострелит нам задницы и понатыкает сюда своих шавок, — мужчина громко высморкался и засунул платок в карман пиджака, висящего на спинке стула.       — Да… В Сеуле определенно что-то варится, и было бы неплохо знать, что.       — И чем вообще думали эти идиоты, когда выбирали этого Главного.       — Ты думаешь, у него сейчас первый срок? Мне кажется, он не меняется уже несколько съездов.       — Никто из нас не может знать наверняка.       Господин Ча начал раздавать карты и странный диалог прервался, оставляя Юнги в легком замешательстве. Парень слегка встряхнул головой и начал аккуратно раскладывать фишки в банк, перепроверяя ставки за столом. Он должен был сосредоточиться на деле. Прошло уже несколько часов, а он все так и не продал ни одной таблетки, что срочно надо было исправлять. Юнги очень надеялся, что его друзья гораздо лучше справляются с новой работой.

***

      Тэхен ловко налил в небольшой стакан янтарного цвета коньяк и бросил туда несколько кубиков льда. Он пока не решался обслуживать женщин, которые почти всегда заказывали какие-нибудь коктейли с труднопроизносимым названием, и брал преимущественно мужские заказы. Уж с тем, чтобы плеснуть очередному проигравшему стакан виски или соджу, он неплохо справлялся. Сокджин провел ему небольшую экскурсию, объяснив, где что находится в их довольно необычном баре, провел краткий мастер-класс и наказал до завтрашнего дня выучить половину их барной карты.       Поначалу Тэхен не думал, что его работа будет очень сложной — подливай в бокалы алкоголь, да протирай стаканы. Однако к полуночи их «островок», как называли бар сотрудники, облепило множество разномастных клиентов, и Тэхен еле успевал отдавать заказы и пересчитывать купюры. Понемногу освоившись, Ким вспомнил и о специальной миссии от господина Ли, и начал аккуратно вычислять потенциальных клиентов, у которых мог бы быть спрос на его особый товар.       — Эй, юнец, — окликнул его низкий мужской голос.       Тэхен обернулся и увидел за ближайшим барным стулом грузного мужчину, чье лицо было увеначано несколькими кривыми шрамами, на коленях которого сидела миниатюрная «особая танцовщица». Такие девушки, как объяснил Сокджин, ходили по всему заведению и не столько танцевали у шестов, сколько оказывали сексуальные услуги.       — Плесни-ка красавице самого дорогого шампанского, а мне виски, — потребовал мужчина, сжимая своими пальцами тонкие бедра девушки. — Ты же будешь шампанское? — прошептал он ей на ухо, от чего девушка наигранно смущенно засмеялась и поцеловала того в щеку.       «Самое дорогое шампанское» тут просил каждый четвертый клиент, поэтому Тэхен ловко выудил из-под стойки знакомую бутылку и до краев наполнил тоненький бокал пузырящейся жидкостью, следом наполняя низенький стакан виски. Он протянул заказ клиентам и, передавая его, слегка перегнулся через стойку и наклонился к мужчине:       — Хотите сделать ваш вечер еще более ярким и запоминающимся? — тихо спросил он, игриво подмигивая девушке.       — А ты можешь в этом помочь? — заинтересованно спросил мужчина, подтягивая бедра танцовщицы ближе к своему паху.       — Не совсем я, но вот они, — Тэхен ловко достал из кармана брюк ярко-желтую и темно-зеленую таблетки и положил их на барную стойку, накрывая ладонью. Он легонько подтолкнул их вперед и приподнял пальцы, показывая мужчине две заманчивые таблетки.       — Сколько стоит? — заинтересованно спросил мужчина. Тэхен на секунду растерялся, понимая, что господин Ли ничего им не говорил о цене.       — А сколько дадите, — мужчина тоже задумался и вынул из кармана несколько купюр. Ким прикинул, сколько там примерно и недовольно сморщил нос.       — Я думаю ночь с такой красавицей стоит немного больше, — Тэхен еще раз улыбнулся девушке и многозначительно посмотрел на нее.       — Он прав, котик. Ты же хочешь получить сегодня настоящее удовольствие, — протянула она медовым голоском и поерзала на коленях мужчины, подыгрывая очаровательному бармену.       — Конечно, малышка, — просипел мужчина, сжимая ее задницу до побелевших пальцев, и сунул Тэхену еще одну внушительную пачку купюр.       Тэхен пересчитал их и довольно улыбнулся, протягивая мужчине две таблетки.       Тот залпом опустошил стакан и, оставив на стойке несколько купюр за выпивку, потащил свою спутницу в малозаметную дверь, расположенную между несколькими высокими декоративными пальмами в горшках.       — Что там? — удивленно спросил Ким у Джина, который смешивал очередной коктейль.       — А, это. Проход на второй этаж.Там расположено что-то типа отеля, где клиенты снимают номер на одну ночь для удовлетворения своих потребностей. Незаменимая вещь для подобного места, — объяснил Джин, надевая надрезанную дольку лайма на стакан с приготовленным коктейлем.       Тэхен кивнул головой, внимательно рассматривая таинственную дверь и принялся вытирать очередной поднос с чистыми бокалами, который принес им официант из моечной.

***

      Чонгук ловко взбежал по ступеням заведения и, кивнув двум охранникам, которые ничего не спрашивали у внука господина Ли, зашел внутрь, погружаясь в мир богатства и показушной роскоши, наполненного безмозглыми павлинами с распушенными хвостами и тупыми курицами, бездумно бегающими за ними. Он не очень любил это место, где все кричало о деньгах, и, если бы не халявная выпивка и его единственный друг — Сокджин, ноги бы Чонгука здесь не было. Но так уж сложилось, что «Hunter's moon» было местом работы его друга, поэтому (а не из-за бесплатного и вкусного виски) Чонгук частенько заглядывал сюда на выходных.       Сегодня он снова напомнил дедушке о приближающемся дне рождении и вновь намекнул на то, что хочет официально вступить в клан, на что получил очередную уже осточертевшую тираду о том, что он пустоголовый идиот, настоящий сын своего отца, который не сможет даже пистолет в руках держать нормально.       Вот это уже было обидно. Чонгук почти год не вылезал со стрельбища, где обычно тренировались люди клана, и умел стрелять из оружия разного вида и в любом состоянии. Даже после полумарафона, когда глаза заливает пот, а руки трясутся, как у эпилептика, Чонгук смог попасть в «десятку». Но естественно дедушке плевать на все это. Любые аргументы, любые достижения опровергаются тем, что отец Чона был безмозглым идиотом, а яблочко от яблоньки недалеко падает.       От этого хотелось выть, потому что абсолютно все старания Чонгука разбивались о недвижимую скалу под названием «Твой отец был придурком». Чон уже почти два года умирает в тренировочных залах, выжимая из себя все что можно. По словам господина Хана Чонгук уже давно превзошел лучших людей господина Ли и является первоклассным бойцом, неуловимой тенью, вот только дедушке до задницы на любые слова, потому что в его глазах Чонгук — обуза.       Зато абсолютно незнакомый Мин Юнги со своими шавками, которых дед откопал черт знает где, — вот это достойный человек. Гениальный золотой мальчик, созданный для преступного мира. Чонгука выворачивало от этого, потому что он собственными глазами видел слабость этого Юнги. А люди преступного мира не должны иметь слабостей, иначе их просто сметут даже самые обычные шестерки.       Когда дедушка лично попросил его выследить в Тэгу одного белобросыго вора и добыть его фотографии, Чонгук, как собачка, с радостью побежал исполнять свое первое настоящее поручение, а не ту мелочевку, что ему обычно давали, и практически вилял хвостиком. Как же это было унизительно… Чонгук задницу порвал, чтобы найти этого неуловимого гада, в действиях которого не было никакой закономерности. Он полгода носился по Тэгу, искал этого вора, который с завидной ловкостью обчищал безмозглый офисный планктон, и самозабвенно надеялся, что вот сейчас, когда он успешно справится с этим заданием, дедушка примет его в клан. Может быть дед просто боится пускать родного внука в преступный мир, может устраивает ему проверку — Чонгук искренне на это надеялся. Однако он окончательно прозрел, когда его дедушка за традиционными ужинами со своими людьми начал рассказывать о талантливом мальчишке с улиц, которого никак не получается поймать. Тогда Чонгук понял, что несмотря на все его старания, дедушка ни разу не говорил о нем так, никогда не упоминал достижения родного внука. Именно в тот момент начались отрицание и безудержный гнев, выливавшийся в многочисленные ссоры, бессонные ночи с тихими истериками и тренировки до отнимающихся ног и сбитых костяшек.       Эта слепая приверженность и однобокость дедушки просто невероятно раздражала, и вот, в очередной раз выплеснув на старика все свои мысли, Чонгук снова здесь, в этом казино, с планами излить Джину душу и влить в себя половину спиртного в этом баре. Ему все равно бесплатно.       — Чонгук-а! — радостно замахал рукой Джин, когда заметил своего младшенького на одном из барных стульев. — Каким ветром тебя снова сюда занесло?       — Ты прекрасно знаешь, каким, хен. Мне виски.       — Сейчас будет, — жизнерадостно прощебетал Джин и отправился наливать другу заказ. — Снова дед мозги пропесочил?       — Не то слово, — поморщился Чонгук, вливая в себя виски маленькими глотками. — Дай мне еще что-нибудь для закуски, пожалуйста.       — Сейчас! — тут же спохватился Джин и поставил на стойку тарелочку с небольшой нарезкой. — Он как обычно?       — Да, ничего нового. «Не хватит мозгов и продашься, как последняя крыса. А вот Юнги…» — многозначительно протянул Чонгук и сплюнул.       — Подожди, Юнги? — внезапно переспросил Джин и, как будто, слегка побледнел на несколько тонов.       — Да, а что? Я уже пятьдесят раз о нем рассказывал. Тот золотой мальчик, который высрался непонятно откуда, — недовольно пробормотал Чонгук, накалывая на шпашку кубик сыра и легонько стягивая его зубами. — Погоди, а что он тут делает? — вдруг громко спросил Чонгук у Джина, показывая кончиком шпажки на парня, смутно похожего на одного из прихвостней Юнги.       — Кто? — каким-то растерянным тоном переспросил Джин и повернулся в сторону Тэхена, который заинтересованно смотрел на небольшую сценку, развернувшуюся за стойкой, и, конечно, узнал того самого загадочного Чонгука, который периодически попадался им в тренировочных залах господина Ли.       Трое парней молча переглядывались друг с другом, не понимая, что им делать в сложившейся ситуации. Джин, который только сейчас сопоставил два огромных куска пазла в своей голове, обессиленно хватал воздух ртом, разглядев, наконец, полную картину происходящего. Чонгук задыхался от урагана накрывших его мыслей и смутных догадок, а Тэхен, слегка наклонив голову, нечитаемым взглядом рассматривал этого чудаковатого парня, Чонгука, сидевшего перед ним в красивых кожаных штанах, идеально подчеркивающих его бедра, свободной белой блузке с глубоким вырезом и небрежно накинутым на плечи блестящим пиджаком.       — Т-ты… Ты же друг Мин Юнги? — осторожно спросил Чонгук, не отрывая взгляда от Тэхена. Джин начал агрессивно показывать жестами, чтобы Тэхен ответил нет, однако, Ким, кажется, его полностью проигнорировал.       — Да, — довольно высокомерно, спасибо, Джису, ответил он и замолчал на несколько секунд. — У тебя с этим проблемы?       — Нет, нет, — растерянно сказал Чонгук и внезапно рассмеялся, понимая, что это какой-то чертов замкнутый круг.       Этот Юнги… Он везде, он повсюду. Куда ни посмотри — везде можно ощутить его незримое присутствие. В их доме, в тренировочном зале, теперь и здесь, в элитном казино, куда нет доступа обычным людям. Чонгук ладонями закрыл глаза и пальцами надавил на виски, которые разрывались от боли. В голову проникала приятная джазовая мелодия, разбавляемая истеричными голосами посетителей. Хотелось просто убежать…       — Эй, ты в порядке? — сквозь пелену звуков донесся низкий бархатистый голос этого незнакомого парня, и Чонгук почувствовал легкое прикосновение к своему запястью, оголившемуся из-за скатившегося вниз рукава пиджака.       — Не трогай меня!       — Не трогай его! — одновременно крикнули Чонгук и Джин, заставляя Тэхена сделать несколько шагов назад.       — Он здесь? — тихо спросил Чон, одернув руки назад, словно Тэхен через это прикосновение мог заразить его какой-то страшной болезнью.       — Да, — ответил Джин. — В игорной зоне, — Чонгук тут же спрыгнул со стула, оставляя парней позади себя, и направился к столам, взглядом выискивая выбеленные волосы и слыша позади себя «Зачем ты сказал ему?»       Чонгук взглядом сканировал мерзкие заплывшие лица разжиревших бизнесменов и мелких мафиози, возомнивших себя полубогами, тонкие станы девушек в аляпистых платьях, которые липли к этим телам, словно мухи к варенью, но нигде не видел этого парня, который из-за своей прически явно должен был выделяться на фоне всей массы людей. Но его не было — в голове промелькнула ироничная мысль, что когда нужно было, этот Юнги очень умело скрывался из виду. И вдруг Чонгук взглядом наткнулся на знакомый аккуратный профиль с коротким круглым носиком и чуть приоткрытыми розовыми губами. Юнги слегка нахмурил брови и склонился над игорным столом, пересчитывая купюры, из-за чего со лба к его щекам спадало несколько аккуратных немного изогнутых черных прядей. Если бы не искренняя ненависть, плескавшаяся в глубине Чонгука, он бы подумал, что сейчас в приглушенном свете люстр, Юнги выглядит даже красиво в своей изящности и неприкосновенности. Но Чон легко встряхнул головой, выбрасывая все лишнее из головы, и быстрым шагом направился к Юнги, ловко маневрируя между столами, и очень слабо представляя, что он ему хочет сказать. Ведь если так задуматься, то что он ему может предъявить? Чонгук решил разбираться по ходу дела, потому что сейчас им двигало одно желание — взглянуть, наконец, в глаза этой сволочи, из-за которой дедушка окончательно сошел с ума.       — Господин Чон, — склонился перед ним очередной крупье, отличавшийся от всех остальных маленькими прямоугольными очками и красивой сединой, но Чонгук проигнорировал его, выхватил у растерявшегося Юнги деньги и, бросив их на стол, потащил парня, куда глаза глядят.       — Служебный выход там, — почему-то подсказал ему Мин, который, на удивление, не сопротивлялся, не пытался вырваться из сильного хвата, и лишь спокойным взглядом внимательно изучал профиль «господина Чона», который нахально украл его с рабочего места. Чонгук быстро нашел глазами непримечательную дверь в углу зала и, приложив к ней карточку, которую ему протянул Юнги, завел их в небольшое пустое помещение с несколькими диванчиками и креслами. Он довольно грубо швырнул своего собеседника в ближайшее кресло и стал нервно расхаживать перед ним, пальцами массируя кожу головы.       — Может скажешь уже наконец, что тебе нужно, Чонгук, — спросил Юнги после нескольких минут тишины. Сейчас комната для персонала была пуста, но Мин знал, что это ненадолго, ведь в любую минуту сюда может забежать какая-нибудь официантка или танцовщица, чтобы выпить чашечку чая или просто посидеть в тишине минут пятнадцать. Чон резко обернулся на своего собеседника, чувствуя, как от этого «Чонгук» у него пробежали мурашки по затылку — надо завязывать с виски.       — Я… Я не знаю, — вдруг честно сознался он под этим пристальным изучающим взглядом, понимая, что не в силах ни о чем думать. Его обида и злость достигли своей высшей точки и сейчас Чонгук чувствовал себя настолько опустошенным, что у него не было сил даже на то, чтобы думать.       — Но ты же ведь зачем-то вытащил меня с работы? — недовольно заметил Юнги и, закинув ногу на ногу, выжидающе приподнял бровь, расслабленно откидываясь на спинку дивана.       — Да, да… Я хотел… — А что он хотел? — Я хотел спросить, какого черта ты забыл здесь? — он ляпнул первое, что пришло в голову, только бы этот парень перестал смотреть на него так… С интересом и презрением одновременно. По его хитрым, красиво изогнутым глазам было невозможно что-то понять, и Чонгук терялся, словно маленький ребенок, которого отчитывают взрослые.       — Работаю, — лаконично ответил Юнги, изучая своего собедника, который сейчас напоминал загнанную собаку. Взгляд Чонгука не фокусировался на чем-то конкретном, дыхание было поверхностным и частым, из-за чего грудь, обнаженная красивым глубоким вырезом блузки, часто-часто вздымалась. Парень нервно облизывал пересохшие губы и всем своим видом будто кричал «Помоги мне!». Но даже несмотря на панику и не до конца сформированную агрессию, Чонгук выглядел очень красиво. Юнги наконец-то удалось вблизи рассмотреть его изящную шею и острые ключицы, длинные, немного вьющиеся на концах волосы и слегка приоткрытые губы. В приглушённом свете комнаты отдыха он выглядел чертовски притягательно и дорого, что очень нравилось Юнги, мысли которого внезапно свернули не в то русло.       — Эй! Эй! Чонгук! Черт возьми, сядь и попей воды! — в конце концов, он ухватил мечущегося парня за руку, усадил его рядом с собой и всунул в руки полный стакан воды. — Пей! — скомандовал он и проследил, чтобы Чон выпил все до последней капли. — А теперь рассказывай!       Чонгук быстро опустошил стакан и вытер с побородка несколько стекающих вниз капель. Он остыл, пришел в себя и теперь тупо смотрел на Юнги, который ждал от него хоть каких-то объяснений. На самом деле Чонгук прекрасно понимал, что вся ненависть, разраставшаяся в нем, была адресована деду, но просто в моменте его настолько захлестнули эмоции, что он не смог удержаться и решил сорваться на Юнги. Это было очень глупо и абсолютно по-детски. Чонгук уже представил в голове, как дедушка медленно хлопает в ладоши и говорит свою любимую фразу: «Яблоко от яблоньки, Чонгук».       — Если ты и дальше планируешь молчать, то мы сейчас пойдем в зал, ты продолжишь нажираться, а я — делать свою работу, — отчеканил Юнги, прожигая парня взглядом. Его порядком раздражало это неопределенное состояние собеседника, у которого явно были какие-то проблемы с головой.       — Что вас связывает с дедушкой? — выдал Чон через некоторое время молчания, решив, что нужно извлечь из этой возможности поговорить хоть какую-то пользу.       — Только работа.       — Он тренировал вас, — капризно отметил Чонгук.       — Твоему деду не нужны слабаки в команде, — не раздумывая ответил Мин, попадая этими словами в самое больное. Вот оно что… Получается, дедушка еще и за спиной обсуждает Чонгука, рассказывая всем, какой же немощный и безмозглый у него внук?       — Слабаки, говоришь, не нужны? — грозно спросил он, спрыгивая с дивана и хватая растерянного Юнги за воротник рубашки, толкая его голову в спинку кресла. — Слабаки? Да ты, сволочь, даже не представляешь, сколько я сил оставил на этих проклятых тренировках. Мне сейчас нужно чуть-чуть сильнее сдавить пальцы, чтобы перекрыть тебе кислород и через несколько минут получить твой труп, — прошипел он ему в лицо и немного усилил хватку на горле Юнги, от чего парень слегка закашлялся.       Они сейчас были так близко, что наклонись немного — и кончиком носа можно коснуться щеки Чонгука. Юнги смотрел в его черные-черные глаза и понимал, что его не убьют. Этот парень не решится оборвать чью-то жизнь. Чонгук так отчаянно пытался создать вокруг себя угрожающий неприступный образ крутого парня, но на деле он был лишь потерянным человеком, заблудившемся в собственных мыслях и переживаниях.       — Лучше отпусти меня! — просипел Юнги и протянул пальцы ко лбу Чонгука, чтобы убрать несколько коротких вьющихся прядей, падающих ему на глаза.       — Придурок! — воскликнул удивленный Чонгук и шарахнулся назад, широко распахнув глаза.       — С чего ты вообще взял, что я говорю что-то о тебе? Я знаю только твое имя… И то что ты очень симпатичный, — зачем-то добавил Юнги, окончательно смущая растерявшегося Чонгука.       — Да? — язвительно спросил Чон, поправляя сбившуюся блузку, чтобы хоть чем-то занять свои руки. — И к чему была эта фраза про слабаков?       — Да! Я имел ввиду, что мы были слишком слабые для того, чтобы работать на твоего деда, идиот.       — Почему вы? Что в вас такого, что он вцепился в вас, как собака в кость? — Чонгук озвучил вопрос и с замиранием сердца стал ждать ответа. Он не мог смотреть Юнги в глаза, который без стеснения изучал его взглядом, но и бросить все и уйти без ответа Чон тоже не мог.       — Да я без понятия. Мы, если честно, сами охренели с того, как он печется о нас, — произнес Юнги, который примерно начал понимать картину происходящего. Гипотезы были поверхностные и скорее принадлежали к разряду «предположение», нежели «постулат», но они были.        Он взглянул на настенные часы и, слегка поморщив нос, недовольно посмотрел на Чонгука. Как бы ему не хотелось продолжить этот занимательный диалог, его внеплановый перерыв подходил к концу, и Юнги нужно было вернуться обратно в зал.       — Разбирайся со своим дедом сам и не втягивай, пожалуйста, в эти разборки ни меня, ни, тем более, моих друзей. Я без понятия, что между вами произошло, но, поверь, мы в этом играем минимальную роль! А теперь, будь добр, унеси свою прелестную задницу отсюда нахрен! Мне надо работать, а тебе, кажется, посетить мозгоправа, — довольно беспардонно попросил Юнги и, несмотря на очевидный проигрыш в габаритах, смело схватил парня за шкирку и вытащил его в зал, оставляя его наедине с кучей хаотичных мыслей.

***

      Хосок и Джису уже почти четыре часа, словно белки в колесе, носились по залу с тяжеленными подносами. Они очень быстро поняли, для чего же их так усердно гонял господин Хан, потому что, если бы не его жестокие тренировки, сейчас ребята бы свалились без задних ног после такого интенсивного кардио. Они без остановки перебегали от столика к столику, до кухни и бара, принимая и отдавая заказы, меняя испачканные скатерти и таская подносы, нагруженные кучей бокалов и тарелок. И все это, по возможности, нужно было делать не врезаясь в посетителей и не проливая на дорогие платья миски с супами.       После нескольких часов такой беготни Джису попросила у старшего официанта пятнадцатиминутный перерыв и, рассеянно кивнув Тэхену на баре, сбежала в комнату для персонала, растягиваясь там на первом попавшемся диванчике. В комнате находилось несколько подтянутых танцовщиц в кожаных шортах и неприлично коротких топиках, которые, судя по их диалогам, должны были вот-вот сменить других танцовщиц на подиумах. Они заканчивали последние приготовления: поправляли яркую помаду, затягивали шнуровку на массивных туфлях с высоким каблуком и наносили на открытые участки кожи блестящее масло. Девушки без остановки трепались, чем невероятно раздражали Джису и еще одну официантку, которая тоже пыталась отдохнуть от шума и хаоса, творящегося за стеной.       — Знаешь, Рози, достало меня это все. Когда уже меня заберет богатый мужик и увезет куда-нибудь на Гавайи. Почти два года задницей перед ними кручу, а толку ноль, — возмущалась одна, та что повыше с длинными черными волосами, собранными в тонкую косу, усыпанную глиттером.       — Не знаю. Я просто хочу свалить из этого места. Мне уже осточертело почти каждый вечер смотреть на их мерзкие рожи, — скучающе ответила невысокая блондинка, чьи аккуратно уложенные волосы переливались нежно-розовым.       — Ну так и вали. На тебя каждый второй мужик в этом заведении вешается. Выбирай любого и катись в лучшую жизнь.       — Ты забыла добавить «…и стань его куклой, потому что у тебя нет ни образования, ни статуса, и как только он наиграется, он выбросит тебя, как устаревшую модель айфона». Не хочу так, Лу, — блондика, Рози, немного поникла, но продолжила закалывать в прическу красивые искусственные цветы.       — По-моему, дорогая, ты зажралась. Самая востребованная танцовщица и не может выбрать себе папика, — не унималась брюнетка, поджигая сигарету и вдыхая большую порцию дыма.       — Сколько тебе говорить, Лу, я не хочу становиться содержанкой какого-то богатенького жирного мудака, — раздраженно ответила Рози и даже отвернулась от зеркала, чтобы прожигающим взглядом посмотреть на коллегу.       — А чего ты хочешь? — усмехнулась та, выпуская из губ тоненькую струйку вонючего дыма, от которого у Джису начинала кружиться голова.       — Хочу выучиться, хочу свою квартиру с красивым видом на Сеул, достойную работу и объездить весь свет!       — И все это ты можешь получить, если ляжешь под какого-нибудь мужика с толстым кошельком. Они все твои… — загадочно протянула брюнетка.       — Может вы уже заткнетесь? — недовольно попросила Джису и встала с дивана, прожигая танцовщиц взглядом. — Я битый час ношусь по тому улею и пришла сюда, чтобы посидеть в тишине, но тут вы. Сидите и безостановочно трепетесь. Достало уже! Идите чесать языками в другом месте! — громко закончила она и села обратно, получая от другой официантки взгляд, наполненный благодарностью.       — Да кто ты? — начала брюнетка, но Розэ ее быстро перебила.       — Извини, мы правда были немного громкими. Мы уже уходим, — мило улыбнулась она и довольно грациозно пошла на выход, несмотря на огромный каблуки, которые на вид весили минимум тонну.       Джису кивнула ей на последок и прилегла на диван, закрывая глаза, чтобы на оставшиеся пять минут отдыха погрузиться в долгожданную тишину.       Хоби же в это время носился по залу, как угарелый. Когда Джису ушла на отдых, часть ее столиков передали ему, поэтому, получив новые листочки с заказами, парень тут же побежал на кухню, а затем к бару. Как оказалось, самым сложным в его работе была не постоянная беготня с тяжеленными подносами, напоминавшая неплохое кардио, а перманентная аккуратная улыбка, которая не должна была ни на секунду спадать с его лица. Не широкая, не довольная или издевательская, а в меру приятная и немного учтивая. Любое говно со стороны клиентов ему нужно было слушать с этой идиотской улыбкой, так что через четыре часа непрерывной работы даже у вечно позитивного Хосока адски болело лицо.       Их основными посетителями были люди с достатком выше среднего, которые зачастую к любому обслуживающему персоналу относились как к грязи. Хоби уже успел увидеть, как недовольный мужчина с громкими криками возвращает нетронутый суп официантке, и как какая-то женщина специально налетает на официанта с полным подносом, чтобы тот пролил на ее «безумно дорогое эксклюзивное платье» все содержимое бокалов. Наверняка это было сделано ради собственного развлечения, однако официанту знатно влетело. Про отсутствие каких-либо элементарных признаков уважения и благодарности Хоби даже разговаривать не хотел — это встречалось почти за каждым столиком.       Передав все заказы на кухню, Хосок наконец-то дошел до бара, отдал листочки с заказами ответственному и сел за первый попавшийся свободный стул, давая ногам несколько минут отдыха. Он расслабил щеки и сбросил с лица эту осточертевшую улыбку, прикрывая глаза руками. К нему тут же подбежал Тэхен, который тоже выглядел уже немного растрепанным, но однозначно менее уставшим, чем Хоби.       — Ну как ты? Устал? — сочувствующе спросил он и налил другу полный стакан апельсинового сока.       — Благодарю, — Хоби принял напиток, слегка задевая кончиками пальцев ладонь Тэхена, и в несколько глотков опустошил его. — Устал — не то слово. Мне кажется, я приеду домой и просплю до следующего выезда, — Как у тебя с товаром? — он слегка перегнулся через стойку и шепотом обратился к Тэхену.       — Неплохо — парень равнодушно пожал плечами. — Уже двенадцать сплавил.       — Двенадцать? — удивленно воскликнул Хоби, привлекая внимание ближайших людей, которые тут же вернулись к своим делам. — Когда ты успел? — уже тише закончил он.       — Ну, тут много людей, которые хотят получить от этого вечера максимальные эмоции. А у тебя как успехи?       — Только шесть, — ответил Хосок и покрутил в руках пустой стакан из-под сока.       — Эй, официант! — крикнул незнакомый бармен и взглядом показал Хоби на несколько готовых коктейлей.       — О черт, походу мне пора, — грустно протянул он и еще раз с благодарностью взглянул на Тэхена, чьи шоколадного цвета глаза так красиво блестели в свете зала.       — Удачи! — уже в спину крикнул ему Тэ и печально посмотрел в спину убегающего друга. Хотелось обнять его, дать ему немного сил, потому что Хосок действительно выглядел очень вымотанным, и Тэхену было тяжело на это смотреть.       Хоби довольно ловко расставил бокалы на поднос и, натянув эту идиотскую ухмылку, поспешил вглубь зала, аккуратно огибая посетителей и другой персонал. После разговора с Тэхеном ему действительно стало немного легче. Младший всегда был рядом и мог успокоить даже простой улыбкой.       Клиенты за нужным ему столиком сидели спиной к бару, посвятив все свое внимание изящной танцовщице с длинными светлыми волосами, которая сменила свою коллегу совсем недавно. Так даже лучше. Хоби просто тихо поставит напитки на их столик и побежит дальше по своим делам.       Он почти реализовал сценарий, созданный в своей голове: остановился у нужного столика, аккуратно поставил два бокала виски, как вдруг один из мужчин, сидящий за столиком, обернулся на Хосока и, не глядя на него бросил скупое «благодарю». Второй мужчина с длинными волосами, собранными в тонкий хвост, тоже оторвал взгляд от танцовщицы, которая завораживала всех своими красивыми блондинистыми волосами с розовым отблеском, и посмотрел Хоби в глаза.       От этого колючего, до боли знакомого взгляда Хосок замер на месте, не находя в себе сил сбежать отсюда. Все его тело окаменело, налилось свинцом, а сердце учащенно забилось, разгоняя по телу ужас вперемешку с воспоминаниями прошлого. Хоби надеялся, что это страшный сон или чья-то злая шутка, потому что это не может быть наяву. Но судя по хищному взгляду напротив, в котором плескались удовлетворение и насмешка, это не было шуткой. Мужчина тоже узнал его.       Хосок уже почти шесть лет не видел Енсо и вспоминал его только в своих ночных кошмарах, успешно избегая мужчину днем в их небольшом районе. Так почему же сейчас, когда в его жизни все приобрело относительную стабильность, он встречается со своим кошмаром из прошлого?