Лично в руки

Дорогой Панталоне, Перестань шокировать меня своими признаниями – я рискую поседеть раньше времени (или мне уже пора?). Ты и, если я верно прочёл, «посмеяться» – вещи из разряда несовместимых. Никогда не видел на твоём лице что-то кроме нейтрального выражения, лёгкого удивления, едва заметного недовольства и натянутой улыбки. Даже интересно послушать, как звучит твой искренний(подчёркнуто) смех... Или в этом смысле тебе есть, что скрывать? Господин Регратор учился смеяться у лиюэньских коз? Ради того, чтобы получить возможность убедиться в этом лично, я бы, конечно, даже согласился начать предложенную тобой колонку... Но ты явно переоцениваешь благосклонность Пульчинеллы. Упрямый дед выгонит меня взашей, добавляя обеспокоенные реплики о том, что я извращу бедным купившим газетёнку детям (и взрослым) все мозги. Тебе ли не знать о его напускном беспокойстве. И да, Делец, мне очень интересно увидеть матерное слово, написанное твоим почерком. Я даже готов вырезать его и поставить в рамочку – буду любоваться сам или показывать дорогим сегментам, когда сил отчитывать их лично уже не останется. В чём смысл дразниться угрозами о том, что твои навыки в брани шокируют даже меня? Во-первых, я в этом не сомневаюсь. А во-вторых... Ты же понимаешь, что от этого мне становится лишь любопытнее? Хвастун и задира. Теперь я не начну писать ругательства первым из принципа – уж слишком сладко ты описываешь разрыв шаблона, который мне предстоит испытать (уверен, что ты сорвёшься первым, учитывая, как много Регратору приходится держать в себе на деловых встречах...). Не разбрасывайся словами о секретах и могилах – у нас уже есть не слишком удачный пример. Но если тебя действительно так тянет узнать о Пьеро что-то запретное, то я утолю твоё любопытство и, возможно, успокою оставшиеся волнения. Сочувствую твоему эго, но на самом деле старик не воспринимает ни одного из нас, как хоть сколько-нибудь существенную угрозу. Это причина, по которой меня не особо волновал твой небольшой конфликт с ним, когда мы ещё вели переписку через государственных служащих (не стоит удивляться, что такие письма иногда попадают к Пьеро. Ему всё ещё нужно следить за нашей работоспособностью). Господину Главнокомандующему наверняка стало слегка скучно – он решил проявить авторитет и убедиться, что всё ещё способен муштровать своих предвестников... Едва ли вековой старикашка поверил бы, что кто-то так неосмотрительно планирует заговор прямо под его носом, но ты слишком убедил себя в мысли о скорой казни; на самом деле Пьеро не хотел, чтобы я отвлекался во время планов подобного масштаба... Но не тешь себя мыслью, что он не в курсе о том, что это общение продолжилось иным методом. И задумайся на досуге, выписывал бы он тебе отпуски, если бы действительно питал некоторую предвзятость. Не могу предположить твой уровень стресса в момент прочтения и, следовательно, уровень твоей мнительности, так что поясню сразу: сегменты в руки Пьеро наши письма не передают и никто, кроме меня, в полном объёме не в курсе о том, что ты царапаешь в своих ответах. Ты просто предоставил мне хорошую возможность объяснить старую ситуацию... Не думаешь, что настала твоя очередь поделиться секретом о ком-нибудь из наших? Полагаю, моя информация оказалась достаточно значительной для того, чтобы ждать ответного предложения. Не путай шутки, адресованные одному тебе, с распространением стереотипов. Или господина Регратора так заботят права работающих в банке гетеросексуалов, определённо принятых обществом по всей Снежной? Не переживай: от наших невинных разговоров снеженцы не передумают и едва ли начнут преследовать счастливые семейные пары на улицах столицы... Если ты не решишь начать высказываться публично, чего ты, конечно, никогда не сделаешь. Могу понять – не очень хочется обнаружить связанного себя в какой-нибудь деревне, пока местные жители разжигают под твоими ногами костёр. Жарко будет почти так же, как в пустыне, из которой меня – жалкого кактуса, не сравнимого даже со старым секретарём – и откопали. Я с радостью приведу тебя на то место и даже помогу проникнуться моим прошлым местом обитания: пустить корни в песок, если ты понимаешь, о чём я. Уверен, общество других кактусов тебе очень понравится, раз уж один из них уже является твоим товарищем... Или глазурной лилии не подойдёт такой климат? Не мне контролировать твои любовные похождения. Я не «делаю вид» – я выражаю надежду на твоё лучшее будущее(зачёркнуто) твою благоразумность и осознанность в признании своих желаний и потребностей, с распознаванием которых у тебя явные проблемы. Если мы говорим о теории, то никто не лишит тебя репутации, если ты проведёшь интересный вечер в компании приятного молодого человека с какого-нибудь очередного обязательного для Дельца банкета. Мы уже говорили о том, что это в твоей голове... А «любовь» с точки зрения биологии – слишком непредсказуемая химическая реакция, чтобы загадывать заранее и преднамеренно ограничивать себя в некоторых влечениях. Всё упирается в нежелание или желание, и вне моей компетенции судить твой выбор, особенно учитывая тот факт, что я сам избегаю (избегал, беря во внимание эту переписку) любых близких отношений... Наше общение только снова доказало мне, что порой полезно допускать случайность. Сегодня, например, случайно выбранные часы обеда, совпавшие с вернувшимся Гаммой, сошлись как никогда кстати. Готовься, потому что я разожгу твой аппетит, и тебе снова придётся бежать в ресторан. Прямо сейчас передо мной на столе стоит тарелка с горячим, ароматным – о, Регратор, я наблюдаю пар! – цыплёнком в масле. Небольшие кусочки курицы, обжаренные в маринаде, тонут в густом соусе рядом со свежайшими сумерскими томатами. И всё это вместе с хрустящей лепёшкой... Держу пари, ты никогда не пробовал такого сочного и нежного мяса. Но это ещё не всё: сегодня я решил побаловать себя десертом. Засахаренные орехи аджиленах! Орехи в застывших сиропе и кунжутной пасте... Не удивляйся, что звучит знакомо; в Снежной готовят нечто, больше похожее на жалкую пародию. И всю эту сладость с крепким настоящим(дважды подчёркнуто) кофе! Надеюсь, что ты ещё не упал со стула, господин Регратор, потому что я завидую сам себе. Надеюсь также, что красота описаний была оценена, и ты прямо сейчас выйдешь из своего душного кабинета и пойдёшь куда-нибудь наедаться... Только в твоём случае вместо кофе я рекомендовал бы морс, компот или сок. А из тебя выходит отличный соавтор! Заметь, про ныряния голышом я не сказал ни слова, и вот мы здесь... Не думаю, что кто-то посмеет осудить, если у двух предвестников вдруг обнаружится тяга к написанию эротических романов для определённой аудитории. Уже вижу, как ты отмахиваешься от своих подчинённых, заявляя, что занят отчётом, а на самом деле работаешь над красочными описаниями голых молодых людей в снегу. У нас такое не напечатают, но вот в упомянутой однажды Инадзуме... Пьеро точно обрадуется дополнительному источнику доходов Фатуи, а инадзумцы рано или поздно обнаружат связь и обвинят нашу организацию в плане по падению демографии... Звучит захватывающе. Не менее захватывающе, чем твой складный ответ на вопрос. Ты будто подготовился, дорогой Регратор. Но больше удивляет, что я не могу игнорировать некоторое сходство в том, что мы определяем самым впечатлившим воспоминанием. Если говорить о моём, то это, пожалуй, первое порученное исследование в статусе главного учёного Снежной. Детали не так важны, но та малолетняя версия меня, дорвавшаяся до свободных лабораторий и целого штата фатуи, отданных под моё руководство, была.. крайне удовлетворена, пожалуй. Я лишился ограничений и строгого надзора, перестал бояться осуждений; оказался там, где можно было не скрывать свою истинную сущность, что всячески одобрялось господином Главнокомандующим. Моя судьба наконец оказалась в моих руках – или я так считал. Окружающие слушались моих приказов, а не обвиняли и(зачёркнуто). На несколько лет это, конечно, затуманило неокрепший разум... Но в моменте я почувствовал себя на своём месте. Осознал, как и ты, безвозвратность произошедших изменений... Вероятно, можно предположить, что это ключевое открытие для каждого предвестника... Любопытно. Какое тактильное ощущение мне приятно больше всего? Как такой вопрос всплыл в твоей голове? Но предположим. Меня несколько захватывает ощущение перчатки и хрупкости стекла, когда в моей руке находится колба с токсичным раствором. Кажется, что защитной ткани так легко соскользнуть с гладкой поверхности, и любое неаккуратное действие может привести к непредвиденным последствиям, в том числе и для моего организма... Пробирка начинает так чётко ощущаться каждой подушечкой пальцев. Занятный опыт. Балуюсь подобным столько лет, но каждый раз увлекательно так же, как в первый. Вероятность негативного для моего тела исхода никогда не равна нулю... Но я заговорился. Теперь мне интересно узнать твой вариант. Что же до моей очереди... Любишь ли ты посещать театры? А сегменты всегда под моим контролем. Они давно не дети и здраво оценивают свои возможности, тебе не стоит переживать ещё и о них... Или я не уследил, как Гамма или Ро успели что-то выкинуть? Тебе лучше прямо сообщать мне, если их действия принесли некоторый дискомфорт. Ты же знаешь, что я могу на это повлиять. ...Но не всё находится в моей власти. По неприятному стечению обстоятельств прошлую версию отчёта пришлось переписать, что и вызвало некоторую задержку. Постараюсь гарантировать, что больше подобного не повторится. Надеюсь, что не вызвал неудобств. (Регратор хотел было отложить письмо, чтобы начать ответ, но взгляд невольно скользнул по пустым фалангам пальцев... Он забыл надеть кольца. После празднеств мысли Панталоне будто рассеялись по всей голове мелкими облачками, теряя единство и собранность, и хоть Делец и был расслаблен, его явно не устраивала вдруг появившаяся рассеянность. Стоило ли это того?.. Панталоне прикрыл веки, и образы Ивана Купала запестрили в голове, как фонтейновский фильм. Письмо от Дотторе заставило его ещё раз вернуться к моментам праздника, в которых он удивительно отчётливо видел его образ. Дорога до деревни, чаша в лесу с отражением деревьев, особенно запомнившиеся прыжки через костёр... Регратор потряс головой, отгоняя непрошенные воспоминания. Ему не нужно было забивать голову подобной ерундой)