Но это лишь игра

      Серёжа шёл на съёмки с настроем на то, что с Димой он будет общаться так, словно ничего и не было. Собственно, он так и делал. Шутил, болтал ни о чём и совсем не упоминал события того вечера. Вот только Диме это явно не нравилось. И это Серёжу чуть-чуть пугало. Дима был настроен решительно. Ему нужны были ответы, которых у Серёжи не было. Ну вот что он ему мог сказать? Они просто выпили и всё тут. Казалось, Серёжа сам уже начал в это верить. Начал внушать себе то, что ничего не испытывал к нему.       — Давай поговорим, — Диме всё же удалось поймать момент, когда они с Серёжей остались одни в гримёрке во время небольшого перерыва.       Серёже в один миг захотелось исчезнуть. Он даже не успел открыть рот, как Дима уже начал пересказывать ему всё, что помнил сам. Как выяснилось, помнил он многое. Почти всё. Серёжа нервно затеребил в руках ниточку, которую вытащил из рукава рубашки. Вот же блин.       Серёже казалось, что всё обойдётся, что Дима всё забудет. Так было бы лучше. Было бы легче. Наверное. Хотя, кому легче? Серёже? Ему скорее хуже бы было от воспоминаний и осознания того, что Дима ничего из этого не помнил. Он накручивал нитку на палец и внимательно слушал Диму, который скомкано закончил свой рассказ.       — Не было такого, — вдруг выпалил Серёжа, спрятав ниточку в карман и сжав руки в карманах в кулаки.       Дима непонимающе уставился на него.       Что?       Как не было? Это была какая-то очередная шутка, которую Дима не понял? Серёжа и правда ничего не помнил? Или просто делал вид? А может для него всё это просто не имело никакого значения, и поэтому лично для Серёжи «ничего не было»?       В голове крутился целый рой вопросов. Но Дима постарался взять себя в руки и сосредоточиться на мыслях, пока ещё не сошёл с ума.       — Вот значит как, — угрюмо произнёс Дима, поджав губы. Он смотрел в опущенные глаза Серёжи, старался что-то в них там прочитать. Сам не знал, что именно.       Дима не рехнулся. В том, что всё это было реально, Дима был уверен на все сто. Просто Серёжа почему-то решил обесценить их чувства. А были ли они, эти чувства, вообще? Диме всё чаще начинало казаться, что всю эту химию между ними он сам себе выдумал и поверил в эти фантазии. Ещё и Серёже там чего-то внушить хотел.       Нет, всё, с них достаточно. С обоих.       — Тогда я пойду? — Серёжа впервые за последние несколько минут поднял глаза на Диму. Того как будто током ударило от этого взгляда. Дима окончательно запутался в том, что чувствовал по отношению к Серёже, в том, что между ними происходило.       Как же ему надоело это всё. Диме бы сейчас схватить его за грудки и встряхнуть чуть-чуть.              Нет, потому что ты мне врёшь.       Хотелось вытрясти из Серёжи всю правду. Узнать всё, что тот скрывал за этой наглой ухмылкой. Выяснить, почему решил выбросить эту ситуацию из головы и забыть. Диме нужны были ответы. Так жить было невозможно. Вся эта неопределённость, двусмысленные фразы и действия. Дима не вынесет больше.       Но вместо того, чтобы вывалить на Серёжу все свои мысли, Дима лишь кивнул и чуть отшатнулся в сторону, чтобы Серёжа мог спокойно пройти. Точнее говоря, вылететь из гримёрки, как ошпаренный. Вот и поговорили. Тяжело. И как долго они будут бегать друг от друга? Дима устал. Устал от себя самого, от Серёжи, от недомолвок.       В коридоре Серёжа с кем-то столкнулся, а через мгновение в комнату вошёл Рома. Он сразу же заметил потухший взгляд голубых глаз. Ох, ну и что они опять натворили?       Рома не стал никак комментировать настроение Димы, а просто аккуратно начал разговор по поводу съёмок следующей сцены. Дима кивал и даже отвечал Роме не столь односложно, как предполагал Котков.       А вот на площадке всё было намного сложнее. Этого напряжения между ними можно было коснуться пальцами. И это заметили, к сожалению Димы, почти все на съёмочной площадке.       Они отлично играли сцену, держались в своих ролях, но стоило камерам выключиться, как парни тут же разбегались по разным углам, будто кучка котов, в которых прыснули водой. Роме это ой как не нравилось. Пока их напряжённые отношения съёмкам не мешали, но никто не давал гарантию на то, что рано или поздно у кого-нибудь из них сдадут нервы. Нет, с ними срочно нужно было что-то делать.

*

      Дима уставился опустошённым взглядом голубых глаз в потолок, часть которого была залита тёплым жёлтым светом уличного фонаря. День сегодня выдался очень тяжёлым. После разговора с Серёжей весь боевой настрой испарился. Что обычно люди делают в таких ситуациях? Хоть бы кто-нибудь подсказал. Хоть бы кто-нибудь помог разобраться в себе.       Диме бы найти в чём-нибудь отдушину, чтобы совсем с головой не погрузиться в этот омут. Почему он вообще должен был страдать, когда Серёже было плевать с высокой колокольни на всё это? Почему Диме не плевать? Почему они всё время всё усложняли? Почему не могли просто взять и поговорить, как взрослые люди?       Дима закрыл лицо ладонями и слегка помассировал веки. Голова уже гудела от всех мыслей. Он и сам не знал, в чём была именно его проблема. Вроде бы и хочется, и колется. Страх — единственная эмоция, в которой он был уверен. Ему было страшно. А вдруг ничегошеньки не получится? А ведь им ещё работать и работать вместе. Ещё его до жути пугал период неловкости. Отвратительно чувство. Когда хочется расщепиться на атомы, либо сжаться до таких размеров, чтобы тебя никто в жизни никогда не увидел больше.       Кто вообще додумался назвать чувство влюблённости прекрасным? Диме вот пока хотелось только на стены лезть от всех мыслей. Когда-нибудь этот кошмар вообще закончится? Ну ведь должен же. Иногда Дима задавался вопросом "ну почему именно он?", а потом сам же и отчитывал себя за такие рассуждения.       От нескончаемого потока мыслей Диму отвлекло сообщение. Он до последнего не хотел даже смотреть, от кого оно, но всё же собрался с духом и дотянулся до телефона, быстро пробежавшись глазами по сообщению из шторки от Ромы.

*

      Рома долго сверлил взглядом открытый диалог с Димой. У них тут было негусто и всё в основном по работе. Даже как-то неловко было писать и интересоваться, что сегодня вообще было. Но ведь это и на съёмки могло повлиять, так что у Ромы была хорошая отговорка, которая прикрывала его искренний интерес.

Вы, 18:02

Дим, что сегодня случилось? Не хочешь поговорить?

      Ответ пришёл так быстро, что Рома даже сперва не поверил, что ответил действительно Дима.       Дима, 18:02       Когда и где?

Вы, 18:03

Приходи ко мне, жду.

      Просмотрено. Отлично, один был. Осталось позвать Серёжу. Рома хотел, чтобы они наконец поговорили, всё выяснили и больше не мотали нервы ни себе, ни другим. Олегу тем более, он их сегодня чуть не съел на смене. Серёжу уговаривать не нужно было. Казалось, если бы Рома его не позвал, Серёжа бы сам прибежал через часок-другой, потому что сегодняшние выкрутасы на съёмочной площадке не могли пройти бесследно.       Первым заявился Серёжа. Что ж, это было даже ожидаемо. Он вихрем залетел в его квартиру, упал на стул на кухне Ромы и тут же потянулся к прозрачному стакану сока.       — А нет чего-нибудь покрепче? — Он сделал несколько больших глотков сока и поднял глаза на Рому.       — Есть, — Рома кивнул и потянулся к верхнему шкафчику, но замер, когда услышал звонок в дверь.       Серёжа тут же нахмурился:       — Ты ещё кого-то ждёшь?       Рома пожал плечами:       — Нет, — бессовестно соврал парень и пошёл открывать дверь, почти на сто процентов уверенный в том, что за ней стоял Дима. Так и оказалось. — О, Дим, привет, проходи, — Рома изобразил удивление и впустил гостя, подмигнув ему.       Дима нахмурился и кивнул. Серёжа, как только услышал имя, с силой заставил себя усидеть на месте, а не подскочить и выбежать. Хоть в окно. Ну а что, второй этаж… Не сильно высоко, да?       Серёжа сжал стакан в руках и стиснул зубы. Ну Рома, ещё и другом звался. Через минуту Дима стоял в проходе кухни, замерев. В этих голубых глазах Серёжа прочитал и недоумение, и испуг. Видно, его тоже подставили.       — Привет, — тихо отозвался Дима.       Серёжа лишь кивнул. Приехали. Нет, это ни в какие ворота. Нужно было срочно бежать отсюда. Но вместо этого Серёжа лишь пододвинулся немного, чтобы освободить Диме место. Он поднял глаза на Рому, который сложил руки на груди и грозно возвышался над ним с Димой. Его взгляд так и кричал «говорите». Серёже стало тошно. Он мельком взглянул на сидящего рядом Диму. Как же хотелось надавать Роме тумаков. Это точно он всё подстроил.       По Диме было непонятно, какие чувства он испытывал теперь. Удивление с испугом растворились, и теперь его лицо было будто вовсе нечитаемым. Вот о чём он сейчас думал? Наверняка о том, что Рома козёл. Может, как и сам Серёжа, думал о том, как отсюда сбежать поскорее. А может Дима и вовсе в сговоре с Ромой был? Нет, бред. Или… Серёжа слегка стряхнул головой и тяжело вздохнул. Дима тут же напрягся слегка.       Невыносимо.       В сторону Димы даже смотреть не хотелось, а от ощущения тепла его плеча и запаха, который въёлся Серёже в память после той ночи, хотелось выть. Всё это было как-то слишком. Он просто не выдержит и десяти минут в такой обстановке. Рома видно решил в сваху поиграть. Что ж, хреновая какая-то сваха из него выходила пока.       Серёжа набрал в лёгкие побольше воздуха, прокашлялся и, скрестив руки на груди, нахохлился, словно воробушек на ветке.       — Ну и о чём нам разговаривать? — Сергей с вызовом в глазах посмотрел на Рому, а тот едва заметно прищурился.       Справа от Серёжа раздался тяжёлый вздох. Дима.       — Может я пойду? — Дима потёр ладони о свои колени. — Потом зайду, да Ром?       Да шло оно всё. Серёжа вдруг резко подскочил с места, вихрем вылетел с кухни и, немного повозившись в пороге, выбежал из квартиры. Дима даже не понял, как поднялся и остановился в коридоре, когда услышал хлопок входной двери. Зачем он вообще побежал за ним? Делать больше нечего что ли? Рома потёр лицо ладонями. Ну, он попытался. Наверное, Серёжа просто пока был не готов так открыто говорить. А говорить им нужно было. Иначе они так и будут бегать по этому порочному кругу.       — Дим, — Рома опустил руку на плечо Димы и чуть сжал его, — пойдём посидим может?       Дима присел обратно за стол и с задумчивым видом стал почёсывать подбородок. Как же ему надоело это всё. Начиная с неразберихи в своей голове и заканчивая недомолвками с Серёжей. Он наблюдал за тем, как Рома разливал вино по бокалам. Что-то он в последнее время зачастил с алкоголем, нужно заканчивать с этим.       — Я не понимаю, что творится у него в голове, — неожиданно даже для себя произнёс Дима.       Рома сочувственно кивнул. Казалось, на всем белом свете не было такого человека, который бы разобрался в рое мыслей Сережиной голове.       — А в своей? — Рома пододвинул бокал с вином к Диме.       — И в своей, — заторможенно отозвался тот, приложившись губами к бокалу и сделав небольшой глоток. Он вновь задумался о театре, о Серёже, о том, что между ними происходило. Сколько же все эти интрижки высасывали из него сил. — Мне жаль, что пришлось уйти из театра.       Рома слегка удивился такой смене темы разговора, но раз Диме так лучше, то пускай.       — Почему ты ушёл кстати? — осторожно поинтересовался Котков, внимательно наблюдая за эмоциями Димы на лице.       Дима пожал плечами.       — Уставал очень, — он запустил руку в волосы и слегка взъерошил их. Почему с мыслями нельзя было сделать то же самое? Может, легче бы стало. — Я просто… Даже не знаю, почему. Нагрузка вроде не такая уж и большая была, а мне всё равно тяжело было. Ром, знаешь… Я не говорил никому, но мне в последние полгода хочется закрыться в квартире и гнить на диване. Уж не знаю, благодаря каким силам я ещё поднимаюсь каждое утро и иду на съёмки.       Рома нахмурился.       — А у тебя не депрессия случаем?       Дима пожал плечами. Откуда ему знать, он не врач в конце концов.       — Может, не знаю, — он поставил бокал на стол. Дима долго сверлил взглядом тёмно-красную жидкость в прозрачном бокале и о чём-то думал. Рома так и не осмелился прервать его молчание, а спустя долгие минуты Дима сделал это сам, и Рому немного отпустило. — Серёжа ведь сам всё это начал, — Дима грустно хмыкнул, — Сам начал, сам и слился. Видал, самостоятельный какой?       Рома поморщился от улыбки Димы — настолько она была болезненной.       — Вам не нужно никуда торопиться, — аккуратно начал Рома, — Каждому бы в себе разобраться сперва и остыть чуть-чуть. А тебе вообще к врачу не помешало бы сходить.       Телефон в кармане Роминых домашних штанов завибрировал, и он просмотрел сообщения из шторки.       Серёжа, 19:31       Так не делается, Рома.       Ты меня подставил.       Друг, ёпта.       Мне смотреть ему в глаза стыдно, а ты…       Далее шли ещё несколько сообщений, в которых Серёжа подробно и очень нецензурно разъяснял, почему Рома поступил неправильно. Только Котков их уже читать не стал. Написал короткое «Извини, давай поговорим попозже?» и отложил телефон, сконцентрировав всё внимание на Диме, который вот уже несколько минут сверлил взглядом вино в бокале. Нет, с ним явно было что-то не так.       Рома потёр переносицу. Как же с ними было тяжело.

*

      Рома проводил Диму часа через два. Они много говорили, старались разобраться в том, что Дима так бережно скрывал, и в чём не мог разобраться сам. Пришли к тому, что Диме пока нужно поменьше думать о Серёже и побольше радостей вносить в свою жизнь, чтобы отвлекаться от тревожных мыслей и по поводу их непоняток с Серёжей, и по поводу театра. Рома отписался Серёже и предложил ему прийти, если у того было желание.       Желание у Серёжи было. У него язык чесался, хотелось поскорее с кем-то обсудить сегодняшний день. Этого кого-то звали, конечно же, Ромой. Ну а кто, если не он? Рома открыл дверь, когда в неё постучались, и удивлённо распахнул глаза.       — У-у-у… Это ты за два часа успел так?       Серёжа, слегка пошатываясь, зашёл в квартиру и закрыл двери, усевшись на пуфик в прихожей. Он уставился стеклянными глазами себе в ноги и припал головой к стене.       — Ром, ну вот почему у нас всё так… Через жопу как-то…       Рома помассировал виски.       — Пойдём на кухню, только наливать я тебе уже не буду.       Серёжа фыркнул и, кое-как стянув с себя обувь, поплёлся на кухню. Он рухнул на стульчик и, сложив руки на столе, опустил на них тяжёлую голову.       — Пока вы не разберётесь в себе, так всё и будет, Серёж, — Рома посмотрел на друга с сочувствием в глазах. — Может тебе чаю налить?       — М-м, — Серёжа помотал головой, — Я не могу так уже жить, это невыносимо.       Рома присел за стол напротив Серёжи.       — Не поверишь, Дима мне сказал примерно то же самое, — Рома подпёр щеку рукой и задумался. — Попробуй проявлять какие-нибудь знаки внимания?       Серёжа поморщился, словно от лимона, и поднял голову, взглянув на Рому.              — А я прям не проявлял, да? Крутился, как савраска возле него. Толку-то?       — Рано было, Серёж, рано, — Рома покачал головой, — Он не готов вообще. Там такие мысли, что тебе и не снилось…       Сергей фыркнул и закатил глаза. Его бы кто пожалел. У него тоже мыслей было вагон и маленькая тележка. Он сложил руки на груди и закусил щёку изнутри, нахмурившись.       — Да и вообще, мы поругались, — Серёжа почесал переносицу, — Ну, если это можно так назвать… Я бы с радостью поговорил, Ром, вот вообще всеми руками и ногами «за»! Только не могу… Хреново я разговариваю. У меня вообще нет связи с тем, что вот тут происходит, — Серёжа показал на свою голову, — Когда я с ним начинаю говорить.       — А ты попробуй не словами тогда, а действиями.       — Это какими ещё действиями?       — Ой, ну мне тебя ещё учить? — Рома фыркнул. — Придумай что-нибудь.       Серёжа нахохлился и, видно, правда задумался. Только на трезвую голову думалось бы гораздо лучше. Сейчас у него в голове вообще чёрти что творилось. Наверное, следовало бы подумать об этом завтра. А пока ему очень хотелось побыть одному. И поспать, да. Зачем вообще приходил? Серёжа ведь даже не задумался, когда Рома ему написал. Просто прилетел. Нужно было собрать себя в кучу и тащиться домой. А то не дело это было допоздна Роме на нервы действовать своей физиономией и мыслями странными.

*

      Дима не уловил момент, когда именно набрал номер Тихона. Он просто вслушивался в гудки и считал их. Первый. Второй. Третий. Что-то он не подумал о том, что время было уже позднее, и вот так звонить без повода было совсем чуть-чуть неприлично. Тихон наверняка устал. Дима не знал, что именно хотел узнать у Тиши. Он вообще не понял, как получилось, что уже несколько секунд ждал ответа. Когда надежда начала гаснуть, из телефона послышалось тихое:       — Привет, Дим.       А что говорить нужно было? Зачем он вообще позвонил-то? Ну не делать же ему вид, будто позвонил просто так? Это выглядело бы как минимум странно. Дима, казалось, только что очнулся.       — А… Привет.       И тишина.       — Случилось чего? — обеспокоенно поинтересовался Тихон, чем-то шурша.       — А, нет-нет, просто звоню… — Дима сделал небольшую паузу. — Звоню узнать, не замечал ли ты в Серёже что-то странное? Он тебе ничего не говорил?       Тихон на той стороне линии замолчал на несколько секунд, видимо обдумывая ответ. Дима уже успел раз двадцать пожалеть о том, что вообще набрал его номер. Зачем он вообще полез со своими проблемами к Тихону? На что он рассчитывал? Ещё и так поздно. Кошмар. Ужас, как неловко было. А зная Тихона, он ведь прямо никогда не скажет, мол Дим, шёл бы ты со своими проблемами, мне своих хватает.       — Ты знаешь… Мы тут говорили на смене, — начал вдруг Тиша, а у Димы аж дыхание перехватило от интереса, — Он переживает по поводу того, что ты с ним как-то холодно общаешься, ну или что-то такое, я углубляться не стал.       Вот оно что.       — Я не лезу в ваши отношения, конечно, но вы разберитесь там сами, ладно?       Дима тяжело вздохнул.       — Ага, спасибо.       — Дим, если это всё, то я побежал, нужно сына спать укладывать, — даже по голосу было слышно, насколько Тише было неловко так быстро прощаться.       — А, да, конечно, спасибо.       — Да не за что.       Раздались гудки. Дима медленно убрал телефон от уха. Он с ним холодно общался. Ну приехали. Сегодня из Серёжи и слова нельзя было вытащить. Это кто ещё с кем холодно общался. Дима со всей душой сегодня, с искреннем желанием разобраться, а Серёжа всё это растоптал. Хотя и Серёжу, наверное, можно было бы понять. И Дима бы с радостью понял бы, если бы этот лис начал разговаривать, а не смотреть на него виноватыми глазами. Дима мысли читать не умел, да даже если бы и умел, то не стал бы никогда. Ему и своих мыслей было более чем достаточно.       Дима не знал, сколько он просидел вот так, сверля стену глазами и сжимая в руках телефон. Кому верить? Тише, собственным чувствам или Роме? Как же он устал. Диме уже ничего не хотелось, кроме как того чтобы его абсолютно все оставили в покое.       И только Дима успел подумать о покое, как телефон в руках завибрировал. Входящий вызов. Дима опустил взгляд в экран.       Серёжа.       Захотелось протереть глаза. Не верилось. Что ж это у него там такого случилось, что аж позвонить решил? Дима до последнего не хотел брать. Пусть катится к чёрту. Только интерес всё равно победил.       — Алло?       — Дим? — А язык-то еле шевелился. — В-выйди пожалуйста, я тут возле подъезда…       Да чтоб этого Серёжу. Не пойдёт Дима никуда. Нет. Всё. Они сегодня уже наговорились. Тем более, судя по голосу, Серёжа был далеко не трезвый. Выругавшись, он поднялся, накинул на себя ветровку и быстро побежал по ступенькам вниз.       Пообижается на себя за то, что у него не было чувства собственного достоинства, когда речь заходила о Серёже, Дима потом. Вдруг у него там что-то серьёзное произошло? Хотя Дима, если честно, сомневался. Но всё равно бежал по ступенькам так, будто Серёжа там при смерти лежал. Спасатель, блин. Самого бы кто спас.