Mimesis

Я заклинал вино — своей струей обманной

Душе грозящий страх хоть на день усыпить;

Но слух утончился, взор обострился странно;

Я умолял Любовь забвение пролить;

И вот, как ложем игл, истерзан дух любовью,

Сестер безжалостных поя своею кровью.

|с. Шарль Бодлер

Утро было серым и прохладным, солнце едва пробивалось сквозь плотные облака, а воздух пропитался запахом влажного асфальта после ночного дождя. Летиция, закутавшись в пальто, поспешно вышла из подъезда, сжимая в руке сумку. Сонная улица встретила её звуками редких проезжающих машин и скрипом собственных шагов по мокрому тротуару. И вот он снова здесь. Чёрный Bentley стоял у обочины, сверкая отполированными боками. Себастьян на этот раз выглядел почти небрежно: длинное пальто из мягкой ткани, тёмный шарф, небрежно перекинутый через плечо, волосы слегка растрёпаны. Его взгляд встретил её с лёгкой насмешкой, в глазах читалось терпение хищника, который никогда не упустит добычу. — Доброе утро, — его голос разорвал тишину утренней улицы, мягкий, как бархат, но с оттенком чего-то, что заставило её напрячься. Летиция остановилась на мгновение, глядя на него, и прищурилась. — Опять ты. Ты что, дежуришь здесь? — Только ради твоего удобства, — невозмутимо ответил он, протягивая ей стакан. — Латте с ванильным сиропом. Я угадал? Она недоверчиво посмотрела на стакан, затем на него. — Ты начинаешь меня пугать. Он усмехнулся, будто её слова были комплиментом. — Летиция, я демон. Пугать — часть моей природы. Она фыркнула, схватила кофе и открыла дверь машины. — Ты слишком стараешься. Когда она села в машину и захлопнула дверь, Себастьян обошёл автомобиль и сел за руль. Его движения были точными, выверенными, будто даже в этом он был в полной гармонии с миром вокруг. — Послушай, — начала она, пока он включал двигатель, — мне нужно кое-что прояснить. — О, мне нравится, когда ты серьёзная. — Он бросил на неё взгляд, от которого у неё внутри всё перевернулось. — Я не хочу, чтобы нас видели вместе. Если коллеги в больнице узнают, решат, что у нас... отношения. — А у нас их нет? — его голос был спокойным, но в глазах мелькнула искра провокации. Летиция резко повернула голову к нему, глаза вспыхнули возмущением. — Ты прекрасно понимаешь, о чём я говорю. Решат, что я делаю карьеру через постель. Он на мгновение задумался, затем откинулся на спинку сиденья и, держа одну руку на руле, другой облокотился на подлокотник. — Ну, если ты переживаешь о своём статусе, могу заверить, что такие слухи быстро утихнут. Она сжала стакан, чувствуя, как внутри закипает злость. — Ты издеваешься? Вместо ответа он неожиданно наклонился к ней и положил руку ей на плечо. Его пальцы, тёплые и уверенные, заставили её замереть. — Летиция, я не против и таких отношений, если это тебя успокоит. Она вздрогнула, почувствовав, как её лицо начинает гореть от его слов. Его тон был почти нежным, но взгляд — безжалостно прямым. — Ты... — начала она, но не смогла найти слов. Себастьян вдруг рассмеялся, откинулся назад и убрал руку, снова взявшись за руль. — Ладно, я понял, — серьёзно сказал он, его голос вновь стал мягким и спокойным. — Твоя репутация важна для тебя. Я постараюсь быть... незаметным. Его тон заставил её почувствовать лёгкую вину. — Спасибо, — наконец произнесла она, делая глоток из стакана. Себастьян молча кивнул, сосредоточившись на дороге. Только через несколько минут тишины она заметила, что он снова слегка улыбается, будто всё происходящее — это всего лишь игра, в которую он наслаждается играть. — Себастьян, высади меня здесь, — голос Летиции прозвучал неожиданно твёрдо, хотя внутри она уже готовилась к его саркастической реплике. — В квартале от больницы. Себастьян бросил на неё короткий взгляд, из которого трудно было понять, забавляет его её просьба или раздражает. Он не ответил сразу, будто обдумывал, стоит ли снова втянуть её в спор. — Ты уверена? — наконец произнёс он, и в его голосе прозвучала лёгкая насмешка. — Да, — отрезала она, сжимая свой стакан с кофе чуть сильнее, чем нужно. — Не хочу пересудов. Его взгляд чуть сузился, но вместо ответа он молча свернул к обочине и плавно затормозил у книжного магазина. — Благодарю, — холодно бросила Летиция, открывая дверь и выходя из машины. — Всегда к твоим услугам, — раздалось ей вслед с лёгкой тенью иронии, но она уже захлопнула дверь, не оборачиваясь. Себастьян проводил её взглядом, пока она быстро пересекала тротуар и исчезала за углом. Его губы изогнулись в едва заметной улыбке. В больнице всё началось сразу же, как только она вошла в приёмное отделение. Гул голосов, звуки мониторов, мелькание носилок и взволнованные разговоры коллег. Каждое движение было как в ускоренном кадре фильма, каждое слово — сжатое до неотложной сути. — Летиция! — голос старшей медсестры прозвучал так резко, что она моментально напряглась. — У нас завал. — Что случилось? — Она поспешила к сестре, уже надевая халат на ходу. — Обвал дома в северной части города. Много раненых. Уже разворачиваем временный пункт. Ты с нами. Летиция кивнула, чувствуя, как привычное профессиональное спокойствие укрывает её, будто защитный слой. Она знала, что впереди будет тяжёлый день, и почти сразу осознала: домой она сегодня точно не попадёт. Времени на раздумья у Летиции не было — она вмиг стала частью стремительного потока, который накрыл больницу. В коридорах уже раздавались голоса: врачи отдавали распоряжения, медсёстры бегали с оборудованием, а санитары выносили каталку за каталкой. Летиция успела на ходу перехватить одну из историй болезни и быстро пробежала глазами по строкам: мужчина, 35 лет, черепно-мозговая травма, падение тяжёлого предмета. В приёмном зале толпились люди, каждый — с травмой, с раной, с болью, которая заполнила пространство до краёв. На миг она остановилась, задержав взгляд на перепуганной женщине, державшей за руку маленького мальчика с глубоким порезом на лбу. Сердце сжалось, но Летиция заставила себя двигаться дальше. — Лети, к нам! — Доктор Харрис, один из опытных хирургов, махнул ей рукой, стоя у импровизированного штаба. — Тебя направляют в операционную. У нас двое критических, нужна помощь. Она кивнула, не задавая вопросов. Сейчас время не принадлежало ей — каждая секунда была важнее, чем её собственные страхи и усталость. Она схватила маску и перчатки, которые сунул ей ассистент, и поспешила в сторону операционной. Часы тянулись, как растянутая струна. Операция шла одна за другой. Свет ламп над столом резал глаза, пальцы горели от напряжения, но она работала без остановки, полностью погружённая в процесс. Швы, перевязки, отсечение мёртвых тканей — всё сливалось в единый механизм действий, где Летиция была всего лишь частью. — Тазовое кровотечение, — раздался голос анестезиолога, и она моментально переключилась на пациента, который почти терял сознание от боли. — Держим давление, — бросила она, уже дотягиваясь до инструментов. — Быстро, зажим. Медсестра ловко передала инструмент, и Летиция, чувствуя, как руки дрожат от напряжения, всё же продолжила работу, точно, чётко, отрезая всё лишнее. — Устойчиво, — прозвучал голос Харриса где-то за её спиной, и она на миг выдохнула. Ещё один спасённый. К концу смены её тело словно превратилось в мешок с песком, но внутри была странная лёгкость. Каждый спасённый пациент — это было доказательство, что она не зря выбрала эту профессию. Даже если казалось, что сил уже не осталось. Летиция сняла халат, сложив его на стол рядом с остальными. Откинув голову назад, она закрыла глаза, позволяя себе хотя бы минуту покоя. Шум коридоров стих, в голове была странная тишина. — Устала? Её сердце подпрыгнуло от неожиданности. Голос Себастьяна был мягким, но его бархатные интонации заполнили собой пространство. Она повернула голову и увидела его, стоящего у двери кабинета. — Отвали, — голос прозвучал слабее, чем ей хотелось. Он шагнул ближе, медленно, уверенно, как всегда. На нём был всё тот же безупречный костюм, хотя его галстук слегка ослаблен, а на лице — лёгкая тень усталости. — Пошли, я отвезу тебя домой, — ответил он, как будто это было самое естественное объяснение в мире. Летиция нахмурилась. — Я же сказала, что могу добраться сама. — Лети, ты упрямая,но сейчас едва держишься на ногах, — его голос был спокоен, но в глазах читалось нечто, что не давало ей возразить. — Себастьян… — Ты весь день спасала чужие жизни, — его голос стал мягче. — Позволь хоть раз позаботиться о твоей. Эти слова сбили её с толку, но она не нашла, что ответить. Себастьян подошёл ближе, протянул руку и провёл пальцами по её щеке, едва касаясь. — Ты же не хочешь идти пешком под дождём, правда? Только теперь она заметила, как за окном бьёт холодный дождь. Себастьян, как всегда, оказался прав. — Хорошо, — пробормотала она, опуская голову. На улице дождь бил по асфальту, создавая тихую, ритмичную мелодию. Себастьян сидел за рулём своей машины, припаркованной у бокового выхода больницы. Он выглядел так, будто даже в самые суматошные часы сохранял идеальную собранность. В салоне машины царила тишина, нарушаемая лишь мягким шумом дождя, барабанившего по крыше. Летиция откинулась на спинку сиденья, едва справляясь с усталостью, которая накапливалась с каждой минутой. Себастьян, сосредоточенный на дороге, молчал, но это молчание не казалось неловким. Оно было как кокон, оберегающий их от внешнего мира. — Ты собираешься всегда так делать? — её голос прозвучал хрипло, но твёрдо. Он коротко взглянул на неё, уголки его губ изогнулись в лёгкой улыбке. — Что именно? — Ждать меня до самого конца, даже если я готова падать от усталости. — Разве это так плохо? — в его голосе прозвучала тёплая ирония. — Или ты предпочла бы идти домой одна, шатаясь от переутомления, под этим дождём? Она нахмурилась, обернувшись к нему. — Ты и так провёл весь день в больнице. У тебя ведь тоже была своя работа. Он усмехнулся, не отрывая взгляда от дороги. — Работа завершена, пациенты стабилизированы, дежурства распределены. И вот я здесь. Летиция, ты, кажется, недооцениваешь, как сильно я могу управлять своим временем. Она фыркнула, прикрыв глаза, но затем тихо сказала: — Я просто… не привыкла. — К чему? — К тому, что кто-то заботится обо мне, — прозвучало почти шёпотом, как признание, которое ей трудно было вынести. Себастьян на мгновение отвёл взгляд от дороги, останавливая его на её лице. В этой краткой паузе было всё: изучение, понимание, и, как ей показалось, искра чего-то большего. — Привыкай, — ответил он спокойно, снова сосредоточившись на дороге. Летиция опустила взгляд, понимая, что спорить нет смысла. Когда они подъехали к её дому, Себастьян вышел первым и обошёл машину, чтобы открыть ей дверь. Этот жест был настолько естественным, что она снова почувствовала укол замешательства. — Не нужно было, — пробормотала она, выходя из машины. — Я знаю, — он кивнул, протягивая ей руку, чтобы поддержать, но она, поколебавшись, убрала свою руку в карман. Себастьян усмехнулся, но ничего не сказал. Они вместе поднялись к её квартире. Весь путь до двери Летиция чувствовала, как напряжение медленно оседает в ней, сменяясь странной усталой лёгкостью. — Я могу справиться сама, — бросила она, когда он, не спрашивая, взял у неё ключи и открыл дверь. — Конечно, можешь, — отозвался он с такой уверенностью, что спорить было бессмысленно. Когда дверь за ними закрылась, Летиция скинула обувь и буквально рухнула на диван, не заботясь о том, насколько нелепо это могло выглядеть. Себастьян, не торопясь, поставил её сумку на стол и мельком взглянул на часы. — Ты ела что-нибудь? Она только качнула головой. — Разумеется, нет, — тихо добавил он сам себе и, закатав рукава, направился на кухню. Летиция услышала, как он открыл холодильник, затем шкафы, и лишь вздохнула, прикрыв глаза. Через какое-то время аромат жареных овощей и специй заставил её приоткрыть глаза. На кухне горел мягкий свет, и Себастьян, не оборачиваясь, ловко нарезал что-то на доске. Его движения были плавными, почти гипнотизирующими. — Ты со всеми с кем заключил контракт ведёшь себя так…? — спросила она, пытаясь разрядить собственное напряжение. — Нет, — ответил он, не поворачиваясь. — Только когда это касается тебя. Её щёки запылали, но она поспешно отвела взгляд, делая вид, что не услышала его слов. Когда он принёс ей тарелку с едой, она машинально потянулась к ней, не успев заметить, как он опустился рядом, держа в руке бокал вина. — Ты снова решил остаться? — Я здесь только для того, чтобы убедиться, что ты поешь и ляжешь спать, — сказал он тоном, который не оставлял места для возражений. Она посмотрела на него, встретившись с его взглядом, и почувствовала, как сердце предательски замирает. — Ты превращаешь мою жизнь в хаос, — пробормотала она, отпив вина. Себастьян улыбнулся, наблюдая за ней. — Я пытаюсь её упорядочить. Летиция осторожно поставила пустую тарелку на кухонный стол, чувствуя, как еда и вино постепенно расслабляют её напряжённые мышцы. Сил оставалось всё меньше, но душ — тёплый, обволакивающий — казался единственным спасением от усталости, которая тяготила тело. Она взяла полотенце и направилась в ванную, стараясь не смотреть на Себастьяна, который остался на диване с видом человека, решившего, что это его законное место. В ванной разливался тёплый пар, обволакивая пространство мягким туманом. Летиция закрутила кран, позволяя каплям воды стекать по коже, смывая с неё груз прошедшего дня. Тёплый поток расслаблял, но мысли всё ещё путались. Себастьян. Его настойчивость, его уверенность, его способность быть рядом так, словно это было естественно. Как будто он всегда принадлежал её жизни. Её пальцы скользили по влажным волосам, пока она старалась прогнать эти мысли. Но от его образа, заполнившего её сознание, не было спасения. Этот взгляд, этот голос, эта манера брать всё под контроль, даже когда она пыталась сопротивляться. Обернувшись мягким полотенцем, Летиция подошла к зеркалу. На мгновение её взгляд задержался на своём отражении. Усталость уходила, оставляя после себя что-то новое. Она даже не могла понять, что именно. Натянув халат, она осторожно приоткрыла дверь и вышла в гостиную. Свет был приглушённым, лампа у дивана горела тускло, отбрасывая мягкие тени. Летиция застыла на месте, увидев Себастьяна, расположившегося на диване. Его рубашка была небрежно расстёгнута, открывая широкую грудь, на которой мелькали следы сильных мышц, но без намёка на грубость. Волосы, обычно безупречно уложенные, были растрёпаны, придавая ему неожиданно человеческий вид. Он казался совершенно расслабленным, глаза были закрыты, дыхание ровным, глубоким. На какой-то миг Летиция засмотрелась, не в силах отвести взгляд. Это был он, но не тот безупречно-элегантный демон, к которому она привыкла. Сейчас он выглядел настоящим, живым, даже уязвимым. Её пальцы непроизвольно сжали край халата, как будто это могло защитить её от нахлынувших эмоций. В этот момент он был не тем, кто следил за ней, кто строил планы и манипулировал её судьбой. Сейчас он был просто человеком — или казался им. Она осторожно подошла ближе, стараясь не шуметь. Его грудь медленно поднималась и опускалась в такт дыханию. Тени от лампы скользили по его телу, подчёркивая резкие линии ключиц, изгиб шеи, угол челюсти. Её взгляд остановился на его губах — мягких, чуть приоткрытых, словно он находился в состоянии полного покоя. — Наблюдаешь? Его голос прозвучал внезапно, но мягко, без тени привычной иронии. Летиция вздрогнула, осознав, что он всё это время не спал. — Я... просто... — она запуталась в словах, чувствуя, как кровь приливает к щекам. Себастьян медленно открыл глаза, его взгляд был глубоким, тёмным, обжигающим, как будто он видел её насквозь. — Устала? — он приподнялся на локте, его голос звучал приглушённо, почти интимно. — Да, — ответила она, пытаясь сохранить спокойствие. — А ты... почему не ушёл? Он усмехнулся, но не язвительно, как обычно, а с каким-то теплом, которого она раньше не замечала. — Ты слишком измотана, чтобы оставаться одна. Я решил остаться. — На диване? — она указала на его импровизированное "ложе". — Здесь достаточно удобно, — он снова откинулся на спинку, скрестив руки за головой. Его движение обнажило ещё больше груди, и Летиция быстро отвела взгляд, чувствуя, как её мысли уходят в нежелательном направлении. — Это... странно, — пробормотала она, не зная, что ещё сказать. Себастьян тихо рассмеялся, этот звук был низким, тёплым, заставляющим вибрации проходить через её тело. — Ты находишь меня странным? Она нахмурилась, пытаясь подобрать ответ. — Я нахожу странным, что ты делаешь вид, будто всё это нормально. — А почему бы и нет? — он приподнялся, наклонившись чуть ближе, так что его голос стал почти шёпотом. — Разве ты не чувствуешь, как всё становится на свои места? Её сердце замерло. На мгновение она потерялась в его глазах, в этом взгляде, который тянул её к нему, будто невидимая сила. — Ты... слишком много говоришь, — тихо сказала она, пытаясь спрятать эмоции за словами. — А ты слишком боишься, — ответил он, улыбнувшись, и снова устроился на диване, закрыв глаза. — Летиция, просто ложись спать. Завтра будет новый день, и я снова буду здесь. Она замерла, пытаясь понять, раздражают ли её его слова или, наоборот, приносят странное чувство покоя. В конце концов, она лишь кивнула, даже если он не видел, и, отступив, направилась в свою комнату. Её сон этой ночью был непривычно глубоким. Но где-то на грани сознания она знала, что за дверью её защищает кто-то, кто не просто обещал это, а сделал своей привычкой. Утро наступило незаметно, окутывая город серой дымкой рассвета. Летиция проснулась раньше, чем обычно, чувствуя необычную легкость. Словно все тревоги вчерашнего дня растворились в тишине её сна. Она потянулась, прислушиваясь к тишине, которая наполняла квартиру. Сердце сжалось от предчувствия — слишком тихо, слишком спокойно. Накинув халат поверх лёгкой пижамы, она осторожно ступила босыми ногами по прохладному полу, направляясь в гостиную. Себастьян всё ещё спал. Он лежал на диване, одной рукой прикрывая лицо, словно защищаясь от случайных лучей света, пробивающихся сквозь шторы. Рубашка всё так же была небрежно расстёгнута, обнажая грудь. Волосы спутались, лёгкие тени под глазами делали его образ почти трогательным. Она замерла, глядя на него. В этот момент он выглядел даже слишком человечным, чем ей хотелось бы признавать. В нём была эта странная, почти пугающая искренность, скрытая за идеальной внешностью. Летиция вдруг подумала, что в этом демоне больше человечности, чем в большинстве людей, которых она встречала. Её мысли вернулись к тому, что он делал для неё — с улыбкой, с насмешкой, иногда с явным злорадством. Но всё же он был рядом. Всегда. Она не могла понять, что больше её тревожило: его настойчивость или то, как её сердце отзывалось на его присутствие. Решив не будить его, она повернулась и направилась на кухню. Сегодня утро будет её. Она тихо открыла шкафчики, собирая всё необходимое для завтрака. Яйца, тосты, немного овощей — ничего особенного, но ей хотелось сделать это для себя, для него, чтобы заполнить эту тишину чем-то тёплым, домашним. Летиция поставила сковороду на плиту, аккуратно разбила яйцо, чувствуя, как ритмичные звуки готовки отвлекают её от нахлынувших мыслей. Её взгляд вновь скользнул к дивану. Себастьян не шевелился, его грудь ровно поднималась и опускалась в такт дыханию. Она почувствовала, как уголки губ дрогнули в слабой улыбке. Возможно, утро было началом чего-то нового. Возможно, оно просто было утром, которое она запомнит надолго. Себастьян появился в дверном проёме кухни неожиданно, как это было в его привычке, и Летиция вздрогнула от неожиданности, чуть не уронив вилку, которой помешивала яйца на сковороде. Его тихий голос, наполненный лёгким удивлением, разорвал утреннюю тишину. — Что ты делаешь? Она обернулась, встретившись с его льдисто-голубым взглядом, который, кажется, пронизывал до самого сердца. Себастьян стоял, прислонившись к косяку, слегка взъерошенный, с расстёгнутой рубашкой, из-под которой виднелась его гладкая кожа. — Готовлю для нас завтрак, — просто ответила она, возвращаясь к сковороде. — Для нас? — он сделал шаг вперёд, в голосе прозвучала тихая насмешка. — То есть для меня тоже? — Конечно, — она оглянулась через плечо, мельком увидев его нахмуренные брови. На его лице промелькнуло что-то странное — то ли удивление, то ли лёгкий намёк на смущение. Для человека (или демона), всегда уверенного в себе, это была редкость. Летиция заметила, как он замер, не зная, что сказать. — Ты обескуражен, — заметила она, поднимая вилку. Он коротко усмехнулся, словно хотел скрыть свою реакцию. — Просто не ожидал, что кто-то будет готовить завтрак для меня. — Разве никто никогда этого не делал? — её голос звучал искренне удивлённо, даже немного тревожно. Он ненадолго замолчал, словно взвешивая слова, а затем, с нехарактерной для себя честностью, ответил: — Нет. Никогда. Летиция остановилась, отвернулась от плиты и посмотрела на него. В его словах не было жалобы, не было даже грусти — только констатация факта, но её это почему-то задело. Она не могла поверить, что за всё время своего существования — долгого, судя по всему — Себастьян не испытывал чего-то столь простого и человеческого. — Тогда считай, что сегодня — твой первый раз, — сказала она, стараясь скрыть дрожь в голосе. Он смотрел на неё с любопытством, как будто в её словах было что-то большее, чем просто предложение завтрака. Затем его губы изогнулись в полуулыбке, но эта улыбка была странной, словно за ней скрывалось что-то большее. — Мой первый раз, — тихо повторил он, и его взгляд вдруг стал почти тёплым. — Любопытно. Летиция отвернулась к плите, пытаясь игнорировать тепло, которое внезапно разлилось по её щекам. Она не знала, что было в его голосе — благодарность, ирония или что-то ещё, — но чувствовала, как её сердце начало биться чуть быстрее. Себастьян наблюдал за её спиной, чувствуя странное и непривычное беспокойство, что-то вроде тени, скользящей по краю сознания. Это было не то чувство, которое он испытывал, когда заключал сделки, манипулировал душами или распутывал сложные игры смертных. Это было другое, новое — и, честно говоря, раздражающее. Она готовила для него завтрак. Ему, демону, который привык забирать, брать силой или хитростью. Всё, что у него было, всегда доставалось обманом, страхом или кровью, но никогда — жестом искренности, лишённым скрытых намерений. Его взгляд скользнул по её фигуре, по хрупким плечам, по движению рук, по её затылку, где свет падал на волосы, создавая иллюзию мягкости, почти домашнего тепла. Себастьян знал, что это неправильно. Он не должен был задерживаться в этой иллюзии, не должен был позволять себе даже мгновения слабости. Для него эта сцена была… непривычной. Века, которые он провёл в служении, среди людей, научили его всему — готовить, убирать, исполнять самые изощрённые поручения. Но никогда за всё это время никто не думал о нём как о равном. Люди видели в нём инструмент: слугу, оружие, иногда спасение. Его способности вызывали восторг, страх или зависть, но никогда — простое человеческое тепло. "Она готовит завтрак для нас", — он повторил её слова в голове, словно не мог до конца поверить. Для них двоих. Для него. Это было настолько… обыденно. Настолько чуждо его природе, что он даже не сразу понял, что ощущает. Легкий укол чего-то тёплого, почти болезненного, пронзил его. Забота? Он не знал этого чувства. Он видел, как люди заботятся о своих близких, но никогда не думал, что кто-то захочет проявить это к нему. Он попытался задушить в себе это ощущение, отмахнуться от него как от ненужного. Демон не нуждается в таких глупостях. Чувства, эмоции, сентиментальность — всё это мешает фокусироваться на главном. Но эта девушка… Она, сама того не понимая, раз за разом пробивала брешь в его броне. "Считала ли она это долгом?" — Себастьян искоса взглянул на её профиль. Нет, её движения не были напряжёнными, в них не было принуждения. Всё это она делала естественно, как будто для неё было нормально готовить завтрак для человека, который ворвался в её жизнь столь бесцеремонно. Он вспомнил, как Летиция спросила, готовил ли кто-то для него раньше. Этот вопрос оказался неожиданно болезненным. Никто. Никогда. Не потому, что он не заслуживал этого, а потому, что никогда не допускал подобного. Забота других всегда была для него слабостью. Но теперь, наблюдая за тем, как она наклоняется, чтобы проверить хлеб в тостере, он поймал себя на том, что ему не хочется этого отрицать. Человеческий жест — настолько простой, что он показался почти величественным. "Какое забавное существо, эта девушка", — Себастьян невольно улыбнулся краем губ. Её искренность была одновременно трогательной и обезоруживающей. Но он быстро вернул себе обычное хладнокровие. Это не должно было значить ничего. Она — часть его сделки, его контракта. И всё же, стоило ему вспомнить, как Летиция, не задумываясь, сказала: "Конечно", — в ответ на вопрос, готовит ли она для него тоже, как внутри что-то вновь дрогнуло. "Наивная. Даже не понимает, насколько разрушительно её тепло", — он скрестил руки на груди, наблюдая за ней с лёгким прищуром. Себастьян знал: он должен держать дистанцию. Иначе... Иначе всё, что он строил веками, может пойти прахом из-за одного ужина, одного завтрака и одной девушки с глазами цвета морской глубины. Но он не двинулся с места, не разорвал этот утренний ритуал. Напротив, он остался, позволяя себе наслаждаться моментом. Всего лишь мгновение, говорил он себе. Всего лишь сегодня. Себастьян с лёгкой грацией опустился на стул, позволяя себе расслабленную позу, но его взгляд оставался внимательным, почти изучающим. Летиция поставила перед ним тарелку с яичницей и подала кружку кофе, его аромат наполнил кухню, создавая почти домашнюю атмосферу, которая ему показалась странно уютной. Себ отметил, что она старалась — на её лице отражалась лёгкая неуверенность, как будто она боялась, что завтрак не оправдает его ожиданий. — Выглядит прекрасно, — его голос прозвучал мягче, чем он ожидал, и он взял вилку, чтобы попробовать её кулинарные старания. Она села напротив, обхватив ладонями свою кружку, и некоторое время молча наблюдала за ним. Её взгляд был задумчивым, изучающим. Видимо, она наконец-то решилась задать тот вопрос, который давно витал у неё на языке. — Себастьян, — произнесла она, выбирая слова осторожно, — можно спросить тебя кое-что? Он поднял голову, и его льдисто-голубые глаза встретились с её. — Конечно. — Ты ведь демон, — сказала она, не столько спрашивая, сколько утверждая. Его губы слегка изогнулись в слабой улыбке, и он сделал глоток кофе. — Верно. Она перевела взгляд на свою кружку, ненадолго замолчав, словно обдумывая, как продолжить. — Тогда скажи... Каково это? — её голос был тихим, но в нём звучало искреннее любопытство. — Быть демоном. Жить... иначе. Себастьян отложил вилку, скрестив пальцы и опираясь локтями о стол. Её вопрос заставил его задуматься. Обычно люди задавали совершенно другие вопросы, всегда сосредоточенные на страхе, силе или власти. Но её интерес был иным, почти личным. — Каково это? — повторил он, чуть приподняв бровь. — Это сложно объяснить тому, кто никогда не был в моей шкуре. Она усмехнулась, нервно отводя взгляд. — Попробуй, — попросила она. Его глаза сузились, и на миг он словно увидел её насквозь. — Это одиночество, — произнёс он неожиданно честно. Его голос звучал ровно, но в нём мелькнула едва уловимая нотка чего-то, что Летиция не могла сразу определить. — Одиночество, спрятанное под бесконечным круговоротом силы, сделок и власти. Мы не живём так, как вы, люди. У нас нет привязанностей, нет... человечности, если хочешь. Она кивнула, обдумывая его слова, а затем задала ещё один вопрос, который, как ей показалось, был важен. — А души? Те, которые ты забираешь... Ты чувствуешь что-то, когда поглощаешь их? Себастьян на мгновение задержал дыхание, а затем его губы изогнулись в холодной улыбке. — Нет. Души для демона — это как пища для человека. Они дают нам силу, энергию. Но чувства? — он покачал головой. — Нет, Летиция, у нас нет такой роскоши, как сожаление или вина. Её взгляд стал напряжённым, как будто она пыталась разглядеть что-то за этой маской. — И всё же, ты здесь. Ты мог бы уйти, но ты остался. Зачем? Он слегка склонил голову, его лицо стало почти задумчивым. — Это хороший вопрос, Летиция, — признался он. — Может, я ещё сам не знаю ответа. Её пальцы сжали кружку крепче, и она тихо выдохнула: — Значит, ты не совсем лишён привязанностей. Себастьян не ответил сразу. Он просто смотрел на неё, позволяя её словам повиснуть в воздухе. — Может быть, — наконец произнёс он. — Или это всего лишь ещё одна иллюзия. Летиция замолчала, ощущая, как его слова проникают в её сознание, вызывая странное чувство сочувствия и непонимания одновременно. — Ты ведь никогда не был... человеком? — спросила она. Его глаза стали холодными, как зимнее небо. — Нет, — ответил он коротко, и в его голосе прозвучала скрытая угроза. — И не желаю быть. Она почувствовала, как холод пробежал по её коже. Но затем он улыбнулся, мягко, почти тепло, и этот момент исчез, как будто его и не было. — Завтрак чудесен, — сказал он, возвращаясь к своей тарелке, как будто их разговор никогда не происходил.