Miracles happen

Большой зал гудел в утренней суете. Звон приборов смешивался с обрывками разговоров, смехом и шорохом метущихся сов, доставляющих письма. Лили завтракала за столом Гриффиндора, слегка потерянная в своих мыслях. Её тарелка с яичницей давно остыла, а тыквенный сок стоял нетронутым. Она не могла перестать смотреть на стол Слизерина. Регулус Блэк, как всегда, сидел безупречно прямо, окружённый однокурсниками. Его строгий профиль, подчёркнутый холодным светом утреннего солнца, цеплял ее, хотя Лили упорно пыталась убедить себя, что смотрит просто из любопытства. Тонкие длинные пальцы, задумчиво играющие с вилкой, взгляд, устремлённый куда-то вдаль — обычно он был полон высокомерия, но теперь Лили уловила нечто другое — тень сомнения? Рядом с ней дурачились Мародеры, привлекая внимание всех вокруг. Сириус пытался изобразить, как профессор Макгонагалл поправляет очки, используя хлебную корочку вместо палочки. Джеймс, рассыпая в воздухе перья, словно это был снег, активно жестикулировал и все еще не оставлял попыток затащить Лили в Хогсмид. — Это было потрясно! Зря вы не сходили с нами в прошлую субботу, — с воодушевлением говорил он, размахивая руками. — Мы затарились навозными бомбами и драже-вонючками на год вперед! А те новые фальшивые волшебные палочки-надувалочки просто улет! — Как и каждый раз, когда ты пытаешься показать свою невиданную меткость, а заканчивается всё больничным крылом, — парировала Лили, даже не глядя на него. — Мне казалось, когда вы с Сириусом устроили «битву на мечах» прямо на уроке Трансфигурации, то получили нагоняй от нашего декана с пожизненным запретом посещать лавку Зонко? — справедливо добавила Алиса, на что получила недовольную рожицу Бродяги. Внимание Эванс снова возвращалось к Регулусу — он как-то слишком странно молчал в окружении Слизеринцев. Она и раньше не замечала за ним активных бесед, но, казалось, Блэк был где-то совсем далеко. И именно в этот момент он поднял взгляд. Их глаза встретились. Серые, глубокие, холодные, они пронзили её, словно он прочитал её мысли. Лили почувствовала, как её сердце пропустило несколько ударов, а потом побежало в ускоренном темпе. Она резко отвела свои зеленые глаза, с досадой чувствуя, как лицо заливает румянец. — Кто из Слизерина так увлёк нашу старосту? — тихо прошептала Марлин Маккинон, придвигаясь ближе. Она всегда все замечала, к несчастью Эванс. Лили вздрогнула, осознав, что, вероятно, пялилась на Регулуса дольше, чем следовало. — Никто! Я просто… просто проверяла, есть ли за столом Слизерина староста от мальчиков, — пробормотала Лили, поспешно делая вид, что увлечена разговором с Алисой. — У нас сегодня сборы с оркестром после занятий по случаю бала. — Я думала староста Малфой, — Марлин усмехнулась, явно наслаждаясь моментом. — Слушай, Лили, я понимаю — младший Блэк выглядит так, будто его вылепили из самого дорогого мрамора. Но это же Регулус. Ты забыла, как на пятом курсе он подговорил кого-то из своих дружков применить чары горения и поджечь трибуну в клубе Слизней, за которой ты выступала? — Нет, конечно, не забыла, — Лили нахмурилась, вспоминая тот случай. Он здорово разозлил ее тогда. Регулус всеми правдами и неправдами пытался избавиться от нее на встречах профессора Слизнорта лишь потому, что Лили была из семьи маглов. — Он высокомерный, бесчувственный… — «Напыщенный индюк». Ты ещё помнишь, что он тебе ответил? — «Выскочка-грязнокровка», — мрачно вспомнила Лили, неохотно признавая, что этот эпизод задел ее сильнее, чем она себе твердила. — Вот именно, — хитро улыбнулась Марлин. — И теперь ты поедаешь его глазами так, будто увидела знаменитость из обложки Ведьминого досуга? Это что-то новенькое, — усмехнулась Марлин. Лили снова покраснела и решила, что стоит сменить тему. — Просто в последнее время мне кажется, что он… изменился. Или, возможно, я раньше этого не замечала. — Её голос стал тише, она не хотела признаваться даже самой себе, что думает о Регулусе чаще, чем стоило бы. — И вообще, что-то странное витает в воздухе. Ты не чувствуешь? Марлин только пожала плечами, снова вернувшись к своей овсянке. — В воздухе витает запах Рождества и горячего шоколада. Может, ты тоже расслабишься и начнешь думать о чём-то более приятном, чем коварные Слизеринцы? Не забудь, до конца недели нам еще нужно заскочить в «Шапку-невидимку» за нарядами для бала… Но Лили почти не слушала, она не могла избавиться от мыслей о Регулусе. Её взгляд вновь подсознательно скользнул к столу Слизерина. А что, если он уже принял Метку Пожирателя смерти и она опоздала? На мгновение их глаза снова встретились — и по ее телу словно пробежал электрический импульс. Блэк задержался на ней чуть дольше, чем она ожидала, прежде чем он отвернулся к своей тарелке, будто ничего не произошло. Лили стало натурально плохо — зачем она снова сделала такую глупость? Какой из нее в будущем станет Мракоборец, если она даже не умеет следить незаметно? Эванс глубоко вдохнула и заставила себя сосредоточиться на разговоре с Алисой и Марлин. Но не могла избавиться от ощущения, что он что-то понял, что-то заметил. После основных занятий Лили торопилась на встречу с профессором Флитвиком. Её, как старосту, попросили помочь с подготовкой школьного оркестра к Рождественскому балу. Преподаватель Заклинаний, увлечённо размахивающий палочкой, как всегда, был в приподнятом настроении. К счастью, Малфой не пришел, он часто отлынивал от обязанностей старосты, и она была только рада от этого. — Спасибо, мисс Эванс, — радостно сказал Флитвик, когда Лили с помощью чар развесила гирлянду из волшебных снежинок, медленно парящих в воздухе. — Вы всегда такая отзывчивая! Она помогала ему с расписанием репетиций, декорациями, следила, чтобы сцена для оркестра была готова вовремя и даже подбодрила несколько учеников из Рейвенкло и Пуффендуя, которые явно волновались. Также Эванс создала список мелодий, которые понравятся всем, чтобы выступление стало более запоминающимся. — Ваш голос — просто чудо! Представьте, как вы украсите бал сольным номером! Обещайте подумать, мисс Эванс, — заявил воодушевлённо Флитвик, услышав как Лили тихо напевала под нос одну из рождественских маггловских песен, которую любила с самого детства, продолжая украшать музыкальные инструменты. — Ох, профессор… я никогда не пела перед кем-то, кроме родителей, — ответила Эванс, чувствуя себя абсолютно смущённо. — Боюсь, я лучше останусь за кулисами. Когда он снова настоял на ее выступлении, Лили только неловко улыбнулась, поправив прядь рыжих волос. Помогать преподавателям ей нравилось: это отвлекало её от мыслей, которые в последнее время слишком часто возвращались к одному брюнету из Слизерина. Когда работа была закончена, она поспешила к библиотеке, надеясь, что чтение древних фолиантов успокоит её нервы. Ей лишь предстояло выяснить, почему Регулус так спешит принять Метку. Она знала, что он никогда не откроется ей просто так. Значит, нужно было найти способ застать его врасплох. Но пока ее окружала предпраздничная суета, Лили понимала, что времени у нее мало. Рождество было все ближе, а ее план спасения младшего брата Сириуса только начинал обретать форму. Он еще и усложнялся тем, что Регулус избегал ее, как и всех остальных гриффиндорцев, и она сама не могла просто так заявиться в подземельях Слизерина, требуя показать ей свою руку. Она решила начать с разведданых — на Слизерине учился Северус Снейп. Он был таким же мрачным и на первое впечатление неприятным, как и остальные слизеринцы, но они общались с детства, и цвет галстука это не изменил. Лили часто обсуждала с ним тонкости Зельеварения и перебрасывалась парой слов между занятиями. Однако по пути из класса Флитвика, в узком коридоре третьего этажа, её вдруг сбили с ног. Нотные листы песни, поверенные ей профессором Заклинаний с надеждой на то, что Лили все же передумает, закружились в воздухе. — Эй, аккуратнее! — воскликнула она, поднимая раздосадованный взгляд. Перед ней стоял Регулус Блэк. Его мантия была слегка растрёпанной, а в руках он держал несколько свитков пергамента, один из которых выскользнул и упал к её ногам. — Эванс, — сухо произнёс он, явно удивлённый их столкновением. — Блэк, — ответила она в тон, быстро подняла свиток и протянула его ему. — Спасибо, — коротко бросил Регулус, чуть нахмурившись. Он вежливо наклонился, чтобы помочь ей собрать ноты, и с интересом приподнял бровь, замечая что на одном из листов хорового клуба было ее имя. — Ну конечно, ты еще и певица… Что-то я не слышал о таком таланте вездесущей Лили Эванс. На мгновение их руки соприкоснулись, и Лили почувствовала странное притяжение. Это было быстро, почти незаметно, но её сердце почему-то кольнуло. — И не услышишь… Я не планирую выступать. Это так… Если кто-то заболеет… Ты куда так спешишь? — спросила она, не успев подумать над ответом, и сильнее прижала к себе листы. — Не твоё дело, — резко отозвался Регулус, но в его голосе прозвучала не привычная высокомерная холодность, а что-то похожее на усталость. — Ну конечно, — язвительно заметила Лили, непроизвольно рассматривая его запястья, скрытые длинными рукавами рубашки. — Ты всегда такой… приятный в общении. Регулус закатил глаза, но что-то в её словах заставило его на мгновение задержаться. — Послушай, Эванс, у меня нет времени обсуждать твои представления обо мне. Если ты закончила с замечаниями, я пойду. Лили хотела ответить колкостью, но вдруг заметила, что его пальцы дрожали. Что-то в его поведении не давало ей покоя. Это был не тот самоуверенный слизеринец, с которым она привыкла сталкиваться. — Ты в порядке? Если ты в чем-то сомневаешься… Можешь рассказать, я могла бы чем-то… — выпалила она и запнулась. Карьеры в Отделе тайн Министерства магии ей тоже не видать. Хуже было бы разве что закричать на всю школу, что ему нельзя принимать Метку Пожирателя смерти. Регулус, кажется, не ожидал такого. Он бросил на неё короткий взгляд, полный внутренней борьбы, но вместо ответа отвернулся. — Я в порядке, — наконец сказал он безразлично, делая шаг вперед, подальше от Лили. — Забудь, что мы разговаривали. Лучше продолжай воспитывать свою Гриффиндорскую шайку. Если, конечно, кому-то из них еще нужны непрошеные советы от маглорожденной заучки. Она почувствовала себя так мерзко, словно с ног до головы ее покрыла ядовитая слизь глизня. Лили осталась стоять посреди коридора, глядя ему вслед. Она с силой впилась ногтями в свои ладони — за этой враждебной язвительностью скрывалось нечто большее, чем просто желание задеть ее гордость, и её привычная уверенность начала исчезать. Она не могла вспомнить, когда последний раз кто-то так сильно её выбешивал. Бродяга предупреждал. Её рука невольно коснулась маленького значка старосты. С ним Лили мыслила более разумно. В какой-то момент она захотела бросить эту затею — Регулус не нуждался в ней и всем своим видом это демонстрировал. Хотя разве она ожидала другого? Это же Регулус Блэк. И все же Лили была упрямой. «Если я обещала себе всегда помогать другим, почему бы не попробовать помочь и ему?» Настроение для чтения испортилось, Лили вихрем пронеслась мимо великолепных старинных доспехов и резко остановилась у больших витражных окон, из которых открывался вид на Черное озеро. Говорили, в гостиной Слизерина свет, проходящий через воду, создавал таинственное зелёное мерцание, и можно было увидеть щупальца проплывающих гигантских кальмаров и других существ. Она на мгновение залюбовалась отражением луны в замерзшей воде, когда услышала знакомый голос. Лили вздрогнула, увидев Ремуса Люпина, и быстро выпрямилась, словно пытаясь скрыть свой задумчивый вид. Ремус нахмурился, он выглядел изможденным, под глазами залегли тени, и его бледное лицо казалось болезненным. Скоро должно было наступить полнолуние. — Ремус, ты должен быть осторожнее, — сказала она тихо, почти шёпотом. — Я знаю, ты ненавидишь, когда тебя об этом спрашивают, но ты выглядишь совсем плохо. Ты же знаешь, что я прикрою тебя на утренних занятиях. Он смущённо улыбнулся, но в его глазах мелькнула благодарность. — Спасибо, Лили. Ты ангел. Джеймс как раз патрулирует проход у Гремучей ивы. Если что, в этот раз очередь Сириуса со мной нянчиться, так что и его завтра не будет. — Ну, кто-то ведь должен о вас заботиться, — усмехнулась она, и её голос прозвучал теплее. Лили решительно убрала нотные листы в сумку и, взяв Люпина под руку, провела его к подземному лазу, ведущему в Визжащую хижину. Мысли о Регулусе она отложила в сторону, полностью сосредоточившись на том, чтобы помочь другу. Тем временем, в другом уголке Хогвартса, в подземельях Слизерина, Регулус Блэк сидел в гостиной, втупившись в одну точку на камине. Он перекинулся парой слов с другими студентами, но не почувствовал прежнего удовлетворения от нахождения среди своих. Регулус уже давно привык держать всё внутри. Что вообще произошло? Почему же Лили Эванс почти заставила его поверить, что действительно хотела помочь? Почему эти взволнованные и праведные речи грязнокровки не отпускали его до сих пор? В конце концов, кто такая эта девчонка из Гриффиндора? Староста, подруга его брата, всезнайка, пытающаяся пробраться в клуб Слизнорта… Он знал её не первый год, но сегодня всё казалось другим. И Регулус нехотя признался себе, что, возможно, переборщил и наверняка обидел рыжеволосую ведьму из враждебного факультета своими словами. Он ведь не должен был реагировать так сильно. Она не стоила того, чтобы вообще задумываться над этим. Блэк потер переносицу, надеясь избавиться от головной боли и навязчивых мыслей, но это было бесполезно. Веснушчатое лицо Лили Эванс, её зеленые глаза, полные странного, настойчивого тепла, снова и снова всплывали перед ним. Она раздражала его до невозможности — своей манерой смотреть на вещи и людей так, будто знала больше, чем следует. Он заметил ее странный интерес еще утром, в Большом зале. И всё больше не мог понять, почему чувствовал себя так, словно теряет контроль? Внезапно кто-то толкнул его в плечо, и Регулус быстро очнулся. Он раздраженно выдохнул, когда рядом оказался Эван Розье. — Эй, Блэк, ты что, размышляешь, как это у твоего братишки снова получилось угробить фамильную честь, когда он сегодня на всю школу заявил, что не сядет за стол Слизерина в родительский день? Я так понимаю, слухи о выжженной дыре вместо его лица на вашем семейном гобелене далеко не беспочвенны. Слизеринцы вокруг прыснули от смеха, а у Регулуса внутри всё сжалось. Он знал, что стоит ему ответить, как это только подольет масла в огонь. — Да ладно, — подхватил Вилкес, вытягиваясь на диване. — Может, он действительно размышляет как лучше вытравить гриффиндорскую заразу из фамильной линии? Розье сделал вид, будто задумался, и театрально почесал подбородок. — Непростая задача, но кто, как не наш юный Блэк? Можем подключить Снейпа с его зельями. — Следи за языком, Розье, — процедил Регулус, его голос был низким, почти угрожающим. — Если хочешь дожить до выпускного с целым лицом и без позора для своей собственной семьи, я бы советовал тебе помнить, что я знаю о тебе больше, чем ты думаешь — и мне не составит труда это использовать. — Ладно-ладно, Блэк, не кипятись. Мы тут просто развлекаемся. — Ухмыльнулся Розье, но уже куда менее уверенно. Он поднял руки, изображая миролюбие. Остальные слизеринцы замерли, перестав хихикать. Регулус не стал отвечать и ушёл, оставляя позади волну перешептываний. Он всегда ненавидел, когда его сравнивали с братом, но в этот раз они перешли все границы. С самого детства он знал, что ему уготовано быть гордостью своей семьи, наследником древнего рода Блэков, сыном, который разделит идеалы и обеспечит славу имени. Ему вбивали в голову, что маглорожденные — не настоящие волшебники. Что чистота крови важнее всего, что их превосходство — это то, что они должны защищать и демонстрировать миру. И вот теперь, спустя столько лет, уже после ухода Сириуса из дома, его место было определено. Он должен стать одним из Пожирателей смерти. «Если ты в чём-то сомневаешься…» — голос Лили Эванс продолжал звучать в его сне, как эхо. Её взгляд, полный уверенности, беспокойство, эта непримиримая искренность слов, раздражала гораздо сильнее, чем любые насмешки Розье или Вилкеса. Когда их руки соприкоснулись, он не мог понять, почему это ощущение было таким сильным, таким… странным. Она была не просто ярой противницей его идеалов. Она была тем, что сбивало его с пути.