Огненный лёд: моя сила

      Ей сказали, что работа здесь потребует терпения и аккуратности, но никто не упомянул о напряжённой атмосфере, наполнявшей замок, как будто сама каменная кладка хранила тайны и тяжёлые истории.       Проходя мимо зала с высоким потолком, она заметила фигуру в доспехах, стоявшую спиной к ней. Принц был погружен в размышления, всматриваясь в пламя, которое колебалось и отражалось в его единственном глазе. Он словно почувствовал её присутствие, хотя её шаги были едва слышны, и повернулся.       — Кто ты такая? — голос его был низким, холодным и обманчиво спокойным. Отражение пламени в его глазу поблескивал в тусклом свете, и взгляд, устремлённый на неё, пробирал до костей.       — Я… новая служанка, милорд, — она склонила голову, пытаясь не выдать свой страх. — Меня направили сюда, чтобы… помочь.       Принц окинул её взглядом, оценивая каждое движение, каждый жест. Она чувствовала, как напряжение нарастает, но не отводила взгляда, как бы не боялась.       — Твое имя, служанка? — спросил он, не сводя с неё взгляда.       Она назвала своё имя, пытаясь сохранить спокойствие. Пауза затянулась, и ей показалось, что воздух стал гуще.       — Ты выглядишь иначе, чем остальные, — произнёс он, слегка приподняв бровь. — И… держишь себя увереннее, чем простая служанка.       Слова его прозвучали скорее как обвинение, и она почувствовала, что он видит её насквозь. Но она решила не отступать, хотя сердце колотилось.       — Прошу прощения, принц Эймонд, — сказала она спокойно. — Я просто стремлюсь служить верно.       Он смотрел на неё молча, и она уловила что-то большее, скрытое за его холодной маской. Ей показалось, что он был кем-то брошенным в этом мрачном дворце, принятым, но не до конца. Эта мысль вызвала у неё непонятное ощущение сострадания.       — Интересно, — протянул он, и во взгляде промелькнула тень улыбки. — Как думаешь, сколько времени понадобится тебе, чтобы бросить вызов всем запретам и границам этого дворца?       Она сдержала свой ответ, но ощутила, что эти слова скрывают вызов, намёк на их возможное понимание друг друга. Ей оставалось лишь поклониться и сказать:       — Моя цель — не бросать вызовы, принц, а находить своё место. Эймонд чуть прищурился и медленно кивнул.       — Возможно, ты найдешь своё место здесь… если сможешь выдержать это место, — сказал он, и, обернувшись, вновь погрузился в молчание, давая понять, что разговор окончен.       Во дворце Эймонд Таргариен, известный как Одноглазый, был фигурой противоречивой и почти загадочной. Сложный, он ходил по коридорам Красного Замка как тень, и в его присутствии чувствовалось напряжение. Слуги и придворные говорили о нем сдержанно и осторожно — у них не было возможности оценить, кто этот принц на самом деле, но его острота ума, вспыльчивость и решительность были известны всем. После потери глаза в схватке с племянником Люцерионом Веларионом в детстве, Эймонд стал держаться особняком, и его взгляд стал более суровым и холодным. Говорили, что он затаил боль не только от физической травмы, но и от недооценки и обид. Некоторые во дворце считали его жестким и даже безжалостным, что рождало страх перед его будущим правлением, но было и уважение к его стойкости и воле. Эймонд рос и формировался под тяжелым грузом постоянных напоминаний о его «недостатке», который он превратил в символ силы, заменив выбитый глаз драгоценным сапфиром, поверх которого он носил кожаную повязку. Этот блестящий камень, казалось, говорил о его непокорной натуре — он был воином, решившим бороться со своими демонами до конца.

***

      Третья встреча произошла спустя несколько дней, когда она несла свиток в один из дальних коридоров Красного Замка. Ей сказали, что передать его нужно принцу Эймонду лично. В голове она пыталась подготовить себя к этой новой встрече, к тому, что её снова испытает его проницательный взгляд.       Принц стоял у окна, спиной к двери, и, казалось, был погружён в свои мысли. Он не обернулся, даже когда она вошла и осторожно кашлянула, пытаясь привлечь его внимание. Её дыхание затаилось, когда, наконец, он заговорил, не поворачивая головы:       — Ты снова здесь.       В его голосе слышалась сдержанная усталость, смешанная с привычной холодностью.       — Мне поручено передать вам этот свиток, милорд, — ответила она, стараясь не проявлять излишнего интереса или волнения.       Эймонд обернулся и, подойдя ближе, взял свиток, не отрывая от неё взгляд. Он молчал, словно раздумывая над чем-то, прежде чем заговорить:       — Тебя не пугает мой взгляд, правда?       Она замешкалась, но всё-таки решилась ответить честно:       — Ваш взгляд… он холоден, как северный ветер, принц. Но страх не всегда полезен.       Эймонд усмехнулся, скрестив руки на груди.       — Значит, ты считаешь себя храброй?       — Может быть, — тихо ответила она, чувствуя, что открывает ему нечто личное. — Храброй или глупой.       Его глаз прищурился, и она уловила в нём нотку интереса. Этот мужчина, привыкший видеть страх и трепет, был удивлён её дерзостью.       — Глупость часто оборачивается храбростью, когда человек не знает, во что ввязывается, — сказал он, подходя ещё ближе. — Но скажи, как ты думаешь, долго ли продержится храбрость, если тебя бросить в пламя?       — Долго ли? — она взглянула прямо в его глаза, собрав всё своё мужество. — Думаю, достаточно долго, чтобы не исчезнуть в нём сразу.       Эймонд на мгновение замолчал, потом едва заметно кивнул.       — Посмотрим, хватит ли твоей храбрости, служанка. Может быть, ты удивишь меня.       С этими словами он отвернулся, позволив ей уйти. Но в этот момент она почувствовала, что между ними зарождается что-то — не дружба и не союз, но понимание, тонкая нить взаимного признания.

***

      Последующие дни Лукреции выдались тяжелыми. Как бы она ни настраивала себя, пытаясь привыкнуть к дворцовой суете, ей всё равно казалось, что она здесь не в своей тарелке. Утром она бегала туда-сюда по поручениям старших слуг. Никто не жалел новенькую, которая ещё не знала замка и не запомнила обратные пути. По ночам она тайком пробиралась в замковую библиотеку, стараясь не попасться стражникам. Ей везло — благодаря своей ловкости она пока что не привлекала внимания.       Но этим утром одна из служанок, которая ухаживала за покоями новой королевы, приболела, и Лукрецию вместе с её новой «подругой» Верной отправили убирать комнату самой королевы. Однако Верна, едва добравшись до двери королевских покоев, сказала, что у неё срочное дело, и убежала, попросив Лукрецию её не выдавать. Лукреция за всё время пребывания в замке лишь дважды видела королеву.       И вот сейчас Хейлейна сидела у окна, её взгляд был рассеянным, словно она смотрела сквозь время и пространство. Поприветствовав королеву, Лукреция начала тихо убирать комнату, стараясь не потревожить её. Но Хейлейна вдруг повернула голову и заметила её.       — Ты слышишь, что они говорят? — спросила королева, пристально глядя на Лукрецию.       Только теперь Лукреция заметила стрекоз, сидящих в маленьких клетках перед королевой. По замку ходили слухи, что королева «не от мира сего», но Лукреция старалась не обращать внимания на сплетни.       — Простите, Ваше Величество, — ответила она, слегка растерявшись. — Я не совсем поняла, что вы имеете в виду.       Хейлейна задумчиво посмотрела на неё, а затем вновь обратила взор к насекомым, словно выискивая у них ответы на свои вопросы.       — Ты тоже считаешь меня странной? — спросила она, не оборачиваясь.       — Что? Нет, конечно, как я смею… — поспешно ответила Лукреция, собравшись с мыслями. — Я не считаю это чем-то странным или плохим. Я тоже иногда разговариваю с животными. Если это странность, то, значит, я тоже странная?       Королева была удивлена её словами. Поднявшись с места, она сделала несколько шагов к Лукреции.       — Как тебя зовут?       — Лукреция, Ваше Величество, — ответила она, поклонившись и прижимая к себе тряпку.       Лукреция не лгала, говоря о том, что разговаривает с животными. На пастбищах, где она часто оставалась с овцами, ей всегда казалось, что из животных получаются лучшие слушатели, чем из людей.       — Я видела, как ты читала книгу. Ты умеешь читать? — спросила Хейлейна.       Холодный пот окатил Лукрецию, ведь королева, похоже, знала, что она тайком бегала по ночам в замковую библиотеку.       — Если хочешь, можешь взять её, — сказала Хейлейна, указывая на книгу, лежащую на тумбе рядом с кроватью. Лукреция вспомнила, как совсем недавно, думая, что королева её не заметит, перелистывала страницы этой книги перед тем, как начать убираться и выдохнула — её секрет ещё не узнали.       — Простите меня, королева Хейлейна. Я, не подумав, совершила ошибку. Такое больше не повторится.       — Всё в порядке. Я сейчас её не читаю, больше времени трачу на вышивание. Подойдя к тумбе, Хейлейна взяла книгу и вложила её в руки Лукреции.

***

      — Удивительно, что ты там успела сделать, но Её Величество хочет, чтобы ты служила у её покоев, — сообщила старая гувернантка, появившись на кухне как раз в разгар работы. — С завтрашнего дня ты должна быть у её дверей и выполнять каждую её просьбу. Помни, любая ошибка — и тебя высекут. Поняла меня?       — Да, госпожа, — ответила Лукреция, едва веря своим ушам.       — А лучше иди к ней прямо сейчас, — добавила женщина. — Правила все те же. Она была строга, но Лукреция ценила её доброту, такую редкую среди слуг замка.       — Ого, да ты у нас хитренькая! — тут же хмыкнула Верна, дразня Лукрецию и подталкивая её за плечи, пока та вытирала руки. — Один раз сходила к королеве, а уже в любимицах. С такими темпами и до покоев короля с принцем недалеко.       Не успела она договорить, как Лукреция резко повернулась, прикрыв подруге рот рукой.       — Ты с ума сошла?! Что ты несёшь? Кто-то услышит — и мне не сносить головы, — прошептала она, оглядываясь.       — Да ладно тебе, все заняты своими делами, — рассмеялась Верна. — Ну, иди уже. Я тут сама закончу.

***

      Лукреция чувствовала волнение, направляясь к покоям королевы. Мысли кружились в голове: как королева Хейлейна выбрала именно её, простую служанку, да ещё и после их краткого общения? Она едва могла поверить, что отныне будет находиться рядом с королевой, девушкой загадочной, полной тайн, отстранённой от всего мирского. Добравшись до дверей королевских покоев, Лукреция нерешительно постучала. Её сердце колотилось, а ладони вспотели, несмотря на попытки сохранять спокойствие. Через несколько мгновений ей ответил тихий, чуть уставший голос Хейлейны:       — Входи.       Лукреция вошла, стараясь не смотреть прямо на королеву, чтобы не выдать своего волнения. Хелаена снова сидела у окна, как и в прошлый раз, погружённая в свои мысли, словно её сознание витало где-то далеко от этих стен. В комнате царила спокойная тишина, нарушаемая лишь лёгким шорохом стрекоз, сидящих на прутьях своих клеток.       — Подойди, — внезапно сказала королева, не оборачиваясь.       Лукреция подошла ближе, ощущая, как напряжение в её теле растёт. Но Хейлейна, казалось, не замечала её волнения. Она лишь смотрела куда-то вдаль, в сад, скрытый туманом утреннего света.       — Как тебе здесь? — спросила она тихо, не отрывая взгляда от окна.       Лукреция замялась, подбирая слова. Она знала, что королеве не стоит жаловаться, но и скрывать свои чувства тоже не хотела.       — Это… новый для меня мир, Ваше Величество, — ответила она, стараясь говорить спокойно. — Мне ещё многое предстоит узнать, но я благодарна за возможность служить вам.       Королева, казалось, задумалась над её словами. Затем, повернувшись к Лукреции, посмотрела на неё так, словно видела её насквозь, как открытый свиток, полный тайн и нерассказанных историй.       — Ты не похожа на других, Лукреция. Ты… будто несёшь в себе что-то холодное, далёкое, — тихо произнесла она, и Лукреция почувствовала, как по её коже пробежал холодок.       Королева не догадывалась, что в словах её пряталась истина. Лукреция, всячески скрывавшая свою способность к ледяной магии, понимала, что королева, возможно, интуитивно что-то чувствует. Она решила не показывать своего беспокойства и лишь кивнула, стараясь остаться спокойной.       — Если я чем-то могу быть полезна вам, Ваше Величество, — начала она, — прошу, просто скажите мне.       Королева едва заметно улыбнулась, её взгляд смягчился.       — Я чувствую, что однажды ты поможешь мне в чём-то важном. Пусть это будет нашей тайной, — ответила она. — Но сейчас у меня лишь одно поручение для тебя: следи за стрекозами.

***

      Через несколько дней после того, как Лукреция начала служить при покоях Хейлейны, Мать королева вызвала Лукрецию лично к себе. Что сразу же насторожило её: как правило, новенькие слуги редко встречаются с самой Алисентой. Гувернантка предупредила её, чтобы она была предельно осторожна и сдержанна, ведь любая небрежность могла привести к серьёзным последствиям.       Когда Лукреция вошла в покои, королева Алисента стояла и что-то обсуждала со своими приближенными слугами. Её взгляд был серьёзен и напряжён, но, заметив Лукрецию, она сразу выпрямилась и оценивающе посмотрела на неё.       — Лукреция, так? — холодно начала королева, изучая её лицо с неподвижной внимательностью.       — Да, Ваше Величество, — тихо ответила Лукреция, сделав низкий реверанс. Её сердце билось быстрее, но она старалась не выдать своего волнения.       Королева жестом пригласила её подойти ближе. Лукреция шагнула вперёд, чувствуя на себе проницательный взгляд Алисенты, словно та искала в её лице что-то, скрытое под поверхностью. А другим велела выйти, что означало разговор будет серьезным, она даже догадывалась о ком.       — Я слышала, что моя дочь уделяет тебе особое внимание, — заметила Алисента, её голос звучал мягко, но напряжение не уходило из взгляда. — Это необычно для Хейлейны. Она редко привязывается к кому-то из служанок.       Лукреция не сразу нашла, что ответить, опасаясь, что неуместные слова вызовут у королевы недовольство.       — Я лишь стараюсь быть полезной Её Величеству, — ответила она спокойно, хотя понимала, что Алисенту этим не убедить.       Алисента кивнула, её взгляд был холоден, но не безразличен, словно в ней боролись противоречивые чувства.       — Помни, что служить королевской семье — это не просто работа. Ты должна быть преданной и… благоразумной. Хелейна… она уязвима, а потому нуждается в осторожной заботе.       Лукреция кивнула, стараясь не показывать волнения.       — Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы оправдать ваше доверие, Ваше Величество, — сказала она, снова сделав реверанс.       Алисента кивнула, её взгляд смягчился, но остался испытующим.       — Хорошо. Я буду наблюдать, Лукреция, — сказала она. — Помни, малейшая ошибка — и твоё пребывание здесь закончится так же быстро, как и началось.       С этими словами королева отпустила её, а Лукреция, выйдя из покоев, почувствовала себя, словно прошла через испытание. Она понимала, что теперь под пристальным вниманием не только королевы Хелейны, но и самой Алисенты. Ей предстояло быть осторожной, чтобы оправдать это внимание и не потерять доверия.

***

      Она была в библиотеке с принцем Джейхерисом, когда сообщили что король ищет его. Королева Хейлейна, зная всю её страсть к чтению намерено возложила на неё обязательство водить принца к учителям, которые уже начали обучать юного принца. В то время, когда с ним занимались септоны, Лукреции удавалось немного побродить по библиотеке свободно и почитать книги, это давало ей больше времени на сон вечером, ведь не приходилось тайком бегать сюда, за что она была благодарна королеве Хейлейне.       Также тут зачастую можно было встретить и принца Эймонда который сидел в углу библиотеки и читал книги, хоть он и был принцем и мог по своему желанию занять хоть самую лучшую часть библиотеки, он всё равно предпочитал и тут затаиться в тени. То, что она постоянно видела принца за книгами подкупало её, она проникалась всё большим уважением к нему. Она как ценитель знания видела в Эймонде, в своём роде родственную душу. Иногда между ними возникал небольшой диалог, в котором и принц Эймонд проявлял интерес, не как к девушке, а как к человеку, который на удивление хорошо разбирался в книгах, которые он читал.       С тех пор он часто в сводное ей время звал к себе чтобы обсудить ту или иную прочитанную книгу и положение Лукреции во дворце крепла, что приводила к разным слухам и сплетням. Иногда дело доходило и до серьезных стычек.       Однажды вечером Лу закончив с помощью в покоях королевы, устало пробиралась в крыло для слуг как её окликнула одна служанка, та самая которая часто фигурировала в ярых спорах и сплетнях о том, как высоко забралась Лукреция.       — Я сейчас очень устала Дия, — повернулась на зов девушки Лукреция. — Давай сегодня не будем выяснять под кого я легла, чтобы возвысить своё положение, хорошо? — только и успела сказать Лукреция, когда к ней подошли, ещё две служанок и подхватив её с обеих стороны повели в сторону кладовой.