Проверка на прочность

Однажды вечером, который на первый взгляд не предвещал ничего необычного или особенного, детектив Перейра завязывал галстук перед зеркалом, намереваясь подготовиться к предстоящему важному шагу в своей жизни. Прошло много лет с тех пор как он остался отцом-одиночкой, но теперь Фредерико полагал, что наконец нашёл подходящую женщину, которой сможет предложить руку и сердце. Она была не похожа на всех, с кем ему приходилось раньше встречаться, но именно потому она стала той самой особенной. Стоило признать, что он всерьёз нервничал, потому и отпустил дочь ночевать к подружке, не хотел чтобы невыносимая девчонка потешалась, наблюдая как он словно неопытный юнец десять раз поправляет галстук и мечется по дому, пытаясь подобрать подходящий текст для предстоящего разговора. Пусть они были взрослыми людьми, уже раньше состоявшими в браках, с детьми, ему хотелось чтобы всё было идеально! Рассудив наконец, что дальнейшее затягивание ни к чему не приведёт, а галстук повязан настолько идеально как это только возможно, Фредерико ещё раз проверил кольцо во внутреннем кармане и собирался вытащить букет из вазы, чтобы поехать в Сан-Криштован. Жура не знала, что он собирается приехать, этот визит должен был стать для неё сюрпризом, как он надеялся, приятным. И пусть сам Фредерико, будучи детективом и много лет до этого проработав в полиции, не очень любил сюрпризы, он понимал, что в отношениях без этого никак! Как оказалось, очень хорошо, что он заранее не предупредил возлюбленную о предстоящем визите, потому что в тот день он так к ней и не попал. Именно в тот момент, когда мужчина собирался выходить из дома, раздался громкий стук в дверь. Фредерико вздохнул, думая кого же принесла нелёгкая в это время, но отложил букет и открыл дверь перед нежданным гостем. Внутрь не вошёл, а ввалился обычно куда более тактичный Зейн с горящим взглядом, на ходу бросая дорожную сумку на пол. Судя по всему, египтянин даже не успел с дороги переодеться и сразу же приехал к нему. — Нам срочно нужно в Белен!— выпалил Зейн.— Собирайся скорее, я хочу улететь на самолёте ближайшим рейсом, он будет через час, я уже купил нам билеты! — Прости?— уточнил Фредерико, думая не ослышался ли он случайно.— Зейн, сейчас десять вечера, воскресенье. Может это может подождать хотя бы до завтра? — Это не может ждать, Фредерико! Я знаю, что я сумасшедший и очень сожалею, что нарушил твои планы на вечер, но через шесть часов, хочешь ты этого или нет, мы с тобой должны быть в Белене! Латифа нашлась! — Нашлась?— даже Фредерико немного поразился, потому что за долгие месяцы не вышел на след девушки.— Я так понимаю, она от тебя убежала? Или с ней что-то случилось?— на его взгляд это были единственные возможные объяснения почему Зейн не наслаждается компанией своей марокканской возлюбленной, а вваливается вместо этого в его дом поздно вечером с совершенно безумным видом. — Правильно, она убежала, и я очень надеюсь, что с ней ничего не случилось! Она была так близко, Фредерико, я не могу поверить, что снова её упустил! Я как безумный носился по городу и звал её, но она уже ушла... Вдруг она уедет снова?— молодой человек пустился в путаный рассказ об относительно недавних событиях. — Я задам тебе всего один вопрос, Зейн. Стоит ли так настойчиво преследовать женщину, которая от тебя убегает на другой конец страны?— он пристально посмотрел на приятеля и в итоге тяжело вздохнул.— Ладно, больше вопросов у меня нет, всё ясно. Ты позвонил её родным? — Я как раз собирался это сделать с твоего телефона, пока ты будешь собирать вещи. — Ну конечно, друг, я сам и все вещи в моём доме к твоим услугам круглосуточно!— немного резковато ответил Фредерико, не сдержавшись. Как его только угораздило подружиться с таким невыносимым человеком?! Будь Зейн обычным клиентом, ни за что бы Фредерико не сорвался из города в такой день, не будь это вопросом чьей-то жизни!— Буду готов через десять минут!

***

— Лукас!— приятно взбудораженная Жади буквально влетела в кабинет мужа.— Ты не представляешь! — Что случилось?— Лукас потёр глаза, чтобы вернуть себе чёткость зрения после того как последние несколько часов проверял документы перед завтрашними переговорами. По виду жены он сразу увидел, что она очень взволнована. — Латифа нашлась!— в восторге выпалила Жади, едва не подпрыгивая на месте. Стоило ему подняться, она тут же бросилась в его объятия.— Зейн только что звонил! Они встретились на рынке в Белене! Латифа жива и здорова, а я так за неё переживала, боялась как бы с ней ничего не случилось, она же никогда не жила одна в Бразилии, да и вообще не жила одна! Лукас одновременно испытал радость и облегчение — и по той причине, что сестра его жены похоже в порядке и Жади наконец перестанет постоянно переживать, и потому что с возвращением Латифы наконец должна подойти к концу вся эта неразбериха с укрывательством ребёнка. Зейн, с которым они как-то незаметно стали приятелями в ходе всей этой истории, наконец тоже успокоится и перестанет метаться в панике по стране. Раньше Лукас не так уж хорошо знал начальника жены и даже несколько ревновал Жади к этому человеку — всё же даже в Рио у Зейна была та ещё репутация. Как быть спокойным, когда твоя жена работает бок о бок с мужчиной, которого почти официально называют обольстителем и любителем уводить жен из семьи? Наверное, если бы не эта история с Амином, они никогда не начали бы толком общаться. И не стоило забывать про отца Амина. Муж Жади мог с чистой совестью сказать, что лично едва знает Мохаммеда Рашида, не считая обстоятельства того жуткого скандала несколько лет назад, но какими бы ни были его впечатления про этого парня, ни один человек не заслуживает думать, что его сына нет в живых, когда на самом деле это не так! Они наконец могут покончить с этим враньём и вернуться к обычной жизни! — Правда? Это просто замечательно, Жади! Значит они скоро приедут в Рио-де-Жанейро? Когда они будут в городе, что сказал Зейн? — Вот здесь есть небольшая проблема,— энтузиазм Жади немного утих,— Латифа не рядом с ним, она убежала... Но Зейн скоро снова будет в Белене, и детектив Перейра вместе с ним! Я уверена, что они скоро найдут Латифу, очень скоро! Она наверняка очень переволновалась когда увидела Зейна... — Конечно, главное, что твоя сестра в порядке,— согласился Лукас, стараясь поддержать бодрость в голосе,— не сможет же она вечно прятаться, скоро её найдут... Тем более, Латифу ищет опытный детектив. — Остаётся надеяться, что это будет скоро. И желательно до Рождества, ведь твой отец пригласил дядю Али и Зорайде... И кто меня за язык тянул упрекнуть его, что он не воспринимает моих родственников!— сетовала Жади на свою несдержанность. После её упрёка свёкор из принципа их пригласил, достал где-то номер дяди Али, а тот взял и согласился! — Ты же знаешь моего отца... Этого и следовало ждать! Хорошо, что он хотя бы перестал задавать лишние вопросы, либо решил повременить, либо подумал, что студия — единственное, что я от него скрывал! — Хорошо, что ты сказал ему. Но я бы больше радовалась, если бы после этого сеньор Леонидас снял с тебя хотя бы часть нагрузки, а не наоборот! Ты скоро будешь похож на зомби из тех жутких фильмов!— Жади уже не первый раз возмущалась из-за этого.— Если так дальше будет продолжаться, я сама поговорю с сеньором Леонидасом! — Не надо, Жади, с отцом я сам разберусь. Я уже намекнул, что не успеваю и могу совсем уйти из компании если так будет продолжаться, и он настроен сделать так чтобы я остался, потому позволил мне взять помощника. Он просто надеется, что из нашей затеи ничего не получится и я перестану "заниматься глупостями" и подавать детям дурной пример! — Возмутительно! Он совсем не верит в тебя, а мне казалось, что вы начали ладить! — Шутишь что ли?— рассмеялся Лукас.— С его стороны это было почти что благословение! Он просто возмущён, что я так долго от него скрывал правду, и пытается мне отомстить, как только решит, что я достаточно "наказан", тогда и успокоится. Тем более, я давно должен был закончить тот договор, но мы с Франсиску долго возились с записью диска и остальными делами, хотели подготовить всё как следует к визиту представителей телекоммуникационной компании...— как оказалось, открытие и раскрутка студии требовали много сил, тем более самому Лукасу приходилось очень многому учиться, поскольку он совсем закинул музыку за то время, что работал на отца, а уж дубляж — и вовсе тёмный лес.— Хорошо, что ребята из бывшей группы согласились нам помочь! Так что дела фирмы пришлось отложить, а послезавтра уже переговоры, но я почти закончил, после Лобату это не так уж сложно, он оставил мне заметки и я быстро разобрался. — Это очень мило со стороны сеньора Лобату, он так помогает. Почему бы сеньору Леонидасу просто не повысить его? Он же завязал с наркотиками, несправедливо ополчиться на человека из-за одной прошлой ошибки! А ты смог бы просто уйти и заняться своим делом, ты же никогда не хотел работать в компании, я всегда чувствовала себя немного виноватой из-за этого, я же знаю, что ты сделал это из-за меня! — Что ты такое говоришь? Я сам решил тогда, что так будет лучше для всех нас. Мы с тобой накопили достаточно денег, чтобы иметь возможность заниматься чем захотим. И отца тогда не стоило оставлять одного, в общем всё получилось как должно было. Насчёт Лобату, я и сам считаю, что отец должен дать ему ещё один шанс, но у него немного другой взгляд на ситуацию. Понимаешь ли, раньше мы не раз теряли клиентов из-за того, что Лобату срывался, однажды устроил драку прямо на переговорах, отец никак не может этого забыть... — До сих пор не могу поверить, что мы говорим про сеньора Лобату...— покачала головой Жади, не в силах осознать, что наркотики способны настолько изменить человека.— Даже думать об этом не хочу! — И не надо. Очень надеюсь, что мы никогда больше столкнёмся с этой проблемой. Хотя в фильме, который мы будем озвучивать если всё пойдёт по плану, будет и социальный подтекст, как я понял, они хотят в числе прочего поднять и тему наркотиков. — Не могу поверить, что вы собираетесь заключить договор на озвучку сериалов с такой известной компанией, их каналы смотрят в стольких странах! Лидьяне едва не сошла с ума когда я ей по секрету рассказала с кем вы собираетесь заключить договор, представь себе, спрашивает не можешь ли ты узнать заранее каким будет сюжет во втором сезоне её любимого сериала! — Это в духе Лидьяне,— рассмеялся Лукас,— но лучше не загадывать наперёд, ведь мы пока не знаем как пройдут переговоры. У нас есть рекомендация сценариста, потому что ему понравились некоторые наши записи, но это ещё далеко не всё, в итоге решение принимает руководство. Я думал они только купят наши записи, это уже было бы большой удачей! Может они не захотят иметь дело с маленькой начинающей студией, а выберут крупное предприятие с соответствующей репутацией? — Ну-ка хватит пессимизма!— возмутилась Жади.— Все когда-то начинают с малого, а потом становятся крупными компаниями. Озвучка сериалов — очень неплохое начало, их же кто только не смотрит! — Нам повезло, что Элен брала интервью у сценариста и замолвила слово за нашу студию, иначе он никогда не забрел бы к нам. Жади мысленно согласилась с мужем, что Элен просто сокровище, и не только в плане развития студии Лукаса и Франсиску. В конце концов, именно благодаря ей они в итоге придумали как обыграть момент с "возвращением в мир живых" её племянника Амина. Оставалось только найти Латифу и заручиться её поддержкой и согласием! — Я уверена, что переговоры пройдут на ура!— опять повторила Жади.— Тем более после того как я поработала над дизайном вашей студии! У них перехватит дыхание как только они войдут внутрь и вам будет проще простого убедить их принять все ваши условия! — Я женился на самой скромной девушке в мире,— легко рассмеялся Лукас.— Но студия действительно выглядит потрясающе, не говоря уже про мой кабинет. Как тебе только это удалось? Мы выделили на дизайн не такой уж большой бюджет. — Во-первых, потому что твоя жена талантливый дизайнер, одна из лучших на своём выпуске, знает где что нужно покупать и как сочетать не сочетаемое,— с улыбкой начала перечислять Жади,— во-вторых, стены расписал брат моего однокурсника, он начинающий художник и взял очень символичную оплату. Ах, и в третьих, я люблю своего мужа и хочу чтобы у него всё получилось, потому мной руководила сама любовь! Этого достаточно? — Последнего более чем достаточно, даже без первых двух пунктов,— улыбнулся молодой человек.— Кстати, ты ничего не рассказала, как прошло твоё собеседование? — Хорошо. Агентству понравились мои эскизы, они даже думают о возможности оплатить пробный выпуск целой коллекции авторских предметов, вроде тех ламп и шкатулок, которые я декорировала вручную. Если я начну там работать, у меня появится больше заказов на отделку квартир и домов, обо мне узнает большее количество людей, и гонорар будет выше... — И со временем ты даже сможешь открыть собственное агенство, когда у тебя будет приличная клиентская база, а не работать на других людей. — Ох, только не это! Я обожаю творческую сторону своей профессии, но все эти документы действуют мне на нервы,— рассмеялась Жади. — Почему? Это не так уж сложно. Даже я смогу тебе помочь, а потом найдёшь себе грамотного помощника. Чём не вариант? — Лукас, я до сих пор не уверена, что хочу сменить работу... У меня было столько отличных моментов в клубе Зейна, и он мой хороший друг, принял меня даже до того как я начала толком учиться... Мне не хочется оставлять это место с концами. Просто я чувствую, что клуб больше не нуждается в моём постоянном присутствии. Если нужно будет что-то изменить, придумать какие-то новшества, я смогу это сделать и как приглашенный специалист, а не штатный сотрудник. И декорировать дома — то к чему я с самого начала стремилась, просто это трудно... — Трудно оставить привычное место,— кивнул Лукас.— Даже мне было сложно после семи лет работы на фирме отца подумать, что я ещё могу заняться чем-то другим, хотя мне там никогда не нравилось, а тебе изначально нравилась твоя работа, я же помню в каком восторге ты была когда только начала работать в клубе Зейна! — Я помню,— кивнула Жади, улыбаясь с тёплой ностальгией,— это было так здорово, я просто горела этим делом! А ещё помню, что ты даже ревновал меня к Зейну! Постоянно приезжал забирать меня с работы, всё спрашивал как мне с ним работается... — Я просто не хотел чтобы ты по вечернему городу добиралась домой в одиночку! — Ну конечно, будем считать, что я поверила!— рассмеялась Жади.— Кстати, ты не забыл, что мы завтра идём в ресторан? Сибилла наконец возвращается в город, потому мы встречаемся с ней и Марио. За все эти годы, что мы дружим, впервые она пропала так надолго, даже не знаю что её могло настолько задержать на очередном симпозиуме, обычно она всегда возвращалась через пару недель! — Мне кажется, они с Марио собираются усыновить ещё одного ребёнка,— поделился Лукас. — Правда?— ахнула Жади.— Он сам сказал? — Только намекнул, что скоро у них в семье может быть пополнение, когда мы играли в гольф. Только ты ничего не говори Сибилле, мы должны выглядеть очень удивлёнными когда встретимся с ними! — Я буду сама невинность!— заверила его Жади.— Как здорово, Лукас! Сибилла и Марио заслужили иметь большую семью, а если Зейн и Латифа наконец поженятся это и вовсе будет самый лучший конец этого безумного года! — Ты ещё не отпустила няню? — Нет, а что? — Как ты смотришь на то чтобы забыть на сегодня о делах и сходить куда-нибудь погулять? — Замечательно!— с энтузиазмом ответила девушка.— Мы уже очень долго не были в танцзале. Ты не против если мы туда сходим? Я знаю, что ты не очень любишь танцевать... — Зато люблю смотреть как танцуешь ты! — Хитро,— улыбнулась Жади,— но таких танцев ты там не увидишь. А вот если мы в ближайшее время поедем на свадьбу в Марокко,— в глазах девушки появился игривый блеск,— там я точно найду чем тебя удивить... — Тогда я с нетерпением жду поездки в Марокко!— заметил Лукас, вспоминая танцы Жади в развалинах, когда они в прошлый раз приезжали к её дяде, и тот самый первый танец, как раз перед первой свадьбой Латифы. — Главное чтобы нас опять не застал местный пастух, как было в прошлый раз,— прыснула от смеха Жади.— Он решил, что мы с тобой любовники и скрываемся там от моего мужа! — Ну эта часть была не такой уж забавной,— заметил Лукас.— Твоему дяде тоже вряд ли это понравилось... Это ему пришлось доказывать, что мы с тобой женаты и живём в другой стране, ведь тот пастух не умел читать по португальски и ничего не понял в наших паспортах...

Прошло три недели

— Латифа-а-а-а!— она слушала его крики, тихо затаившись в ущелье между старинными стенами, едва дыша в этот момент, словно он услышал бы звук её дыхания.— Прошу, поговори со мной! До чего же приятно было снова увидеть его перед собой — настоящего, а не во сне, где его образ всегда оставался немного расплывчатым, словно за месяцы разлуки детали его облика начали потихоньку стираться из её памяти. Иногда бывало девушка даже задавалась вопросом: если однажды она совсем забудет как он выглядит, поможет ли это ей вырвать его из своего сердца? Очень странное ощущение когда любишь: твоё сердце не просто бьётся ради одного человека, со временем начинает казаться, что не было времени когда ты его ещё не любила, будто его образ всю жизнь жил в тебе и песчаные часы Судьбы только и ждали нужного момента, чтобы явить его образ твоим глазам. Вот и у Латифы были точно такие же ощущения когда она думала про Зейна. Словно он всегда был её частью, но она даже не знала как он был нужен, что без него она даже не была собой. Прикрыв глаза она вспоминала каждую деталь его облика, что успела увидеть за те считанные мгновения, которых вполне хватило чтобы снова зажечь её непослушное сердце, заставив биться невпопад. Зейн был всё так же небрежно красив, его привычно окружала аура уверенности и обаяния, потому становилось понятно почему вокруг него было столько женщин — ему даже не нужно было стараться их привлекать, но любила она его вовсе не за внешность. Латифа любила как он смотрел на неё, как-то по-особенному нежно, что она тонула в глубине его тёмных глаз, как в уголках его глаз появлялись лёгкие морщинки когда он смеялся. Любила звук его смеха, что всякий раз разносился по улице в каждую их встречу — ещё когда они считались просто "друзьями" и Зейн постоянно провожал её домой после похода по магазинам, ему всегда удавалось её рассмешить, он всегда знал (а может просто обладал хорошей фантазией и красноречием) что-то интересное о каждом уголке Рио, будь это обычное старое дерево или статуя. Особенно ей запомнился случай, когда он каким-то непонятным образом сумел уговорить её немного задержаться и пойти домой через парк, изменив обычный маршрут, и когда Латифа привычно возмущалась его попыткой отобрать её сумки, одна милая старушка, торгующая цветами, с умилением заметила, что они отличная пара и спросила как давно они поженились. Конечно, тогда Латифа густо покраснела и ужасно смутилась, что Зейна воспринимают как её мужа, но его это наоборот очень развеселило и он даже осмелился обнять её за плечи и купить для неё один из букетов, позволяя той женщине и дальше считать их супружеской парой. После этого она не разговаривала с ним две недели, но букет не выбросила — Мохаммед ничего не заметил, достаточно было спрятать цветы в одном из пакетов и позже смешать с другими из сада. Зато теперь Латифа вспоминала этот случай с явной теплотой. Она любила когда он просто говорил, неважно что, главное слышать его голос, любила находиться рядом с ним, наслаждаясь приятной теплотой в груди. Любила восхищение в его глазах, хотя никогда не понимала чем он может так сильно восхищаться. Что в ней особенного? Любила когда его руки зарывались в её волосы в те мгновения когда он позволял себе её обнять, держала в памяти каждое подобное мгновение. Он целовал её всего пару раз, на пальцах пересчитать можно, и каждый раз она чувствовала себя немного виноватой, но его поцелуи были самым правильным что она испытывала в своей жизни. Наверное впервые за всё это время Латифе пришло в голову, что ни разу он не усомнился в ней, всегда верил в неё, считал её способной на большее, и верил ей, даже когда она выгоняла его и не могла определиться. А верила ли она в него в ответ? Латифа вынуждена была признать, что всегда немного опасалась, боялась, что он может в последний момент передумать, что он сам не понимает что такое любовь и однажды оставит её с пустотой внутри, чего она не сможет вынести. На неё всегда влияло сложившееся о нём на родине мнение, она судила его по прошлому, иной раз не обращая внимание на его поступки в настоящем. Она так сильно боялась, что он её разлюбит, что просто сбежала от него! Неужели после всего этого она до сих пор нужна ему? Почему он за ней побежал? Что он и вовсе забыл в Белене? Целый рой вопросов крутился в её голове и только один Зейн мог на них ответить, но Латифа застыла и не находила в себе сил выйти и столкнуться с ним. Латифа попыталась было подняться, но поняла, что от волнения ноги просто перестали её слушаться, хотелось закричать, позвать его, но не выходило издать ни звука. К тому времени как она сумела наконец совладать с собой, на улице уже было темно, а Зейна нигде не было. Всё ещё немного дрожа от волнения Латифа побрела в сторону отеля, постоянно оглядываясь и не понимая до конца чего она так боится — что встретит его снова, или что больше не увидит никогда. Что она за трусиха?! Что ей нужно? Они больше не встретились. А на следующее утро Латифа вместе с доной Изадорой уехала обратно в деревню, оставляя этот портовой городок. Каждое утро собираясь на работу Латифа неизменно прокручивала в памяти эти события. Сегодняшний день не стал исключением: выбрав из шкафа длинную юбку и укороченный джинсовый жакет, причесав свои прямые — снова длинные — тёмные волосы, и собрав во вместительную плетёную сумку, которую она купила ещё в Белене, тетради с проверенными домашними работами, у неё мелькнула мысль что бы он подумал о ней сейчас. Одобрил бы то, чем она сейчас занимается? Латифа не знала насколько долго он думал тогда, в одну из первых их встреч, прежде чем спросить не хотела ли она работать учителем, не знала даже думал ли он и вовсе или задал вопрос чтобы подольше задержать её и затянуть их разговор, но по правде говоря он таинственным образом оказался прав. Она впрямь полюбила эту маленькую деревенскую школу и её учеников — и шумную малышню, и считающих себя уже взрослыми старшеклассников, при этом куда более ранимых к любого рода критике, нежели младшие ученики, часто равнодушных к учёбе. Все они стали для неё родными и близкими всего за пару недель, что казалось словно она с ними работала не меньше нескольких лет. Стоило найти к ним подход, показать свою готовность им помочь вместо того чтобы идти на их поведение жаловаться, как похоже раньше всегда поступали их прежние учителя, дети тоже шли ей навстречу. Работа оказалась единственным хоть немного действенным способом отвлечься от вечных тревог. Ну как можно было не уснуть вечером после того как проверил шестьдесят тетрадей с занятиями разной сложности, силясь разобрать разные, но всегда одинаково корявые буквы школьников? Или после того как в свете масляной лампы на пару с Аной и Софи готовила материалы для урока младших классов: пока Латифа вручную писала брошюры, пытаясь кратко переписать материал учебника (он имелся всего один на всю школу и только для учителя) понятным для детей языком, девочки рисовали цветными карандашами и подписывали названия животных на французском. А надо было ещё самой всё перечитать и подготовиться как следует! Особенно волновалась Латифа в дни открытых уроков, когда люди из прибывшей в деревню проверки решили посетить её занятия. Она вся дрожала внутри, словно ожидая, что вот сейчас эти серьёзные люди поднимутся и резко заявят, что никакой она не учитель и стыдно должно быть так обманывать их. К счастью, ничего такого они не сказали и после нескольких визитов в итоге переключились на других учителей — если преподавательница математики средних лет, собаку съевшая на своей работе, или эксцентричный аптекарь сеньор Марсель это воспринимали легко, то молодой робкий историк по слухам не выходил на работу без валерьянки. И работа в школе тоже не из лёгких: как бы Латифа ни любила детей, а большим трудом было чему-то научить целый класс или разнять младших учеников, у которых вечно возникали какие-то разногласия — кто-то кого-то дразнил, прятал карандаши или показывал язык, а иногда доходило и до настоящих драк, которые разнимать приходилось тоже ей. Как тут было не уставать? Да она с непривычки проваливалась в сон едва её голова касалась подушки, настолько вымотанной чувствовала себя к концу дня! Но если во время уроков или подготовки к ним у Латифы не было времени на дела сердечные, дорога на работу и обратно неизменно была посвящена воспоминаниям, не всегда она вспоминала Зейна, часто это были моменты с родными или с её сыном — вспоминая Амина Латифа часто не сдерживала слёз. Как можно было не подумать хотя бы несколько раз, круглые сутки работая с детьми, что её собственный сын никогда не сможет вот так подобно этим детям пойти в первый класс или в старшей школе подраться из-за понравившейся девочки? Никогда он не вырастет! Как смириться с таким? Так уж получалось, что тосковать по любимому человеку, от которого сама же сбежала, и оплакивать потерянного ребёнка — совершенно разные вещи, в той или иной мере и то и другое было больно, но первое гораздо легче морально. По крайней мере Зейн до сих пор жив — и она надеялась, что будет жив и здоров ещё много лет! Возможно они даже смогут снова встретиться, может тогда она не испугается как в тот раз в Белене, осмелится посмотреть ему в глаза и объяснить свои поступки, а может быть он даже её поцелует — о таком грешно думать, но ничего с собой поделать Латифа просто не могла. — Могу я спросить вас, сеньора Латифа, о чём именно вы думаете?— вкрадчиво спросила её директриса на одном из собраний, заставляя девушку встрепенуться.— Я уже третий раз спрашиваю почему вы до сих пор не провели проверочную работу для пятого класса! О чём, извольте мне ответить, вы думаете? — Простите, дона Изадора, я задумалась... Я решила дать им время повторить материал, они пропустили много уроков из-за болезни прошлого учителя, больше чем остальные, потому мы договорились провести тест завтра, я вам сразу же сообщу результат как только проверю. — Очень надеюсь, что они будут такими как нужно!— резко ответила Изадора, вся на нервах из-за рыскающих по всем углам проверяющих.— И в следующий раз извольте думать про своего любовника в свободное от работы время! Сеньора Гонсала, вы изучили новые учебники по математике?— она переключилась на другую сотрудницу, словно не замечая, что Латифа вся залилась краской от смущения. — Вы не обращайте внимание,— ободряюще шепнул ей учитель истории сеньор Жуан,— она всегда такая, с ней и муж не решается спорить. — Изадора напоминает мне моего первого научного руководителя, такая же непреклонная,— добавил и сеньор Марсель, услышав их разговор.— Та сеньорита тоже постоянно наседала на нас с Августо, так звали моего напарника, требуя работать усерднее, хотя мы отдавали работе всё свободное время. Стоит заметить, она хотела невозможного. Не так-то просто клонировать мошек-дроздофил, даже современные учёные не дошли до этого, а мы были очень близки... — Вот чудик,— шепнул Латифе сеньор Жуан, только качая головой пока странноватый по его личному мнению аптекарь продолжал свой рассказ о сложностях деления клеток мух. Латифа только улыбнулась. Ей на самом деле нравился старик Марсель, он был с ней очень мил, хотя часто говорил о совершенно невозможных вещах, которые она не всегда понимала. Может у него такой своеобразный юмор? Ну кому может прийти в голову создавать копии мух? Разве они все не одинаковые сами по себе? Латифа не особенно разбиралась в зоологии, потому не могла сказать наверняка. После собрания девушка провела ещё один двойной урок для восьмого класса, после чего отправилась домой через главную улицу, мимо магазина и отделения почты, не желая идти обходными путями. Хотя старалась об этом не думать, Латифа до сих пор ужасно боялась Витора, потому больше не ходила по пустынным местам одна. К счастью, вскоре после неприятной сцены между ними молодой человек уехал из деревни, между местными даже начали ходить слухи, что в городе парень нашёл себе какую-то женщину и больше не вернётся. — Латифа!— окликнули её с другой стороны улицы. Обернувшись, девушка увидела спешившего к ней сеньора Матеуса.— Ну наконец-то, я уж совсем отчаялся встретить тебя! Совсем забыла про старика, даже не зашла посмотреть как расцвели посаженные тобой цветы...— мягко пожурил он девушку. — Я не забыла, просто работы очень много в последнее время, вы же знаете, дона Изадора попросила меня немного подменить учительницу французского...— попыталась оправдаться Латифа, хотя она хорошо относилась к мужчине, на самом деле избегала и самого сеньора Матеуса, не могла иначе после тех гнусных слов Витора, якобы между ними может что-то быть. Но не говорить же об этом сеньору Матеусу! — Так уж и попросила? Зная Изадору, она просто потребовала сделать как ей нужно, а потом ещё решила, что тебе сделала одолжение!— рассмеялся мужчина.— Женщина она добрая, но любит командовать. Пусть Бог даст здоровья её мужу, у него ангельское терпение! Ты передо мной не оправдывайся. Как и любой старик, я слишком привык к хорошей компании... — Ну что вы?— покачала головой Латифа.— Какой же вы старик? И с вами очень интересно, вам впору книги писать, я бы так никогда не смогла. — Я вовсе не боюсь старости, Латифа. Наши шрамы и седина — не столько следствие старения, сколько внешние признаки жизненного опыта. Я чувствую себя слишком старым чтобы жаждать славы, потому поздновато мне книги писать. А на чай таки заходи, если будет время... — Обязательно. Спасибо за приглашение,— Латифе тепло улыбнулась мужчине и продолжила свой путь, даже не догадываясь, что увидевшие их вместе соседки сразу же начали шептаться. Девушка пока не знала, что уезжая в город Витор в отместку за её отказ распустил по деревне слухи о её романе с его отцом, как не знала и о том, что однажды он вернётся обратно...