Проверка на прочность

Светлое помещение престижной клиники. На низкой кушетке лежит молодая светловолосая женщина, рассеянно и немного мечтательно глядя в потолок, пока одна её ладонь лежала на плоском животе, другую мягко держал сидевший рядом мужчина. Супруги были в приятном настроении, поскольку именно сегодня было запланировано ультразвуковое исследование, где они смогут впервые услышать сердце будущего малыша. После проведённой запланированной процедуры искусственного оплодотворения женщина оставалась несколько дней в клинике под наблюдением, а потом её отпустили домой. Спустя несколько недель после этого Сибилла сделала тест на беременность, который оказался положительным, но и анализ в клинике, сданный ею в тот же день, показал увеличение уровня гормонов, свидетельствующих о наступлении беременности, что привело Сибиллу и Марио в настоящий восторг. Если прежде психолог испытывала сомнения, стоит ли ей принимать очень заманчивую помощь подруги, но всё же не сумела отказаться от столь явного шанса стать матерью, получить наконец желанное дитя, после результатов теста она убедилась, что это было самое правильное решение. Разве может неправильной быть чудесная пора ожидания ребёнка? Как же она ждала этого момента! Каждое утро с того самого дня, когда ей подсадили сразу три эмбриона, белокурая девушка настойчиво искала в себе признаки возможного деликатного состояния, невольно расстраиваясь, хотя сама себе говорила, что попытка может не оказаться удачной, так и то, что при беременности отнюдь не сразу могут появиться симптомы. Когда к ней приходили клиентки с подобными симптомами, немка легко могла объяснить их состояние и помочь им перебороть нездоровую манию чего бы там ни было, дать целый кладезь советов, как справиться с внутренней смутой и тяжестью воспоминаний, но с собой не удавалось почему-то справиться столь же легко. Потому в какой-то момент она легко согласилась поехать на очередную психологическую конференцию, чтобы как-то заполнить внутреннюю пустоту, которую не помогала заполнить ни поддержка мужа или друзей, ни любые другие занятия, потому что неизменно она возвращалась домой, где её тянуло к двери готовой детской. Смена обстановки вправду улучшила настроение психолога, тем более что именно тогда она почувствовала первые признаки деликатного состояния вроде смены вкусовых предпочтений, усиленной реакции на резкие запахи и тому подобное; когда на тесте появилась вторая полоска, Сибилла вначале не поверила и немедленно сдала анализ в местной больнице, который и указал на беременность. Её муж немедленно, едва узнал новости, вылетел из Рио, чтобы неизменно быть рядом с ней, вплоть до возвращения домой. С тех пор настроение молодой женщины было безмятежно радужным, она позволила себе поверить, что на этот раз всё точно должно быть хорошо, потому что доктора в клинике тщательно проверили Жади на разные скрытые заболевания, когда подруга согласилась стать донором, не обнаружив ничего, но и её муж Марио не только здоров, но и произошёл из многодетной и весьма плодовитой семьи, значит ребёнок должен быть здоров. Тем более врачи не могли подсадить заведомо нездоровый эмбрион, в чём её настойчиво убеждали перед процедурой, рассказывая про безупречную репутацию клиники! Потому Сибилла успокоилась, и как приятно было чувствовать себя счастливой не частично, а полностью, впервые за годы ощутить себя по-настоящему полноценной, цельной! После возвращения в Рио-де-Жанейро молодая женщина получила много сообщений из клиники, поскольку врачи настаивали на подробном обследовании. Первым в очереди был ультразвук, куда Сибилла пришла вместе с мужем. И вот после некоторого ожидания в кабинет входит женщина в белом халате с папкой, вежливо улыбаясь пациентке. После приветствий она советует пациентке лечь на кушетку. — Поднимите рубашку. Этот гель может быть холодным,— она выдавливает немного геля на живот блондинки. — Да, довольно холодный...— Сибилла слегка улыбнулась, однако волнение невольно поднималось в её душе, она даже чувствовала лёгкую дрожь в руках.— Всё будет в порядке, правда? — Сейчас посмотрим... На вашем сроке мы должны уже слышать сердце вашего малыша,— доктор начала водить датчиком по животу пациентки, одновременно нажимая какую-то кнопку на аппарате. Слегка нахмурившись, женщина повернула к себе экран под лучшим углом, пристально вглядываясь в изображение. — Что-то не так? — психолог приподнялась на локтях, пытаясь заглянуть на экран, который был повёрнут от неё в другую сторону. Гнетущий страх окутал душу недавно счастливой женщины, она невольно побледнела, кусая губы, и шёпотом спросила:— Малыш. Его сердце... не бьётся? Я его потеряла?– молчание врача напрягает даже сильнее страшной правды. В какой-то момент она не сдерживается и восклицает:— Скажите мне! — Вы не потеряли ребёнка. Боюсь, его никогда не было,— после некоторой паузы произнесла женщина, слегка опуская глаза. Всегда неприятно было сообщать пациентам не самые приятные новости, но это было частью её работы.— Мне очень жаль. Попытка не была удачной. — Как это не было? — поразилась Сибилла, не желая верить словам доктора, настолько нереальными они казались. Она покачала головой в настойчивом отрицании:– Этого не может быть! Я чувствовала... У меня были все симптомы! И я сдавала анализ, тест был положительным! Это какая-то ошибка! – Иногда тест и даже анализ в лаборатории могут давать ложный результат. Должно быть, вы так хотели забеременеть, что начали чувствовать соответственные симптомы в какой-то момент, подобное состояние не редкость для женщин, которые проходят репродуктивное лечение. При этом состоянии женщина ощущает все симптомы беременности, искренне считает себя ожидающей ребёнка, появляются все первичные признаки, со временем даже растёт живот, ощущаются якобы "движения плода", если женщина раньше не пройдёт обследование и не узнает правду, чтобы начать лечение. Бывает, что уровень гормонов при ложной беременности таков, что тесты на беременность и анализ на уровень хорионического гонадотропина показывают положительный результат, подобное более редко, тем не менее именно это с вами и произошло. Мы сделаем дополнительные анализы, чтобы выяснить нет ли каких-то более глубоких нарушений, из-за которых тест оказался ложным, и в случае необходимости назначим лечение. Необходимо привести в норму ваш гормональный фон. После этого мы можем повторить попытку через несколько месяцев, в зависимости от срока необходимого лечения.– продолжала говорить врач, пытаясь поймать взгляд пациентки, который та отказывалась поднимать как на неё, так и на своего мужа, который безуспешно пытался привлечь внимание жены.– Вы меня понимаете, Сибилла? – Нет, вы ошибаетесь! — воскликнула психолог. Схватив дрожащей рукой датчик, она опять прижала его к своему животу. Сибилла повторила:– Вы ошибаетесь! Вы должны посмотреть ещё раз! Наверное, вы просто его не увидели, или у вас что-то не так с аппаратом! Может вы неправильно включили его?– обычно сдержанная, она на этот раз потеряла терпение и вышла из себя, буквально закричала на другую женщину:– Посмотрите на экран! Разумеется, она знала что такое ложная беременность, вовремя практики ей даже приходилось консультировать пару клиенток с такими симптомами, потому что лечение чаще всего не было медикаментозным и заключалось в смеси психотерапии и народной медицины, но поверить, что именно это случилось с ней, было выше её сил. Она ненавидела сочувствие в глазах доктора, которая видимо полагала, что у неё случился нервный срыв, но она просто знала, что произошла ошибка и она беременна, ей так хотелось верить, что произошла ошибка. Сибилла не обращала внимания на попытки мужа её успокоить, так что в итоге молодой мужчина просто обхватил её за плечи, заглядывая в глаза, после того, как тщетно пытался забрать у жены датчик, который она намертво схватила и прижимала к животу. Белокурая посмотрела в глаза мужа, про себя умоляя его не смотреть на неё так, она не могла видеть жалость и в его глазах, потому просто тихо заговорила с ним, надеясь на понимание: — Она ошибается, Марио! Я беременна! Я знаю это! Я просто знаю! Она должна посмотреть! – Дорогая, она несколько минут смотрела на экран и ничего не смогла найти,— мягко заметил Марио, целуя жену в светлые волосы. Он ненавидел видеть, как она страдает, как постоянно пытается притвориться, что её ничего не заботит, внутри окончательно не отпуская не только потерю их ребёнка несколько лет назад, но даже гибель своего брата более двадцати лет назад, хотя много работала над принятием. Парень предлагал ей просто подать заявление на усыновление ребёнка, если жена боится передать недуг биологическому ребёнку, но Сибилла настаивала, что должна сделать это "по-настоящему", родить ему "настоящего" ребёнка, даже если будет использована яйцеклетка другой женщины. Марио на самом деле куда больше опасался, узнав, кто станет донором, потому что не очень правильным казалось использовать материал знакомого человека, особенно учитывая близость его жены к подруге, но в итоге согласился, потому что хотел видеть её счастливой. Молодой человек утешительно погладил жену по волосам. – Ничего страшного. Мы позже можем попробовать ещё раз. Ты ведь слышала, у нас будет другая попытка, столько попыток, сколько нужно, чтобы забеременеть. – Не нужна мне другая попытка! Мне не нужна никакая другая попытка, потому что первая была удачной! — рыдания вырвались из её груди.— Как ты не понимаешь? Она ошиблась! – Сибилла, дайте мне датчик, давайте мы вместе посмотрим ещё раз,— проявляя терпение заговорила доктор. Она повернула экран таким образом, чтобы пациентка полностью видела изображение, и положила свою руку поверх её руки, начиная снова водить датчиком по животу.– Смотрите сюда. Ничего нет. Нет плодного яйца ни в матке, ни за её пределами, что впрочем хорошо. Никаких признаков прогрессирующей, или даже замершей беременности. Ребёнка нет и не было. Произошла ошибка. Вы не беременны, Сибилла,— тихо, но предельно твёрдо повторяла женщина, пока пациентка просто уставилась на экран. Девушка молча смотрела на изображение на аппарате, вынужденная согласиться с неизбежной правдой. Как можно было отрицать то, что она видела своими глазами? Она не обращала внимание на слёзы, которые уже жгли глаза, стекая солёными каплями по щекам, бессильно отпуская датчик, за который прежде держалась, как не умеющий плавать держится за любую опору в открытом море. Психолог чувствовала руки мужа, которые поддерживали её, пока она готова была рухнуть, но не могла сейчас ответить ему, не имела сил и даже желания смотреть в его глаза, когда так сильно подвела все их надежды. — Я не беременна.— прошептала она. — Мне очень жаль, Сибилла.— повторила с явным сочувствием доктор, отключая аппарат и вкладывая в холодную руку девушки салфетку, чтобы убрать гель с живота. Она кивнула пациентке и её мужу и направилась к выходу из кабинета, подхватив карточку и распечатанные снимки с обследования.— Я оставлю вас наедине. Оставшись одни, супруги просто молчали, потому что разговоры в этот момент были совершенно лишними. Марио крепко обнял жену, которая по началу тихо плакала, а потом разразилась рыданиями, оплакивая свою надежду, которой не суждено было на этот раз стать явью, воображаемого ребёнка, который уже был ею так любим, но оказался только плодом глупого заблуждения, миражом, который рассыпался на крупицы перед стеной жестокой реальности. Сибилла чувствовала разочарование каждой фиброй души, каждой клеточкой своего тела.

***

Совершенно другая клиника. Другая женщина, которая тем не менее отнюдь не меньше надеялась, что сегодня её мечта станет реальной. Эдна лежала на кушетке, искренне волнуясь по поводу результатов обследования, во многом из-за реакции своего мужа на результаты недавнего анализа. Хотя все показатели говорили о наступившей беременности, Альбиери почему-то был настроен отнюдь не настолько положительно, как его супруга, заявляя, что необходимо провести ультразвук, чтобы исключить ошибку или генетические нарушения в развитии эмбриона, чем всерьёз напугал жену. Спрашивается, откуда такая уверенность, что что-то должно идти не так? Неужели он знал больше, чем знала она, но не говорил об этом? Эдна пыталась задавать мужу вопросы, но его ответы либо были совсем расплывчатыми, либо он и вовсе не отвечал, совершенно не слышал, о чём его спрашивают, впадая иногда в какой-то транс, когда совершенно отстранялся от окружающего мира, бормотал себе под нос нечто непонятное, до крови грыз свои ногти, а потом вдруг вскакивал с места и начинал писать в своём блокноте, который запирал в ящике на замок, запрещая к нему приближаться. Напуганная поведением мужа женщина не смела с ним спорить, а уж тем более не пыталась заглянуть в его личные записи, чего не делала бы даже если бы он не запирал записи на замок. За всё время их совместной работы, а потом и брака, Эдна успела неплохо изучить характер Альбиери, его привычки, вроде того, как он любит пить кофе или чай, на какой стороне стола предпочитает держать карточки пациентов или личные записи, как нужно разложить его одежду в шкафу, чтобы он мог легко найти нужные ему вещи утром перед работой, но до сих пор для неё оставались тайной многие мысли мужа, которыми он отнюдь не спешил с ней делиться. Раньше Эдне казалось, что после вступления в брак этот момент изменится, личность доктора полностью откроется перед её глазами, а после обнаружила, что будучи обычным секретарём ей случалось услышать куда больше личных размышлений человека, который в её сознании заработал твёрдую репутацию гения, даже если многие его слова были ей непонятны, потому что он часто смешивал научные термины с теологическими и философскими размышлениями, забредая часто в своих рассуждениях на запретную для многих людей территорию. Иногда казалось, что мужчина ведёт какую-то войну с самим Творцом, с силами природы и даже с наукой, которой он был настолько предан; он становился будто безумным, рассказывая о жестокости сил природы, но она только покорно кивала на все его слова, в какой-то момент придя к выводу, что иногда гении ведут себя необычно. Если между ними и была некая эмоциональная дистанция, наличие которой она никак не могла отрицать, жена генетика предпочитала считать, что это как раз из-за гениальной натуры её мужа, которого просто не могут понять многие люди, занятые сугубо тривиальными земными проблемами, не способные заглянуть выше. Впрочем, себя она тоже никогда не ставила на одну планку с Альбиери, в её сознании он был вправду едва ли не недоступным божеством, мысли которого навсегда окутаны ореолом некой тайны, но от того он только более почитаем, возвышен в сравнении с обычными обывателями. Однако иногда женщина вправду хотела, чтобы муж хотя бы приподнял завесу тайны, или по крайней мере вёл себя более понятно. К примеру, она не могла понять, какие эмоции у него вызвал её положительный тест на беременность, потому что он не говорил: иногда в его глазах мелькал почти восторг, а порой — страх и даже ужас, когда он смотрел на её живот в последние дни. Эдна говорила себе, что он просто волнуется, как любой будущий отец, но если бы он просто сказал ей об этом, а не пугал своим поведением! Иногда ей тоже хотелось с кем-то поделиться своими переживаниями, но обычно Альбиери относился к её попыткам, будто она упала с совершенно другой планеты. Удивительно, но даже после свадьбы она не звала его по имени, как не называли знакомые и близкие друзья или дальние родственники, однажды приехавшие к ним на пару дней проездом, все звали доктора исключительно по фамилии. Даже в самые интимные супружеские моменты с её уст не сорвалось настоящее имя мужа, будто его и не существовало! Однажды она попыталась это исправить, но тогда мужчина посмотрел на неё с таким ужасом в глазах, а потом и вовсе ушёл в гостевую спальню, ничего не объясняя, что больше Эдна не пробовала. Позже Альбиери сказал, что имя навевает на него не самые лучшие воспоминания про учёбу в семинарии, но сама Эдна догадалась, что дело скорее в его невесте, той самой женщине, чью фотографию он просто отказывался убирать. Даже на столике в их гостиной до сих пор стояло фото той девушки в красивой резной рамке, она ничего не могла поделать – Альбиери её просто не слышал! Всегда можно попробовать бороться с живым человеком, но куда сложнее бороться с тем, о ком принято вспоминать исключительно хорошее, с тем, кто больше никогда не совершит малейшей ошибки, потому у неё просто опускались руки. Рождение ребёнка было одним из способов не только реализовать давний материнский инстинкт, но и хотя бы одним способом, где она могла стать первой в мыслях мужа, потому что его бывшая невеста точно никак не сможет родить ребёнка с фамилией Альбиери. Конечно, беременность жены не единственное, что заботило известного генетика. Настроение доктора было неустойчивым с происшествия неделями ранее, когда некая "безумная негритянка" — по словам Деузы — попыталась украсть его крестника прямо с детской площадки, после чего мужчина начал буквально караулить под окнами квартиры матери Лео, уговаривая женщину постоянно оставлять сына в его доме, когда она куда-то уходит, заявляя, что не безопасно возить ребёнка на далёкие площадки и на рынок, как поступила Дона Мосинья. На фоне этого даже возникла ссора со старшей женщиной, которая была возмущена такими обвинениями, а позже дословно заявила ему наедине, что хотя он отец мальчика – так считала мать Деузы,– тем не менее не имеет на него никаких законных прав, но затем уже сама маникюрша, услышав случайно этот разговор, поссорилась с матерью, после чего обиженная Мосинья уехала. С тех пор Лео начал проводить в доме супругов Альбиери куда больше времени, нежели прежде, доктор даже нанял няню для мальчика, с чем Эдна не попыталась спорить, согласившись с прихотью мужчины, наблюдая, как сильно муж переживал, да что там, едва волосы на себе не рвал, дико метаясь по дому! Казалось бы, получив любимого крестника почти в полное распоряжение, мужчина должен был успокоиться, однако он продолжал постоянно дёргаться, будто боялся каждого шага, с ужасом бежал к телефону, когда он звонил, чем очень пугал жену. Эдна пробовала разговорить мужа, но в ответ получала либо странное бормотание, либо ответ, что ей всего лишь кажется, будто он ведёт себя как-то не так, должно быть она просто волнуется из-за всех недавних процедур и своего пока до конца не ясного состояния, потому начинает воображать больше обычного. Альбиери в тот раз говорил настолько уверенно, заявляя, что многие пациентки на его практике "страдали подобным расстройством", проходя через искусственное оплодотворение, после чего женщина даже сама порой начала сомневаться в своём здравомыслии. Но с мужем всё равно было что-то не так! Только разве он скажет ей? Тем временем, пока Эдна размышляла о своих непростых отношениях с мужем, напряжённо за ним наблюдая, этот самый человек напряжённо сидел рядом с аппаратом ультразвука, не решаясь первое время посмотреть на результат своего очередного эксперимента, ведь одна удача с клонированием вовсе не значила, что и второй эксперимент окажется успешным. Вдруг эмбрион перестал развиваться? Или развивается неправильно? Мужчина сидел, плотно закрыв глаза, что-то шепча одними губами, даже не думая, что этим всерьёз пугает жену, которая не знала уже что думать и застыла на кушетке. – Альбиери? — взволнованно спросила Эдна. Она не понимала, почему муж так боится даже посмотреть на экран аппарата. Что такого он увидел в анализах? Женщина пыталась не паниковать, но это у неё плохо получалось.— В чём дело, Альбиери? Что-то не так? Вопрос жены как ни странно немного отрезвил доктора, которому в душу вдруг закралось чувство вины. Эдна искренне хотела родить ему ребёнка, именно с этой целью она пошла на оплодотворение, не догадываясь о его замыслах. Что же будет с его женой, как она будет себя чувствовать, если плод окажется неполноценным или внезапно погибнет в процессе беременности? Ведь она не знает, что за эмбрионы он ей подсадил! Впрочем, это было ещё одним поводом для волнения: он подсадил сразу три эмбриона. Что будет, если приживутся и благополучно родятся они все? Конечно, такое мало вероятно, но ведь возможно! Три клона одного и того же человека, считающие себя родными сёстрами! Какой резонанс подобное может вызвать не только в науке, но и во всём мире! Но что будет, когда они вырастут? Что если девушки станут враждовать между собой за место в мире? Как сложится жизнь этих клонов? Думая о подобном, учёный испытывал одновременно азарт и ужас, вину и предвкушение. Наконец он потянулся к кнопке на аппарате и помещение заполнилось звуком, который ни с чем невозможно было перепутать, от чего Эдна недоверчиво и радостно рассмеялась, мгновенно расслабляясь, а сам доктор наконец посмотрел на экран на свой страх и риск, чтобы увидеть вполне обычный на первый взгляд эмбрион, в развитии которого он не нашёл на этом этапе никаких отклонений, хотя смотрел очень внимательно. Учёный торжествующе выдохнул: очередной раз ему удалось бросить вызов всему миру! Он прошептал одно слово: — Получилось.

***

Мохаммед вошёл в дом, чтобы забрать некоторые документы, ранее оставленные им на столике в гостиной. Его встретила тишина, потому что ранее он отвёл жену к подруге: сегодня Латифа собиралась остаться у сеньоры Лидьяне до самого вечера, чтобы научить женщину искусству арабского танца, как заявила ему сама бразильянка, заверив парня, что никто не увидит его жену в неподходящем виде, потому что её муж уехал в командировку и в квартире никого нет, кроме неё самой, служанки и двух маленьких детей. Он не мог не обратить внимание на детей этой девушки: у бразильянки был маленький сын, когда они познакомились, но недавно она родила своему мужу уже второго ребёнка — на сей раз дочь. Кажется, у всех рождались дети: не только у знакомых в Марокко, но и у местных, каких он успел узнать за время жизни в Бразилии; мимо его магазина каждый день бродили матери с маленькими детьми, и только им с Латифой пока Аллах не послал благословение! Не раз он задавался, за какие грехи Аллах не даёт им ребёнка, ведь даже эта недостойная одалиска Жади родила от своего бразильца! Что там, в газете Мохаммед недавно прочитал, что и отец этого самого Лукаса вскоре собирается вновь стать отцом! Правда араба до глубины души поразило, что этот солидный мужчин до сих пор не женат на матери своего будущего ребёнка – в статье писали, что свадьбу по слухам планируют сыграть уже после рождения младенца. После этого он долго возмущался по поводу нравов местного населения, вспоминая между делом и всех соседей, которые растили детей вне брака, но больше всего доставалось критики семейству, частью которого стала беспутная кузина его жены. Стоило ли удивляться тому, что Лукас пошёл по кривой дорожке и соблазнил чужую невесту, если его отец не научил сына соблюдать элементарные приличия? Впрочем, Мохаммед до такой степени презирал Жади, что готов был поверить, что вполне вероятно другое: вовсе не этот бразилец соблазнил одалиску, скорее она сама завлекала того своими прелестями, одновременно умудрившись околдовать и его бедного брата Саида! Не так давно встретив шармуту*, негодную ремму* на пляже с её бразильцем и маленькой "я бент эль рема", нагло демонстрирующую свои прелести перед кучей людей, Мохаммед готов был горячо согласиться с дядей Аблулом, что таких женщин следует пороть плетью в кровь, или и вовсе закидывать камнями прямо на площади, как сделали бы в Саудовской Аравии,— дядя рассказывал, что в той стране женщины боятся развратничать, потому что даже за часть голой ноги, выглядывающей из-под паранджи, там могут расправиться с "одалиской". Разумеется, Мохаммед не получал удовольствия от идеи расправы над людьми, но в случае с Жади ему казалось, что он мог бы лично кидать в неё камни один за другим под одобряющие крики толпы, пока одалиска будет связана по рукам и ногам и зарыта в песок, ожидая неизбежного наказания за свои проступки. Порой даже сам парень ужасался тому, как сильно умудрился возненавидеть кузину жены, что почти с удовольствием представлял себе подобные картины! А как было страшно в детстве слушать рассказы строгого родственника не только про наказание для грешников, но и про ад! После такого совсем ещё маленький мальчишка просыпался посреди ночи и бежал в спальню старшей сестры, умоляя рассказать ему сказку, потому что перед глазами вставали страшные картины, стоило только закрыть глаза. Вспомнив о сестре, Мохаммед невольно задался вопросом, где же сейчас Назира. Не похоже, что она где-то на кухне. Да и зачем? Ведь Латифа заранее приготовила очень много еды, зная, что проведёт день у подруги! Впервые за очень долгое время парень поднялся по лестнице и вошёл в комнату сестры, которая тоже оказалась пустой, значит Назира наверняка снова отправилась за покупками, разорять его кошелёк! Молодой Рашид возвёл глаза к небу, словно вопрошая, за что на его бедную голову выпало столько проблем. Он собирался выйти из комнаты, но взгляд марокканца зацепился за упавший на пол платок, должно быть из-за того, что шкаф был немного приоткрыт. Парень поднял платок и открыл шкаф, чтобы вернуть его на место, но когда Мохаммед увидел содержимое шкафа, платок снова упал из рук мужа Латифы, потому что внутри было практически пусто, на вешалках висело всего несколько платьев и домашних костюмов, сверху на полке – ворох платков, в ящике — вещи, которые он никогда не решился бы рассматривать в спальне родной сестры, в коробках снизу – всего несколько пар обуви. Но как же так? Да ведь он помнил, сколько вещей привезла с собой из Феса Назира! Ничего толком не понимая, Мохаммед принялся открывать все ящики в комнате один за другим, он нашёл пару книг, от содержания которых ему захотелось взвыть от ужаса, особенно когда он прочитал отрывки, которые сестра даже маркером подчеркнула, и какие-то мелочи вроде шпилек или косметики, которой впрочем тоже было довольно мало,– только два дня назад Назира вернулась из торгового центра с огромным пакетом косметики, заполненным доверху. Он конечно не разбирался в женских вещах, но не могла ведь она столько косметики использовать за два дня! В сундуке, где хранилось постельное бельё, нашлось только зимнее одеяло, не было тех роскошных постельных наборов, которые были куплены сестрой в тот же день, что и косметика! На комоде тоже было довольно пусто: всего один флакон духов, где осталось совсем мало парфюма, гребень и палочки, чтобы подводить глаза. Да и вся комната выглядела пустой, отсутствовали мелкие вещицы, которыми всегда были заполнены полки в комнате сестры, пропал и магнитофон. Но самый большой шок Мохаммед испытал, когда открыл шкатулку Назиры: на дне валялось несколько тоненьких колечек и совсем простеньких цепочек и браслетов, которые наверное носились ещё в подростковом возрасте и давно стали малы, вот и всё! Где же были килограммы украшений сестры, от которых огромная шкатулка, больше похожая на довольно крупный сундук, не закрывалась сверху?! – Аллах...— простонал Мохаммед, хватаясь за голову, ничего толком не понимая.— Что происходит? Первым делом парень подумал, что их ограбили, но не заметил в доме никаких следов грабителей. Или ограбили только комнату Назиры? Не стоило сестре быть такой такой беспечной в Бразилии, разгуливая в дорогих украшениях, да ещё вечно оставляя открытым окно, которое и сейчас было настежь распахнуто! Вот к чему это привело! Собираясь немедленно позвонить в полицию, парень так спешил, что случайно скинул на пол одну из книг, полных харама, о которых ещё собирался поговорить с Назирой, откуда вылетела закладка — клочок бумаги, где был написан неизвестный адрес. Рашид не знал, почему это показалось ему таким важным, но почему-то он подумал, что завеса тайны наконец приоткроется, если он поедет по этому адресу. Приехав на место, Рашид обнаружил обычный домик с несколькими квартирами, каких было множество в Рио, в районе с названием Сан-Криштован. Ему было непонятно, почему Назира сочла нужным записать этот адрес, и именно любопытство побудило парня подняться по лестнице на второй этаж и тщетно стучать и звонить в дверь с нужным номером следующие минут десять. Наконец из соседней квартиры вышел весьма раздраженный пожилой мужчина: – Хватит дверь выбивать! Нет его дома! – Простите, я не хотел вас потревожить,— извинился Мохаммед, приложив руку к груди, показывая таким образом своё искреннее сожаление.— Вы не подскажете мне кто здесь живёт? – А ты чего это, пришёл сюда шум поднимать, не зная, к кому пришёл?— удивился пожилой человек, с подозрением глядя на одетого в необычный халат парнишку.— Вот чудик! Нанюхаются всякого, а потом ходят, сами не зная куда... – О, Аллах!— воскликнул в шоке младший Рашид.– Нет, вы неправильно меня поняли! Одна моя знакомая посоветовала мне приехать по этому адресу, вот я и здесь...– Мохаммед понимал, что объяснение довольно странное, но лучшего придумать не мог. — Ах, понятно! — старичок критично осмотрел фигуру молодого человека.— Правда-правда, тебе не мешает в форму себя привести, вон какое брюхо отрастил!– мужчина хлопнул поражённого Мохаммеда по животу.— Ты видать не местный, не понял намёк подружки, у нас то все Миру знают! Он тренер, правда обычно борцов тренирует, но он может тебе посоветовать кого-то из своих друзей, наш Миру добрый, он всем помогает! И тебе поможет! – Значит мужчину зовут Миру и он работает тренером?– переспросил Рашид, хотя его сильно уязвил комментарий пожилого человека — вот ведь нравы у этих бразильцев! – Да, Миру! — подтвердил сосед тренера.— У него ещё подружка странная такая, всегда ходит вся в цацках и с целыми тюрбанами на голове! Местные в баре говорят, что она того, мусульманка, скромницу из себя строит, вот и ходит в платках.— мужчина махнул рукой.– Да какая там скромница? Видел я, как с Миру они в подъезде целуются, скромницы так не целуются на людях. По ней сразу видно, что дамочка огонь! У неё имя ещё странное такое, не местное... — Назира...– прошептал в ужасе Мохаммед, хватаясь за голову, потому что описания старика очень напоминали его сестру. Почему иначе Назира записала этот адрес? Как же ему хотелось ошибаться! – Точно, Назира! А я-то забыл, память видать не та уже! Они частенько в местном баре сидят, милуются, да и на пляже не раз видел их вместе, я на пляж редко хожу, для молодёжи это, но деньги нужны, вот и продаём с женой пирожки с креветками на набережной! Он и сегодня с этой дамочкой куда-то ушёл, так что опоздал ты, он до вчера не вернётся. Оставь мне свой телефон, а я уж Миру предупрежу, чтоб позвонил тебе... – старик поразился, когда молодой человек вдруг схватился за сердце и начал бормотать нечто непонятное, а потом и вовсе дреманул, куда глаза глядят, едва не падая на лестнице, зацепившись за подол длинного халата.– Вот чудик! А говорит ещё, что не курил ничего! Знаааю я таких!