Проверка на прочность

Молодые люди медленно вошли в дом и были встречены синхронным поражённым криком собравшихся в гостиной людей, после чего в помещении повисла тишина. Жади и Лукас быстро переглянулись между собой: не то чтобы они не успели догадаться, что дома их ждёт далеко не лучший приём, что и не удивительно после невольного ночного загула, однако уж точно не ожидали, что на них будут смотреть, словно они были какими-то призраками. А именно так на них и смотрели, Леонидас даже за сердце схватился, увидев сына и невестку живыми и здоровыми. Они ждали скандала, строгого выговора, возмущений хозяина дома, от которых будут держать стены, окончательно убедившись, что этого не избежать, как бы прямо сейчас им не хотелось просто отдохнуть после этой жуткой ночи, когда увидели, что в гостиной до сих пор горит свет, однако их встретило непривычное молчание. К удивлению парочки, в гостиной в весьма позднее время суток сидели Лобату и Иветти, тоже выглядевшие бледными и уставшими. На самом деле Жади наверно впервые видела, чтобы её подруга появилась в гостях без привычного макияжа, как и то, что Иветти и Далва спокойно сидели в одном помещении и домоправительница не пыталась никак задеть женщину, а наоборот была непривычно тихой. Прямо сейчас темнокожая прижала руки к лицу и заливалась слезами, глядя на них, как на живое чудо. На лицах собравшихся постепенно появилось облегчение, потому что, как только прошло первое удивление, немного улеглось внутреннее недоверие к происходящему, они успели понять, что произошла ошибка и молодые супруги на самом деле живы, хотя выглядели Лукас и Жади весьма потрепанными, видимо у них была не самая лучшая ночка, судя по мокрой рваной одежде и царапинам на руках и лице. – О, Господи...— прошептал Леонидас, медленно приближаясь к молодым людям, словно они были не иначе, нежели видением, которое вот-вот развеется, если нарушить его малейшим скрипом половицы.— Лукас... Мужчина ощупал лица молодых людей перед ним, а потом и вовсе бросился их обнимать, особенно долго задерживая в объятиях сына, который впал в настоящий ступор, не привыкший к подобному. Жади была просто поражена: она в принципе не помнила, чтобы свёкор когда-либо обнимал с подобными эмоциями не то что её, но даже своего сына, предпочитая ограничиваться обычными светскими жестами. Однако марокканка не уставала сегодня удивляться, потому что её обняла не только Иветти, что в принципе не удивило бы жену Лукаса, но даже сеньор Лобату, одновременно смеющийся и плачущий. Далва начала прославлять всех известных ей святых, продолжая громко плакать, и вероятно бросилась бы обнимать первым делом своего воспитанника, если бы его до сих пор не обнимал хозяин, но даже Жади женщина улыбалась. Что происходило? Может она уснула в полицейской машине и теперь видит какой-то странный сон? – Папа? — вопросительно взглянул на отца Лукас, удивлённый и даже встревоженный такой реакцией, он не нашёл ничего лучше, нежели задать самый глупый на свете вопрос, какой только мог в подобной ситуации:–Что случилось? – Что случилось?– повторил Леонидас, словно не мог поверить, что он действительно задал такой вопрос. Мужчина начал возмущаться, наконец возвращая себе привычный тон голоса:— Что случилось... Он ещё спрашивает, что случилось! – По новостям передали, что твоя машина взорвалась в фавеле Росинья, Лукас. Полиция предположила, что вы вдвоём были внутри...– ответила Иветти. Жади и Лукас поражённо переглянулись: они даже подумать не могли, что взрыв, о котором они услышали от бездомного около полицейского участка не так давно, имел к ним куда большее отношение, нежели могли подумать. Теперь стала понятна не только реакция домашних, успевших попрощаться с надеждой на их выживание, на их появление на пороге, но и реакция дежурного полицейского, который подвёз их до дома, когда они ему представились. Тот не объяснил, почему интересуется их личностью, помимо того, что они могли свидетельствовать против бандитов, тем не менее настойчиво просил предъявить документы, которых у Лукаса не оказалось, потому что они были в украденном портфеле, однако Жади смогла предъявить свой паспорт. Возможно, именно они сейчас были бы на месте тех людей, что погибли в машине, если бы автомобиль не угнали! Жади невольно вздрогнула, думая, что это про их гибель при других обстоятельствах мог говорить злой на жизнь в целом уличный житель. Лукас тоже был поражен не меньше, понимая, какой должно быть переполох начался в доме после этого фатального выпуска новостей, какие ужасные эмоции испытали его близкие люди в эти часы; пока они бродили по ночному Рио, а потом вынуждены были впрямь убегать от бандитов, спасая собственные жизни, парень и девушка думали, что именно у них была худшая ночь, но похоже, что для других она была далеко не лучшей. Мельком в уме парня проскочила мысль, что самое забавное было в том, что он добился от отца проявления привязанности, когда впрямь появилась угроза для его жизни, однако он быстро устыдился своих мыслей. – Папа, мы смотрели дом, когда мою машину угнали. Я понятия не имел... – объяснил Лукас, упуская из истории некоторые детали по вполне понятным причинам. Отцу вовсе незачем знать, что Жади оказалась в том районе, потому что решила за ним проследить, или чем они занимались, что покинули район уже когда над городом спустилась ночная тьма.— Мы не могли вернуться домой на такси, потому что местный телефонный аппарат сломался, как и телефон Жади, а все мои вещи я оставил в автомобиле: портфель, документы, деньги, телефон. Было уже поздно, автобусы не ходили, вокруг не было людей, потому нам не оставалось ничего, кроме как пойти пешком... Мы хотели добраться до ближайшего полицейского участка, но там тоже оказалось закрыто, потому что местные дежурные уехали на вызов... – Не пытайся сделать из меня дурака, Лукас!– жёстко прервал сына Леонидас.—Я прекрасно знаю, сколько было времени, когда риелтор уехала из района, где у вас была назначена встреча, я позвонил и поговорил с ней, когда вы оба не появились дома поздно вечером! Я уже не говорю о том, что нужно быть последним идиотом, чтобы оставить все вещи в машине, зная, какая в городе преступность! Что можно было делать в заброшенном доме столько времени до самой ночи, до такого часа, что вы не смогли добраться домой? Мужчина переводил взгляд с сына на невестку, которая неожиданно покраснела и отвела взгляд, так что всем стало понятно, чем таким могли заниматься молодые люди, что совершенно забыли о течении времени. Леонидас в раздражении замахнулся и отвесил сыну крепкую затрещину, что парень даже вскрикнул от неожиданности и схватился за голову. Он собирался повторить удар, но Иветти вовремя перехватила его руку, вставая перед парочкой: – Нет, не надо! Не бей его! — женщина перехватила руки бывшего жениха от греха подальше.– Посмотри, в каком они состоянии! Они все грязные, мокрые, наверняка замёрзли! Пусть они приведут себя в порядок! Они могут заболеть! — Леонидас, Иветти права. Не нужно действовать на эмоциях. Главное, что Лукас и Жади нашлись, они в порядке,— попытался унять друга Лобату, который прежде не вмешивался, во многом потому что отсутствовал большую часть разговора, занятый другими делами. Друг семьи весь вечер и ночь занимался тем, что принимал многочисленные звонки в резиденцию Феррас, записывал всех звонивших, и как оказалось не зря, потому что теперь он взял на себя обязательства перезвонить на каждый номер, сообщая знакомым семейства, что молодые люди на самом деле в порядке. – Сеньор Леонидас, пусть они идут отдыхать! — подала голос Далва, наверное впервые в жизни соглашаясь с бывшей хозяина хотя бы в чём-то.– Бедные дети так устали! – Не стоит переживать, что они заболеют!– резко заявил Феррас-старший, донельзя злой на нерадивого отпрыска и его не менее неразумную жену.– Они уже больные! Оба больные на всю голову! Их нужно закрыть в психиатрической больнице, чтобы сами себе не вредили, и лишить родительских прав! Они сумасшедшие! – Папа, дай же объяснить...– начал говорить Лукас, которому и слова не давали вставить, потому что всякий раз, когда он уже открывал рот, кто-то другой его перебивал. – Нечего объяснять!– перебил сына Леонидас.– Совсем недавно ты убеждал меня, что взрослый человек, что вы можете жить самостоятельно и воспитывать ребёнка, но теперь мы все видим, что вы оба не более, чем глупые дети! Даже у пятилетних детей больше ума, чем у вас двоих вместе взятых! – Сеньор Леонидас! — возмутилась Жади, не выдержав. Хотя умом марокканка понимала, что поведение свёкра вполне естественно, что такого и следовало ожидать, она не собиралась молча выслушивать оскорбления. Разве они сами не успели понять, насколько глупо поступили? Да ведь они не только готовы были провалиться от стыда прямо сейчас, но пережили наверно одну из худших ночей, вынужденные спасать свою жизнь на криминальных улицах ночного города! — Помолчи! Я ещё и до тебя доберусь!– не успокаивался хозяин дома, теперь глядя на невестку, однако не пытаясь повторить то же, что мог позволить себе в отношении сына.— Безответственные! Ты знаешь, что мы собирались звонить твоим родственникам? — Вы им позвонили? — весь цвет исчез с лица Жади, когда она представила себе реакцию не только дяди Али, в которой она не могла быть уверена, потому что мужчина уже давно не общался с племянницей и не шёл на контакт, не отвечал на письма и не соглашался поговорить с ней по телефону даже с подачи Зорайде. Но что будет с Зорайде, узнай она о её якобы «гибели»? Её верная, любящая Зорайде, которая прямо сейчас ждёт собственного ребёнка! Да ведь женщине могло стать плохо, она бы не сумела выдержать такой удар! – Не переживай, Жади. Не удалось дозвониться до Марокко, видимо линия была перегружена,– успокоила девушку Иветти. – Давай, успокой её! — не переставал возмущаться Леонидас.– Защищай этих бестолковых! Внезапно с верхнего этажа раздался детский плач и молодая мать встрепенулась. Она чувствовала себя ужасно виноватой за то, что оставила маленькую дочь надолго, но и почти забыла про ребёнка, когда предавалась утехам прямо в саду сегодня вечером, что повлекло за собой все дальнейшие приключения парочки. Кажется, в тот момент они оба совершенно потеряли всякий рассудок, потерялись в страсти, за что пришлось заплатить. – Я хочу видеть Мел! Мне нужно увидеть мою дочь! – заявила Жади. Девушка собиралась было немедленно подняться по лестнице, забыв даже о том, что вся грязная и не стоит в таком виде подходить к маленькому ребёнку хотя бы из соображений здоровья, однако была остановлена свёкром. – Ах, теперь вы вспомнили о дочери! – кивнул возмущенный Леонидас.– Вы не думали о дочери, пока она разрывалась от крика весь вечер и почти всю ночь!— всё больше распалился хозяин дома, опять выговаривая парочке. – Перестань, папа! Жади ни в чём не виновата, она не виновата, что машину угнали и мы не вернулись вовремя домой! – возразил Лукас, замечая, что Жади уже с трудом сдерживает рыдания. Глаза девушки были на мокром месте. — Она не виновата! Да, она не виновата, что машину угнали! Это ты виноват! Какой сумасшедший оставляет машину ночью в заброшенном районе? Я уверен, что ты даже не закрыл машину! Но даже хорошо, иначе на месте этих воров могли оказаться вы! Почему твоя машина вдруг взорвалась? Ты давно говорил, что что-то не в порядке в машине, но так и не отвёз в автосервис! — заметив, что парень не пытается возразить, он ещё больше разозлился. Мужчина даже схватился за сердце.– Господи, я воспитал идиота! За что мне это? Ты дал мне сумасшедших сыновей! Один сел за штурвал самолёта без лицензии и разбился, другой ездит по городу на неисправной машине! – Прекрати кричать!– снова вмешалась Иветти.– Тебе сейчас опять станет плохо! Сядь, успокойся! Посмотри, Лукас здесь, он не умер, он жив! Видимо, блондинка своими словами попала в самую точку, ведь именно страх потерять другого сына, страх, что его внучка вырастет без родителей, боль, которую он испытал в ужасные часы, когда думал, что сын и невестка погибли, вынуждали его злиться и выговаривать им. Леонидас тяжело осел на диван, словно его в один момент покинули все силы, мельком глядя на парочку, которые стояли в обнимку около входа, опустив головы, как маленькие дети, которых ругают за разбитую дорогую вазу, а потом с трудом сдержал рыдания. Позволяя женщине снова его обнять, он прошептал: – Господи... Я думал, что они умерли... Я думал, что эти малолетние дураки умерли... – Нет, они в порядке. Они живы. Всё хорошо, Львеночек, всё будет хорошо...– Иветти выразительно посмотрела на парочку, махнула им рукой в сторону лестницы, и на сей раз молодые люди действительно воспользовались возможностью и поспешно поднялись наверх.

***

Дом Феррасов наконец погрузился в относительное спокойствие. Блудные сын и невестка хозяина возвратились домой, оба поспешно привели себя в порядок и почти сразу провалились в сон, перед этим только навестили маленькую дочь в детской,— девочка к тому времени крепко спала, что не мудрено после того, как долго до этого она плакала. Прямо сейчас сам хозяин сидел в гостиной на диване, рядом расположилась Иветти, а в кресле напротив расположился Лобату. Они вели тихий разговор, когда молоденькая служанка внесла поднос, где стоял крепкий кофе для мужчин и чай для женщины, которая отказалась от крепкого напитка. С этим тоже получилась заминка, потому что домоправительница, к тому времени полностью успокоившись после потрясения, привычно начала придираться и настойчиво задавать вопросы, почему же гостья не желает выпить крепкого кофе после бессонной ночи, и продолжила бы дальше, если бы не очевидно раздражённый взгляд начальника, после которого она вынуждена была отступить. Вот и сейчас Далва вышла из кухни следом за младшей девушкой, едва сдерживая недовольство от того, что не достойная по её мнению женщина опять настолько близко подобралась к сеньору Леонидасу. Она была уверена, что блондинка нарочно приехала сюда, когда они были наименее бдительны, чтобы опять втереться в доверие доверчивого хозяина, даже взгляд которого стал мягче по отношению к бывшей невесте, хотя ещё совсем недавно он утверждал, что поставил окончательную точку в отношениях с этой женщиной,– Далва всё видела и замечала. Как она могла позволить подобное, особенно зная страшный секрет бывшей шефа? Только сочувствие к доне Эдне не давало Далве рассказать жене доктора Альбиери, что эта вертихвостка ждёт ребёнка от её мужа! – А не пора ли вам домой? – экономка тихо появилась за спиной женщины, которая едва не выронила чашку из рук от неожиданности. Нужно было жить рядом с Далвой, чтобы привыкнуть к тому, что женщина передвигается тихо и иногда умудряется появиться будто из ниоткуда прямо за твоей спиной. Между тем она продолжала:– Небось жених вас уже заждался! Или он уже привык к вашим ночным прогулкам? Наверное вы часто не ночуете дома...– последнее предложение темнокожая произнесла тише обычного, однако все в гостиной всё равно отлично услышали каждое слово. – Далва! — Лобату покачал головой. – Далва, немедленно прекрати! — возмутился раздражённый поведением служанки Леонидас. Неужели даже сегодня она не могла промолчать и затевала спор после всего, что им пришлось пережить ранее? – Я ничего такого не сказала, сеньор Леонидас! Время четыре утра, гостям пора и честь знать! Блондинка было открыла рот, чтобы возразить женщине, которая всегда умудрялась вывести её из себя, однако поняла, что слишком устала, чтобы прямо сейчас спорить с экономкой, которой всё равно ничего невозможно доказать. Она советовала Жади не обращать внимания на провокации со стороны многолетней служанки Феррасов, но сама виделась с Далвой крайне редко и всё равно почти всегда получалось, что они ругались. Вспомнить хотя бы, как они едва не подрались в больнице полгода назад! Тем более, ей вправду хотелось отдохнуть после бессонной ночи,— беременность вносила свои коррективы и она часто чувствовала усталость, хотя раньше никогда не испытывала недостатка энергии. – Я вызову такси и поеду,— Иветти потянулась к телефону. – Какое ещё такси? Ты сошла с ума?— Леонидас перехватил руку женщины, прежде чем она успела схватить телефон.– Я не позволю тебе ехать в такси в такое время, мало ли какие люди бродят сейчас по улицам. Достаточно того, что ты одна приехала сюда посреди ночи! Ты можешь остаться в одной из гостевых. Я настаиваю. – Леонидас прав: ехать в такси сейчас не безопасно,– поддержал друга Лобату.– Даже я собираюсь остаться здесь, чтобы отдохнуть. – А я думаю, что неприлично почти замужней женщине ночевать в доме чужого мужчины! – вклинилась в разговор Далва, обращаясь прямо к бывшей хозяина:— У вас свадьба через три дня! Жених может и бросить, если заподозрит, что вы изменили ему прямо перед свадьбой! Любой нормальный мужчина бросит невесту, которая изменяет! А как иначе? Сегодня она бегает налево, а завтра рожает ребёнка с чужим носом! Теперь уже Иветти вскочила, намереваясь ответить домоправительнице, которая очередной раз добилась своего и спровоцировала её на скандал, однако голова женщины неожиданно закружилась от резкого движения и к горлу подкатила тошнота, когда в нос ударил выразительный запах крепких женских духов. Теперь ей было совсем не до скандала, блондинка быстро бросилась в сторону гостевой ванной, что для мужчин, не подозревающих о её состоянии, со стороны вполне могло выглядеть, будто экономка умудрилась довести её до слёз. – Далва! Ну зачем? – сокрушался Лобату. – Вы просто не знаете, какая эта женщина, сеньор Лобату! — возразила домоправительница.— Вы не знаете, что она скрывает, а вот я знаю! У неё легко получается пудрить всем мозги, но я легко раскусила эту охотницу за деньгами! – Этого достаточно, Далва! Сегодня ты сказала более чем достаточно!– резко высказался Леонидас.– Я не желаю больше слышать от тебя ни слова! Ты перешла всякие границы! Прислуга в моём доме не будет так разговаривать с гостями, особенно в моём присутствии! Я не позволю! – Сеньор, вы не знаете... – Я сказал, что ничего не хочу слушать! – отрезал хозяин дома.– Я позволяю тебе очень многое с учётом того, что ты растила моих детей, но моё терпение не железное. Это мой дом и только я решаю, кто здесь останется или не останется, я не спрашиваю твоего разрешения, может ли моя гостья остаться в доме, как не собираюсь просить благословения, чтобы принять какое бы там ни было решение насчёт своей жизни. Твоя работа состоит в том, чтобы контролировать чистоту в доме и заниматься кухней, а ещё быть вежливой по отношению к тем, кто живёт или гостит здесь. Если тебя не устраивает, ты можешь собрать свои вещи и искать себе другую работу, никто не держит тебя здесь насильно. Учти это. Собственно говоря, тебе придётся искать другую работу, если я узнаю, что сегодня из твоих уст вылетело хотя бы одно лишнее слово! А я узнаю! – Так вы угрожаете меня уволить? – возмутилась обиженная в лучших чувствах экономка. Женщина не могла поверить, что после всех лет, когда она не только работала, но и заменила мать его сыновьям, от всей души заботилась об этой семье, практически вросла в этот дом, хозяин может поступить настолько бессердечно по отношению к ней, так унизить её в присутствии своего друга и младшей служанки, что была в её подчинении. И всё происходило из-за этой женщины, которая будто околдовала сеньора Леонидаса, что он не замечал очевидных вещей. Должно быть, женщина вправду была колдуньей, или пользовалась услугами таковой, потому что иначе Далва не могла объяснить, как ей удалось почти выгнать её из дома, где за долгие годы работы ей никогда не приходилось сомневаться в своём положении. Темнокожая только очередной раз утвердилась в мысли, что никогда не сможет спокойно смотреть на эту наглую дамочку! Чего гляди – её вправду уволят, если она продолжит попытки открыть глаза начальнику. Неужели придётся быть с ней вежливой? И только для того, чтобы защитить домочадцев, которые даже не догадывались об истинной сущности этой авантюристки, которая ловко умела втираться в доверие! Только Далву ей не обмануть никогда! – Я не угрожаю. Я тебя предупреждаю.— твёрдо заявил хозяин дома.– Очень советую тебе прислушаться к моему предупреждению. Иначе мне придётся принять меры, на которые я совсем не хочу идти, но ты меня вынуждаешь.

***

В Рио-де-Жанейро было позднее утро, но в доме Феррасов было непривычно тихо, поскольку ни хозяева, ни их гости пока не вышли из комнат, поскольку легли спать практически под утро. Однако хозяин дома не сомкнул глаза ни на минуту и бесшумно бродил по своей спальне, напряжённо думая. После недавнего потрясения глаза у него открылись как никогда ясно: жизнь порой бывала очень несправедливой и могла в любое время забрать надежду или жизнь у любого человека, насколько бы он не казался нам сильным и неуязвимым. Вчера фортуна им улыбнулась и пощадила его сына и невестку, но ранее она же сбросила их семью на самое тёмное глубокое дно ущелья, откуда очень сложно было выбраться, забрав жизнь другого его сына. Ничего в жизни не было постоянным, ни в чём нельзя быть уверенным наверняка, вот так и бредут люди по жизни, никогда не зная, каким окажется новый поворот, куда занесут дороги судьбы, как отразится на тебе и твоих близких даже малейшее твоё решение. Так не стоит ли наслаждаться каждым моментом и не позволять своим сомнениям увести от той дороги, какая кажется наиболее правильной? Мысли мужчины ныне фокусировались на одной конкретной женщине, что прямо сейчас по стечению обстоятельств находилась за стеной, в соседней комнате; если бы он решился наконец принять свои к ней чувства и позволить их отношениям получить ещё один шанс, нужно было пройти всего ничего. Он вспоминал, как всего несколько часов назад цеплялся за Иветти, искал у неё такого необходимого утешения, как она приехала посреди ночи, едва увидела выпуск новостей, зная, что ему понадобится поддержка, и не мог себе представить, что эта женщина – женщина, которую он любит, как бы не пытался отрицать,— через несколько дней будет принадлежать официально другому мужчине. Леонидас злился всякий раз, когда только вспоминал про это сущее недоразумение, которому она позволила считаться её женихом! Спрашивается, какой нормальный жених отпустит невесту посреди ночи на улицы опасного ночного города? Что в этом Армандо было, кроме смазливой внешности, на которую наверняка и попадались женщины, что он должен получить именно его — Леонидаса – возлюбленную? Когда речь заходила про их отношения, складывалось впечатление, словно встретились на одной дороге слепой и глухая, которые всячески пытаются друг друга понять, но никак не могли прийти к этому самому пониманию. Всё было довольно сложно: они оба — не стоило больше отрицать – сделали достаточно ошибок, какие могли разрушить чувства любых других людей, однако их неизменно тянуло друг к другу и всякий раз их пути так или иначе пересекались, разжигая сердечный пожар, какой он всеми силами пытался потушить. Если совсем недавно он твёрдо утверждал, что намерен полностью поставить точку в этих отношениях, теперь он не был уверен, вернее всё больше склонялся к тому, что он действовал неправильно. Эта женщина временами была почти безумной, но с ней одной он чувствовал себя настолько счастливым! Бессмысленно продолжать цепляться за прошлые ошибки, отвергая желания своего сердца. Жизнь, как никто другой, учит нас тому, что мы должны ценить каждое мгновение с любимыми людьми, ведь всё возможно изменить к лучшему, исправить, пока люди живут на этом свете. Нужно ли ему продолжать быть слепым и глухим одновременно? Леонидас решительно покинул комнату и постучал в дверь. Ответа он не услышал, однако не ушёл и наоборот вошёл внутрь. Быстро стало ясно, почему никто не ответил: комната была пустой, но очень скоро из ванной вышла женщина в одном полотенце и с влажными волосами, удивившись его внезапному появлению, впрочем, он удивился не меньше, потому что когда думал про предстоящий разговор между ними, на ней было надето больше одного полотенца. Некоторое время они молчали, встретившись взглядом, а потом наверное даже сами не могли бы вспомнить, когда сделали шаги навстречу друг другу, когда их губы соединились. Факт в том, что страстный поцелуй парочки вдруг прервал громкий звук захлопнувшейся со всего размаху двери, что они невольно отступили друг от друга. Не приходилось сомневаться, откуда в доме такие «сквозняки»! – Знаешь, иногда мне кажется, что одна из причин, что у нас ничего не получилось, в том, что ты уже женат,– заметила Иветти не без веселья, невольно вызывая улыбку собеседника. – Я не ожидал, что ты будешь в таком виде...– заметил Леонидас после небольшой паузы. – Зачем же ты пришёл?– блондинка внимательно посмотрела на Ферраса, который всячески стремился сделать вид, что его никак не беспокоит её "наряд". Она задавалась вопросом, почему же он пришёл к ней сегодня утром. Собирается ли он наконец разрубить этот гордиев узел неопределенности? – Я хотел с тобой поговорить. Но наверное лучше будет сделать это внизу, я подожду, пока ты спустишься,– велик был соблазн остаться здесь с ней прямо сейчас, однако слишком много всего им нужно было обсудить для начала. Потому лучше, если он сможет хоть немного сконцентрироваться. – Да, я тоже хотела поговорить с тобой,— кивнула женщина. Она решила, что пора наверное рассказать ему про ребёнка и не тянуть до свадьбы, которая и задумана всего лишь чтобы подтолкнуть Львеночка к действиям. Возможно лучше отменить этот бесполезный фарс и снова попытаться поговорить? – Тогда я буду ждать внизу,– кивнул Леонидас, после чего вышел из комнаты. Хозяин дома спустился вниз по лестнице и собирался было пойти прямиком в свой кабинет, когда случайно услышал звуки голосов из кухни и неизвестный порыв заставил его подойти ближе. Говорили экономка и младшая служанка: – Дона Далва, мне кажется вы напрасно так не любите эту сеньору. Мне она показалась очень милой, похоже она любит сеньора Леонидаса,– заметила девчонка. – Ты ещё совсем молодая и не знаешь, каким людям можно доверять, а кто просто притворяется,– проворчала Далва.— Я много могу рассказать про эту женщину такого, что поседеть легко, и целого дня не хватит! – Но что такого вы про неё знаете? Неужели она сидела в тюрьме, или что-то в этом роде? – недоумевала девушка. Молодой горничной трудно было понять, почему старшая служанка не только категорично относилась к бывшей невесте хозяина (в принципе любой человек имеет право на своё мнение), но и позволяла себе говорить об этом вслух самому начальнику, другим домочадцам, даже в присутствии гостей, когда их работа в первую очередь подразумевала вежливое молчание. Бог свидетель: она сама терпеть не могла хозяйку дома, где ей приходилось ранее работать, та была крайне эгоистичной и всячески подчеркивала своим поведением, что слуги — не больше грязи под её ногами, тем не менее она ни разу вслух не высказала своё отношение, потому что это было совсем не её дело. Но вот в доме Феррас всё было совершено иначе: никто не мог справиться с доной Далвой, когда она начинала говорить, даже самого строгого выговора сеньора Леонидаса хватало совсем ненадолго! Стоило заметить, что дона Иветти была не единственной, кого обсуждала экономка, часто позволявшая себе высказывать не самое лестное мнение про невестку хозяина — жену сеньора Лукаса, так и про деловых партнёров начальника, временами приходивших к ним в гости, правда делала она это чаще за глаза этих людей, или по крайней мере не так категорично! Но чтобы откровенно пытаться выставить гостью из дома в присутствии хозяина, да ещё открыто пререкаться с начальником,– нет, горничная решительно не могла понять подобного! – Тюрьма! — фыркнула Далва.– Вот что я тебе скажу: блудниц нужно сажать в тюрьму! Женщины, которые не только изменяют женихам, но ложатся в постель с чужими мужьями, заслуживают тюрьмы! – Чужой муж? – удивилась горничная.– Но разве сеньор Леонидас женат, дона Далва? Насколько я знаю, он вдовец, и уже очень давно! – А причём здесь сеньор Леонидас? Я говорю про совсем другого человека! Ты ведь видела сеньора Альбиери, правда? Они приходили с женой к нам в гости. Так вот, эта бесстыдная женщина не просто была с ним в отношениях, а ещё и беременна от него! Мне жаль дону Эдну, потому я никому не говорю, терплю! Дона Эдна, бедняжка, так любит мужа, да ещё поделилась со мной по секрету, что они собираются завести ребёнка, может дона Эдна уже даже беременна, но не захотела говорить, чтобы не сглазить, кто знает! Но эту блудницу не остановила законная жена доктора Альбиери! Мало того, что она носит ребёнка женатого и собирается замуж за другого мужчину, так ещё не теряет надежду опять окрутить сеньора Леонидаса! Таких женщин нужно забивать камнями, вот что я тебе скажу! – Сеньора Иветти беременна от доктора Альбиери? – ахнула девчонка.– Но откуда вы можете знать такие подробности, дона Далва? Не похоже, что вы подруги, даже если она беременна, она не будет делиться с вами, кто отец её ребёнка! – Со мной может и не будет, да только она дружит с женой Лукаса, вернее притворяется, что дружит, чтобы через наивную девчонку пробираться в наш дом, но я точно слышала, как блудница сказала Жади, что беременна от сеньора Альбиери! Отец Лукаса отошёл куда подальше от кухни, будучи в ужасном шоке. Да что там, его словно обухом по голове ударили! Ещё совсем недавно он верил что для них ещё возможно начать всё сначала, а теперь он не только узнал, что Иветти наверняка состояла в связи с одним из его лучших друзей, так ещё носила его ребёнка! Могла ли эта женщина совершить ещё большее предательство по отношению к нему? Злость поднималась в душе Ферраса под руку с болью жгучей, невыносимой. Теперь уж он наверняка знал, каким дураком был, раз думал очередной раз поверить, что может быть счастлив с любимой женщиной — этой бесстыдной предательницей, которая очередной раз вырвала его сердце из груди и проехалась по нему грузовиком! Мужчина услышал стук каблуков по лестнице и застыл на месте, потому что боялся, что не сдержится и действительно разорвёт бывшую на части, ему хотелось схватить её до боли и трясти, пока она не признается во всём, пока не назовёт имя каждого его знакомого, с кем легла в постель эта блудливая кошка! Сколько раз она сделала его рогоносцем? И сколько бы ещё сделала, если бы его угораздило таки на ней жениться! Может она, даже будучи с ним в браке, продолжала бы спать с Альбиери, тем временем выдавая детей этого предателя — иначе не назвать — за его детей, а он, как последний дурак, ни о чём бы не догадывался! Тем временем не подозревающая, какая буря творится в душе возлюбленного, Иветти спокойно спустилась по лестнице и осторожно прикоснулась к плечу мужчины, который дёрнулся от одного её прикосновения и вскочил на ноги. Это отношение, взгляд, каким он смотрел на неё, невольно заставили блондинку вздрогнуть от нехорошего предчувствия, хотя она обычно ничего не боялась, по крайней мере делала вид, что не боится встречать удары судьбы. – Ты хотел со мной поговорить... Ах, как много прямо сейчас он хотел сказать ей! Вероятно, он мог бы прочитать целый словарь ругательств и в каждом слове да найти связь с ней! Но как никогда чётко Леонидас понял, что таким образом только покажет, как дико ревнует её, насколько мучительно даже представить себе, что она может быть беременна от другого человека! Нет, он отказывался опять выставить себя посмешищем перед ней! Она решила поиграть с ним в игру — он покажет ей, как нужно играть на самом деле. Надев самую равнодушную маску, Леонидас повернулся и максимально холодно и равнодушно посмотрел ей в глаза: – Да, хотел. Я хотел сказать тебе, что ты правильно делаешь, что выходишь замуж. Это было самое лучшее решение из всех, какие ты принимала, с тех самых пор, как мы с тобой познакомились, уверен, что сеньор Армандо будет тебе чудесным мужем, таким, какого ты всегда заслуживала. Я счастлив, что ты наконец избавилась от этой зависимости, потому что только так можно было назвать наши отношения, и я буду рад через несколько дней быть свидетелем на твоей свадьбе, чтобы наконец поставить точку в этой неловкой истории. – Так ты именно это хотел мне сказать?— скрывая дрожь в голосе кивнула Иветти. Она не хотела верить, что слышала от него такие слова наяву, а не в страшном сне! Быть не может, чтобы он был к ней настолько равнодушным! Неужели он опять испугался серьёзного разговора и пытается построить между ними стену? Она не могла понять, как всё так изменилось всего за несколько минут, однако его вызывающий взгляд заставил её ответить точно таким же, словно бы говорящим, что он ещё не знает, на что она способна.— Тогда встретимся на свадьбе? – Встретимся на свадьбе. Мужчина быстро отвернулся и ушёл в свой кабинет, даже не оборачиваясь, в то время как блондинка поспешила уйти из его дома от греха подальше, пока не начала от глубокой обиды и злости крушить всё подряд. Она покажет ему, как с ней играть: свадьбе быть! Леонидас сидел в своём кабинете, немигающим взглядом буравя ни в чём не повинный книжный шкаф, когда внутрь вошла домоправительница. Женщина до сих пор не простила хозяину вчерашнюю угрозу увольнения, что тот вероятно мог бы заметить в каждом жесте служанки, если бы хотел увидеть, однако дело было серьёзное, потому Далва недолго играла в молчанку: – Сеньор Леонидас, с Лукасом и Жади беда! Я вошла в их комнату, хотела посмотреть, не собираются ли они вставать на завтрак, но мне не удалось их разбудить. Ни в какую не просыпались! У обоих сильный жар, мечутся по кровати, бредят. Надо вызывать врача! – Только этого не хватало! – Леонидас ударил кулаком по столу, в раздражении скомкал и бросил в угол первую попавшую газету.– Звони доктору Далва! Надо было позвонить ещё до того, как пришла ко мне! О, Господи! За что мне это наказание? Я точно скоро сойду с ума такими темпами!