Проверка на прочность

Над кроваткой спящего мальчика склонился мужчина средних лет, пристально наблюдая, как поднимается и опускается грудь ребёнка в такт его дыханию, как маленький палец нашёл своё место во рту ребёнка, как безмятежно сопит во сне маленькое создание, даже не догадываясь, несколько он особенный, чем он отличается от миллионов остальных людей на этой самой земле. Да и будет ли когда-нибудь догадываться, откуда он пришёл, откуда растут его корни? Несёт ли копия в себе воспоминания или характер оригинала? Какими последствиями чревато клонирование не животного, а существа более высокой организации — человека? Каким он вырастет, не будет ли у него психических отклонений, которые в столь нежном возрасте пока не заметны даже опытному врачу? Он был особенным, первым в своём роде, потому так важно было наблюдать и опекать ребёнка, пока его личность настолько гибкая, как пластилин, что можно вылепить желаемое, как скульптор делает статую своего авторства совершенной. Для мужчины мальчик стал не только объектом для исследованием, но и рождённым заново близким человеком, чья жизнь прервалась незаслуженно скоро, и возможность вырастить его самостоятельно, не конкурируя ни с кем, стать для него номером один, самым настоящим отцом, настолько его захватила, что он совсем не подумал, в какое положение ставит других людей, какие могут совсем не согласиться с его точкой зрения. Они будут возмущаться, им будет больно, они почувствуют себя сумасшедшими в миг, когда ожившая копия предстанет перед ними, срывая повязки со старых ран и вновь заставляя их жечь. Они скажут: если уж младенец родился, значит должен жить собственной жизнью, не копировать чужую, ведь даже для человека уже ушедшего это было бы своеобразным оскорблением. И разве не будут правы? Мужчина не желал осознавать, что нельзя скопировать душу, в отличии от внешних данных, что даже самое сильное сходство не делает личности идентичными. Нет, он радовался своему могуществу, чувствовал ни с чем не сравнимый триумф от одного только дыхания маленького человека. И почему бы мальчику не считать его отцом? Ведь создатель даже главнее биологического «источника»! Взрослым человеком был учёный, известный доктор-генетик Августо Альбиери, а ребёнком — его маленький крестник Лео, которого после долгих уговоров согласилась изредка привозить в этот дом его мать Деуза. Женщина была смущена настолько широкими жестами со стороны крёстного своего ребёнка, который не только помог им найти отдельную квартиру в весьма хорошем районе Рио-де-Жанейро, да ещё за смешную цену, и постоянно баловал мальчика, что пока не мог даже понять смысла настолько частых «подношений», но и предложил сидеть с ребёнком в любое время, когда она будет работать, или даже всего лишь чувствовать необходимость выйти куда-то развеяться, да ещё устроил в собственном доме шикарную детскую, какую никогда не смогла бы обустроить Деуза на свой заработок маникюрши. Ей было неудобно не только из-за того, что она, как ей казалось, пользовалась добротой души мужчины, да ещё без всякого на то намерения ставила жену сеньора Альбиери в неловкое положение. Какая женщина будет спокойно относиться, когда муж делает нечто подобное для чужого ребёнка, будь он хоть десять раз его крестником? Свои доводы вынуждена была озвучить мужчине смущённая донельзя ситуацией Деуза, но тот с лёгкой руки отверг все её возражения, заявив, что ему только в радость няньчиться с ребёнком как можно больше времени, что в своё время и о взрослых своих крестниках заботился не меньше, да и Эдна отнюдь не возмущена, она тоже с радостью принимает мальчика в доме и рада о нём позаботиться, когда его мать занята! Главным для него было, чтобы женщина, что оказалась невольно втянута в эксперимент, на который не соглашалась, который доводить до конца сначала не планировал даже он сам, никогда не догадалась, что он совершил. Нет, иначе она может не поверить, испугаться, увезти ребёнка куда подальше, где он его не сумеет найти, ведь Деуза очень далека от всего научного! Но даже к лучшему, если она не поверит, потому что иначе его ждёт настоящий скандал, порицание общества, непонимание его необычного способа сублимации собственного горя и гнева! И научное сообщество не поймёт: это сборище бюрократов, что только и могли перебирать бумажки, губить на корню научные идеи, с умным видом рассуждая об этической стороне вопроса, хотя на самом деле они не настолько близки к защите морали, как мечтают защитить собственные шкуры, избежать всего необычного, по их мнению скандального! Нельзя сказать, что сам Альбиери не боялся скандала, наоборот, он приходил в ужас от того, что несколько раз бывал близок к раскрытию, а может и больше, даже не догадываясь, не контролируя бурю, что грозит обрушить основание поднебесной на его голову! Даже вообразить страшно, что Деуза какое-то время жила под одной крышей с Жади и Лукасом, общалась с женой человека, чья клетка стала началом для создания Лео! А Иветти? Женщина стала по воле матери мальчика — суррогатной матери, потому что он сам понятия не имел, кого можно назвать биологической матерью ребёнка, — его крёстной, и она тоже общается не только с Жади и Лукасом, но и с отцом парня – Леонидасом. Что, если она однажды покажет кому-то фотографии своего крестника? Как быть, если невестка Феррасов пригласит свою подругу Деузу и её сына, чтобы он поиграл с внучкой Леонидаса, которая родилась сегодня ночью? Тогда он пропал! Конец не только всей устоявшейся жизни, но и многолетней практике, репутации клиники, которая строилась его потом и кровью, годами кропотливого труда! — Он уснул? — в комнату тихо прошмыгнула Эдна, вставая позади мужа, который уже минут десять не отрываясь смотрел на ребёнка, и даже начал опять грызть свой палец,— подобная дурная привычка очень не нравилась женщине и она старалась повлиять на мужа, но в мгновения волнения, или когда всерьёз думал о чём-то, Альбиери возвращался к своей привычке и временами бывало, что пальцы у него потом были все в крови, когда он наконец возвращался «на землю». — Эдна, я тебя не заметил,— встрепенулся Альбиери. Доктор до сих пор не привык к привычке жены передвигаться так тихо, как кошка, словно она хотела засечь его за чем-то возмутительным, потому и подкрадывалась всегда сзади.– Ты всегда такая тихая... — Я не хотела разбудить ребёнка,— объяснила женщина, мельком заглядывая в колыбель. Она видела, насколько муж привязан к этому мальчику, даже подозревала, что не всё так просто, однако Альбиери отрицал, что он отец ребёнка, да и общие черты между ними ей тоже найти не удавалось:ребёнок кого-то напоминал, но вот кого, она напрочь не могла понять. Да и какая разница, если он не сын Альбиери? Не первый день она думала о том, чтобы решиться родить самостоятельно, будучи уверенной, что когда родится их ребёнок, муж наконец обратит на неё больше внимания, ну или хотя бы на младенца, что уже будет достаточно, потому что именно она — Эдна — его родит. Сегодня она решилась на разговор с мужем, начиная издалека:— Сегодня ночью у Леонидаса родилась внучка. Как здорово, правда? Какая она? Ты ведь ездил в больницу посмотреть на девочку? – Да, здорово...— доктор пристально посмотрел на жену, думая, откуда она могла знать, что он совсем недавно думал, в какой западне окажется, если однажды семейство Феррас узнает о Лео. Но Эдна не выглядела, будто она что-то знает, наверное ей правда интересно узнать про ребёнка Лукаса. Почему нет? Женщины очень любят ворковать над младенцами. Но главное, что не думает, не догадывается о клонировании!– Но я не видел девочку, просто поздравил Леонидаса. Он очень доволен, что в доме наконец появился ребёнок, который развеет все отрицательные эмоции своим появлением. – Да, когда мы теряем одного близкого человека, очень хорошо, когда вскоре появляется другой. Он, конечно, не заменит потерянного человека, но заполнит пустоту. Любить — лучший способ оправиться от потрясения,— Эдна вздохнула и наконец спросила:– А что, если я рожу ребёнка, Альбиери? Как бы ты отреагировал на новости, что у нас с тобой будет ребёнок? – Что? — в шоке произнёс доктор, впервые глядя на жену настолько внимательно, будто хотел просветить своим рентгеновским взглядом. Неужели он не заметил, что она беременна? Когда такое произошло? Разве она не принимала таблетки, чтобы избежать зачатия? Никогда в жизни он не представлял, по крайней мере на протяжении очень долгих лет, что у него однажды будет собственный ребёнок, и не знал, как реагировать на подобное. Как неопытный подросток, загнанный в угол, он испуганно спросил, обхватив жену за плечи дрожащими пальцами:– Ты беременна, Эдна? Ты беременна? Женщина была в шоке от реакции мужа. Совсем не такого она ждала от него в ответ на своё искреннее желание подарить ему ребёнка. Эдна почувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы, но сумела сдержать себя. Может она неправильно поняла его реакцию? Альбиери всегда был немного странным человеком, нельзя судить о его мнении по первому впечатлению. Потому она оставалась спокойной, когда ответила: – Нет, я не беременна,– женщина тяжело вздохнула, когда муж выдохнул с явным облегчением и отпустил её, снова возвращаясь к созерцанию маленького Лео в колыбели. Иногда ей казалось, что мужчине не нужно больше ничего в этом мире, кроме как следить за Лео, не выпускать его из поля зрения, что даже собственный ребёнок в этом отдельном мире, где существует только Альбиери и его крестник, будет лишним.– Пока не беременна. Но я собираюсь, я перестала пить таблетки и прошла обследование. Я здорова и могу иметь детей, есть ещё несколько детородных лет, которыми я намерена воспользоваться. Уже в следующем месяце тест может оказаться положительным. – Так ты правда хочешь родить ребёнка?– поинтересовался доктор таким тоном, будто жена заявила, что хочет полететь в космос, не меньше, так ещё и уточнил, чтобы окончательно добить женщину:– Моего ребёнка? – Ну, конечно, я хочу родить твоего ребёнка, Альбиери! Ты же мой муж, правда?– вспылила Эдна, с трудом сдерживая себя, чтобы говорить громким шёпотом, а не кричать, чтобы ребёнок не проснулся, хотя каждый её жест так и кричал о возмущении:– Я не понимаю, почему тебя это так пугает! Разве не естественно, когда в браке у людей рождаются дети? Или...– она вдруг осеклась и закрыла лицо руками.– Я всё поняла: ты просто не хочешь иметь от меня детей! — Нет, Эдна! Зачем ты так говоришь?– смутился мужчина. Это правда, что после гибели любимой много лет назад он зарёкся иметь своих детей, потому что только одну женщину видел матерью своего сына, хотя уже очень давно подобное могло быть только фантазией, от которых он давно отказался. Потому что фантазировать было больно, потом он вновь просыпался с осознанием гнетущей несправедливости мира, и это ощущение не стоило нескольких дурманящих мгновений, когда он чувствовал себя как никогда полноценным и счастливым,— чувства, о которых он давно уже забыл. Что толку, если они были лишь игрой разума? Любовь больше не была доступным для него чувством, нет, он закрыл своё сердце для любви, навсегда оставаясь верным своей любимой,– вечной мечте. Но к Эдне он достаточно привязался. Как могло быть иначе, если она всячески о нём заботилась, делила с ним постель, всегда старалась понять и поддержать, даже если ей не постигнуть никогда, о чём были его мысли? И она его любила, о, как она его любила! Так, как он сам не мог любить уже очень давно! Потому, не только будучи в шоке от недавней потери любимого крестника, он принял решение жениться на женщине, наблюдая, как мучилась она от не разделённых чувств. Не был ведь он совершенно чёрствым человеком! Потому Альбиери совсем не хотел обижать Эдну, потому что видел, что женщина хотела дать ему ребёнка только потому, что искренне его любила. Доктор видел очень многое, даже если его жене казалось, что он не видит ничего, просто делать вид, что он слеп, было гораздо проще, ведь даже если временами он причиняет ей боль этим, она будет куда большей, когда он скажет сухую правду. Признаться честно, после всех этих лет одиночества, когда он вынужден был возвращаться в пустое жилище, очень приятно наконец встречать рядом живого человека, пусть даже он может любить женщину исключительно как близкого друга. Он, вероятно, начнёт чувствовать себя очень одиноким, если Эдна однажды решит, что с неё хватит подобного брака, и захочет уйти. Она была замечательной, очень достойной женщиной, любой другой мужчина мог её полюбить так сильно, как она того заслуживает, был бы в восторге, скажи она, что мечтает подарить ему ребёнка! Но, к сожалению, даже если он сильно захочет, Альбиери не мог быть тем человеком. Наука пока не придумала, как заставить себя забыть или полюбить того или иного человека. Жаль, что наука не может контролировать иррациональную дофаминэргическую целеполагающую мотивацию к формированию парных связей! Тогда всё было бы гораздо проще! – А как ещё я должна тебя понимать, Альбиери? Почему иначе ты не хочешь иметь детей? — Эдна внимательно посмотрела в глаза мужа:— С ней, со своей невестой, ты наверняка хотел детей! Скажи мне правду, Альбиери! – Я никогда не задумывался всерьёз о появлении родных детей,— наконец сказал мужчина, и это было ложью лишь на малую долю процента, потому что даже будучи безумно влюблённым в молодости, он воспринимал появление ребёнка, как десятое дело в жизни, всегда был увлечен куда более «важными» вещами.– Сначала я стремился разгадать мир с духовной стороны, потом — с научной. У меня никогда не было времени думать о детях, я вполне доволен был иногда проводить время с крестниками. – Но это потому, что у тебя никогда не было своего ребёнка! — возразила Эдна. Муж говорил достаточно уверенно, потому у неё появилась небольшая надежда, что она сможет его убедить в том, что им действительно необходим ребёнок.– Только подумай, как будет здорово! И он сможет играть с Лео! По нашему дому будет бегать не один, а сразу два маленьких мальчика! Женщина не догадывалась, что нашла ту самую брешь в обороне Альбиери, не догадывалась, на какие поступки его склоняет этим своим желанием. Но откуда ей было знать, что лишь жажда научного прогресса заставит его откликнуться на предложение? Откуда она знала, что Альбиери под предлогом обследований не удержался от соблазна и взял клетки жены Лукаса, которые хранились в его клинике под замком? Знала ли, что он провёл один научный «эксперимент», который может сломать жизни множества людей, включая даже маленького «подопытного», кто даже не догадается на протяжении долгих лет, кем именно он является для него в первую очередь? Как можно догадаться, что с её лёгкой руки он решится на второй такой же эксперимент! Нет, Эдна не могла знать, даже не предполагала подобного! Между тем доктор напряжённо думал. Несмотря на все свои страхи, он был в восторге от того, насколько сильно продвинулся в области генетики, пока весь мир продолжает «спать», не представляя, на что способна наука! Разве существует лучший способ научного исследования, как сравнение? Не только сравнение матрицы и копии, но и двух копий совершенно разных людей, которые к тому же оказались связаны по жизни! Полюбят ли друг друга Лео – клон Лукаса – и потенциальный клон Жади? Или мальчик унаследует привычки и склонности его близнеца Диогу, чего так хотелось самому Альбьери, когда он в принципе решился на подобное, внезапно переступив через все страхи и опасения, совершенно не думая о возможности уголовной ответственности! Но откуда знать, как Диогу отреагировал бы на жену своего брата? Ведь они никогда не виделись в реальности, по крайней мере сам доктор ничего такого не знал. Соблазн был очень большим: у него были свободные клетки, нигде не записанные в документах клиники, ведь анализы у жены Лукаса он брал самостоятельно, он теперь наверняка знал, с какими проблемами может столкнуться в процессе изготовления человеческого клона, и как их избежать, и была женщина, которая верила ему безоговорочно и мечтала выносить ребёнка! К тому же, на сей раз он сможет по всем документам официально считаться отцом ребёнка, и не будет бояться, что его у него могут отобрать! Он, разумеется, будет привязан к девочке, поскольку она будет ещё одним научным чудом, но Эдна никогда не догадается, по крайней мере на протяжении многих лет, кем является девочка, а тогда уже, когда всё откроется, он сумеет её убедить в своей правоте, как у него всегда получалось. Остаётся только проблема разоблачения, но ему удалось выведать у Лукаса, что у его жены нет много фотографий, а снимки из раннего детства и вовсе отсутствуют. Разве она помнит, как выглядела в два или три года, если однажды ненароком увидит их с Эдной «дочь»? А потом они переедут! Он давно, с самого появления Лео, рассматривал идею, что однажды им всем придётся переехать, чтобы не раскрыть тайны появления мальчика, избежать скандала. Никого не удивит, если потихоньку он начнёт готовиться перенести свою практику, переехать в Англию или Америку, где больше научных возможностей, а через три или четыре года (в зависимости от того, как скоро Эдна сумеет забеременеть, с первого ли раза выносит, поскольку она была не молода в сравнении с той же Деузой или другой женщиной в расцвете репродуктивных лет) переедет вместе с женой и дочерью, оставив заведующим бразильской клиники Жулио. Конечно, Деузу уговорить переехать вместе с Лео будет сложнее, но в своё время он найдёт нужные слова, чтобы убедить женщину! Остаётся только тот момент, что не совсем честно по отношению к Эдне совершить подобное, ведь она хочет биологически родного ребёнка. Но разве жена не утверждала совсем недавно, когда он «открыл тайну», что Деузе случайно подсадили другой эмбрион, что женщина так или иначе является матерью Лео, потому что родила и воспитает его? Они будут родителями девочки, пусть и не биологическими, и таким образом он одновременно удовлетворит материнский инстинкт жены, послужит науке, и не нарушит давний зарок никогда не иметь своих детей от любой женщины, помимо безвозвратно потерянной, его большой любви, чья фотография до сих пор украшала его рабочий стол. – Я думаю, ты права, Эдна. Нам нужен ребёнок,— наконец заговорил мужчина после длинной паузы, улыбаясь жене. Он сказал те слова, после каких она никогда не откажет, ни за что его не заподозрит, потому что для неё они были самыми желаемыми:— Я хочу, чтобы ты родила мне ребёнка. Неизменно жаждущая его признания, одобрения, просто искренне любящая женщина, она всегда жаждала малейшего проявления его привязанности, самого маленького одобрения во взгляде учёного, потому совершенно не замечала, или не хотела замечать, что улыбается он ей нежно, но не как любимой, а как близкому другу, или даже ученице, которая сумела угодить строгому профессору. Эдна радостно рассмеялась и расцеловала мужа в обе щеки, крепко обнимая, её глаза радостно сияли: – Я уже представляю, каким чудесным будет наш сын! Мы можем назвать его в твою честь! – Нет, Эдна. Не нужно называть его в мою честь. Я не хочу сына. Пусть у нас родится дочь,– глаза учёного загорелись от азарта, но его жена легко приняла его взгляд за счастье, слушая мужа с восхищением и благоговением, что, признаться, всегда тешило отнюдь не малое самолюбие доктора. Он обнял жену за плечи:— В нашем возрасте больше нельзя надеяться на природу! Природа – жестокая сила, она жестока даже к самым молодым. Мы воспользуемся услугами нашей клиники! Я сам всё сделаю! Сам проведу обследование, сам сделаю тебе искусственное оплодотворение и буду наблюдать беременность, лично приму роды! Я хочу сделать всё сам! Придётся приложить усилия. Хочу, чтобы у нас всё получилось наверняка! Ты готова сделать это ради меня, Эдна? — Я готова, Альбиери! — женщина просто таяла от нежности и счастья, когда слушала мужа. Неужели, она наконец получит столько его внимания, как всегда хотела, столько времени наедине с ним! Эдна снова обняла мужчину:— О, Альбиери! Я так счастлива! – Я тоже, Эдна,— он обнял жену, которая не могла даже подозревать про истинные замыслы своего любимого мужа, которому едва не поклонялась.– Я тоже счастлив.