Twins

Книга I

Глава II

Суд

Come as you are, as you were

As I want you to be

As a friend, as a friend

As a known enemy

Take your time, hurry up

Choice is yours, don't be late

Take a rest, as a friend

As a known memoria…

Nirvana “Come As You Are”

      Погода оказалась солнечной. Вокруг даже жарковато. Сложно было сказать, чистое ли небо или или с облаками в виде сладкого зефира или в виде тонких полосок, убегающих вдаль или в виде мелких барашек, словно в морской пучине. Из полицейского фургона, в котором она ехала, ей казалось, что погода все-таки безоблачная. Мыслями о погоде она старалась приглушить злость и гнев от своего вида.       В фургоне она сидела на твердой металлической скамейке с наручниками на руках. По такому случаю ей позволили сменить её привычный “наряд”. Вместо мерзкой желтой кляксы она - мелкий бухгалтер или еще хуже секретарша, к которой пристают все, кому не попадя.       Ей хотелось стащить с себя эту оболочку женщины, в которую ее нарядили патр иархальные нормы приличия. Узкая черная юбка сковывает движение ног. Белая рубашка прилипла к спине. Темно синий пиджак, висевший на худых плечах, ей противен. Черные туфли на небольшом каблуке, бросившейся ей в глаза, ей чужды.       Захир сидит, опустив голову и сжав руки в кулаки, в попытках не замечать, кем она стала для этой поездки в суд. Ей не хочется мириться с этим, но другого выхода у нет. Напротив сидит инспектор Кастильо, наблюдавший за женщиной. Он приятно удивлен её тихости и молчаливости. Он ожидал, что Зулема скажет хоть что-то, например, бросит какую-нибудь бредовую фразу, но за всю их поездку - почти сорок минут - она не проронила ни слова.       - Это те самые тормоза, о которых ты говорила? - Спросил мужчина, нарушив тишину здешней металлической команды.       Он посмотрел на часы и сделал вывод, что осталось ехать не больше десяти минут до здания суда. Из-за решетки Кастильо видел мелькающее дома, машины и людей на улицах.       Зулема молчала. Разговаривать ей не хотелось, особенно, когда она чувствует себя больше подделкой, чем настоящим человеком. Она не спешила поднимать головы, чтобы взглянуть на старика. Захир хотела потеряться в темноте закрытых глаз, пока едет в фургоне, ведь она все равно не видит улицы через решетку фургона. Зулема успокаивала себя тем, что сможет вдохнуть свежий городской воздух, когда ее поведут в зал суда. Единственное, что заставляет ее пережить это унижение.       Мужчина, видя что его игнорируют, умолк до самого конца поездки.       Фургон въехал на подземную парковку здания суда. Пустое пространство встретило их прохладным сквозняком и громким эхом. Дверь машины распахнулась, позволяя ощутить немного спëртый запах автомобильных покрышек, масла, асфальта и пыли. Инспектор выскочил из фургона, расправил плечи. Он осмотрелся и, поняв что здесь они одни, повернулся к заключенной. Он был рад размять онемевшие ноги после долгого пути на неудобной скамье.       Женщина медленно подняла голову, наблюдая как мужчина поправляет свою одежду и поглаживает бороду. Ей противно оставаться в фургоне дольше положенного. Кастильо поймал её пронзительный взгляд на себе. Глаза Захир кажутся ему почти чёрными, хоть он и знает, что на самом деле они темно-зеленые. В них он заметил тусклый, почти неуловимый страх с ярким чувством отвращения. Мужчина не мог понять кто вызывает это отвращение: он сам или кто-то другой. И причем тут страх?       Он не хотел забивать себе этим голову, поэтому вывел заключенную из фургона и повел ее в наручниках к лифтам. В лифте они были в двоем.       Женщина продолжала молчать, рассматривая рекламные объявления развешанные по всем стенам кабины. Она развлекала себя тем, что читала их. Вдруг она рассмеялась, переводя взгляд на Кастильо. Мужчина напрягся.       - Взгляни! - Зулема ткнула пальцем в одну из реклам. - Как раз для такого старика, как ты, Кастильо. - Ее басистый смех растекся по всему пространству.       Настроение женщины стало чуточку лучше. Теперь она наслаждалась этой поездкой по-настоящему.       Инспектор неохотно взглянул на рекламу: “Горячие туры пенсионерам в Тайланд с сорока процентной скидкой. Предложение ограничено…”. Дальше он не стал читать.       - Если бы не ты, свалившаяся на меня, как снег на голову, я был бы уже там. - Ворчливо ответил мужчина, чем еще сильнее рассмешил Захир.       Он посмотрел на нее, видя ее широкую ядовитую улыбку и ехидные изумрудные глаза. Кастильо вновь поймал себя на мысли, что видел похожие черты когда-то. На секунду ему показалось, что он мог их видеть в ком-то еще. Глаза? Изумрудные? Темно-зеленые? Или же карие? Он помотал головой. Карамельные?       Двери лифта раздвинулись, демонстрируя длинный коридор с бордовым ковром. По обе стороны раскинулись толстые колонны, деревянные скамейки, полотна, висевшие на стенах, широкие двери, ведущие в залы суда.       Они прошли половину коридора и свернули в один из переулков. Здесь было много окон, через которые Зулема могла спокойно рассмотреть улицы Мадрида. Она видела кучу туристов, стоящих рядом с каким-то магазинчиком, мелькающие машины, развешенные флаги Испании тут и там, шпили церквей и соборов, рекламные вывески и прочие вещички.       Захир чувствовала, что утоляет жажду свободы даже таким варварским способом. Это, конечно, не заменит полноценного побега, но пусть хотя бы так. Ей было нужно увидеть быструю жизнь Мадрида в таких мелочах, как эти.       Когда ваша жизнь в тюрьме похожа на застывшее немое кино, желание заполучить мелькающую на события жизнь за ее пределами возникает само собой. В этом - её стимул не прекращать попытки побега ради свободы делать всё, что душе угодно.       Кастильо продолжал наблюдать за женщиной, искренне удивиляясь с каким неподдельным интересом она заглядывает в окна коридора. Он думал, что такую, как Зулема, сложно заинтересовать видом типичной улицы Мадрида. В какой-то степени ему даже забавно от такой картины, поэтому он усмехнулся.       Долго они не шли и вскоре остановились у одной из деревянных, могучих, с разными вырезами в виде каких-то силуэтов дверей. Она казалось женщине такой высокой, будто вот-вот достанет до небес. Мужчина дернул ручкой и пропустил Захир внутрь.       Ей открылся вытянутый широкий зал с большим количеством деревянных скамеек в два ряда. Ближе к центру стояли два длинных стола с двумя стульями для каждой из сторон: обвинения и защиты. С одной стороны от них - еще одна скамья для присяжных. На противоположной стене от присяжных - большие витражные окна, выходившие во внутренний дворик здания суда. К самому концу помещения располагался подиум, где должен был сидеть судья и выслушивать свысока участников процесса, и дверь для голосования присяжных. Как ни странно, судьи еще не было. Никого из государственных служащих еще не было. Зал суда был пуст.       Инспектор выругался, хмуря густые брови. Он бормотал себе под нос проклятия, которые женщина не пыталась и не хотела разобрать. Мужчина бросил взгляд на часы.       - Епт твою мать, да где же они? Где их лучшая организованность? И это действительно испанский суд?! - Вслух бранился Кастильо, отмахиваясь от мыслей, возникших в голове.       Он должен узнать, почему ни прокурора, ни адвоката, ни судьи еще нет на месте, хотя до начала слушания оставались считанные минуты.       Это наблюдение ни капельки не заинтересовало Зулему, которая находила в этой неорганизованности и, возможно, халатности, как она думала, повод подольше оставаться за пределами тюрьмы. У нее будет лишние пару минут или даже десяток, чтобы разнообразить свое собственное немое кино, где до этого момента ничего значимого или хотя бы отчасти увлекательного не происходило.       Они прошли к своим местам. Мужчина усадил Захир за стол защиты и прицепил её к слегка выпирающей металлической трубе наручниками, чтобы эта паразитка не смогла сбежать. Сам же инспектор набрал какой-то номер и стал ждать ответа.       Женщина не слушала его разговор по телефону. Ей все равно на тот факт, что Кастильо пытается ускорить начала слушания. Она устремила и сфокусировала все свое внимание на витражные окна, развернувшись немного боком. Наручники позволяли ей совершить подобное движение.       Она рассматривала декор внешних стен здания суда и то, как работает небольшой фонтанчик в виде, как ей показалось, женщины с весами в руках. У статуи были завязаны глаза, а в другой руке она держала меч. Скорее всего это была богиня Фемида - символ судебной системы - честной и справедливой.       Через пару минут, когда мужчина кончил разговор, в зал суда вошел адвокат и двое охранников. Адвокат осмотрелся и удивился не меньше инспектора, что слушание еще не началось. Он быстро поздоровался с Кастильо и сел за второй стул рядом с Захир. Он обратился к своей клиентке с вопросами о предстоящем процессе. Зулеме нехотя пришлось отвести взгляд с окна на своего несуразного адвоката.       Охранники подошли к инспектору. Он дал им указания следить за заключенной и вышел из зала суда, намереваясь поговорить с прокурором и по возможности с судьей, чтобы выяснить в чем причины задержки. Слушание шло уже как пять минут.       Когда наконец адвокат отстал от неё с глупыми вопросами и разъяснениями о предстоящей даче показаний, чтобы Зулема не наговорила лишнего, женщина вернулась к своему делу - рассматривать всё, что попадется ей на глаза. Это было единственное, что она могла делать в зале суда. Ее это нисколько не смущало, в отличие от нервного мужчины рядом с ней.       Она бросила на него взгляд и решила, что этот закомплексованный в себе человечишка смешон до безумия. На лице Захир растянулась коварная улыбка. Он смешит её тем, как вжался от волнения в стул, как ищет что-то в телефоне и в бумагах перед собой, видимо пытаясь хоть как-то уменьшить срок, который грозил его клиентке за побег.       Захир усмехнулась, чувствуя, как ей все это чертовски нравиться. Как же наплевать, сколько еще лет добавят к ее существующему сроку. Она верила, что наступит день, когда она сбежит и её никто не сможет найти, тем более этот старик, Кастильо. Зулема убеждала себя в том, что новый побег действительно навсегда подарит ей свободу.       Дверь в зал суда распахнулась, впуская мужчину в строгом черном костюме с красным галстуком. У него в руках были несколько папок и сумка. Скорее всего он прокурор, ведущим её дело. Зулема бросила на него короткий взгляд и уже хотела отвернуться, продолжить свое занятие, как вдруг услышала голос.       - Прокурор Дуарте! - Кто-то позвал мужчину в черном костюме.       - Ох, Алисия… - Начал прокурор, но Захир его уже не слышала.       Весь мир, словно поставили на паузу, когда кто-то окликнул прокурора. Казалось, что кроме этого голоса нет ничего. Только он один разливался по всему залу суда и доносился до ушей заключенной. Но только Захир не могла разобрать слова или не хотела понимать, что говорит этот голос.       Голос отличался от большинства своей строгостью, легкой хрипотцой и достаточно низким тембром, скорее всего из-за сигарет. Сначала заключенной почудилось, что голос принадлежит мужчине, но когда в зал ворвалась женщина в алой блузке и белых штанах со стрелками, внутри Захир что-то оборвалось. Ей казалось, что она туго натянутый трос, который лопнул в самом тонком месте, ударяясь и извиваясь, как змея. Она вдруг ощутила, как по ее венам потек гнев, как каменеет лицо. Зулема вцепилась черными глазами за женщину с рыжими волосами, заплетенными в высокий конский хвост.       Зулема не хотела верить, что действительно видит её. Захир убеждала себя, что это не она. Мозг играет с ней злую шутку, заставляя думать, что непрошенная гостья, пришедшая когда-то к ней в карцер, маленькая девочка из сегодняшнего сна и эта женщина - один и тот же человек.       Этого никак не может быть! Это все иллюзия, обман её собственного сознания, которое ловко тасует воспоминания, словно игральные карты, выбрасывая на стол самые тяжелые из них. Зулема старалась их забыть, вычеркнуть из памяти, забросить подальше в глубь разума, запечатать, но все её попытки пошли коту под хвост, ведь центральный персонаж всех этих событий перед ней. Захир сжала руки в кулаки от злобы, чувствуя как в запястье врезаются наручники, как ногти вонзаются в ладонь.       Женщина в алой блузке стояла и о чем-то оживленно говорила с прокурором. Зулема не желала слышать их балабольства. Она цеплялась за детали образа этой женщины: за пышные красные губы, за ее манеру жестикулировать, которая так была ей знакома, за подведенные черным карамельные глаза, за глубокое декольте…       На каменном лице Захир пробежала истерическая улыбка, когда она заметила значок испанской полиции, висевший на тонкой цепочки на шее женщины. Он переливался в лучах солнца золотым светом, который касался ее лица.       Ей казалось, что она сейчас рассмеется на весь зал от такого представления, привлекая всеобщее внимание. От этой мысли, Захир начала кусать нижнюю губу, чтобы сдержать истерический смех. Она не хотела, чтобы обладательница карамельных глаз заметила ее.       Она не видела эту женщину почти тридцать лет и, наверное, должна быть рада наконец встретится с ней, но вместо этого Зулеме хотелось задушить её собственными руками, если бы не наручники. О, если бы у нее был пистолет, то она бы выстрелила ей меж ехидных глаз, или на худой конец нож, который она бы воткнула в нее, смотря как так корчиться от боли. Все эти “если” помогали Захир переварить, то что она видела.       Она видела человека, которого считала давно мертвым. Или хотела считать мертвым?       - Хорошо, инспектор Сиерра. Думаю это можно будет устроить. Никого кроме Карлоса Андраде у нас нет, поэтому…Вы сами понимаете. - Ответил прокурор, улыбаясь женщине. Он попрощался с ней и пошел к своему месту за столом обвинения, не обращая внимания на Захир.       Женщина в красной блузе, выскочила так же быстро как и появилась, не заметив никого из присутствующих в зале, тем более заключенную, которая глядела на нее в оба глаза. Ее мысли были заняты абсолютно другими вещами. Некогда было таращиться по сторонам, разглядывая людей. В её деле появилась ниточка, за которую она обязательно потянет, оголяя самые страшные секреты того, кого собирается пытать на секретной военной базе.       Тяжело переварить информацию, когда кажется, что в лицо направили шланг с холодной водой. Ничего не остается, как пытаться противостоять сильному напору, который впечатывает в стену. От неизбежного намокания никто не сможет спасти. Глотать воздух, стараясь не попасть под очередной шквальный огонь шланга, но вместо этого ледяная вода попадает в рот, затем в горло, а там и в легкие.       Судороги пробирают до костей, высвобождая глухой кашель из глубин грудной клетки. Руки непроизвольно тянуться к шеи в попытках уменьшить боль. Голова начинает гудеть от шума сердцебиения, которое словно звонкий колокол бьет по ушам. Колени подкашиваются, предчувствуя бетонный пол. Боль с новой силой пронзает тело.       Она стоит на коленях, будто в молитве, держа руки у груди. Если бы у нее были силы, она бы низачто не упала на колени, показывая свою слабость. Но ошарашенное сознание не способно противостоять наплыву воспоминаний и, словно заведенная игрушка, воспроизводит слова, имитируя голос женщины с карамельными глазами.       Инспектор Алисия Сиерра.       Это похоже на покаяние в преступлениях, которые возможно она и не совершала. Сейчас это не так важно, ее это мало волнует. Главное, чтобы эта пытка прекратилась. Если нужно признаться во всех семи смертных грехах - пожалуйста! Она готова говорить, все что они хотят услышать. Но кто эти загадочные они?       Она поднимаете голову сквозь пронзающую боль, желая прекратить все это безумие. Она старается отыскать глазами ее мучителей и палачей, но в этих темных тенях сложно различить хоть какой-то намек на человеческий облик. Страх растекается по телу с новой порцией судорог. Теперь уже он липкими руками цепляется за ее горло, лишая возможности дышать. Глаза закрываются в мольбах, но пытка продолжается.       Она открыла чёрные глаза, смотря на свои руки прицепленные к столу. Всю эту картину ощущала Зулема в своей голове. Мучителями и палачами в одном лице была она сама. Ей действительно казалось, что она не в зале суда, а где-то в подвале один на один с бьющим в нее шлангом. Ком подкрался к горлу. Захир вот-вот заплачет от мысли, что ее сестра жива. Радости в этой новости не было от слова совсем.       Все оставшиеся время женщина прокручивала в голове один и тот же сюжет, как в зале суда появляется некая Сиерра. Зулема понимала, что эта женщина была точь-в-точь как она, но образ сестры из далекого прошлого не совсем совпадал с взрослой женщиной. Ее сестра брюнетка, как и сама Захир. Эта женщина - рыжая. Но была одна особенность, по которой заключенная безошибочно поняла кто перед ней.       Карамельные глаза, которые светились лицемерием вперемешку с веселостью, холодным добродушием, светской этикой с долькой раздражения и хамства. Эти глаза были только у одного человека. Зулема знала, что этим человеком была ее сестра.       Хамида Захир.       Оставалось много вопросов, но есть один, который считается главным. Почему Хамида выдает себя за некую Алисию Сиерру? Этот вопрос Зулема будет повторять себе все слушание, которое и до этого момента не привлекало её внимания, а сейчас и подавно.       Ей нужно выяснить, что черт возьми происходит, и кто такая Алисия Сиерра и правда ли она - инспектор испанской полиции? Она займется этим, как только вернется в тюрьму, где у неё будет время все обдумать. План побега, который почти готов нужно начинать незамедлительно. Но почему?       Когда они ехали обратно в фургоне, женщина взвешивала все за и против такого поспешного решения. Она решила, что следует поспешить, поговорить с Иоландой Монтеро о девяти миллионах. Возможно, сегодня ночью. Все упиралось в тот факт, что Зулема не хотела больше ждать и теперь кроме желания сбежать, она намеревалась выследить давно умершую сестру, обсудить как ее занесло в испанскую полицию и возможно убить. А на все это нужны деньги, которых у Захир еще нет. А они нужны как можно скорее. И вообще, всё нужно как можно скорее, если не прямо сейчас.