Twins

Книга I

Глава I

Доброе утро, дорогая Зулема.

“The winner takes it all

The loser standing small

Beside the victory

That's a destiny”

ABBA “Winner takes it all”.

      Те бессонные ночи в карцере остались в прошлом. Они прошли, улетучились в пространстве. Спать в сыром карцере - настоящая пытка. А для чего ещё придумали карцер?       Бессонница временами её все ещё беспокоила, словно назойливый сосед, который не унимается со своей болтовней. Порой таких людей хотелось задушить, чтобы перестали валять дурака и занялись наконец-то делом. Но как можно задушить бессонницу?       Ей не страшны никакие физические проявления насилия. Её не существует в реальном мире, ведь она всего лишь состояние человеческого тела. Невозможно её ударить или вообще коснуться. Она, словно призрак, способный вызывать мурашки, касаясь холодными влажными пальцами, но невидим для человеческого разума. Если и бороться с этой нечистью, то только в своей собственной голове. Пытаться задушить бессонницу - значит пытаться задушить себя.       Убивать себя в планы Зулемы не входило, уж тем более она не хотела задушить себя. В какой-то степени женщина приняла бессонницу, как прощальный подарок от карцера. Она выбрала игнорирование вперемешку с отрицанием. Если нельзя победить, то прими это как дар и живи с этим.       Она даже попыталась найти положительные нотки в этой ситуации. Несколько часов всё же удавалось поспать, ведь теперь её окружали не серые бетонные стены, а люди, которые были своего рода декорациями. Но не все из них были частью жёлтой массовки. Есть одна, которая выделяется на фоне остальных своим волевым, заводным характером и преданностью, достойной похвалы. Сарай Варгас, словно маяк в туманной глуши, указывает ей путь. По ночам, когда женщина не может уснуть, она думает о цыганочке, которая тихо посапывает на нижнем этаже кровати. Концентрация на звуке сопения девушки помогает Захир уснуть.       Но все же есть ночи, когда даже такие уловки не помогают. Тогда женщина наблюдает за жителями этого жёлтого “городка”. На ночь решетки в камерах не закрывают, и Зулема без труда может выходить. Она понимает, что если будет бродить по коридорам под камерами, то вызовет подозрения. Не готовит ли она новый побег? (Конечно готовит). Разнюхивает ли она что-то? (О, безусловно).       Поэтому женщина проводит большую часть ночи в санузле. Походы туда не вызывают подозрения ни у одного из охранников и, тем более, у директора тюрьмы. Женщина притворяется, что после карцера стала страдать частым мочеиспусканием. Сандоваль, тюремный врач, выписал ей лекарства в связи с этим. Зулема так же притворяется, что принимает их, но на самом деле смывает в унитаз. У нее появился законный повод посещать санузел в любое время, когда ей заблагорассудиться, чтобы продумать план нового побега, без риска быть пойманной.       Такими ночами Зулема лежит на скамье в душевом блоке, и обдумывает план. Закрыв глаза, она представляет все в мельчайших подробностях. Она создала целую доску с заметками, фотографиями и красными нитями в своей голове. Женщина поднимает руки в реальности и соединяет все части на доске нитями в голове, превращая весь план в большую мощную паутину.       Она не сможет провернуть все это одна. Ей нужны союзники. Перед закрытыми глазами появились фотографии Сарай, Каспера и…Ханбаля. Но есть одна проблема, которую Зулеме нужно решить. Время утекает, а долгожданное решение до сих пор не найдено. В этот раз нужно больше денег, намного больше. Откуда ей их достать?       Иоланда Монтеро.       В эту ночь ей все же удалось уснуть, концентрируясь на сопении цыганочки. Зулема чувствовала, как к ней пришел желанный сон. Она безумно рада, что в сегодняшней битве одержала победу. Бессонница уступила, позволяя женщине отдохнуть.       Захир тратит все свои силы на обдумывание нового плана побега. Учитывая её состояние - исхудавшее тело, трудности со сном - женщина видит, как тяжело ей дается новая авантюра. К сожалению, она не может и не хочет делегировать часть своей работы кому-либо. Если кто и сможет составить и осуществить этот проект, то только Зулема.              Делает она это из-за лучших побуждений, чтобы все прошло гладко, или тешит себя идеей, что кроме неё, с этой задачей никто не справится, её не волнует. Она просто знает, что лучше всех, и ей это нравится. Ещё в раннем детстве она это уяснила. Ей нужно больше времени, чтобы все подготовить. Решение уже найдено, но деньги все еще не у неё. Многие в этой тюрьме охотятся за деньгами, которые украла Иоланда. Зулема это прекрасно понимает. Именно поэтому она выжидает удобного случая для разговора vis-a-vis.       Никто точно не знает, как мулатке удалось спрятать девять миллионов евро где-то посреди пустоши испанских дорог. Кто-то пустил слух, что у девушки есть сим карта с фотографиями мест, где она закопала деньги. Слух или правда смешанная с ложью - это предстоит выяснить.       Но женщина займется этим чуть позже. Возможно через пару дней, когда она поймет, что готова поговорить по душам с Иоландой. Сейчас же её голова была занята совершенно другим. Благодаря долгожданному сну, мысли о побеге были вытеснены куда-то в глубь её сознания.       Зулема была еще где-то на границе реальности и фантазии, когда вдруг перед темно-зелеными глазами появилась приятная голубизна. Что это? Бескрайняя полоса морской глади с бликами от яркого жаркого солнца? Простор небесного массива, раскинутый над горами какой-то деревушки в пустыне, которой и на карте-то не найти?       Девочка зажмурилась, чувствуя, как солнце слепит глаза. Через веки она всё равно видела очертания огромной оранжево-красной звезды, забегающей за горный хребет. Она слышит, как шелестит её черное платье в воздушном потоке. Ей кажется, что всё остановилось, и кроме этого звука больше ничего не существует. Нет назойливого дыхания коров, хрюканья свиней, шебетания кур, мычания коз, вечных придирок матери, молчеливых вздохов отца. Она чувствует легкость от понимания, что теперь её ничего не тревожит.       Вдруг сквозь пелену шелеста ткани, она смогла разобрать ещё один приятный ее уху звук. Точнее это чей-то голос. Такой же детский, как и у нее самой. Он не писклявый, как у большинства детей. Он спокойный, нежный, слегка ироничный, немного игривый и самое главное родной.       Не может быть. Этого не могло произойти. Зулема понимает, что это значит. Она вновь встретится с ней. В карцере она смогла прогнать непрошеную гостью, а как её прогнать из собственного сна? Женщина чувствует, что ещё не совсем провалилась в сон, она может открыть глаза и закончить всё это. Стоит только захотеть. Открыть глаза кажется таким простым решением, но как же трудно противостоять соблазну наконец поспать.       Девочка открыла глаза. Она сидит на самодельном стульчике из прогнивших на половину досок. Удивительно, как он ещё не развалился под ней. Приятная прохлада, исходящая от тени, в которой находится её пристанище, касается кожи девочки. Она улыбнулась, чувствуя приятную ласку тенька. Рядом с ней стоят ещё несколько похожих стульев и круглый стол. На поверхности стола расстелена скатерть. Возможно, это просто кусок какой-то серой ткани, который выполнял роль скатерти. Она смотрит куда-то сквозь всю эту “мебель”. Её глаза искали кого-то знакомого, когда обладательница голоса наконец показалась перед ней. Девочке не хочется верить, что этот голос действительно ей знаком.       - Прячешься?       Другая девочка была точь-в-точь, как она. Такие же чёрные волосы, собранные в большой пучок и чёлка. Она, словно её копия. Но есть и пару отличий. У девочки напротив - карамельные глаза. И платье у неё другое - оранжевое. Она смотрит на девочку в тени так, будто видит её насквозь, читает её мысли. Девочка с карамельными глазами усмехнулась, наблюдая, как другая хмурит брови. Девочку в теньке это слегка смутило. В какой-то степени она рада слышать знакомый голос, но видеть другую девочку, ее копию, ей не хотелось. Они так похожи. Вполне возможно они…близняшки?       Зулема смотрит на девочку напротив, пытаясь понять действительно ли все это происходит или это только плод её воображения, которое играет с ее же воспоминаниями. Она изучает обладательницу карамельных глаз, походку, движения, ухмылку, которая не сходила с пышных губ.       Девочка делает тоже самое и с Зулемой. Она наблюдает, как та хмуриться от нарастающей злости и раздражения, кусает губы, теребит подол своего платья. Как же это комично! Девочка рассмеялась, присаживаясь рядом с ней.       - Почему ты смеëшься? - Зулема удивилась собственному голосу. Вместо прокуренного тембра из её груди вырвался детский невинный голосок.       - Ты такая смешная, когда злишься. - Девочка забавлялась, наблюдая за переменой в лице напротив. - Почему сидишь здесь? Прячешься от всего мира? - Она вновь усмехнулась.       - Даже если так. Почему ты здесь? - Захир скептически подняла бровь. Она не могла понять что именно сейчас происходит.       - Почему я здесь? - Девочка ее, откровенно говоря, передразнивает, шарясь по карманам своего оранжевого платья. Спустя пару секунд она подняла глаза на Зулему. - У тебя есть конфеты?       - Ты так и не ответила на вопрос. - Сухо ответила Захир, осознав, что сказала это уже своим обычным голосом - прокуренным и слегка басистым.       - Я уверена, что у тебя в карманах есть конфеты. - Девочка ткнула своим маленьким пальчиком в грудь женщины.       Зулема опешила, когда поняла, что на ней уже не маленькое черное платье, а мерзкая желтая роба. Она вскочила со стула и ощупала себя, не веря, что даже здесь, в своем сне, она -жёлтое пятно. Вдруг она сунула руки в карманы штанов и нащупала что-то. Женщина вытащила крохотную сосательную конфетку красного цвета и посмотрела на неё.       Как конфета оказалась в её форме? В тюрьме не выдают сладостей.       - Я же говорила, что они у тебя есть. - Девочка выхватила из рук женщины конфету и положила в рот.       - Почему ты здесь? - Захир вновь повторила свой вопрос, пытаясь не замечать на себе жёлтую робу.       - Зуле, ты, словно попугай. - Девочка еще сильнее рассмеялась, когда увидела как в темно-зелëных глазах женщины появился гнев. - Я здесь, потому что я твоясестра, дубина.       Зулема открыла глаза, подрываясь с кровати. Через оставшуюся пелену сна, женщина видит привычные очертания серых стен, металлической решетки, другой кровати. Фантазия все ещё продолжает рисовать остатки сна, запутывая женщину. Она не не до конца осознает проснулась или нет.       Женщина зажмурилась, замотав головой в попытках прийти в себя. Она чувствовала, как колотится её сердце и как грудь поднималась от частых вздохов. Бусины холодного пота облепили лоб и шею. Быстрым движением руки, Захир стерла их всех без остатка, ощущая влагу на кончиках пальцев.       Женщина осмотрелась. Все как и всегда: цыганочка спокойно сопит на нижней полке, Каспер свернулась чуть ли не клубочком, кутаясь в белом одеяле по самый нос, и она, сидящая на втором этаже кровати.       Частое дыхание жгло горло. Жажда мучила женщину сухостью языка и губ. До этой секунды Зулема не осознавала, как сильно хочет пить. Она посмотрела в коридор. Не заметив соседей по длинной лестничной клетке, она поняла, что проснулась до сирены. Это означает, что путь в столовую закрыт. Воду придется искать в другом месте. Женщина спрыгнула с койки, отыскала желтые штаны и выскочила из камеры, бросив взгляд на спящую Сарай. Темно-зеленые глаза смотрели с завистью на мирно спящую девушку. Она не хочет признаваться себе в этом. Тряхнув головой, отгоняя посторонние мысли, Зулема быстрым шагом пошла по коридору. Путь до санузла, где она сможет утолить жажду, короткий и простой. Не прошло и пары минут как она уже была в душевой.       Из крана большим напором хлынула холодная вода. Зулема подставила рот под струю и жадно глотала, забывая дышать. По губам и шеи побежали ручейки, цепляясь за ключицы. Некоторые из них терялись в майке, образуя сероватое мокрое пятно, другие бежали дальше, возбуждая соски ледяным прикосновением. Женщина, будто и не замечает этого. Ей все было равно, что ее одежда намокнет и прилипнет к телу. Плевать с высокой колокольни! Сейчас её заботит только одно - неунимающаяся жажда. Наконец она оторвала рот от крана, вспоминая, что нужно хоть иногда дышать. Она хватала ртом спëртый воздух. Захир уже не замечала, что он противный и горьковатый на вкус. Вспомнив какой воздух был в карцере, женщина усмехнулась одними глазами. Приятное наслаждение и легкость растеклись по ее телу. Она расправила худые плечи, которые уже занемели. Запрокинув голову, женщина дернулась. Настырная сирена в мгновение ока затопила весь желточный городок своим мерзким звоном.       Отойдя от резкого звука, Зулема не спешила покидать пустую душевую. У нее есть как минимум минут десять до того, как все это крохотное пространство превратиться в шумный базар.       Женщина вновь запрокинула голову. Она разминает худощавые руки и шею, чувствуя, как хрустят кости. Приятное чувство пробегает по всему ее телу, вызывая россыпь мурашек. Закончив с так называемой разминкой, Захир вернулась в камеру, где ее встретила бодрствующая Сарай и еще заспанная Каспер.       Этот день ожидает быть вполне захватывающим. Женщина еще точно не знает как он обернется, но что-то ей подсказывает, что встреча с сеньоритой “Я украла девять миллионов евро и одному богу известно, где я спрятала ключ к их поиску” должна произойти в ближайшее время. Зулема не загадывает конкретного дня или часа.       К ее сожалению, жизнь внесет свои коррективы, от которых Захир решит действовать незамедлительно. Вернее, выбора у неё не будет.

***

      Хоть утро и началось относительно неважно, но окончилось вполне сносно. Нельзя сказать, что произошло что-то интересное, как например драка в столовой с размазыванием крови по полу, допрос с пристрастием должника в душевой, вымогательство с угрозами где-нибудь на заднем дворе или смертельный поцелуй с подушкой в одной из камер, но, так и быть, сойдет.       Все эти события разбавляют здешнюю атмосферу скукоты и грусти. Тюремная жизнь она такая скучная и предсказуемая. Предсказуемая она в том плане, что все жители этой желтой коммуналки прекрасно знают, хотя бы примерно, дату выхода. У кого-то это пять лет, у другого - десять. Самое главное, что все здесь знают сколько еще им придется тесниться в коридорах, спать на жестком матрасе, есть здешние деликатесы и т.п.       Почти под самый полдень, когда вся утренняя рутина подошла к концу, Зулема сидела на своей койке и читала книгу. По её глазам видно, как это чтиво не в силах заинтересовать её. Женщина всё больше отвлекалась и играла с ручным скорпионом. Он метался из стороны в сторону, цепляясь жалом за бортики.       В конце концов Зулема бросила книгу куда-то на кровать, сняла очки и посвятила все своё внимание домашнему питомцу. Она коснулась пальцами его черного панциря и верхней части жала, усмехнувшись, как скорпиона мотало по пластмассовой клетке. Смотря на все это, женщина чувствует грусть, ведь она сама заперта в бетонной коробке. Захир без страха положила питомца на свой оголенный плоский живот. Он карабкается, перебирая тонкими лапками, по её слегка выпирающему прессу. Женщина едва заметно смеется от щекотки.       Эту идиллию прервал вошедший надзиратель. Зулема не видит его лица, ведь продолжает смотреть на скорпиона. Если честно, она вовсе не хочет смотреть на лицо мужчины, который сверлит ее взглядом.       Он молча пялится на нее, наблюдая как женщина игнорирует его присутствие.       - Заключенная, Зулема Захир. - Надзиратель ждал, но женщина не реагировала. - Вставай с кровати, чертова сука. Я с тобой разговариваю.       Захир неохотно бросила на него взгляд. Темно-зеленые глаза горели отвращением к этому мужчине. Одним своим видом женщина выражает полную незаинтересованность. Надзиратель нахмурил брови. Его бесил тот факт, что какая-то заключенная смотрит на него свысока, выказывая свое пренебрежение. Он подошел ближе к кровати. Скорпион сам спрыгнул с живота женщины обратно в контейнер.       - Вставай, тварь. - Мужчина схватил Зулему за руку, готовый сбросить её со второго этажа и силой вывести из камеры, но был остановлен просьбой женщины, которая звучала, как мольба с щепоткой сарказма.       - Успокойся, Вальбуэна. - Произнесла Захир, усмехнувшись. Она поднялась с койки, аккуратно спрыгнув. - Ты же знаешь, я женщина не молодая. Слух уже не тот, что раньше.       - Ясно. - Бросил он, осмотрев женщину ненавистным взглядом. - Сначала недержание, теперь тугоухость. - Мужчина рассмеялся. - Вот-вот и песок посыпается с тебя. - Вальбуэна толкнул Зулему к выходу из камеры.       - Так приятно слышать, что кто-то тревожится о моем здоровье в этой дыре. - Сорвалось с её губ, когда она оказалась в коридоре. Поправив волосы и робу, она продолжила. - Куда ты меня ведешь, дорогой? Для карцера еще рановато.       Зулема была без понятия, куда её ведет этот придурок. Она еще не успела ничего натворить или вновь попасть под подозрения. Тогда в чем собственно весь сыр-бор? Конечно, у неё есть одна догадка, но она не торопится её озвучивать, словно боясь спугнуть.       - Узнаешь, когда придём. - Ответил Вальбуэна, облизнув губы с длинными усами. Пару секунд спустя он добавил. - Скажу одно. Тебя ждет старый друг.       - Старый друг? - Переспросила Зулема, не сразу поняв кого он имеет в виду, но тут же рассмеялась. - Ах,друг.       Выйдя из общей зоны, мужчина и женщина повернули по коридору и прошли мимо разного рода помещений. Заключенная идет впереди, разминая запястье, чем бесит надзирателя. Надзиратель же - за ней, чувствуя как ему чертовски надоело терпеть ее выходки.       Перед взором Захир наконец-таки появилась заветная дверь. Она знает что за ней скрывается. Старыйдругожидает её в допросной. Она посмотрела на Вальбуэна с немым вопросом. Мужчина ничего не ответил и закатил глаза, но открыл дверь, впустив женщину.       Допросная представляла из себя маленькую комнату с темно-коричневыми стенами. На одной из стен, в противоположной от двери, было узкое окно под самым потолком. Оно служило источником свежего воздуха так как отсутствует хорошая система вентиляции. В центре стоял широкий металлический стол с двумя такими же стульями. На одном из стульев сидит мужчина с папиросой в зубах. Перед ним лежит папка с бумаги. Выпуская сизый дым ноздрями, мужчина бегло просматривает дело. Когда дверь в комнату распахнулась, он поднял лысую с седыми висками голову на гостью.       Он осмотрел ее с головы до ног. Она не особо изменилась, только похудела. Женщина среднего роста, примерно сто семьдесят сантиметров. Ей было примерно сорок или сорок пять лет. Никто точно не может сказать сколько ей. Черные волосы, темно-зеленые глаза, подведенные зелеными тенями. Такой же коварный оскал и игривость глаз. Ему знакомы подобные черты, но он не может вспомнить когда и где встречал их ранее.       Все в ней говорит о том, что она наслаждается тем что делает, а именно устраивает побеги. Мужчина не может знать, что она уже готовит новый план, но чутье его не подводит. Такие, как эта заключенная, не могут сидеть без дела, им лишь бы устраивать головомойку для полиции, сбегая из тюрьмы.       Именно из-за неё ему вновь пришлось посетить это место. Была бы его воля он бы уже давно вышел на пенсию, но все пошло не так, как он этого хотел. Вместо песочного пляжа, лазурной морской глади, жаркого солнца и холодного коктейля, ему приходит сидеть здесь в душной допросной в ожидании заключенной, которая свалилась на его голову.       - Какие люди! - Играючи заговорила Зулема. - Инспектор Кастильо, какими судьбами?       Женщина села за стол, рассматривая мужчину напротив. Его заросшая с сединой борода и усы ей не нравятся. Его черные глаза с такими же мешками на таком большом лице вызывают у нее усмешку. Она видит, как мужчина напрягся, делая затяжку.       - Не могу сказать, что я рад видеть тебя, Зулема. - Начал он, выпуская дым. Он протянул пачку женщине, предложив закурить. Она взяла одну. - Ты уже в курсе почему я приехал? Птичка тебе не напела?       - К сожалению, птичка не успела напеть мне причину твоего появления в Южном Кресте. - Захир бросила взгляд на папку на столе. - Предполагаю, моё лично дело? Женщина заметила, как инспектор закатил глаза, кинув окурок в пепельницу на крою стола. Аккуратно Зулема прощупывает почву. Чем дальше идет этот разговор, тем сильнее она убеждается, что её догадка в конечном счете окажется верна.       - Странно, что твой возлюбленный тебя не предупредил. - Кастильо перевернул страницу, продолжая рассматривать данные дела. - Что же произошло с египтянином?       Голос мужчины звучал, будто ему интересна судьба загадочного египтянина не потому, что он международный преступник, а потому, что он и египтянин давние друзья, которых разделила судьба-злодейка.       - Не переживай, Кастильо. С ним все в порядке. Он же на свободе. - Зулема чувствует, как легкое покалывание и жжение в горле превращаются в наслаждение от качественного табака, который очень трудно достать в тюрьме. Самокрутки, которые приходилось курить, были единственной радостью в этой дыре, если не упоминать о драках и прочем. - Ты мне наконец расскажешь зачем пришел сюда и притащил мое дело?       Ей надоело ходить вокруг да около.       - Ты права. Это твое дело. Молодец, что ли. - Инспектор приподнял папку так, что можно было разглядеть фотографию Зулемы на фоне магшота. - Ты же должна понимать, что из-за побега, который ты учинила пару месяцев назад, открыли новое слушание по твоему делу. Тебя нужно доставить в суд для дачи показаний через пару часов. Я буду твоим сопровождающим.       Ох, если бы кто-нибудь видел лицо Зулемы в этот момент! Даже и не скажешь, что она заключенная особого уровня. Она по-детски заулыбалась от мысли, что её догадка воплотилась в жизнь.       На сероватом исхудавшим лице даже появился румянец от такого всплеска радости. Зрачки расширились, словно она под кайфом. Кайф в этом определенно был. Она сможет покинуть тюрьму, пусть и в наручниках. Сейчас ей кажется, что это меньшее из всех возможных зол. Пусть она будет связана, но она покинет эту дыру легально, хотя бы на пару часов. После карцера даже такой шанс ей по нраву.       Сперва её, конечно, удивило, что её решили доставить в суд, а не судью к ней. Но кого это волнует, если есть шанс побывать на воле? И пусть из решетки грузовика и из пыльного окна в зале суда. Зулема одержима свободой, и это факт. Даже в такой ситуации она готова расплакаться от счастья, если бы не старик, который скептически смотрит на нее всё это время.       Мужчина наблюдает за эмоциями на лице Захир. Ему совершенно не нравится идея, что придется перевозить её для дачи показаний в суд. Он уверен, что лучше было бы, что показания взяли прямо здесь, в допросной. Его полицейские инстинкты подсказывают ему, что эта женщина наверняка учинит какой-нибудь фокус при перевозке.       Он в этом уверен на сто процентов, поэтому приказал всем сотрудникам тюрьмы молчать о решении суда, которое стало известно еще пару дней назад, чтобы заключенная не успела связаться со своим любовником и организовать собственное похищение с дальнейшим побегом. Если Захир все же удастся провернуть новую авантюру, это будет провал. Его личный провал.       - Черт бы тебя побрал, Кастильо! - Усмехаясь, забасила Зулема. Инспектор поднял бровь, но промолчал. Женщина рассмеялась, наблюдая за мимикой старика. - У тебя все на лице написано.       - И что же написано на моем лице? - Челюсть инспектора сжалась. Мужчина понимает, что Зулема - психопатка и социопатка, но подобные шуточки ему особенно не нравятся.       - Ты думаешь, что я устрою побег, пока будешь меня перевозить? - Женщина сделала глубокую затяжку. Её забавляет поведение инспектора. Как забавно у него хмурятся брови, сжались губы в тонкую линию, держаться руки за подлокотники стула! Мужчина молчал.       - Многие, конечно, считают, что я слетела с катушек, но, Кастильо, даже уменя есть тормоза.       Зулема умолкла, рассматривая окурок папиросы, потеряв интерес к инспектору. Ей больше нечего ему сказать. Признаться ему, что она рада? Не смешите. Зулема достаточно пожила на этом свете, чтобы держать истинные эмоции и чувства при себе от таких типов, как Кастильо, как и от всех инспекторов, которые встречались ей на пути. Контроль эмоций, не забывайте. От такой хорошей новости у неё действительно растекается радость по всему телу, что и вызывает всплеск эмоций на лице, но это не то, что она пережила пару месяцев назад в карцере.       Там был её крах, после которого она собрала себя заново, наглухо заколотив любые двери, окна, дыры, через которые могли просочиться воспоминания, а с ними и слабость.       Здесь же была игра, которая давала Зулеме порезвиться. Её излишнее проявление положительных эмоций: радости, интереса, восторга и смеха - были частью ее образа. В такие моменты она больше походила на ребенка, чей разум еще не осквернен жестокой реальностью бытия, чем на женщину-преступницу.       Но им нельзя знать этого. Лучше им думать, что это - защитный механизм. Пусть они считают, что она чокнутая психопатка, чем смогут прочесть её, как открытую книгу.