Никогда

Петя готовит очень даже вкусно. У Игоря чуть-ли не гастрономический оргазм от котлет. Да и крем-суп, который он впервые в жизни попробовал, не менее восхитителен. Конечно же он об этом Пете не говорит. Конечно же Хазин по довольному хлебалу Грома всё сам понимает. Улыбка у омеги красивая, смущающая. Жаль, что сидят в тишине. Они в принципе ничего друг другу не говорят минут тридцать, а то и сорок. Едят молча, будто супружеская пара после ссоры. Только друг на друга взгляды странные бросают. И думают каждый о своём: Петя — когда же Игорь свалит, потому что хочется уже нормально поспать, да и голова раскалывается от боли. Игорь же думает о своём, о вечном. О работе, если быть точнее. Петя же теперь неизвестно когда выйдет, а Прокопенко вот сегодня решил их через дело общее сблизить. Дал задание — быстрее искать того ловеласа, котрый пенсионерок на круглые суммы грабил. Только вот для Пети, судя по его реакции, это не особо интересно. Грому вообще знать бы, почему омега из Москвы к ним перевёлся. Альфа посидел немного в интернете — у его пижона всё было: тачки, альфы, бабки, ужин в шикарном ресторане, а теперь что? И вот ещё вопрос на засыпку: Как по мнению Фёдора Ивановича Игорёк за Хазиным ухаживать должен был? И на какие шиши? Ну, если бы Петя ему понравился. Игорь вздыхает, смотря на омегу. Эх, жил же спокойно, нет, послал Бог напарника. От которого не только Прокопенко, а уже и половина отдела без ума. И юмор приятнее, и сам он нереально красивый. С этим Гром мог поспорить. До того гребанного вечера у Прокопенко, блядь. К слову, проиграл Гром ребятам не малую сумму — Петя никуда сбегать не собирался. И вторую сумму, за не менее дебильный спор, он готов был уже отдать, лишь бы от него отъебались. И чтобы Петя ничего не успел узнать, что у Игорька неделя осталась, чтобы соблазнить омегу. — Спасибо. Всё было очень вкусно, — Игорь откладывает вилку, уже собираясь помочь с посудой, но омега, самоуверенный ублюдок, опять язвит: — Ещё бы, — самодовольно отвечает Хазин, не скрывая улыбки. Потом, конечно же, он понимает, что сказал это Грому, который всё воспринимает совершенно по-другому и шуток не понимает. И уже, вроде как, оправдываться хочет, но его телефон на столе, возле микроволновки вдруг вибрирует. И видно по реакции, что напуган почему-то омега. Ладно, Гром догадывается — при таких понтах Петюня ходит с разъебаным телефоном, боится, что Игорь начнёт думать не то. Вот и оправдывается, почти сразу же, заметив Грома усмешку (не зная, что альфа давно уже треснутый экран увидел и понял, почему вчера Петя у Прокопенко смартфон не доставал): — Сын недавно разбил… — бурчит омега, понимая, что как-то всё не правдоподобно. — А ты ему за это колено? — вырывается у Игоря. Ну, да, позднее у альфы зажигание. Только потом доходит, что ляпнул. — Петь… — Нет, это тебе щас за эти слова ебальник разобью. Игорь, блядь, — омега встаёт, но не для того, чтобы ударить Грома, а для того, чтобы взять телефон. И с такой силой его сжимает, глянув на экран, что альфа выравнивается. Что-то личное, лезть не стоит, но Игорь не Игорь, если не… — Что-то случилось? — вообще-то альфа почему-то за Хазина очень переживает и пытается в пустой голове это как-то оправдать. Не получается. — Могу помочь? — Да, — хрипит Петя, сам не понимая, что сейчас творит. Это буквально звонок из прошлого, от человека, которого омега возненавидел до конца жизни. — Прям сейчас или чё? — у Игорька сначала ступор. Он даже встаёт, подходя к омеге. Но когда бросает вгляд на потрескавшийся экран — всё понимает. Он уже хочет ответить на звонок, соприкасаясь с Петей руками, но телефон перестаёт работать. Как и голова Грома. — Не успел, прости. — Наоборот, — Петя тоже замирает, смотря на их руки. Омега всё ещё сжимает разрядившийся телефон, а альфа сжимает его ладонь. Рука Грома огромная и тёплая, рука Пети — холодная как лёд. Хазин сам по себе как ледяная скульптура. Очень красивая, элегантная скульптура, до которой боишься просто дотронуться, чтобы не испортить. Игорь с самой первой их встречи почему-то провёл эту параллель и теперь, видимо, всё же что-то нарушил. — Ну…если не передумал, я могу… ответить. Если позвонит ещё раз, — от странного волнения Гром говорит тихо и медленнее, чувствуя напряжение Пети. И да, он наконец-то отпускает ладонь омеги. — Прости… — Нет, это ты прости. Глупо это всё. Да и потом, сам разберусь, я не должен тебя вытягивать, — Петя наконец-то отмирает, небрежно кидая телефон обратно к микроволновке. Звонил Вадим. Отец Саши. И судя по всему — мудло ещё то. — Чай будешь? Или кофе? «Или съебешь на хуй» чуть не вырывается у Пети, но он натянуто улыбается, хватая чайник, чтобы набрать воды. Игорь чет сопит, потом собирает тарелки пустые и салфетки использованные. Ути какой порядочный. — Я помою сам, ставь, — омега бросает на мужчину быстрый взгляд, но Игорю хватает. Он замирает, ощущая, как пекут щеки. И черепушка от поднявшегося давления. Слишком много мыслей в секунду. Одна из них — Петя далеко не такой, каким кажется на первый взгляд. Далеко не такой. Хазин неожиданно машет рукой перед глазами. — Ты чё виснешь? Случилось чё? У Игорька инстинкт, он руку омеги быстро перехватывает. И просто чудо, что не заламывает. А Петя-то дергается от неожиданности, смотря испуганно. Игорь уже однажды такую реакцию видел: знакомая боялась прикосновений, потому что её парень избивал. Гром хмурится, не зная, как подтвердить одну возникшую теорию. — О работе подумал, — спокойно говорит мужчина, видя, как Петя пытается сфокусировать взгляд на каком-то предмете. При этом он не пытается вырваться. Только дрожащим голосом, но с ехидством, говорит: — Мне кажется, ты даже во время секса о ней думаешь. Наконец-то их взгляды пересекаются, но теперь Петя хмурится. Та неловкость и страх, который всё же омега испытал, исчезают. Теперь Петя смотрит с вызовом, ожидая ответа. Но Гром решает ничего не говорить. Он отпускает руку омеги, а потом садиться обратно за стол. Хотя… — Чай. Я буду черный чай. И если можно, с лимоном, — бурчит мужчина. Ему всё больше и больше кажется, что Петя подвергался домашнему насилию. И теперь многое становилось относительно понятным. Например, Хазин мог бить сына вымещая злость. — Сахар? — омега снова возвращает в реальность, ставя перед альфой кружку с горячим, ароматным напитком. И да, чай с лимоном. — Нет, спасибо, — вздыхает Игорь, рассматривая омегу. А что, если отец Саши его бил и именно поэтому Петя здесь? Может, он переехал в Питер из-за этого? Сбежал от агрессии и насилия? — Игорь, а Игорь? Чё ты от меня хочешь? — Петя становится неприлично близко, заставляя вжаться в спинку стула. И пахнет от него так приятно свежестью. За всё это время Гром впервые обращает внимание на это. От Игоря последнее время пахнет потом и дешевым одеколоном, что явно отметил Петя. Трудно не почувствовать запах бомжа. Игорь поникает. — Та ничё не хочу, — он берет кружку как ни в чём не бывало, слыша тихий смешок. А глаза поднять на омегу не может. Нравится ему Петя. Вот и всё. Надо высказать начальнику пару ласковых, потому что страдать теперь Гром будет по полной. Всё, доигрался начальник в «давай поженимся». — Ну, тогда будь добр, — Петя всё же отходит. И возвращает свою надменность: — съеби, а? Я так заебался за сегодня. Хочу хоть немного поспать, до того, как спиногрыз проснётся. И башка пиздец болит. — Я…могу посидеть с Сашей, а ты поспишь… — ещё никогда так быстро шестирёнки в Голове грома не крутились. И вроде обидно, и вроде всё понятно, и вроде побыть с Петей хочется. Да и сын его Грому ещё вчера понравился очень. Игорь даже отцом себя на пару минут почувствовать успел, помогая ребенку с рисунком. Который, кстати, Хазин магнитиком к холодильнику присобачил. — Не-не, я тебе не доверяю, понял? Не смотря на то, что ты так много принёс, я до сих пор не понимаю, как после вчерашней сцены у Прокопенко я тебя пустил, — Петя улыбается, скрещивая руки перед грудью. — Вдруг проснусь, а ты у меня украдешь сына? Утащишь в свою пещеру. — Почему в пещеру? — Игорь хмурится, наконец-то решаясь глянуть на омегу. Тот как-то странно прикусывает губу. — Ну потому что выглядишь ты так, Игорь. Как человек пещерный. Я за тобой наблюдаю иногда, понять не могу, как ты в социуме выжил, — Петя сам не понимает, почему сейчас это всё говорит. Может, потому что злость за вчерашнюю выходку не исчезла. Игорь усмехается грустно, молча вставая. Петя на него никогда внимание не обратит, Игорёк «не такой». Так же молча Гром обувается и выходит из квартиры, накинув куртку на плечи, даже не догадываясь, что Петя, который не вышел даже его проводить, залпом выпивает половину рюмки коньяка, после чего опускается на стул. И приходит Хазин к очень неожиданному для себя выводу — что-то в альфе его манит. Вот только что? — А дядя Игорь уже ушёл? — Саша дальше дверного прохода идти не решается, замирает и почему-то странно смотрит на бутылку, которую Петя не успел спрятать. И словно по щелчку до него доходит — ребёнок боиться. В Москве Петюня часто с бутылкой в руках был, гонял сына в пьяном угаре. — Да, — хрипло отвечает Петя, боясь пошевелиться, чтобы не напугать сына окончательно. — Подожди меня в зале, пожалуйста. Обработаю тебе колено, потом покормлю. — Хорошо, — сопит мальчик, быстро убегая. Боится. Он всё же боится Петю. Омега наливает себе ещё половину стакана. Это пиздец.