Останови меня

      — И после этого он берёт и целует меня! — всплеснул Гарри руками.       Блэки начали переглядываться и закивали друг другу, обговаривая, что Том вообще с ума сошёл.       — А ты ему ответил? — спросила Ликорис.       Гарри открыл рот, чтобы ответить в том же тоне, в котором и прошёл весь разговор. Но закрыл обратно.       — Ответил, — кивнула Кассиопея пару раз.       — Ну он, очевидно, им одержим, — подхватила Белвина, делая глоток чая.       Белвина была довольно сильной четвёртой, но из-за взрывного характера и чуть ли не убийства Сигнуса II, когда стало понятно, что он наследник, её сослали сюда. Её тетя Элладора, сестра Лорда Финеаса Найджелуса, тогда долгие годы сбивала с неё спесь. Саму-то её сюда отправили за брак с маглом.       У Элладоры родились здесь дети, но и других родственников было полно. Блэки довольно взрывные по характеру, поэтому то одни, то другие. Ему мимоходом шепнули, что какое-то время здесь жили и Арктурус, и Вальбурга. Но Элладора, а потом и Белвина знали, как вернуть деткам мозги на место.       Вот только Арк и Валь сюда ссылали временно, а других выжигали. Если тебя выжгли, то ты мог идти хоть на все четыре стороны, но поскольку у тебя ничего с того момента нет, никакого наследия, тебя отправляют во Францию.       «Это крайне ужасное событие. Да, выжигают редко. Но представь, что ты маленький ребёнок, который пытается добиться чего-то большего, или тебе просто не повезло. И вот, тебя выжигают, отправляют сюда. Разумеется, во Франции нет ничего плохого, красивая страна с красивым языком и интересной культурой, но в детстве это — жуткий страх, оказаться среди изгнанных», — сказала ему Касси, когда они только переместились сюда. «Возвращаются отсюда крайне редко и в особых случаях. Но вообще-то и здесь жить неплохо. Всё то же светское общество, магическое и нет. Работа, бизнес, немного власть. Просто магии чуть поменьше, поскольку нет ритуального камня, даже малого».       Гарри своими глазами убедился, что Блэк Касл это далеко не тюрьма, представляемая ему с момента, как Поллукс изгнал Ликорис. Да и сама Ликорис выглядела здесь чуть более счастливо.       В доме была будто другая атмосфера. Солнечный Касл в традиционном французском стиле с белым фасадом и резной мебелью. Балов тут не давали, но в саду собирались.       Утром всё здесь казалось ему интересным. Касси познакомила его со всей семьей и всё показала. Потом они обедали на террасе.       Оказалось, что французская ветка состоит в большей степени из женщин. Так уж вышло, что именно они обладали таким жёстким нравам, что сильным Лордам приходилось буквально вступать в конфронтацию с ними. Поэтому здесь царил матриархат. Мужчины, жившие здесь, почти не становились главами ветки.       Сейчас они собрались на ужин. Фонарики летали над террасой, рядышком журчал фонтан.       Ликорис увидела Гарри только сейчас, вернувшись со своей работы — она собиралась стать в этом году профессором Шармбатона, поэтому сейчас, совместно с директрисой, разрабатывала программу. Она не была сильно рада, увидев его, но всё же отреагировала спокойнее, чем если бы сюда явился Регулус.       «Интересно, они когда-нибудь помирятся?»       — Я им не одержим, — насупился Гарри, складывая руки на груди.       — Да ты же постоянно о нём говоришь, — заметил один из сыновей Белвины.       Его сиблинги кивнули.       — И на поцелуй ответил, — сказала Белвина, спокойно делая глоток чая.       — Так может ты в него влюблён? — поинтересовалась Ликорис.       — Вот это мне и нужно понять, — честно признался Гарри, опуская голову на стол.       — Выпрямись, — спокойно сказала Ликорис, что Гарри тут же и сделал. — Что ты чувствуешь к нему?       — Он меня раздражает! — довольно громко осведомил всех Гарри. — Напыщенный единорог, с которым мне приходится иметь дело, потому что иначе он, придурок, мир развалит.       — Допустим. А ещё?       «Что значит, а ещё?!»       — Ну… — Гарри, очевидно, замялся, почесывая затылок. — Он очень потерян в этом мире, обделен любовью родителей, дружбу не заводит, потому что боится потерять. Поэтому иногда очень злой и холодный. И из-за это мне жаль его.       Он поднял взгляд. Ликорис, прикусив щеку, кивала сама себе.       — И мне хочется его спасти. Дать абсолютно все, — его губы задрожали. Гарри положил руку на сердце и сжал рубашку.       «Я тоже не знал родительской любви, но у меня, по-крайней мере, были друзья. Думаю, это именно то, что, в конце-концов, нас отличает. Любовь.»       — Знаешь, Гарри, — Ликорис прервала его мысли. — Я искренне надеюсь, что он готов к тому, что ты чувствуешь. Потому что, если это всего лишь желание обладать, то ничем хорошим, в особенности для тебя, это не кончится.       Она говорила так, будто сама лично это испытала. Кассиопея сжала ладонь сестры, а Белвина недовольно сморщила нос.       Гарри просто кивнул. Он, в действительности, не осознавал, сколько всего пережила Ликорис. Отчасти понимал некоторые мотивы, но не более. Для него она была самым неизведанным официальным Блэком.       — Я… пойду, — Гарри поднялся из-за стола. — Мне надо всё осмыслить.       Никто ничего вслед ему не сказал. Только Лика и Касс грустно смотрели.

***

      Ему требовалась нещадно много времени. И ещё примерно столько же, чтобы побороть стыд.       Да, Том ему определённо нравился. Но и да, ему было очень стыдно перед ним за все слова и побег.       «Интересно, что сейчас чувствует Том…»       — Привет, Гарри, — приветствие выдернуло его из собственных мыслей. Гарри обернулся и посмотрел на Сириуса II.       Они виделись здесь уже несколько раз за эту неделю. Сириус жил во французском Холле с тех времён, как умерла его жена — он называл это самоличным изгнанием. Без неё весь Блэк Мэнор, да и вся Британия были ему не милы. Поэтому он, как и почти все старшие Блэки, нашёл красоту в одиночестве. Чем он всё время занимался, Гарри не знал.       — Здравствуй, дедушка, — улыбнулся Поттер.       Сегодня был светский вечер в саду Блэк Касла, вся аристократия — их было на порядок меньше, чем в Британии — посетили их. Они, в абсолютно белых одеяниях, сновали вокруг клумб, кустов, статуй, фонтанов, столиков и стульчиков. Особо чувствительные к солнцу сидели в беседках, общаясь между собой на французском и английском под лёгкие переливы музыки, раздавшейся по всему саду.       Гарри предпочёл сидеть на краю одного из дальних фонтанов. Во Франции жили, в основном, пенсионеры, предпочитающие тишину и уединенность. А с немногочисленным молодняком он был, по большей части, знаком. Они-то выбирались в Британию почти на каждый бал.       Некоторые Пожиратели подходили к нему, приветствуя одного из своих лидеров. Давали отчёт о проделанной работе — распространяли идеи. На данный момент, Гарри и Том пытались добраться до самых верхов, чтобы изменить законодательство и, в лучшем случае, организовать школу для маглорожденных, в худшем — ввести обязательный предмет о магических традициях.       Гарри просто кивал им, совсем не мог сосредоточиться. Парой слов он только перекинулся с французским Малфоем, женихом Америты.       — Завтра свадьба Цины, — Сириус сел рядом с ним, кладя руку на спину. — Ты готов вернуться в Британию?       Он невольно рассказал ему обо всем произошедшем, потому что хотелось только и делать, что говорить о Томе, чтобы хоть кто-то подсказал ему, что делать. Но никто не говорил.       — Мне обязательно с ним говорить?       — Нет, конечно. Никто этого от тебя и не ждёт, — Сириус посмотрел на сад, намного нахмуренно наблюдая, как один из Саламандеров появляется в саду.       Касси ещё не заметила Тесеуса, но реакция её будет явно негативной.       — Просто, хотя бы дай ему понять, что не всё кончено. Бедный парень, извелся за неделю.       — Ты не помогаешь, — простонал Гарри, закрывая лицо руками.       Мелодия лилась, разговоры велись.       Кассиопея заметила Тесеуса.       — Пойдём спасать мальчика.       Сириус, придерживая спину, поднялся и пошёл в сторону племянницы. Гарри, сложив руки в карманы, последовал за ним.       — …Прости меня…       — Прости? Прости?! — вскричала Касси.       Сириус в одно мгновение наложил вокруг них чары конфиденциальности. Ликорис, державшая Касси под руку, нахмуренно смотрела на Саламандера.       — Алиот был бы жив, если бы не ты!       — И я раскаиваюсь уже множество лет, — он указал на себя руками. — Я знаю, что никакое моё извинение не будет стоить столько же, сколько и его жизнь. Но ведь и я потерял любимую там, — он почти в слезах смотрел на плачущую женщину, волосы которой стали полностью белыми.       Гарри на всякий случай наложил ещё и чары отвлечения внимания.       — Касс, я не могу простить себя самого все эти годы. Прости хоть ты меня…       Девушка плакала. Сжимала юбку своего летящего белого платья, и ее осторожные всхлипы постепенно превращались в горькие рыдания.       Ликорис обнимала её за плечи, Сириус грозно смотрел на Тесеуса. Сам же Тесеус не отрывал от неё взгляда.       Гарри вздохнул, подходя к Кас и сжимая её ладонь на белой юбке.       Она, с красными, зареванными глазами, подняла к нему лицо. И Гарри просто обнял её, забирая из рук Ликорис.       Кассиопея разрыдалась пуще прежнего, обнимая его и утыкаясь лицом в плечо. Ей было больно. Старые раны не заживали. Она держала всё в себе эти долгие годы, скрывалась за маской бывшей весёлой, Касс, но внутри была разбита…       Гарри, поглаживая подрагивающую девушку по спине, решил предпринять один фокус. Он выпустил синие нити своей магии. Они убаюкивающий облаком обняли её вместе с ним, мягко накладывая расслабление.       Он посмотрел на Сириуса и Ликорис поверх головы Кассиопеи. Они были до глубины души удивлены. Тесеус просто с огромной болью плакал рядом.       Он не знал, через сколько Касси отстранилась от него, грустно улыбнулась опухшими от слез губами. Гарри просто поддерживающе кивнул ей. Он будет рядом.       Касси была самым светлым лучиком в его жизни на данный момент. И он ни за что не даст ей потухнуть!       — Касси, давай зайдем в дом, — Сириус мягко положил ладонь на её спину.       Блэк вытерла мокрое лицо, а затем в момент изменила его полностью, чтобы не осталось ни одного следа её истерики. Разумеется, кроме тысячи эмоций в серых глазах.       — Тесеус, — позвала она севшим голосом.       Мужчина, не скрывающий следов своих слез, поднял голову в неожиданности и посмотрел на неё.       — Поговорим, — Касси качнула головой в сторону дома. Но не сделала шаг, а посмотрела на Гарри. — Спасибо, мой маленький принц.       Она поцеловала его в лоб и направилась в дом, ведомая Сириусом, который напоследок коснулся его плеча в благодарность. Тесеус безмолвно следовал за ними. Гарри остался с Ликорис.       — Ты выучил заклинание Рега, — сказала она больше себе, чем ему.       С уходом Касси, заклинания тишины с них спали, поэтому мелодия вновь коснулась ушей и укутала их самих, а люди стали их замечать, продолжая щебетать по французски.       — Оно помогло, — кивнул Гарри.       Регулус, ещё, кажется, на зимних каникулах, рассказал ему, что когда учился в Хогвартсе, они с Эридой, самые умные на потоке, работали над собственными артефактами и заклинаниями. Зелья не особо удавались у обоих, поэтому вместо того, чтобы варить успокаивающее, бодроперцовое, снотворное и другие бытовые зелья, они решили состряпать похожие заклинания.       С успокаивающим и снотворным лучше всего, потому что их можно было накладывать через силу и потоки. Прямо также, как сделал сегодня Гарри.       — Спасибо, — вдруг тихо произнесла Ликорис.       Гарри посмотрел на неё. Женщина сцепила руки перед собой и положила на юбку, а взгляд блуждал по его лицу.       — Ты хороший человек. Впрочем, как и мой брат, — она прикусила губу и отвела взгляд. Гарри просто молчал, ожидая какого-либо продолжения. — У нас есть с ним разногласия, ты знаешь, но не подумай, что я совсем его не люблю.       — Даже в мыслях не было, — улыбнулся Гарри.       Лика фыркнула.       — Ладно, племянник, только ему об этом не говори.       С полуулыбкой Ликорис его покинула, оставляя одного среди людей.

***

      «Каникулы» во Франции долго не продлились. Гарри, Кассиопея, Сириус и Араминта вернулись в Блэк Мэнор рано утром.       — Oh mon Dieu, кто вернулся, — Регулус встретил его с улыбкой.       Гарри нравилось осознавать, что за год из вечно хмурого, холодного и отдалённого Блэка он превратился в подкалывающего, участливого и уютного отца. Черт, а ведь Гарри уже считал всех Блэков своей семьёй!       — Ну что, разобрался ли ты в своих чувствах, сынок? — Регулус сложил руки за спиной и слегка наклонился к нему.       Гарри с прищуром посмотрел на него.       — Ton fils aime ce garçon, mon cher frère (французский: Твоему сыну нравится этот мальчик, мой дорогой брат), — весело сообщила ему Касси, несильно подталкивая Ару к выходу.       После вчерашнего разговора Кассиопеи и Тесеуса Гарри нашёл её вечером на балконе. Она смотрела на звезды, и он не знал, нужен ли был ей в тот момент.       Поэтому просто пустил легкую нить успокоения к ней. Магия обвила запястье Касси и медленно растворилась. Девушка обернулась и посмотрела на Гарри в открытые двери.       Они просто неловко и мягко улыбнулись друг другу, а затем Гарри ушёл, оставляя её наедине с собой.       — Et maintenant, il a peur de lui en parler (И теперь он боится об этом ему рассказать), — закончил Сириус с хитрым прищуром.       — Хватит обсуждать мою личную жизнь на французском, — простонал Гарри, закрывая лицо руками.       — Хорошо-хорошо, пойдём, стилисты тебя уже заждались, — Регулус взял его за плечи и повел на выход, но через плечо сказал. — Je suis surpris qu'ils aient pris tant de temps (Я удивлен, что им потребовалось так много времени).       И под очередной возмущённый стон Гарри Касси и Сириус только рассмеялись.

***

      Свадьбу Блэки и Лестрейнджи праздновали с размахом в Лестрейндж Касл.       Ярко освещенный банкетный зал с высокими потолками и огромными окнами, перетекающий в летнюю веранду, был наполнен гостями в роскошных нарядах. Величественные колонны поддерживали тяжелые портьеры, свободно развевающиеся на легком ветерке. Свет хрустальных люстр и множества свечей отражался в начищенных до блеска паркетных досках.       За стеклянными дверями открывался вид на темную чащу деревьев, окружавших Лестрейндж Касл. Ни единого клочка земли, только бескрайний лес, нависающий над замком.       С потолка медленно спускались уже традиционные блэковские искорки в цветах магии жениха — фиолетовый — и невесты — оранжевый. Но цвет был больше отблеском, уходя в белый, чтобы сочетаться.       Веселье и смех разносились по залу, пока гости наслаждались изысканными блюдами и дорогими винами. Предвкушение будущих перемен чувствовалось в воздухе.       — Цина вся на нервах, — Кассиопея скользнула к нему и Регулуса, подхватывая под руки.       Утром буквально сразу же Циндрелла и её помощницы отбыли в Касл для приготовлений. Остальные же Блэки прибыли уже к празднеству в своих дорогих нарядах.       — Это же её свадьба, — Регулус обвел бокалом зал. — Думаю, так положено.       — У неё же любовник, нет? — спросил Гарри. — Кстати, кто он?       — Это всё слухи, — отмахнулась от него Касси.       Но Регулус только фыркнул и поднёс свой бокал к губам.       — Какой-то Уизли.       Кассиопея прикрыла раскрывшийся рот ладошкой, дабы скрыть свой шок, но волосы моментально побелели.       — А у Матиса? — спросил Гарри.       Взгляд его блуждал по аристократам. И почти всех он знал, некоторая часть уже даже следовала за ним. Еще, в дальнем конце зала он увидел Дамблдора, который обычно такие мероприятие не посещал. Но, неужели, Лестрейнджи его пригласили? Точно не Блэки. Поллукс говорил, что испытывает к волшебнику неприязнь.       Но нужного лица Гарри всё не находил.       — Кстати, этого я в его голове не слышал, — заметил Рег, отставляя пустой бокал и кому-то кивая. — В последний раз он думал примерно о том, о чем скорее всего думаешь ты.       Он тут же поморщился, засовывая вторую руку в карман. Касси тихо хихикнула в ладошку.       Гарри тут же посмотрел на него.       — Иногда мне до безумия жаль, что я Мастер Легилименции, — искренне признал он, и что-то решив, взял второй стакан шампанского.       Но сестра моментально увела этот бокал у него из рук.       — Не вздумай напиться. На тебя и так все смотрят.       — На мне чары отвлечения внимания всех, с кем я лично не знаком, Касс, — успокоил Регулус девушку. — Иначе бы ко мне уже раз пять подошли, чтобы посвататься к сыну.       Гарри скривился.       — А можно весь вечер ходить под чарами? — в надежде спросил Гарри.       — Ни за что! — воскликнула Кассиопея и стукнула Регулуса по руке. — Снимай давай, это только на крайний случай.       Разочарованно цокнув, он провёл рукой в воздухе и представил их троих вниманию общественности. Тут же, словно как рыба, выныривая из толпы, к ним с улыбкой направился какой-то мужчина.       — Ну, я побежал, — говорил Гарри уже одной ногой в другом конце зала.       — Только не натвори дел.       В это понятие входило: веди себя прилично, не кричи, не бегай.       Но первое же, что ему захотелось сделать буквально через пару метров, так это нарушить все правила.       «Ой-ой-ой», — он круто развернулся и пошёл быстрым, почти чеканным шагом, в другую сторону. Как же Гарри надеялся, что Том не увидел его.       — Привет, Блэк, — поздоровалась с ним Сирил.       — Здравствуй, Гарри, — Аин по-доброму ему улыбнулся.       Они стояли совсем недалеко от главной арки на террасе, но немного в отдалении от родственников Сирил. Кажется, её отцу вообще всё тут не нравилось, что уж говорить о Матисе, которого он просто взглядом прожигал.       На самого жениха Гарри старался не смотреть.       — Привет, — он сжал руки в карманах и коротко обернулся. — Как у вас дела? Аин, Поллукс сказал, что ты выпустился из Академии с отличием.       — Да, — ирландский Блэк довольно улыбнулся. — Мне уже поступила пара предложений о работе, на данный момент меня больше всего заинтересовал Египет. Набирается небольшая группа из заклинателей и разрушителей проклятий, чтобы разрыть очередной секрет изначальной магии, — он был в предвкушении.       А Гарри недоумении.       — Изначальной магии?       — Ну да, из звёздной пыли.       «Звёздной… чего?!».       — Египтяне больше всех исследовали первопричины. Думаю, будет интересно коснуться этого хотя бы частично.       Но Гарри мысленно всё ещё был на звёздной пыли и изначальной магии.       — То есть магия состоит из… звёзд? — уточнил он.       Аин вскинул брови, недоуменно глядя на него, и медленно кивнул.       — Мерлин, Гарри, теперь я понимаю, о чем говорит Тони, — вздохнула Сирил, а затем обратилась к Аину. — Он не разбирается во всём, о чем нам говорят с детства.       — Хм, возможно, дядя Регулус просто не рассказал, — покивал он.       — Он не планировал возвращаться, — буркнул Гарри.       — Что ж, это объясняет, незнание базовых вещей.       Гарри вздрогнул и замер. Сердце остановилось на мгновение, а затем набрало не меньше ста двадцати ударов в минуту.       Том подошёл к ним в своём идеальном серебряно-изумрудном костюме. Слизеринском…       О нет, это был не просто костюм. Он говорил о принадлежности к роду. И показателем этого был вовсе не цвет, хотя и он важен. Даже покрой и украшения — запонки, цепочка, брошь-змея и — «О Боги, это что?» — серьга в левом ухе — не были явными показателями. Прямо говорила влитая в ткань магия. Особая, ощутимая абсолютно всем вокруг.       «Кажется, я умер».       — Мой Король, — с хитрой ухмылкой Сирил слегка склонила голову.       Аин просто кивнул. Он не был пожирателем, да и Сирил старалась ему не втолковывать мысли о присоединении к ним. Абсолютно весь Ближний Круг знал, что Блэки неприкосновенны. Гарри чётко дал им это понять.       — Как дела у жениха? — Том, беспечно сложив руки за спиной, повернул корпус в сторону Матиса.       Гарри едва ли не хотелось закричать: «А ну не смотри на него!» Но он довольно неожиданно осознал, что не дышал уже какое-то время. Поэтому закашлялся, нечаянно привлекая этим внимание Тома. Впрочем, он и так лишь на мгновения отводил от него взгляд.       Гарри успокоился, но взгляд всё равно отвёл.       — Утром брату нездоровилось, — сказала Сирил, смотря в сторону Матиса. — Поэтому он уже выпил для храбрости.       — А что невеста? — Том специально наклонился к Гарри.       Он повернулся ещё на несколько градусов от него.       — Тетя немного обеспокоена, — ответил вместо него Аин.       — Слабо сказано! — к ним подошёл Альф под руку с Эйлин.       Гарри впервые видел её так близко. И ему было почти физически больно осознать, что её глаза точь в точь как у Снейпа. Остальное, получается, от отца? Ну раз уж у Альфа нет кручковатого носа, то и теория, что он отец, не подходит. Хотя и цвет волос идентичный… и, может ещё, брови?       — Цини на взводе, — с грустью сообщила Лукреция, оказываясь со своим женихом по другую руку от Тома.       И вот, в их маленьком кругу, состоящем из Блэков и их пар, Гарри мельком посмотрел на Тома. Их плечи касались.       И пока все обсуждали очередной раз, что у каждого из новобрачных есть любовник, Гарри впервые смотрел на лицо Тома.       Привычное равнодушие было маской наложенной на эти острые, волнующие, интригующие, притягивающие черты. Тёмные глаза с маленькими красными вкраплениями были сдержаны в эмоциях, но шлейф какого-то ожидания, толика боли и искра надежды укрыться просто не могли.       Взгляд Гарри прошёлся по серьге. Маленький серебряный гвоздик с изумрудом и, наверное, тысячей наложенных заклинаний. За ухом же белел шрам руны силум этернум.       «На что я подписался?..».       На смерть очевидно. Гарри дошёл взглядом до губ. Сердце остановилась. Вот и смерть.       Он целовал их… Его язык был во рту Тома!       «Мерлин, Моргана, Мордред, Салазар и Гриффиндор! Спасите меня!».       Но от чего спасать, не знал и сам Гарри.       Том, участвующий в разговоре, повернул к нему голову.       Они смотрели друг на друга.       Но сколько?..       — Начинается! — заохали все, когда искорки спустились к полу.       Под начавшуюся торжественную музыку, они воссоздали фиолетовый ковёр с серебряной окантовкой прямо от главных дверей до арки.       Гости стали сходить с ковра, занимая места по разные стороны от него. Искорки сменились на краснеющие лепестки дерева Циндрела.       — По местам, по местам, — послышался голос матери Матиса.       Их круг тут же распался. Сирил, проведя рукой по плечу Аина, пошла к своей семье, занимая сторону жениха. Блэки же, подтягивались к стороне невесты. Она сама должна появиться буквально через секунду.       — Как же красиво, — мечтательно вздохнула Лу, ловя один из лепестков. Но он растворился у неё на пальцах.       — Наша свадьба будет в миллион раз лучше, моя принцесса, — Ренфальд сладко поцеловал свою невесту в висок.       Гарри не знал, что ему делать.       Он смотрел в одну точку на фиолетовом ковре. Не видел ни одного Блэка, который встал неподалёку от него, чуть ближе к арке. Не слышал ничего из того, что ему говорили. Да и не знал, говорили ли вообще.       «Как мне с ним говорить вообще? Что мне сказать? Да, Том, ты оказался прав, я гей и ты мне нравишься? Кстати, ну-ка распиши, что ты ко мне чувствуешь, а то меня напугали, что ты можешь просто хотеть меня, но не любить. А нет, лучше не говори. Если ты будешь со мной не честен, то мне будет легче тебя предать, в случае чего. Да и вообще, давай, наверное, просто притворимся, что всё хорошо, а потом оба осознаем, что играли друг другом. Только, блять, я уверен, что ты мне нравишься. А то, что я нравлюсь тебе, уже под сомнением».       Он только поднял голову и встретился с взглядом Тома, как большие двери раскрылись.       Лёгкая ткань за ней, взметаемая ветерком, разъехалась в стороны и пропустила прекрасную невесту. Циндрелла в кружевном, молочном платье, тянущемся за ней ещё на несколько метров, с парящей фатой — поддерживаемой тремя оранжевыми огоньками — медленно шла к алтарю.       Гости вздыхали, наслаждаясь её красотой и очарованием момента.       Со стороны Матиса послышался негромкий кашель. «Наверное, дыхание перехватило».       Гарри не отрывал взгляда от невесты. Когда она проходила мимо него — неожиданно, оказалось, что он стоит самым первым из Блэков на её пути — Циндрелла улыбнулась. Ему, Альфу, Лу, Регулусу, Арктурусу, Поллуксу, своим сёстрам и отцу.       Она остановилась перед аркой. Огонечки взмыли вверх, унося с собой фату. Циндрелла Блэк посмотрела на своего жениха.       — Он какой-то бледный, — вдруг донеслось до Гарри.       Он нахмурился. «И правда».       — Дорогие гости, — на весь зал раздался торжественный голос Лорда Лестрейндж. — Все мы с вами собрались сегодня…       — Кхм-кхм.       — …здесь, дабы засвидетельствовать…       — Кха-кха.       Гарри сморщился, наблюдая как Матис не может сдержать свой кашель. Впрочем, не он один.       — …как мой сын, Матис Лестрейндж, и его невеста, Циндрелла Блэк…       — Кх-кх-кх-кх, — Матис вдруг вцепился в собственное горло, сгибаясь.       Люди разочарованно заахали. Арктурус II обнял за плечи взволнованную дочь и сделал с ней шаг назад.       — К-х…       Матис завалился на пол! Гости как один ахнули, подходя ближе, а кто-то, наоборот, пытался отойти дальше.       Гарри сделал несколько быстрых шагов, в ужасе глядя как тело Матиса не перестаёт корчится. Ни после заклинания, очищающего пути, ни после беозара в глотку — он просто выплюнул его!       Поллукс, держащий жену за плечи, кинул на него диагностические чары. И кто-то закричал.       — Драконья оспа!       Начался крик, люди понеслись как можно дальше. Кто-то схватил Гарри за плечи. Мимо пробежала Циндрелла. Поллукс кричал жене, чтобы она как можно быстрее убегала.       А Лорд Лестрейндж, совсем потерянный, разорвал сюртук сына.       Гарри вцепился в руку Тома мертвой хваткой, в ужасе глядя на зелено-фиолетовые пятна на коже Матиса.       — Пошли скорее! — закричал Том, обхватывая его поперёк талии.       Гарри в ужасе даже не смог осознать, что его буквально подняли в воздух, чтобы развернуть. Стоило только поставить его обратно, Том схватил его за руку и потянул в общую толпу паники.