Пленённые туманом

       — Чонгуки, твой слуга просто невыносим. Я когда-нибудь его точно выпорю, — Чимин раздражённо вошёл в столовую, где по разным сторонам стола в полной тишине завтракали Тэхён и Чонгук, бросив презрительный взгляд на притаившегося в углу Мина. Граф уселся по правую руку от друга, ожидая, пока прислуга нальёт ему кофе. — Что Юнги на этот раз натворил? — вздохнул Чон. — Проснувшись, я обнаружил этого сумасшедшего спящим у своей кровати. Представляешь? Я на него наступил и чуть шею себе не сломал. Хорошо, что он успел меня поймать. Честно говоря, благодаря этому мы оказались в весьма щекотливой позиции, — Орвел был так сильно возмущён, что неосмотрительно сделал большой глоток горячего кофе и тут же закашлялся, пролив его на белоснежную рубашку. Чонгук не удержался и прыснул со смеху, когда увидел, как Юнги, подорвавшись с места, стал промакивать испачканную ткань на груди графа салфеткой. — Очень смешно, дружище, — буркнул Чимин, пытаясь оттолкнуть от себя настырного слугу. — Знаете, граф! Я думаю, вам всё-таки стоит выпороть этого наглеца. Могу одолжить набор отличных розг, — усмехнулся Тэхён, манерно накалывая на вилку кусочек бекона. Юнги отскочил от графа и машинально боязливо сжался в дальнем углу. Как выглядят те самые розги, он знал не понаслышке, в полной мере ощутив их на своей спине, преимущественно от рук баронессы и иногда от её отпрысков, за малейшую провинность и дерзкий язык. — Извините, граф, я не хотел вас пугать. Этого больше не повторится, — низко поклонился он. — Мой многоуважаемый супруг! Разрешите со своим слугой я разберусь как-нибудь сам. И если Мин Юнги действительно заслуживает наказания, то он его получит, — зло посмотрел он на Тэо. Как и Юнги, он тоже хорошо знал, что такое розги. Да, его никогда не били, но зато ему частенько приходилось обрабатывать раны Мина, которые по большей части тот получал, защищая и нарушая запреты из-за него. — Итак! Не расскажешь нам, что ты забыл в комнате у графа, Юнги? — он заинтересованно посмотрел на Мина. Хоть они и были друзьями, но высокий статус всё же не позволял показывать этого на глазах у всех. Тем более, что авторитет в новом доме среди слуг ему сейчас очень даже не повредит. — Ну, я это… В общем, я ничего такого… — потупил взгляд Юнги. — Просто в этом замке дико холодно. Только поэтому решил принести графу немного дров. Он ведь вон какой миниатюрный. Заболеет ещё, чего доброго. Чимин снова покраснел. Этот парень дико раздражал и смущал, особенно когда проявлял заботу, считая его почти немощным. Ещё по дороге в замок «Ладлоу» он то и дело просил остановить карету и узнать — всё ли у него хорошо. Хочет ли младший Орвел: есть, пить, замёрз или, наоборот, ему жарко. Даже по нужде нормально сходить не давал, всё время ошиваясь рядом. Вдруг нападут разбойники или дикие звери. И вообще вёл себя с ним, как с молоденькой барышней. Граф много раз пытался объяснять, что прекрасно владеет шпагой и мушкетом, но кто ж его слушал. Упрямее человека, чем Мин Юнги, Чимин ещё не видел. — Когда я пришел, граф уже спал. Подкинув в камин дров, стал ждать, когда в комнате потеплеет и не заметил, как уснул. Простите меня ещё раз, — озвучивать то, что заснул он, залюбовавшись лицом безмятежно спавшего парня, Юнги озвучивать не стал. Как и то, что чуть не поцеловал упавшего на него графа. — Ну что ж, на этот раз обойдёмся порицанием, — старался сдержать улыбку Чонгук. Его друг всегда был настырным и неуправляемым. Если Мин Юнги чего-то удумал, то обязательно сделает и добьётся своего. А удумал он соблазнить младшего Орвела. У Чимина нет ни одного шанса против подавляющей харизмы Мина, даже несмотря на то, что тот простой слуга. — Или вы всё же желаете его выпороть, граф? — повернулся он к другу, точно зная, что тот никогда на такое не пойдёт. — Нет, нет, — замотал тот головой. — Я против любого вида насилия. Извинений вполне хватило. Просто в следующий раз, если вдруг снова захочет проявить инициативу, пусть стучит или предупреждает. А лучше попросит об этом кого-то другого. Не хочу, чтобы кто-то думал, что я эксплуатирую чужого слугу, — он так пронзительно посмотрел на Юнги, что только слепой бы не понял, какое между этими двумя колоссальное притяжение. — Ну что ж, раз всё выяснилось, тогда ладно, — Тэхён вытер губы салфеткой и поднялся из-за стола. — А теперь разрешите откланяться. Дела не ждут, — уже у дверей он обернулся. — И да, граф, если что, мои розги всегда в вашем распоряжении. Это касается не только Мина. Все слуги должны знать своё место. Не стоит позволять им многого, как это делают некоторые. — Придурок! — зашипел Чонгук, как только за младшим Коулом закрылась дверь. А затем с жалостью посмотрел на Мина. — Когда-нибудь он испытает действие этих розг на себе. Как только я стану полноправным наследником, эта сволочь вместе со своей мамашей ответит за каждый шрам на твоей спине, Юн. Как будущий маркиз, обещаю: в этом доме никто и никогда не будет подвергаться подобным наказаниям. — Он что, и правда настолько жесток? — Чимин тоже смотрел на Юнги. — Он-то нет, всё, на что его хватает — это пара ударов, а вот его матушка — настоящее исчадье ада, та лупит так, что живого места не остаётся, — горько ухмыльнулся тот. — И как часто тебя били? — Чимин ненавидел телесные наказания, и сейчас ему было откровенно жаль настырного слугу. — Достаточно часто, чтобы запомнить каждую зазубрину на этих чёртовых розгах, — вздохнул Мин, а затем на лице расцвела довольная улыбка. Словно это и не его сейчас отчитывали. — Может, желаете посмотреть на мои шрамы, граф? Я могу показать. Если хотите, можете даже потрогать. — О, боги! — закатил глаза граф. — Этот парень опять за своё! Чонгук всё же не выдержал, и его громкий смех, а затем и смех его друзей звенящим раскатом разнёсся по столовой. *** После обеда Чонгук решил прокатиться верхом, чтобы осмотреть свои владения. Чимин от поездки с ним отказался, сославшись на то, что должен написать отцу письмо. Юнги тоже, потому что до зубного скрежета боится лошадей и лучше ещё немного подонимает полюбившегося графа. Уж слишком тому нравится, как Орвел краснеет и смущается в его присутствии. Эта забавная парочка была практически единственное, что отвлекало Гука от гнетущих мыслей о столь скором замужестве со своим давним недругом, внезапно свалившимся наследстве и титуле. Выбрав самую послушную лошадь со слов конюха, он неспешной трусцой направился к видневшемуся вдалеке озеру, где планировал полюбоваться на гладь и немного привести мысли в порядок. Не успел он проехать несколько миль, как его догнал новоиспечённый муж. — Не стоило уезжать одному. Говорят, в окрестностях водятся разбойники, — его белоснежный жеребец шагал рядом. Как бы Чонгук не относился к младшему Коулу, но в седле тот всегда смотрелся великолепно: Идеальная осанка аристократа вкупе с небрежно спадающими на лицо локонами, выбившимися из некогда идеальной прически, и тёмно-карие глаза, что смотрели сейчас с ненаигранным беспокойством. Гук на секунду залюбовался. Но только на секунду, зная, какой монстр скрывается под идеальной личиной. — Думаешь, я не смогу за себя постоять? — он развернул лошадь в другую сторону, давая тем самым понять, что не нуждается в сопровождении. — Или сегодняшняя ночь тебя в этом не убедила? Тэхён машинально прикоснулся к скуле, до сих пор чувствуя фантомный удар сильной руки. — Послушай! — он явно не собирался отставать. — Я несу за тебя ответственность и не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. Поэтому, хочешь ты того или нет, я всё же составлю тебе компанию. Чонгук не выдержал и всё же остановил лошадь, упираясь взглядом в лицо мужа. — Случилось? Со мной или с моим будущим титулом, а соответственно, и твоим тоже? Хватит притворяться, Тэ. Меня уже тошнит от этой твоей мнимой заботы. Давай договоримся. Ты занимаешься своими делами, а я своими. Терпеть твоё постоянное присутствие рядом с собой я не намерен. Кажется, я ясно дал понять, что больше издеваться над собой не дам. — Я и не собирался, — усмехнулся тот на всю эту тираду. — Правда?! — приподнял тот бровь. — И что же изменилось за два года моего отсутствия, барон Коул? Вы вдруг решили стать человеком? Как-то слабо в это верится. — А ты поверь, — Тэхён неотрывно смотрел в чужие чёрные глаза. На этот раз он говорил абсолютно серьёзно, что поселило в душе Гука некое смятение и неуверенность. Не выдержав столь пристального взгляда, парень продолжил движение, направив коня по направлению к замку. Терпеть общество этого человека он больше не хотел ни секунды. Прогулка, как и настроение, было безвозвратно испорчены. Спешиваясь с лошади, уже возле конюшни Чонгук, неудачно зацепившись за стремя, чуть не рухнул вниз, но его тут же подхватили тэхёновы руки, благополучно ставя на землю. На несколько мгновений Гук испуганно замер в объятиях, которые явно не собирались его отпускать. Сердце внутри грудной клетки затрепетало слишком сильно. Предательская реакция собственного тела сильно напугала его. Он отпихнул от себя Тэ так, что тот, не удержавшись, упал прямиком в собравшуюся от лошадиного навоза лужу позади себя. — Не приближайся ко мне больше. Иначе сильно пожалеешь, — стараясь больше не смотреть на вымокшего и грязного мужа, Чонгук практически бегом направился в замок. — Чёрт! — смотрел ему в спину Тэхён, поднимаясь и осматривая себя. — Никуда ты от меня не денешься, малыш Чонгуки. Рано или поздно мы всё равно будем вместе. *** Ночью Чонгуку совсем не спалось, хотя, казалось бы, можно преспокойно отдыхать, ведь Тэхён в их общей спальне так и не появился. Но нет. Разные мысли и домыслы одолевали его несчастную голову. Всё, что происходит между ним и младшим Коулом, было слишком странно и даже пугающе. Если раньше всё было предельно ясно: Один издевается, другой терпит, то теперь всё перевернулось с ног на голову. А ещё эти многозначительные взгляды Тэ, от которых Чонгук терялся. Собственное тело предавало его, как только тот к нему прикасался. В какой момент он стал посматривать на него ни как на того, кого всю жизнь ненавидит, а как на безумно красивого мужчину, которого хочется, Чонгук не знал. Да, да, именно хочется. Признаться самому в этом тяжело, но ведь так оно и есть, как бы не старался внушать себе обратное. И это тоже пугает. Гук не хочет всего этого чувствовать. Совсем не хочет. Это безумие! Наваждение, которому он не должен поддаваться. Ближе к утру ему всё же удаётся задремать, но сон этот тревожный, жуткий и почему-то снова наполнен младшим Коулом. Вроде как они целуются прямо на этой самой кровати, а затем Тэхён достаёт нож и заносит его над ним. Чонгук пытается закричать, но крик застревает где-то в горле, чувствуя, как холодный металл касается шеи. Из ужасного сна его вырывал голос Юнги, который, как обычно, пришёл провести утренние помывочные процедуры. — Как спалось? — хитро улыбнулся Мин, застёгивая пуговицы на жилете Гука и заботливо поправляя воротник рубашки. — Отвратительно. Всю ночь снились кошмары, — вздохнут тот, чувствуя себя абсолютно разбитым. — Странно, я думал, без этого мерзкого Тэо тебе должно было спаться отлично, — нахмурился Юнги. — Выходит, зря я его на ночь в винном погребе закрыл. — Ты сделал, что? — уставился на него Чонгук. — Ну да! Закрыл его в погребе, пока он вино выбирал. Тот ещё бурчал что-то про романтический вечер. Лучшее вино для своего малыша… Бла, бла, бла… — рассмеялся Юнги. — И вообще, нечего мне было розгами угрожать. Пусть посидит, охладится. — Ты с ума сошёл? Он же тебя со свету сживёт. Тут даже я не смогу помочь, — начал нервничать Гук. Иногда его названый брат поступал крайне безрассудно, совершенно не думая о последствиях. — Ой, да ничего Тэо мне не сделает. Он меня и не видел даже. Пусть думает, что дверь сама захлопнулась. Там как раз замок такой сложный, что если не переключить механизм, когда заходишь, то открыть изнутри невозможно. Вероятно, когда-то там была темница или что-то вроде этого. Так что дверь закрылась совершенно случайно. Сквозняки в подземелье знаешь какие? А ещё крысы и пауки размером с кошку, — подмигнул Мин. — О боги, Юнги! Ты как обычно! — вздохнул Гук, поспешно выходя из комнаты. — Показывай, где этот чёртов погреб. Не хватало ещё, чтобы что-то случилось с этим идиотом. — Ты что, беспокоишься за него? — удивлённо спросил тот, выходя следом. Чонгук и правда беспокоился. Снова это странное чувство, преследующее его последнее время. Он обязательно вновь проанализирует его, но только чуть позже, а пока… Пока нужно открыть этого несносного Коула. *** Чонгук ожидал увидеть растерянного и напуганного Тэхёна. Успокаивать чужую истерику он совершенно не горел желанием. Тот всю жизнь боялся насекомых и тем более разного вида грызунов. Каждый раз, если видел что-то подобное, визжал, как девчонка на всю округу. Однажды Мин насобирал жуков и подбросил в комнату Тэо, после того, как тот подрисовал усы на портрете матери Чонгука. Естественно, баронесса Коул наказала тогда их обоих, но даже исполосованная спина Мина и пустой желудок Чонгука не могли испортить радость от маленькой мести. Они оба смеялись всю ночь, вспоминая истеричные визги младшего Коула. Когда Гук открыл дверь погреба, то увидел несколько пустых бутылок и абсолютно пьяного Тэхёна, спящего на дубовом столе для дегустаций, и никаких признаков паники. Этот идиот просто напился. — Эй! — потормошил он спящего за плечо. — Подъём. Тот поднял на него полупьяный взгляд и тут же растянул губы в широченной квадратной улыбке. — Малыш Гуки. Ты пришёл меня спасти из заточения? Очень мило с твоей стороны, — Тэхён попытался встать на ноги, но, видимо, алкоголя в организме ещё было слишком много, и его сразу же повело в сторону. Если бы Чонгук не успел его подхватить, он точно бы рухнул на пол. — Господи! И нахрена ты так напился? — бурчал Чонгук, пытаясь удержать пьяное тело мужа. — Я напился из-за неразделённой любви, — икнул тот, пытаясь сфокусировать взгляд на лице своего спасителя. — Любви к тебе, малыш. Гук ошалело замер от такого неожиданного признания и совершенно упустил момент, когда Тэхён, неуклюже покачнувшись, стал падать и потянул его за собой, кольцуя в объятия. В конечном итоге оба всё же оказались на холодном сыром полу, тесно прижимаясь друг к другу. Воспользовавшись моментом, младший Коул впился в приоткрывшиеся и явно желающие выразить своё возмущение, губы. Это было настолько неожиданно, что Чонгук растерялся, позволяя чужому языку хозяйничать внутри его рта. Но самое страшное, что даже несмотря на терпкий, слегка горьковатый привкус вина, ему это нравилось. Нравилось настолько, что он стал отвечать, и предательская дрожь возбуждения прокатилась по телу. Гук прикрыл глаза от удовольствия и, конечно же, не заметил, как в тусклом свете догорающей свечи блеснули победным взглядом абсолютно трезвые глаза Тэ. Похоже, его тело и разум сошли с ума, раз позволили подобному произойти. Невероятно, но злейшие враги безудержно целовались посреди погреба. — Охренеть! — присвистнул Мин, решивший проверить, почему его друг так долго возится. — Как вообще такое возможно? Как, чёрт возьми…