Пленённые туманом

Две недели спустя.

***

Чонгук, не переставая, смотрел в окно, не желая сталкиваться взглядом со своим мужем, сидящем напротив него с довольной ухмылкой на красивом лице. За окном по зеленеющим лугам расстилался плотный туман, а карету, в которой они ехали в Нешвильский замок маркиза Ладлоу, постоянно подбрасывало на кочках бездорожья. Они в пути уже больше суток, и парень чувствовал себя абсолютно вымотанным. Его укачало из-за этой постоянной тряски, и казалось, что всё, чем он недавно пообедал в таверне, выйдет наружу. Он пытался глубоко дышать, но это мало чем помогало и дико раздражало. Честно говоря, за последние две недели слабость и раздражение стали его постоянными спутниками. Всё началось тогда, когда младший Коул делал ему предложение в присутствии поверенных маркиза. Представление, устроенное баронессой с наигранным сожалением и слезами, что придётся отпустить своих детей в свободное плавание, ведь, по её словам, Чонгука она любит не меньше, чем собственных детей. Затем признание самого Тэо в искренности намерений и обещанием любить, ценить и беречь до гробовой доски. Обмен помолвочными кольцами, и целомудренный поцелуй в губы, закрепившим сие мероприятие. Чонгука чуть не вырвало от всего этого лицемерия и пафоса прямо на персидский ковер под своими ногами. Хотелось всё прекратить и сбежать подальше от этих людей, и только незримая поддержка Чимина и осознание, что скоро всё закончится, не давали ему этого сделать. Затем то же чувство гадливости и тошноты, когда их венчали в церкви. Тэхён держал его руки в своих, произнося клятву верности перед Господом, и это даже звучало почти искренне, хотя Чонгук-то прекрасно знал правду. И снова поцелуй, на этот раз более глубокий и страстный. И пока все вокруг радовались этому моменту, ему хотелось заплакать. Всё проходило для него как в тумане. Слишком быстро и слишком неправильно. И снова рядом был лучший друг со своей поддержкой. Единственный, кто не давал окончательно расклеиться. А затем произошло то, чему Гук не может дать объяснения. Вечером после брачной церемонии, когда парень собирался, наконец, остаться один и немного переварить то, что с ним произошло за последнее время, в комнату вновь бесцеремонно ворвался младший Коул. Тэхён подошёл так быстро и так же резко впился в губы жадным поцелуем, что у Чонгука подкосились ноги. Он бы точно упал, если бы его сейчас не держали в объятиях. Конечно же, он не ответил на поцелуй, стараясь поплотнее сжать губы и вырваться, но его новоиспечённый супруг не давал ему этого сделать, не прекращая попыток прорвать оборону. — Что ты делаешь? — наконец Чонгуку удалось высвободиться из цепких объятий. — Сбрендил? — он всё тёр и тёр губы, пытаясь избавиться от странного зудящего чувства на них. Тэхён улыбался, довольно облизываясь. — А что, разве я не могу целовать собственного мужа? — Не можешь! Не можешь, чёрт возьми! — Гук закипал. Раздражение, которое он копил все эти дни, шквалом обрушилось на младшего Коула. — Наш брак — всего лишь фикция, выгодная нам обоим. Так что не нужно строить из себя добропорядочного супруга. Мы здесь одни. Не перед кем играть. — А может, я не играю? — сощурился тот. — Может, мне хочется стать для тебя хорошим мужем? Может, я влюблён в тебя? Чонгук больше не выдержал. Его стал разбирать истерический смех. — Что ты несёшь, Тэ? Хочешь сказать, что столько лет изо дня в день топтался по моему достоинству, а теперь, после того, как узнал, что я — сын маркиза Ладлоу, вдруг воспылал любовью? Ты реально думаешь, что я в это поверю? Я, по-твоему, идиот? — отсмеявшись, он серьёзно посмотрел на мужа. — Не приближайся ко мне. Я уже не тот малыш Гуки, над которым ты мог издеваться как угодно, прячась за спину своей мамаши. Теперь я могу и ответить, — глядя прямо в глаза, он побольнее сжал подбородок Тэхёна, возвращая ему это унизительное действие, применяемое к нему с самого детства. Удивительно, но сейчас в них больше не было той презрительной усмешки, что всегда. — Уходи. — Как пожелаешь, малыш, — Тэхён оторвал чужую руку от своего подбородка, оставляя на кисти лёгкий поцелуй. — Только не думай, что на этом всё закончится. Ты мой. Всегда им был и всегда будешь. Запомни это. Громко хлопнув дверью, он, наконец, ушёл. Чонгук обессиленно опустился на кровать. Губы горели. В голове зарождалась боль, а в душе паника. Он вспомнил рассказ Юнги двухнедельной давности о том, что пока его не было два года, Тэхён подолгу торчал в его комнате, а однажды, когда Мин зашёл, чтобы стереть пыль, застал того лежащим на кровати и плачущим в обнимку с чоновой подушкой. Всё происходящее казалось ему каким-то бредом. Тэхён влюблён в него? Да такого быть не может. За этим явно что-то кроется? Очередная игра избалованного аристократа. Привяжи посильнее, ударь побольнее. Чонгук не хочет и не будет в неё играть. — Может, попросить кучера остановиться? Выглядишь неважно, — вырвал Чонгука из раздумий голос Тэо. — Я в порядке, — мельком взглянул на него тот. — И вообще, хватит притворяться добряком. Я не нуждаюсь в твоей заботе, МУЖЕНЁК. — Как знаешь, малыш, — усмехнулся тот, доставая из небольшого саквояжа небольшую бутыль и протягивая ему. — Выпей, это поможет унять тошноту. Чонгук не хотел брать. Ему совсем не по вкусу все эти наигранные ухаживания в последнее время, но в горле пересохло и сгустился неприятный ком, готовый выплеснуться наружу. Выхватив бутыль из чужих пальцев, он необдуманно сделал внушительный глоток. Гортань тут же обожгло, и он, естественно, закашлялся. — Что это? — Всего лишь скотч, — улыбнулся Тэхён. — Ну что, полегчало? — Да, — Гук вернул бутылку. Ему и правда стало легче, и начало клонить в сон. Через некоторое время он и задремал, пока его не разбудил настойчивый голос Тэо. — Малыш, мы приехали. Пора просыпаться. Чонгук сонно тёр глаза и зябко ёжился, стоя перед огромным каменным мрачным замком со множеством башен и бойниц, который окутывал плотный вечерний туман. Не верилось, что это всё теперь принадлежит ему. Навстречу им вышел дворецкий и несколько слуг, которые тут же стали заносить вещи. Тэхён ушёл раздавать распоряжения, как только они оказались внутри, где, несмотря на горящий камин и множество свечей, было ничуть не теплее, чем на улице. Чонгук даже поплотнее запахнул на себе накидку, чтобы окончательно не замёрзнуть. — Невероятно, Гуки, ты как настоящий принц теперь. Какого чёрта в этом замке такая холодина? — к нему, также зябко ёжась, подошёл Юнги, всё это время сидевший рядом с кучером на облучке кареты, в которой ехал граф Орвел. — Ну, теперь заживём. Но сначала нужно узнать, где тут уборная. Мне срочно нужно отлить, а то я взорвусь, — переминался он с ноги на ногу. — Боже! Ну никаких манер, — к ним присоединился Чимин, на удивление, выглядевший вполне бодро, несмотря на долгую и утомительную дорогу. — Ну что, дружище, готов к новой жизни маркиза? — Как-то пока не очень, — нахмурился Чонгук. — Непривычно думать, что я теперь тут хозяин. — Ничего, привыкнешь. К хорошему быстро привыкают, — хлопнул его по плечу граф.

***

— Что значит, мы должны жить в одной спальне? — Чонгука разрывало от негодования, когда поверенный почившего маркиза Ладлоу, представившийся как Альфред, он же главный смотритель замка, доложил ему о подготовленной общей их с Тэхёном комнате. — Простите, юный хозяин, но это чёрным по белому указано в приложении к завещанию. Можете лично ознакомиться, если мне не доверяете, — он протянул ему бумагу с гербовой печатью маркиза. Чонгук бегло прочёл, впадая ещё в большее негодование. — Все выходы в свет с разрешения супруга или супруги? Одобрение на увлечения от него же? Финансовые траты тоже только с его согласования? Каким-то рабством попахивает. А дышать без его разрешения мне можно? Мой так называемый почивший папенька был сумасшедшим? Ему казалось, что его хотят посадить в клетку без возможности выбраться. И зачем он только согласился на этот дурацкий план? — Простите, молодой хозяин, но я всего лишь исполнитель воли маркиза. Если хотите каких-то послаблений, поговорите об этом с супругом. Не думаю, что он вам откажет. Тем более, что это только до вашего совершеннолетия, — с непроницаемым лицом ответил поверенный. Поговорить с Тэо и снова быть униженным? Да ни за что! Лучше съесть лошадиное дерьмо, чем просить его о чём-то. Ну что ж, он устроит ему такую «сладкую» семейную жизнь, что тот сам разрешит всё, чего Чонгук захочет. Хватит над ним издеваться. Теперь настала его очередь. И раз Чимин и Юнги подбили его на эту авантюру, то пусть теперь становятся сообщниками этого коварного плана. Вернув Альфреду бумагу, он решительно направился в спальню, где, со слов поверенного, уже обосновывался его «любимый муж». Тэхён лежал на брачном ложе, удобно устроившись в куче подушек, и перелистывал какие-то бумаги. Увидев вошедшего и явно очень злобного Чонгука, его лицо озарила яркая довольная улыбка. — Дорогой! Ты уже пообщался с поверенным? Как тебе предписания твоего отца? — Пообщался, — буркнул тот, демонстративно сдёргивая с кровати одну из подушек и устраивая её на кушетке. — Не думай, раз нам придётся делить одну комнату, то мы будем спать на одной кровати, — следом пошло покрывало, небрежно брошенное туда же. — Ну, если тебе будет комфортно спать на столь неудобном ложе, то я не против. Любой твой каприз, солнышко, — хмыкнул тот, наблюдая за суетливыми действиями своего мужа. — На нём будешь спать ты, — Чонгук подошёл к Тэхёну и сдёрнул его на пол так, что все бумаги в руках того разлетелись по комнате. Всё-таки физически он теперь был намного сильнее его, хотя страх быть наказанным за подобное всё ещё держался на подкорке. — В завещании ведь ничего не сказано о том, могу ли я бить своего супруга. Так что это моя кровать. Запомни, Тэо, тут нет твоей мамочки, которой ты сможешь побежать и нажаловаться. А у меня, честно говоря, за столько лет унижений давно чешутся кулаки съездить по твоему наглому лицу. Я понятно изъясняюсь? Сказать, что Тэхён был шокирован, не сказать ничего. Такого Чонгука он не знал. Парень отрастил даже не зубы — клыки и прятать их явно не собирался. — Да что ты? Ну что ж, давай, ударь меня. Вряд ли у тебя хватит на это смелости, — поднявшись, он сделал шаг по направлению к нему, уверенный, что это всего лишь угрозы. Но не успел сделать второй, как ему в челюсть прилетел точный удар кулака. Не удержавшись, он снова полетел на пол. — Я не шучу, Тэхён, — скривил нечто наподобие улыбки Чонгук. — В пределах этой спальни я хозяин, хочешь ты этого или нет. Не устраивает — можешь занять любую свободную комнату. Это же тебе можно нарушать предписание маркиза, а не мне. Тэо, раздражённо держась за травмированную челюсть, буквально прожигал Гука взглядом. Это парень что, специально провоцирует его, чтобы остаться в спальне одному? — Не дождёшься, дорогой! — сплюнул он кровь прямо на ковёр. — Мы будем жить вместе, — а затем, собрав бумаги, кое-как уместился на узкой кушетке. — Пока ты выиграл одну битву, но не всю войну, малыш Гуки. Просто знай это.

***

Ночью Чонгуку не спалось. Он никак не мог согреться. Видимо, сказывался стресс и дальняя дорога. Да и в спальне было достаточно холодно, так как камин, обогревающий её, давным-давно потух. Он всё время вертелся, тёр нога об ногу, пытаясь хоть как-то согреться, но никак не получалось. Это дико раздражало. Решив, что всё равно не сможет уснуть, он поднялся, решив самостоятельно растопить камин и, наконец, согреться. Младший Коул спал, но тоже зябко ёжился, подтянув под себя ноги, которые были слишком длинными для короткого ложа. На секунду Чонгуку стало жаль его. Всё же он неплохой парень, и чужие мучения ему не льстили, даже если человек этого заслуживал. Взяв со своей кровати одеяло, укрыл его, заботливо подоткнув, чтобы не сползало, а затем занялся тем, чем планировал. Уже через час в комнате стало теплее, и Чонгук, читавший книгу, уснул прямо на шкуре возле камина. Тэхён проснулся оттого, что ему было очень жарко. Заметив на себе дополнительное одеяло, он оглянулся на кровать, но Гука на ней не было. Зато парень нашёлся возле камина, сладко посапывавший на подстилке, подложив ладошки под щеку. Тэ улыбнулся этой умилительной картине. Он вернул ему одеяло и подложил под голову подушку, оставив на розовых губах лёгкий поцелуй. — Когда-нибудь ты будешь моим, малыш. Когда-нибудь ты простишь меня за всё, что я тебе сделал. Я буду очень стараться, чтобы это произошло как можно быстрее. Когда-нибудь…