тупая блондинка

Сара чувствовала, как ныли ноги после ее вчерашней выходки. Их буквально крутило и выворачивало наизнанку от неожиданной нагрузки, и от этого чувства было невозможно уснуть, как бы она не пыталась. Ворочаясь в кровати, попутно пытаясь не разбудить свою подругу, девушка хотела рвать волосы на голове от собственного бессилия. Только вот она не понимала: все это от этой жуткой боли или кое-что другое тоже сыграло свою роль? Эрнандес гнала эти проклятые мысли куда подальше, но они возвращались, мучая ее еще больше и не давая и секунды покоя. Почему он так добр с ней? Чем же она заслужила такую доброту? Чем заслужила его помощь? Сара устала думать об этом и гадать, с чего вдруг Пабло перестал казаться ей врагом. Часть ее все еще отказывалась принять его и его гребанные подачки, но с другой стороны ее тянуло к нему. Ей хотелось понять, что стоит за этим всем. Возможно, даже разочароваться. Черт. Гави подбирался слишком близко. Она слишком расслабилась. Нужно побыстрее отвлечься. На утро у девушки адски болела голова. Конечно, бессонная ночь с адской катарской жарой была просто адским комбо. Хотелось остаться и нежиться в кровати столько, сколько это вообще возможно, но у дорогой матери день был расписан поминутно, если не посекундно. Единственный шанс спокойно отдохнуть - это ускользнуть куда-то с Аделаидой, что Эрнандес и планировала сделать. — Доброе-доброе, засоня. — Ада врывается в комнату с объемным стаканчиком с кофе, очевидно. На лице футболистки была широкая улыбка; что ж, хоть кто-то сегодня выспался. — Давай, подъем, Але нас уже заждался! — Ты лучшая. — шепчет девушка, принимая из рук подруги крафтовый стакан. Наверное, только кофе мог хоть немного разбудить ее и привести в чувства, хотя и на него было мало надежды. — Скажи спасибо Нико! — улыбается Иглесиас, падая на кресло. Черт. Еще же был Нико, точно. Сара чувствует, как щеки вспыхнули. С футболистом она не разговаривала со вчерашнего дня, придумав самую тупую отговорку. И потом провела весь вечер с Пабло. Блондинка все пыталась бороться с чувством стыда, но сейчас она точно проиграла. — Нико? — переспрашивает она, делая вид, что не до конца понимает, о чем речь. — Да, Нико. Встретила его, пока шла к тебе, попросил тебе передать. И ответить на сообщение, как будешь свободна. — усмехается Иглесиас. — Может, уже расскажешь, что у вас? Что у них? Этот вопрос преследовал ее со вчерашнего дня, и это не могло не напрягать. Челюсти сжались, а по лицу моментально пробежала желвака. Между ней и Нико Гонзалесом ничего нет, разве это не понятно? — Ничего. Сара делает глоток и морщится. Это был латте с карамельным сиропом - стандарт, классика, так сказать. То, что любит большинство. Но у девушки была аллергия на молочное, поэтому она быстро открывает крышку и сплевывает, пока не стало слишком поздно. Отек вроде не успел образоваться, так что все обошлось, и Эрнандес кладет стакан на прикроватную тумбочку, борясь с желанием бросить его в стену. — Молоко? — обеспокоено спрашивает Ада, вскакивая с кресла. — Черт, а я даже не проверила. — Все нормально. — Сара протягивает руку и машет, пытаясь доказать, что все в порядке. — Как Нико мог знать об этом, да? Но кофе… просто отвратительный. Аделаида смеется, пытаясь разбавить обстановку, и быстро находит таблетки в косметичке. Конечно, день уже не задался, но обе девушки пытались найти хоть какие-то плюсы. Один гребанный кофе с молоком не должен испортить их отдых. Але ждал их на веранде, устроившись на деревянном лежаке и укутавшись в полотенце. Тренировка должна была начаться во второй половине дня, ведь что-то делать в такой жаре, даже в помещении, было просто невозможно. Бальде пытался нежиться под палящим солнцем, но глаза так и закрывались из-за довольно раннего подъема. И странно было проводить время вдали от своих друзей. Парень редко выбирался куда-то так далеко от Испании, даже отпуск проводил где-то неподалеку на остров или же на родине отца - . И сейчас, сидя тут, на веранде дорогущего отеля, отказывая официантов в предложении выпить, он чувствовал себя не в своей тарелке. Только вот никому не признается, хоть силком из него вытаскивай. Завидев Аду и Сару, парень слабо улыбнулся. Всякие переживания отходят на второй план, освобождая голову. Сделав большой вздох, он стягивает с себя полотенце и встает с лежака. — Вы долго. — Бальде ворчит, идя навстречу подругам и параллельно поправляя на себе шорты, оттягивая их вниз. — Что на этот раз? — Сара чуть не сдохла от презента Нико. — смеется Ада, приобнимая свою подругу за шею, ясно давая понять, что шутит. — Когда же парни начнут узнавать о нас хоть что-то, прежде чем начать ухаживать! Эрнандес раздражали разговоры о нем. Нико знали все - это явно мешало. Еще больше мешали эти подколы со стороны друзей. Ну а вопросы о нем были конечной точкой ее терпения. Еще немного - и его совсем не останется. — Прости, нам с Нико было как-то не до моей аллергии на лактозу. — фыркает девушка, сбрасывая с себя руку португалки. Может, хоть так она даст понять, что не хочет говорить. — А до чего было? — Сара оборачивается на голос и замечает Пабло, что шел вместе с Педри к их компании; этого она явно не ожидала. — Чем вы таким заняты обычно, м? Ей казалось, что с Гави это был пройденный этап. Она ведь ответила на его вопросы. Ответила, черт возьми. Сара искренне не понимала, чего он добивался, и тихо сжимает кулаки в попытке унять злость. — Не твоего ума дело, идиот. К черту. Уж лучше мучаться на экскурсиях вместе с семьей, чем быть тут. Девушка рывком направляется ко входу в отель, не забыв напоследок нарочно ударить Гавиру плечом в плечо. Пусть сами отдыхают. И Ада вместе с ними. А вот ей явно надо остыть, прежде чем снова начать с ними разговор. — Чего вы так пристали с этим Нико? — Педри присаживается на лежак, оглядывая всех вокруг: Пабло сложил руки на груди, явно все еще злясь; Але обеспокоено чесал затылок, а Аделаида опустила глаза в пол. Наверное, это привлекло его внимание больше всего. — А ты хочешь сказать не замечаешь? — Гавира шипит, попутно закатывая глаза. Раздражал ли его Нико? Безусловно. Хотел ли он, чтобы все это заметили? Скорее да, чем нет. Так что, чего стыдится? Пабло был готов кричать о том, что вся эта эпопея с Нико Гонзалесом явно была тем, чему нужно положить конец. Все уставились на Пабло. Конечно, такая бурная реакция от него была абсолютно неожиданной, и какого-то логичного объяснения у этого нет и не было. Але сжимает спинку лежака, где сидел Педри, пытаясь хоть что-то понять, но все же решает, что лучшим будет лишь молчать. — Что он должен был заметить? — в разговор включается Ада, вставая ближе к Гонзалесу и явно давая понять, что Гави остался сейчас один со своими додумками. Невольно девушка кладет свою ладонь на плечо футболисту, и Педри вздрагивает. Повернуться не решается: уж больно интересной была реакция самого младшего из них. Парень чувствовал напряжение, исходящее буквально со всех сторон, и не знал, что с ним делать. — Ты-то из себя дурочку не строй. — возмущается Гавира, делая шаг вперед и буквально нависая над девушкой. — Кто кто, но ты должна знать всю правду. Педри вскакивает и легко отталкивает друга от Аделаиды, когда понимает, что дружеское выяснение отношений заходит слишком далеко. Пабло обладал довольно тяжелым и даже взрывным характером, и все, кто хотя бы немного с ним общался, знали об этом. Поэтому иногда неугомонного полузащитника лучше остановить на самом начале, чтобы потом не разбираться с последствиями. Педри это знал, Педри через это проходил. Ада сжимает плечо испанца, когда спряталась за его широкой спиной. На самом деле, его защита ей вовсе не была нужна, даже больше - у нее было пара лестных слов в запасе, предназначенных для Гави, но сейчас все как-то вылетело из головы. Наверное, солнце напекло или еще что, отговорки можно придумывать бесконечно, неправда ли? — Пабло, хватит уже. — взмолился Алехандро, до этого пытавшийся сохранять молчание. — Неужели это так важно? Даже если у Сары и Нико что-то есть, это нас не касается, да? — Еще как касается. — Ты совсем рехнулся? — Иглесиас оббегает полузащитника и что есть силы толкает Пабло в плечо, но быстро понимает, что и этого мало, чтобы он пришел в себя. — Хватит лезть туда, куда тебя не просят, идиот! Гави чувствует, как зубы заскрипели под давлением, и все равно сильнее сжимает челюсть. Ада явно переходила границы дозволенного с ним; они не были ни друзьями, ни даже хорошими знакомыми. — Может, это тебе лучше перестать говорить о том, о чем ты понятия не имеешь? — Гави хочет кричать, но не мог; слова будто бы застряли в горле. Мешались где-то там, все не решаясь показаться наружу. Он боялся, дико боятся испортить все больше, чем уже успел. Натворить таких делов, что ничего его не оправдает. Может лучше и в правду отойти в сторону и дать всем эту возможность делать, что они хотят? Воцарилась тишина, будто все услышали его мысли, и Гави нервно оглядывается. Все его друзья стояли вокруг него, будто бы и в правду окружив и не давая прохода. Он будто бы был заперт. — О чем это я понятия не имею? — Ада делает еще один шаг; ее рука дергается, будто бы она снова хочет его ударить, но ее останавливает Педри, схватив за запястье. — Расскажи нам, Пабло! Хочешь сказать, что ты лучше меня знаешь мою лучшую подругу? — Нет. — это слово больно обжигало язык и небо; он не знал ее лучше. Он рос вместе с ней с самого рождения, он видел все ее победы и неудачи, он был рядом, пусть даже как недруг, но рядом. И сейчас ему кричат о том, что он ее не знает, и он вынужден согласиться, лишь бы не выдать себя. — Но я знаю Нико. Поэтому советую узнать тебе все как следует, прежде чем кричать об этом направо и налево. Не выдержав данного разговора, Гавира тоже решает вернуться к своей семье. Аврора все утро вроде как жужжала про какой-то парк аттракционов, так почему бы не сходить туда, верно? — И что теперь? — Ада, чувствующая себя, словно оплеванная, усаживается на лежак, где до этого сидел Педри. — Я думал поиграть в гольф, но не знаю, насколько актуально это сейчас. — тихо смеется Алехандро, поправляя на себе майку. — Но не уверен, что сейчас это уместно. — Уместно, еще как! — вскидывает руки Гонзалес. — Нужно хоть как-то отвлечься от этого детского сада. Ада молча согласилась с ними, внутри все еще сгорая от слов Пабло. Чтобы какой-то парнишка смел так разговаривать с ней? Так говорить про ее подругу? Она долго терпела его выходки, долго позволяла ему делать все, что вздумается, и слишком часто шла ему навстречу. Кажется, этому пришел конец. Пока парни направлялись к полю для гольфа, девушка, шедшая чуть позади, достала из кармана шорт телефон и написала быстрое сообщение в инстаграм Нико Гонзалеса. Она любит ромашки. — Кто там тебе написывает? — спрашивает Педри, обернувшись. Он все еще чувствовал это напряжение после того, как они проснулись в одной кровати после клуба, не совсем помня, как оказались там, и хотел хоть как-то это исправить, но пока тщетно. Поможет тут только разговор, но у парня пока не было возможности, даже свой маленькой, просто остаться с ней наедине. — Не твое дело. — невольно фыркает девушка, о чем быстро жалеет и, чтобы скрыть так внезапно нахлынувшее чувство стыда, ускоряется и нагоняет Бальде. Только это не хватало, да? Чтобы и они с Педри начали выяснять отношения. Сейчас Ада хотела максимально отвлечься, пусть даже во время гребанной игры в гольф. Нико получил ее сообщение и сразу же отреагировал. Достать цветы, тем более, ромашки, в Катаре было сложновато, но парень был не из тех, кто легко сдавался. Да, пришлось напрячь некоторых знакомых, но вот итог: Нико Гонзалес нервно сжимает этот маленький, но до безумия красивый букет ромашек, пока стоял у двери в номер Сары и все не решался просто постучать. Что-то все еще ему мешало, что-то останавливало, но парень быстро смекнул, что терять-то ему по сути и нечего, поэтому резко начал тарабанить в дверь. Конечно, Сара была в шоке, когда обнаружила на своем пороге Нико, да еще и с букетом в руках, особенно после утреннего разговора. — Может, прогуляемся? — неловко спрашивает Нико, опуская глаза. — Там в саду есть одно место; с него хорошо видно, как солнце садится. Испанка оторопела: прогулки любого рода с парнем сейчас не входили в ее планы от слова совсем, но отказывать она не спешила. Наверное, это был первый раз, когда она не хотела выдумывать отмазок. Раз Пабло так не плевать на то, что у нее с Нико, пусть это «что-то» станет для него реальностью. — Конечно, Нико. — улыбается Сара, почти искренне. — Я с удовольствием. Нико был обходительным и до ужаса вежливым, Саре оставалось только подмечать его бесконечные плюсы и радоваться. Вот он и каждую дверь за ней придерживает, и под руку ведет по этому чертовому саду, от которого девушку уже тошнит, вот предложил ей свою кофту, чтобы она не замерзла - ну настоящий джентельмен. Нико был практически идеальным. Практически. И Саре до безумия хотелось ему об этом сказать. Что он был идеальным и в правду, но не для нее. Чтобы он времени зря не терял. Правда, она не смогла. От Нико хотелось бежать, но также сильно хотелось остаться. Она запомнила эту улыбку, что невольно появилась у нее, когда она шла к себе в номер. С этим гребанным букетом ромашек и с его гребанной кофтой на плечах. Внутри как-то все трепетало, так странно, так незнакомо. Саре, по правде сказать, не хватало мужского внимания. Да, у нее был старший брат, у нее были Але и Фермин, но это не то. Она хотела, чтобы за ней ухаживали. Она хотела, чтобы ею восхищались и ее боготворили. Она хотела, чтобы ее хотели, и Нико сейчас мог дать ей это, даже если он не был тем самым. — Красивые цветы. Сара вздрагивает, мигом возвращаясь из своих мыслей. Быть замеченной в таком положении было хуже всего, но и девушка не растерялась. Натянув на себя эту неестественную улыбку, она разворачивается на носках, чтобы увидеть перед собой, конечно же, Гави. — И кофта. — улыбается парень. — Твой ухажер преуспевает. — Спасибо. Кажется, еще один раз они позволят себе вести себя так - и все пойдет прахом. Один день - как лучшие друзья, другой - как враги. Говорить об этом уже не хотелось, сколько раз можно было это мусолить? Им лишь следовало повзрослеть, причем обоим. — Ты же говорила, — Пабло чувствует, как его покидает вся былая уверенность. — ты же говорила, что между вами ничего… нет. Ну давай. Ты же затеяла это только ради этого момента. Давай, чего медлишь? — Значит, обманула. Сара пролетает мимо него в надежде даже не увидеть его выражения лица после этих слов и тут же прошмыгнула в свой номер, тяжело дыша. Когда-то этому цирку нужно будет положить конец, но не сегодня, поэтому переживать следует позже. Сжав в руках этот букет, девушка шагает в комнату в надежде на то, что ее подруга уже тут. Ада и в правду была здесь. Девушка сидела на кровати, то и дело поправляя выпадающие из-за ушей локоны. Крепко сжимая в руках маленький клочок бумаги, она буквально пялилась на красивую коробку с небольшим десертом. Вроде фисташковый чизкейк или что-то вроде того. — Видимо, не у меня одной удачный день. — устало вздыхает Сара, присаживаясь к подруге на кровать. — Кто? — Без понятия. — нагло врет Ада, сжимая бумажку в руках. Она взмокла, когда брюнетка развернула ее снова через несколько минут в ванной. Текст смазался, но суть была также ясна. «Надо поговорить. Педри.»