Божий дар

      В зале, где проходила торжественная церемония, витала напряжённая атмосфера. Люди заполнили помещение, и это было вполне ожидаемо: не каждый день кучка детективов, которых мало кто воспринимал всерьёз, оказывалась в центре внимания. Они спасли город от нападения западной организации одарённых людей, и это событие потрясло общественность. На сцене, окружённой ярким светом софитов, двое мужчин стояли под многочисленными взглядами зрителей. Один из них — заместитель министра, который с непоколебимой улыбкой вещал речь. Второй — Фукудзава-сан, чья невозмутимость всегда внушала уважение, но сегодня его лицо было необычно серьёзным.       — Они также спасли множество жизней жителей Йокогамы во время инцидента с Моби Диком. За заслуги вооружённого детективного агентства в области обеспечения безопасности им вручается этот священный лук.       Министр говорил громким, хорошо поставленным голосом, не скрывая своего восхищения. Его слова эхом разносились по залу, привлекая внимание всех присутствующих. В конце монолога он протянул красиво украшенный деревянный лук, который переливался на свету. Фукудзава, оставаясь всё столь же молчаливым, слегка поклонился в знак благодарности и аккуратно принял дар. Его пальцы бережно коснулись гладкой поверхности лука, а взгляд на мгновение задержался на изящной резьбе. Затем он медленно выпрямился, держа лук перед собой, и окинул зал холодным, но уважительным взглядом.       Сразу же после этого со всех сторон послышался гул аплодисментов. Аяна стояла недалеко от сцены, хлопая в такт публике:       — Мы спасли целый город от уничтожения, миллионы людей остались в живых только благодаря нам! Мы совершили то, что не под силу даже специальным отделам, и всё, что мы получили в награду — это какой-то лук?       Девушка говорила с явным раздражением, но при этом она продолжала сохранять деловую улыбку на лице, хотя её глаза горели гневом несправедливости. Дазай, стоявший рядом, лишь тихо усмехнулся.       — Насколько я понимаю, за это дело нам полагается не только лук, но и другие, более значимые лавры. — Он наклонился ближе, почти касаясь щекой её макушки. Из-за шума она могла не услышать его, поэтому он старался говорить как можно тише, но с напором. — Это не просто обычная награда, это символ. Лук — лишь малая часть того, что мы сделали. Для большинства людей здесь это знак, что мы превзошли их самые смелые ожидания. Ожидания, которые, скажем прямо, были далеко не радужными.        Он подмигнул, а Князева медленно кивнула, понимая к чему ведёт детектив.       Гул стих, и гости начали медленно расходиться по залу. Одни подходили к бесплатному столу с закусками, другие увлечённо общались со знакомыми или находили новых. Члены ВДА тоже разбрелись по своим делам. Аяна, воспользовавшись моментом, решительно направилась к выходу. Церемония завершилась, и теперь она могла спокойно уйти, чувствуя удовлетворение от проделанной работы и свободу от необходимости оставаться дольше. Вот только до выхода она так и не добралась.       — Тупые архитекторы, не могли построить нормальное здание, а не лабиринт минотавра, — Аяна тихо бубнила себе под нос, пытаясь найти дверь, через которую попала сюда.       Двери не было, зато назойливых представителей разных организаций было хоть отбавляй. Они были как надоедливые мухи, которых она пыталась избежать, но они всё равно возвращались.       — Слушай, разве частная компания хоть раз получала эту награду?       — А что поделать, они схватили Пушкина и Достоевского, что не удавалось даже европейским властям.       Прямо по коридору двое мужчин вели диалог, обсуждая ВДА с таким презрением, будто они говорили о чем-то недостойном. Их голоса звучали холодно и надменно, а взгляды были устремлены друг на друга, не замечая никого вокруг.       Они так увлеклись, что даже не заметили, как мимо них пролетела Князева, словно призрак, спрятавшийся за стеной прохода. Она почувствовала себя невидимкой и решила, что подслушивание — это меньшее из зол.       — Ходит слух, что главу бюро хотят сделать советником спецотдела полиции.       — Если так, то позор спецотделу сверхъестественных операций.       — Им нечего стыдиться.       Неожиданно для всех присутствующих из комнаты с вышли ещё одна пара мужчин, по голосу одного Аяна признала в нём заместителя. За ним следовал помощник, его глаза скрывали линзы очков, а волосы были прилизаны гелем, ужасное сочетание делало его похожим на зубрилу начальных классов, что сидит за первой партой.       «Почему его лицо кажется мне до боли знакомым?» - подумала Аяна зажмурив глаза, пытаясь получше его рассмотреть. На вид обычный, явно застенчивый парень, но что-то ей не давало покоя.       — Вот ты где, — от неожиданного касания за руку, Аяна пискнула и по инерции наклонилась назад, впечатываясь в чужую грудь. — А я тебя везде ищу, могла хотя бы написать, что решила прогуляться.       Дазай стоял за её спиной, расслабленно засунув одну руку в карман брюк, и обеспокоенно смотрел на Аяну.       — Ты меня напугал, — растерянно шепнула она.       — А что ты здесь вообще делаешь? — Дазай с любопытством заглянул за угол, а после вновь обратился к ней. — Подслушиваешь?       — И вовсе я не подслушиваю, — его насмешливый тон раздражал. — Я просто заблудилась, а когда пыталась найти выход, то вышла сюда, а тут вот, — она указала пальцем в сторону мужчин.       — Нашла бы меня, я тоже уходить собирался, — не сказав больше ни слова, он аккуратно подхватил женскую ручку и потянул за собой.       Аяна молчала, погружённая в свои мысли и ощущения. Её взгляд был устремлён вперёд, но в то же время она чувствовала каждое движение детектива рядом. Его рука, тёплая и сильная, крепко держала её ладонь.       Лицо залил лёгкий румянец, который становился всё ярче с каждым шагом. Её губы дрогнули в едва заметной улыбке, которая была полна нежности.

***

      Аяна вместе с Алишером пришли на следующую тренировку от их личного тренера Дазая. Все же, Князева была согласна с тем, что им необходимо было поднабраться боевого опыта. Особенно Алишеру, ведь он детектив, который расследует странные и непредвиденные случаи в мире одаренных. А Аяне, как матери необходимо было защищать дорогое ей дитя…       Сегодня они спешили на тренировку, нежели чем обычно, и все из-за того, что Аяна долгое время не могла собраться и привести себя в порядок после сегодняшнего мероприятия. Алишера даже утомило время долгого ожидания. Будь его воля, он бы, наверное, ушел один на тренировку. Но его маленький возраст и совесть не могли так поступить с мамой, поэтому он терпеливо дожидался.       Придя во двор, где обычно проходила их тренировка, Аяна увидела Дазая лежащего на скамейке. Рядом со скамейкой находился небольшой рюкзак, по виду которому можно было сказать, что там находилось что-то увесистое . Осаму мечтательно посвистывал лёжа на скамейке, глядя на нежно-синеватое небо. Он перевел взгляд на Князевых, заставив потрепаться своим каштановым волосам. Сегодня выдался жаркий день, поэтому Князева рассчитывала, что Дазай устроит им не долгую и несложную тренировку. Ибо она умрет от этой жары! Но по его злорадным глазам, Аяна догадывалась, что он что-то задумал.       — Вы опоздали, — процедил Дазай, вставая со скамейки.       Он поднял руки наверх, складывая демонстративно ладони в замочек, а затем стал наклонять таз в разные стороны, видимо, чтобы размять затёкшие мышцы спины.       — Не нужно тебе приходить так рано, а мы вовремя, — гордо изрекла она.       Аяна только сейчас поняла, что все время смотрит на рельеф мышц его рук, которые просвечивались из-под тонкой тканью рубашки… Она смущённо отвела взгляд в сторону, чувствуя, что щеки предательски покрылись алой краской… А хитрый Дазай, кажется, все понял. Он с усмешкой фыркнул и закончил свою небольшую разминку.       — Тебе так нравится за мной наблюдать? — игриво спросил Дазай, заставив Аяну покраснеть ещё сильнее.       — Ничего подобного! — проговорила она, прикусывая нижнюю губу. — Я лишь продумывала, как тебя сегодня уложить на лопатки!       — Лишь в твоём сне такое случится!       Аяна была готова задохнуться от возмущения. Дазай и правда, никогда за словом в карман не лез. Всегда знал, как ответить и противопоставить аргументы собеседнику.       — Ну хватить вам! — уже не выдержав, крикнул Алишер. — Я сюда пришел тренироваться! А не слушать ваши любовные разборки!       — Да, он прав. Лучше поговорим дома, там где нам никто не помешает, — подмигнул Дазай Аяне как ни в чем не бывало.       Князева прикусила нижнею губу от такого нахальства. Ну ничего, на тренировке она покажет, кто кого! Сегодня у нее было дикое желание оставить на его мужественном лице тёмно-синий синяк.       — Давайте же начнем! — Алеш вырвался из-под хватки Аяны и подбежал к Дазаю. — Покажи мне самые сильные боевые приемы!       — До самых сильных ты ещё не дорос.        Дазай скептически провел ладонью над головой Алеша, тем самым, указывая на его маленький рост. Алишер от возмущения надул свои детские пухлые щёчки. Ему совсем не нравилось, что его судят лишь по маленькому росту.        — В качестве наказания за ваше опоздание, сделаете два подхода по пятнадцать раз отжиманий.       — Что?! — крикнула Аяна чуть ли не на весь двор.        Она и в школьные годы еле несколько раз могла осилить, а тут в сумме у Дазая надо сделать целых тридцать! Вот же тиран…. Алишеру это тоже не понравилось. Он вернулся к матери и в его глазах так и читалось, что необходимо отсюда уносить ноги, пока не поздно.       — Сегодня поделаем упражнения на руки. Ваши мышцы рук ещё слабы для более сложных приемов. В следующий раз, мы займёмся мышцами ног. Также, спину и пресс параллельно будем тренировать. Таким образом, мы постепенно натренируем все тело.       — Я думала, что пришла сюда драться…. А не в качалку.       — Тренировка мышц для боевых приёмов важна, ведь она помогает развивать не только общую физическую силу, но и укрепляет мышцы необходимые для эффективного выполнения ударов. Все же, мало ли, что преподнесет вам судьба в дальнейшем… — на некоторое время, Осаму замолчал, переводя взгляд с Аяны на ее сына. Он с грустью в глазах подошёл к маленькому детективу и потрепал волосы его, тем самым, вызвав недопонимание у Алеша. — Может, тебе Аяна такое и не понадобиться в жизни, но Алишеру, как детективу, важно научиться быть способным генерировать большую силу при нанесении ударов, а также уметь принимать удары без нокаута.       Аяна сглотнула. Дазай был реалистом, не тем человеком, который загадывает и говорит про будущее. Все же, если подумать он прав… Ибо события произошедшие с Князевой в России и в Японии тому доказательство. А внезапное появление Федора в Японии, заставляет Аяну переживать за жизнь Алишера…       — В твоих словах есть доля смысла, — проговорила Князева, отойдя от недавнего шока и вернувшись в реальность. — Но зачем столько отжиманий! — не унималась она. — Мы же явно качественно столько не сделаем …       — Я же сказал, в качестве наказания за ваше опоздание.       — Ну ты и вредный, конечно, Дазай. В тренировке переходишь на личностные проблемы! — промолвил Алеш, поддерживая, тем самым, слова матери. — Это не педагогично!       — Не могу с ним не согласиться.       И оба Князева демонстративно скрестили руки в области грудной клетки. Сразу видно было лишь по одному взгляду, что они родственники.       — Меньше слов и больше движений! — сказал Дазай, принимая лежачие положение на траве. — Начинайте с простой разминки, как мы делали в прошлый раз. А я пока отдохну. Вы меня утомили своими глупыми вопросами.       — Вот же Дазай, — тихо пробурчала себе под нос Князева. — Смотри не пожалей, что учишь меня драться, — немного со злобой проговорила она, приступая к упражнениям.       Алишеру тоже ничего другого не оставалось как приступить к тренировке, пока Дазай наблюдает за ними сквозь сон.       Они начали выполнять наклоны головы в разные стороны, затем перешли на рывки руками, а потом на туловище и на ноги. Для разминки Дазай давал базовые упражнения, которые выполняют еще на уроках физкультуры в школах. А вот на самой тренировке, он давал уже необходимую информацию для совершения удара и затем уже отрабатывали их на практике. Но, сегодня Дазай видимо пошел другим способом. По прошлым тренировкам он видимо понял, что у них слабые удары, поэтому он решил накачать их мышцы.       Закончив с разминкой, Аяна и Алеш выдохнули, убирая тыльной стороной ладони пот со лба. Повернув голову к недо-тренеру, Аяна убедилась, что он продолжал видеть десятый сон. Немного подумав, она решила устроить ему хорошую взбучку, чтобы в следующий раз неповадно было. Да и тем более она утолит свое желание почесать кулаки об милое личико Дазая! Тихо к нему подкравшись, Князева замахнулась кулаком прямо в нос, как он резко вытянул руку наверх и ладонью схватил ее кулак. Дазай открыл свои карие глаза и без удивления посмотрел на Аяну. Его губы растянулись в нахальной улыбке, словно чеширский кот из Алисы в стране чудес. В его глазах так и читалось: все, что ты делаешь это бесполезно, я всегда буду на шаг впереди тебя!       — Тебе нужно быть тише и гораздо мягче, спокойной и гибкой. Твое желание меня ударить я почувствовал, когда ты ещё стояла рядом с Алешем.       — Учту в следующий раз! А теперь, отпусти мою руку!       Дазай ухмыльнулся и отпустил Аяну. Она отошла на несколько шагов назад, придерживая ладонь, которую держал сейчас Осаму. Но Дазай держал ее нежно, не вызвав лишнего дискомфорта. Он встал с травы, отряхивая свои брюки от мелкого прилипшего мусора, загадочно при этом подглядывая за Аяной.       — А теперь, приступим к упражнениям.       Подойдя к скамейке, а именно к своему рюкзаку, он взял оттуда четыре небольшие гантели. Вернувшись к Князевым, он дал голубые гантели Аяне, а синие Алёшу.       — Это что, гантели для фитнеса? — прокомментировал Алеш, рассматривая в руках мини гантельки. — Вес всего полкилограмма.       Аяна посмотрела на свои и обратила внимание, что у неё гантели весом один килограмм. Она поняла, какие упражнения они будут сегодня делать. Одно время она хотела заняться фитнесом в домашних условиях и смотрела всякие видео. Но после одной такой тренировке ей полностью расхотелось этим заниматься. Лень оказалась гораздо сильнее…       — Вам и такие сгодятся. И не думайте, что вес слишком маленький. Для не натренированных, это ещё слишком много. А теперь давайте же приступим!       Дазай снова отошёл от них на небольшое расстояние. Он расставил ноги на ширине плеч и раздвинул руки в стороны. У него самого не было гантель и Аяна хотела было уже возразить, но Давай, как всегда, оказался быстрее:       — Выполняйте за мной, — Осаму опустил выдвинутые руки в стороны вниз, к бёдрам, а затем вернул их в исходное положение. — Повторяйте десять раз. Гантели нужны не просто так, они в качестве утяжелителей.       Аяна начала выполнять упражнения с лёгкостью, но уже на четвертом повторе, она почувствовала ноющее чувство в руках. Со стороны это выглядело гораздо проще, чем на деле… Она посмотрела в сторону своего сына, чтобы посмотреть, как он сам. Он выполнял упражнения гораздо быстрее самой Аяны, но было видно, что ему самому тяжело давались последние повторы.       В течение тридцати минут они выполняли упражнения с помощью утяжелителей. После каждого выполненного упражнения, Дазай давал им время отдохнуть, чтобы не сорвать не тренированные мышцы. Сначала они тренировали только руки, затем перешли не надолго на ноги и пресс. Под конец тренировки Аяна чувствовала дикую усталость. Когда Дазай торжественно объявил, что их мучительная тренировка подошла к концу, Князевы словно лужей улеглись на мягкой травке. Никогда ещё Аяна не чувствовала такую жуткую усталость. Мышцы рук ныли, но не мучительно… Скорее эта была приятная боль… Ведь, мышцы, таким образом, крепнут и становятся сильнее. Да и в душе даже приятно, что Аяна справляется с поставленной задачей.       Дазай подошёл к Аяне и сел на корточки подле ее лица. Она сквозь глаза смотрела на нежно-голубое небо, по которому плыли облака разных форм и размеров.       — Что, уже выдохлась? — как ни в чем не бывало спросил он. Аяна рассчитывала, что Дазай ее пожалеет, скажет какая она молодец… Мда, это называется губу раскатала. — Тебе еще отжимания делать! И тебе тоже, Алеш!       Где-то рядом утомительно заныл Алеш, после таких высказываний. Да он даже детей не жалеет! Вот же тиран….       — Это слишком много! — сквозь усталость проговорил мальчик. — У меня руки скоро отвалятся!       — Ничего не знаю! Оу!       Дазай вовремя успел увернуться в сторону, как Аяна своим размашистым кулаком решила нанести свой темно-синий автограф на его лицо. Она, можно сказать, через себя переступила, чтобы приподняться с травы и усмирить их тренера, но все оказалось напрасным. Аяна пролетела мимо места, где сидел на корточках Дазай и расплылась на траве с досадой.       — А это было уже близко… — со смешком промолвил Осаму.       Как бы не был гениален Дазай, он все же допустил ошибку, что отвлекся на Аяну, совсем позабыв о маленьком детективе. Алеш тихо подкравшись прыгнул на спину Дазая, тем самым, повалив его на траву. Он растянулся на траве, подобно Аяне после ее попыток достать его. Алишер победоносно сидел на своей поверженной жертве и трепал его каштановые волосы, как недавно Дазай делал с ним.       — Ура! Я смог тебя одолеть! — радости ребенку не было предела. — Будет тебе уроком, что не нужно меня недооценивать! Ты ведь совсем позабыл обо мне, не правда ли? !       — Алеш, какой ты молодец! — Аяна села на коленки прямо перед носом Дазая. — Будет знать, как нас мучить!       Дазай отвёл взгляд в сторону. Его глаза были наполнены досадой, что он совершил такую оплошность. Но все же, в его лице не было злости или же обиды. Может, он и был рад даже, что Алеш так быстро учится. Больше всего на свете, Аяна боялась за будущее Алишера… Она надеялась, что тренировки Дазая сделают его сильнее в бою.

***

      Сегодняшний день был особенно жарким. Аяна чувствовала, как капельки пота стекают по лицу и спине, оставляя липкие следы. Она знала, что это из-за недавних тренировок, которые заставили её изрядно попотеть. Мышцы ныли, но это была приятная усталость, свидетельствующая о хорошо проделанной работе.       А солнце, словно в насмешку, палило с невиданной силой. Воздух казался густым и тяжёлым, и даже лёгкий ветерок не приносил облегчения. Он лишь слегка колыхал листву деревьев, но этого было недостаточно, чтобы разогнать духоту.       Аяна сидела на каком-то склоне рядом с рекой, размахивая самодельным веером, который смастерила из нескольких листов бумаги и тонкой ветки.       — Тозақ — Тяжёлый вздох сорвался с приоткрытых губ.       Если так будут проходить все тренировки, то долго она не продержится. Отправив Дазая и Алишера обратно в офис, она решила немного прогуляться перед тем, как вернуться на работу.       Аяна поднялась со скамьи, аккуратно поправила слегка взъерошенные тёмные волосы и уверенным шагом направилась вдоль дороги. В этот момент она почувствовала себя свободной, словно все тревоги и заботы исчезли. Сегодня она могла позволить себе забыть о «крысах» и их главе, погрузиться в атмосферу города и насладиться часом прогулки.       Вокруг кипела жизнь: где-то смеялись дети, весело переговаривались взрослые, кто-то плескался водой из водяных пистолетов, создавая весёлую суматоху. Город жил своей привычной жизнью, и Аяна, охваченная ощущением свободы, растворялась в этом ритме. Она вдыхала свежий воздух, наполненный ароматами цветущих деревьев и свежевыпеченного хлеба, и чувствовала, как напряжение медленно покидает её тело.       Её мысли плавно вернулись к Алишеру. Она представила, как он сейчас сидит в своём кабинете в агентстве, окружённый тишиной и спокойствием. Возможно, он читает книгу или просто смотрит в окно, наслаждаясь видом на оживлённый городской пейзаж. Аяна улыбнулась, вспомнив, как он всегда умел находить умиротворение в простых вещах.       Она шла, не торопясь, наслаждаясь каждым мгновением. Её шаги становились всё более лёгкими, а сердце билось в такт с ритмом города. Это был её момент, её время, когда она могла быть собой, свободной и беззаботной.       Неспешным шагом Аяна направилась к мосту, вспоминая, как Дазай рассказывал ей о своём отчаянном прыжке. Он хотел снова умереть, но судьба свела его с Ацуши. При воспоминании о детективе её губы слегка дрогнули, а уголки приподнялись в едва заметной, но искренней улыбке. Она помнила, как он мягко и бережно обнимал её на корабле, словно укрывая от всех невзгод. Его прикосновения были настолько тёплыми и заботливыми, что ей казалось, будто он может защитить её от любых бурь и тревог. Его пальцы нежно поглаживали её маленькую ладошку, вызывая трепет в сердце. А когда он произносил её имя, то голос звучал так проникновенно и бархатисто, что по спине пробегали мурашки. В те моменты она чувствовала себя особенной, словно весь мир вокруг них исчезал, оставляя только их двоих. Даже сейчас, спустя время, она ясно слышала этот голос…       Аяна застыла посреди дороги, как каменная статуя, её тело напряглось, словно натянутая струна. Её дыхание стало прерывистым, а сердце бешено колотилось в груди. Она стояла неподвижно, время, казалось, замедлилось, и каждый миг тянулся бесконечно долго.       Голова медленно, словно в замедленной съёмке, повернулась в сторону. Её глаза расширились от изумления, превращаясь в огромные круглые блюдца. В этих глазах отражался свет, но не только солнечный — в них также читались страх, удивление и недоверие.       — Послушай, тебе стоит привыкнуть, не надо каждый раз смущаться, когда я называю тебя дорогой, или любимой.       Осаму уверенно шагал по извилистой тропинке через густой лес, его привычная лёгкая улыбка была неизменно яркой. Он крепко держал под руку девушку, которая шла рядом, чуть покраснев от смущения. Её грациозная походка напоминала танец, а длинные шелковистые волосы, подхваченные лёгким ветерком, развевались, как живое пламя. Каждый её шаг был исполнен изящества, Осаму бережно прикрывал её ладонь своей, словно оберегая от невидимых опасностей.       В этом моменте была не только красота, но и особая, почти магическая гармония, которая притягивала взгляды и заставляла сердца биться быстрее, отнюдь не от восхищения.       — Ну же, попробуй, будет странно, что для тебя непривычны милые прозвища от собственного парня.       Чужие слова, словно острые лезвия, резанули по слуху Князевой. Она не могла поверить своим глазам. Перед ней стоял Дазай, улыбающийся, словно весенний ветер, и рядом с ним шла девушка, смущённо опускающая взгляд. Её сердце болезненно сжалось, а дыхание перехватило.       Аяна, как тень, скользнула за дерево, прячась в тени листвы. Она наблюдала за ними, словно сталкер, подсматривающий за чужой тайной. Может быть, ей всё же показалось? Возможно, это просто старая подруга Осаму, о которой он никогда не рассказывал. Подруга, которая смотрит на него с таким ярким блеском в глазах, словно он для неё — целый мир.       Аяна тряхнула головой, пытаясь отогнать эти мысли. Она не могла позволить себе верить в худшее. Не могла допустить, чтобы её чувства оказались обмануты. Дазай не мог так поступить с ней. Не мог предать её, наплевав на всё, что между ними было. Ведь так?       Но её сердце и разум кричали обратное. Зрение и слух подтверждали то, что она видела своими глазами: Дазай, который всегда был рядом, сейчас был с кем-то другим. С кем-то, кто не был ею. И от этого становилось невыносимо больно.       — Хорошо, я попробую, — подружка Дазая хихикнула, краснея ещё сильнее. — Любимый.       В груди Аяны раздался резкий, еле слышимый треск, она пошатнулась и, не в силах удержаться на ногах, рухнула на землю. Их радостные голоса сливались в монотонный гул, который казался Аяне насмешкой судьбы. Она чувствовала себя невидимой, словно её жизнь превратилась в иллюзию, а её боль и страдания — в ничто.       Глаза обожгло, словно кто-то плеснул в них раскалённое масло. Веки налились тяжестью, а по правой щеке медленно поползла горячая влага, обжигая кожу. Только сейчас она поняла, что по её щеке скатилась одинокая слеза, застилая глаза мутной пеленой.       Эмоции скрутились в плотный клубок, и она не могла понять, что именно сейчас чувствовала. Дазай не давал ей обещаний, не клялся быть рядом в горе и радости — он лишь предложил попробовать, обещал помогать и быть рядом. Аяна осознавала, что между ними не было никаких формальных обязательств, никаких цепей, связывающих их в семейной жизни. Возможно, между ними и горел какой-то слабый огонёк, но он не мог разгореться во что-то большее. Теперь уже точно. И от этого ей было особенно больно.       Туман быстро прошёл, и на удивление глаза стали сухими, она проглотила обиду вместе со слезами, они были горькими, как яд, и разъедали её изнутри, оставляя жгучую пустоту.       Как он мог так поступить? Ведь ещё недавно он обещал ей попробовать, они строили грандиозные планы, смеялись над мечтами, которые казались такими близкими и реальными. Он клялся, что никогда не предаст, что всегда будет рядом, несмотря ни на какие преграды и испытания.       А теперь она стояла здесь, в полном одиночестве, чувствуя, как сердце разрывается на части. Вопросы роились в голове, как стая разъярённых ос, жаля её изнутри. Почему он это сделал? Что она сделала не так? Может быть, она недостаточно хороша для него? Или он просто нашёл кого-то лучше? Но разве это имеет значение? Разве это может оправдать его предательство?       Она вспомнила, как они смеялись, как он обнимал её, как говорил, что никогда не отпустит. И вот теперь он ушёл, оставив её одну. Остатки надежды и веры в лучшее постепенно уходили. Она чувствовала себя опустошённой, словно из неё выкачали всю энергию.       Он знал, как тяжело ей было после предательства Фёдора. Фёдор был её опорой, её светом, и теперь его предательство оставило глубокую рану. Она не могла понять, как он мог так поступить с ней похожим образом, как он мог предать её доверие. Её сердце разрывалось от боли и разочарования. Но даже зная это, он всё равно причинял ей боль.       Аяна сделала глубокий вдох, пытаясь взять себя в руки. Её грудь сдавливало от эмоций, но она знала, что должна справиться. Она не знала, сколько времени уже провела на холодной земле. Время казалось бесконечным, и её мысли путались. Но она понимала, что задерживается слишком долго. Алишер будет волноваться. Он всегда был рядом, поддерживал её, и она не могла его подвести. Нужно было срочно встать, зайти в уборную, привести себя в порядок и вернуться к нему.       Она медленно поднялась на ноги, чувствуя, как мышцы протестуют против долгого пребывания в неудобной позе. Каждый шаг давался с трудом, но она не могла позволить себе слабость.       Идя вдоль улицы, она старалась не смотреть по сторонам, чтобы не замечать мельтешащие образы и звуки. Всё вокруг казалось раздражающе ярким и громким, и ей хотелось спрятаться от этого хаоса. Мысли метались, словно стая птиц, не находя себе места, и она чувствовала, как сердце колотится в груди, а дыхание сбивается.       Ей нужно было срочно успокоиться, взять себя в руки и вернуться к реальности. Она не могла позволить себе поддаться панике и тревоге, ведь это было бы предательством по отношению к себе и своим целям. Нужно было найти место, где можно было бы перевести дух, собраться с мыслями и, возможно, даже немного прийти в себя.       Её взгляд упал на небольшое кафе с милым названием «Райский уголок». Ноги сами понесли её к входу в уборную.       Включив воду, она поднесла ладони к крану и набрала в них прохладную жидкость. Её руки дрожали от напряжения, но она старалась не обращать на это внимания. Вода стекала по пальцам, оставляя за собой тонкие дорожки, и ей казалось, что вместе с ней утекают все её тревоги и страхи. Она плеснула немного воды себе на лицо, чувствуя, как капли стекают по коже, словно освобождая её от невидимых оков.       Холодная вода всегда помогала ей прийти в себя. Она чувствовала, как прохлада проникает в каждую клеточку её тела, снимая напряжение. Жаль только, что чувство предательства и ярость она не способна была убрать.       — Всё, с меня довольно! — её голос дрожал от напряжения, а пальцы с такой силой впились в белоснежную раковину, что костяшки побелели.       Она резко оттолкнулась от раковины и, сделав несколько шагов, остановилась у окна, тяжело дыша. За окном виднелся городской пейзаж, окутанный вечерними огнями, но она не замечала его.       — Я больше не могу, — прошептала она, закрыв глаза. — Мужчины в моей жизни — это одни сплошные разочарования. Каждый из них оставляет за собой шрам на сердце, словно пытаясь разрушить меня изнутри. Я больше не хочу ни боли, ни обмана. Пусть катятся ко всем чертям!       Она резко развернулась в сторону выхода, с силой хлопая дверью, что казалось, ещё немного, и известка с потолка посыплется.       — Они все одинаковые! — крикнула она, задыхаясь от ярости. — Обещают одно, а дают совсем другое. Каждый раз, когда я начинаю верить, они предают меня. Я больше не могу терпеть это!       С этими словами она пошла по направлению в агентство, туда, где её ждёт маленький сынишка, единственный, кто никогда не предаст её доверия и не разочарует.       — Я справлюсь, — прошептала она. — Я смогу. Я больше не позволю им ломать меня.

***

      Она не хотела заходить в здание агентства, боялась, что столкнётся с взглядом карих глаз Дазая, что наверняка поприветствует её радостной улыбкой делая вид, что всё как обычно, что он вовсе не флиртовал с девушкой, которая называла его любимым и уж тем более не отвечал ей взаимностью.       Аяна глубоко вздохнула, и всё же открыла дверь, заходя внутрь. Агентство было погружено в хаос, ставший его неотъемлемой частью. Куникида, с лицом, напряжённым, как струна, погрузился в бумажную работу, заполняя огромные стопки, его бормотание, полное досады, звучало приглушённо, единственное, что можно было в нём разобрать, так это то, что он выбивается из графика. Кенджи склонился над бумагами, погрузившись в мир снов, его голова едва не коснулась чашки с остывшим мясным рагу. Остальные члены агентства, возможно, разбрелись кто куда: кто-то выполнял задания, кто-то наслаждался мгновениями покоя.       Отсутствие Дазая одновременно радовало её и разочаровывало. С одной стороны, ей хотелось поговорить с ним, накричать, выяснить, что пошло не так, выплеснуть свою злость, врезать по наглой роже так, чтобы он боялся даже дышать в её сторону. С другой стороны, она не могла не испытывать глубокого желания больше никогда его не видеть.       Куникида, не отрывая взгляда от бумаг, продолжал методично передавать их помощнице. Его голос звучал ровно, но в нём чувствовалась едва уловимая усталость.       — Привет, Аяна, — наконец произнёс он, не поднимая головы. — Ты опоздала, почти вечер. Алишер спрашивал о тебе.       Аяна застыла на мгновение, пронзённая лёгким уколом вины. Она не видела его весь день, и её сердце сжималось от желания обнять его, вдохнуть родной запах и сбежать домой, подальше от этой суеты.       — А что ты ему сказал? — спросила она, стараясь скрыть волнение.       Куникида поднял глаза, и его взгляд скользнул по ней с лёгкой усмешкой.       — Сказал, что ты, как обычно, занята своими делами и что у тебя, вероятно, есть на это причины.       Он вновь погрузился в бумаги.       — И это всё? — спросила она. Куникида улыбнулся, но его улыбка была какой-то неопределённой.       — Пока да, — ответил он, снова углубляясь в работу. — Но я бы настоятельно рекомендовал тебе больше времени уделять сыну.       Аяна почувствовала волну облегчения, но её тут же сменила тревога.       — Кстати, — он снова прервал своё занятие, — ты не видела Осаму? Он должен был уже отчитаться мне о проделанной работе, если, конечно, с ним ничего не случилось.       Последние слова прозвучали тише, но Аяна уловила в них напряжение.       — Нет, — её голос был приглушённым, почти резким, словно она сдерживала раздражение. — Я не видела, где он прохлаждается на этот раз.       В её словах звучала не просто досада, а явное недовольство.       Куникида нахмурился, но ничего не сказал. Аяна отвернулась, чувствуя, как внутри нарастает напряжение. Она глубоко вздохнула, стараясь подавить нарастающее раздражение. Она пыталась сохранять спокойствие, но её терпение было на исходе.       — Нам, пожалуй, пора домой, — произнесла она, стараясь смягчить свой тон. Её голос звучал устало, как будто она уже исчерпала все свои силы. Но она понимала, что срываться на коллегу сейчас бессмысленно. — Где он?       Доппо прекрасно понял о ком идёт речь и лишь молча кивнул в сторону двери, ведущей в комнату, где обычно находились секретари и помощники. Аяна бросила тихое «спасибо» и уже направилась к этой двери, намереваясь закончить этот долгий день. Но тут дверь неожиданно открылась, и из комнаты выбежал мальчик. Его смех разнёсся по всему коридору, а глаза светились радостью. На лице мальчика сияла широкая улыбка, полная искреннего счастья.       Стоило ему приблизиться к Аяне, как он словно окаменел. Его голос задрожал, словно натянутая струна, готовая лопнуть:       — Это же мама!       Харуно, слегка прищурившись, с ухмылкой добавила:       — Или кто-то очень похожий на неё.       Эмоции захлестнули его с головой. Он подскочил на месте, словно подброшенный пружиной, а затем, громко и заливисто рассмеялся.       — Теперь вы обе мне должны! — воскликнул он. — Каждая по шоколадке!       Харуно не выдержала и разразилась искренним, звонким смехом. Её лицо озарилось неподдельной радостью.       — Проиграла ребёнку? Ну что это за позор! — воскликнула она, пытаясь сохранить серьёзный вид, но в её глазах плясали смешинки.       Князева замерла посреди коридора, в замешательстве наблюдая за разворачивающейся сценой. Она медленно моргнула, пытаясь осмыслить увиденное, но теплота и искренность момента захватили её. На лице Аяны расцвела мягкая, почти робкая улыбка, словно солнечный луч пробился сквозь тучи. Её глаза засияли мягким, почти волшебным светом. Она сделала шаг вперёд, её руки сами собой потянулись к сыну.       — Не зря ты детектив, — тихо произнесла она. Алишер, гордо вскинув голову, ответил:       — Опять я всех превзошёл.       Смеясь, он медленно направился к девушке, его взгляд был полон триумфа и удовлетворения, словно он только что раскрыл самое запутанное дело.       — Ну что, теперь будем звать тебя «Юный Шерлок Холмс»? — поддразнила Наоми, её голос звучал игриво.       Он прищурился, его глаза блеснули хитрым огоньком:       — Только если ты будешь «Юной Молли Хупер».       Харуно снова залилась смехом, её голос был чистым и звонким, как колокольчик.       — Всё, детектив, нам пора домой, — Аяна мягко взяла его за руку и повела к выходу, пока девушки продолжали махать руками и обмениваться прощальными улыбками.       — Мам, а можно мы немножко задержимся? — Алишер поднял на Аяну просящий взгляд.       — Зачем это? — Они уже успели подойти к вешалке, на которой висела лёгкая кофта, оставленная здесь заранее, специально для холодных вечеров.       — Дазай обещал мне показать один интересный прием, когда вернётся. — Алишер говорил с задумчивой улыбкой на лице, не замечая, как губы мамы презренно скривились, а пальцы сжали одежду.       — Мне жаль тебя разочаровывать, но нам пора. Попроси его потренировать тебя в следующий раз. — Она не позволила гневу пролиться в речи, удерживая себя от колкостей в сторону Осаму.       Алишер хоть и не видел её лица, но всё же смог уловить в голосе плохо скрываемые нотки злобы. В голове сразу всплыли предположение, что между ними что-то произошло, что-то, о чем его мать не хотела с ним говорить. Он и не стал настаивать, жизнь с этой женщиной уже успела научить его тому, что порой надо оставить её в покое и не нервировать лишними вопросами. И она остынет, и ты целее останешься.       Аяна уже сидела на корточках, застёгивая маленькую молнию, что никак не хотела подать на штык. Она не хотела думать ни о чём, кроме как вкусного ужина и тёплой ванне, да, это как раз то, чего ей сейчас не хватает. И не нужен ей никакой Дазай, пусть катится куда подальше к той прекрасной особе. Может быть, с ней ему повезёт больше, и он сможет хотя бы свою подружку уговорить на двойное самоубийство. Она им даже мыло поможет достать и цветочки на двойную могилку положит.       — Мам, с тобой всё хорошо? У тебя лицо сейчас, как у серийного маньяка, который ищет, где бы ему припрятать трупы. — Алишер с сомнением смотрел на Князеву, что, казалось, была поглощена какими-то своими мыслями.       — Не думай об этом. — Она поднялась на ноги, и натянутая улыбка лучезарно осветила её лицо. — Пойдём домой.       — Уже уходите? — Чужой голос ворвался внезапно. — Очень жаль, я думал, мы успеем отработать с тобой пару приёмчиков.       Дазай стоял в проходе, вальяжно прижавшись плечом к дверному косяку, и с интересом наблюдал за ними. В руке он держал какой-то маленький пакет, на котором виднелась гравировка довольно популярного бренда.       — Ты в следующий раз под утро возвращайся, может, успеешь его застать. — Аяна сама от себя не ожидала, что сможет разговаривать со столь холодными нотками.       — Да ладно, не так уж я и долго ходил, чтобы меня встречали столь тёплым образом. — Он говорил с нескрываемым сарказмом, с изумлением смотря, как девушка, гордо подняв подбородок, прошла мимо него, даже не посмотрев. — Ага, кто-то сегодня не в настроении.       — А у кого-то оно слишком хорошее.       Бровь мужчины взмыла вверх, Аяна попыталась выйти из здания, но путь ей преградила быстро выставленная забинтованная рука. Кисть стояла точно перед носом девушки, из-за чего она с точностью смогла определить запах женского парфюма. Глаз предательски дёрнулся.       — Эй, я не знаю, что случилось, но могу отвлечь тебя от плохих мыслей.       Осаму упорно делал вид, что не замечает презренного взгляда со стороны подруги, продолжая улыбаться. Он приподнял пакет, чтобы она смогла лучше его рассмотреть.        — Не хочешь посмотреть, что там внутри? Мне его подарила сегодня одна прекрасная особа, она сказала, что…       — Хватит!       Аяна больше не могла сдерживать себя в руках, её голос прозвучал слишком громко и резко, привлекая внимание не только адресата, но и других членов ВДА.       — Оставь меня в покое, неужели нравится тыкать этим мне прямо в лицо? Как у тебя только наглости хватило? Мог бы хотя бы для приличия не показушничать.       — Я не показушничаю. — Дазай кидал растерянный взгляд на Куникиду, что во все глаза сейчас наблюдал за парочкой. — Хочешь подарок?       От его простодушного тона у Аяны почти оба глаза начали дёргаться. Она не могла понять: либо он действительно настолько глуп, чтобы не понимать, что она уже всё знает, либо раньше он работал не только в мафии, но и в театре актёром подрабатывал.       — Всё, мы пошли. — Она с силой дёрнула мужчину за руку, освобождая себе путь, и чуть потянула за собой сына, идя прямиком на выход, не забыв на прощание громко хлопнуть дверью.       — И что это только что было? — Дазай с явным недопониманием обратился к Доппо, что всё ещё глупо пялился на закрытую дверь.       — Не знаю, — Куникида пожал плечами, его взгляд оставался холодным и настороженным. — Девушки часто меняют настроение, как погода весной. Может быть, у неё сегодня просто плохой день.       Осаму кивнул, но его глаза оставались серьёзными. Он знал Аяну слишком хорошо, чтобы поверить в такие объяснения. Да, Князева могла быть импульсивной, но он ни разу не видел, чтобы она выходила из себя без причины. Что-то явно произошло.       — Надеюсь, ты помнишь, зачем я тебя посылал, — Куникида устало потёр переносицу, его голос звучал раздражённо.        Он явно был на пределе, и разбираться в конфликтах коллег было последним, что ему сейчас хотелось.       Осаму улыбнулся, но его улыбка была больше похожа на оскал.       — Конечно, — сказал он, его голос был полон уверенности. — Всё выполнено безупречно.       — Они ничего не заподозрили?       — Я же говорил, моя подруга — отличная актриса. Пришлось постараться, но всё прошло гладко.       — Честно признаться, я до последнего не верил, что столь примитивный план сработает. — Куникида позволил себе лёгкий смешок. — Притвориться парнем дочери главы компании и подговорить её подыграть — это сильно, ничего не скажешь. Я бы не смог, всё-таки этические нормы я соблюдаю, в отличие от тебя.       Дазай уже не слушал Куникиду. Его мысли были переполнены вопросами о том, что же произошло с Аяной, что заставило её так сильно разозлиться? Взгляд непроизвольно скользнул к пакету, в котором лежали аккуратно упакованные женские духи. Он вспомнил, как старательно выбирал их, консультировался с подругой, дабы подобрать лучшие, как надеялся увидеть улыбку на лице Аяны.       «Почему она ушла так рано?» — думал он с горечью. — «Я даже не успел их ей подарить».       А затем, осознание ударило по голове кувалдой.