Жажда мести

      Гробовая тишина окутала комнату, лишь где-то вдали слышались быстрые шаги солдат. Игра подошла к концу, и, как и обещал ведущий, всех выживших участников отпустили на волю. В пустом помещении остался лишь Хван, находясь один на один со своими мыслями. Со дня заключения сделки прошла всего неделя, а казалось, что целая вечность. Дни тянулись тягостно и однотипно, всё в точности так же, как и было до появления игрока 456. Только их маленькая игра придавала красок, но теперь всё кончилось, и занавес был смущён. Тем временем Ки Хуна заперли в другом помещении, ожидая указаний о его дальнейшей судьбе. Однако спешить с выбором фронтмен не собирался. Ещё во время бунта Ин Хо должен был убить 456-го вместе с 390-тым, но не стал следовать плану. Он позволил себе выстрелить в своего брата, но в Ки Хуна не смог. Эта привязанность одновременно пугала и давала надежду, что он не настолько очерствел в душе. Ин Хо сломал 456-го, подчинил себе, но что делать дальше? Ответа на этот вопрос не было, даже для него самого. – Босс, прошу прощения, дверь была приоткрыта. Могу войти? – на пороге появился солдат в чёрной маске с изображением квадрата, являвшийся заместителем фронтмена. Ин Хо по-прежнему сидел на небольшом диване, находясь спиной к вошедшему, а в руках у него переливался стакан с алкоголем. Мужчина никак не отреагировал словесно, лишь поднял руку и, махнув двумя пальцами, жестом приказал подойти ближе. – Я пришёл доложить, что большинство гостей жалуются на то, что игры приостановились, хотя голосования не было. Они желают видеть вас, – попутно говорил заместитель, приближаясь ближе. – Как игрок 456? Вы следите за ним? – Ин Хо пропустил сказанное мимо ушей, даже не взглянув в сторону офицера. Он не собирался оправдываться или давать объяснение своим действиям. Мужчина на несколько секунд замер, словно переваривая услышанное. Не понимая, что вообще происходит. Казалось, что ведущий кардинально изменился с появлением 456-го. Сначала вызвался забрать того лично из Сеула, хотя в этом не было никакой необходимости. Затем присоединился к игре, якобы для большего шоу для VIP-гостей, а теперь ещё и это. – Это недопустимо, чтобы игры завершились таким образом. Вы должны были устранить игрока 456 ещё задолго до бунта, чтобы наши люди не пострадали, – осмелился высказать офицер, стараясь сохранить невозмутимый вид. – Ты смеешь указывать мне, что делать? – стакан сжали с такой силой, что казалось, он вот-вот лопнет, а тон становился всё более угрожающе. – Твоё дело выполнять мои приказы и не более. – Извините, сэр, – сквозь стиснутые зубы ответил заместитель. Подобное поведение выводило из себя, заставляя сжимать кулаки до побеления костяшек. – Свободен, – властный тон чувствовался с первых нот, что было в манере поведения Хвана. Он прекрасно понимал, что если будет действовать по собственной воле и творить то, что сам пожелает, рано или поздно его могут застрелить свои же солдаты. Тем не менее, это его ни чуть не волновало. Ин Хо не собирался следовать заготовленной системе, которая существовала уже несколько лет. Так как в душе начинало расти отвращение к этому месту, как когда-то давно, когда он сам был ещё игроком.

***

      Нога то и дело постукивала каблуком по полу, пытаясь сдержать нарастающую злость, после того как заместитель вышел из комнаты. Мужчина давно не испытывал столь сильных эмоций, ведь до этого в душе царила лишь пустота, пожирающая изнутри. Это место душило, не позволяя сделать и вдоха. Ведущий рывком поднялся с места, желая выйти из здания на свежий воздух, чтобы хоть немного привести мысли в порядок и вернуть утраченный контроль. Однако, сделав всего пару шагов к выходу, тело внезапно оцепенело, а в душе возникло жуткое чувство тревоги, словно кто-то посторонний наблюдал за ним. Убийца неспешно повернул голову, а взгляд устремился в сторону, заставляя замереть от увиденного. Напротив стояло зеркало, отражающее его самого, но в этом отражении Хван увидел совершенно другого человека. Просто со схожими чертами лица, как у него самого, однако больше всего пугал взгляд. Это был взгляд животного, готового разорвать на части любого, кто осмелится подойти слишком близко. Безэмоциональный и холодный. Ин Хо даже сам не заметил, как превратился в машину для убийств. Это место сделало из него монстра. Дыхание учащалось, а рука медленно тянулась к револьверу, который лежал в кармане пальто. Это был не он, не тот человек, которым он был раньше. Не тот человек, который был готов на всё ради спасения своей жены и ребёнка. Не тот, кто пожертвовал свои органы брату. Не тот, кто мог искренне любить. Раздались три громких выстрела, за которыми последовал дребезг стекла, разбивающегося на мелкие осколки. На звук выстрелов немедленно прибежал заместитель и несколько солдат с треугольником на масках. Как только они вбежали в помещение, то не сразу заметили, что произошло, из-за тусклого освещения. – Господин, с вами всё в порядке? – пытаясь отдышаться, задал вопрос главный из них, в чёрной маске квадрата. – Вышли, – голос ни на секунду не дрогнул, а взгляд мужчины казался безумным. – Но… – хотел было возразить офицер, как сразу был прерван грубым и громким тоном. – Я сказал, немедленно выйти! Никто не стал испытывать терпение фронтмена на прочность, быстро покинув комнату и закрыв за собой дверь. Поведение Ин Хо вызывало недоумение, но было очевидно, что после времяпровождения с игроком 456 ведущий сильно изменился, и это напрягало.

***

      С тех пор как Ки Хун попал в это место, прошло уже больше месяца, и за это время темноволосый сильно изменился как внешне, так и в глубине души. Он почти не ел, так как из-за галлюцинаций казалось, что вода – это кровь погибших игроков, а куски мяса – их плоть. Галлюцинации появились спустя нескольких недель без сна. Как только веки закрывались, приходили кошмары, в которых он видел каждый раз смерть дорогих ему людей. Постепенно сводя с ума, заставляя переживать эту боль снова и снова. Ин Хо наблюдал за всем этим через небольшую скрытую камеру, расположенную в углу помещения. Ведущий больше не ощущал себя победителем в их игре, ибо видеть 456-го в таком состоянии становилось невыносимо. Ранее ему приносило удовольствие наблюдать за тем, как "герой" внутри Ки Хуна постепенно ломается, но сейчас это было уже слишком. Он не заслуживал таких мучений. В комнату постучали, и лишь услышав одобрительную фразу «Входите», послышался звук открывающейся двери. – Говори, что сейчас с игроком 456, – спокойным тоном задал вопрос Ин Хо, снимая с себя маску и кладя её на стол. – По вашему приказу некоторые охранники следили за ним, – начал докладывать офицер, встав напротив фронтмена. – Он не выходит из комнаты и отказывается от еды. – Что за детский сад? Совсем рассудком тронулся, – Хван и так прекрасно знал ситуацию, так как часто сам наблюдал за игроком по камерам. Однако надеялся, что мог пропустить какие-то моменты. – Извините за дерзость, но зачем продолжать держать его здесь? Вряд ли он сможет стать хоть каким-то развлечением для наших гостей. Мы могли бы облегчить его страдания и уб... — мужчина резко замолчал, теперь его заткнули лишь одним гневным взглядом, который ясно давал понять: если он скажет ещё хоть одно слово, то останется без языка. — Можешь идти. Услышав приказ, мужчина молча удалился, оставляя ведущего вновь одного. Кончики пальцев постукивали по обивке дивана, а взгляд заметно потускнел. Он не знал, как поступить: пустить всё на самотёк или, сняв маску безразличия, попытаться помочь Ки Хуну выбраться из того кошмара, в котором тот сейчас находился. Монитор внезапно зажёгся, начиная показывать происходящее. Переключая каждый раз камеры, ведущий всё же остановился на той, которая была ему нужна. На экране появилось изображение 456-го. Он сидел неподвижно на койке, смотря непрерывно в стену. Такое зрелище заставило сердце непроизвольно сжаться, словно он наблюдал за живым мертвецом. Взгляд моментально оторвался от экрана; он не понимал, о чём сейчас думает Сон. Может, решил умереть от изнеможения или же просто сошёл с ума. Хвану прекрасно было знакомо это чувство. После потери жены его спасала лишь пустота, пришедшая на замену всем чувствам. И только Ки Хуну удалось пробить этот лёд, заставляя Ин Хо вновь почувствовать, что такое настоящие эмоции. Фронтмен не собирался позволить 456-му похоронить себя ещё живым.