Когда упавшая Звезда находит Пристанище на Земле.

КЛАРК

      Кларк тянется к выступу, пытаясь удержаться на ногах. Подтягиваясь, она ищет следующую опору. Карабкаться по внешней стороне башни Командующей не было ее идеальным планом, но это был единственный способ добраться до верхнего этажа незамеченной. Титус сказал Онтари, что лестница, ведущая на верхний этаж, всегда тщательно охраняется, но на самом этаже практически нет воинов. Поэтому он распорядился, чтобы в западном крыле было открыто окно. Но добраться туда оказалось непросто. Из-за дневного дождя и отсутствия солнца здание все еще очень мокрое, что делает подъем опасно скользким.       Кларк поднимает взгляд и прищуривается. Тропинка наверху почти скрыта в ночной темноте. Выдохнув в легком изнеможении, Кларк почувствовала облегчение, когда, наконец, увидела едва заметные очертания белой ткани, свисающей с окна. Легкое трепыхание ткани от ветра дает ей уверенность в том, что тупая боль в руках скоро пройдет, как только она доберется до подоконника.       Добравшись до выступа, Кларк нетерпеливо подтягивается и спрыгивает на пол. Набирая в легкие воздух, она вытирает пот со лба. Подъем оказался гораздо более изнурительным, чем она думала, и ей нужно всего несколько секунд, чтобы отдышаться. В лунном свете она видит, что в комнате нет ничего особенного. Она кажется большой, но в ней всего несколько предметов мебели, накрытых белыми простынями. По легкому затхлому запаху Кларк заключает, что этой комнатой редко пользуются. Логично, что Титус выбрал это место для проникновения убийцы.       Встав, Кларк проводит рукой по стене, направляясь туда, где находится дверь. Когда текстура меняется на деревянные выступы, Кларк наклоняется и медленно открывает скрипучую дверь. Длинный коридор тускло освещен цепочкой факелов. Они обеспечивают гораздо лучшую видимость, но все равно достаточно темно, чтобы Кларк могла оставаться в тени. Если она правильно запомнила направление, указанное Титусом, Кларк находится в конце западного крыла. Чтобы добраться до своей цели, ей нужно будет добраться до восточного крыла башни. Это не должно быть слишком сложно для такого воина-невидимки, как она. Накинув капюшон плаща, Кларк выскальзывает из комнаты. Но прежде чем она успевает сделать хоть один шаг на восток, внимание Кларк привлекает комната на противоположной стороне коридора.       Сама дверь заколочена, как будто то, что находится за ней, заперто навсегда. Кларк знает, что нет времени отвлекаться на подобные загадки, но не может не чувствовать, что ее тянет к тайне закрытой комнаты. Протянув руку, Кларк проводит ладонями по доскам. В этом месте есть что-то такое, что притягивает ее. Это странное чувство, и ее охватывает желание разгадать, почему ее тянет в эту странную комнату. Достав меч, Кларк тихо начинает отодвигать доски. Первая доска легко поддается. На ее губах появляется легкая улыбка, Кларк благодарна не только за то, что тот, кто прибивал эти доски, вбил всего один гвоздь, но и за то, что она обладает силой металлического меча Иллоков. Тем более, что любой другой металл, вероятно, прогнулся бы под тяжестью ее руки.       Как только отодвигается достаточное количество досок, Кларк проводит рукой по большой двери. Ее резной дизайн невероятно красив, и Кларк считает позором, что такая вещь была спрятана так долго. Схватив со стены факел, Кларк проскальзывает по оставшимся доскам и входит в таинственную комнату.       Ее подозрения оправдываются. Эта комната долгое время была заперта, и в нос ей ударил невыносимый запах пыли. При свете фонарика у Кларк перехватывает дыхание от открывшейся перед ней картины. Под слоем пыли в комнате царит абсолютный хаос. Содержимое, которому когда-то было место, беспорядочно разбросано по полу. Мебель, которая когда-то стояла вертикально, лежит поверх множества битого стекла и других разбитых предметов. Продолжая ходить по комнате, Кларк понимает, почему это место было заколочено. Какой бы ни была история этого места, в этой комнате нет ничего, кроме боли. Мысль, которая пробуждает в Кларк чувство глубокой печали. Чтобы сотворить такое разрушение, потребовался бы очень сильный уровень страдания.       Взгляд Кларк падает на картину, криво висящую на стене. Вставив факел в держатель, Кларк тянется к картине. Кларк сдувает пыль с изображения. На картине Командующая гордо стоит на подиуме в окружении своих генералов. Кларк тихо смеется, кем бы ни был этот художник, он также считает Индру хмурой брюзгой. Сдувая пыль, остальная часть картины оживает.       На ступенях перед Командующей преклоняет колени женщина в красивом платье. Художник решил не изображать лицо этой женщины. Но по тому, как эта женщина стоит на коленях, а светлые волосы каскадом падают на ее профиль, Кларк находит в ней что-то странно знакомое. Кларк недолго размышляет о своих чувствах, пока ее глаза находят знакомые лица среди зрителей.       -“Генерал Беорн, его волосы поседели за эти годы”, - тихо сказала Кларк самой себе. “И посмотри на себя, мама. Как всегда, выражение твоего лица меня не впечатлило. Нам, вероятно, следует поработать над выражением твоего покоя. Похоже, ты хотела кого-то убить”.       Кларк смеется. Как будто ее мать когда-нибудь могла выглядеть доброй. Повесив картину под более прямым углом, Кларк тянется к книге в кожаном переплете, лежащей на полу. Открывая первую страницу, взгляд Кларк падает на имя, написанное в верхнем углу: Гриффин.       Она снова беззвучно произносит это имя. По какой-то причине это имя кажется ужасно знакомым. Кларк щелкает пальцами, чтобы прервать мысленную связь. Да, верно. Это тот же самый термин, который использовал Пайк, но почему он присутствует и в этой книге? Поразмыслив еще немного, Кларк отметает это совпадение и продолжает изучать страницы, поскольку такая загадка может быть раскрыта завтра.       Кларк листает блокнот, и у нее отвисает челюсть при виде изображений, выгравированных на грубой бумаге. Как и на картине, детали невероятны. Но что самое удивительное, в этой книге нарисована только Лекса. Продолжая листать страницы, Кларк находит портрет свирепой на вид Командующей, восседающей на троне. Следующее изображение сильно отличается от первого. Лекса со своим обычным стоицизмом стоит перед множеством воинов. Но даже несмотря на ее бесстрастные черты, Кларк считает, что художник изобразил ее таким образом, что в выражении лица Лексы отразилась определенная грусть.       Кларк снова переворачивает страницу и видит, что Лекса выглядит совсем по-другому: она лежит, укрытая грудой мехов. Выражение лица Лексы гораздо мягче, чем на других фотографиях. Это та сторона Лексы, которую мало кто может увидеть, та сторона, в которую Кларк так легко влюбилась. Кларк с легкой завистью захлопывает книгу. Не то чтобы сейчас это имело значение, но Кларк завидует, что кто-то еще разделил с Лексой такой интимный момент.       Как раз в тот момент, когда она собирается швырнуть книгу через всю комнату, Кларк замечает изящно вырезанную на кожаном переплете фразу: “Для моей Небесной Принцессы”. Перечитывая эти слова, Кларк расширяет глаза от осознания. Ее догадка подтвердилась. Здесь нет ничего, кроме болезненных воспоминаний, и Кларк даже не нужно гадать, кто вызвал это хаотическое разрушение.       При этой мысли Кларк чувствует, как ее захлестывает волна вины. Она может ненавидеть Лексу прямо сейчас, но это не значит, что Кларк потеряла к ней сострадание. Наблюдая за последствиями момента, который, вероятно, был таким уязвимым, таким душераздирающим для Лексы, Кларк не может не испытывать стыда за то, что она увидела проблеск прошлого без ее согласия.       Оглядывая комнату новыми глазами, Кларк чувствует, что стены смыкаются вокруг нее. Она уже готова швырнуть блокнот на пол, когда перелистывает страницы в последний раз. Кларк вздыхает. Каждая страница слишком прекрасна, чтобы ее можно было забыть. Вместо этого она надежно прячет альбом для рисования в нагрудный карман плаща. Переводя дыхание, Кларк понимает, что наконец-то пришло время.

***

      Когда усыпляющие дротики сработали в полную силу, Кларк вынимает каждый дротик и ставит двух воинов в более естественное положение. Надеюсь, если мимо пройдет другой воин, это вызовет меньше подозрений.       Как и в комнате Кларк в Западном крыле, резьба на этой двери не менее красива. Поворачивая ручку, Кларк задерживает дыхание и медленно открывает дверь. Сама комната изысканна, поскольку обширная коллекция свечей обеспечивает достаточно света, чтобы осветить комнату, идеально подходящую для такой важной персоны, как Командующая.       В дальнем углу стоит большая кровать, изголовье которой удивительно напоминает дизайн трона Командующей. В противоположном конце комнаты есть камин и несколько диванов. Над каминной полкой висит картина, которую Лекса показывала Кларк еще на территории Светящегося леса. Кларк по-прежнему считает, что вид Земли, созданный Скайкру, захватывает дух, и зная, что Кларк нарисовала это, она приходит к выводу, что другая картина в Западном крыле, вероятно, тоже принадлежит Кларк.       Быстро осмотревшись, Кларк пока не заметила признаков Лексы, но по только что разведенному костру поняла, что она здесь. Вопрос в том, где. Кларк достает из-за пояса нож. Она тихо проходит через общую зону, пока не добирается до оружейной и ванной комнаты Командующей. Кларк поджимает губы, Лексы по-прежнему нет.       Краем глаза Кларк замечает вход во что-то похожее на большой балкон. Подойдя на цыпочках ближе, мерцание множества свечей создает у входа на балкон тень, похожую на танец. Следуя по цепочке свечей, Кларк, наконец, находит свою цель. На краю балкона стоит ничего не замечающая Лекса, глядя вниз на вечерние факелы Полиса. Кларк прикусывает губу, пытаясь унять бешено бьющееся сердце. Она может это сделать. Оказавшись достаточно близко, Кларк опускает нож и приставляет его к шее Лексы.       -“Не смей двигаться”, - прошептала Кларк на ухо Лексе, хватая кинжал с пояса Лексы и бросая его на землю.       -“Значит, таков был план Азгеды с самого начала”. Как и было приказано, Лекса не двигается, но интенсивность ее дыхания увеличивается. “Если ты собираешься это сделать, то делай это быстро”.       Кларк хмурит брови. Она не ожидала, что ее встретит такое подавленное поведение. Во всяком случае, Кларк ожидала, что Лекса окажет достойное сопротивление. Но, судя по сдавленному голосу Лексы, этого не произойдет. В нынешней ситуации убить Лексу было бы слишком легко. Все, что потребуется, - это легкое движение запястья Кларк, чтобы глубоко вонзиться в яремную вену Лексы. При внезапной мысли о черной крови, разбрызгивающейся по полу, на Кларк нахлынули эмоции, которые она когда-то разделяла.       -“Ты когда-нибудь любила меня?” Кларк крепче сжимает лезвие. Прежде чем Лекса успевает ответить, Кларк продолжает: - Или я просто одна из твоих шлюх, от которых ты решила избавиться после того, как я раздвинула твои ноги? Даже не хватило порядочности сказать мне в лицо, что я тебе надоела?!”       -“Никогда”. Голос Лексы слегка дрожит, но Кларк слишком зла, чтобы это услышать.       -“Что, никогда? Никогда, в смысле, ты никогда меня не любила? Или никогда, потому что ты не хотела отвергать меня после того, как я была так уязвима с тобой!”       Лекса медленно берет Кларк за запястье. Крепко держа ее за руку, Лекса поворачивается к Кларк лицом. Глаза Кларк расширяются от этого зрелища. Так же, как и голос Лексы, Лекса - не более чем призрачная оболочка. Ее изумрудным глазам не хватает обычного блеска, они запали под фиолетовыми кругами. Явное свидетельство стресса и многих бессонных ночей; но хуже всего то, что из множества лиц, которые Кларк видел на Лексе, это самое пугающее.       -“Никогда, в смысле, я никогда не переставала любить тебя”.       Стиснув зубы, Кларк вдавливает лезвие глубже в шею Лексы с такой силой, что оно разрывает кожу. Кларк наблюдает, как струйка черной крови окрашивает воротник рубашки Лексы. При виде крови в уголках сознания Кларк зарождается жуткое чувство чего-то знакомого. В этом моменте есть что-то такое, что, по ощущениям Кларк, она уже испытывала раньше, но сейчас нет времени на подобные мысли. Покачав головой, Кларк снова смотрит в тусклые глаза Лексы.       -“Перестань мне врать”. - Кларк снова стискивает зубы, -“Скажи мне, Лекса, если бы я не пришла перерезать тебе горло, ты бы вообще попрощалась со мной?!”       -“Я не уверена, что смогла бы”. Глаза Лексы наполняются слезами, когда она еще сильнее прижимается к лезвию. Действие, которое не только удивляет Кларк, но и еще больше открывает рану. -“Потому что, когда я вижу тебя, это напоминает мне о том, что я когда-то потеряла, и о том, что я снова потеряю из-за Азгеды.” Лекса делает паузу, чтобы собраться с мыслями, но ее усилия бесполезны, так как теплые слезы начинают капать на руку Кларк. “Даже в облике зимнего волка ты всегда будешь моей падающей звездой. И за последнюю неделю я поняла, что не могу справиться с болью, которую это причиняет мне, зная, что ты никогда не поймешь, что это значит на самом деле. Так что делай то, что должна, Кларк. Я знаю, что если ты не отрубишь мне голову сегодня ночью, то Ниа заберет твою. И я знаю, что не переживу, если потеряю тебя дважды”.       Кларк ослабляет давление ножа. Она понятия не имеет, какие загадки говорит ей Лекса, кроме того, что Лекса готова пожертвовать своей жизнью ради Кларк. Как Кларк могла быть такой глупой; если это не любовь, то Кларк не знает, что это такое. Кларк смаргивает слезы, ее горло сжимается. Она пытается сформулировать хоть какие-то слова. Но прежде чем у нее появляется шанс повторить попытку, Лекса снова натыкается на нож.       -“Сделай это, Кларк!” Черная кровь начинает густо покрывать руку Кларк, когда та отступает на шаг, но Лекса с внезапным напором бросается вперед. “Кларк, тебе нужно сосредоточиться. Ты сможешь это сделать”.       Лекса продолжает двигаться, пока не прижимает Кларк к стене. Когда вспотевшая спина Кларк касается прохладного бетона, Кларк понимает, насколько ей вдруг стало страшно.       -”Я не могу". Нижняя губа Кларк дрожит, а по лицу текут горячие слезы.       -“Нет, ты можешь! Ненависть, которую ты испытывала ко мне несколько мгновений назад, вернись к ней! Я бросила тебя, помнишь?! Трахнула тебя и отвергла, как шлюху!” Лицо Лексы искажается легкой мукой от тяжести ее собственных слов. Кларк видит, что она пытается сделать, но у нее ничего не получается. Закрыв глаза, Кларк представляет, как она разбирается с обезглавленным трупом Лексы, и вместо ненависти ее захлестывает волна тошноты.       -“Сделай это, Кларк!” Лекса теряет самообладание и с силой ударяет рукой по стене: “Я сказала, ненавидь меня, Кларк! Сделай это, Кларк, я это заслужила!”       Глаза Кларк распахиваются, как от пощечины. Не из-за того, что голос Лексы стал таким взволнованным, а потому, что в глубине души Кларк понимает, что она не в первый раз слышит эту мольбу. Но что вызвало это дежавю, Кларк не уверена. Мысли, на которых Кларк не может больше задерживаться, так как сцена перед ней становится почти травмирующей.       -“Лекса, пожалуйста, остановись! Ты убьешь себя”. Слезы текут по лицу Кларк, когда она пытается отвести лезвие, но руки Лексы слишком сильны. “Лекса, я больше не могу на это смотреть, ты должна остановиться. Пожалуйста, просто сделай так, чтобы это прекратилось!”       Кларк зажмуривает глаза, но вместо темноты обнаруживает, что стоит в лесу. Деревья высокие, с густой листвой, так что, куда бы ни унес ее разум, чтобы сбежать, это не Азгеда. Поскольку леса Азгеды гораздо гуще, а листья на их родине не такие яркие, как на земле, они острые и напоминают иголки.       Кларк проводит руками по текстуре своей странной одежды. Если она правильно помнит, это материал, похожий на тот, что Хондо предоставил ей для маскировки под Скайкру. Размышления Кларк прерываются гулким урчанием, доносящимся из ее желудка. Когда очередное ворчание сопровождается невыносимой болью, Кларк понимает, насколько она голодна. Она сосредоточена только на том, чтобы найти еду. Отчаянно оглядываясь в поисках чего-нибудь съестного, Кларк замечает кучу свежевымытых корней, лежащих у основания дерева. Это немного, но сойдет. Кларк делает шаг вперед, но ослабевшие ноги подкашиваются под ее весом, и она тяжело падает головой вперед в грязь.       Когда Кларк поднимается, леса больше нет, но есть горящая деревня, окруженная удушливым облаком дыма, висящим в воздухе. Схватившись за уши, Кларк пытается заглушить пронзительный звук, звенящий у нее в голове, но это бесполезно. Шум не прекращается. Кларк протирает глаза, чтобы сфокусироваться на некогда уцелевшей деревне, и, несмотря на бушующее пламя, находит это место очень знакомым. В своем дезориентированном состоянии Кларк смотрит на женщину, лежащую лицом вниз в грязи. В этой женщине есть что-то такое, что притягивает Кларк. И даже при всем хаосе, царящем вокруг, Кларк просто нужно знать, все ли в порядке с этой женщиной. Протянув руку, Кларк дотрагивается до ее плеча, но как только Кларк дотрагивается до нее, мир погружается во тьму.       -“Ты должен это сделать”. - Страдальческий шепот Лексы возвращает Кларк из того места, куда унес ее разум. Видения, или возможно, это галлюцинации, похожи на разрозненные фрагменты запутанной головоломки. Кларк не осознает того, что показал ей разум. Но она находит что-то странно знакомое в эмоциях, которые вызывает каждое место. Открыв свои заплаканные глаза, Кларк видит, что Лекса, похожая на нее саму, совершенно обезумела. Крепко сжимая нож, Кларк использует все свои силы, чтобы вырвать его из рук Лексы. Черная кровь, однако, подобна маслу, и когда Кларк отступает, она вместе с ножом выскальзывает из рук Лексы. По инерции Кларк летит на землю.       Грязь кружится вокруг Кларк, а ее легкие наполняются усталостью.       -“В бою воин, который падает, все равно что мертв! Ты также должна помнить, что воин тоже умрет, если упадет на свое собственное оружие!” - произнес нетерпеливый голос, когда две руки подняли Кларк на ноги. “В следующий раз, когда ты упадешь, мой неуклюжий маленький секен, будь уверена, что знаешь, где твой проклятый клинок!” Обернувшись, Кларк в полном шоке видит генерала Аню, нетерпеливо постукивающую ногой. “Ну? Ты так и будешь стоять с тупым выражением лица или все-таки покажешь мне, чему ты научилась?”       Кларк смотрит на свой меч. По тупому лезвию Кларк понимает, что это тренировочный клинок. И прежде чем Кларк успевает как следует подумать, меч Ани направляется в ее сторону. Кларк блокирует атаку, но едва-едва. Сила удара настолько велика, что она теряет равновесие. Когда наступает очередь Кларк наносить удар, по ее венам разливается разочарование. Потому что движения, которые она годами осваивала и заучивала в Азгеде, не связаны с ее руками. Ее атака на генерала Аню - не что иное, как неуклюжий взмах цепом. Похоже, что эта версия Кларк понятия не имеет, как использовать клинок. Разочарование Кларк усиливается, когда в результате ее атаки ее собственный меч отлетает к ее ногам. Встряхивая рукой, Кларк пытается избавиться от болезненных вибраций, вызванных столкновением металла.       -“Помни, если бы ты держала его как меч, а не как кисть, у тебя бы не было этой проблемы!” Шутит Аня.       Подняв свой меч, Кларк делает быструю, но слабую атаку. Генерал хорошо подготовилась к этому. Аня с легкостью блокирует удар Кларк, нанося ответный удар тупым концом рукояти своего меча по лицу. Она в шоке отступает на шаг, и ринг для спарринга превращается в море звезд.       Мир вокруг нее черен, и когда Кларк пытается пошевелиться, она понимает, что парализована. Ее тело словно залито цементом, она пленница этой темноты, и это пугает. Кларк зовет на помощь, но вокруг только тишина. Из-за отсутствия реакции со стороны внешнего мира, она либо одинока, либо, как и все остальные части ее тела, ее голос тоже замер. Грудь Кларк сжимается, а от кончиков пальцев поднимается покалывание. Но как раз в тот момент, когда тревога Кларк достигает своего пика, на ее лоб ложится прохладная салфетка.       -“Нико беспокоится за тебя”. Прежде чем нервный голос продолжает, Кларк нерешительным прикосновением убирает прядь волос за ухо. “Он обеспокоен тем, что за время, проведенное тобой в одиночестве, ты слишком ослабла, чтобы очнуться от яда, содержащегося в ягодах”.       Голос замолкает на несколько минут, прежде чем тишину комнаты наполняет приглушенный крик.       -“Я повелеваю всей землей, но даже с такой властью твоя судьба неподвластна мне, и я в ужасе. Мое будущее было бы таким мрачным без света моей падающей звезды, так что тебе нужно быть сильной, моя Небесная Принцесса. Если не для меня, то, пожалуйста, сделай это для своего народа. Они нуждаются в тебе, земля нуждается в тебе, и, какой бы эгоистичной это ни делало меня, я нуждаюсь в тебе”. Кларк нежно прижимается лбом ко лбу, и даже в своем парализованном состоянии чувствует, как теплые слезы капают на ее собственные щеки. “Так что, пожалуйста, найди в себе силы, я знаю, что они у тебя есть, и разбуди Кларк”.       -”Кларк?" Усталый голос Лексы доносится откуда-то издалека, но Кларк словно оцепенела от воспоминаний. “Твоя рука, она кровоточит. Я думаю, ты ударилась об угол стола, когда падала. Это серьезная рана, но я не думаю, что нам придется ее зашивать. Ты можешь встать?”       Кларк снова не может говорить. Ее горло сжато так, что язык отяжелел, как будто распух в три раза по сравнению с нормальным размером. То, что показал ей разум, может быть, и не является узнаваемым воспоминанием, но то, как каждая сцена заставляла Кларк чувствовать, убеждает ее, что эти воспоминания когда-то принадлежали ей.       -“Моя падающая звезда”, - мысленно повторяет Кларк эти слова, и связь, которую она никогда раньше не устанавливала, становится на свои места. Волна эмоций, о которой Кларк и не подозревала, обрушивается на нее со всех сторон. У Кларк нет правдоподобного объяснения тому, что только что произошло. Помимо стресса от вида лезвия, приставленного к шее Лексы, это было так травмирующе, что фрагменты разорванных воспоминаний на мгновение слились воедино, прежде чем испариться обратно в глубины поврежденного разума Кларк. Помимо коротких фрагментов, свидетелем которых она только что стала, Кларк все еще не может вспомнить ничего из своей жизни в Азгеде. Но это не значит, что эти проблески прошлого не позволили ей, наконец, понять, кто она на самом деле.       Внезапно ложь Нии, одна за другой, выплывает на свет божий. Они цепляются друг за друга, пытаясь спрятаться в тени, но это бесполезно. Кларк получила слишком много знаний, чтобы не знать правды. По мере того, как она продолжает собирать все воедино, у нее возникает ощущение, что ее грудь разрывается на части. Скрытность Нии, чрезмерная осторожность, краска на лице Кларк, крашеные волосы - все это было не более чем уловкой Нии, чтобы скрыть, кем Кларк когда-то была. Но хуже всего то, что она тоже когда-то принадлежала ей. Ирония судьбы, но вместо того, чтобы убить Лексу сегодня вечером, Кларк убила того самого человека, которым она себя считала.       -“Кларк, ты побледнела!” Все еще истекая кровью из собственной раны, Лекса прислоняет Кларк к стене. “Давай-ка приложим что-нибудь к этому порезу”. Лекса оглядывается по сторонам и, не найдя того, что искала, снимает верхний слой одежды и разрывает его на полоски. Все еще пребывая в состоянии, похожем на оцепенение, Кларк едва чувствует прикосновение Лексы, обхватывающей его кровоточащую руку.       -“Кларк?” Лекса смотрит с беспокойством, но Кларк продолжает смотреть на противоположную стену. Ее разум - это море смятения, и она тонет в его волнах.       -”Мне так жаль.” - шепчет Кларк, чувствуя, как ее кожа пропитывается слезами.       -“Это моя вина. Я не должна была подталкивать тебя к такому поступку.”       -“Нет, это моя вина”, - сказала Кларк, делая глоток из чашки, которую Лекса поднесла к ее дрожащим губам. -“Это моя вина, и мне очень жаль, что мне потребовалось так много времени, чтобы отделить факты от правды.” Кларк замечает, как озабоченность на лице Лексы сменяется замешательством. Прежде чем Лекса успевает заговорить, Кларк продолжает: -“На самом деле я не Кларк ком Азгеда, не так ли?”       -"Нет." Лекса прерывисто вздыхает: “Ты принцесса, но рождена не во льдах...”       -“Но в небесах", - закончил Кларк фразу Лексы       -"Да." Лекса присоединяется к слезам Кларк и берет ее за влажную руку. “Ты Кларк ком Скайкру”.       Кларк уже знала ответ, но в том, чтобы услышать устное подтверждение, есть что-то такое, что заставляет все чувствовать себя еще более болезненно реальной. И снова эмоции, о существовании которых она и не подозревала, глубоко засели в ее груди.       -“Почему ты не сказала мне раньше?”       -“На следующее утро после того, как мы провели ночь вместе, я увидела твое лицо и, честно говоря, подумала, что это был сон. Я чувствовала себя такой виноватой, что переспала с тобой только для того, чтобы увидеть во сне Кларк. Мне было так стыдно, но как раз перед тем, как кланы выплатили долг, Аня подтвердила, что это был вовсе не сон.”       -“Это объясняет, почему ты даже не могла взглянуть на меня в тот день. Или почему ты отказываешь мне в аудиенции.” Кларк тихо смеется, проходя между ног Лексы и прижимаясь к ее груди. “А я-то думала, это потому, что мое выступление было недостаточно хорошим для великого полководца”.       -“Никогда”. Лекса легонько целует Кларк в макушку. “Я просто не смогла смириться с правдой, и, честно говоря, мне все еще очень трудно все это осознать”.       -“Тебя это беспокоит?”       -“Что беспокоит меня?”       -“Что я, возможно, никогда не вспомню свою жизнь Кларк.”       -"Нет. Я влюбилась и в упавшую звезду, и в зимнего волка. Кем бы ты ни решила быть, это твой выбор. Ты всегда будешь моей Керион Суджон, и я буду любить тебя в этом мире и в следующем”.       Слова Лексы заставляют грудь Кларк наливаться тяжестью реальности. Возможно, когда-то она и была Кларк, но это не меняет того факта, что Кларк по-прежнему выполняет задание Нии.       -“Я боюсь Лекса”.       -“Я знаю, честно говоря, я тоже боюсь”.       -“Я знаю, что нужно сделать, но я не уверена, что у меня хватит на это сил. Все, что я знаю, - это моя жизнь в качестве Кларк, поэтому я чувствую, что это правильно, что я предана Азгеде, но это не значит, что я не в ужасе”.       -“Ты всегда была умной, Кларк, поэтому я знаю, что бы ты ни выбрала, это будет правильный выбор”. Лекса крепче обхватывает Кларк ногами, чтобы подбодрить ее.       -“Даже после стольких лет сомнений, кажется, что в пророчестве Азгеды есть доля правды”.       -“Что именно?” спрашивает Лекса.       -“Предательство”, - сказала Кларк, потянувшись за ножом.