Accidentally pregnant

      Прохлада утреннего солнца навевала ощущение умиротворения. Юнги сидел на террасе, полностью погружённый в мысли, наслаждаясь душистым чаем, который он едва успел сделать. Ладони его нежно обнимали чашку, от которой поднимался пар, размывая границы между его внутренним миром и окружающей действительностью. Он наслаждался этой тишиной, когда внезапно на экране телефона вспыхнуло сообщение, от которого мгновенно стало не по себе.       Чонгук. Его имя сверкало на дисплее, как предвестник чего-то тревожного. Текст был коротким, но от этого не менее шокирующим: «Собери необходимые вещи, вы летите в Штаты. Мои люди приедут через час». Словно удар молнии, сообщение сразу распахнуло бездну опасений. Юнги не успел даже осознать, как из его рук выпала чашка, разбившись на осколки, словно его сердце в тот миг, когда он понял, что происходит.       Никакой предвосхищающей ноты, никакого намёка на хотя бы малую надежду. Чонгук, его альфа, отправлял лишь сухой приказ, холодный, как зимний ветер, способный выдрать из души все живое. Внутри Юнги метались противоречивые чувства — ещё вчера оба сделали шаг друг навстречу другу, пообещали, что всё наладится, что они справятся со всеми трудностями.       Пока воспоминания о тех сладких моментах пролетали в сознании, Юнги застывал, словно статуя, его руки затрепетали, а холодный ветер, проникая под одежду, сжимал его тело уязвимо. Как он может оставить? Как? Неужели они вновь будут разлучены, словно не смогли дотянуться друг до друга?       Его мысли терялись в страхе потерять эту хрупкую связь, связывающую их. Каждое мгновение, проведённое в разлуке, напоминало о боязни остаться без Чонгука — этот страх сжимал сердце, нанося болезненные удары. Он вспомнил, как плохо себя чувствовал, когда Чонгук уехал после похищения — пустота в груди ощущалась так, будто что-то важное вырвали насильно.       Юнги медленно поднялся с места, будто сам воздух становился тяжелее, каждый его шаг давался с трудом. Он направился в дом, где его встретил старший омега. На лице папы читалось беспокойство, смятение — выражение взгляда словно отразило их недавнюю беседу о надеждах и мечтах, которые теперь казались такими далекими.       — Юнги, милый… — мягко произнёс Сокджин, его голос дрожал от чувств.       — Нам надо собрать вещи, папа, — проговорил Юнги, стараясь сделать этот утверждающий тон привычным и спокойным, хотя в сердце разгорался шторм.       Сокджин обнял сына, крепко сжав его за плечи. Юнги почувствовал тепло папиных рук, но холод от осознания разлуки всё равно сжимал его сердце. «Это невозможно!» — пронеслось в голове. Мечты о совместном будущем с Чонгуком словно улетали в бездну.       Отец выглядел растерянным, но его присутствие дало Юнги немного комфорта. Сокджин всегда пытался быть опорой, но в миг, когда они оба понимали, что судьба вновь разлучает его сына с альфой, этот комфорт казался временным. «Почему именно сейчас?» — снова и снова прокручивалось в голове.       Юнги ненадолго закрыл глаза, прислушиваясь к звукам вокруг. Пение птиц, лёгкий шелест листвы, тёплые лучи солнца, проходящие сквозь облака — всё это напоминало о привычной жизни, которая, казалось, радостно продолжается, несмотря на его невыносимую внутреннюю борьбу.       Не говоря больше ни слова, они оба начали собирать вещи. Юнги сконцентрировался на каждом предмете, который он складывал в сумку. Мягкий свитер, любимая книга о приключениях, немного личных вещей — всё это казалось необходимым, хотя Юнги понимал, что истинная его потеря была глубже, чем любой физический предмет.       Тем временем Сокджин старался поддерживать лёгкую беседу, чтобы отвлечь сына от тревожных мыслей.       — Как ты думаешь, тебе понравится в Штатах? — спрашивал он, складывая в чемодан пару футболок.       — Не знаю, — смущённо ответил Юнги. Каждое слово словно давалось ему с трудом. — Возможно, это будет странно. Мы же не могли бы… — он замялся, услышав звук, который вызвал в его сердце неприязнь.       — Ты всё ещё сможешь вернуть всё обратно, если потребуется, — подбадривал Сокджин, глядя в глаза сына, искренне желая поддержать его. — Мы улетаем не навсегда, сынок. Ты же всё понимаешь, правда?       — Да, но это не будет тем же… — снова пробормотал Юнги, советуясь со своими страхами.       В одинаковом ритме, шаг за шагом, они продолжали укладывать вещи. За окном ветер становился сильнее, но Юнги, наоборот, чувствовал, как внутри него всё замерло. Мелкие, но тревожные мысли заполняли его сознание. «Как же всё получалось? Так страшно разлучаться. Наш малыш, он тоже будет скучать, Чонгук», — снова и снова откликались эти мысль в его голове, словно печальные волны нежно накатывали на берег.

* * *

      Чёрный внедорожник медленно катился по пустынной дороге, спрятавшейся в густом зимнем лесу. Почти не слышно звука мотора, лишь лёгкий шорох шин об асфальт усиливал атмосферу ожидания. На заднем сиденье, плотно прижавшись друг к другу, сидели два омеги — Джин и Юнги. Взгляд Мина устремлён в окно, но за стеклом лишь мелькали смутные силуэты деревьев и тусклый свет вечернего солнца. Он опустил голову, пытаясь осмыслить происходящее.       Старший нежно обнимал его за плечи, тёплые пальцы мягко растирали холодные ладошки Юнги. Каждое прикосновение было для юного омеги как бальзам на рану. Он чувствовал, как от этого тепла медленно исчезала напряжённость, сковавшая его душу. Юнги пытался успокоиться, но тени тревоги всё ещё блуждали в его сознании. Мысли о том, что впереди их ждала неопределённость, сжимали его сердце.       — Чонгук обещал, — произнёс он шёпотом, словно это было заклинанием, способным развеять все страхи. Обещание, что они снова будут вместе, что создадут настоящую семью для своего малыша, могло быть единственным светом в этом туманном будущем. Каждый раз, вспоминая слова альфы, Юнги вновь и вновь чувствовал, как уходило бессилие и нарастала надежда.       — Вы с ним справитесь, — проговорил Джин, его голос был мягким и ободряющим. — Он сильный и заботливый. Не переживай.       Юнги открыл глаза и посмотрел на папу. Во его взгляде была та сила, которая дарила покой, но в этот момент даже она не могла окончательно развеять его страхи. Он наклонил голову, уткнувшись в плечо Джина.       Машина остановилась, за окном показалась взлётная полоса, откуда поднимались струи холодного ветра. Крупные альфы из охраны Чонгука медленно подошли к внедорожнику. Они действовали чётко и уверенно, зная, что их задача — обеспечить безопасность тех, кто сидел внутри. Юнги слегка напрягся, когда один из охранников открыл дверь. Словно подчиняясь внутреннему голосу, он глубоко вздохнул и собрал всю смелость.       Перед ним стоял Чонгук. В чёрном пальто нараспашку он выглядел внушительно. Каждое его движение было наполнено уверенностью, и, когда он отложил телефон в карман, Юнги почувствовал, как всё вокруг вдруг замерло. Чон здесь, он пришёл проститься? Или… Мин не успел закончить мысль, как альфа подошёл ближе.       — Думал, я не приеду? — прошептал он, заключая Юнги в объятия, не оставляя места для сомнений. Тепло его тела вмиг растопило лёд вокруг сердца омеги. Он не мог удержаться от дрожи, когда крепкие руки обняли его и притянули к себе. Привязанность переполняла его, и он знал, что не сможет противостоять этому чувству.       — Но… — дрожащим голосом произнёс Юнги, его мысли разбежались. Он уткнулся носом в шею Чонгука, вдыхая пьянящий запах. — Мы расстанемся…       Чонгук лишь наклонил голову, оставляя лёгкий поцелуй на лбу омеги. Его дыхание было тёплым и обжигающим, и Юнги почувствовал, как его сердце забилось быстрее.       — Нет, — прошептал Чонгук, словно зная, что его слова вернут Юнги в реальность. — Мы летим на Чеджу.       — Но как же…       — Это уловка для недругов, — с ухмылкой ответил он, — я не смог бы сейчас оставить тебя.       Юнги поразился решительности Чонгука. Он понимал, что альфа был готов пойти на всё ради них. Но как же будет дальше? Его разум вновь запутался в терниях сомнений.       — Ты должен одеваться теплее, — с заботой произнёс Чонгук, вновь обняв Юнги. Тепло его рук обволакивало омегу, и он чувствовал, как коробка страха медленно вскрывается, уступая место чему-то более приятному.       — Я… я не знаю, как дальше, — наконец выпалил Юнги, поднимая глаза, полные слёз. — Что делать с этим всем?       — Мы обо всём позаботимся, — уверенно ответил Чонгук, обнимая его крепче. — Мы пройдём через это вместе, как и было обещано. Ты и я, — после недолгой паузы и объятий Чон приподнял голову Юнги, осторожно обхватив за подбородок, и прошептал: — Время лететь, Юнги. Время нового старта.       Самолёт гудел, готовясь к взлёту. Чонгук, сияя уверенностью, уселся рядом и взглянул в запутанные, полные сомнений глаза Юнги.       — Не переживай, я всё устрою. Это даст нам шанс, — произнёс он, и его голос словно отражал совершенно противоположенные чувства омеги.       — Ты тут, и мне не так страшно, — с тревогой в голосе произнёс Юнги, посмотрев на всё время молчавшего перед ним папу. — Что вы тут оба. Простите, я не знаю, почему я такой плакса, — всхлипнул Мин.       — Мы будем думать о каждом шаге, — успокаивающе приобнял омегу Чонгук. — Наша семья не останется беззащитной. Я знаю, как защитить, — Юнги укрылся в его объятиях, прислонившись к теплу. Это дало ему силы. Он закрыл глаза и глубоко вздохнул.       Джин сидел в соседнем кресле, наблюдая за ними с лёгкой улыбкой.       — Самое важное. Не крутитесь вокруг одного и того же, вы вдвоём — сила, которую никто не сможет сломать. И, — Джин нежно улыбнулся, потрепав сына по макушке, — не стесняйся проявлять эмоции, в твоём положении это нормально.       Юнги приподнял лицо, отрываясь от альфы, и улыбнулся сквозь слёзы папе, а Чонгук стиснул его ладонь и легко поцеловал в висок, стараясь передать уверенность.       Зимний ветер не оставлял шансов скрыться от его обледенелых объятий. Бросая холодные поцелуи на нежную кожу, он пронизывал одежду, заставляя укутываться в одежду плотнее. Чонгук, сосредоточенный на дороге, отвлечённо время от времени прикасался кончиками пальцев к холодной ладони Юнги, которой он держался за подголовник сиденья альфы. Позади него какое-то время царила напряжённая тишина, только изредка нарушаемая лёгким звоном лобового стекла, отталкивающего порывы воздуха.       — Мы едем в дом твоего папы? — спросил Юнги. Он крепче вцепился в сиденье Чонгука, на мгновение прищурив глаза, словно пытался разглядеть что-то впереди.       Чонгук, по привычке проверяя зеркало, уловил на себе задумчивый взгляд омеги. В его тёмных глазах мелькнуло что-то, похожее на страх, но затем утихло в море безмолвия. Альфа ответил с лёгкой усмешкой, как будто в его сердце горело тепло, противостоящее ледяной погоде за окном.       — Да, Юнги, — довольно тихо произнёс он, не отрывая взгляда от дороги.       Омега на ответ просто кивнул, вбирая в себя тот уют, что дарил ему Чонгук. В голове пронеслись образы. Ветер вызывал мрачные мысли. Юнги казалось, что папа Чонгука вообще плохо его примет. Его и Джина. Может, их совсем тут не ждут? А что, если папа Чонгука вообще не в курсе их появления? Юнги мотало из стороны в сторону, а мысли сменялись одна за другой, от чего он начинал уставать.       Совсем скоро вдали уже виднелся особняк семьи Чон, который грозно вздымался на обрыве. Машина замедлила ход, на горизонте вырисовывалась настоящая неприступная крепость. Блёкло-белые стены устало смотрели наружу, придавая всему месту налёт заброшенности.       — Это что, полигон? — не удержался Джин, обводя взглядом унылые своды здания.       Чонгук усмехнулся, а затем покачал головой, притормаживая возле высоких ворот, позволяя местной охране подойти к автомобилю.       — Нет, это наш дом. Папа давно здесь живёт. Отец построил его для него и нас с Хосоком, когда мы были ещё совсем маленькими. Защита и безопасность — это главное, чего он хотел для нас, — объяснял он, глядя на суровые стены, наполненные воспоминаниями. — Отец какое-то время боялся, что на нас могут вновь напасть, — не вдаваясь в подробности, коротко объяснил Чонгук. — Поэтому да. Это своего рода неприступная крепость. Но это всё для душевного спокойствия папы.       Словно в ответ на его слова, ветер закрутился вокруг автомобиля, шурша опавшими листьями, как-то особенно зловеще. Это место, явно полное спящих загадок, пробуждало в Юнги любопытство. Он не мог не интересоваться, какие тайны прятал этот особняк. Подъехав к величественному зданию, Чонгук выключил двигатель. Машина умолкла, и в тишине послышался лишь стук сердец, неспешно подстраивающихся к новому месту.       Юнги откинулся в мягком кресле, переводя дух. Джин же рассматривал огромный особняк через стекло машины, понимая, что он стоял прямо возле крутого обрыва. С него открывался прекрасный вид на океан и прибрежные домики, что расстилались внизу.       — Действительно впечатляет, — улыбнулся Джин. — Думаю, сюда даже насекомые боятся залетать.       — Нет, не всё так плохо, — засмеялся Чонгук, замечая, что входные двери открылись и на пороге появился его папа. Омм приветственно улыбнулся. Чонгук вышел первым, сразу же подходя к омеге, обнимая за плечи. В это мгновение Юнги поджал губы, рассматривая впервые папу Чонгука.       — Красивый какой, — прошептал Джин, рассматривая миниатюрного омегу, тёмные волосы которого были забраны высоко в небрежный пучок.       — Папа, — засмеялся Юнги, — ты у меня самый красивый, — Мин положил ладонь на плечо Джина, но в этот момент Чонгук вернулся обратно к машине и открыл заднюю дверь, помогая омегам выбраться на улицу, сразу же провожая их ко входу в особняк.       — Идём же, — сказал Чонгук, подмигнув омеге, когда Юнги замедлил шаг, нежно улыбаясь в ответ папе Чонгука, опуская взгляд, смущаясь его. — Это Омм, мой папа, — сразу же представил родителя Чонгук, глядя на Юнги и Джина с лёгкой улыбкой. — Папа, это господин Ким Сокджин и Мин Юнги.       Юнги не знал, как реагировать. А вот Джин с легкостью вышел вперёд, протягивая ладонь навстречу омеге.       — Мы будем в безопасности здесь, — нежно пожал ладонь Джина Омм, переводя со рядом стоящего омеги взгляд на спрятавшегося за спину Чонгука Юнги. — Почему будущий любимый муж моего сына так сильно стесняется, неужели я на столько страшный? — игриво засмеялся Омм в тот момент, когда Чон, ласково приобняв за плечи Юнги, подоткнул его вперёд.       — Вовсе нет, я просто…       — Да ладно вам, Омм, будто вы никогда не были молодым и влюблённым, — усмехнулся Джин, заряжая этой уверенностью своего сына.

* * *

      Чонгук стоял у окна, разглядывая расстилающийся за ним океан, следя за неспокойными волнами. Они далеко внизу шумели и время от времени разбивались о скалы, поднимая брызги всё выше — создавая мелодию жизни, которая так его завораживала, своей непокорностью и мощью. Он потёрся лбом о холодное стекло, устав от бушующих эмоций. Мысли о предстоящем полёте смешивались с его внутренней тревогой, пока нежный голос Юнги не вырвал его из размышлений.       — Когда ты вернёшься? — спросил Юнги, вставая с мягкого кресла и приближаясь. Его шаги были почти бесшумными, но в сознании Чонгука каждый звук звучал как удар барабана. Он обернулся, встретив нахмуренные брови молодого омеги, которые выражали не только беспокойство, но и лёгкую тоску.       Чонгук чувствовал, как в груди что-то защемило. Ожидание его ответа повисло в воздухе, словно потемневшие тучи перед ливнем. Он вздохнул, собираясь с мыслями, а его сердце дало едва заметный толчок, когда Юнги прижался к нему.       — Отлёт сегодня вечером. Вернусь… — он задумался, опять потянувшись к своим мыслям. — Возможно, через три или четыре дня, — альфа обнял Юнги за плечи и вздохнул, ощущая смятение в хрупком теле рядом. — Ты так смотришь на меня, будто я тебя бросаю.       Юнги опустил глаза, его голос стал тише, каждое слово казалось уколом.       — Потому что мне кажется, что если ты уедешь, то не вернёшься.       Простое признание, но в нём всколыхнулось столько эмоций, что Чонгуку стало тяжело дышать. Разлука не давала покоя, и он чувствовал, как нарастает стена между ними. Юнги выглядел настороженно, его глаза полны надежды, но и доли страха. Чонгук отпустил плечи и руками нежно обнял лицо Юнги, заставляя его поднять взгляд.       — Не говори так, — его голос понизился до шёпота. — Я приеду в конце недели. Это не разлука навсегда.       Словно в подтверждение своих намерений, Чонгук аккуратно убрал ненужную прядь волос с лица омеги и заправил её за ухо, оставляя ладонь на щеке. Тут же Юнги прижался к его ладоням, как будто искал поддержку. Чонгук почувствовал, как лёгкие влажные губы коснулись его кожи, обдавая теплом дыхания. Он не хотел уезжать, но знал, что необходимо. У них впереди стояло много важного, и он не мог позволить страхам затмить его обещание.       — Пожалуйста, — снова произнёс Юнги на этот раз с лёгким трепетом. — Проведи время до отъезда со мной в постели.       Юнги заметно расслабился, когда руки незаметно скользнули по округлившемуся животику. Чонгук вздрогнул, не ожидая такой откровенности. В воздухе витала сладость обеденного времени, и в том грудном дыхании, которое он вдыхал, Чонгук ощущал все оттенки любви и доверия.       — Я хочу, чтобы твой аромат всегда оставался со мной. Мне так спокойнее, — продолжал Юнги, поглаживая его плечи. — Но… метка, Чонгук. Разве ты не должен поставить её мне, раз признаёшь меня своим?       Вопрос резонировал в голове Чонгука, подобно застрявшей ноте на фоне мелодии. Метка… мысль была не о том, чтобы оставить след, а о том, чтобы связать их жизни вместе. Его сердце забилось быстрее при мысли о том, что он мог бы сделать это, связать их крепче, чем это уже делает их общее дитя.       — Да, — произнёс он наконец, не отрывая взгляда от глубоких карих глаз Юнги. — Я поставлю её. Обещаю.       Юнги поцеловал его первым. В его поцелуе ощущались отчаяние и нежелание отпускать, а ещё жажда слиться воедино. Чонгук ответил с той же жесткостью, прижимая его ближе, словно между ними не было ранее никакой недосказанности. Они стояли так какое-то время, пока губы не начали болеть и им обоим не понадобился кислород. Когда альфа оторвался от сладких губ Юнги и приоткрыл рот, чтобы сказать о том, как сильно сам желал запечатлеть Юнги и сделать своим, этот сладкий момент прервался звуком телефона. Чонгук отстранился, не желая отпускать тепло, но работа звала. Он взглянул на экран — знакомый номер Намджуна, и в его груди зашевелилось дурное предчувствие.       — Привет, Намджун, — произнёс он, не сводя взгляда с Юнги, который, казалось, старался скрыть тревогу. Как будто эмоции омеги играли на поверхности, и Чонгук читал их, как открытые страницы книги.       Голос Намджуна показался напряжённым, и слова, которые он произнёс, упали на Чонгука тяжёлым грузом. В голове вспыхнули мысли о том, что зачищать недовольных — не так-то и просто. Юнги, стоящий рядом, потерял мягкость, его плечи стали напряжёнными; он, казалось, понял, с чем связаны эти слова.       — Чонгук, — продолжал Намджун, — нам нужна твоя помощь. Нужно быстро решить вопросы с недовольными. Это в первую очередь касается нашей безопасности и спокойствия всей семьи.       Чонгук почувствовал, как волнение нарастает, как будто ветер налетел на побережье, поднимая волны выше. Он ненадолго закрыл глаза, погружаясь в чувства. Сложно было слышать о том, что в его жизни снова будут конфликты, но он знал, что обязан поддержать своих близких. В его мире никогда не находилось места для любви, лишь пороки, мимолётная страсть и удовольствия. Печальная реальность требовала жестокости. Но после появления Юнги, его истинной пары, всё сильно изменилось. Поэтому Чонгук поедет в Сеул и наведёт порядок быстро и жёстко, а не так, как хотел изначально, полагаясь на дипломатичность Намджуна и многолетний опыт отца. Он поступит так, как поступил бы Хосок. Безжалостно и кровожадно уничтожив всех, но для начала у них будет несколько часов с Юнги. С омегой, который делал его мягче и спокойнее, когда находился рядом.       — Я прилечу сегодня ближе к одиннадцати, ждите, — ответил Чонгук, вновь смотря на Юнги, который встречал его взгляд с тревогой.       Намджун что-то добавил, но слова уже расплывались в сознании. Чонгук опустил телефон, собирая чувства и сосредотачиваясь на том, что нужно сделать. Юнги снова подошёл ближе. Омега боялся, ощущая гнев и тревогу своего истинного, и Чон не должен был показывать этого Мину. Не сейчас, никогда.       Не раздумывая, Чонгук притянул Юнги к себе, и они снова оказались в объятиях друг друга, граница между ними стёрлась, и мир вокруг терялся в их маленьком раю. Когда вот так, в тишине вдвоём. Но внутри Чонгука снова терзали сомнения, а справится ли он, сумеет ли защитить? Сложно постоянно балансировать между любовью и необходимостью. Он посмотрел на Юнги и в этот миг понял, что каждое его решение будет основано на том, чтобы защитить их обоих. Юнги и маленькую жизнь внутри него.       — Ты действительно хочешь провести оставшиеся до отлёта часы в постели, Юнги? — обжигая дыханием, Чонгук прошептал это в губы омеги.       — Да, — тихо ответил Юнги, приподнимаясь на носочки, обхватив сильную шею альфы и первым целуя его.