Под солнцем.Под луной

Кошмар никак не хотел заканчиваться. Юнги еще несколько долгих секунд настороженным взглядом мозолил дверь, ожидая, что она откроется и Чон вернется — а вдруг телефон забыл? В квартире было тепло, но он ощущал озноб, словно телом овладела лихорадка. Вдобавок сильная мигрень рванула правый висок, заставив поморщиться. …Что, черт возьми происходит? Слабость накатывала волнами и Юнги вернулся обратно в кровать. Закутался в одеяло, пахнувшее лавандой, мечтая, чтобы это был просто затянувшийся кошмар. Вот-вот он проснется и все вернется на круги своя его прежних стен-тюрьмы. Ведь так не бывает. В размеренном, логически построенном и доказанном всеми возможными законами мире люди не перемещаются в чужие тела с бухты-барахты! Это же полная чушь! Тогда каким образом его занесло в женское тело, так еще и жены одного из самых ненавистных людей в мире? Это злая шутка? Розыгрыш? А может, он просто сошел с ума? Или… умер? Мысли о смерти его частенько посещали ранее, поэтому дрожи ужаса и в этот раз не вызвали. Нет, он никогда не собирался кончать жизнь самоубийством, но знал: стоит только допустить оплошность, как она придет за ним. Так было с его матерью. Поэтому с тем фактом, что смерть шагает с ним рука об руку, он уже давно свыкся. Это случится рано или поздно, просто у других есть чуть больше времени на свои хотелки, чем у него, Юнги. Мысли, однако, кружили тяжелые, вязкие, словно коршуны над полудохлой добычей. Их когти ранили не хуже настоящих, принося с собой опустошение. В его жизни и так все складывалось наперекосяк, то что остальные получали даром, ему приходилось выгрызать зубами. Так зачем еще и это?.. Потрясение оказалось слишком сильным, ни его психика, ни тело не выдержали такой перегрузки: веки опустились, его сморил сон. Зыбкий, полный всяких нечетких теней; слышались голоса, но откуда — не разобрать. Как и мелькавших лиц. Они все сливались в одно, пока, наконец не сформировались в гротескную маску, в которой без труда можно было узнать Чона Чонгука. Глаза его сверкали зло, а губы двигались, и ему даже не надо было прислушиваться, чтобы понять что произносила маска. Все это Юнги и так знал назубок. Выучил словно мантру. «Я тебе урою, если еще раз увижу со своим братом рядом, тебе ясно?! Тебе ясно?!» Кровь затекала в уши, пока солнечные лучи готовили свой погребальный саван.  «Тебе ясно?!» — искаженное яростью лицо, агония что снаружи, что внутри.  Юнги задохнулся от боли… и проснулся еще более разбитым, чем был до этого. Ему нельзя здесь оставаться. Ни в коем случае. Если вся правда вскроется… Господи, какая правда-то? Он и сам не понимал, где она, правда. Он в теле жены Чона Чонгука, и даже если откроет рот, чтобы озвучить все это вслух, то его просто примут за психа. Юнги накрыл лицо ладонями и нервно хихикнул, представив такое. … Никто в здравом уме не поверит. Наверное, частично это должно бы принести облегчение. Даже если он будет вести себя странно, то уж точно никому в голову не придет бредовая мысль: «Эй, а это ведь Мин Юнги занял место жены Чона. Точно-точно тебе говорю». Потому что это не типичный инцидент. Такого просто не бывает. Никто не поверит. Легкая передышка позволила немного собрать мысли до кучи и даже слегка успокоиться. Необычное поведение и впрямь можно списать на что угодно: настроение, гормоны, капризы, в конце концов. Но чтобы все-таки не слишком уж резко выбиваться из общей картины, требовалось собрать хоть какую-то информацию о жизни Аюми Чон. С чего начать-то? Записная книжка, ноут или телефон. А можно и все вместе. Однако, сначала кофе. … Прихлебывая из чашки, Юнги вернулся в спальню. Замер в дверях. Где люди обычно держат свои телефоны? Поближе к себе и возле розетки? Взгляд метнулся к беспорядку на кровати. Перебежал на прикроватную тумбочку. И там, и там пусто. Подойдя поближе, Юнги встал на колени и заглянул под кровать рядом с пушистыми тапочками. Бинго. Протянув руку, он схватил тонкий аппарат в сером чехле. Покрутил в пальцах. По виду так и не скажешь, что принадлежит девушке. Обычный черный самсунг безо всяких примочек: будь то наклейки, цветочки или розовый чехол.  Самый обычный черный телефон. Встал вопрос: как его разблокировать? Отнести в сервис, сказав, что забыл пароль? Такое вызывает не сильно много вопросов? Наверное, все-таки много — сейчас мало кто забывает пароль от собственного телефона, потому что лишиться его означало лишиться почти всей своей жизни. Пальцы провели по экрану. Появилась заставка: девушка в красном платье где-то на тропическом острове. Если присмотреться повнимательней, то со спины можно узнать Аюми.  Один из их романтических отпусков?.. Какой же пароль? Ммм? Может, она его где-то записала? Сомнительно. Никто уже не забывает пароли от свои же телефонов. Он перехватил аппарат и чуть приподнял его. Именно в этот момент на экране вдруг мелькнула идентификация и вспыхнула зеленая галочка.  Точно! Он же теперь не Мин Юнги, который незаконным образом обзавелся чужим телефоном, он теперь — Чон Аюми. Владелец, владелица, если быть точнее. И да, господи, храни тех дурней, что придумали разблокировку при помощи черт лица. Устроившись с удобствами на кровати, Юнги углубился в изучение приложений и их содержимого. Социальные сети. Сообщения. Ага, а вот, кажется, и рабочий чат. Посмотрим, чем занималась госпожа Чон.  Болтовня, болтовня, встречи. В основном общались коллеги, сама Аюми редко принимала участие в беседах. То ли не любительница трепаться бестолку, то ли с коллегами дела складывались неважно. Если верно второе, то так даже лучше: он меньше вызовет подозрений своим поведением.  Ага, вот оно. Госпожа Чон у нас работала администратором в офисе.  Господи, администратор, правда? На несколько секунд Юнги даже впал в ступор. Та блистательная девушка, занимавшая первые места в учебе среди всех курсов? Победительница национальной олимпиады по экономике? Красавица с многообещающим будущим? … И простой администратор. Нет, Юнги никогда не смотрел свысока на то, чем занимались другие. Работа есть работа. Главное не то, какую должность ты занимаешь, а как справляешься с ней. Можно и простые вещи довести до ювелирного совершенства, но образ Аюми в роли администратора офиса почему-то никак не желал укладываться в голове. Он как минимум представлял ее начальницей отдела. Госпожа Чон начисто лишена амбиций? Или дело совершенно в другом?  Впрочем, что там происходило в голове у реальной Аюми, ему знать не надобно. И Юнги это даже на руку: с компьютером и обслуживанием офиса он как-нибудь разберется. Наверное. Идем дальше. Дружеские переписки? Женские чаты? Секреты? Ни од-но-го. Похоже, у Аюми начисто отсутствовали друзья. Более-менее тесный диалог можно назвать с одним странным ником «Юволь1506». И то, если редкие встречи и пожелания с добрым утром можно считать дружескими отношениями.  Хотя, кто Юнги такой, чтобы судить. У него из всех друзей — один. И с тем виделся два раза от силы. Над ником «Чонгук» палец на мгновение замер, но все же нажал на иконку. С мужем чат выглядел чуть более оживленным. Юнги пролистал его бегло, не шибко вдаваясь в подробности, хотя и надо бы. Но главное он усвоил: все мило до омерзения. В галереи информации оказалось тоже мало: файлов всего насчитывалось чуть больше двух тысяч. И это при максимальной памяти телефона в пятьсот гигабайт. Совместных фото среди них штук пятьдесят, остальные — это еда или скрины с амазона.  Не густо.  Парочка приложений по здоровью, электронная читалка, онлайн мессенджеры и несколько приложений для покупок. В книгах — женские романы, среди покупок — женские штучки. … Ему же это правда не снится?  Он вздохнул и, допив одним глотком кофе, поставил чашку на тумбочку. Каким образом его все-таки занесло в это тело? Почему именно в тело жены Чона?  И сколько все это будет длиться? Не может же так быть, что до конца жизни?  Желудок скрутило при этой мысли.  А что случилось с его телом?  Ужаленный внезапной мыслью, Юнги подскочил на кровати и заметался по комнате. Почему сразу об этом не подумал? Может, если он тут, тогда она там?  Он вновь схватил телефон и набрал свой собственный номер.  Кусая большой палец, слушал лишь гудки, гудки, гудки.  Вышла? Не взяла телефон? Не может же она не узнавать свой собственный номер?!  А что если… Пока тревожность не изрезала его на лоскуты, сначала надо во всем убедиться. Слово «если» он уже давно исключил из своего лексикона, потому что слишком чревато для жизни. В прямом смысле. Итак, надо максимально быстро наведаться к нему домой. Но перед этим отправить предупреждение. «Не выходи на улицу днем. Если выйдешь, нам обоим конец. Я еду». Вышло странно? Но уж как есть, лучше в нескольких предложениях не расскажешь. Он только нажал отправить, как телефон завибрировал и чуть не выпал из рук. Перехватив аппарат, он уставился на экран. «Секретарь Ма Дан» светилось на нем черными буквами. Черт, он ведь совсем забыл о работе. А время уже было, взгляд сверился с часами, десять тридцать. Коллеги, ничего, оказались терпеливыми, выждали (или заметили) аж полтора часа спустя после начала рабочего дня. Что делать? Принимать звонок, не принимать? Палец все-таки мазанул по зеленому. — Добрый день, госпожа Чон, — раздался бесстрастный голос, таким только консервные банки и открывать. — Добрый, секретарь Ма, — намеренно просипел Юнги, зажав нос двумя пальцами. Собеседник помолчал, Юнги его не торопил. Когда коллеге надоело выжидать, видимо, объяснений, он сказал: — Вы не явились на работу. Как четко подметил. И не поспоришь. — Прошу простить, господин Ма, заболела. Как раз собиралась вам звонить. — Неприятность, однако, — бесстрастный голос ни на минуту не стал сочувствующим. — Угу. В трубке повисла тишина — вообще ничего не было слышно, Юнги даже взглянул на дисплей, уверенный, что звонок уже сбросили. Но нет, господин Ма все еще был на линии. — Выздоравливайте, госпожа Чон, — наконец произнес секретарь все тем же консервным голосом и повесил трубку, не дождавшись ответного прощания. Юнги выдохнул, почувствовав, как в висках закололо. Это что же за субъект такой, что в дрожь бросает. Больше робот, чем человек. Как с ним можно работать бок о бок? Или жить? Тяжело близким живется рядом с ним? И есть ли они вообще, эти близкие? Впрочем, ответы на данные вопросы вряд ли сильно уж облегчат его собственное положение. Мин залез в сообщения. Доставлено. Да и только. Ответа никто так и не прислал. Он потер переносицу, раздумывая что делать теперь. Съездить к нему на квартиру? Навигатор показал, что на такси добираться около двух часов — долбанные пробки не заканчивались тут никогда. На метро — час пятьдесят, плюс еще пешком минут двадцать. Что ж, выбор очевиден. День, на удивление, обещали солнечный, значит, надо захватить кепку или шляпу с длинными полями… И тут он замер.  Взглянул на солнечную сторону гостиной. Все это время он по привычке старался держаться тени, избегая светлых участков. Окно было открыто на проветривание, и занавески едва слышно колыхались на сквозняке, отчего пятна на деревянном паркете то и дело меняли свои очертания.  Он сделал маленький шажок вперед. Еще один. И еще. Большой палец ноги коснулся яркого просвета, и тут же нырнул обратно. Юнги постоял, набираясь храбрости и уже смелее шагнул под солнечные лучи. С непривычки зажмурился, сцепил зубы и замер.  Прошла минута. Затем вторая. Кроме ласкового тепла, с кожей больше ничего не происходило.  Ну, конечно же. Тело-то другое.  Юнги прищурившись, выглянул в окно. Светло-серое небо раскрывало свои объятия городу, весеннее солнце касалось макушек местами пока еще голых деревьев, крыш близлежащих домов, лиц редких прохожих.  Его щедрость не знала границ. И теперь в них попадал и Юнги.  *** Собрался он быстро. Джинсы, свитер, куртка. И кепка. Все-таки от старых, въевшихся привычек избавиться не так-то просто.  Телефон сунул в карман. Что еще? Банковская карта? У него ни воны в кармане, а чтобы войти в свой онлайн банк нужен был активный номер телефона. Поколебавшись, Юнги решил все-таки захватить карту, мало ли что может произойти. В конце концов, это будет для пользы самой же Аюми. У госпожи Чон скорее всего есть и своя машина, но ее он брать не рискнул, чтобы не замучаться с парковкой — в месте, где он проживал, дела с этим обстояли туго. Да и водитель из него не скажешь что хороший. Практики явно не хватало. Запомнить адрес, а лучше записать, чтобы суметь вернуться обратно. (А вдруг не придется?..). Единственное, что смущало, так это кодовый замок на двери. Пришлось снова лезть в телефон. Где-то же должно быть приложение для удаленного управления. Или записан код.  В этот раз он изучал приложения дотошнее, стараясь не упустить ничего из виду. Как оказалось, в прошлый раз он кое-что все-таки пропустил. Значок с ключом на картинке потребовал код для входа. Как интересно. Неужели такой милой жене есть что скрывать от своего милого мужа? Юнги хмыкнул, но вновь полез в заметки — разбираться с секретиками Чонов ему сейчас не с руки. Минут десять он изучал записи и, наконец, удача улыбнулась ему: в самом конце нашлись четыре нужных цифры с заметкой: дверь.  Отлично. Осталось их попробовать. Не выйдет, придется придумывать что-то находу.  Обул кроссовки, и, не глянув в зеркало, вывалился на лестничную площадку. С некоторой опаской хлопнул дверью. Замок издал мелодичный «треньк» и замолчал.  Юнги потыкал цифры, что нашел в пометках, вновь раздался мелодичный звук: дверь открылась. Отлично. Минус одна головная боль.  Можно выдвигаться. Желательно бы успеть до приезда Чона со всем разобраться, а при изрядной доли удачи может быть даже вернуть на свои места. Без ущерба для обеих сторон.  … Юнги никогда так не скучал по нелепой, но все-таки своей жизни. *** Оказавшись уже на улице, Юнги понял какую ошибку совершил. С другой стороны, это вовсе не его вина, поскольку все свои тридцать лет жизни не обладал подобным сокровищем. Холодные пальцы ветра растрепали волосы, нырнули под капюшон, оказались внутри и устремились вниз, заставив соски встать торчком. Он забыл надеть долбанный лифчик. Но не возвращаться же из-за этого теперь обратно!  Пришлось по горло застегнуть куртку, хотя ощущения все равно были странные.  Засунув руки в карманы, Юнги огляделся. Современный облагороженный район, где люди уже давно забыли, что такое преступность и раздолбанные дороги. Снег почти сошел, деревья уже пустили почки, и везде ощущалось бледное дыхание весны.  Юнги ненавидел весну. Паводки, напитывающие землю, отчего она становилась жирной, разбухшей словно черная змея, схватившая добычу не по желудку. Мокрые тротуары. Блеклое небо, отражающееся в не менее блеклых окнах высоток. Лужи на асфальте после дождя. Зелень в перемешку с коричневыми проплешинами — все, что осталось после прошлогодней травы— скорее походила на блевотину.  Но даже со всем этим он готов был смириться, если бы только не начавший расти день: с каждым утром долбанное солнце захватывало больше власти. А это означало, что у Юнги скоро останется совсем мало часов в собственное распоряжении.  С карниза подъезда рухнула капля, звонко ударившись о перила. Он задрал голову вверх, растерянно уставившись на небо, которое сейчас больше походило на разбитую серую чашу, инкрустированную залитым золотом — сквозь тучи просвечивались насыщенные лучи солнца.  А он вот, стоит тут поздним утром в чужом теле и таращится на мир, словно только-только родился и не знал, что с этим счастьем делать. Интересно, куда же все-таки подевалась душа этой женщины?  Он прислушался к себе.  Ничего. Ни шепотка, ни словечка. Даже шевеления никакого. Она затихла или… умерла?  Но на молочной коже ни одной раны, да и супруг ее не слишком уж походил на маньяка. Лишь выразил беспокойство по поводу ее бледного вида, поцеловал и ушел. А вчера они, как обычно, поужинали, позанимались сексом, приняли душ и легли спать. Все. Как. Обычно.  Откуда Юнги знал, что они занимались сексом? Он — нет, а тело — да. Оно помнило прикосновения к набухшим соскам. Сначала размеренные, а потом все более грубые толчки, вызывающие трения в промежности. Усиливающуюся хватку на бедрах и уже совсем быстрый темп, от которого большая грудь ходила ходуном, на всю комнату слышатся шлепки двух совокупляющихся тел и громкие стоны, а потом — фьюх! — бурное извержение внутри. Два пальца на клитор и быстрые трения помогли кончить и женщине.  Юнги криво усмехнулся, ощутив прилив дурноты. Приятно осознавать, что Чон оказался никудышним любовником, если даже жену не смог заставить кончить без примочек.  Сверившись с навигатором и натянув кепку пониже, он торопливо направился в сторону станции метро.