Сила, стоящая большой платы

Я проснулась от ощущения тяжести. Что-то тёплое и весомое сковывало моё тело, не давая свободно двинуться. С трудом открыв глаза, я повернула голову и замерла. На моей талии лежала сильная рука, а рядом, спокойно дыша, спал Клаус. «Что за…» — мысли в голове смешались, и я приподнялась, стараясь не разбудить его. Но как только я пошевелилась, он открыл глаза и посмотрел на меня с насмешкой. -Доброе утро, моя проблемная девочка, — произнёс он, убирая руку, но не отходя слишком далеко — Скажи, Адель, как ты только умудряешься вляпаться во все эти неприятности? -Просто… — я помедлила, не зная, что ответить — Просто ловлю последствия ошибок моих предков, — усмехнулась я, хотя это звучало совсем не смешно. Клаус приподнялся, облокотившись на локоть, и внимательно посмотрел на меня. Его взгляд был слишком пронзительным, как будто он мог увидеть все, что я пыталась скрыть. -Ты знаешь, что нам помог тебя спасти Левиафан? — начал он, и я замерла — Он упомянул, что ты ему что-то должна. Что именно? Я почувствовала, как по коже прошёл холодный озноб. Это был момент, которого я боялась. Стоило ли сказать правду? Но, с другой стороны, я знала, что Клаус не оставит этот вопрос без ответа. -Это сложно, — пробормотала я, отворачиваясь, чтобы избежать его взгляда. -Сложно? — переспросил он, подтягиваясь ближе — Что ты могла предложить существу вроде него, Адель? Я сжала руки, словно пытаясь удержать в себе те слова, которые грозились вырваться наружу. -Я… Я поставила на кон своего будущего ребёнка, — выдохнула я едва слышно, чувствуя, как в груди что-то обрывается — В обмен на шанс спасти моего брата. В комнате повисла тишина. Клаус смотрел на меня с выражением, которое я не могла разобрать. Разочарование? Гнев? Понимание? Наконец он заговорил: -Ты боишься, что Левиафан может забрать ребёнка, которого у тебя пока даже нет? Я кивнула, всё ещё не решаясь встретиться с его взглядом. -Тогда тебе не о чем волноваться, — его голос стал мягче, чем я ожидала. -Почему? — я подняла на него глаза. -Потому что твои дети могут быть только от меня, — сказал он, улыбнувшись краем губ — Ты связана со мной меткой оборотня, и это незыблемо. Но я вампир, Адель. Я не могу иметь детей, — напомнила он, но я чувствовала, как внутри меня всё ещё гнездится сомнение. -И всё же, — я приподняла бровь — Левиафан никогда не заключает сделок, которые не выгодны ему. Мои мысли спутались. Если Левиафан действительно согласился, значит, он что-то знает, чего не знаю я. Клаус снова притянул меня ближе, взглядом успокаивая мои тревоги. -Не думай об этом, Адель, — прошептал он — Если что-то случится, я позабочусь о тебе. И о любом ребёнке, который может появиться на свет. Но несмотря на его слова, я не могла избавиться от ощущения, что у Левиафана всё-таки был план. И что мы ещё не узнали всей правды. Клаус заключил меня в своих объятиях так, будто боялся, что я исчезну. Его руки были сильными, но не причиняли боли, а голос — низкий и мягкий, успокаивал, словно колыбельная. -Тише, моя смелая, — прошептал он, проводя рукой по моим спутанным волосам — Всё позади. Ты больше не одна. Его пальцы медленно скользили вдоль моей спины, убирая последние остатки напряжения. Я чувствовала тепло его тела, его уверенное дыхание. Он был здесь, рядом, как обещал. -Адель, — он чуть отстранился, чтобы заглянуть в мои глаза — ты уже слишком много вынесла. Ты сильнее, чем думаешь. Я знаю, тебе тяжело, но я здесь. Я не позволю тебе снова пройти через это в одиночку. -Клаус… — мой голос дрогнул, а горло сжалось от накопленных эмоций. -Шшш, — он приложил палец к моим губам — Не надо ничего объяснять, не сейчас. Просто доверься мне. Позволь мне быть твоей опорой. Я кивнула, позволяя его словам проникнуть в мое сердце. Его руки обвились вокруг меня крепче, и я прижалась к нему, слушая стук его сердца — медленный, уверенный, как якорь в бушующем море. -Ты для меня не просто важна, Адель, — его голос стал ниже, почти шёпотом — Ты — это мой свет. И я сожгу до тла весь мир, если кто-то попытается его потушить. С этими словами он снова прижал меня к себе, будто пытаясь защитить не только от внешних угроз, но и от моего собственного страха. И впервые за долгое время я позволила себе расслабиться, утонув в его тепле. Пару дней спустя Я так и осталась жить у первородных, точнее, Клаус настоял. Мама, на удивление, согласилась. С каждым днем мысли о том, чтобы уехать, становились все громче. После нападения ведьм мне стало ясно: раз они нашли меня, то другие тоже смогут. Это был только вопрос времени. Те, кому моя сила — или, точнее, скверна, как они ее называют — мешает, рано или поздно появятся. И, возможно, на этот раз Левиафан не станет вмешиваться. Даже терпение таких существ, как он, не бесконечно. Я сидела у окна, разглядывая серый рассвет. Дом Майклсонов был тихим, но это спокойствие было обманчивым, как затишье перед бурей. За моей спиной раздался тихий голос: -Ты думаешь уехать. Клаус подошел ближе и присел рядом. Он не спрашивал — он уже знал. Я повернулась к нему и вздохнула. -Как только я закончу школу. Здесь становится слишком опасно. Рано или поздно они вернутся. Не эти ведьмы, так другие. Всегда найдется кто-то, кто захочет меня убить. Он молчал, пристально смотря на меня, но в его взгляде не было осуждения, только напряженная задумчивость. -Если ты решишь уехать, я отвезу тебя куда угодно, Адель, — наконец сказал он, голос его был низким и спокойным — Хочешь сейчас? Скажи слово, и мы уедем. -Нет, — я покачала головой — Я должна закончить школу. Это важно для меня. Это, наверное, единственное, что связывает меня с нормальной жизнью. Он наклонился ближе, его глаза, как обычно, светились уверенностью. -Тогда подождем. Но как только ты будешь готова, мы уедем. Я не позволю никому навредить тебе. Я кивнула, почувствовав, как его слова обволакивают меня мягкой волной спокойствия. -Спасибо, Клаус, — прошептала я. -Не за что, любовь моя, — он слегка улыбнулся, но в его глазах мелькнула тень — та, что всегда появлялась, когда речь заходила о моей безопасности — Я сдержу свое обещание. Всегда. Клаус молча посмотрел на меня, и в его взгляде читалось что-то гораздо большее, чем слова. Он медленно протянул руку, осторожно убрал прядь волос с моего лица, словно боялся спугнуть. Я не двигалась, не знала, чего ждать, но в сердце начало зарождаться тепло — то самое, что он вызывал во мне каждый раз, когда был рядом. -Ты слишком много берешь на себя, Адель, — тихо сказал он, и в его голосе было столько мягкости, что я едва узнала его — Ты думаешь обо всех, кроме себя. Однажды это сломает тебя. -Я справлюсь, — прошептала я, чувствуя, как сердце ускоряет свой бег. -Справишься, — повторил он, чуть склонив голову — Но тебе не нужно делать это одной. Я хотела ответить, сказать что-то, но он не дал мне шанса. Его губы мягко накрыли мои, и время будто остановилось. В этом поцелуе не было ни напора, ни ярости, что так часто сопровождали его поступки. Он был осторожным, словно изучал, пробовал, давая мне возможность решить, приму ли я это. И я приняла. Мои руки, почти непроизвольно, потянулись к его шее, и я почувствовала, как его пальцы крепче сжались на моей талии, притягивая меня ближе. Когда он отстранился, его взгляд искал мой, словно пытался прочитать мои мысли. -Ты для меня важнее, чем можешь себе представить, — сказал он, тихо, почти шепотом — Я защищу тебя, Адель. Любой ценой. Я почувствовала, как щёки начинают гореть, но не отвела глаз. -Я верю тебе, — сказала я, и эти слова прозвучали, словно обещание. Я обняла его, чувствуя, как его теплое тело расслабляется в моих руках. Медленно провела пальцами по его кудрявым волосам, наслаждаясь их мягкостью, позволяя своим чувствам поглотить меня полностью. Мы были так близки, что казалось, весь мир исчез за пределами этой комнаты, за пределами этой мгновения. В голове проносились мысли, но одна из них, как алмаз, оставалась четкой и непреложной: он был только моим. Всё в нем, каждый взгляд, каждое слово, его сила и нежность — всё это принадлежало мне. Он был моим, и только моим. Это осознание было настолько мощным, что я не могла не улыбнуться, вдыхая его запах, ощущая его близость, как самую большую награду. Он мог бы принадлежать кому угодно, но он по праву только мой. Я, как неконтролируемая сила, влияла на его мысли, на его поступки, и знала, что он не сможет убежать от этого. Ведь, если я захочу, он отвернется от всех, даже от своих братьев и сестры, и ни один взгляд не заставит его колебаться. Я почувствовала, как внутри меня начинает разгораться нечто темное и сладкое — власть. И эта мысль заставляла меня улыбаться — не слабо, а так, как никогда раньше. С каждым движением, с каждым словом я всё больше ощущала, как вкус этой власти проникает в меня, становится частью меня, развивая во мне то, что я раньше не замечала. Я могла бы попросить его о чем угодно, и он бы сделал это. Я бы могла затмить все его решения, контролировать его шаги и смотреть, как мир вокруг меня меняется, подстраиваясь под мои желания. Это было не просто чувство — это было знание, что я могу разрушить и построить всё, что захочу. И вот эта сладкая мысль, эта абсолютная уверенность в том, что я держу его на ниточке, была слишком манящей. Я не могла не думать о том, как он сжигает мир ради меня, готовый сделать всё, что я скажу. И мне это нравилось. Как никогда. -Я люблю тебя, — прошептала я, ощущая, как эти слова наполняют меня чем-то большим, чем просто признанием. Он обнял меня еще крепче, словно хотел подтвердить мои мысли, мои чувства, мои желания. Это было как обещание — его сила, его преданность, его готовность быть только моим. И в этот момент я поняла, что теперь все в моих руках. Я вдыхала его запах, такой родной, такой нужный. Каждое прикосновение, каждое его слово, каждое движение тела, все казалось таким естественным, как будто это было предначертано. Я почувствовала, как в груди начинает разгораться нечто опасное, маниакальное, когда я осознала, что могу удерживать его, полностью и без остатка, что бы я ни захотела. Он стал моим миром. И этот мир, который теперь был только моим, казался таким сладким, таким невообразимо нужным. Я улыбнулась еще шире, наслаждаясь этим вкусом власти, который начинал наполнять меня до краев. -Ты мой, — прошептала я снова, теперь уже вслух, как напоминание. И, возможно, это была угроза, но в этот момент я наслаждалась этим чувством. Я взглянула в его глаза, которые, казалось, были немного растеряны, но я знала, что это всего лишь краткий момент сомнений. Внутри меня что-то шевельнулось, и я обманчиво мило улыбнулась, чувствуя, как его взгляд немного теряется, как он ищет ответы в моей улыбке. И я, играя с этим моментом, резко впилась в его губы страстным поцелуем, не давая времени ни на что другое. Этот поцелуй был моим утверждением. Моим заявлением о том, что я была здесь, с ним, и все, что ему нужно делать, — это поддаться. Я не оставляла ему выбора. Поцелуй был глубоким, жарким, властным, и я ощущала, как вся его реакция становится моим инструментом. Его губы ответили мне, но это было лишь подтверждением того, что я уже его захватила. Мои руки, как ловушки, обвивали его шею, притягивая еще ближе, а я растворялась в этом моменте, в его вкусе, в его теплоте, в этой непередаваемой силе, что пронизывала мои венцы. Это было ощущение абсолютной власти и абсолютной принадлежности. Мое, все мое. Я не была такой. Раньше я бы, возможно, испугалась, сомневалась, или даже пыталась отстраниться. Но что-то сломалось во мне после того, как чуть не умерла пару дней назад. После того, как вновь впитала силу чистилища. Это было как пробуждение, как если бы я открыла глаза на что-то, о чем не знала раньше. Я почувствовала, как эта сила пронизывает меня, наполняет мою сущность. И не могу сказать, что мне это не нравится — напротив, я наслаждаюсь этим, каждым моментом. Я стала сильнее. Моё тело, мой разум, мои чувства — все стали острыми, как лезвие. И это ощущение могущества, которое теперь ко мне прилипло, стало моим новым другом. Я не чувствовала себя уязвимой. Я не была той, кто отступает. Я была тем, кто может разрушить всё на своем пути, и эта сила манила меня, наполняя меня восторгом. Я начала понимать, что теперь это не просто магия или мощь. Это часть меня, и я наслаждаюсь тем, что теперь могу делать, что мне захочется, и как я могу повлиять на этот мир. Это не только сила, это — власть. И я наслаждаюсь этим моментом. -Адель, — Клаус отстранился, его голос звучал настойчиво, но в глазах была тень беспокойства. Я вздохнула, чувствуя, как жар, бушующий внутри меня, в очередной раз поднимается к горлу. Почему он не может просто расслабиться и позволить мне быть собой? Я не могу больше скрывать, как эта сила вбирает меня в себя, она поглощает, наполняет, и я больше не знаю, где заканчиваюсь я и начинается она. -Что? — я усмехнулась, поднимая взгляд, и мои глаза, думаю, отражали мою растущую решимость и желание. Он молчал, только пристально смотрел, будто пытаясь увидеть скрытое, понять, что не так. Но я уже не могла сдерживать свою внутреннюю бурю. Я подошла к туалетному столику, пальцами проводя по стеклянной поверхности, и увидела свои глаза. Они были как два алых огня, неестественно яркие, как будто сама магия вырвалась наружу. Это был результат силы чистилища, впитанной в моё тело. Я зажмурилась, пытаясь подавить этот огонь, который казался почти живым, но все равно он продолжал пылать внутри меня. Когда я снова открыла глаза, свет в них потух, но это не означало, что всё вернулось в норму. Я чувствовала, как моя магия все еще переполняет меня, словно я на грани. Это не было в моих силах — контролировать это. -Все в порядке, — солгала я, стараясь хоть немного успокоить мужчину. Я с улыбкой повернулась к Клаусу и подошла ближе, почти касаясь его тела. -Но твои глаза… — его голос был полон беспокойства, но я не собиралась это показывать. Я приближалась к нему, позволяя себе больше не скрывать, что все, что я сейчас хочу — это быть с ним, полностью, до конца. -Со мной все хорошо, — промурлыкала я, прижимаясь к нему. И, не сдержавшись, вновь впилась в его губы, жадно и страстно, как будто в этом поцелуе скрывался мой ответ на всё, что происходило. Я чувствовала, как его тело напряглось, как его дыхание стало неровным, но не останавливалась. В глубине, где-то далеко, я знала, что всё, что я сейчас ощущаю — это не просто желание. Это нечто большее, мощное, охватывающее. И мне это нравилось. Клаус всё ещё выглядел обеспокоенным, но я не могла позволить себе показывать свою уязвимость. Внутри меня бушевала магия, сила, которую я едва контролировала. Я чувствовала её в каждом движении, в каждом вдохе. И это пугало, но я не собиралась показывать слабость. Особенно перед ним. -Адель… — произнёс он снова, но на этот раз в его голосе было что-то большее, чем просто забота. Это было почти как предостережение. Я знала, что он видит больше, чем я хочу ему показать. Но сейчас, в этот момент, я не могла позволить себе терять контроль. Не перед ним, не перед собой. -Всё будет хорошо, Клаус, — прошептала я, целуя его сильнее, пытаясь затмить все свои сомнения. Я не могла позволить ему угадать мои слабости. Но он не мог не заметить, как мои глаза вновь начали светиться красным. Ему не нужно было больше слов — он чувствовал, что что-то изменилось, и это не могло остаться незамеченным. Пару часов спустя Я лежала на голой груди Клауса, рисуя пальцами замысловатые узоры на его мускулистом торсе, а его рука, как привычная тяжесть, покоилась на моей талии. Он был небрежно расслаблен, как всегда, и это было одновременно удивительно успокаивающе и немного возбуждающе. -Всё так хорошо, — вздохнула я, полулёжа, поднимая голову и устремляя взгляд в потолок — Жаль, что проблемы не могут просто раствориться. Он хмыкнул, слегка приподняв бровь, не открывая глаз. -Какие проблемы? Я ухмыльнулась, слегка наклоняя голову, прежде чем ответить с заметным сарказмом: -Твоя мамочка, не даёт мне покоя. — Закатила глаза и чуть приподнялась, обвив тело простыней, словно пытаясь прикрыть что-то более важное — Не могу просто отправить её к предкам, знаешь ли, с таким темпераментом, как у меня, вообще ни к чему терять время на «милые беседы». -Рано или поздно она появится, любовь моя, — спокойно ответил Клаус, его ладонь скользнула по моей щеке, и я не смогла сдержать желание податься в его прикосновение, словно щенок, жаждущий ласки. Его слова были полны того известного ему, безмятежного холодного спокойствия, которое иногда меня не только раздражало, но и заставляло бесконечно восхищаться. В этой тишине, когда его руку мягко теребила моя кожа, я почти забыла обо всех других заботах. Почти. Я зловеще усмехнулась, а затем, не сдержавшись, потянулась за его губами. -Ну, что же, придётся снова играть в кошки-мышки, да? — прошептала я, перехватывая его губы своим поцелуем. Его губы мягко коснулись моих, и я ощутила, как тело мгновенно откликнулось на его прикосновение. Мы не спешили, наслаждаясь тишиной и тем, что мир вокруг исчезал, оставляя только нас двоих. Я почувствовала, как он немного подался ко мне, его рука все так же оставалась на моей талии, но теперь её прикосновение было более ощутимым, крепким. -Ты всегда знаешь, как заставить меня забыть обо всем, — прошептал он, его дыхание смешивалось с моим, а глаза искрились тем самым жгучим интересом, который всегда был на грани между властным и нежным. Я усмехнулась, чуть отстраняясь, чтобы взглянуть ему в глаза, а затем вновь потянулась к его губам. -О, я научилась быть весьма убедительной, — ответила я с игривым сарказмом, касаясь его губ лишь на мгновение, словно обманывая его, но не давая ему всей власти над собой. Клаус ухмыльнулся и, наконец, не выдержав, притянул меня к себе сильнее. Я не сопротивлялась, позволяя себе раствориться в его прикосновениях. Но где-то внутри меня, даже среди этой страсти, всё равно оставалась маленькая часть, которая понимала: я не могу отвлечься от реальности. Ведь проблемы не исчезнут, даже если я буду прятаться в его объятиях. Еще немного подразнила его поцелуями и ласками, но тут, резко вскочила с кровати, и побежала к шкафу. Я посмотрела на него через плечо с усмешкой, вижу, как он еще не до конца осознал, что только что оказался в роли жертвы моего маленького плана. Я подбирала платье с видом эксперта, не обращая внимания на его растерянность. -Ты даже не представляешь, как это забавно, — сказала я, перебирая одежды и напыщенно закатывая глаза — Простой план: соблазнить, сбежать, оставить тебя горюющим, охотящимся за мной. Ты такой… предсказуемый. Он поддался на мою игру и рассмеялся. Я заметила, как его губы едва дрожат от подавляемого смеха, и как он притянул себя к изголовью кровати. -Ах, так это всё было частью твоего зловещего плана, — пробормотал он с сарказмом, поигрывая пальцами с простыней — Я тебе, наверное, очень по сердцу, если ты так меня развлекаешь, дорогая. Я не ответила сразу. Сначала я улыбнулась, наслаждаясь моментом, когда его уверенность села на иголках, а потом обернулась, держа в руках идеальное платье. -Ты всё так же прекрасен, когда злой. Серьезно, тебе нужно чаще так выглядеть, — бросила я, подбирая платье и примеряя его на себя в зеркале, не глядя на него. Это не могло не поддразнить его, а мне это нравилось. Клаус ухмыльнулся, его глаза темнели от страсти, но и от удивления — он всё-таки не ожидал, что я возьму и сделаю именно так, как сказала. Ник с неудовлетворенным видом поднялся с кровати и подошел ко мне, его шаги звучали громко в комнате. -Ну что ж, — его голос стал низким и приглушенным — Ты можешь убежать, сколько угодно. Но я гарантирую, что не остановлюсь, пока не поймаю тебя. И поверь, будет не так весело, как ты себе представляешь. Я фыркнула, повернувшись к нему и покачав головой. Мой взгляд был игривым, но внутри меня бурлило что-то темное и властное, что не хотелось отпускать. -У тебя нет ни малейшего шанса меня поймать, — прошептала я, целеустремленно заглядывая в его глаза — Особенно если я не захочу быть пойманной. Я не могла удержаться. Он был невыносимо притягательным, даже когда сердился, а его взгляд, полный страсти и силы, буквально приковывал меня к месту. Вместо того чтобы сразу убежать, я вернулась к нему, притягивая его за шею, и впилась в его губы. Сначала мягко, словно играючи, а потом всё настойчивее и требовательнее, чувствуя, как он сдается мне, полностью теряя контроль. Его дыхание стало прерывистым, пальцы начали скользить по моим плечам, намереваясь притянуть меня ближе, но я, с хитрой улыбкой, резко отстранилась, оставив его с жаждой незавершенного прикосновения. Его растерянное лицо было для меня настоящей наградой. -Что ты творишь, Адель? — прошептал он, с трудом восстанавливая дыхание, его голос звучал низко и хрипло. Я лишь подмигнула ему, будто всё происходящее — это лишь невинная игра. Потом резко повернулась, будто это был мой коварный план с самого начала, и рванула к двери, на бегу поправляя платье. -Не скучай! — крикнула я, оглядываясь через плечо с самой обманчиво милой улыбкой. Я слышала, как он тяжело вздохнул, а потом тихо выругался. Этот звук заставил меня довольной улыбкой прикусить губу. Я знала, что задела его гордость и, возможно, немного разожгла в нем огонь. А что может быть лучше? Люблю бросать его в осадок — это словно мой маленький смысл жизни. Видеть, как его обычно уверенный взгляд на долю секунды затуманивается растерянностью, а потом вспыхивает смесью гнева и страсти — нечто неописуемо захватывающее. И, что самое приятное, он ничего мне за это не сделает. Ну что он может? Прижать меня к стене? Попытаться доказать, что власть в этой комнате принадлежит ему? Забавно. Все его попытки доминировать разбиваются о мой смех и очередной неожиданный ход. Он ведь даже сердится красиво — ни один мазок этого портрета не идеален настолько, как его негодующее лицо. Клаус знает, что я играю с ним, и это сводит его с ума. Но ведь он сам позволил мне стать тем, что я есть для него. Моей жизни просто не хватило бы остроты, если бы я не могла так искусно и непринужденно управлять королем. Только мой король. И ни один жалкий плебей не смеет даже подумать о том, чтобы на него покуситься. Он принадлежит мне — целиком и полностью. Это не обсуждается, это аксиома. Каждая его тень, каждый отблеск силы, каждая эмоция — всё только для меня. Другие могут лишь завидовать и молча смотреть со стороны. Попробуй кто-нибудь приблизиться — я превращу их жизнь в хаос. Никто не смеет отнимать у меня то, что по праву моё. Он мой. Король, который сожжёт мир ради меня. И этого достаточно, чтобы улыбаться с вызовом всему остальному миру. -Адель, — окликнула меня Ребекка у выхода. Ее голос был почти ворчливым, как будто она собиралась читать мне нотации. -Бекка, — я повернулась к ней с широкой, невинной улыбкой — Вроде в одном доме живем пару дней, а будто месяц не видела. -Может, если бы ты хоть изредка выходила из вашей с Ником спальни, то узнала бы, что в этом доме еще кто-то живет, — подруга усмехнулась, но в её тоне слышалось доброе поддразнивание. -Могу себе позволить, — пожала я плечами, будто это самое естественное в мире. -Сучка, — ухмыльнулась Ребекка, скрещивая руки на груди. -Есть у кого учиться, маленький воин, — парировала я с насмешливым взглядом, бросив легкий воздушный поцелуй в её сторону. Ребекка только покачала головой, её взгляд был полон смеси раздражения и восхищения. Я вышла из дома, чувствуя её молчаливый, но добрый упрек мне в спину. Итак, я в прекрасном настроении направилась к себе домой. Да, такое тоже случается, когда в моей жизни временно отсутствуют попытки меня убить, украсть или использовать в каких-то темных ритуалах. Однако радость была слегка омрачена бытовыми проблемами. Одежда у меня почти закончилась, и если я говорю “закончилась”, то имею в виду буквально закончилась. Всё моё нижнее бельё стало жертвой порывистых рук Клауса — не то чтобы я возражала, но, знаете, бельё всё-таки штука полезная. Два платья тоже не пережили встречи с гибридом: одно не выдержало его страсти, второе было безнадёжно испорчено в какой-то кровавой заварушке, а, мы Деймона из цепей доставали. Пара футболок и одна любимая пижама пали смертью храбрых, защищая меня от внезапных вспышек его темперамента. Нужно срочно наведаться домой, чтобы забрать что-то из запасов. А ещё, возможно, уговорить Ребекку на шопинг. Она обожает наряжать меня, будто я её личная кукла. Ну что ж, почему бы не воспользоваться её энтузиазмом? Конечно, при условии, что мы не начнём спорить, кто из нас лучше выглядит в новом платье. Дома меня встретила мама, обняв меня так крепко, будто я только что вернулась из сражения. Хотя, учитывая последние события, это недалеко от истины. -Адель, я понимаю, что первородные тебя защищают после всего, что случилось пару дней назад, но заглядывай домой хоть изредка! Я же волнуюсь, — её голос дрожал, и я почувствовала, как она напряжена. -Прости, столько навалилось, — пробормотала я с видом раскаявшейся. Навалилось, конечно. Клаус и правда навалился. Ненасытный, чёрт бы его побрал, но я не жалуюсь. -Я пришла тебя проведать и взять кое-какие вещи, — отстранилась я, стараясь сохранить нейтральное выражение лица. -Совсем меня одну оставили, — грустно пробормотала мама, и я почувствовала тяжесть её слов. -Эй, мам, я тебя не оставляю, — мягко положила ей руки на плечи. — Просто поживу какое-то время у Майклсонов. Ради безопасности. Ты ведь знаешь, они как стая сторожевых волков, только вампиры — сверхъестественный слух, нюх и вечная подозрительность. Ни одна ведьма даже близко не подойдёт, не рискуя собственной шкурой. -Я понимаю, — её грустная улыбка была как нож в сердце. — Просто скучаю. Сначала не стало вашего отца, потом уехал Тайлер, теперь ты. -Тайлер вернётся, я тоже. Мы всегда рядом, мам, — уверенно сказала я, снова обнимая её. Но внутри меня всё бурлило. Я не собиралась больше никому давать шанса причинить ей боль. Я уже наложила новое заклинание на дом. Такой крепости ведьмы ещё не видели. И, на случай, если они вдруг решат действовать изощрённее, я сделала для мамы амулет, по силе не уступающий кольцу Аларика. Теперь она под защитой. Моя мама. Моя территория. -У меня всё под контролем, мам, — сказала я, глядя ей прямо в глаза — Если кто-то ещё посмеет сунуться сюда, их ждёт маленький, но крайне кровавый конец. Она вздохнула и грустно улыбнулась, а я ответила ей той самой мягкой улыбкой, которая заставляла её думать, что я просто взрослею. Но внутри я уже готовила планы мести своим недругам. Мы провели весь день вместе. Мама наконец-то позволила себе расслабиться, ведь даже ей, как самой стойкой женщине, нужен отдых. Мы устроились на диване с пледами, включили какой-то старый фильм, и вскоре вокруг нас образовалась крепость из пустых упаковок от мороженого. -Как в старые добрые времена, — сказала она, откидываясь назад с улыбкой. -Да уж, только в те времена я не носилась по городу, пытаясь увернуться от ведьм, вампиров и прочих сумасшедших, — хмыкнула я, протягивая ей очередную ложку мороженого. Мы смеялись, спорили о сюжетных дырах фильма, и, в какой-то момент, разговор перешёл на более личные темы. -Как там Майклсоны? — осторожно начала мама. -Всё так же… величественные, драматичные, немного смертоносные. Клаус всё ещё считает себя королём мира, Ребекка вынашивает планы мести за что-то десятилетней давности, Кол просто Кол, Элайджа, как всегда сдержанный и серьезной, а Финн укатил в закат со своей девятисот летней девушкой, — пожала я плечами, глядя в экран. -И ты так легко влилась в их семейные дрязги? -Я в них уже давно? Я часть их хаоса. Кажется, у нас даже родство в какой-то момент проявилось… моральное. Мама засмеялась, а я, воспользовавшись её настроением, перевела разговор на неё. -А как ты? Что нового в твоей жизни, помимо дочери, которая притягивает катастрофы? Она махнула рукой. -Да что тут нового. Разве что парочка соседей начали подозревать, что мы какие-то странные. Хочешь, чтобы я что-нибудь «случайно» подстроила, чтобы они отвязались? — шутливо приподняла бровь я. Мама закатила глаза. -Не смей. Но, знаешь, иногда мне кажется, что твоя жизнь могла бы быть проще, если бы ты выбрала что-то другое. Я усмехнулась и притянула её к себе. -Мам, жизнь никогда не бывает простой. Зато наша насыщена. К тому же, у нас есть мороженое и фильмы — разве это не лучшее доказательство, что всё идёт как надо? Она вздохнула, улыбнулась и снова переключилась на фильм. А я наблюдала за ней, радуясь редкому моменту спокойствия, который мы могли разделить вдвоём. Вернувшись обратно с вещами в поместье Майклсонов, я направилась прямиком в нашу с Ником спальню. Но, как назло, по дороге наткнулась на Кола, который стоял, прислонившись к стене с таким видом, будто только что придумал что-то крайне язвительное. -Адель, дорогуша, ты так долго отсутствовала, что я начал подозревать, что ты наконец сбежала от моего брата, — протянул он с насмешкой, оглядев мои сумки. Я закатила глаза, но не могла не улыбнуться. -Нет, Кол, я всё ещё здесь. К твоему огромному разочарованию, я живу рядом с тобой, а не с твоими шутками. Он фыркнул и выпрямился, делая шаг ко мне. -Всё ещё пытаешься понять, как ты умудряешься выдерживать нашего дорогого Никлауса? Должно быть, у тебя железные нервы… или полное отсутствие инстинкта самосохранения. -Знаешь, Кол, — я вскинула подбородок, глядя ему прямо в глаза — я бы могла ответить, но ты же всё равно найдёшь способ перекрутить мои слова в свою пользу, так что даже не буду стараться. Кол притворно обиженно покачал головой. -Адель, ты меня недооцениваешь. Я не только извращаю всё сказанное, но ещё и делаю это с невероятным шармом. Я фыркнула и сделала вид, что обдумываю его слова. -О, несомненно, Кол. Если бы твой шарм можно было упаковать, его бы продавали в магазинах под брендом “Сарказм и раздражение”. Он рассмеялся, отступая, и махнул рукой в сторону коридора. -Ладно, иди к своему королю хаоса. Уверен, он уже скучает по тебе. -В отличие от тебя, — ответила я с улыбкой и направилась к спальне, чувствуя на себе его взгляд. Как же мне нравилось их семейное переплетение ядовитого юмора и искренней привязанности. Кол был мастером уколов, но я тоже могла держаться на высоте. В комнате было удивительно тихо, и, зная Клауса, я сразу предположила, что он либо занимается своими картинами, полностью погружённый в процесс, либо сидит где-нибудь, склонившись над очередным зловещим планом, который обязательно должен включать в себя хаос, разрушения и, конечно, его фирменный драматизм. Я лениво разложила вещи по полкам и развесила платья на вешалках, попутно замечая, что половина из них уже заслуживают отдельной полки с табличкой: “Жертвы Клаусовых страстей”. Закончив, я плюхнулась на кровать, вытянувшись во весь рост, и удовлетворённо вздохнула. Наконец-то я дома. И, как будто по заранее прописанному сценарию, дверь открылась, и на пороге появился мой дорогой со-обитатель. -Ну наконец-то, — протянула я, не двигаясь с места — я уж подумала, ты совсем меня забыл, погрузившись в свои… как там это у тебя называется? Грандиозные замыслы мирового господства? Он поднял бровь, глядя на меня со смесью интереса и легкого раздражения. -Мировое господство? Как банально. Я предпочитаю немного более тонкие формы влияния, любовь моя. Я усмехнулась, подперев голову рукой. -О да, как же я могла забыть. Ты же мастер тонкостей. Особенно когда твоя “тонкость” включает в себя кровавый след через половину города. Клаус закатил глаза, но я уловила лёгкую улыбку, которая скользнула по его лицу, пока он подходил ближе. -Если я кровожаден, то только потому, что меня вдохновляет твоя непревзойденная язвительность, — бросил он, усаживаясь рядом. -Что ж, я буду считать это комплиментом, — ответила я, улыбнувшись, и лениво потянулась, наслаждаясь этим спокойным моментом перед бурей, которая, без сомнения, не заставит себя ждать. Я увидела, как Клаус уселся на край кровати, но выглядел слишком спокойным. Его уверенность всегда была какой-то вызывающей, и мне вдруг захотелось… немного ее поколебать. Мой взгляд скользнул на подушку рядом со мной. Она лежала так удобно, прямо под рукой. “Почему бы и нет?” — подумала я, прежде чем схватить подушку и резко запустить её в него. -Адель! — Клаус ошарашенно поднял руку, пытаясь отбиться от мягкой атаки. -Что? — ответила я невинным голосом, но не удержалась от широкой улыбки — Ты выглядел слишком серьезным, я подумала, что тебе нужно немного… разрядки. Клаус поднял бровь, но на его лице появилась хитрая усмешка. -Ты действительно думаешь, что выйдешь из этой ситуации безнаказанно? -Конечно, думаю, — сказала я, вытянувшись на кровати, будто ничего не произошло — Ну, ты же не будешь мстить… ты ведь такой джентльмен. Он резко схватил одну из оставшихся подушек и, прежде чем я успела среагировать, со всей силы хлопнул ею меня по боку. -Эй! — вскрикнула я, но смех уже начал вырываться из меня. -Ты первая начала, любовь моя, — заявил он, поднимаясь с кровати, чтобы уклониться от моего следующего удара. Я снова схватила подушку и метнула ее в него, но он ловко увернулся, словно готовился к этой битве всю свою долгую жизнь. Впрочем, я тоже не сдавалась, размахивая своей “оружием” как настоящая воительница. -Клаус, прекрати, я просто шучу! — смеясь, выкрикнула я, хотя продолжала яростно атаковать. -Вот уж нет, Адель, теперь ты получила войну, — объявил он, уклоняясь от очередного удара и наконец-то перехватывая мою подушку. Прежде чем я успела схватить другую, он накинулся на меня, обрушив на голову сразу две подушки, и весь наш смех заполнил комнату. В какой-то момент я поняла, что мы уже оба валяемся на кровати, запыхавшиеся, смеющиеся и обессиленные от этой неожиданной “битвы”. Клаус, приподнявшись на локте, посмотрел на меня сверху вниз, его глаза светились. -Напомни мне, как ты умудряешься быть одновременно раздражающей и восхитительной? -Это талант, — ответила я, широко улыбаясь — А теперь, мистер Гибрид, может, прекратим войну? -Может, — он наклонился, проведя пальцем по моей щеке — Но только потому, что я предпочитаю побеждать в других играх. Его голос был таким низким и нежным, что я на мгновение почувствовала, как мой пульс ускорился. Ну что ж, игра только начинается… Прежде чем я успела отреагировать, его губы оказались на моих. Клаус был настойчив, страстен, будто вся эта битва подушками была лишь прелюдией к чему-то гораздо более горячему. Мои руки тут же нашли его волосы, и я вцепилась в них с таким остервенением, как будто они могли убежать, если бы я ослабила хватку. -Ты разжигаешь меня, — шепнул он, вонзая зубы в мою нижнюю губу с таким нажимом, что я вскрикнула. Но вместо того чтобы отстраниться, я только сильнее притянула его к себе, словно не хватало воздуха. Каждый поцелуй был как удар молнии, пронзающий мою кожу. Я была готова сгореть в этом огне. Его руки скользнули по моей шее, а затем медленно двинулись вниз, причиняя мне головокружение. Клаус знал, как играть с моими нервами, как заставить каждую клетку тела дрожать от его прикосновений. Я ощущала, как его силуэт, его запах, его прикосновения завладевают мной, и не могла остановиться. Я так сильно хотела его, что голова шла кругом. -Ты чувствуешь это? — прошептал он мне в ухо, его дыхание горячее, словно он тоже не может сдерживаться — Все, что ты делаешь, всё, что ты говоришь… ты только подливаешь масла в огонь. Мои пальцы сжались на его груди, а сердце колотилось так сильно, что мне казалось, оно может вырваться из груди. И вместо того чтобы остановиться, я привлекла его к себе еще сильнее, страстно прижимая его тело к своему. Мы оба были как два вихря, вращающихся в одном танце, не зная, где начинается он и где заканчиваюсь я. -Ты моя, — его голос был хриплым, полным решимости — только моя. Ты уже не можешь убежать, Адель. Мы оба это знаем. -А ты уверен, что можешь меня удержать? — ответила я с ледяной улыбкой, при этом ноги инстинктивно обвили его, притягивая его всё ближе. Я видела, как он на мгновение замер, его взгляд стал темным, сгоряча. Но вместо ответа, его губы нашли мою шею, и я почувствовала, как его руки сжимаются вокруг моей талии, приподнимая меня. Его движения становились всё быстрее и увереннее, и я теряла контроль, теряла всякую мысль, кроме того, что я была с ним — и он был здесь, рядом, и ничто не могло нас остановить. -Ты мне принадлежишь, Адель. Тело, душа, все. Ничего не изменит этого. И ты это знаешь, — С каждым его словом моё тело сгорало все больше, и в его уверенности было что-то почти безумное, что заставляло меня хотеть его еще сильнее.