Сила, стоящая большой платы

Проснулась я в крепких объятиях гибрида, его тёплое дыхание касалось моей шеи. Казалось, время остановилось, но у меня были другие планы. Осторожно, как кошка, выскользнула из-под его руки, едва сдерживая смешок, когда он что-то пробормотал во сне. Встав, я быстро натянула чёрные джинсы, выбрала бордовую кофточку, которая идеально подчёркивала талию, сверху накинула кожанку и с наслаждением застегнула ботфорты на каблуке. Взгляд на себя в зеркало — уверенная, холодная, готовая к хаосу. Выйдя из комнаты, я прикрыла дверь за собой, чтобы не разбудить Ника, и, перескакивая через ступеньки, направилась к машине. В руках ключи, в голове тысячи мыслей, каждая сумасброднее предыдущей. Вжав педаль газа в пол, я услышала, как мотор взревел, словно откликаясь на моё настроение. С улыбкой маньяка я мчалась в сторону поместья Сальваторе, чувствуя, как каждая клеточка моего тела жаждет чего-то… нового. «Ну что, мальчики, скучали?» — мелькнула мысль, пока я неслась навстречу хаосу. Я вошла в дом без стука, словно это было мое поместье, а не Сальваторе, и с вальяжной грацией направилась в сторону библиотеки. -Стефан, — протянула я гласные, зовя младшего из братьев, словно это была игра — Я хочу поговорить. Позади прошёл лёгкий ветерок, почти осязаемый — он был слишком быстрым. Я замерла и медленно обернулась, встречая взгляд вампира, который скрестил руки на груди. Его глаза холодно и пристально изучали меня, будто пытаясь проникнуть за маску. -Ты хочешь поговорить? — усмехнулся Стефан, сарказм скользнул в каждом слове — Я думал, ты ненавидишь меня. Ты говоришь со мной только по делу, — его шаги раздались эхом, пока он направлялся к столику с выпивкой. Одним движением он наполнил бокал бурбоном, даже не глядя в мою сторону. -Да, но мне скучно, — равнодушно пожала плечами я, забирая у него стакан прямо из рук, чтобы сделать глоток — Пока я не найду Эстер, мне нечем заняться. И тут меня осенило: почему бы не развлечься чем-то полезным и… веселым. -Например? — его усмешка стала шире, но взгляд остался настороженным. Он налил себе новый бокал, явно ожидая продолжения шоу. Я постучала пальцем по губам, делая вид, что задумалась. -Например… вернуть тебе человечность, — с лёгкой интонацией бросила я, словно предложила что-то тривиальное. На мгновение его лицо стало пустым, но затем вампир усмехнулся ещё шире, как будто услышал лучший анекдот. -Ты правда думаешь, что сможешь? — его голос звучал издевательски. Я ответила ему такой же усмешкой, делая шаг ближе. -Значит, ты меня плохо знаешь. Я не хочу, чтобы ты был добрым или счастливым, Стефан. Я хочу, чтобы ты почувствовал. Чтобы ты начал понимать свои ошибки, — мои слова стали ядовитее с каждым шагом — Чтобы ты ненавидел себя за то, что сделал со мной. За то, что отвернулся. Вспышка злости мелькнула в его глазах, и прежде чем я успела моргнуть, он схватил меня и швырнул в стеллаж с книгами. Глухой удар отозвался во всём теле, но я не отвела взгляда, сохраняя на лице выражение холодного ехидства. Он навис надо мной, его лицо было опасно близко, так что я видела каждую деталь его злости. -Ты ничего не сможешь сделать, — прошипел он, зарычав почти звериным тоном — Кто ты для меня, чтобы я смог включить эмоции? Ты мне больше не друг. Я не дрогнула, не отвела взгляда. Вместо этого я медленно подняла руку и коснулась его щеки, нежно, как будто он не был тем монстром, которым стал. -Мы не друзья, Стефан, — прошептала я, и уголки моих губ изогнулись в хищной улыбке — Я не хочу твоего блага. Я хочу, чтобы ты страдал. Чтобы каждая секунда твоей жизни была наполнена болью и сожалением. Его дыхание стало резким, его глаза вспыхнули угрозой, но я продолжала смотреть ему в лицо, наслаждаясь моментом. Я хотела почувствовать, как его стены трещат. Как ледяная оболочка, что он так отчаянно охраняет, начинает разрушаться. Мгновение я наслаждалась его яростью, а затем, с ледяным спокойствием, вскинула руку. Поток магии сорвался с моих пальцев, выбрасывая Стефана назад, словно он был тряпичной куклой. Он ударился о стену с глухим звуком, пробив одну из деревянных панелей, а я встала на ноги, стряхнув с себя пыль и книги, упавшие со стеллажей. -Ты не единственный, кто умеет играть грубо, Стефан, — прошипела я, глядя, как он поднимается с пола, его взгляд уже налился холодной решимостью — Но раз уж мы начали, почему бы не сделать это… интересным? Он бросился на меня с вампирской скоростью, но я была готова. Едва он оказался достаточно близко, я выбросила вторую руку, и магия взорвалась между нами, ударив его так, что он снова отлетел к стеллажам. На этот раз он удержался на ногах, но его рычание становилось всё громче, почти звериным. -Ты играешь с огнём, Адель, — его голос был низким, угрожающим — Думаешь, твоя магия сделает тебя непобедимой? -Магия? — я усмехнулась, чувствуя, как внутри меня всё кипит. Пульсация силы была опьяняющей, словно наркотик, требующий выхода — Это не просто магия, милый. Это чистилище. Это боль, ярость, жажда разрушения. Ты не представляешь, на что я способна. Он метнулся вперёд, ударяя так быстро, что я едва успела отреагировать. Его кулак врезался в мой бок, заставляя меня отшатнуться, но я тут же схватила его за запястье, впуская в него поток магии. Его лицо исказилось от боли, но он вырвался из моей хватки и ударил снова. Каждый его удар был точным, быстрым, но я держалась. Магия бурлила во мне, как вулкан, выплескиваясь наружу с каждым движением. В ответ на его атаку я взмахнула рукой, и кусок мебели — массивный дубовый стол — взлетел в воздух, разбиваясь о Стефана. Он выскочил из-под обломков, будто это были лишь щепки, и бросился на меня снова. На этот раз я не успела увернуться, и его удар отбросил меня к лестнице. Спина загудела от боли, но я улыбнулась, почувствовав вкус крови на губах. -Отлично, — выдохнула я, вставая на ноги — Ты тоже хочешь сыграть жёстко? Прекрасно. Я подняла обе руки, и сила хлынула наружу. Пол под ногами задрожал, книги посыпались с полок, а люстра угрожающе заскрипела. Стефан застыл на мгновение, будто оценивая мои силы, а затем бросился вперёд, несмотря на бурю магии, вздымающуюся вокруг. -Я заставлю тебя почувствовать, — выкрикнула я, когда наши силы столкнулись в яростном танце — Я разорву тебя на части, если потребуется. Но ты почувствуешь! С каждым ударом, с каждым всплеском магии я теряла контроль, но и Стефан, казалось, терял себя. Это была не просто драка. Это было столкновение двух стихий, двух разрушительных сил, готовых уничтожить друг друга. Его кулак был направлен прямо в меня, но я перехватила его движение, резко схватив его за голову. Стефан замер, словно обрушившаяся на него магия лишила его сил. Мой взгляд горел ярким красным, а пальцы крепче сжались вокруг его висков. -А теперь, милый, — прошипела я — посмотрим, что ты так старательно скрываешь. Стефан выгнулся, издав болезненный рык, когда я вторглась в его сознание. Его разум сопротивлялся, пытаясь вытолкнуть меня наружу, но я пробивалась всё глубже. Там, за тьмой в его мыслях, скрывалась паника. Я ощущала, как он борется, как его страх растёт, пока я прокладывала себе путь через его эмоции, его воспоминания, его боль. -Не делай этого, — прохрипел он, голос раздавался эхом в моей голове, будто он кричал в пустоте — Адель, пожалуйста, не надо! -О, но ты ведь этого хочешь, правда? — саркастично усмехнулась я, продолжая искать тот самый переломный момент — Ты хочешь чувствовать. Боишься себя? Прекрасно. Это то, чего я добиваюсь. Я нашла то, что искала. Глубоко, в центре его сущности, скрывался тот самый переключатель, который удерживал его человечность во мраке. Он дрожал под моей магией, словно пытался сбежать, но я ухватилась за него обеими руками, магией и волей, ощущая, как его сопротивление становится отчаянным. -Адель, прошу, не трогай это! — его крик отразился в моих мыслях, и я на мгновение застыла. Но затем я улыбнулась — холодно, хищно. -Я не просто трону это, Стефан. Я вырву твоё спокойствие с корнем. Я нажала. Его тело дёрнулось в моих руках, словно его ударила молния. Глаза, полные тьмы, расширились, наполняясь первыми проблесками осознания. Я почувствовала, как магия проходит сквозь него, разрушая барьеры, которые он так тщательно строил, и впуская в его душу ту бурю эмоций, от которых он бежал. Стефан рухнул на колени передо мной, дрожа и задыхаясь. -Ты… ты чудовище, — прошептал он, его голос дрожал от смеси ярости и боли. -Нет, Стефан, — я наклонилась к нему, проводя пальцем по его щеке, пока слёзы начали стекать по его лицу — Я не чудовище. Я просто отразила твоё собственное. Я отступила, наблюдая, как он сжимает голову руками, погружённый в эмоции, которые накатывали на него, словно цунами. Удовольствие от победы захватило меня. -Добро пожаловать в мир чувств, Стефан, — бросила я — Наслаждайся. Поверь, это ради твоего блага, — я усмехнулась, глядя на него сверху вниз, наслаждаясь его дрожью, вызванной не только эмоциями, но и страхом перед новой реальностью — Чтобы ты понял, как поступил со всеми нами. И, знаешь, я с нетерпением буду ждать того момента, когда ты будешь ползать передо мной, моля о прощении. Я развернулась, сделав несколько шагов к двери, и на мгновение остановилась, бросив через плечо: -Но знаешь что? Я не уверена, смогу ли я тогда тебя простить. Мои слова повисли в воздухе, а я, удовлетворённая своей победой, вышла из библиотеки, громко хлопнув дверью. Подойдя к машине, я уселась за руль и включила радио. Усмешка всё ещё играла на моих губах. Дома я поняла, что голодна, и сразу направилась на кухню. На моё удивление, там оказался Кол, уютно устроившийся с чашкой кофе. Он выглядел так, будто весь мир существует исключительно для его удовольствия. Я даже не удостоила его приветствием — всё-таки мы не вежливости здесь учимся. Просто подошла к холодильнику, который, в отличие от Кола, приносит мне реальную пользу. -Адель, ну что за манеры? — язвительно протянул Кол, наблюдая, как я рысью рылась в холодильнике — Даже простого «доброе утро» не удостоилась вымолвить. Такое ощущение, что ты живёшь в пещере. Я повернулась к нему с невинным выражением лица и, прикрыв дверь холодильника, ответила: -Доброе утро, Кол. Как там твои манеры? Всё ещё пытаешься уговорить мир вращаться вокруг тебя? Кол ухмыльнулся, отпивая из чашки: -Если мир вращается вокруг меня, ты в нём явно как сбой системы. -О, давай не будем обижать вселенную, — отмахнулась я, извлекая яйца, молоко и муку — Кстати, раз уж ты такой ценитель культуры, надеюсь, ты оценишь кулинарное искусство. Решила приготовить блины, так что потерпи меня ещё немного. Кол поднял брови, явно заинтригованный: -Ты умеешь готовить? -Я умею всё, что решаю уметь, Кол, — усмехнулась я — Только не жди, что я сделаю это для тебя из великодушия. Скорее просто из-за жалости — хоть кто-то должен тебя кормить, пока остальные игнорируют. Он усмехнулся: -Смотрю, ты начинаешь меня даже развлекать. Ладно, удиви. И я принялась за дело, мысленно прикидывая, сколько сарказма можно добавить в каждый блин. Я поставила сковороду на плиту, включила огонь и, пока она нагревалась, начала смешивать тесто. Яйца, молоко, мука — всё это отправлялось в миску под звуки моих быстрых движений венчиком. Я нарочно хлопала посудой чуть громче, чем требовалось, чтобы Кол понял: я здесь хозяйка. -Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — лениво протянул он, наблюдая за мной из-за чашки кофе — Иначе твои блины могут стать самым изощрённым способом избавиться от меня. -Кол, если бы я хотела тебя отравить, то давно бы уже сделала это, — парировала я, наливая первую порцию теста на сковороду — И знаешь, меня бы даже оправдали. Всем бы сказали, что я защищалась. Он усмехнулся, отпуская чашку и подаваясь вперёд: -Не сомневаюсь. Но тогда ты бы осталась без моего очаровательного общества. Сможешь ли ты с этим жить? -С удовольствием, — бросила я, переворачивая блин. Золотистая корочка выглядела идеально, и я даже немного гордилась собой — Вот, смотри, первый пошёл. Запах чувствуешь? Не отрава, а шедевр. Кол встал с места и, прищурившись, уставился на меня: -Может, ты нарочно стараешься сделать их идеальными, чтобы никто ничего не заподозрил? Я закатила глаза и с усмешкой поставила тарелку с блином прямо перед ним: -Ладно, мистер «не верю в чудеса». Ешь, пока горячее. Если выживешь, считай, я прошла твой экзамен. Он осторожно взял вилку, проколол блин и отправил в рот первый кусок. Я наблюдала за ним, сцепив руки на груди. -Ну? — спросила я, когда он медленно прожевал. Кол откинулся на спинку стула с выражением крайней серьёзности: — Знаешь, вкусно. Но я всё ещё думаю, что это может быть медленно действующий яд. Я прыснула, вытаскивая следующий блин из сковороды: -Не переживай, Кол. Если ты умрёшь, я пообещаю на твоих похоронах, что это было случайно. Колу позвонили и он ушёл, оставив кухню в мое полное распоряжение. Сковорода уже приятно шипела, пока я выливала на неё очередную порцию теста. И вдруг кто-то обхватил меня за талию. Я вздрогнула, но быстро поняла, кто это, едва ощутила щетину, слегка царапнувшую щёку. Повернувшись, я улыбнулась и чмокнула Клауса в щеку. -Кто-то не выспался, — заметила я, глядя на его заспанное лицо. Честно говоря, в такие моменты он выглядел совсем не так, как коварный гибрид, которым его привыкли видеть остальные. Клаус промычал что-то невнятное, явно ещё находясь в полусонном состоянии. Я сняла свежий блин со сковороды, подула на него и поднесла к его рту. Тот покорно съел, словно это было его право по рождению. -Ты сбежала от меня, — пробурчал он, дожёвывая моё кулинарное творение. -Но ведь вернулась, — усмехнулась я, пока переворачивала следующий блин. -Надеюсь, это не станет привычкой, — вдруг заявил он и, прежде чем я успела что-то ответить, поднял меня и усадил на столешницу возле плиты. Его руки обрамляли меня, не давая ни шанса сбежать. -Всё зависит от твоего поведения, — прошептала я, наклоняясь ближе и оставляя на его губах лёгкий, но дерзкий поцелуй. Казалось, мы совсем забыли, где находимся. Клаус увлёкся, я не сопротивлялась, и страсть моментально накрыла нас с головой. Но вся магия момента оборвалась, когда раздался знакомый голос: -Что у вас горит? Я вздрогнула и оглянулась на подругу, стоящую в дверях с широко раскрытыми глазами. Она ткнула пальцем в сторону плиты, и только тогда до меня дошло. -Блин! — взвизгнула я, соскочив с столешницы и поспешно хватая лопатку. На сковороде горел кусок угля, который когда-то был блином. Я торопливо перевернула его, но это только усугубило ситуацию: дым начал подниматься ещё сильнее. -Гениально, — съязвила подруга, скрестив руки — Может, вы решите свои любовные дела не на кухне? -Завидуешь — не завидуй, — огрызнулась я, отключая плиту. -Зато ужин при свечах гарантирован, — не остался в стороне Клаус, усмехнувшись. -Вы двое — просто катастрофа, — закатила глаза подруга, выходя из кухни. Я вздохнула, смахивая со лба невидимый пот. -Ну, хотя бы один блин ты успел съесть, не жалуйся. -Если бы я знал, что это был твой максимум, я бы жевал медленнее, — с улыбкой парировал Клаус, обнимая меня за талию. -Ладно, тесто ещё есть, — махнула я рукой, будто ничего не случилось, и, достав чистую сковороду, продолжила свою «кулинарную магию». Клаус, удобно устроившись на стуле, наблюдал за мной с видом знатока. -Ты уверена, что мы не вызовем пожарных до того, как закончим завтрак? — поддел он, подперев подбородок рукой. -Если ты не начнёшь отвлекать меня своими комментариями, у нас есть все шансы дожить до ужина, — бросила я через плечо, стараясь держать лицо серьёзным. -Ты так сосредоточенно это делаешь, что начинаю сомневаться: это блины или новый способ пытки? — продолжил он с иронией, наблюдая, как я переворачиваю блин на сковороде. -Ну, если тебе так страшно, можешь остаться голодным, — усмехнулась я, сняв подрумянившийся блин и аккуратно выложив его на тарелку — Но, знаешь, ты будешь первым, кого я отравлю. Эксклюзив. Кола не получилось. -Уже жду, — хмыкнул он, поднимая бровь — Надеюсь, моя гибридная сила справится. -Уверена, твоя неубиваемость — единственное, что меня сейчас спасает от твоего брюзжания, — парировала я, разливая очередную порцию теста на сковороду. И хотя его язвительные комментарии не прекращались, я знала, что он доволен. Уголки его губ выдали больше, чем все слова. -Тебе бы не помешало побриться, — вдруг озвучила я свои мысли, скользнув взглядом по его щетине. -Зачем? — приподнял он бровь, с ухмылкой глядя на меня — Мне кажется, тебе нравится. Этакий шарм, — он лениво провёл пальцами по щеке, словно ещё больше подчёркивая свою «брутальность». Я закатила глаза и усмехнулась: -Шарм, говоришь? Ты поцарапал мне щеку, — фыркнула я, показывая на едва заметную красную полоску, оставшуюся после утреннего «поцелуя» с его щетиной. -Это не царапина, а мой фирменный автограф, — с нескрываемым самодовольством заявил Клаус, усмехаясь ещё шире — Вдруг ты забудешь, кому принадлежишь? -Ох, как же я могла забыть, — протянула я с сарказмом, переворачивая блин на сковороде — Особенно когда ты оставляешь такие «напоминания» на моей коже. -Признай, тебе всё равно нравится, — он склонился ближе, снова щекой касаясь моей, специально подчёркивая свою щетину — Говорят, это придаёт мужчинам особую привлекательность. -Привлекательность для кого? Для кактусов? — съязвила я, притворно отстраняясь — Нет уж, Ник, если хочешь продолжить целоваться без травм, придётся задуматься о бритве. -Как же я смогу выглядеть угрожающе с гладким лицом? — наигранно возмутился он, скрещивая руки на груди. -Легко, — ответила я, бросив на него оценивающий взгляд. — Угрожаешь ты не щетиной, а своим упрямством. -Что ж, тогда я умываю руки, — театрально вздохнул Клаус, но в его глазах блестела искра забавы — Если тебе так важно, чтобы я побрился… -Не так уж и важно, — перебила я, ловко снимая очередной блин со сковороды — Просто жалко твоих жертв. Он рассмеялся, а я, довольная своей репликой, снова сосредоточилась на готовке. Блины уже гордо красовались на тарелке, источая аромат ванили и масла. Все Майклсоны, как по команде, появились на кухне — каждый с неповторимым выражением лица. Кол, разумеется, уселся первым, с видом главного дегустатора, пододвинув тарелку поближе. Элайджа с присущей ему грацией держал вилку, рассматривая блины в тарелке, будто на ней произведение искусства. Ребекка, закатив глаза, явно прикидывала, сколько калорий в одном блине, а Клаус с нескрываемой гордостью наблюдал за мной, как за великим шеф-поваром. -Всем по кофе, — объявила я, раздавая чашки, и села рядом с Клаусом. -Ты хочешь сказать, что все это — твоих рук дело? — Бекка подозрительно посмотрела на стопку блинов. -А что тебя смущает? — я подняла бровь, прихлебывая кофе. -Просто обычно ты скорее разрушишь кухню, чем приготовишь что-то съедобное, — ехидно бросила она, нарочито осторожно кладя себе в тарелку один блин. -Можешь не есть, Бекка, больше останется для нас, — с улыбкой парировал Клаус, протянув руку за блинами. -Мне нравится, что вы сразу оцениваете это как потенциальную угрозу, — усмехнулась я — Но, если кто-то хочет остаться голодным, я не возражаю. -А кто сказал, что мы откажемся? — спросила Ребекка, уже поливая свой блин сиропом — Приятного аппетита, мальчики, риск — благородное дело. -Если кто-то не выживет, я заберу его долю, — вставил Кол, и тут же схлопотал взгляд Элайджи, полный молчаливого осуждения. -Просто ешьте и не драматизируйте, — сказала я, закатывая глаза. На секунду кухня наполнилась тишиной — все жевали. Клаус, проглотив кусок, заговорил первым: -Знаешь, милая, если бы у тебя не было такой тёмной стороны, я бы подумал, что ты идеальна. -Значит, мне всё-таки удалось тебя покорить? — с усмешкой ответила я, добавляя себе ещё кофе. -Покорить? Ты держишь нас в страхе, — пробормотал Кол, глотая кофе — Но, черт возьми, блины хорошие. -Ну вот, — я театрально вздохнула. — Теперь вы знаете, что я могу не только уничтожать, но и творить. И в этот момент на кухне впервые за долгое время все засмеялись. Кол, как обычно, не упустил случая вставить свой комментарий, лениво откинувшись на стуле и потягивая кофе. -Знаете, если это будет гарантия того, что на завтрак у нас всегда будут её блины, — он сделал паузу, с видом великого мыслителя глядя на меня и Клауса — я, пожалуй, не против, если ты, Адель, выйдешь замуж за моего дорогого брата. Я подавилась кофе и захлопала глазами, уставившись на него: -Что, прости? -Ну а что? — продолжал Кол с невозмутимой улыбкой — Ты талантлива, завтрак великолепен, Клаус наконец перестанет быть таким занудным. Сплошные плюсы. -Кол, ты в своём уме? — вмешалась Ребекка, фыркая — Сначала она готовит, потом уже ей надо замуж? Может, ты себе кого-то найдёшь, чтобы готовили тебе лично? -Во-первых, я всего лишь предлагаю выгодную сделку, — заявил он, подняв палец — Во-вторых, Клаус явно счастлив, а я за семейное счастье. -Кол, ты удивляешь меня с каждым днём, — язвительно заметил Элайджа, отпивая кофе — Возможно, тебе стоило бы сначала самому научиться готовить, прежде чем раздавать такие советы. Клаус, сидя рядом, явно наслаждался этим спектаклем. Он склонился ко мне, накрыв мою руку своей: -Что скажешь, дорогая? Может, стоит прислушаться к брату? Я, сохраняя спокойствие, взяла вилку и указала ею на Кола: -Если бы я знала, что мои блины могут стать основанием для брачного договора, я бы добавила в тесто побольше соли. Кол рассмеялся, а Клаус, чуть наклонив голову, взглянул на меня с вызовом: -Значит, это просто вопрос специй? -Это вопрос того, чтобы я ещё раз подумала, хочу ли я впускать всю вашу семейку в мою кухню, — усмехнулась я, отворачиваясь к своей тарелке. -Ну-ну, посмотрим, — пробормотал Клаус с тёплой улыбкой. И хотя утро началось с обычной готовки, оно неожиданно стало маленьким праздником, полным иронии, сарказма и типичного хаоса Майклсонов. Нашу идиллию прервал звонок моего мобильного. Я подняла телефон к уху, стараясь сохранить хотя бы остатки спокойствия, и ответила: -Алло? -Ты где? Я приехал домой, а тебя нет, — ворчал Тайлер с другой стороны. Мой взгляд на экране подтвердил, что это действительно был мой брат. Слегка отодвигая телефон, чтобы проверить, не ошибаюсь ли я, я снова поднесла его к уху и, с усмешкой в голосе, спросила: -Тайлер? Ты наконец вернулся? Так вот где ты был все это время? Я скоро буду. Не дождавшись его ответа, я быстро сбросила звонок, не собираясь тратить на него больше времени. Обернувшись, чмокнула Клауса в щеку и с грацией, какой только могла, крикнула: -Скоро буду! — и поспешно выскочила из кухни, как будто я не оставляла целую гору посуды для всей Майклсоновской семьи. Пропустив несколько смачных замечаний Кола и Ребекки, я побежала к машине. Клаус, наверное, вообще ничего не понял, но я как всегда была уверена, что с ним, наверное, справятся все и без меня. С гордостью поглядывая на своё ускользающее утро, я встала за руль и поехала домой, не забыв по дороге послать пару мысленных благодарностей всем, кто заставлял меня бегать туда-сюда. Когда я подъехала к дому, на пороге уже стоял Тайлер, скрестив руки на груди и слегка покачивая головой, как всегда, когда был чем-то недоволен. Он выглядел довольно раздражённо, что было для него типично, но в его глазах все же виднелась лёгкая озабоченность. Я припарковалась и, вытянув шею через окно, подмигнула ему. -Ты что, уже начал без меня здесь устраивать собрание? — пошутила я, выходя из машины и с улыбкой направляясь к нему. Тайлер посмотрел на меня, и его лицо сразу стало более серьёзным. -Ты в порядке? Где ты была? — он всё ещё был взволнован, несмотря на попытки скрыть это — И… ты серьёзно живёшь с ними? Я остановилась на мгновение, глядя на него, как будто пытаясь понять, почему его это так удивляет. Это же был Тайлер. Он всегда переживал, всегда пытался найти скрытый смысл в том, что я делаю. Я только пожала плечами. -Да, Тайлер, живу. Но если тебе так важен этот вопрос, могу пообещать, что не стану петь на ужине с Клаусом гимн любви и верности. Тайлер нахмурился, явно не понимая, почему я так спокойно реагирую. -Я не понимаю, Адель. Ты, конечно, всегда была странной, но жить с первородными? Ты… Ты реально думаешь, что это безопасно? Это, чёрт возьми, первородные! Я имею в виду, Клаус и его семья… Это как будто ты решила жить с самыми опасными существами на планете. Я уехал из-за связи с Клаусом, чтобы перебороть ее и не подчиняться ему. А ты с ним живешь. -Давай не осуждай, — закатила я глаза — и это не та тема, которую стоит обсуждать, после долгожданной встречи. -Ладно, — вздохнул он. — Ты, как всегда, самоуверенная. Только не говори потом, что я тебя не предупреждал. Я улыбнулась и кивнула, показывая, что готова двигаться дальше. -Спасибо за беспокойство, брат, но мне не нужно спасение. Лучше расскажи, что у тебя нового. После того, как мы вошли в дом, Тайлер начал говорить о своей победе над «связью», я не могла не заметить, как в его глазах загорается гордость. Он действительно считал, что теперь он свободен, что может делать всё, что захочет, без оглядки на прошлое. Я понимала, что это для него стало чем-то важным, тем, что он ждал и чего хотел, но всё же не могла избавиться от ощущения, что его освобождение — это не столько победа, сколько долгожданное возвращение к привычной жизни, только без того груза, который он носил с собой. Я рассказала о том, что происходило, но без всякой эмоции, как если бы говорила о чём-то чужом. Я рассказала, как мать Майклсонов решила убить своих детей. Как она пыталась их уничтожить, но я помещала ее гнусным планам. Ведьмы похитили меня. Они пытались убить меня, но я выжила. Я почти умерла. И что? Это даже не привлекло моего внимания, и я не подумала, что должна переживать из-за этого. Это не была трагедия, это был просто эпизод. Я всегда знала, что смерть — это лишь очередной этап. И, в конце концов, это не имеет значения. Мы все однажды умрём, и если это не произошло, то что ж, значит, ещё не время. А вот когда Левиафан влил свою магию в меня — вот это было интересно. Я почувствовала, как в моих жилах закипела сила. Я ощущала, как она проникает в каждую клеточку, заполняет меня, меняет изнутри. Она была прежде, но не так много. Она превращала меня в нечто совершенно другое. Это было захватывающе. Сила, которая текла в моих венах, поднимала меня на новый уровень, и я наслаждалась этим. Я не чувствовала никакого страха. Это была игра, и я была лучшей в ней. Все эти изменения… они не пугали меня. Наоборот, они радовали. Мне нравилось ощущать себя в такой силе. Я не помнила, когда впервые мне это понравилось, но теперь я знала точно: я — властелин своей судьбы. Я управляла этим миром. Я была живым воплощением того, что есть в этом мире. И больше мне не нужно было ничего, кроме этой силы. -Ты так легко говоришь о смерти, — заметил Тайлер, нахмурив брови. Его голос был напряжённым, а взгляд — полон непонимания. Я усмехнулась, стараясь не показать, как мне забавно его восприятие. Как же он всё ещё цепляется за старые идеалы. -Я уже умирала, не один раз, — ответила я, как будто это было самым обычным делом. — Просто это был бы последний раз. Но, знаешь, что интересно? Я всегда возвращалась. Умирать — это как переключать канал на телевизоре. Один момент — и ты в другом месте. А потом возвращаешься, и всё опять. Только чуть сильнее, чуть мудрее. Тайлер уставился на меня, его лицо выражало полное недоумение, как если бы я только что призналась в том, что открыла секрет вселенной. И в какой-то момент, я действительно начала думать, что, может, я и вправду держу ключ к чему-то большему. Он не понимал, как сильно изменилась я. -И ты так легко это принимаешь? — продолжал он, его голос становился всё более гневным, как будто его слова могли вернуть меня в прежнюю, нормальную реальность. Я взглянула на него, почти с жалостью. -Я бы не умерла, Тай, — произнесла я спокойно, давая ему понять, насколько его переживания не имеют значения — Левиафан, тот кто дает мне силу, не дал бы мне умереть. Я ему должна. Произнесённые слова казались пустыми, но на самом деле они содержали в себе нечто большее, нечто темное, что я сама едва начинала понимать. Это было не просто о силе, это было о связи, которая была глубже, чем простая жизнь. Это была зависимость, и мне нравилось это чувство. От неё исходила невообразимая энергия, и мне было всё равно, сколько раз я должна буду умирать, чтобы снова встать. -Ты и в правду изменилась, — его слова стали горькими, как удар в живот, и я почувствовала, как его разочарование начало проникать в меня, заставляя сердце биться чуть быстрее. Я обернулась, не скрывая своего удовольствия от того, как его слова не могли меня задеть. Это было похоже на маленькую игру. Мой брат пытался вернуть меня в рамки того, что он считал правильным, но я уже не принадлежала этому миру. Я была не здесь. Я была в другом месте. Месте, где смерть — не конец, а начало. -Да, — я улыбнулась, в её голосе прозвучала маньякальная нотка, — и это меня устраивает. Тайлер всё больше морщился, его лицо искривилось от волнения и непонимания. Он не знал, что думать о тех изменениях, которые произошли в моей жизни, и тем более о тех, что произошли внутри меня. Он считал меня сестрой, но в его глазах я становилась чем-то чуждым, чем-то опасным. И это его пугает. -Это не ты, Адель, — произнес он с явным разочарованием, словно пытаясь вернуть меня к привычной для него версии — Ты… ты не такая. Я посмотрела на него, и в глазах всё темнело. Понимание, что он всё ещё хочет видеть меня такой, какой я была раньше, вызывало в душе странное чувство пустоты, но вскоре оно исчезло, заменившись неким удовлетворением. Пусть он не понимает, но это его слабость. -Ты знаешь, что я всегда была такой, Тай, — прошептала я, подходя к нему чуть ближе. Голос мой был как шелест зловещих крыльев, будто я уже не человек, а нечто большее — Ты ведь понимаешь, что ты — моя семья. Мы с тобой одна стая. Мы всегда были командой, не так ли? Я сделала шаг вперёд, наблюдая за тем, как он, хоть и не сразу, но всё же реагирует. В его глазах появилась нерешительность, его взгляд как бы метался между моими словами и тем, что было ему привычно. -Ты же знаешь, что я для тебя важна, — продолжала я, подбираясь всё ближе, почти шепотом — Ты же знаешь, Тайлер. Так же, как и ты для меня. Я… Я ценю тебя. Ты — мой брат. И мы всегда были рядом. Ты не можешь меня оттолкнуть. Мои слова ложились на его плечи, как тяжелый груз, и я видела, как постепенно его стойкость ослабевает. Он не хотел этого признавать, но в глубине души чувствовал, что я права. Мы были связаны, и эта связь была гораздо сильнее, чем он мог себе представить. Тайлер сделал шаг назад, но взгляд его стал уже не таким решительным. Я почувствовала его сопротивление, и с каждым словом ощущала, как его броня трещит, как его убеждения начинают плавиться под моим воздействием. -Ты действительно думаешь, что я могу тебя оставить, Адель? — он наконец заговорил, голос его был уже не таким твёрдым, как раньше. Я улыбнулась, эта улыбка была почти зловещей, потому что я знала, что он не может меня отвергнуть. Он всегда был моим братом, и я, в свою очередь, была для него тем, чем он не мог не восхищаться, не любить. -Нет, Тай, ты не можешь, — прошептала я, поднимая руку и касаясь его плеча, словно призывая его — Ты не можешь меня отпустить. Мы с тобой одна стая. Помни это. Ты — мой брат. И всегда будешь на моей стороне. В его глазах мелькнула борьба. Но с каждым словом, с каждым взглядом, его сопротивление рассеивалось, и он поддавался. Я знала, что он не может меня отвергнуть, не может бросить меня, несмотря на всё, что я стала. Он был моим братом, а семья — это то, что важно больше всего. Я обняла его, и в этот момент что-то внутри меня словно распахнуло двери. Я чувствовала, как его напряжение медленно уходит, а его плечи расслабляются, даже несмотря на его попытки сопротивляться. Он был моим, и это ощущение было всё более властным. Моё лицо, ещё недавно скрывающееся за ложной маской спокойствия, теперь расплылось в маниакальной улыбке, которую я не могла и не хотела скрывать. Я гладила его по голове, ощущая, как его волосы мягко касаются моих пальцев, словно этот жест — не просто прикосновение, а символ власти, контроля. Я держала его, и его слабость в этом моменте только усиливала моё чувство удовлетворения. -Ты мой брат, Тайлер, — прошептала я, снова и снова перебирая его волосы, всё больше утопая в этом ощущении — Ты всегда будешь моим. И я буду рядом, не сомневайся. Ты не сможешь меня покинуть. Я отстранилась от него, а мой взгляд стал ярким и острым, как лезвие ножа. Мои губы, улыбающиеся теперь с холодной уверенностью, казались почти… человеческими. Я могла бы казаться нормальной, могла бы снова быть той самой сестрой, которая заботится о брате, если бы не это жуткое спокойствие в моей душе, не это предвкушение чего-то великого, что я теперь ощущала с каждым движением, с каждым словом. -Всё будет хорошо, — я мило улыбнулась, давая понять, что для меня это не было ни тревогой, ни беспокойством. Это было просто — то, что должно было быть. В этом мире не было места для сомнений. Тайлер смотрел на меня, и его глаза были полны размышлений, но он уже знал, что сопротивление было тщетным. Он не мог оттолкнуть меня. Мы с ним были связаны, и этот союз стал ещё крепче. Когда я вернулась в поместье Майклсонов, весь дом казался погружённым в ночную тишину, только слабый свет от камина освещал гостиную. Клаус, Кол и остальные сидели вокруг, но атмосфера была немного напряжённой. Я закрыла дверь за собой, почувствовав, как холод проникает в комнату, и направилась прямо к ним, не обращая внимания на их взгляды. -Где ваша сестра? — поинтересовалась я, оглядывая их. Кол, который всегда был готов поиграть словами, усмехнулся, а в его голосе зазвучала игривая нотка. -Может, с тем простолюдином? — в его глазах сверканула ехидная искорка. Я не ответила на его провокацию и, закатив глаза, продолжила: -Его зовут Мэтт, — закатила я глаза, шагая в комнату, чувствуя, как моё присутствие постепенно пронизывает всё пространство. Клаус, сидящий рядом с ним, немного прищурился и сказал с лёгким сарказмом: -Или пошла развлекаться, — он наблюдал за мной, как обычно, будто пытаясь понять, что я буду делать дальше — Как прошла встреча с Тайлером? Я остановилась, устремив взгляд на Клауса, и пусто ответила: -Продуктивно, — я не могла не заметить, как они все насторожились. Мои слова прозвучали холодно, отрешённо, как если бы встреча с братом не оставила ни малейшего следа в моей душе. Но я знала, что они заметили перемены в моём поведении. Я отмахнулась от их вопросов, продолжая в том же холодном тоне, будто не замечая напряжённости, которую сама же и создавала. Клаус и Кол обменялись короткими взглядами, но никто не решился продолжить разговор. Они все чувствовали перемены, которые произошли со мной, и это беспокоило их, хотя они и не говорили об этом вслух. Элайджа, обычно сдержанный и наблюдательный, сидел в тени у камина, его лицо оставалось спокойным, но в глазах читалась настороженность. Он был тем, кто, несмотря на свои личные чувства, не боялся говорить о том, что другие предпочитали скрывать. -Ты стала холодной, — мягко произнёс Элайджа, не обращая внимания на её попытки избегать прямых разговоров. — Всё, что происходило, оставило свой след на тебе. В его голосе не было упрёка, скорее, это было наблюдение, которое он не мог скрыть. Я заметив его взгляд, на мгновение застыла, но затем сдержано усмехнулась. -Ты всегда был слишком заботливым, Элайджа, — ответила я, но в моем тоне не было привычной искренности — Может, ты просто не привык к изменениям. Я подняла глаза, встречая его взгляд, в котором мелькнула неуверенность. В моих глазах не было жалости, только пустота, как если бы я давно перестала искать ответы и перестала бороться за свою прежнюю личность. Элайджа это не могло не насторожить, и он, видя, как мои слова и поведение все больше отдаляют меня от всего, что они когда-то разделяли, на секунду закрыл глаза, как будто пытаясь понять, насколько глубокими стали эти изменения. Я уже не та девочка, которая слепо верила в любовь и семью, та, которая пыталась найти свою роль среди них. Я больше не верила в это. Я верила только в силу, в то, что могу контролировать ситуацию. Я отошла от камина и подошла к окну, взглянув на вечерний город за ним. Сердце, конечно, всё ещё было где-то там, внутри, но оно уже не было моим союзником. Теперь я распоряжалась им, как хотела. Я внимательно посмотрела на них, обводя взглядом каждого, как будто пытаясь уловить скрытые мысли, которых они так неохотно показывали. В их глазах было беспокойство и сомнение. Я не нуждалась в жалости, и уж точно не в попытках вернуть меня обратно. -Слушайте, — начала я, стараясь говорить спокойно, чтобы не выдать своей нервозности — Ничего плохого со мной не случилось. Я не стала кем-то другим, я просто… я не знаю, — я сделала паузу, пытаясь найти нужные слова — Я стала сильнее. Я поняла, что быть слабой — это не мой путь. И то, что вы видите, — это не результат какого-то ужасного превращения. Это я. Я — всё, что со мной произошло, и всё, что меня сделало такой. Я взглянула на Элайджу, который смотрел на меня с невыразимым выражением лица. В его глазах не было той теплоты, что раньше. Я могла бы чувствовать боль от этого, но сейчас меня не трогала ни боль, ни жалость. -И я люблю вас, — продолжила я, на этот раз уже с большей уверенностью в голосе — Не думайте, что эти изменения сделали меня какой-то чуждой вам. Я всё та же Адель. Я по-прежнему ваша семья. Я не перестала любить вас, даже если в мне что-то изменилось. Это не значит, что я вас меньше ценю. Просто мир изменился. Я изменилась. Я подняла руку и мягко положила её на плечо Элайджи. Он не отстранился, но я заметила, как он слегка напрягся. Я улыбнулась, эта улыбка была чуть менее холодной, но всё ещё такой же решительной. -Вы всё для меня значите, — прошептала я — Даже если вы не понимаете, что происходит, я не перестану быть рядом. Я не прошу, чтобы вы принимали меня без вопросов, но я не собираюсь позволить этим изменениям нас разделить. Всё, что я прошу, — это просто принять меня такой, какая я есть. В этом ничего страшного нет. Я стояла, ожидая реакции, но все, что я видела — это сомнение и тишина. Не дождавшись ответа, я развернулась и пошла в свою комнату. Хотела остаться наедине с собой, чтобы немного успокоиться, ведь слова Элайджи всё равно звучали в моей голове. С каждой минутой, проведенной с ними, я всё больше ощущала, как эта тишина и недосказанность давят. Они не понимали, они не могли понять, и это было уже неважно. Я подошла к своему шкафу и начала переодеваться, не особо обращая внимание на всё вокруг. В голове всё было слишком сумбурно, но я научилась жить с этим. Я сняла с себя одежду и скользнула в более удобную, когда дверь неожиданно открылась. Клаус вошел, его фигура высилась в дверном проеме, и его взгляд был прикован ко мне. Он наблюдал за каждым моим движением, и я почувствовала, как сжался воздух в комнате. -Ты изменилась еще пару дней назад, — его голос был тихим, но твёрдым, как будто он был готов ответить на мои эмоции, но не знал, как. -Не нравится? — спросила я с лёгкой усмешкой, пытаясь скрыть раздражение, но в глазах была заметна искорка маниакальности, как всегда, когда я ощущала, что меня не понимают. Он подошел ближе, его шаги звучали мягко, но уверенно. В его взгляде была настороженность, и я не могла не заметить, как он изучает каждое мое движение, как пытается уловить, что за перемены я скрываю от него. -Мне нравится все в тебе, — его голос стал мягче, но в нем оставалась напряженность — Ты знаешь, что я люблю тебя такой, какая ты есть. И это не изменится. Но я не могу не замечать, что в тебе что-то изменилось, особенно после того, как с тобой чуть не случилось то, что произошло с ведьмами. Я повернулась к нему, но не сказала ничего. Он подошел совсем близко, но не коснулся меня. Его взгляд был серьезным, и я почувствовала, как что-то щемящее коснулось моих собственных мыслей. -И это тебя беспокоит? — спросила я, не скрывая горечи в голосе. Клаус наклонил голову, его глаза глубоко встретились с моими. Его ответ пришел, как будто откуда-то издалека. -Да, меня настораживает, — произнес он тихо, но в его словах была искренность — Ты стала более… непредсказуемой. Я не могу сказать, что мне это не нравится, потому что ты всё такая же Адель. Но меня беспокоит, что в тебе что-то скрывается, что-то, с чем ты сама не можешь справиться. Я не ответила сразу. Мы стояли друг перед другом, как две силы, сталкивающиеся в пустоте. В какой-то момент мне показалось, что я чувствую, как тянет меня в его сторону, но все те изменения, которые я пережила, давали мне некую защиту. Я не могла позволить себе быть уязвимой, даже если Клаус был тем, кому я доверяла. -Я справлюсь, — прошептала я, почти не замечая, как этот ответ выходит из меня. — Я всегда справлялась, и справлюсь сейчас. Клаус посмотрел на меня, и в его взгляде была борьба. Он не хотел меня терять, но он не знал, как помочь мне, когда я сама не была уверена, что мне нужно. И это было так же тяжело для него, как и для меня. Я стояла перед ним, и его слова, хоть и были полны заботы, только поднимали во мне волну раздражения. Я не могла понять, почему он так не доверяет мне, почему он не понимает. Ведь я все делала ради нас. И, возможно, я изменилась, но это было лишь частью пути. Я не боялась этих изменений. Наоборот, мне они нравились. Я шагнула к нему, в моих глазах мелькнула искренняя мания, которая все сильнее нарастала в каждой клетке моего тела. Я чувствовала, как его настороженность отталкивает меня, и это только усугубляло мои чувства. -Ты так заботишься обо мне, — сказала я с издевательским тоном — но что, если я не хочу, чтобы ты меня «спасал»? Что, если все это просто… игра? Что, если я, наконец, почувствовала, что могу управлять своей судьбой? Могу управлять этим миром? Я подошла ближе, ощущая, как его напряжение становится осязаемым. Я могла чувствовать его страх, его желание удержать меня, но я больше не нуждалась в этом. Я больше не была той, кто терзалась сомнениями. Я была свободной, и это было невероятно. -Ты видишь, Клаус, — прошептала я, касаясь его руки, — ты даже не понимаешь, как все изменилось. Я не просто выжила после всех тех пыток и магии. Я возродилась. И теперь… я могу делать что угодно. С тобой или без тебя. -Ты не привык к этой версии меня, — продолжала я — но ты должен. И если хочешь быть рядом, тебе нужно научиться принимать изменения. Я не прошу тебя понять всё сразу. Но ты должен научиться жить с этим, Клаус. Ты же всегда говорил, что ценишь силу. Так вот, я стала сильной. Не только физически, но и внутри. И ты можешь быть частью этого, если захочешь. Клаус стоял передо мной, и, несмотря на всю свою уверенность, я могла почувствовать, как внутри его все сжалось. Он был одновременно пленником и желающим быть рядом со мной, и это было чертовски привлекательным. -Я готов любить тебя вечно, — сказал он — если только ты будешь рядом. Я не знаю, что ты стала делать с собой, но я готов принять это, если это то, чего ты хочешь. Ты для меня — всё, Адель. И если изменения — это твой путь, я буду следовать за тобой. Потому что… я не могу уйти. Я медленно подошла ближе, улыбнувшись ему с такой улыбкой, которая могла быть одновременно и соблазнительной, и угрожающей. -Ты не понимаешь, как сильно мне это нравится, — произнесла я, глядя в его глаза — Ты теперь под моей властью, Клаус. И ты сам решил это. Ты говоришь, что будешь любить меня вечно, но это не просто слова, правда? Ты готов быть моим… все время. Не в смысле, как прежде. Я не могла не заметить, как его взгляд потемнел. Он понял, что у него нет выхода. Он был моей, и это меня возбуждало. Я почувствовала, как мания снова прокрадывается в мои мысли, и мне это нравилось. -Ты готов к этому, Клаус? — с легким вызовом в голосе произнесла я — Или ты всё ещё надеешься быть тем, кто меня спасает? Я сделала шаг вперёд, не сводя взгляда с его глаз. Все было предельно ясно между нами — я больше не нуждалась в подтверждениях или словах. Всё, что я хотела, уже было моим. Я провела пальцами по его подбородку, чувствуя, как его тело слегка напряглось, когда я прикоснулась. Моя улыбка стала ещё шире, и в этом было что-то опасное. -Я люблю тебя, Клаус, — произнесла я тихо, но с такой страстью, что он почувствовал это всем телом. Я подошла ближе, и в следующее мгновение наши губы встретились. Это был не просто поцелуй — это было слияние двух сущностей, двух миров. Я не просто касалась его губ, я захватывала его. Я ощущала, как его тело начинает расслабляться, как он уступает, как его пальцы касаются моей кожи, в тот момент, когда я полностью поглощала его. С каждым поцелуем я становилась всё увереннее, осознавая свою власть, осознавая, что теперь всё в моих руках. Его дыхание стало учащённым, а я в этот момент почувствовала, как моё влияние на него углубляется. Мне не нужно было больше ничего объяснять, потому что каждое его прикосновение было моим подтверждением. Я была не просто рядом, я была всем. Когда его руки стали мягко касаться моей кожи, я почувствовала, как его уверенность медленно тает под моим взглядом. Он всегда был тем, кто контролировал, доминировал. Но теперь, когда его дыхание стало учащённым, а его глаза полными желания, я почувствовала, как все эти годы власти и контроля, которые он так уверенно носил, начали рассеиваться. Он перестал быть тем непоколебимым, несломленным Клаусом, каким я его знала. Каждое его движение, каждый взгляд — всё было под моим контролем. Я могла чувствовать, как он постепенно теряет свою хватку. Это не было мучением для меня, это было наслаждением. Мощь, которую я приобрела, заставляла его подчиняться, а он не мог даже заметить, как сам всё больше склоняется под мою волю. Мне нравилось это. Знать, что тот, кто всегда был доминантом, теперь стелился передо мной, готовый уступать.