Переменная

      — Ифакат, ты ревнуешь? — Орхан, словно хищник, играющий с добычей, бросил ей этот вопрос с насмешливой улыбкой, как будто знал заранее ответ.       — Ревную? — С презрением бросила Ифакат, наполняя голос холодом. — Я думаю о положении семьи Корхан. Это хоть твой ребенок? Ты же проверил? — Он усмехнулся, сделав медленный шаг навстречу, и наслаждаясь её напряжённостью.       — Я ей доверяю, в отличии от тебя… — Она чуть прищурила глаза, её дыхание участилось, но она не дала волне гнева захлестнуть её.       — Значит ты идиот, Орхан… — Ифакат закатила глаза: ослепленный своим надуманным счастьем Орхан наивно полагал, что своими словами может задеть ее.       — Ты злишься, Ифакат, — Продолжил он, его голос стал ниже, почти бархатным, что не внушало доверия, и не зря... — Потому что у меня в таком возрасте появился шанс стать отцом, а ты… Ты свой шанс потеряла. — Сердце Ифакат на миг остановилось. Рука рефлекторно дёрнулась, но она сдержалась, сжав за спиной кулак так, что ногти впились в ткань ладони, чтобы физическая боль хоть на секунду заглушила душевную. Улыбнувшись, она вскинула подбородок.       — Я избавилась от причины стать посмешищем. — Без раздумий ответила она, вынуждая мужчину измениться в лице от ее хладнокровия. Тем временем она приблизилась к Орхану, едва не касаясь его, чувствуя тепло его тела. — Делай что хочешь, — Произнесла она, смотря прямо ему в глаза. — Но эту девку ты в дом не приведёшь. Избавься от неё и от её ребёнка. Или это сделаю я. — Каждое ее слово было подобно удару кнута по обнаженной спине и Орхан поморщился, словно прочувствовав эту боль.       — И что ты сделаешь? — Орхан скривился в усмешке, словно бросая ей вызов. — Знаешь что есть в ней, чего нет в тебе, Ифакат? Эта девушка носит в себе кровь Корханов, в отличие от тебя. — От услышанного она сначала опешила, потом прочувствовала весь смысл сказанного, и на секунду стало нехорошо, словно меж ребер вонзили длинный кинжал и хорошенько прокрутили. А Орхан следил за каждым ее движением, каждой ее реакцией, но она лишь сильнее выпрямила спину, пытаясь не показать боли и он усмехнулся, надевая пиджак, что взял со спинки стула. — Не лезь к ней. — Его голос стал опасно тихим.       Но вместо того, чтобы ответить, Ифакат ухмыльнулась и резко прильнула к его губам, неожиданно для него и для самой себя. Орхан отшатнулся, с непониманием и гневом в растерянных глазах:       — Ты что делаешь? — Прошипел он. — С ума сошла?       — Просто напомнила тебе, Орхан, — Она медленно облизала уголок верхней губы, чувствуя на вкус его отчаяние, так неумело скрытое его грозным видом, — Что я всегда получаю то, что хочу. Так было всегда и так будет, Орхан. Если я сказала, что этой женщины и ребенка тут не будет, можешь в этом не сомневаться!        Она резко развернулась, её волосы взметнулись, как огненная стена перед глазами, оставляя за собой аромат, который он знал так хорошо.       А то пламя, что неожиданно коснулось его губ, исчезло, оставляя его в мучительном желании хоть крохи того тепла, что эти два года медленно сводило его с ума своим отсутствием. В этом мгновении что-то сломалось внутри него, и он, не раздумывая, схватил её за локоть, притянув к себе.       — Кто ты такая, чтобы решать судьбу моего ребёнка? — Глаза Орхана сверкнули как ледяные осколки, а его пальцы сжимались на локте женщины с болезненной силой.       — Твой или нет — это ещё вопрос, Орхан… — Слова Ифакат сочились ядом, отравляя и его мысли. А темные глаза смотрели так, словно видели его душу, и обжигали пламенем ненавистного им презрения. Он нахмурился, его уверенность слегка пошатнулась, и она это заметила. Ухмылка Ифакат стала шире.       — Ты так хотел сделать мне больно, что не раздумывая привёл эту девицу сюда, — Её голос предательски дрожал от сдерживаемых эмоций, — Громко заявил, что она твоя невеста. Но, Орхан, знаешь, что будет дальше? Ты будешь растить чужого ребенка под своей фамилией, с расчетливой девицей, которой, по сути, на тебя наплевать… — Его лицо исказилось от гнева, но где-то в глубине его глаз мелькнула тень сомнения. Он хотел уколоть её, но её слова проникли слишком глубоко.       — Так я сделал тебе больно? — Ухмыльнулся он, а Ифакат на секунду увела взгляд в сторону, запасаясь терпением. Из всей ее речи, его внимание заострилось только на интересующем его моменте, и она увидела, что за этим скрывалась его уязвимость. Орхан цеплялся за любое проявление власти над ней.       — Что, если так? — Ее голос был хриплым, полным боли, которую она так тщетно пыталась скрыть. Ведь он видел всё…       — Мало. — Холодно ответил он, отчего Ифакат сделала шаг назад, но его хватка на руке не ослабевала.       — И кто из нас сошел с ума… — Её сердце колотилось, но она не могла позволить себе показать слабость.       — Ифакат. — Процедил он сквозь зубы, все сильнее сжимая цепкие пальцы, удерживающие ее руку. — Я умолял тебя забеременеть, годами просил об этом…       — Да как ты себе это представлял?! — Повысила она голос, уже не в силах сдерживаться.       — Я готов был идти с тобой хоть на край света, — Прикрикнул он, — Подальше от осуждения, которого ты так всегда боялась. Мне нужна была ты! Но шли годы и я смирился. И с каждым годом между нами разрасталась пропасть, и даже не было той связывающей нити…       — Орхан! — Собирая остатки терпения, Ифакат попыталась высвободить руку, но когда не получилось, она насмешливо бросила: — У Вас с Гюльгюн двое сыновей, не вижу, чтобы эта связывающая нить оказалась прочной!       — Ифакат, ты правда не понимаешь? — Издал он нервный смешок, который был полон тихой ненависти, — Ты не захотела ребенка от меня, но целенаправленно забеременела от этого Шехмуза.       — И? — Крикнула она ему в лицо, — Тебя это задело? Не понравилось?! Когда ты так поступаешь так это другое дело, да?!       — Почему? Почему от него?! — Кричал он, а вгляд его был как у зверя, что готов был убить ее за это.       — Потому что ты не ценишь верность, Орхан. — Неожиданно спокойно ответила она. — Все эти годы, не смотря на твоих бесчисленных женщин, в моей жизни был только ты! Когда тебя посадили, что сделала твоя жена? Где были твои потаскухи?! Я пыталась вытащить тебя! Я! — Ткнула пальцем себе в грудь, не прерывая зрительного контакта, — Я одна ходила от двери к двери, оставляя у их порогов свою гордость, пытаясь вытащить тебя, пока твоя жена лила пустые слезы, а твои суки отдыхали, выкладывая грустные селфи в сеть, с фоном на Бурдж-Халифа. Серьезно, Орхан, почему?! А знаешь почему? — Он вопросительно поднял брови, словно до сих пор насмехаясь, но по венам растеклась кипящая лава, сжигающая его изнутри. — Потому что ты скотина, Орхан! Потому что ты оставил меня, хотя я все делала для тебя! Потому что всегда был нужен больше всех, потому что обижал, унижал, изменял, потому что я была тебе как кость, что в горле застряла! — Выпалила она все на одном дыхании, теперь судорожно вздохнув, — Доволен ответом?!       — Раз я такой плохой, почему ты всё ещё здесь, Ифакат? — Его голос стал почти шёпотом, он наклонился ближе, их лица были в сантиметрах друг от друга. — Ты могла бы уйти. Но ты всё ещё здесь. Почему?       Ей хотелось выкрикнуть одно единственное слово, ту причину, по которой она была в этом доме все эти годы. Но губы так и не разомкнулись, и это «Люблю» утихло с такой же скоростью, с какой и вспыхнуло в ее измученном сознании.       Он видел, что ее взгляд стал мягче, но на мгновение в её глазах мелькнула боль, которую она быстро скрыла за маской змеиного хладнокровия.       — Потому что я хочу увидеть, как ты страдаешь, Орхан, — Прошептала она, приближаясь к его уху. — Я останусь здесь до тех пор, пока не увижу, как твоё "счастье" разрушается на моих глазах, и только вдоволь упившись твоими страданиями, уйду…