Anger and Peace

Джек Гриффин

— глава семейства сидел на старом кресле в своём кабинете, глядя в окно на пустынные просторы ранчо. Ветер, казалось, унес с собой все воспоминания, оставив лишь тень былых лет. Он не мог поверить, как сильно всё изменилось за последние несколько лет. Жизнь, которая когда-то казалась настолько стабильной, теперь была полна пустых мест и тяжёлых воспоминаний. Но было одно, что оставалось неизменным — его любовь к семье. Когда он впервые встретил Александрию Вудс , она была просто девочкой, заплутавшей в этом огромном мире.  Тогда Джек не знал, что она станет частью их семьи. Он видел в ней просто сироту, которая нуждается в помощи. Он помнил, как Эбби тихо сказала ему, что стоит помочь ей, дать ей шанс. И так Лекса стала частью их жизни. Он помнил, как она пришла к ним с её тихим, загадочным взглядом, с теми же скрытыми чувствами, которые она прятала, как и многие другие вещи в своей жизни. “Она будет жить с нами и работать здесь,” — сказал Джек Эбби, когда впервые принял решение. — “Я чувствую, что она нуждается в этом. Мы должны помочь ей.” Жена  смотрела на него с пониманием, и её рука мягко легла на его плечо. “Если это ты так решил, Джек, я поддержу тебя,” — ответила она.  И она действительно поддержала его, как всегда. Это было одно из тех решений, которое они принимали вместе, несмотря на то, что она знала, как тяжело будет Лексе найти свой путь. Но Джек был уверен, что их дом станет её опорой. Он всегда дорожил семьёй. Для него она была всей его жизнью. Кларк, Эбби, Финн , Джесси и теперь Лекса — они были его миром. Он помнил, как Лекса пришла в их дом, как стала неотъемлемой частью их жизни. И как она всё время держалась на расстоянии, но он видел, как её чувства к Кларк становились всё глубже. Он знал, что Лекса скрывает что-то важное, и что между ней и его дочерью есть нечто большее, чем просто дружба. Но Вудс никогда не показывала этого открыто.  Джек не мог понять, почему она прятала свои чувства но ценил то как она оберегала его дочь.  Он помнил, как много времени они проводили вместе, как наблюдали за Кларк, когда она впервые влюбилась. Это было что-то новое для неё, и, хотя она была молода и не могла понять всего, он знал, что именно тогда началась их история. Он видел, как его златовласая принцесса  менялась, как становилась более зрелой, но также знал, что она также прятала свои эмоции, как и Лекса. Он видел их двоих.  Со временем Джек стал ощущать боль за Лексу — ту, которую она скрывала от всех. Он видел, как она отчаянно пыталась найти свой путь, но всегда сталкивалась с собственными страхами. Возможно, это была её первая любовь, скрытая и невыраженная. Он не знал, почему Лекса так упрямо отказывалась признать свои чувства, но чувствовал, что она и Кларк были созданы друг для друга. С Эбби они часто сидели вечером, разговаривая о жизни. Это были спокойные вечера, наполненные воспоминаниями, когда они могли просто быть рядом друг с другом. Иногда женщина говорила о Кларк, о её трудностях, о том, как она могла бы быть счастливой, если бы только позволила себе это. Джек часто сидел рядом с ней и слушал её, чувствуя, как сила её любви и заботы передавалась ему. Но когда Эбби заболела, всё изменилось.  Мужчина помнил, как её болезнь постепенно забирала её силы. Он помнил каждый момент, когда он смотрел на неё и понимал, что время уходит. Он пытался быть сильным, но в глубине души он знал, что не сможет пережить её утрату. Он не знал, что будет делать без неё, без её поддержки, без её любви. Когда Лекса сбежала первой , Гриффин почувствовал, как будто его мир рухнул. Он знал, что Лекса не могла больше оставаться, что она не могла быть рядом с теми, кого она любила, потому что её чувства были слишком сложными и болезненными. И хотя он понимал её, он не мог не чувствовать гнева. Он не мог понять, почему она не осталась, когда Кларк её так сильно нуждалась. Когда Кларк ушла — Джек почувствовал ещё большую боль. Она тоже скрывала свои чувства, как и Лекса. Он понимал, что она не могла быть с Лексой, что она не могла осознать, что её любовь была тем самым, чего они оба так долго искали. Это было мучительно для него. Но сейчас, спустя время, всё начало меняться. Он видел, как Кларк возвращалась, как Лекса вернулась в её жизнь. Он наблюдал за ними и понимал, что, несмотря на все свои ошибки и страхи, они снова нашли друг друга. И в этот момент Джек понял, что он не зря держал свою семью вместе. Он не зря так сильно любил их, несмотря на все трудности и потери. Старшей Гриффин сидя в своём кресле, задумчиво глядел в окно. Пальцы бессознательно теребили старую цепочку на его запястье — ещё один напоминание о прошлом. Он знал, что ему нужно было поговорить с детьми о будущем ранчо, и что решение было не из лёгких.  Его семья всегда была для него всем, и, несмотря на трудности, он всегда старался сделать так, чтобы они чувствовали себя защищёнными, чтобы земля, на которой они все выросли, оставалась в их руках. Но решение о том, кому передать эту землю, было не таким очевидным, как ему казалось бы изначально. Когда он посмотрел на Кларк, он уже знал: из всех детей именно она должна взять на себя ответственность за ранчо. Да, Джемми был старшим, но Джек знал, что тот никогда не был по-настоящему привязан к земле, к этому месту. Он всегда думал о чём-то другом, и, хотя он был амбициозным, его взгляд на жизнь был совершенно другим. Кларк же… она была другой. Она не говорила об этом вслух, не просила, но всегда делала всё, что требовалось. И это было очевидно для Джека. Он часто наблюдал за ней, даже когда она была в Нью-Йорке, далеко от дома. Она никогда не переставала заботиться о семейных делах, никогда не прекращала следить за тем, что происходило здесь, на родной земле. Она звонила ему, интересовалась, как идут дела на ранчо, проверяла отчёты и следила за тем, что происходило с землёй, даже когда ей казалось, что никто не заметит её усилий. Она не искала признания, не требовала благодарности. Она просто делала это, потому что чувствовала, что это её ответственность. И Джек знал, что эта хрупкая девочка, хотя и с сильным характером, была тем, кто на самом деле держал всё на своих плечах. Он помнил, как она с юных лет проявляла эту способность — быть рядом, контролировать ситуацию, не показывая свою уязвимость. Он знал, что Кларк была сильной, даже если внешне она могла казаться уязвимой. Он сидел в своём кресле и думал о том, как много она сделала для семьи. Как она держала это ранчо, даже когда думала, что никто этого не замечает. Она следила за каждым шагом, даже когда все другие были заняты своими делами. И вот теперь, когда Джек подошёл к важному решению, он знал, что именно Кларк должна взять на себя ответственность за это место, за их дом. Он позволил себе на мгновение закрыть глаза, представляя, как это будет — передать всё это ей..  Джек встал и подошёл к телефону. Он собирался позвонить Кларк и сказать ей то, что давно хотел, но не решался. Он собирался сказать ей, что всё, что он построил, теперь её. И что теперь она будет не только дочерью, но и частью того, что они создали. Он знал, что Кларк справится. Ведь она всегда справлялась. Мужчина сидел за своим большим столом, на котором были разбросаны бумаги — отчёты о состоянии ранчо, старые фотографии и пара пожелтевших писем от Эбби. Он позвал Кларк к себе в кабинет. Она вошла, одетая просто, как всегда, но в её движениях чувствовалась уверенность. Джек невольно улыбнулся, наблюдая за дочерью — этой женщиной, которая стала сильной и независимой, несмотря на все трудности. Он указал на кресло напротив. — Садись, Кларк. Нам нужно поговорить. Она села, сложив руки на коленях, и внимательно посмотрела на отца. — О чём разговор, пап? Джек выдохнул, собираясь с мыслями. Ему хотелось сказать это как можно мягче, но он знал, что с Кларк лучше быть честным. — Я долго думал об этом, особенно после того, что мы все пережили. И я решил, что хочу передать ранчо тебе. Кларк открыла рот, собираясь возразить, но он поднял руку, остановив её. — Послушай меня. Я знаю, что ты этого не ждала. Ты уехала в Нью-Йорк, построила там свою жизнь, но ты всегда заботилась о ранчо. Ты курировала дела, интересовалась, помогала, даже когда была далеко. Это твоя земля, Кларк. Ты заслужила её. Она замерла, обдумывая его слова. Её голубые глаза сверкнули, но не от радости, а от едва сдерживаемых эмоций. Наконец, она покачала головой. — Нет, пап. Это не моё будущее. Джек нахмурился. — Что ты хочешь этим сказать? Кларк встала и начала медленно ходить по комнате, словно собираясь с мыслями. — Я знаю, что ты видишь меня здесь. Но это не то место, где я хочу быть. Это не моя жизнь, пап. Моё будущее — это Лекса,Эйдан ... Джек смотрел на неё, ошеломлённый её словами. Она остановилась напротив него и посмотрела ему прямо в глаза. — Я не хочу оставаться здесь. Я не хочу быть привязанной к прошлому. Да, я помогала тебе с ранчо, потому что это наш дом. Но я хочу двигаться дальше. Джек вздохнул, откинувшись на спинку кресла. — А кто, по-твоему, справится с этим? Джемми? Кларк усмехнулась. — Нет. Но Финн и Рейвен прекрасно справятся. Ты сам это знаешь. Финн живёт этим местом. Он никогда не видел себя где-то ещё. Он — тот, кто должен унаследовать ранчо, а не я. Джек молчал, переваривая её слова. Он видел, как она была уверена в своём решении. Это была не спонтанная мысль, а давно обдуманное решение. — Ты уверена? — наконец спросил он. Кларк кивнула, её голос стал мягче. — Уверена. Финн достоин этого. А я… я наконец-то хочу быть счастливой. Джек внимательно посмотрел на неё, а потом медленно кивнул. — Если это то, чего ты хочешь, я приму твоё решение. Кларк подошла к нему и обняла, крепко прижимая к себе. — Спасибо, пап. Он вздохнул, сдерживая накатившие эмоции. — Ты всегда будешь моим самым упрямым ребёнком, Кларк. Она улыбнулась, чуть отстранившись. — Это Гриффинский ген. Он посмотрел ей вслед, когда она вышла из кабинета. Ему было грустно, но он знал, что она права. Кларк всегда знала, чего хочет, и теперь он мог лишь пожелать ей счастья. Джек провел рукой по лицу, глядя на фотографию Эбби в старой деревянной рамке на своем столе. Его жена всегда знала, как утихомирить шторм, но теперь ему приходилось справляться самому. Он тяжело вздохнул, взял телефон и набрал номер Джемми. — Приезжай ко мне в кабинет. Нам нужно поговорить. Через некоторое время дверь распахнулась, и Джемми вошел с привычной самоуверенной осанкой. Он выглядел, как всегда, с иголочки: дорогой костюм, идеально уложенные волосы, взгляд, полный скрытого презрения. — О чём речь, отец? — спросил он, садясь в кресло напротив Джека. — У меня мало времени. Джек внимательно посмотрел на сына, пытаясь найти в нём хоть тень той искренности, которую он видел в Кларк или Финне. Но Джемми всегда был другим. Более расчётливым, более амбициозным. — Я решил, кто унаследует ранчо, — сказал Джек спокойно. Джемми прищурился. — Ну, наконец-то. И почему ты решил сообщить мне это так официально? Джек выдержал паузу. — Это будет Кларк. На мгновение в комнате повисла тишина. Джемми не сразу понял, что услышал. Его глаза сузились, а челюсть напряглась. — Ты что, старик, совсем с ума сошёл?! — взорвался он, резко вставая с кресла. — Она?! Кларк?! Джек остался сидеть, спокойно наблюдая за сыном. — Сядь, Джемми. — Нет, я не сяду! Ты серьезно? Ты собираешься отдать всё это Кларк, которая сбежала в Нью-Йорк и даже не заботилась о ранчо, пока я и Финн разбирались с делами?! — Она заботилась, — спокойно ответил Джек. — Она курировала все дела дистанционно. Она помогала, даже когда никто об этом не знал. — Помогала? — Джемми горько усмехнулся. — Ты называешь это помощью? Она просто откупалась, чтобы не чувствовать себя виноватой. Джек ударил ладонью по столу, заставив Джемми замолчать. — Хватит. Ты не знаешь всего, Джемми. Ты всегда был хорош в том, чтобы видеть только то, что хочешь видеть. — Тогда объясни мне, почему она? — Джемми скрестил руки на груди, глядя на отца с вызовом. Джек медленно встал, обойдя стол, и встал напротив сына. — Потому что Кларк всегда ставила семью на первое место, даже если это не было видно. Она отдала этому ранчо больше, чем ты можешь себе представить. Ты, Джемми, видишь в ранчо только деньги, возможность построить империю. А для неё это дом, который она хочет сохранить. Джемми зло усмехнулся. — Может, ты просто не видишь, что она делает? Что мешает ей уехать снова, как только ты подпишешь бумаги? Джек посмотрел на сына так, что тот невольно отвёл взгляд. — Я верю в неё. И это решение принято. Джемми резко развернулся к двери, его шаги были резкими и гневными. — Ты делаешь огромную ошибку, отец. Джек не ответил, только посмотрел на закрывшуюся за сыном дверь и снова повернулся к фотографии Эбби. — Ну вот, милая, похоже, у нас будет ещё один семейный шторм, — пробормотал он. — Надеюсь, он тоже поймёт это со временем. Он устало сел за стол, тяжело вздохнув.