Anger and Peace

Лекса просыпалась от мягкого света, пробивающегося через шторы. Её взгляд сразу же упал на Кларк, которая спала рядом с ней, её лицо выражало спокойствие и умиротворение. Лекса на мгновение задержала взгляд на её лице, на её спокойных чертах , которые казались такими далекими от того, что она сама пережила в своей жизни. Сдержанность Кларк, её сила, всё это было ей понятно. Она и сама когда-то была такой — замкнутой, скрывающей свои чувства, свои слабости. Но сейчас, рядом с Кларк, Лекса почувствовала, как её собственная стена начинает постепенно разрушаться. Она закрыла глаза, пытаясь вернуться в свои воспоминания. И вдруг — как если бы они сами нашли её — её мысли перенесли её в шестнадцать лет. Это было так ярко, так реально, как будто она снова была там. Восемь лет назад Лекса сидела на старом, потрёпанном диване в трейлере, её мама напивалась в своей комнате. Мужчины приходили и уходили, их запах сигарет и алкоголя оставался в воздухе, а их разговора — в ушах. Лекса уже привыкла к этому. Она знала, что её мать не сможет изменить свою жизнь, но что ещё она могла сделать? Она была вынуждена научиться справляться с одиночеством и страхом, с тем, что её мама не была ей опорой. Она словно была одна. Иногда, когда мужчины приходили поздно, она слышала, как они разговаривали с её матерью, как смеялись, как грубо переговаривались. Однажды один из них подошёл слишком близко, заигрывая с ней. Лекса что-то почувствовала, но в тот момент не могла объяснить это себе. Она просто знала, что нужно быть готовой. Когда этот человек приблизился к ней во второй раз , Лекса почувствовала, как её сердце начинает биться быстрее. Она знала, что он не просто так подошёл. В его глазах был тот самый неприкрытый, агрессивный взгляд, который она когда-то видела. И тогда, инстинктивно, она схватила пистолет, спрятанный в рюкзаке. Она не знала, как она его взяла, но в тот момент это было единственным, что она могла сделать. Он не успел сделать ни одного шага к ней, как Лекса выстрелила. Он упал, и на несколько мгновений вокруг них воцарилась тишина. Лекса не могла поверить в происходящее. Она посмотрела на мужчину а затем побежала, не останавливаясь, схватила рюкзак, который лежал рядом, и выбежала из трейлера. Она знала, что больше не может оставаться здесь. Она не могла позволить себе быть слабой. Была ночь, и она не знала, куда идти. Вскоре она оказалась у автобусной остановки и села в первый попавшийся автобус, который увёз её далеко от дома, далеко от всего, что было знакомо. Она не знала, что её ждёт дальше, но ей не оставалось выбора. Она оказалась в каком-то забытом городке, где не было никого, кто мог бы её узнать. Она шла по полям, чувствуя, как её ноги усталые, но не сдаваясь, и вдруг услышала звуки, которые заставили её сердце замереть. Волк. Она увидела его, как он подходил всё ближе, огромный, с золотыми глазами, и она поняла, что теперь она действительно в беде. Она достала нож хотя понимала что этот бой явно будет проигран ей. Она никогда не дралась , но она была готова. Но в тот момент что-то изменилось. Мужчина появился из тени. Он был высокий, сильный и уверенный в себе. Лекса не успела понять, что происходит, как он уже стоял перед ней, преграждая путь волку. Он вытянул руку вперёд, его голос был твёрдым, решительным: — Как ты тут оказалась? — спросил он, не показывая ни малейшего волнения. Она не могла ответить сразу. Всё, что она могла сделать — это просто стоять, смотреть на него, как на спасение, как на последнюю надежду. Она ничего не ответила . Он предложил ей помощь и отвести  в безопасное место, не задавая лишних вопросов.  В тот момент Лекса поняла, что судьба дала еще один ей шаг . И хотя она не могла понять, почему именно он пришёл ей на помощь, она чувствовала, что её жизнь вот-вот изменится. Это был Джек Гриффин.  Он забрал её и стал её защитником в тот момент, когда она была на грани отчаяния. Его сила и уверенность стали для неё опорой, которой она так нуждалась. Неизвестно, что бы с ней стало, если бы он не появился в тот момент. С того времени её жизнь пошла по иному пути. Но даже спустя годы, когда она стояла у окна и думала о том, что произошло, Лекса понимала, что тот момент, когда Джек Гриффин спас её, был началом чего-то важного. Это был момент, который навсегда изменил её. Он научил её, что быть сильной — это не значит быть одинокой. И, возможно, именно эта сила позволила ей потом быть рядом с Кларк, которая, несмотря на свою внешнюю стойкость, тоже переживала свой собственный кризис. После того как Джек Гриффин спас Лексу, он решил взять её под своё крыло.  Он предложил ей работу и помощь.  Он представил её своей семье, зная, что, несмотря на её прошлое, она нуждается в поддержке и защищённости. Лекса чувствовала, как её жизнь меняется, и хотя она ещё не могла понять, что именно ей предстоит, она знала, что быть рядом с Гриффинами — это шанс для новой жизни. Когда Лекса впервые встретила Эбби, жену Джека, она была приятно удивлена. Эбби выглядела, как живая воплощённая забота. Женщина встретила её с тёплой улыбкой, протянула руку и обняла, как будто зная, как трудно может быть начать всё с нуля. “Добро пожаловать в нашу семью, Лекса,” — сказала она спокойно, словно Лекса была не просто гостьей. Эбби была женщиной, которая могла быть одновременно строгой и любящей. Она заботилась обо всех, включая Лексу, несмотря на её прошлое. Эбби не задавала лишних вопросов, она просто приняла её такой, какая она есть, и пыталась дать ей всё, что могла — дом, тепло, поддержку. Джек, с его спокойной уверенностью, был опорой для всей семьи. Он работал на ранчо, где всегда был нужен, но его присутствие в доме ощущалось как нечто важное, как стержень, на котором держалась вся их жизнь. Он был строгим, но справедливым, и даже в своих самых жёстких решениях всегда ставил семью на первое место. Лекса чувствовала, что Джек был тем человеком, который всегда будет рядом, если её жизнь вновь окажется под угрозой. Финн он был первый с кем познакомилась Лекса , мальчик одиннадцати  лет, был добрым и открытым мальчиком. Он всегда пытался наладить контакт с Лексой, улыбался ей, задавал лишних вопросы о её жизни. Он просто хотел быть её другом. Он был тем, кто мог бы понять её без слов, и его простое принятие добавляло Лексе уверенности. Но самое сложное было с Кларк. Лекса заметила, как девочка около четырнадцати лет , всегда пыталась не показывать своего интереса ею , хотя его было видно. Кларк часто смотрела на Лексу, будто пытаясь понять, кто она такая. В её глазах был любопытный взгляд, но одновременно и страх. Лекса чувствовала этот взгляд, даже когда Кларк старалась его скрыть, и ей было немного неловко. Она не могла понять, почему Кларк боялась подойти и заговорить с ней. Лекса, в свою очередь, тоже не знала, как правильно вести себя в этой ситуации, но чувствовала, что между ними что-то есть — что-то неуловимое, что заставляет её сердце биться быстрее. Джемми, старший брат Кларк, был для Лексы настоящим вызовом. Он был пугающим, почти всегда с напряжённым выражением лица, и смотрел на неё словно с недоверием. Его взгляд был холодным, и Лекса не могла понять, что он о ней думает. Джемми был старше, более зрелым, и Лекса чувствовала, что он не хотел, чтобы она становилась частью этой семьи, по крайней мере, не сразу. Его отношение было строгим и настороженным, и Лекса старалась не привлекать к себе его внимание. С каждым днём Лекса наблюдала за семьёй Гриффин. Она смотрела, как они общаются, как Джек с Эбби поддерживают друг друга, как Финн искренне заботится обо всех, как Кларк с трудом скрывает свои чувства. Лекса не знала, почему её так тянет к Кларк, но что-то в её поведении, в её взгляде, заставляло Лексу чувствовать себя уязвимой. Она понимала, что это чувство было всё больше похоже на влечение, но в возрасте 16 лет она не могла до конца осознать, что именно это было. Она просто не знала, как с этим справиться. В какой-то момент Лекса поняла, что она не просто наблюдает за семьёй, а стала её частью. Она начала помогать на ранчо, работать с Джеком, общаться с Эбби и Финном. Но самое главное — она начала ощущать, что она важна для этих людей. И хотя она не могла точно сказать, что происходило между ней и Кларк, она знала одно: это было нечто большее, чем просто симпатия. Она не могла понять, как это произошло, но в какой-то момент Лекса поняла, что она не боится больше смотреть на Кларк. И это чувство, которое она пыталась скрыть, теперь стало слишком сильным, чтобы его игнорировать. Прошло два года, и Кларк изменилась. Она стала ещё красивее, её фигура стала стройной, а лицо — нежным и утончённым, будто рисунок, о котором можно было бы писать стихи. Её голубые глаза стали ярче, а волосы светлее, как солнечные лучи, что всегда привлекали внимание. Каждый, кто её видел, не мог не заметить её яркое присутствие. С возрастом Кларк не только становилась физически привлекательной, но и её уверенность в себе росла, что неизменно привлекало к ней окружающих. Она начала водиться с мальчиками, и хотя для многих это было вполне естественно для девушки её возраста, Лекса не могла не заметить, как часто Кларк привлекала взгляды. Многие парни в школе пытались за ней ухаживать, дарили цветы и приглашали на свидания. Кларк не скрывала, что ей нравилось внимание, хотя сама не была особенно открыта в своих чувствах. Все вокруг считали её настоящим ангелом — голубоглазой, с улыбкой, которая могла растопить сердце любого. Лекса видела, как Кларк становилась объектом восхищения, и это вызывало у неё смешанные чувства. На неё накатывала волна ревности и беспокойства, но она пыталась скрыть это. Лекса знала, что она должна просто наблюдать, как Кларк взрослеет и находит своё место в мире, но ей было трудно избавиться от того чувства, которое всё ещё было между ними. Когда Кларк начинала общаться с мальчиками, Лекса ловила себя на мысли, что её сердце сжимается. Она понимала, что не может вмешиваться, что Кларк должна сама проходить этот путь, но ей было тяжело видеть, как её привлекают другие. Лекса старалась не показывать своей ревности, но внутри чувствовала, как это чувство разъедает её изнутри. И хотя она пыталась держать свои эмоции под контролем, она не могла не замечать, как Кларк становилась всё более самостоятельной и уверенной, как её общение с другими людьми становилось более свободным и лёгким. Лекса не знала, что делать с этим. Она пыталась убедить себя, что она не имеет права вмешиваться в жизнь Кларк, но её чувства всё равно переполняли её, и каждый раз, когда она замечала, как Кларк улыбается кому-то другому, ей становилось больно. Это была не просто ревность. Это было гораздо более глубокое чувство, которое Лекса не могла назвать. Она не знала, как поступить, как быть рядом с Кларк, не разрушая их отношения. И пока Кларк открывала для себя новый мир, Лекса оставалась рядом, тихо наблюдая, пытаясь понять, что происходит в её сердце. Однажды Кларк и Финн решили, что им нужно немного развлечься. Они оба были полны энергии, и дискотека, которая должна была пройти в ближайшем городке, казалась им отличной возможностью повеселиться. Кларк, как всегда, собиралась на мероприятие с друзьями, но когда Эбби услышала их планы, она не могла позволить им поехать одними. — Если едете, то только с Лексой, — сказала она, посмотрев на обеих. Кларк и Финн переглянулись, но Лекса, стоявшая рядом, не возразила. Её жизнь с Гриффинами была спокойной и привычной, и, несмотря на свою скрытую ревность и внутреннюю борьбу, Лекса не могла отказать. Она знала, что Кларк будет чувствовать себя более уверенно, если она будет рядом, и согласилась присоединиться. Когда они прибыли на дискотеку, всё вокруг было ярким и шумным. Музыка гремела, огни мигали, и толпа танцевала в ритме. Кларк сразу же оказалась в центре внимания, как и всегда. Она была яркой, привлекала взгляды, но её взгляд был прикован к Лексе, которая стояла немного в стороне, наблюдая за происходящим. Лекса не любила быть в центре внимания, предпочитая оставаться на заднем плане, но её взгляд всегда следил за Кларк. Она видела, как Кларк плавно двигалась в танце, как её тело следовало за музыкой, и её грация была почти магической. Кларк заметила, что Лекса смотрит на неё. Это был взгляд, полный чего-то неизведанного, чего-то, что заставило сердце Кларк ёкнуть. Она всегда знала, что между ними есть нечто большее, чем просто дружба, но этот момент был осознанием, что это чувство стало гораздо сильнее и глубже, чем она думала. Танец Кларк стал как бы посвящением этим чувствам. Она двигалась с ещё большей уверенностью, зная, что Лекса наблюдает за ней, и это лишь усиливало её притягательность. Она почувствовала, как их взгляды встретились, и в тот момент всё изменилось. Это был не просто взгляд, полный восхищения. Это был взгляд, в котором пряталась скрытая эмоция, что-то большее, что они не могли выразить словами. В этот момент они оба поняли, что это не просто влечение. Это было нечто гораздо более глубокое. Лекса почувствовала, как в груди сжалось, и её сердце стало биться быстрее. Она не могла понять, что именно её беспокоит, но она знала одно: что-то изменилось. Её взгляд встретился с Кларк, и между ними проскользнула искра, которая заставила её понять, что это не просто дружба. Это было чувство, которое пряталось в их отношениях долгое время, и теперь оно было на поверхности. Лекса не могла больше игнорировать это, но она не знала, что с этим делать. Кларк, заметив её реакцию, почувствовала, что что-то происходит. Она не могла поверить, что всё это так сильно повлияло на её чувства. Она понимала, что для неё Лекса стала чем-то большим, чем просто другом, но это осознание было ошеломляющим. После того события на дискотеке Лекса долго не могла выбросить из головы тот взгляд, который она поймала от блондинки . Она не могла больше скрывать свои чувства, хотя и пыталась. Но чем больше она думала, тем яснее становилось одно: она не могла больше оставаться в стороне. Прошло несколько недель, и Лекса наконец набралась смелости. Она знала, что если не сделает шаг сейчас, то может упустить шанс. Она решила пригласить Кларк на свидание. Но это не должно было быть обычным свиданием. Она выбрала что-то, что имело значение для обеих, что-то связанное с их прошлым, с тем, что всегда было рядом. — Кларк, хочешь покататься на лошадях? — спросила Лекса, когда они оказались вдвоём на ранчо, и её голос немного дрожал от волнения. Кларк слегка приподняла брови, удивленная таким предложением, но её лицо сразу же озарилось улыбкой. — На лошадях? Я не ожидала такого. — Кларк посмотрела на неё с интересом. — Но почему бы и нет? Они оба направились к конюшне, где Лекса выбрала для них двух лошадей, и они начали ехать вдоль пастбища, ощущая свежий воздух и тишину, нарушаемую лишь звуками копыт. Лекса вела лошадь уверенно, а Кларк следовала за ней, наслаждаясь моментом и присутствием Лексы рядом. Когда они остановились у маленького озера, где отражались облака и деревья, Лекса почувствовала, как её сердце колотится в груди. Она не могла больше молчать, и она знала, что если не скажет что-то сейчас, она будет жалеть об этом. — Кларк, я… — Лекса замолчала, пытаясь найти правильные слова, но всё, что она могла сделать, это взглянуть в глаза Кларк. — Я думаю, что я… мне нужно быть честной с собой. Я не могу больше скрывать, что я чувствую. Кларк, до этого ничего не подозревая, взглянула на неё с удивлением. Её глаза стали мягкими, и в её взгляде было что-то очень откровенное, что-то, что Лекса не могла игнорировать. — Что ты имеешь в виду? — спросила Кларк, слегка наклонив голову, пытаясь понять, что происходит. Лекса сделала шаг ближе, её руки слегка дрожали, когда она поднимала взгляд на Кларк. — Я… не могу больше смотреть на тебя и думать, что это просто дружба. Я больше не могу прятать это чувство, — Лекса говорила тихо, но уверенно. — Я… влюблена в тебя, Кларк. Кларк замерла, её дыхание остановилось, и она почувствовала, как её сердце почти выскакивает из груди. Она не ожидала такого признания, но в глубине души она знала, что это не просто случайность. Это было что-то, что она сама давно чувствовала, но боялась признать. Она сделала шаг вперёд, и их взгляды снова встретились. Лекса почувствовала, как её руки становятся теплыми, а её сердце бьется быстрее. — Лекса, я тоже чувствую это, — прошептала Кларк, и её голос был полон эмоций, которые она долго сдерживала. Лекса не могла больше держать дистанцию. Она поднесла руки к лицу Кларк и мягко поцеловала её. Это был поцелуй, который они оба так долго ждали, поцелуй, который говорил больше слов. Они почувствовали, как их сердца бьются в унисон, и весь мир словно исчез вокруг них. Это было первое признание, первый шаг в их новой реальности, и они знали, что это было начало чего-то большого. После поцелуя Вудс отступила на шаг, взглянув на Кларк с лёгкой улыбкой, но её глаза все ещё были полны эмоций. — Ты не представляешь, как долго я этого ждала, — сказала Лекса, её голос был тёплым, но слегка взволнованным. Кларк улыбнулась в ответ, и в её глазах тоже было что-то новое, что-то, что они оба поняли. — Я тоже, — прошептала она, и они снова поцеловались, но теперь это было уже не просто влечение, а нечто гораздо большее. После того как они начали скрывать свои отношения, Лекса и Кларк стали гораздо более осторожными в своих действиях, но это не означало, что их связь стала менее важной. Наоборот, каждый момент, проведённый вместе, становился ещё более ценным. Они часто выбирались на прогулки, стараясь избегать людных мест, но всё равно находили уединение, где могли быть настоящими. Это была их запретная история.  Они часто гуляли по полям ранчо, разговаривая о всём и ни о чём, наслаждаясь тишиной и покоем, которых так не хватало в их жизни. Иногда, когда ночь опускалась на землю, и ранчо погружалось в тёмные оттенки, они танцевали под музыку, которую слышали только они. Лекса, с её чувственной грацией, вела танец, а Кларк, словно следуя за её движениями, чувствовала, как их сердца бьются в унисон. Это было их маленькое убежище от мира — место, где они могли быть собой. Иногда они устраивали такие танцы в самых неожиданных местах — на кухне, в саду, даже на веранде, когда звезды уже начинали сверцать на ночном небе. Лекса всегда смотрела на Кларк с таким взглядом, что та ощущала себя единственной женщиной в мире. Они не говорили о своих чувствах вслух, но их молчание было полным смысла. Это было как невидимая связь, которая связывала их с каждым движением, взглядом, жестом. Они понимали друг друга без слов, и это было, пожалуй, самым важным. В такие моменты они чувствовали, что это только начало. Хотя им приходилось скрываться, они знали, что эти моменты — настоящие и искренние. И пока они могли быть счастливы вдвоем, ничего другое не имело значения. Лекса проснулась рано утром, когда она вошла в дом, она почувствовала, что что-то не так. Тишина. Шатенка остановилась на мгновение, прислушиваясь к дому. Обычно с утра здесь было много шума — дети, Эбби, Джек — все говорили, смеялись. Но сегодня было странно тихо. Она прошла по коридору, остановилась у кухни, но Кларк не было там. Тогда она решила заглянуть в комнату Эбби. Это было первое место, где она могла бы оказаться. Когда Лекса открыла дверь, её сердце замерло. Эбби лежала на полу без сознания, её лицо было бледным, а дыхание едва слышным. Лекса сразу поняла, что что-то очень не так. Без мгновенного раздумья она бросилась к женщине, схватила её за руку, пытаясь определить пульс. Он был слабым, почти незаметным. – Эбби! – голос Лексы дрожал от тревоги. – Эбби! Она сразу же выхватила телефон и позвонила Джеку, крича в трубку, чтобы он немедленно вернулся домой. В панике Лекса начала искать телефон, чтобы вызвать скорую помощь, но её руки дрожали, и она едва могла набирать номер. Когда Джек  наконец прибыл, Эбби уже едва дышала. Лекса, с ужасом в глазах, держала её за руку, пытаясь сохранить хоть каплю надежды. Всё происходило так быстро: скорая, врачи, больница. Когда старшую Гриффин привезли в больницу, Джек и Александрия  сидели в коридоре, молча, не зная, что делать, как реагировать. Лекса чувствовала, как каждый момент тянется, как время становится тягучим и тяжёлым. Она не могла поверить, что что-то настолько страшное может случиться с Эбби, этой любящей и заботливой женщиной, которая всегда была для неё опорой. Через несколько часов врачи пришли и сообщили, что у Эбби обнаружен рак на поздней стадии. Для всех это было потрясением. Вудс не могла поверить, что та, кого она считала крепкой и сильной женщиной, была настолько уязвима. Слова врачей эхом звучали в голове Лексы: «Слишком поздно для лечения». Все надежды на выздоровление исчезли, и зеленоглазая  почувствовала, как её сердце разрывается от отчаяния. В этот момент она вспомнила все те моменты, когда Эбби была рядом, когда она поддерживала её, когда она всегда была готова помочь. Лекса чувствовала, как её собственная сила тает, а боль в груди становится невыносимой. Она не знала, как сказать об этом Кларк, как донести эту ужасную новость. Лекса понимала, что, несмотря на всю свою силу, она не сможет справиться с этим одна. – Я не могу её потерять, – прошептала Лекса, сжав кулак в груди. – Она как мать для меня. Джек сидел рядом, теребя пальцами кольцо на своём пальце. Он не знал, что сказать. Вместо слов, он просто положил свою руку на плечо Лексы, давая ей хоть немного утешения в этом аду. Они встретили эту новость в двоем.  Каждый из них держал это в голове.  Лекса чувствовала, как её жизнь меняется в одно мгновение. Всё, что казалось стабильным и неизменным, рушилось перед её глазами. Эбби, её опора и поддержка, теперь нуждалась в ней больше, чем когда-либо. И Лекса понимала, что именно этот момент — момент, когда всё может измениться навсегда — определит, кто она есть на самом деле. Когда Эбби наконец привезли домой, дом Гриффинов уже не был таким, как раньше. Вместо привычного смеха и тепла, которые обычно наполняли эти стены, всё стало мрачным и гнетущим. Даже солнечный свет, пробивающийся через окна, казался тусклым. Вся семья собралась у дома. Джемми приехал из колледжа, Финн вернулся от друзей, а Кларк всё это время находилась в своей комнате. Лекса наблюдала за ними со стороны, стараясь не мешать, но чувствовала, как холод и отчаяние проникают глубоко в её собственное сердце. Когда она зашла в дом, первое, что она увидела, — это Кларк. Блондинка сидела на лестнице, обхватив колени руками, её плечи вздрагивали от беззвучных рыданий. Лекса замерла на мгновение, не в силах смотреть на неё в таком состоянии. Её всегда сильная, яркая, живая Кларк выглядела теперь уязвимой и сломанной. Лекса подошла ближе, села рядом и осторожно коснулась её плеча. — Кларк… — тихо произнесла она. Кларк подняла глаза, и Лекса увидела их, наполненные слезами и болью. — Это несправедливо, Лекса, — прошептала Кларк, её голос дрожал от подавленных эмоций. — Почему она? Почему сейчас? Лекса не знала, что ответить. Она могла лишь обнять Кларк, прижав её к себе. — Я здесь, Кларк, — сказала она, её голос звучал твёрдо, несмотря на дрожь внутри. — Мы справимся. Вместе. Эбби оставили в гостиной, чтобы ей было удобнее и она могла видеть хоть какую-то жизнь вокруг. Но никакой жизни теперь в доме не было. Джек проводил всё время рядом с женой, держал её за руку, рассказывал что-то тихим голосом. Финн ходил по дому, не зная, чем помочь, и просто выполнял любые поручения, которые ему давали. Джемми старался держаться, но даже он выглядел подавленным. Кларк стала замкнутой. Она больше не смеялась, не шутила. Её глаза, раньше такие яркие и живые, теперь были полны боли. Она проводила часы у кровати матери, держа её за руку, а потом уходила в свою комнату, где Лекса находила её, сидящей в углу, охваченной горем. Однажды вечером Лекса застала Кларк в конюшне, где та сидела на сене и смотрела в пустоту. — Я не знаю, как жить без неё, Лекса, — сказала Кларк, не отрывая взгляда от деревянной стены. — Она всегда была здесь. Она всегда знала, что делать. Лекса подошла и присела рядом, её голос был тихим, но уверенным. — Ты сильная, Кларк. Я знаю, сейчас это кажется невозможным, но ты справишься. И я буду рядом с тобой. Кларк повернулась к ней, её голубые глаза были полны слёз. — Я боюсь, Лекса. Боюсь, что она уйдёт, а я не успею сказать ей всё, что хотела. Лекса взяла её за руку, сжав её пальцы. — Ты уже говоришь, Кларк. Каждый день, когда ты сидишь с ней, держишь её за руку — это всё говорит за тебя. Она знает, как ты её любишь. С тех пор Лекса старалась быть ещё ближе к Кларк. Она помогала семье Гриффинов, брала на себя больше работы на ранчо, чтобы Джек мог проводить время с Эбби. Она была везде и делала всё, что могла, но ей было тяжело видеть, как свет внутри этой семьи угасает. Дни сливались в недели, и каждый прожитый день напоминал Лексе, насколько хрупкой может быть жизнь. Она видела это в глазах Джека, в грусти Финна, в гневе Джемми, и особенно — в молчании Кларк. Рождество в доме Гриффинов в этот раз казалось совсем не праздником. Вместо ярких гирлянд и весёлого смеха в воздухе витали тишина и тревога. Эбби лежала на своей кровати в гостиной, её лицо было бледным, но взгляд — всё ещё полным любви и заботы. Лекса, как всегда, незаметно скользнула в комнату, не желая мешать семье, но Эбби заметила её. — Лекса, зайди, — прошептала она, её голос был слабым, но решительным. Лекса колебалась, затем осторожно подошла и опустилась на стул рядом с кроватью. Эбби улыбнулась, её глаза блеснули едва заметной теплотой. — Ты всегда такая тихая, — сказала она. — Но я вижу, сколько ты для нас делаешь. Для Кларк. Имя Кларк заставило Лексу вздрогнуть. Она опустила взгляд, играя пальцами. — Она… она мне дорога, — наконец ответила Лекса, её голос был тихим, почти не слышным. Эбби кивнула. — Я знаю. И она любит тебя. Слова Эбби прозвучали как гром среди ясного неба. Лекса взглянула на неё, её глаза расширились. — Я… Я не уверена, что знаю, как это — любить, — пробормотала она. Эбби протянула к ней руку, и Лекса осторожно сжала её. — Любовь — это дар, Лекса, — сказала Эбби. — Это не то, что ты должна понимать. Это то, что ты должна чувствовать. Лекса почувствовала, как в горле застрял комок. Она всегда держала свои эмоции под контролем, но сейчас всё внутри неё было на грани. — Я боюсь, — призналась она. — Боюсь потерять её. Боюсь, что я не справлюсь. Эбби посмотрела на неё с нежностью, но и с серьёзностью. — Ты сильная, Лекса. Но даже сильным людям нужна поддержка. Когда меня не станет, ты будешь тем человеком, кто будет заботиться о Кларк. Она может казаться сильной, но она будет нуждаться в тебе, как никогда раньше. Эти слова ударили Лексу сильнее, чем она ожидала. Она кивнула, но её сердце было охвачено паникой. Как она может быть тем, на кого кто-то полагается? Как она может быть сильной, когда сама не знает, как справляться с собственными эмоциями? Она резко поднялась, её руки дрожали. — Простите, мне нужно… — начала она, но не закончила. Эбби наблюдала за ней с пониманием. — Лекса, — остановила она её. — Ты заслуживаешь любви. Не бойся принимать её. Лекса ничего не ответила. Она выскочила из дома, её дыхание было тяжёлым, грудь сдавливало. Она не знала, куда идти, но её ноги сами понесли её в темноту. Ночь была холодной, снег кружился вокруг неё, но Лекса этого не замечала. Все слова Эбби звенели у неё в голове. “Ты заслуживаешь любви”. Но как она могла в это поверить? Никто никогда не любил её. Она выросла в одиночестве, в постоянной борьбе за выживание. Как она могла поверить, что любовь — это нечто большее, чем боль и утрата? Она остановилась посреди поля, глядя на бесконечный белый простор перед собой. Её плечи дрожали, но не от холода. Она закрыла глаза и дала волю слезам, которые она так долго сдерживала. В ту ночь, когда Лекса собралась и уехала, она оставила за собой не только пустую комнату, но и трещину в сердце Кларк, которую той предстояло носить с собой долгие годы. Она вернулась домой в трейлер, ожидая увидеть Лексу, но вместо этого её встретила непривычная тишина. Эбби лежала в постели, её дыхание было слабым, лицо бледным, но голос всё ещё сохранял ту мягкость, что всегда утешала Кларк. — Мам, я дома, — произнесла Кларк, стараясь скрыть за улыбкой беспокойство. Она подошла ближе и опустилась рядом с кроватью. — Кларк… — прошептала Эбби, её глаза блеснули в свете лампы. — Ты говорила с Лексой? Кларк нахмурилась, её сердце сжалось. — Её здесь нет, мам. Она… она ушла. Эбби вздохнула, её взгляд потускнел. — Не сердись на неё. Иногда людям нужно время, чтобы понять себя, — сказала она тихо. Но Кларк не слышала этих слов. Внутри неё кипели злость и боль. Почему Лекса оставила её именно сейчас, когда она нуждалась в ней больше всего? Несколько часов спустя тишину дома разорвал пронзительный крик. Кларк вбежала в комнату матери, но было слишком поздно. Эбби больше не дышала. — Мам! — закричала Кларк, её руки тряслись, когда она пыталась потрясти её за плечи. — Мам, пожалуйста, не сейчас! Нет, не сейчас! Её голос сорвался, и она упала на колени рядом с кроватью, слёзы текли по её щекам. — Папа! — закричала она, в её голосе слышалась паника. — Папа, её больше нет! Джек ворвался в комнату, увидев сцепившуюся в истерике Кларк. Он обнял её, хотя сам едва держался на ногах. — Она ушла, Кларк… — прошептал он, его голос дрожал. — Нет! Она не могла! — Кларк сжала кулаки, её горло сдавило от рыданий. Рождество, которое когда-то было самым светлым праздником в их доме, превратилось в день прощания. Семья похоронила Эбби прямо в Рождество, покрытый снегом холм стал её последним пристанищем. Но Лексы не было рядом. Кларк стояла у могилы, её взгляд был полон боли и ярости. — Где она? — прошептала она, глядя на отца. — Как она могла оставить меня? Джек не знал, что сказать. Он лишь обнял Кларк за плечи, но это не утешило её. Прошло несколько дней. Дом был наполнен тишиной, которая разрывала душу. Кларк не могла выдержать этого больше. Она заперлась в своей комнате, собирая вещи. Каждое движение было пропитано злостью и решимостью. — Я уезжаю, — заявила она отцу. Джек посмотрел на неё с болью, но не стал останавливать. — Ты уверена? Кларк кивнула. — Мне нужно уйти отсюда. Всё это… Лекса, мама… я не могу здесь оставаться. Она уехала в Нью-Йорк к своей тёте, оставив за спиной не только ранчо, но и всю свою жизнь. Смерть Эбби и исчезновение Лексы сломали её. Кларк была полна злости и обиды. Она строила вокруг себя стены, которые никто не мог пробить. И даже спустя восемь лет, эта боль всё ещё жила в её сердце. Лекса очнулась от воспоминаний, словно вынырнув из глубин далекого прошлого. В комнате стояла тишина, нарушаемая лишь мягким дыханием Кларк, которая лежала рядом, её золотистые волосы были разбросаны по подушке. Лекса повернула голову, глядя на голубоглазую блондинку, и почувствовала, как что-то сжимает её грудь. — Прости меня, — прошептала Лекса почти беззвучно, её голос дрожал. Кларк лениво открыла глаза, её взгляд сначала был рассеянным, но затем в них появилось осознание. — Что? — спросила она, слегка нахмурившись и приподнимаясь на локтях. Лекса опустила взгляд, словно боялась встретиться с её глазами. — Прости меня за тот побег, Кларк, — сказала Лекса, её голос стал тверже, но всё ещё был пропитан сожалением. — Я была дурой. Глупой, испуганной девчонкой, которая не знала, как справиться со всем этим. Кларк внимательно смотрела на шатенку, её взгляд стал напряжённым. — Ты сбежала… в тот момент, когда я больше всего нуждалась в тебе, — произнесла она, её голос был тихим, но в нём звучала боль. Лекса кивнула, её руки невольно сжались в кулаки. — Я знаю. Я думала, что не справлюсь. Всё казалось слишком большим, слишком страшным. Я боялась, что подведу тебя, подведу твою семью. И вместо того чтобы остаться и быть рядом… я сбежала. Кларк вздохнула, её глаза наполнились эмоциями. — Ты разбила мне сердце, Лекса. Когда ты ушла, я потеряла не только маму, но и тебя. Я не могла понять, как человек, который говорил, что любит меня, мог оставить меня одну. Эти слова пронзили Лексу словно нож. Она подняла глаза и встретила взгляд Кларк, полный боли и разочарования. — Я не заслуживала твоей любви тогда, — прошептала Лекса. — Но я хочу заслужить её сейчас. Кларк замерла, её сердце учащённо билось. — Почему сейчас? — спросила она, её голос был тихим, но в нём звучал скрытый вопрос. Лекса протянула руку и осторожно коснулась её щеки. — Потому что я больше не хочу бежать, Кларк. Я хочу быть с тобой. Даже если это значит, что мне придётся раз за разом доказывать, что я достойна твоего доверия. Кларк смотрела на неё, её эмоции сменялись одна за другой — боль, гнев, сомнение, и, наконец, что-то похожее на надежду. — Это будет нелегко, — сказала она спустя минуту молчания. — Я знаю, — ответила Лекса. Кларк вздохнула, её рука накрыла руку Лексы. — Тогда не заставляй меня пожалеть об этом. Лекса слабо улыбнулась, её взгляд наполнился светом. — Никогда.