Сигаретный дым, кофе и любовь одного мафиозника.

***

— Все эти люди — твоя семья, — говорит Бомгю сыну. Даже Вону не может поверить своим глазам. Он три года общался со своим папой и его родственниками, но никогда не видел и не слышал об этом парне. А сейчас перед ним стоит, якобы, его брат, и этот брат очень похож на него. Чонхван сперва подходит к Сокмину и обнимает его, целуя в обе щеки, пока старший завороженно, с блестящими глазами, смотрит на него. — Отец, — с кроличьей улыбкой он подходит к Чонгуку, который до сих пор не может прийти в себя и, словно немой, просто смотрит на альфу. Когда Чонхван хочет его обнять, мужчина немного пугается и чуть отстраняется, но потом замирает, когда его сын, обняв его, жмётся к нему. Чонгук, подняв свою опущенную руку, осторожно кладёт её ему на спину, будто боится. — Вону… — после отца он подходит к своему двоюродному брату, затем к Уену и Юнхо, который спустился обратно вниз, услышав шум. Потом он подходит к Хосоку. — Дядя, — обнимает его тоже, пока старший переваривает всё происходящее. Он с округлившимися глазами смотрит на Чонгука и задаёт ему немой вопрос, а Чонгук закрывает лицо ладонями, опираясь локтями о стол. — Папа, Тэхён! — самым последним он подходит к Тэхёну. Обнимает его, чуть дольше задерживаясь, пока сам Тэхён потрясённо не отводит взгляда от мужа. Все, кто находятся в комнате, отводят глаза, словно сейчас происходит что-то запрещённое. Бомгю, после того как его сын поздоровался со всеми, отворачивается и тихими шагами удаляется, пока никто не обращает на него внимания. Омега выполнил свой долг перед сыном, познакомив его с семьёй. Теперь он может спокойно вздохнуть и вернуться в Америку. То, что омега молча уходит, замечает Тэхён. Он тут же идёт за ним. — Куда ты уходишь? — громко спрашивает Тэхён, когда Бомгю уже почти дошёл до своей машины. — Еду домой, ибо я закончил своё дело, — Чхве поворачивается на крик и изучающе смотрит на Тэхёна. — Если твоё дело заключалось в том, чтобы бросить в мой дом бомбу, так ты это сделал, — цедит Тэхён. — А теперь возвращайся, — его голос звучит угрожающе. — И расскажи причину, объяснись, почему ты скрывал его годами, — он не просит, он приказывает. — Чонгук имеет право знать. Мои дети имеют право знать, почему ты скрыл от них их брата. — Если бы я мог это объяснить, то сделал бы это девятнадцать лет назад, Тэхён, — говорит Бомгю со слезами на глазах. — Меня не волнует, девятнадцать лет назад или сейчас. Ты не можешь просто так прийти и разрушить мою семью, а таким образом — тем более, — Бомгю клянётся, что в голосе Тэхёна слышит рык. — Я не позволю, — по слогам произносит омега. — Если бы я хотел разрушить твою семью, я бы столько времени не скрывал правду, — хмыкает Чхве. — Я всего лишь привёл ребёнка к отцу, в его дом, — говорит он. — А теперь позволь мне уехать, — умоляюще смотрит на Чона, но это его не спасает. — Если ты сейчас же не зайдёшь в дом, то я выставлю твоего ребёнка за дверь, — Тэхён ставит ультиматум, и у Бомгю не остаётся выхода. — Раз это ребёнок моего мужа, иди и объяснись перед всеми. Ради детей. Бомгю кивает и ставит свою машину обратно на блокировку, нажимая на пульт, который держал в руке.

***

— Эй, тсс… — чтобы не нарушить гнетущую тишину, Хосок тихо зовёт к себе племянника. Вону подходит ближе, чтобы узнать, о чём хочет спросить дядя. — Вы знакомы? — шепчет ему в ухо старший. — Нет, дядя, я впервые его вижу, — отвечает Вону, бросая взгляд на Чонхвана. — Папа с дядей всегда говорили, что мы очень похожи, — улыбается Чонхван, глядя на Вону. — Я видел твои фотографии, — добавляет он, излучая доброжелательность. В этот момент он чем-то напоминает Хосока. — Всех вас видел, — обводит взглядом присутствующих. — Своих братьев тоже. Юнхо очень сильно вырос, — отмечает альфа, внимательно рассматривая младшего. — Спасибо! — тушуется Юнхо. — Я бы сказал, что ты тоже подрос, но, судя по всему, ты вырос без нашего ведома, — неловко озвучивает он. Сокмин поднимается с дивана и, взяв стоящего Чонхвана за руку, тянет его, приглашая присесть. Затем парень поворачивает голову к Чонгуку. — Отец, ты ничего не скажешь? — спрашивает он у старшего. — Тебя зовут Чонхван, — это не вопрос. Чонгук словно отвечает самому себе. — Папа дал мне имя в честь твоего брата, моего дяди, — смущённо произносит Чонхван. — Мои друзья называют меня Чон. Можете звать меня так же, если вам непривычно обращаться ко мне по имени. — Для начала нам бы привыкнуть… — Хосок не знает, как сформулировать свои мысли. — К твоему существованию, а не задумываться о том, как тебя называть, — он жестикулирует руками, пытаясь выразить смятение. Он смотрит на нового члена семьи и не может разобраться в своих эмоциях. Всё-таки осознать, что у него внезапно появился взрослый племянник, весьма непросто. — Итак, племяш… — изучающе смотрит на него. — Я всегда начинаю разговор со слова «племяш», — говорит, вспоминая, что так он обычно называет Юнхо. — То есть, так я обращаюсь к племяннику, с которым разговариваю, — альфа путается в собственных словах. — Ну, кроме Вону, — Чонгук смотрит на брата с непониманием. Что он вообще несёт? Вону становится смешно, от того, как дядя теряется в мыслях. — Как я понял, тебя я тоже буду называть «племяш», — продолжает Хосок, на что Чонхван с серьёзным лицом, немного заторможенно кивает. — Так что для меня не имеет значения, как тебя звать, — заканчивает свою мысль альфа. В гостиную заходят Тэхён и Бомгю. Тэхён присаживается рядом с Чонгуком. — Раз уж вы пришли вместе, то застрелите меня тот, кто больше любит своего ребёнка, — саркастично обращается Чон к омегам. — Что здесь происходит? — его взгляд блуждает между ними. — Чего ты не понимаешь? — вмешивается Сокмин. — Я тогда говорил тебе, что приходил Бомгю, и я его прогнал. Оказывается, омега должен был родить ребёнка, поэтому и сбежал, — хмыкает старший. — Вы отняли у моего брата его ребёнка, — твёрдо заявляет Бомгю. — Я боялся, что и у меня отберёте моего сына. — Почему ты мне не сказал? — раздражённо спрашивает Чонгук. — Мы с тобой тогда серьёзно поссорились и около трёх месяцев не общались, — объясняет омега. — А потом, когда я решился рассказать тебе о нём, ты сообщил мне, что собираешься жениться. Позже, в день твоей помолвки, я пришёл, чтобы встретиться с тобой, но меня выгнал твой папа, — говорит Чхве. — Тогда, — прожигая его взглядом, произносит Тэхён, — вместо того чтобы угрожать мне тем, что отберёшь у меня Чонгука, ты должен был сказать, что беременный, — стиснув зубы, шипит он. — Хотя бы позже ты обязан был прийти, вместо того чтобы скрываться годами. Как? — его голос повышается. — Как ты мог скрывать его от нас столько лет? — негодует омега. Чонгук кладёт руку ему на колено и успокаивающе проводит ладонью. — Его и скрывать-то не нужно было, — с горечью отвечает Бомгю. — Из-за того, что у Чонхвана не было отца, он вырос непростым, бунтарским ребёнком. Уже в четырнадцать лет он попал в тюрьму, — как гром среди ясного неба обрушивает новость омега. — За что ты сидел? — спрашивает у племянника Хосок. — За какую-то ерунду или что-то серьезное, как у нас? — Он связался с хулиганами и во время массовой драки убил человека, — будничным тоном, словно между делом, отвечает за сына Бомгю. — Ты должен был нам сообщить, мы бы его вытащили оттуда. Неужели тебе было сложно попросить у нас помощи? Я бы не позволил своему племяннику сидеть в тюрьме, — возмущается Хосок. — Я думал об этом. Когда на нас свалилась эта беда, я хотел тебе позвонить, Хосок, но кто я такой, чтобы разрушить вашу спокойную жизнь? — Ты, — Чонгук сверлит Чхве злым взглядом. — Годами скрывал от нас, что у меня есть сын, а теперь спокойно заявляешь о его существовании? — его голос полон негодования. — И рассчитываешь, что я просто так приму это и стану называть его «сыном»? — Если Вы не хотите признавать меня, как своего ребенка, я не буду держать зла, — вмешивается Чонхван. — Это тебя не касается, — резко обрывает его Чонгук. — Ты мой сын, и в этом нет никаких сомнений. И, несмотря ни на что, я рад, что наконец тебя нашел. — Ну всё, — закатывает глаза Уен, намереваясь встать, но Юнхо тут же притягивает его обратно. — Уен, прояви уважение. Чонхван-хён наш брат, — бросает он на него строгий взгляд. — А еще уважай отца, — требует младший. В этот момент Тэхён чувствует гордость за сына. — Как будто мне своих проблем не хватало, — Тэхён смотрит на Бомгю. — Теперь еще и ты добавил мне головной боли, принеся в дом еще одного ребенка, — фыркает он. — Папа Тэхён, — неожиданно обращается к нему Чонхван. — Я не буду вам доставлять хлопот, честное слово, — улыбается альфа. — Чон, — Тэхён глубоко вздыхает, закрывая глаза. Он скоро сойдет с ума. — Да, любимый? — тут же реагирует Чонгук. — Я не тебе, — бросает на него испепеляющий взгляд омега. — Когда это я так тебя называл? — Чонгук неловко замолкает. — Чонхван, — уточняет он, кому именно обращается. — Ты очень милый, и здесь нет твоей вины. Нам просто нужно время, чтобы осознать все это, — говорит он младшему. — Конечно, папа Тэхён, — послушно кивает тот. — Какой еще «папа Тэхён»?! — возмущается омега. — У тебя есть свой папа, я не твой папа. — Но Вы муж моего отца, папа моих братьев, — Чонхван опускает голову. — Значит, и мой папа тоже, — затем снова поднимает взгляд. Тэхён бросает взгляд на Чонгука и раздраженно закатывает глаза. — Ладно, мы поедем уже, — говорит Бомгю, поднимаясь с места. — Чонхван, пошли, уже поздно. — Куда? — резко спрашивает Тэхён, привлекая к себе внимание остальных. — Домой, — немного замешкавшись, отвечает Чхве. — Можешь идти один, — сверлит Бомгю взглядом Тэхён. — Чонхван остается здесь. Он — Чон, — заявляет омега, ошеломляя всех. — Но не смей больше называть меня папой, — тут же обращается к парню, пресекает его попытку что-то сказать. — Мне нужно время, чтобы привыкнуть к тебе, — уже мягче добавляет он. Чонхван молча кивает. Бомгю, не говоря больше ни слова, уходит.

***

— Прости, — Сокмин с теплотой смотрит на внука. — Я не смог стать тебе хорошим дедом. Это по моей вине твоя жизнь была такой тяжелой, — заключает Чонхвана в объятия. — Но теперь ты мой самый дорогой внук, и я сделаю все, чтобы компенсировать упущенное, — с нежной улыбкой произносит он. Тэхён фыркает. — Ох… — протяжно вздыхает Хосок. — Папа нашел себе новую игрушку, — саркастично тянет альфа, отчего даже Тэхён прыскает со смеху. — Не понял? — с недоумением смотрит на них новоиспеченный племянник. — Скоро поймешь, — ухмыляется Хосок. — Очень скоро ты сам скажешь, что в тюрьме было лучше, чем у дедушки, — хрипло смеется он. Младший так и не улавливает, о чем идет речь. — Особенно, когда придет время жениться, — шутит Вону. — Омегу тебе дедушка выберет лично, — смеется он, а Сокмин обиженно надувает губы, глядя на веселящуюся семью.

***

— Хосок, сделай что-нибудь, — умоляюще просит Тэхён. Они сидят в новом кабинете Чонгука, их традиция остается неизменной. — Не дай Чонгуку совершить ошибку, выдавая Уена замуж за сына врага. — Что я могу сделать? — устало вздыхает Хосок. — Думаешь, я способен пойти против собственного брата? Я не в силах это остановить. Хотя… если хочешь, я могу переломать Уену все кости, и тогда свадьбы точно не будет, — усмехается он. — Ну и шуточки у тебя, — раздраженно отзывается Тэ. — Я не знаю, что ты предпримешь, но сделай хоть что-то. Придумай план до утра… или убей этого наглеца после помолвки, — предлагает он. — Успокойся, Тэ, — мягче говорит Хосок. — Не думаю, что Чонгук так просто отдаст своего любимого сына в руки врагов. А теперь пошли, он ждет меня на улице. Когда Хосок выходит на задний двор, он замечает Чонгука и Вону, сидящих в беседке. — Вону, — обращается Чонгук к племяннику. — Раз уж ты окончательно выбрал путь своего отца, то есть наш путь, я дам тебе шанс отомстить за смерть моего брата. Это твой долг перед ним, — пока Хосок не подошел, Чонгук успел рассказать племяннику правду о гибели Чонхвана и его деда. Также он объяснил, кто стоит за спиной Себриала и тот факт, что если они нападут первыми, те, кто покровительствует американцу, не оставят их в покое, пока не уничтожат всю семью. — Завтра, после помолвки Уена, ты убьешь сына Себриала. Они отняли у тебя отца — ты отнимешь у них сына. Так мы отомстим за смерть наших близких. Но сделаешь это так, чтобы подозрение не пало на нас, — наставляет он. — Ох, узнаю своего брата, — с облегчением выдыхает Хосок. — Так бы сразу и сказал, что у тебя на уме, а то я уже начал переживать, что у тебя старческий маразм начался раньше времени, раз ты вздумал отдавать врагам собственного сына. — Но как мне сделать так, чтобы они не заподозрили нас? — недоумевает Вону. Он отлично стреляет и всегда попадает в цель, но вот как скрыть, что пуля выпущена из его пистолета? — Гук, доверь это мне, — предлагает Хосок. — Нет. Тебя сразу заподозрят. А вот он… — Чонгук кивает на Вону. — Он у нас лицемер, свою роль играет отменно, — с издевкой ухмыляется он. Хосок согласно кивает, в то время как Вону возмущенно смотрит на них. — Подстроишь аварию, что-то в этом духе. Ты же смог годами притворяться перед нами хорошим мальчиком, ума на это хватило. Теперь обведи вокруг пальца и наших врагов, — хмыкает Чонгук. — А ты не подавай виду, что в курсе, — обращается он уже к Хосоку. — Иначе достаточно будет одного взгляда в твои глаза, чтобы они сразу всё поняли. — И как мне это скрыть? — Веди себя естественно. Не вздумай завтра обсуждать с ними погоду и изображать радушие, иначе моментально вызовешь подозрения, — советует Чонгук. — И еще… разберись с комиссаром Каном. Как можно скорее. Он не может угомониться. Не знаю, что ты предпримешь, но пусть он оставит Тэхёна в покое.

***

Уен едва сдерживает восторг, с трудом усидев на месте. Радость переполняет его, эмоции захлестывают, и он почти дрожит от нетерпения. Отец согласился. Он дал свое благословение. Взволнованный, он хватает телефон и быстро набирает номер Сынги, чтобы поделиться новостью. Но сигнал обрывается — абонент вне зоны доступа. Уен хмурится, открывает социальную сеть, но видит, что альфа был в сети два дня назад. Неприятный осадок скользит по сердцу, но омега отмахивается от тревожных мыслей. Он вспоминает, что по вечерам Сынги бывает в клубе со своим братом, и решает не откладывать — он должен сказать ему прямо сейчас. Быстро переодевшись, омега выходит во двор и садится в машину. В этот раз он не сбегает из дома, а открыто выезжает за ворота, уверенный, что родители не будут возражать. Ведь послезавтра он станет частью семьи своего альфы. Когда Уен подъезжает к заведению, охрана у дверей внимательно его осматривает. Достаточно назвать фамилию и подчеркнуть, чей он сын, чтобы перед ним тут же распахнулись двери. Омега спешно проходит внутрь, оставляя водителя снаружи, и направляется сразу на второй этаж, туда, где находятся VIP-комнаты. Как только он входит в полупритемненный зал, его взгляд цепляется за знакомую фигуру. В просторной кабинке, с широко распахнутыми дверьми, за столом сидят Кай с каким-то омегой, Сончель и незнакомый альфа. Но Уен замечает только одно: Сынги. Его альфа. Сидящий на диване, с чужим омегой на коленях, страстно впивающийся в его губы. Рука альфы беззастенчиво скользит по бедру любовника, сжимая его, а затем проникает под футболку, двигаясь вверх. В глазах Уена все плывет. Мир рушится. Его обдает ледяной волной. — Ну, как у тебя с сыном Чон Чонгука? — доносится насмешливый голос Кая, отрывая Сынги от поцелуя. — Ты еще его не трахнул? — хохочет он, скатывая дорожку белого порошка кредитной картой. — Да чего его трахать? — лениво усмехается Сынги, откидываясь на спинку дивана. — Обычный омега, которому не хватает внимания. Он и сам не против попрыгать на моем члене, — снова звучит его смех, полный насмешки и презрения. — Пусть думает, что я его люблю. Женюсь на нем, посажу отца за стол кланов, а потом буду трахать его, как самую последнюю шлюху. А пока… пока пусть наслаждается ролью единственного и неповторимого, — ухмыляется он. Альфа поворачивает голову и вдруг замирает. В дверях стоит Уен. Сынги резко сбрасывает омегу с колен, поднимаясь на ноги. — Уен… — его голос дрожит. Он натягивает нервную улыбку, но в глазах читается растерянность. — Любимый… — Как тебе игра? Нравится? — голос Уена ровный, ледяной. Он смотрит прямо в лицо альфе, не давая эмоциям взять верх. Сердце его сжимается в болезненных спазмах, но он не позволит никому увидеть, как сильно ему больно. — Это не то, что ты… — пытается оправдаться Сынги, но не успевает договорить — звонкая пощечина заставляет его замереть. В зале повисает тишина. Уен смотрит на него с презрением, а затем медленно вытирает ладонь о куртку, словно коснулся чего-то грязного. Лицо альфы темнеет. В следующий миг его рука взлетает вверх и с силой обрушивается на челюсть омеги. Уен вздрагивает от удара, чувствуя, как раскалывается губа, и во рту мгновенно появляется солоноватый привкус крови. — Сынги, ты что творишь?! — восклицает Кай, вскакивая с места, но его брат даже не слышит его. — Не вмешивайся! — рычит альфа, отмахиваясь от брата, а затем без труда хватается за волосы Уена и тащит его к выходу. — Пусти! — Уен дергается, пытаясь освободиться, но Сынги держит крепко. — Ты жалкий ублюдок, мой отец тебя закопает! — сквозь боль и ярость шипит он. — Твой отец даже не узнает, что я с тобой сделаю, — с усмешкой отвечает альфа, толкая его в небольшую комнату и с грохотом захлопывая дверь. Тусклый свет ламп придает помещению зловещий оттенок. Кровать, туалетный столик с зеркалом, графин с водой. В углу — душевая. Больше ничего. — Теперь ты будешь делать все, что я скажу, — зло шепчет Сынги, доставая телефон. Он включает видеозапись и ставит устройство на столик. — Если не хочешь опозорить себя и свой клан, будешь молчать. И будешь играть роль влюбленного идиота, пока твой отец не даст свое благословение на наш брак. Он усмехается, доставая из кармана небольшой пакетик с желтыми таблетками. Уен чувствует, как ледяной страх сжимает его грудь. Паника. Его рвет на части.

***

Чонгук выходит во двор, закуривая перед сном. Тэхён запретил ему курить в кабинете. — Если хочешь дымить, выходи на улицу. Этот кабинет теперь и мой. Мне тоже нужно работать, — сказал он недавно. Альфа стоит на крыльце, оглядываясь по сторонам, когда вдруг замечает, что во дворе нет машины, которую он выделил одному из своих сыновей. Его взгляд мрачнеет. Он жестом подзывает одного из охранников. — Где машина Уена? — голос Чонгука звучит холодно, но с нотками раздражения. — Господин Уен уехал на ней, взяв с собой водителя, — отвечает охранник, опустив взгляд. — Когда? — рявкает Чонгук, ощущая, как внутри вспыхивает тревога. — Минут пятнадцать назад, — мямлит парень. — Почему я узнаю об этом последним? — Чонгук с силой сжимает челюсти, бросает быстрый взгляд на часы. Почти одиннадцать ночи. — Черт вас побери! — раздраженно чертыхаясь, он заходит внутрь. Быстрым шагом направляется в кабинет, хватает со стола телефон и, набрав номер водителя Уена, узнает их местоположение. Почти одновременно он выдвигает ящик стола и вынимает из него пистолет. Выбегая на улицу, он резко зовет Джексона. — За что я вам плачу?! Куда вы смотрите?! — его гневный голос эхом разносится по двору. На шум выходит Тэхён, облаченный лишь в легкую пижаму. Следом за ним — обеспокоенные Вону и Чонхван. — Чонгук, что случилось? — встревоженно спрашивает омега, глядя на мужа широко раскрытыми глазами. — Уен уехал без охраны, только с водителем, — Чонгук осознает, что сболтнул правду, забыв о слабом сердце Тэхёна. Омега резко бледнеет. — Дядя, позволь мне поехать за ним, — предлагает Вону. — Ты оставайся с папой Тэ. Чонгук переводит взгляд на своего омегу и замечает, как тот слегка дрожит. Он кивает племяннику. — Я тоже еду, — заявляет Чонхван, следуя за братом. Он первым садится в машину, пока Джексон настраивает навигатор. — Стрелять умеешь? — уточняет Джексон, доставая из бардачка запасной пистолет. — Да, — неуверенно отвечает Чонхван, не понимая, зачем им оружие, если они просто едут за младшим. — На всякий случай. Мы не простые люди. Всякое бывает, — многозначительно бросает Джексон. Они добираются за двадцать минут. Выходя из машины, сразу же допрашивают водителя Уена. — Сколько они здесь? — коротко спрашивает Вону. — Минут пятнадцать, — отвечает тот. Перед входом их останавливает охрана. Но, услышав фамилию Чон, они уступают дорогу. Братья с Джексоном стремительно поднимаются на второй этаж. Они без стука распахивают двери комнат, проверяя их одну за другой. Чонхван толкает дверь одной из комнат, одновременно с этим Вону открывает противоположную. Внезапно раздается выстрел. Вону резко оборачивается.

***

Уен лежит на кровати — полуголый, в почти безсознательном состоянии. Над ним нависает Сынги, скидывая с себя рубашку, в то время как омега судорожно сопротивляется. Чонхван действует на инстинктах. Он не думает, не колеблется, не раздумывает даже доли секунды. Его рука тверда, взгляд ясен. Он поднимает пистолет и без промедления нажимает на курок. Выстрел оглушает комнату. Кровь мгновенно брызжет на стены. Голова Сынги запрокидывается назад, а его тело оседает вниз, безжизненно падая на Уена. Воздух наполняется резким запахом пороха, смешиваясь с металлическим запахом крови. Уен вскрикивает от шока. В комнату вбегает Вону, за ним Джексон. Джексон тут же выходит обратно, увидев полуголого сына босса, и преграждает путь тем, кто пытается зайти следом. Кай стоит ошеломленный, глядя, как Чонхван, даже не моргнув, сбрасывает со своего брата уже мертвое тело и помогает ему подняться. — Все закончилось… — тихо говорит альфа, мягко гладя брата по плечу. Уен рыдает, вцепившись в него мертвой хваткой. Чонхван снимает ветровку и накидывает на дрожащее тело омеги. Тем временем Кай, едва справляясь с нахлынувшей паникой, звонит отцу — Ли Бонхену. Его голос дрожит, когда он сообщает трагическую новость.

***

Чонгук и Хосок приезжают первыми. Вону к этому моменту уже договорился с владельцем клуба, чтобы никто не вызывал полицию. В противном случае он пообещал разоблачить их торговлю наркотиками. После прибытия старших Вону увозит Уена домой. Чонхван остается, зная, что придется отвечать за убийство. Позже Чонгук ведет переговоры с Себриалом. — Мой сын убил твоего, потому что твой ублюдок пытался изнасиловать моего сына-омегу, — его голос сталью звенит в воздухе. — Думаешь, я оставлю смерть своего сына безнаказанной? — мрачно отвечает Себриал. — Когда твой отец убил моего, мы забыли о мести. Ты тоже забудешь, иначе я расскажу твоим покровителям правду. Сам подумай, кого они поддержат. Себриал понимает, что если ЦРУ узнает о поступке его сына, ему несдобровать. Он сжимает кулаки. — Хорошо, — наконец выдавливает он. — Но у меня есть условия. Ты посадишь меня за стол. Чонгук хмыкает. — Я уже предложил это место другому человеку, — спокойно лжет он. — И кому же? — скептически уточняет Себриал. — Балтусу. Ли Донук, брат Ли Рана. Он сказал, что подумает. Себриал криво усмехается, не веря. — Тогда будем ждать его ответа. Если он откажет, тебе придется посадить меня за стол. Чонгук соглашается. Пока мужчины договариваются, Кай, стоящий позади, сжимает кулаки, его сердце полыхает ненавистью. Его брата убили Чоны, а его дядя ведет переговоры с убийцами. Но Кай не забудет. Никогда. Он отомстит. Как минимум, убьет одного из сыновей Чон Чонгука. А если повезет… то и самого Чона.

***

Утром во время завтрака в новый особняк Чонов приходит Намджун. Он здесь не был еще ни разу, будучи занят делами. — Самый красивый брат, — целует в макушку Тэхёна. — Где Чонгук? — спрашивает у омеги. — Они с Хосоком в кабинете, — отвечает Тэ. — Только не задерживайтесь, завтрак почти готов, — говорит он брату, ставя на стол нарезку из фруктов. Намджун уходит в кабинет Чонгука. — Вот сказал же я им долго не задерживаться, — спустя десять минут бурчит Тэ, когда за столом собираются почти все. — Я их позову, — говорит Юнги и идет за альфами. Ему стало намного лучше: омега сейчас передвигается без помощи посторонних. Дойдя до кабинета, адвокат невзначай слышит разговор альф через приоткрытые двери. — Ну как ты мог так соврать? — возмущенно спрашивает Намджун. — Как мы теперь достанем его из Италии? Этот Ли Донук тот еще монстр, никого не подпускает к себе. Его даже в лицо никто не знает. Юнги заинтересованно напрягает слух, особенно когда слышит упоминание своей страны. А ещё больше его заинтриговывает имя альфы — Ли Донук. — Не знаю, но нам надо скорее добиться с ним встречи, — отвечает Чон-старший. — Это невозможно, — тревожным голосом говорит Хосок. Если они говорят о том человеке, о ком думает Юнги, то это… — Вы говорите о Балтусе? — омега заходит внутрь, удивляя трех альф своим вопросом. — Да-а, — кивает Хосок, не ожидавший такого от своей омеги. — Ты его знаешь? — спрашивает Чонгук. Омега кивает. — Я его даже в лицо видел, — по-кошачьи ухмыляется он, прищуривая лисьи глаза. — У меня даже есть его личный номер, — говорит Юнги, заставляя всех открыть рты от удивления. — Откуда? — приходит в себя Хосок. — Четыре года назад, когда я работал в Нью-Йорке, Балтус приехал по делам в Америку. Тогда у него возникли такие непредвиденные обстоятельства, что власти города арестовали его на сутки. Я помог ему выйти из-за решетки, так как его адвоката арестовали вместе с ним, — смеется омега, вспоминая нелепую ситуацию, в которую попал Балтус. — С тех пор мы подружились, — моргая глазами, мило улыбается грозный адвокат Мин. — Я могу ему позвонить и попросить, чтобы он вас выслушал, — предлагает он, на что глаза Чонгука загораются искрами. — Если, конечно, тебе не трудно, — хрипит Чон-старший, ошеломленный связями омеги. — Конечно, не трудно, — отвечает Мин. Взяв свой телефон, он ищет в списке контактов нужный номер, набирает звонок и ставит вызов на громкую связь, положив телефон на рабочий стол Чонгука. Все одновременно нависают над столом, опираясь на него руками. — Адвокат дьявола! — после трех гудков отвечает хриплый голос альфы. Балтус всегда называет омегу так. — Какими судьбами? — в его голосе слышится радость. — Здравствуйте, господин Балтус, — говорит омега. — Какой еще Балтус? Я для тебя Донук. Балтус — это для посторонних, а ты — один из близких людей, любовь моя, — смеется альфа. Чонгук с Намджуном удивленно переводят взгляды на адвоката, а Хосок почерневшими глазами косится на омегу. — Я просто хотел узнать, как у Вас дела? — хитро произносит Юнги, зная, что тот ему не поверит. — Ох, сердце мое, — альфа театрально охает, и Мин уверен, что он демонстративно схватился обеими руками за грудь в области сердца. Хосока это начинает бесить. — А если правду сказать? — серьезнеет мужчина. — У тебя проблемы? Что-то надо решить? — Нет-нет, — быстро отвечает омега. — У меня есть к Вам просьба, господин Донук, — озвучивает он свое желание. — Рассказывай. — Если Вам не трудно, не могли бы вы принять моего мужа у себя? — говорит омега, видя, как Хосок злится. Он специально так говорит, чтобы его альфа успокоился. — У него есть к Вам разговор. — Так ты вышел замуж? Ох, ты мне даже шанса не дал, — голос Балтуса грустнеет. — Будь счастлив. Твоего мужа я встречу как самого дорогого гостя, — отвечает он. Разговор заканчивается, а Хосок продолжает сверлить омегу ревнивым взглядом. — Не смотри на меня так, ему пятьдесят лет, — ворчит Мин, закатывая глаза. — Можешь лететь в Италию. Передай ему привет от меня, — говорит он и выходит из кабинета, совсем забыв, зачем вообще пришел. Омега, дойдя до столовой, вспоминает и идет обратно в кабинет, чтобы позвать всех на завтрак.

***

— Уен не спустился? — с тревогой в голосе спрашивает Чонгук, волнуясь за моральное состояние сына. — Он еще отдыхает, — отвечает Тэхён, аккуратно беря кусочек сыра с тарелки. Омега долго успокаивал сына ночью, опасаясь, что ему будут сниться кошмары. В конце концов, он решил остаться рядом, чтобы омега чувствовал себя в безопасности. Тэхён бросает взгляд на Чонхвана и замечает, что тот почти не ест — лишь рассеянно ковыряется вилкой в тарелке, словно погруженный в свои мысли. — Чонхван, — мягко зовет его омега, стараясь привлечь внимание. — Да, па… — Чонхван осекается, быстро прикусив язык, а затем поспешно исправляется: — Слушаю, Тэхён-хён? Тэхён чуть улыбается, но в его взгляде появляется едва заметная строгость. — Папа Тэхён, — спокойно, но уверенно произносит он. — Что? — удивленно моргает Чонхван, не сразу понимая смысл сказанного. Тэхён пристально смотрит на него, его голос звучит мягко, но в нем слышится непоколебимая искренность. — Ты вчера спас моего сына, — говорит он, не отводя взгляда. — Своего брата. Спасибо тебе. С этого момента ты и мне сын. — Омега улыбается, наблюдая, как в глазах Чонхвана вспыхивает целый вихрь эмоций — удивление, смущение, робкая радость. — Называй меня «папа Тэхён», — добавляет он. Чонхван медлит лишь секунду, а затем резко встает, обходит стол и крепко обнимает омегу. — Хорошо… папа Тэхён, — наконец, шепчет он и робко улыбается, радуясь тому, что ему дали шанс стать частью семьи. Чонгук внимательно наблюдает за этой сценой, ощущая, как внутри разливается теплое, почти благоговейное чувство. Он смотрит на Тэхёна с нескрываемой любовью, поражаясь тому, насколько у его мужа большое сердце. Какой же он добрый, мягкий, сильный… Чонгук вновь восхищается им, в который раз мысленно благодаря небеса за то, что однажды их пути пересеклись. Сейчас он готов встать перед Тэхёном на колени, чтобы выразить всю глубину своей признательности и любви.