Сигаретный дым, кофе и любовь одного мафиозника.

***

В течение недели Тэхён не успевал скучать. Омега вместе с Юнхо объездил все торговые центры города, покупая для квартиры нужные им вещи — начиная от запасных постельных комплектов для сына и заканчивая ковриком для ванной комнаты. Проводили время они очень весело: вместе сходили в кинотеатр, поедая за просмотром попкорн и хохоча от сюжета комедийного фильма. Еду они заказывали из ресторана, так как Юнхо не захотел, чтобы папа после операции стоял у плиты и готовил для него. Младший так переживал за его здоровье, что почти не давал омеге толком двигаться, из-за чего Тэхён начал нервничать. — Ты должен заботиться в первую очередь о себе, — говорил сын с легкой тревогой. Юнхо практически все дела по дому делал сам: занимался уборкой, вместе с Феликсом ходил в супермаркет за продуктами, тщательно выбирая каждый из них и проверяя сроки годности. Если раньше после занятий мальчишка проводил время с друзьями, то сейчас он каждый раз спешил домой, к родителю. Он практически никого лишнего не пускал в квартиру, переживая о том, что эти люди своим приходом могут заставить папу волноваться или скажут что-нибудь грубое, что сделает ему больно. Больше всего Юнхо боялся, что Тэхёну причинит боль отец или родственники. Однажды Сокмин позвонил внуку и сказал, что хочет навестить их, но получил от младшего отказ. Даже Чонгук, который не выдержал разлуки и пришёл, желая увидеть Тэхёна, ушёл ни с чем. Тэхён тогда отдыхал у себя в комнате после обеда. Дверь открыл Юнхо. — Папа уехал в больницу на осмотр вместе с Юнги-хёном, — соврал Чон-младший отцу. С некоторых пор адвокат Мин для мальчика стал старшим хёном. Парень успел полюбить омегу, как своего брата. — Я подожду, — Чонгук хотел пройти в глубь квартиры, но сын этого не позволил. — Я тоже собираюсь идти на тренировку. Если хочешь ждать, жди на улице, — ответил Юнхо, даже не стыдясь того, что врёт отцу. Чонгук, молча хмыкнув, тогда ушёл. Альфа знал, что сын врёт и Тэхён находится дома. Его люди охраняют высотку круглосуточно. Чанель, один из самых доверенных людей, отчитывается ему каждый час. Возможно, просто Тэхён не захотел его видеть и попросил сына не впускать его. Что ж, Чонгук подождёт. — И Чонгук тебя оставил в покое? — спрашивает Феликс у Тэ, не веря в то, что ему только что рассказал друг. Ли почти каждый день приходит к Тэхёну домой. — Пару дней назад он приходил, — признаётся Ким. — Я был у себя в комнате. Дверь открыл Юнхо. Он думал, что я сплю, но я всё слышал, — как-то обиженно, что ли, произносит омега. — Он сказал Чонгуку, что меня нет дома, — возмущается Тэ. — И? — хохочет в голос Феликс. — А мне сказал, что ошиблись дверью, пришли к соседям. — Твой сын стал твоим цербером, — смеётся Ли. — Ой, не могу, — ржёт омега, прикалываясь над Кимом. — А мне пришлось сделать вид, будто я поверил, — смеётся уже сам Тэ, а потом вспоминает, как тогда хотел выскочить из своей комнаты, чтобы хотя бы краем глаза увидеть Гука, и еле удержал себя на месте. — Да уж, — вздыхает Ли. — Я туда не хожу, — говорит он, наблюдая за Тэхёном, который медленно пил чай из своей чашки. — Ну, в особняк, — делает акцент на последнее слово. — Что мне там делать, если тебя там нет? — опускает взгляд на свою чашку с кофе. — Но Хёнджин говорил, что Чонгук почти ночует в офисе, домой приезжает только принять душ и переодеться. Он полностью погрузился в работу. Феликс сам не знает, зачем всё это рассказывает Тэхёну. Может, потому что друг хочет узнать, что там творится в особняке, с его семьёй? Они ведь всё ещё семья, да? Несмотря на разрыв отношений. Просто Феликс видит по глазам друга, что тот хочет хоть что-то услышать о Чонгуке, но не осмеливается спросить, и поэтому сам решается рассказать. — Тэхён, я слышал, что он не в себе. Он даже нормально не питается. — Прекрати, — выдавливает из себя Тэ. — Я знаю… знаю, — он больше ничего не говорит. Он не хочет слышать, что Чонгуку плохо. Потому что Тэхён тогда сам побежит к нему. — Давай сменим тему, — предлагает он Ли. — Я сегодня… — начинает Феликс и замолкает. — Я утром ещё раз сделал тест на беременность, — озвучивает спустя минуту молчания и грустнеет. Тэхён его понимает без слов. Он смотрит на друга с сожалением. — Опять одна полоска, — чуть ли не плачет омега. — Тэхён, я так устал… — дальше ему не удаётся что-то сказать, слёзы дорожками скатываются по щекам омеги. Тэхён встаёт со стула, обходит стол и обнимает друга. — Не плачь, — говорит он, поглаживая по спине Ли. — Бог даст вам ещё ребёнка. Ну не может же судьба быть такой жестокой по отношению к вам, — успокаивающим голосом произносит он. — Восемь лет прошло после смерти Хёвона, восемь лет, Тэ, — шмыгает носом Феликс, находясь в объятиях Кима. — Я вижу по глазам Хёнджина, как он скучает по нашему сыну и как ему хочется ещё одного ребёнка, а я не могу родить. Тэхён очень хорошо помнит тот год. Год, когда Хёнджин и Феликс потеряли своего сына-альфу. У Хёвона тогда обнаружили лейкемию. Хёнджин и Феликс так измотались, бегая по больницам. Они не хотели мириться с тем, что их малыш может умереть. Тогда малышу было всего лишь три года. Тот год для семьи Хван был просто адом. Феликс долго приходил в себя после смерти сына. Он бы и не выжил, если бы не Хёнджин, который делал всё, лишь бы его муж не ушёл в себя, лишь бы Феликс не умер от горя. И вот, уже три года, как они решили завести ещё одного ребёнка и начать свою жизнь с чистого листа, но жизнь, сука, не даёт им шанса быть счастливыми. Три года, как Феликс не может забеременеть. Врачи говорят, что омега не может выносить ребёнка из-за сильного стресса в прошлом. Его организм до сих пор не справляется с его разумом. Есть барьер, который не допускает мысль о ребёнке. Семья Хван всё это время не теряет надежду, но… но Феликсу, кажется, осталось совсем немного, чтобы окончательно сломаться.

***

Чонгук загрузил себя работой, утопая в бумагах у себя в кабинете и даже забывая об обеденном перерыве. Вечером он отправлял всех работников по домам, оставляя только своих телохранителей. Он распорядился, чтобы Чанель — его лучший стрелок — охранял дом, где живёт Тэхён. Чонгук прекрасно знал, что его враги попытаются воспользоваться тем, что Тэ больше не живёт в особняке, и велика вероятность того, что кто-нибудь из недоброжелателей может попытаться навредить омеге, чтобы нанести удар ему. Чанель отчитывался ему каждый вечер по телефону, не отходя ни на шаг от дома Кима. Также, опасаясь за жизнь своего неугомонного племянника, Чонгук приставил к Вону одного из своих людей, чтобы тот сопровождал его везде. Джексон — бывший полицейский, который отбыл срок за торговлю наркотиками. Они с Чонгуком познакомились пять лет назад в тюрьме, когда Чона закрыли на три месяца, подозревая в убийстве одного чиновника. Пока расследование длилось, один из его врагов попытался избавиться от Чона-старшего в тюрьме. Именно тогда Джексон спас ему жизнь. Позже, познакомившись поближе с бывшим полицейским, Чон узнал, что Джексона подставили, и тот на самом деле не имел никакого отношения к наркотикам. Когда Чонгук вышел на свободу, первым делом он занялся освобождением своего спасителя. Джексон был из семьи военных, и после суда они отказались от сына, посчитав его позором семьи. Теперь для Джексона семьёй является клан Чон. — Везде. Сопровождай его везде, — приказывает Чонгук. — Охраняй его так, как охраняешь меня. — Вону сам не будет против? — спрашивает Джексон. — Он вроде послушный парень, но в то же время от него идёт такая аура, что мне кажется, будто он может меня пристрелить одним взглядом, — хмыкает альфа. — Я ему уже объяснил. Это ради его безопасности. Я не знаю, что затевают мои враги. Я слышал, что клан Ли замышляет что-то против нас, но непонятно что, — холодным голосом говорит Чон. — Вону с Чимином хотят поехать в наш загородный дом, чтобы провести время вместе. Ты едешь вместе с ними, — повелевает альфа, беспокоясь за племянника и его мужа. Чонгук теперь отвечает не только за жизнь Вону, но и за жизнь сына Сонхва. В дверь кабинета стучатся, и внутрь заходит его секретарь Су. — Господин Чон, — прерывает их разговор омега. — К вам пришёл некий Чхве Сухек, — сообщает он боссу. Чонгук отпускает Джексона и просит Су пропустить гостя, не удивляясь его приходу. Чонгук ждал его давно. Чхве даже опоздал со своим визитом. — Давно не виделись, Чонгук, — в кабинет заходит мужчина лет пятидесяти с седыми волосами. Голубые глаза альфы пронзительно изучают силуэт Чона. — С годами ты становишься похожим на своего отца, — с хрипотцой в голосе произносит Чхве. Он не ждёт приглашения от Чона, а сам нагло усаживается в кресло напротив его стола. — Рад видеть тебя живым и здоровым! — саркастично говорит он. — Я бы сказал то же самое, — язвит Чон. — Вот только не знаю, с чем Вы пожаловали ко мне — с хорошими намерениями или нет, — то ли вопрос, то ли утверждение. — Тебе самому решать это, — отвечает Сухек. — Как воспримешь нашу встречу. У меня к тебе деловое предложение, — озвучивает он своё намерение. — Если Вы хотите, чтобы я предал стол и сдал Пак Сонхву, то зря теряете время, — даёт понять Чон мужчине. — Насколько мне известно, ты против наркоты за своим столом, — сразу переходит к делу Чхве. — А известно ли тебе, что Пак Сонхва сотрудничает с Себриалом? — вопросительно выгибает брови альфа. Чонгук об этом догадывался. — Что Вы хотите от меня? — спрашивает Чон. — Себриал торгует наркотой не в моей стране. Насколько мне известно, этот американец продаёт свой товар в Японии и Таиланде. Какое это имеет отношение ко мне? — Себриал хочет открыть свой бизнес здесь. В Сеуле. — Я этого не допущу. Чонгуку известно, насколько опасен Себриал. Этого американца волнуют только деньги и наркотики. Он торгует разными видами порошка: качественными, некачественными, всякими веществами — начиная с кокаина высшего сорта и заканчивая третьесортным метадоном. — И я о том, — кивает Сухек. — Я теперь не тот начальник АНБ, которого так легко убрал с дороги Пак Сонхву. Я министр обороны Республики Корея, занявший место Хан Доксу. Я знаю, что министра Хана убрали твои люди. Говоря о твоих людях, как поживает Хосок? — спрашивает Чхве, намекая на то, что знает, кто именно убил Хана. Он этим пытается передать Чону, что легко может посадить его брата на долгие годы. — Жив и здоров, как и я, — прожигает взглядом мужчину Чон. — В его планах: жить долго и счастливо, — также намекает тому, что не отдаст своего брата в лапы государства. — Я дам тебе время подумать, Чонгук, — продолжает Сухек. — Ради памяти Чонхвана. Ради памяти отца моего племянника, — специально задевает Чона. — Ты поможешь мне убрать Сонхву, а я посажу тебя на его место. Ты будешь управлять столом и всеми кланами. Ты будешь решать, кто войдёт на твою территорию, а кто нет. Всякие Себриалы-мебриалы исчезнут из твоей жизни, даже не успев сунуть свою голову в твои дела, — озвучивает он своё предложение. Чонгуку и думать не надо. Он избавится от американца и без помощи Чхве. Альфа не спешит давать ответ Сухеку и решает ничего не говорить Паку.

***

Вону и Чимин приезжают в загородный дом Чонов ближе к обеду. На их лицах счастливые улыбки. Вону решил сделать сюрприз своему мужу и провести с ним время, так как у них не было свадьбы, как у всех молодожёнов, и свадебного путешествия. Чон хотя бы так хотел порадовать своего омегу. — Здесь очень красиво, — восхищённо смотрит омега на обстановку дома и окружающие предметы искусства. Сам дом весь стеклянный: сидя внутри, можно увидеть, что происходит на улице, а находясь снаружи — наблюдать за тем, что происходит внутри. Вокруг дома цветочный сад с разными видами растений. — Мне нравится здесь, — говорит омега, рассматривая цветы. — Раз тебе нравится… — Вону подходит со спины омеги, обнимает его за талию и кладёт голову ему на плечо. — Будем приезжать сюда чаще, — целует мочку уха омеги. — Позже, когда у нас будут дети, мы будем приезжать сюда всей семьёй. — Дети? — смущается Пак, опуская голову и пряча покрасневшие щёчки. — Да, — кивает Чон. — Ты же родишь мне детей? — Вону млеет от смущённого вида омеги и разворачивает его к себе лицом. — Двоих? — спрашивает Пак, глядя в любимые глаза. — Четверых, — отвечает альфа и хрипло смеётся, когда глаза омеги округляются. — Эй, не тебе же рожать! — возмущается омега, на что Вону обхватывает его щёки ладонями и целует в губы. — Мы с тобой будем жить долго и счастливо, вместе с нашими детьми, — говорит Чон, отстраняясь от губ омеги. Чимин кивает, соглашаясь с альфой. Он уверен, что будет счастлив, пока рядом с ним его любимый человек. — Вону… — Пак смотрит на альфу с любовью. — Я люблю тебя! — признаётся уже в сотый раз. — Я тоже люблю тебя, Чимин! — отвечает альфа. — Запомни одно, — говорит он, глядя прямо в глаза омеги. — Запомни, Чимин, я люблю тебя и буду любить до конца своей жизни. Что бы ни случилось в будущем. Кто бы и что бы ни говорил, всегда помни, что я люблю и буду любить только тебя, — от всей души искренне признаётся Чон. — Даже если в будущем наши кланы начнут войну друг против друга, даже если наступит конец света, я буду любить тебя, — шепчет он прямо в губы омеги. — Даже после смерти я буду любить тебя! — клянётся альфа вслух, а в сердце, в душе обещает себе и омеге, что никогда не отпустит его руку. Вону сам не знает, когда так успел утонуть в этом омеге. Ещё два года назад, когда они познакомились, альфа не планировал влюбляться. Чон сблизился с Чимином, потому что его отец — Пак Сонхва. Сначала Чимин был для него всего лишь возможностью подобраться поближе к Сонхва. Тогда Вону было плевать, что будет с омегой в будущем. Пострадает он или нет — не имело значения. Но теперь… Теперь Вону боится, что потеряет своего омегу в этой войне. Боится, что в конце их пути разойдутся. — Я тоже буду любить тебя, даже после смерти! — отвечает омега, обнимая его за шею и целуя. Альфа поднимает Чимина под ягодицы, вынуждая обхватить свою талию ногами и уносит в спальню, нежно расцеловывая его шею.

***

Хосок контролирует, как его люди загружают в грузовик оборудование, из которого изготавливают различные виды оружия. Раньше, когда клан принадлежал семье Хан, они доставляли клану Чон всё, что было необходимо. Теперь этим занимается сам Хосок. На улице такая жара, что Чон чертыхается про себя, из-за того что затеял это дело сейчас, а не вечером. Он прикуривает ещё одну сигарету, выдыхая сизый дым. Неподалёку от них останавливается знакомый красный Lamborghini Urus, и оттуда выходит адвокат Мин, держа в руках бумажный стакан с горячим напитком. — Раз господин Чон перестал навещать меня в офисе со стаканом, я решил прийти сам, — улыбаясь, подходит к альфе Мин. — Как ты меня нашёл? — удивляется альфа, не припоминая, чтобы говорил омеге о своём местонахождении, и принимает от него напиток. — Я поехал к тебе в офис, — отвечает омега. — Но мне сказали, что ты уехал на склад. — Я их прикончу, — обещает Чон. — Это почему? — не понимает Мин. — Или ты избегаешь меня? — наигранно обижается омега. — Нет, конечно, — мотает головой Хосок. — Или боишься, что я сдам твои склады полицейским? — Здесь просто опасно для тебя, — объясняет Чон. — Что-то случилось? — спрашивает он у омеги, потому что Юнги сам никогда его не ищет. — Нет, — отвечает адвокат. «Да», — говорит мысленно. На самом деле, Мин заебался. Заебался ждать действий от Чона. Да, омега просил альфу больше не затрагивать вопрос о свидании, но это было давно. Тогда он не знал, что Хосок — свободный альфа. А теперь Юнги ждёт, когда тот снова заговорит об их отношениях, но нет — альфа даже не намекает. Поэтому Мин решил сам позвать Хосока на свидание. — Я просто решил забрать тебя с собой, — оповещает он о своём решении. — Пошли, — тянет альфу за собой к своему автомобилю. — Куда? — На свидание, — отвечает Мин, но не смотрит на альфу. Хосок резко останавливается, будто налетел на невидимое препятствие. — Свидание? — глупый вопрос, но он всё же переспрашивает. — Да, — уверенно отвечает омега, поворачиваясь к альфе. — Помнится мне, что ты как-то позвал меня на свидание, а я практически выгнал тебя, — напоминает Мин. — Только не говори мне, — задумчиво тянет омега, осматривая альфу своими лисьими глазами, — что ты до сих пор обижен и в качестве возмездия хочешь меня выгнать со своей территории? — Н-нет, — заторможенно отвечает Чон, переваривая услышанное. — Только подожди, — он делает шаг назад. — В машине остались мой телефон и пистолет, — говорит он. — Я возьму их. Хосок делает ещё один шаг назад, но омега, схватив его за запястье, тянет обратно к себе. — Оставь их, — просит он альфу. — Если ты хоть один день обойдёшься без своего оружия, не случится же конец света, — говорит омега, не отпуская руку Хосока. — А телефон тем более не нужен. Не хочу, чтобы кто-то из твоих людей, — кидает взгляд туда, где ребята альфы возятся с большими контейнерами, — позвонил тебе и испортил наше первое свидание, — улыбается адвокат. И кто такой Хосок чтобы отказать ему? Солнечный день обнимает берега реки, отражая яркие лучи в водной глади, словно жемчужины, разбросанные по поверхности. Жаркий ветерок нежно шевелит траву, а вдоль берега струи мягко журчат, создавая симфонию прекрасного дня. Хосок и Юнги, словно посланцы солнечного света, стоят на зелёном лугу, любуясь волнами реки. — Значит, я зацепил тебя ещё тогда, когда мы впервые встретились? — смеётся омега, заставляя сердце Хосока трепетать. Они делятся своими первыми впечатлениями друг с другом, вспоминая их первую встречу. — Да, особенно когда ты начал переодеваться прямо перед нами, — отвечает Хосок, получая пинок от омеги. — А кто так врывается в чужой кабинет? — возмущается адвокат, но улыбка не сходит с его лица. Хосок впервые видит, как сияют глаза омеги, когда тот улыбается. Невероятно красивый. — А вы с твоим другом выглядели слишком смешными, — говорит омега. — Почему это? — Ну, вы пытались угрожать мне, а это так забавно выглядело. Хосок на его ответ обиженно закатывает глаза. — Значит, для тебя это забавно? — Не обижайся, — приближаясь к альфе, говорит омега. Хосок, воспользовавшись моментом, не даёт омеге отстраниться, обхватывает его за талию и целует в губы. Сперва неуверенно, будто спрашивая разрешения, а потом медленно углубляя поцелуй. Юнги отвечает ему, да так, что забывает дышать. Мин Юнги никогда не был в серьёзных отношениях. Ему было не до любви. В средних классах отец ушёл к другому омеге, бросив их с папой. В старших классах его папа заболел, и омеге пришлось устроиться на работу после школы, чтобы заработать на лекарства. Пока его ровесники играли в любовь, Юнги развозил пиццу. После смерти папы он работал вдвое усерднее, ведь поступление в университет было для него единственным шансом на достойное будущее. А затем — карьера, успех, сила. Сегодня Юнги впервые чувствует себя рядом с Хосоком именно омегой. В животе что-то трепещет, как порхающие бабочки, вызывая головокружительную эйфорию. — Думаю, я должен спросить у тебя официально, — говорит Хосок, отстраняясь от него. — Мин Юнги, давай встречаться? Будь моим омегой? — выдыхает он, как влюблённый подросток. — Звучит старомодно, — омега не отводит взгляда. — Но мне это так чертовски нравится! — он сам тянется вперёд, запечатывая губы альфы поцелуем. Они проводят вместе весь вечер на берегу реки и, увлечённые друг другом, совсем забывают, что пора возвращаться домой. Целуясь и обнимаясь, они говорят о многом — о важном. — Что это? — Хосок замечает на запястье омеги шрам от ожога. Он берёт его руку и, приподняв рукав рубашки, открывает полный вид на отметины. Юнги становится неуютно. Стыд за уродливые следы на собственной коже заставляет его отдёрнуть руку, но Хосок лишь крепче сжимает запястье. — Юнги? — в его голосе звучит тревога. — Это… — омега не знает, как объяснить. — Когда мне невыносимо плохо, я заглушаю душевную боль физической. У меня не было никого, кому я мог бы довериться… — он замолкает, затем, словно спохватившись, тихо добавляет: — Ну, не было до этого. У Хосока внутри что-то болезненно переворачивается. — Теперь есть вы, — едва слышно говорит Юнги. — Ты и Тэхён. — Больше не делай так, — альфа подносит его запястье к губам, оставляя там нежный поцелуй. — Если тебе снова станет плохо, приходи ко мне и обо всем расскажи, — он целует шрам ещё раз. — Делись со мной своей болью. Я решу её, боль моя. — Боль? — смущённый Юнги отводит взгляд. — Да, боль, — подтверждает Хосок, легко улыбаясь. — Ты боль моя. Любовь моя. Он притягивает омегу к себе в крепкие объятия. Когда они идут к машине Юнги, им навстречу попадается альфа средних лет, небрежно держащий корзинку с алыми розами. — Брат, купи своему омеге цветы, — предлагает незнакомец. Хосок и Юнги оборачиваются на голос. — Нет, не надо, — опережая альфу, отвечает Мин. — Говоришь «не надо», но ведь они тебе нравятся? — усмехается Хосок. — Нет, — омега смущённо улыбается, но его щёки легонько заливает румянец. — Любишь, любишь, знаю, — смеётся альфа. — Неси сюда, братец! — зовёт он мужчину. Тот подходит ближе, и Хосок достаёт из кармана бумажник. — Дай мне все, — говорит он, раскрывая кошелёк. Мужчина вытаскивает из ведра огромные розы и вручает их омеге. В следующую же секунду, он достаёт из корзины спрятанный среди цветов, пистолет. Хосок не успевает отреагировать. Мужчина целится прямо в Юнги и нажимает на курок. Выстрел разрывает тишину. Пуля пронзает солнечное сплетение омеги, окрашивая его белую рубашку в алый цвет. — Юнги… — шокировано шепчет Хосок. Для него всё происходит, словно в замедленной съёмке. Юнги оседает на землю. Красные розы, выскальзывая из его дрожащих пальцев, рассыпаются вокруг, дополняя его окровавленный образ. Шок сменяется яростью. Чон бросается на убийцу и наносит ему мощный удар кулаком в лицо. Тот пошатывается, отступая на пару шагов назад, но тут же вновь поднимает пистолет — теперь уже целясь в альфу. Раздаётся ещё один выстрел. Пуля вонзается в плечо Хосока, заставляя его стиснуть зубы от боли, но он делает ещё шаг вперёд, и получает ещё одну пулю — в живот. Альфа оседает на землю, хватаясь руками за рану. — Хосок?.. — Слушаю тебя, боль моя… — Это всё?.. Наша история… неужели она закончилась, так и не начавшись?.. — Юнги… давай встретимся в следующем столетии?.. — Или на том свете… — Да… или на небесах… — Хосок?.. — Слушаю, боль моя… — Я не хочу умирать… Я хочу жить… Хочу узнать, каково это — любить… любить тебя… Я ещё никогда не влюблялся… — Если встретимся в другом мире… я не отпущу твою руку… Ты будешь любить только меня… — Но я хочу любить тебя в этом мире… Хосок пытается дотянуться до Юнги. Он ползёт к омеге. Медленно, преодолевая боль, с каждым движением теряя всё больше сил. Расстояние между ними почему-то не сокращается. Как же долго… Он тянется. Тянется… И, наконец-то, его пальцы касаются ледяной руки Юнги. Собрав последние силы, Хосок подползает ближе и кладёт голову на грудь омеги, закрывая глаза.

***

Чимин просыпается от звука выстрелов. В комнате темно. Рядом, обнимая его, спит Вону. Омега не понимает, что происходит. Он, зажмурив глаза, осматривается по сторонам и прислушивается ещё раз к звукам. — Вону, — трясёт за плечо альфу, пытаясь разбудить его. — Вону, просыпайся. Здесь кто-то есть, — шепчет Пак. — Это Джексон, — отвечает альфа. — Спи дальше, — мычит он, пытаясь обнять омегу. — Нет же, Вону, — уже громче вскрикивает Чимин. — Это перестрелка. Вону мгновенно просыпается. И вправду — перестрелка. Он шустро надевает свои брюки, вскакивая с кровати. — Оденься, Чимин, — говорит он омеге, а сам подходит к окну. Он видит, что несколько человек движутся к дому с оружием в руках, переодически его обстреливая. За углом дома, за деревом, он видит Джексона, стреляющего в нападающих. — Оставайся здесь и не выходи, — говорит он Чимину, а сам, взяв в руки свой пистолет, направляется к двери. Но Чимин разве послушается? Омега идёт вслед за альфой. — Чимин, что я тебе сказал? — кричит на него Вону, всё ещё шагая к выходу из дома. — Я не могу. Я боюсь, — отвечает Пак со слезами на глазах. Он догоняет альфу, но тот берёт его за руку и отводит в уголок гостиной, оставляя за диваном. Внутрь заходит Джексон, отстреливаясь от врагов. — Сколько их? — спрашивает Чон и тоже присоединяется к Джексону. — Больше десяти, — на выдохе отвечает тот. — Но что ещё хуже, я видел за ними ещё около десятка. Враги окружают дом полностью, не прекращая стрельбу. Стеклянные стены дома сыпятся от пуль. — Вону, — кричит в углу Чимин, растирая свои слёзы по лицу ладонями. Вону его не слышит — он сконцентрирован на людях снаружи. Внутрь заходит альфа в маске, но падает от пули Джексона. Ван забирает автомат убитого и отдаёт его Чону. Тот заряжает автомат, а свой пистолет, унаследованный от отца, передаёт Чимину. — Стреляй, если кто-нибудь подойдёт ближе чем на пять метров, — велит омеге. — Я не умею, — отвечает Пак, дрожа от страха. — Я не могу. — Можешь, Чимин! Можешь, — кричит на него муж. — Не бойся, — говорит уже тише, снизив тембр голоса. Вону видит, как страшно омеге. — Слушай, — смотрит в глаза Чимина. — Мы не умрём. Верь мне. Вону снова приковывает своё внимание к врагам и выходит на улицу, стреляя в каждого, кто приближается к ним. Чимин видит всё, что происходит на улице. Джексон и Чон стоят рядом друг с другом, защищаясь от шакалов, идущих на них. Джексон, недоуменно, бросает свой взгляд в сторону Вону каждый раз, когда тот наповал сражает противников. Насколько альфа помнит, Чонгук говорил ему, что младший не умеет пользоваться оружием и никогда никого не убивал. Но, глядя на Чона-младшего, Джексон понимает, что перед ним профессиональный стрелок. — У меня патроны заканчиваются, — говорит Джексон. — Не трать их зря, заходи внутрь и защити Чимина, — приказывает стальным голосом Чон. — А ты? — А я, если повезёт, то выживу, — отвечает Чон и видит, как нападающие начинают падать от сторонних пуль, один за другим. — Что это? — Вону переводит свой взгляд на Джексона. — Кто-то обстреливает их, — отвечает Джексон. Он выходит вперёд, выискивая глазами третьего участника их битвы не на жизнь, а на смерть. Перестрелка заканчивается, а Джексон замечает чёрный минивэн недалеко от их дома. Он направляется туда, держа в руках свой пистолет, чтобы узнать, кто пришёл к ним на помощь. Вону заходит внутрь и находит Чимина на том же месте, где оставил, — за диваном. — Всё. Всё закончилось, — обнимает он дрожащего Чимина. — Потерпи, мой ангел, — целует в макушку заплаканного парня. — Я сейчас приду, — говорит он омеге и снова выходит на улицу, оставляя Чимина одного. Омега в первую очередь бросается к своему телефону и набирает номер отца. Когда Вону выходит во двор, он видит Джексона, выходящего из минивэна. Номера машины Чон знает наизусть. Он без сомнений узнал, кому принадлежит автомобиль.

***

Чонгук сидит в кабинете Сонхва. Пак вызвал его по телефону, сказав, что им надо поговорить, и Чон догадывается, о чём пойдёт речь. Вот только сейчас перед ним сидит не сам Пак Сонхва, а его правая рука, соратник и друг Джихан. Джихан и Сонхва дружат уже лет тридцать. Джихан также знал отца Чонгука. Все они начинали своё дело в одно время. В отличие от Пака и Дживона, Джихану не нужны были эти кланы, столы, торговля оружием. Он служит и будет служить до конца своих дней своему другу Сонхва. — Я не понимаю, почему мы здесь сидим молча уже почти полчаса? — устало вздыхает Чонгук. Перед ним на столе лежит пуля от SIG Sauer P226 — пистолета, выпускаемого швейцарско-немецкой компанией SIG Sauer. — Ты сейчас расскажешь нам о том, что вы обсудили с Чхве Сухеком, — отвечает ему Джихан. — А потом я прострелю твою голову этой пулей, — улыбается альфа, обнажая свои ровные зубы. — Джихааан, — тянет, как резину, имя мужчины Чон. — Смотри, чтоб эта пуля не пронзила твою башку, — отвечает ему альфа. — Думаешь, ты выйдешь отсюда живым? — в кабинет заходит Сонхва. — Я тебя предупреждал, Чонгук, — говорит Пак, обходя свой стол и присаживаясь в своё кресло. — По крайней мере, я успею выстрелить этой пулей в голову кому-то из вас, — хмыкает Чон. — К тебе приходил Сухек, а ты промолчал, — твердит Пак. — Если бы было что рассказать, я бы сказал, — отвечает Чонгук. — Что бы он не говорил, ты должен был доложить об этом мне. Я лидер стола. Вы обязаны мне сообщать обо всём, что происходит. Иначе вы являетесь предателями моего стола. Так что ответь мне теперь: почему я не должен выпустить тебе в голову эту пулю? — Сухек предложил мне Ваше кресло за столом. Я отказался, — спокойно отвечает Чон. — Поэтому я и посчитал это неважным. — Важно, Чонгук! Каждое слово, касающееся стола, — важно! А ты скрыл… — Пака прерывает телефонный звонок от сына. Он немедленно отвечает. — Да, Чимин? Что? Где вы? — спрашивает мужчина у сына, но разговор прерывается. Плачущий голос сына пугает альфу не на шутку. — Где твой племянник? — оборачивается он к Чонгуку. — Что? — Где Вону? — повторяет свой вопрос Пак. — В нашем загородном доме, — отвечает Чон, не понимая, зачем вдруг понадобился мужчине его племянник. — Поехали, — бросает Пак и идёт к выходу. — На них напали, — сообщает он Чонгуку. Они отправляются в загородный дом Чонов. — И кто же эти псы? — яростно спрашивает Пак. Он ходит из одного угла в другой, осматриваясь по сторонам. Вокруг всё перевёрнуто, словно здесь была третья мировая война. Под его ногами хрустит разбитое стекло, нервируя всех присутствующих. — И как вы вдвоём избавились от них? Как? — недоумевает мужчина. О том, что им помог третий участник, никто не сказал. — На улице я видел столько трупов, — смотрит он то на Джексона, то на Вону. — Их всех убил Вону, — срывается с губ омеги, и все оборачиваются на Чимина.— Вону расстрелял их всех, — повторяет Пак младший. — Да нет, — отрицает Чон-младший и косится на Чимина, глазами говоря омеге, чтобы он молчал. — Это не я, — отвечает он на немой вопрос старших. — Это Джексон. Джексон стоит и смотрит на Вону, задумавшись над его навыками в стрельбе, но молчит, как и до этого. В то же время Вону прожигает взглядом Джексона, вспоминая, как тот выходил из минивэна комиссара Кан. Чону-младшему известно, что Кан Тэхён работает на его дядю Сухека. Их разговор прерывает очередной звонок. В этот раз звонят Чонгуку. Альфа смотрит на дисплей своего телефона и видит, что ему звонит Намджун. — Слушаю, Намджун, — отвечает он Киму. — Чонгук, — устало произносит Джун и Чонгук чувствует неладное. — Что случилось, Джун? — Приезжай в больницу, — отвечает тот. Сердце Чонгука падает в пятки. Первая его мысль — Тэхён. — Тэхён… — глухо произносит альфа. — Что с Тэхёном? Внутри он молится всем богам, лишь бы с Тэхёном было всё в порядке. — С ним всё в порядке, — отвечает Намджун. — Тогда кто? — спрашивает он у друга. — Хосок, — в голосе Намджуна звучат нотки страха. — Приезжай скорее, — говорит Ким и отключается.