Сигаретный дым, кофе и любовь одного мафиозника.

***

Тэхён дрожащими пальцами открывает список контактов и останавливается на номере Хосока. Водитель такси уже во второй раз спрашивает о пункте назначения. Тэхён будто его не слышит — игнорирует вопрос, хотя на самом деле просто не знает, куда ехать. К Намджуну он не поедет, к Феликсу тоже — не хочет создавать неудобства ему и Хёнджину. Хосок, без сомнения, решит его проблему без лишних вопросов, но он тоже Чон. А больше всего Тэхён не хочет принимать помощь от людей, связанных с Чонгуком. Поэтому он закрывает контакты, откидывается на спинку сиденья и закрывает глаза. — Господин, куда вас отвезти? — в третий раз спрашивает водитель такси. — Не знаю, — устало отвечает омега. Водитель бросает на него косой взгляд через зеркало заднего вида. В этот момент телефон Тэхёна вибрирует, сообщая о входящем звонке. Он смотрит на дисплей: адвокат Мин. — Слушаю вас, адвокат, — отвечает Тэхён. — Тэхён, здравствуйте! — приветствует Мин.— Я хотел у Вас кое-что спросить… — начинает омега, но его перебивают. — Юнги, — даже если стыдно, Тэхён хочет попросить об услуге. — Можно я приеду к Вам? — говорит он, стыдливо прикрывая веки рукой. Юнги теряется на пару секунд. — Конечно, — отвечает адвокат и диктует свой адрес. Спустя час омеги сидят на кухне Юнги, попивая красное полусладкое вино. Двухкомнатная квартира адвоката выполнена в стиле хай-тек. Стены выкрашены в серо-белый цвет. Здесь нет ничего лишнего: угловой диван белого цвета, пушистый ковер того же оттенка и журнальный столик. Рядом с диваном стоит торшер. Напротив — большой телевизор, а в углу комнаты расположен стол с ноутбуком. Кухня тоже выдержана в белых тонах. Кажется, любимый цвет адвоката — белый, как и оттенок его кожи. — Знаешь, Юнги, я чувствую себя отвратительно, — говорит Тэхён, делая очередной глоток вина. Он уже давно отбросил всякий официоз. — И самое ужасное… я его люблю. Что мне сделать, чтобы разлюбить его и начать новую жизнь без боли и обиды? — Говорят, время лечит, — мягко произносит Юнги, внимательно глядя на разбитого Тэхёна. — Но это неправда. Лечит не время, а люди. Начни новую жизнь, займись тем, что приносит тебе удовольствие. Познакомься с новыми людьми, найди хороших друзей. Сейчас боль кажется невыносимой, но со временем она притупится, обида растворится, и ты почувствуешь облегчение. Главное — не сдаваться. — Я хочу только одного — забрать своих сыновей… если, конечно, они захотят пойти за мной, — устало признаётся Тэхён. — Суд даст им право выбора, — спокойно отвечает Мин, вытаскивая из пачки две сигареты и протягивая одну Тэхёну. Тот смотрит на неё, колеблясь. Доктор строго настрого запретил ему курить, но разве один раз что-то изменит? Он принимает сигарету из рук Юнги и прикуривает, пока адвокат открывает форточку. — Если они решат остаться с Чонгуком, мне останется только смириться, — обречённо вздыхает Тэхён. — Раз у нас есть подпись господина Чона, думаю, развод пройдёт быстро, — Мин выпускает сизый дым, наблюдая, как он растворяется в ночном воздухе. — Обычно такие процессы, по обоюдному согласию, длятся не дольше пары недель. Некоторое время они молчат, погружённые в собственные мысли. Тэхён обдумывает, что ему теперь делать после всего, что произошло. Первым пунктом в его списке стоит операция. Доктор Чхве говорил, что понадобится донорская кровь с таким же резус-фактором, как у него. При этом не обязательно, чтобы донором был кто-то из родных, главное — чтобы группа совпадала. Первая положительная. Однако исход операции предугадать невозможно, и одной порции донорской крови может оказаться недостаточно. У каждого человека можно взять лишь 450 миллилитров, не больше. У Субина тоже первая положительная. Он сразу вызвался помочь, когда узнал о необходимости доноров. Но нужно ещё хотя бы два человека. На случай, если что-то пойдёт не так. — Юнги, какая у тебя группа крови? — вдруг нарушает тишину Тэхён. — Первая, резус-фактор положительный, — отвечает Мин, удивлённо приподнимая брови, не ожидая такого вопроса. — Не хочешь стать моим донором? — с лёгкой улыбкой спрашивает Тэхён, приводя адвоката в замешательство. — Вы… — Юнги даже не решается продолжить. — Всё в порядке, — Тэхён коротко смеётся, словно говорит о какой-то ерунде. — Мне скоро должны сделать операцию на сердце, если предварительные анализы будут хорошими. — Он произносит это так буднично, будто рассказывает рецепт пирога. — Будут убирать тромбы, — добавляет он, как ни в чём не бывало. — Доктор Чхве сказал, что недавно они делали подобную операцию одному альфе. Всё прошло отлично. Тэхён намеренно умалчивает детали, не хочет пугать Юнги. Тот альфа попал в больницу сразу после обнаружения тромбоза. Врачи вовремя удалили единственный тромб, и он быстро пошёл на поправку. У Тэхёна же три тромба. Он слишком долго откладывал операцию. Почти полгода. Его случай взял под личный контроль сам директор клиники Намсан. Он оперирует только самых тяжёлых пациентов — у него огромный опыт, но даже это не гарантия успешного исхода. — Мне нужно пойти в донорский центр? — уточняет Юнги, поражённый тем, насколько Тэхён сильный человек. Тэхён кивает и объясняет, что после сдачи крови Юнги нужно будет принести подтверждающую справку. Мин молча гасит сигарету, снова глядя на Тэхёна. И впервые за вечер не знает, что сказать.

***

Лунный свет мягко струится сквозь занавески, окрашивая темноту комнаты в серебристые оттенки. Чонгук, стоя у окна второго этажа, с отрешённым выражением лица поднёс стакан с виски к губам. Золотистая жидкость мерцает в тусклом свете, завораживая его на мгновение, но лишь на мгновение. Вскоре взгляд вновь устремился во двор, пустой, серый, безжизненный. Несколько часов назад там стоял его муж с чемоданом. Альфа безмолвно сверлил глазами ворота, словно силой воли мог заставить жёлтую машину развернуться и вернуться назад. Дверь тихо скрипнула, и в комнату вошёл Сокмин. Он осторожно прикрыл её за собой, будто боялся потревожить зыбкое равновесие, удерживающее Чонгука на грани. Осмотрелся. Комната напоминала поле битвы: перевёрнутый матрас, разбитое зеркало, осколки которого искрились на полу, словно расколотые звёзды. Ваза с любимыми цветами Тэхёна валялась на полу, их лепестки, утратившие яркость и свежесть, были беспорядочно разбросаны вокруг. Между обломками хаоса — туфли, помятая книга, старое пожелтевшее письмо, с которого ветер, проскользнувший в комнату, сорвал остатки времени. Омега вытащил из кармана пачку сигарет, молча прикурил одну. — Не знал, что ты куришь, — хрипло произнёс Чонгук, лишь чуть повернув голову к родителю. — Курил в молодости, — прокашлялся Сокмин, делая глубокую затяжку. — Оказывается, я уже забыл, как это делается, — усмехнулся он, с ноткой горечи в голосе. — В первый раз я закурил, когда твой отец получил пулю в плечо. Тогда мне казалось, что он умрёт… Я не знал, что это всего лишь лёгкая рана. Потом я курил в те ночи, когда он уходил на операции кланов. Лежал в постели, глядя в потолок, но сон не приходил. Тогда я выходил на балкон, закуривал, надеясь, что дым заберёт тревогу вместе с собой. Так продолжалось двадцать восемь лет. Последний раз я курил в ту ночь, когда потерял не только мужа, но и сына.— Омега сделал последнюю затяжку, потушил сигарету о край разбитой вазы и выдохнул остатки дыма, словно избавляясь от воспоминаний. — И вот, спустя девятнадцать лет, я снова закурил. Тогда я курил, чтобы успокоиться, переживая за свою семью. Сейчас я курю, потому что переживаю за твою. Чонгук сжал стакан в руке, не сводя взгляда с родителя. — А ты знал, что твой муж тоже курил? — вдруг спросил Сокмин, внимательно вглядываясь в лицо сына. — Правда? — удивился Гук, невольно вскинув брови. Он не знал. — Твой отец тоже не догадывался, что я курил, — усмехнулся омега. — Это я научил курить Тэхёна, — с лукавой ноткой в голосе признался он. — Он не спал ночами, когда ты уходил на операции. То с Намджуном, то с Хосоком. Если я за ночь мог выкурить пять сигарет, то он — целую пачку. А чтобы не уснуть, каждые полчаса пил крепкий чёрный кофе. Боялся, что больше тебя не увидит. Горло Чонгука сжалось. Глаза едва заметно увлажнились, но он не позволил ни одной слезе скатиться вниз. — Как мне его вернуть, папа? — спросил он глухо, сдавленно, словно боялся услышать ответ. — Как мне наверстать упущенное время? Омега печально улыбнулся и отрицательно покачал головой. — Боюсь, ты опоздал, сын. — В голосе Сокмина звучала не жестокость, а глубокая, усталая истина. — Ты сам выгнал его из этого дома. А Тэхён — гордый омега. Он развернулся и, не добавив больше ни слова, вышел из комнаты, оставив Чонгука один на один с его безмолвной болью.

***

Утро для всех сегодня явно не было добрым. Мрачный вид Чонгука насторожил сотрудников фирмы — никто не смел заговорить, не то чтобы лишний раз привлечь его внимание. Альфа смотрел на них, как хищник, готовый растерзать за малейшую оплошность. В воздухе висело напряжение. Гнетущее, невыносимое. Люди двигались бесшумно, молча выполняя свою работу, лишь бы не попасть под горячую руку начальника. Чонгук не выходил из кабинета даже на обед. Время приближалось к трём часам дня, когда дверь наконец распахнулась, и внутрь вошёл Сокджин с виноватым выражением лица. — Чонгук… — Джин окликнул племянника, голос его выдавал волнение. Альфа медленно поднял голову и, встретившись с ним взглядом, рыкнул, поднимаясь с кресла. — Какого чёрта ты здесь потерял? — его голос был глухим, пропитанным угрозой. Чонгук обошёл рабочий стол, приближаясь к омеге, и прищурился. — И какого хера ты, без моего ведома, устраиваешь мне свидания вслепую? Его покрасневшие от недосыпа глаза сверлили Джина, прожигая насквозь. — Просто Минхо переживал из-за того, что ты перестал приходить к нему, — омега попытался оправдаться. — Я не думал, что Тэхён может нас увидеть… — Кто тебя просил переживать за человека, которого ты едва знаешь? — Чонгук говорил тихо, но в его голосе звенела опасность. — Я тебя об этом просил? — С каждым словом он приближался, давя своей тяжёлой аурой. — Я тебя просил заниматься благотворительностью? Сокджин сглотнул, но всё же попытался объясниться. — Он папа твоего будущего ребёнка. Никто из семьи с ним не общается, и я просто… просто не хотел, чтобы он по глупости натворил дел… Чонгук усмехнулся — коротко, холодно. — Не надо играть в сваху, дядюшка, — ядовито бросил он. — Лучше займись своей жизнью, если у тебя ещё осталось хоть чуточку мозга. — Его пальцы больно надавили на висок омеги, заставляя того задрожать от страха. — А то состаришься в одиночестве. Папа не вечно будет рядом. Обида полыхнула в глазах Джина, но Чонгук уже отвернулся, заканчивая этот разговор так же внезапно, как начал. — Как ты можешь такое говорить? — глаза омеги блестели, а досада от слов племянника давила тяжестью на душу. — А что? Я разве не прав? — Чонгук лениво бросил, возвращаясь на своё место. Он усмехнулся, склонив голову набок, и, будто невзначай, ударил по больному: — Может, Намджун в своё время отверг твои чувства, потому что знал, какой ты интриган? Джин едва не поперхнулся от возмущения, судорожно втягивая воздух. — Что?.. — начал он, но Чонгук не дал ему вставить и слова. — Ты думал, что я слепой? Что не заметил, как тебя задело то, что Тэхён выставил тебя за дверь? — Чонгук… — срывающимся голосом пискнул Ким, его губы дрожали. — Это ты позвал его туда? — грозно спросил Чон. — Н-нет! — омега замотал головой, испуганно хлопая ресницами. — Я не знаю, как он там оказался. Честное слово… Чонгук не поверил ни единому слову. — Проваливай. Не смей мне больше попадаться на глаза. — Его голос звучал хладнокровно. — И даже не вздумай приходить в мой дом. Джин, с глазами, полными слёз, поспешно вышел из кабинета. В коридоре он едва не столкнулся с Хосоком, который тоже был не в духе. С утра ему позвонил заплаканный Уён, сообщив, что его папа ушёл из дома. Хосок, прервав завтрак с Субином, тут же отправился в отчий дом, но Тэхёна там не оказалось. Узнав от родителя, что Чонгук выгнал омегу, Чон-младший пришёл в бешенство. — Хосок… — дрожащим голосом выдавил Джин. — Он свихнулся. Запретил мне приходить в дом моего брата… На лице младшего появилась насмешливая ухмылка. — Значит, заслужил, — фыркнул он и, не обращая больше внимания на дядю, направился в кабинет брата. Когда Тэхён выгнал из дома Сокмина с его братом, навещая старшего брата в доме Хосока, Джин даже не подозревал, что в доме младшего племянника установлены камеры и прослушка — для личной безопасности. Хосок каждый день просматривал записи, чтобы убедиться, что враги не замышляют ничего против него. О его осторожности знал только Чонгук. Хосок не сказал брату, что их дядя точит зуб на Тэхёна, но молча наблюдал за Джином, держа ситуацию под контролем.

***

Дверь кабинета распахнулась с грохотом, и внутрь ворвался ещё один гость. В отличие от первого, этот пришёл не оправдываться — он принёс с собой бурю. — Что за… — Чонгук не успел поднять голову, как над его столом уже навис Хосок. — Как ты посмел? — прорычал он. Чонгук давно не видел брата таким злым. — Что ты натворил? — Как ты смеешь так врываться в мой кабинет? — Чонгук вскочил, и теперь они оба нависали друг над другом. Воздух в комнате пропитался терпким запахом хвои, смешиваясь с ароматом тёмного шоколада. — А как ты посмел выгнать своего мужа из дома? — Хосок смотрел прямо в глаза брату. — Тебе-то что? Почему ты снова вмешиваешься в мои отношения с Тэхёном? Чонгук не понимал его. За восемнадцать лет Хосок не раз вставал на сторону Тэхёна — даже когда они с Чонгуком ругались по пустякам. Внутри младшего бушевала буря. Он корил себя за то, что когда-то отпустил руку Тэхёна. Они были юны, и Хосок тогда не осознавал, насколько этот человек важен для него. Сейчас у него остались к Тэхёну только тёплые, братские чувства. Он всего лишь хотел, чтобы его первая невинная любовь, его друг, ставший ему братом, был счастлив. Но Чонгук… Чонгук рушил всё. Он видел, как омега страдает. Видел, как трескается его хрупкое сердце. — Знаешь, брат, — хрипло сказал Хосок. — Когда ты поймёшь, кого потерял… ты пожалеешь. Поверь моим словам. Он отстранился и, не желая больше оставаться в этом кабинете, вышел, громко хлопнув дверью. Оказавшись на крыльце здания, он достал телефон и, не раздумывая, набрал номер Тэхёна.

***

Хосок возвращается в особняк после разговора с Тэхёном. Омега попросил привезти из дома документы и ключи от своей личной квартиры, которые не успел взять, продиктовав ему код от сейфа. Альфа заходит в дом и, не встретив на пути никого, кроме домоправителя, быстрыми шагами поднимается на второй этаж, в комнату Тэхёна, и сразу направляется в их общую с Чонгуком гардеробную. Он отодвигает зеркало и набирает шестизначный код сейфа. Открыв его, достаёт три пачки денег, догадываясь, что это личные сбережения омеги, раз хранятся здесь. Взяв также документы и ключи от квартиры, выходит из гардеробной, но задерживается в спальне. Осматривается, проверяя, не осталось ли чего-то, что могло бы понадобиться Тэхёну. Заметив на комоде его портмоне, тоже забирает. Примерно через час он стоит перед знакомой высоткой, вспоминая, что несколько недель назад уже был здесь, когда адвокат привёз его после ножевого ранения. Тэхён открывает дверь квартиры и пропускает Хосока внутрь. — Ты в порядке? — спрашивает Чон. Омега кивает, и они проходят вглубь квартиры. — Ты видел детей? — первым делом спрашивает Тэхён. — Да, утром, — отвечает Хосок, пока Тэхён ставит чайник. — Не переживай, они в порядке, — добавляет он, скрыв от омеги, что Юнхо выглядел бледным и явно не выспавшимся. Хосок решил сам поговорить с младшим позже, не желая лишний раз тревожить Тэхёна. — Я принёс всё, что ты просил, — говорит он, передавая документы и ключи. — Спасибо, — благодарит Тэхён, беря вещи из его рук. Затем достаёт из портмоне все кредитки и протягивает их Хосоку. — Мне они не нужны. — Они тебе нужны, — недовольно бурчит Чон. — На что ты будешь жить? — От Чонгука мне ничего не надо, — твёрдо отвечает Тэхён, разливая кипяток по чашкам. Наличность он оставляет себе — на лекарства, которые необходимы. — Тогда возьми мою, — Хосок вытаскивает из кармана одну из своих кредитных карт и кладёт её на стол. — И отказов я не принимаю, — сразу пресекает возможные возражения. — Это мои личные деньги, а не Чонгука. Тэхён кивает, улыбаясь, зная, что спорить с альфой бессмысленно. К тому же, на первое время ему действительно нужно на что-то жить — после операции он в любом случае не сможет работать какое-то время. — Что ты теперь собираешься делать? — интересуется Хосок. — Юнги уже наверняка подал иск на развод. Сегодня с утра он должен был уладить всё, — отвечает Тэхён. — Мне нужно сходить в квартиру, убраться там, привести всё в порядок. — Дай мне запасной ключ, — просит Хосок. — Я отправлю клининговую компанию. — Не стоит, сам разберусь, — отказывается омега. Они ещё некоторое время обсуждают события прошедшего дня. Тэхён рассказывает обо всём с самого начала, начиная с того, что получил сообщение от Минхо. Хосок возмущается, что омега не позвонил ему — он бы никогда не отказал ему в помощи.

***

Юнги сидит за рабочим столом и просматривает дело об убийстве, произошедшем в прошлом месяце. К нему обратились родители подростка, обвиняемого в убийстве своего омеги. Мин не выбирает клиентов в зависимости от того, есть у человека средства на оплату его услуг или нет. Он адвокат и обязан защищать права подсудимого, если уверен в его невиновности. Дверь кабинета открывается, и омега поднимает голову, отрываясь от документов. Он не удивляется, увидев, кто его гость — Чон Хосок. — Если Вы пришли в очередной раз мне угрожать, можете сразу уходить обратно. Вы опоздали, — ухмыляется Мин. — Я уже подал иск. — Как Вам не стыдно, адвокат, — театрально огорчается Чон. — Я с миром! — объявляет он, демонстративно поднимая стакан с кофе. — Хотел вас поблагодарить, — говорит он, проходя в кабинет и ставя стакан перед омегой. — За то, что спасли меня в тот раз, — он присаживается на стул напротив адвоката без приглашения. — И за Тэхёна, — добавляет альфа. — Я не пью кофе, — отвечает Мин, разочаровывая Хосока. — Но я сегодня ещё не обедал, — добавляет омега. — Не хотите сходить со мной в кафе рядом с офисом? Хосок кивает, радуясь внутри, хотя и не понимая, почему предложение омеги вызвало у него такую реакцию. Однако тщательно скрывает свои эмоции. — Первое впечатление обманчиво, — говорит омега, когда они уже сидят в уютном японском ресторане. Они сделали заказ и теперь ждут свои блюда. — Вы не такой уж мудак, как оказалось. — Значит, Вы обо мне так думали? — весело хмыкает Хосок. — Ну, Вы себя так вели, — смешно морщит нос Мин, чем забавляет альфу. Хосоку нравится эта атмосфера. Он давно не чувствовал себя так спокойно, как сейчас. — Кстати, как Ваша рана? — спрашивает омега, вспомнив, что поводом для их совместного обеда, или раннего ужина, стало спасение альфы. — Спасибо, всё в порядке, — отвечает Хосок. Официант приносит еду, и они замолкают, пока он не уходит. — Почему Вы выбрали эту профессию? — спрашивает альфа, беря в руки палочки для еды. — Вообще-то, изначально я хотел стать прокурором, — признаётся Мин, тоже беря палочки. — Но я не люблю проигрывать. Мы живём в таком грязном мире, где богатые с лёгкостью подкупают и судей, и прокуроров высших рангов. Я год стажировался в прокуратуре и видел, как невинные люди оказываются на скамье подсудимых. В выигрыше всегда сильная сторона: бизнесмены, чиновники, люди с деньгами. Если прокуроры не могут защитить простых граждан, то может быть я, как независимый адвокат, попробую что-то изменить. Я сам себе начальник, и никто не сможет надавить на меня, угрожая увольнением или отстранением от работы. Пока омега говорит, альфа слушает его зачарованно. Хосоку хочется узнать о нём ещё больше.

***

Выходя из лифта, Джин видит у порога своей квартиры Сокмина, ждущего его. — Брат, — омега подходит к нему, доставая из кармана ключи. — Почему не позвонил - Он едва успевает задать вопрос, как тут же получает пощечину. — Как ты посмел? — озлобленно спрашивает старший. Джин молчит, держась одной ладонью за покрасневшую щеку. — Я разве не предупреждал тебя? Я разве не просил не вмешиваться в их проблему? — И ты туда же, — обвиняет брата Джин. — Вы все вините только меня, не замечая своих гнусных поступков. Разве не ты с самого начала хотел, чтобы твоего внука воспитывал Тэхён? Разве не ты всё это начал? Я из-за тебя испортил свои отношения с Тэхёном! — А я тебя просил? — холодно спрашивает Сокмин. — Я просил тебя идти за мной? Просил защиты в тот день, когда Тэхён сказал мне покинуть дом? Ты сам вмешался в нашу ссору. — Какой же ты неблагодарный, брат! — разочарованно произносит Ким. — Да будьте вы все прокляты! — Послушай меня, Джин! — восклицает Сокмин. — Если Тэхён не вернётся в особняк, значит, и ты не имеешь права там находиться! — гневно заявляет старший омега.

***

Джин выпивает пятый стакан рома и бросает пьяный взгляд на бармена, опираясь головой на согнутую левую руку. Сегодня ему хочется забыться. В голове крутятся дурные мысли, омега никак не может стереть из памяти слова Чонгука. «Намджун в своё время отверг твои чувства, зная, какой ты интриган…» Эти слова бьются набатом в сознании. Джин не хочет вспоминать прошлое, свои невзаимные чувства, тревожить разбитое сердце. — Повторите, — омега двигает стакан к бармену. Тот видит, что посетитель скоро отключится прямо здесь, но не перечит, молча наливая алкоголь. — Не многовато ли тебе сегодня? - Рядом с Джином, на соседний стул, опускается знакомый силуэт. Омега косится затуманенным взглядом, а потом заливисто смеётся. — Вспомни черта — он и появится! Чертов Ким Намджун! — выпаливает он, забавляя альфу. — Ты тоже пришёл винить меня? — фыркает он. Намджун не отвечает, просто любуется омегой, улыбаясь. — Ты тоже скажешь, что это я виноват в том, что Чонгук выгнал Тэхёна из дома? — бормочет он. С лица альфы исчезает улыбка. — Что ты сказал? — хмурится Намджун, переваривая услышанное. — Вот это да! Ты хуёвый брат, раз не в курсе, что творится в жизни твоего собственного брата, — хмыкает омега. — В принципе, тебя никогда ничего не волновало, кроме твоего клана, — продолжает Джин свой пьяный базар. — Знаешь, я ненавижу тебя! - Намджун знает, но его сейчас это мало волнует. Понимая, что омега толком ничего не объяснит, альфа набирает Тэхёна, чтобы услышать всё от него самого. Он злится, когда брат не отвечает на звонки, даже после трёх попыток. Подозвав одного из своих людей, ждущих на улице, он велит ему отвезти Кима домой, а сам идёт к машине. Намджун пришёл в бар, чтобы расслабиться после тяжёлого рабочего дня, но вместо этого получил ещё большее напряжение. Сидя уже на заднем пассажирском сиденье, он снова пытается дозвониться до Тэхёна. Ответа нет. Мысленно чертыхнувшись, он звонит Чонгуку. — Что, чёрт возьми, творится? — рычит он в трубку, как только Чонгук отвечает. — Поговорим завтра, — спокойно отвечает тот и отключается, ещё больше раздражая Кима. — Сука! — выдыхает Намджун и набирает своего помощника. — Срочно узнай, где Тэхён, — приказывает он Уджину.

***

Чонгук едет как черт на высокой скорости в район Апкучжон-дон. Хосок сообщил ему вполне интересную новость. — Угомони эту дрянь, пока я сам не прикончил его, — сказал младший Чон по телефону. Хосок ему всё рассказал, что узнал от Тэхёна, и Чонгук винит только себя за то, что позволил Минхо вести себя так нагло. Если он относился к нему снисходительно, то это было ради ребёнка, но Минхо, кажется, живёт в какой-то иллюзии, раз Чон всё это время молчал. Сейчас больше всего Чонгук жалеет о том, что в ярости подписал документы на развод. Тэхён этим определённо воспользуется и не даст ему шанса вернуть всё на свои места. — Кем ты себя возомнил, когда отправлял ему сообщение? — в бешенстве спрашивает он, когда дверь квартиры открывается. Минхо теряется от такого напора альфы. Чон закрывает за собой дверь и так скалится на омегу, что тот пятится назад. — Я… я устал, — дрожащим голосом произносит омега. — Мне надоело быть на втором плане, — необдуманно бросает слова. — О каком втором плане ты говоришь? — усмехается Чонгук. — Ты вообще не входишь в мои планы. Нас с тобой связывает ребёнок, сделанный в пьяном бреду. Какие планы, Минхо? Я разве тебе что-то обещал? — Я думал, что между нами что-то изменилось в связи с моим положением, — опускает голову омега и пытается зацепиться взглядом хоть за что-то, лишь бы не видеть разгневанный взгляд альфы. — В тот день, когда я сказал, что жду ребёнка… — со слезящимися глазами, заикаясь, напоминает ему Ли. — Я думал, ты счастлив. Ты ведь говорил, что ты счастлив. Ты всегда заботился о нас. — Хах! — зарывается в волосы двумя руками альфа. — Говорил, — кивает он, — потому что ты мне сообщил о ребёнке. — Чонгук помнит тот день. Он помнит свои чувства в тот момент. Он просто желал ребёнка, поэтому поддался слабости. — Заботился, но не о тебе. Я заботился о сыне, который ещё не родился. — Но ты так вёл себя, будто я для тебя что-то значу, — отчаянно произносит омега, пытаясь понять альфу. — Да, — подтверждает Чон. — Я подумал, что от нехватки моего внимания ты можешь пойти и сделать аборт. Я знал, что, узнай об этом Тэхён, он надавил бы на тебя, а ты, слабый духом омега, в отличие от Тэ, побоявшись, сделал бы так, как он тебе велит. Просто решил схитрить. Скажем, придал тебе духу, чтобы ты знал, что у тебя есть моя поддержка. — И ты думаешь, что после твоих слов я рожу этого ребёнка? — неверящими глазами смотрит, как побитый щенок. — Родишь, — требовательно говорит Чонгук. — А потом свалишь в закат, — сообщает ему его будущую участь. — Ты совсем идиот, оказывается, — хмыкает он. — Ты думаешь, Тэхён не в силах избавиться от тебя? Да он, если захочет, не то что от тебя, он и от твоих родных избавится. Ему это ничего не стоит. Он тоже из клана, как и я. Тэхён не избавился от тебя не потому, что боится моего гнева, а потому, что ему жаль тебя — заблудившегося омегу. Ты не ровня ему! Вбей это себе в голову. Потому что даже я не смогу спасти тебя, если вдруг он решит избавиться от тебя раз и навсегда, безмозглый! — Нет, — мотает головой Минхо. — Зачем тебе мой ребёнок? Ты хочешь оставить его без родителя? — Не переживай, найму кучу нянек. Он ни в чём не будет нуждаться. Конечно, изначально я хотел, чтобы он вырос рядом с тобой. Ведь любовь родного человека ценнее, — буднично объясняет Чон. — Но не волнуйся, моей любви ему хватит. — Даже если рожу, заберу с собой, и ты никогда не увидишь его, — пытается угрожать омега. Он не отдаст просто так своего сына. — Нет. Он останется рядом со мной и будет взрослеть рядом с Юнхо. Моему наследнику в будущем нужна будет братская опора. — Что? — не понимает Ли. О какой опоре говорит альфа? — Да, — кивает Чон. — Я хочу этого ребёнка, потому что Юнхо — мой единственный сын-альфа. Ребёнка я захотел не просто так, а потому, что в будущем, когда Юнхо будет управлять моим кланом, у него должен быть младший брат, который будет поддерживать его, и, если надо будет, подставится под пули ради него. У меня есть Хосок. Пока рядом со мной он, я могу не переживать из-за семьи. Он не оставит моих детей, моего мужа без поддержки. Он позаботится о папе. Если даже я умру — я буду уверен, что моя семья не останется без присмотра. Этот ребёнок нужен мне, чтобы в будущем Юнхо не чувствовал себя одиноким среди своих врагов. А если ребёнок, которого ты родишь, окажется ещё и хорошим братом, благодаря моей любви, которую я ему подарю, он будет защищать не только Юнхо, но и Тэхёна. У меня достаточно врагов, и я не знаю, что ждёт меня завтра. Если вдруг меня не станет в этом мире, я хочу, чтобы мои дети защищали моего мужа со всех сторон, — заканчивает альфа. — Ты… — Минхо чуть ли не захлёбывается от этих жестоких признаний, которые текут из уст альфы. — Ты всё это делаешь ради Тэхёна? — осознание приходит медленно. — Ты это затеял ради него? — из глаз омеги срываются слёзы. Так его ребёнок нужен для защиты детей и мужа Чонгука? — А ты как думал? — Чонгуку не жалко омегу. Он не хотел озвучивать всё это. Ни ему, ни кому-либо ещё, но Минхо довёл. Заслужил. — Ты монстр, — плюётся Ли. — Ты хоть думал о ребёнке как о живом человеке? О его чувствах? Обо мне? — Уж извини, я всегда был монстром, просто не показывал это всем. Эту сторону знают только мои враги, — хмыкает Чон. — Не волнуйся, ребёнок не будет себя чувствовать тем, кто родился ради блага брата. Он даже не заподозрит. — Если бы этого ребёнка носил Тэхён, а не я, ты также отнёсся бы к нему? — спрашивает Минхо, гипнотизируя пол. — Ребёнок от любимого человека — совсем другое! — безжалостно добивает Чон. — Я поставлю охрану возле твоего дома, не пытайся выкинуть какой-нибудь фокус, — предупреждает альфа. — Позаботься о моём ребёнке. Если с ним что-то случится — ты ответишь головой. Чонгук уходит. Как только дверь за ним закрывается, омега начинает рыдать во весь голос. От безысходности, от своей тупости. Первое, что он чувствует, — это страх. Он боится и проклинает себя за то, что так глупо попался на уловку. Он в истерике кидает в стену стеклянную бутылку из-под сока, стоявшую на журнальном столике, но это не успокаивает. Он начинает крушить всё, что попадается под руку, пытаясь унять свою нервозность. Сердце учащённо бьётся в груди, ударяясь о рёбра так, что это ощущается на физическом уровне. Не получается успокоиться.