Танец в тени

Машина Намджуна летела по улицам Токио, но ему казалось, что она движется слишком медленно. Глаза метались между дорогой и экраном навигатора, который указывал путь, но он знал — каждый поворот, каждая секунда в пути стоили слишком дорого. Руки сжимали руль так, что пальцы побелели, суставы заныли, но он не обращал внимания. Внутри все кипело, злость разливалась по венам, смешиваясь с бешеной тревогой. Грудь сдавило так сильно, что казалось, воздуха не хватает. Он прикусил губу, пытаясь подавить поток мыслей, но в голове звучал только один голос. Ицуки. Этот ублюдок. Его голос все еще звенел в ушах — спокойный, наглый, издевательский. Он знал, что делает. Он наслаждался этим, каждое слово пропитывалось садистским удовольствием. Намджун стискивал зубы, едва сдерживаясь, чтобы не врезаться в проезжающий мимо автомобиль. — Я убью его. Я раздавлю его. Я сотру его с лица земли. Но мысли о мести сменялись другими, более страшными. Джин. Что с ним? В каком он состоянии? Насколько далеко зашли эти твари? Глаза вспыхнули лютой ненавистью, когда он сжал руль еще сильнее. Он бы сжег этот гребаный город дотла, если бы это значило спасти его. Внезапно впереди показался нужный поворот. Сердце ударилось о ребра, дыхание стало тяжелее. Намджун вывернул руль, чуть ли не на скорости входя в поворот, а затем вдавил педаль газа. Склад был уже близко. В груди сжималось что-то тяжелое, давящее, мешающее дышать. Казалось, воздух стал плотным, густым, едва проходимым для легких. Сердце колотилось так, что отдавалось эхом в висках, в каждом нерве, во всем теле. Он не мог позволить себе остановиться, не мог дать слабости прорваться наружу, но внутри всё разрывалось. Страх. Этот чертов страх душил его. Он боялся. Честно, до судорог в пальцах, до болезненного сжатия в животе. Боялся, что опоздал. Боялся, что увидит Джина таким, каким никогда не хотел его видеть. Боялся, что его больше нет. Но вместе со страхом внутри кипела ярость. Горячая, разъедающая, безжалостная. Она скручивалась в клубок в груди, дико пульсируя с каждым ударом сердца. Ему хотелось рвать, убивать, уничтожать. — Если он тронул его... Если хоть пальцем... Мысли путались, цеплялись одна за другую, оставляя после себя только болезненный ком в горле. Намджун сжал руль так сильно, что костяшки побелели. Он даже не осознавал, что руки дрожат. Всё внутри было натянуто, как тугая струна. Гнев и страх, ненависть и отчаяние — всё смешалось в один пылающий коктейль. Он не мог потерять Джина. Просто не мог. И чем ближе он был к этому проклятому складу, тем сильнее билось сердце, тем тяжелее было дышать. Но он доберется до него. Во что бы то ни стало. Фары его машины выхватили из темноты серые, обшарпанные стены склада. Место выглядело так, будто его давно забросили: проржавевшие ворота, трещины в асфальте, разбросанный мусор. Но Намджун знал — внутри было не пусто. Он заглушил двигатель, и на мгновение в машине стало пугающе тихо. Только его дыхание, резкое и сбивчивое, заполняло пространство. Пальцы всё ещё сжимали руль так крепко, что, казалось, он мог сломать его. Сердце билось так сильно, что отдавалось в ушах. Он наклонился вперёд, заглядывая в полумрак. Свет едва пробивался через грязные окна, но в глубине здания что-то двигалось. — Джин... Он там. Мысль пронзила его, и в груди всё сжалось. Он хотел ворваться внутрь прямо сейчас, срывая двери с петель, ломая каждого, кто встанет на пути. Но он не мог позволить себе действовать на эмоциях. Руки дрожали, но он заставил себя сделать глубокий вдох. — Спокойно, — прошептал он себе, но голос дрогнул. Спокойствие? Какое к черту спокойствие? В нём кипела ярость, и стоило ему выйти из машины, как она захлестнула его с новой силой. Его ботинки глухо стучали по земле, когда он пошёл к зданию. Каждый шаг был тяжелым, наполненным безграничной ненавистью и страхом. Он не знал, в каком состоянии найдёт Джина. Но одно он знал точно. Те, кто были внутри, — не выйдут оттуда живыми. Ветер был холодным, пронизывающим, но Намджун не чувствовал его. Всё внутри него было охвачено пламенем, сжигающим любую логику, любые сомнения. Его пальцы крепко сжались в кулаки, ногти болезненно впились в ладони, но боль лишь подстёгивала его. Он не мог позволить себе медлить. Каждый промедленный миг— это секунда, в которую Джин мог страдать. Шаг за шагом он приближался к складу, его дыхание стало тяжелее, резче. В ушах шумело, сердце грохотало, словно пульс отбивал марш войны. "Джин... Он там. В этом грязном, гниющем месте." Каждый нерв в его теле был натянут до предела. Он внимательно осматривал вход — старый, ржавый, покрытый царапинами металл. Тихий скрип послышался изнутри, как будто кто-то передвигался. Глаза Намджуна сверкнули хищной жестокостью. Он вытянул перед собой руку, коснулся холодного металла двери и тихо толкнул. Она подалась, с лёгким скрипом открывая путь в темноту. Внутри пахло пылью, маслом и застарелой сыростью. Тусклый свет пробивался через небольшие оконца под потолком, отбрасывая длинные тени. Он сделал шаг внутрь, мышцы напряжены, взгляд выхватывает каждый малейший шорох. И тут он услышал. Тихий, едва различимый стон. Где-то впереди. Дыхание сбилось, сердце сжалось до боли. — Джин. Больше не думая, Намджун двинулся вперёд, его шаги стали быстрее, ярость хлынула новым потоком. Кто-то заплатит за это. Кто-то умрёт за это. Дверь с глухим скрипом открылась, и приглушённый свет коридора осветил мрачное помещение. В центре грязного пола, среди пыли и обрывков мусора, находился Джин. Его руки были связаны, а глаза покраснели от слёз. Он дышал тяжело, его тело дрожало от напряжения. Перед ним стоял какой-то альфа, нависая над ним, а Джин из последних сил пытался оттолкнуть его, отворачиваясь и сжимаясь. Как только дверь открылась, сердце Намджуна сжалось в ледяной тиске. Грудь пронзила боль, острая и невыносимая, словно кто-то с силой сжал его лёгкие, не давая вдохнуть. Перед ним развернулась картина, от которой в висках застучала ярость, а кровь закипела в жилах. Джин. На полу. Со связанными руками. С глазами, полными слёз и отчаяния. Его тело дрожало, а слабые попытки сопротивления выглядели агонизирующими. Намджун видел боль в каждом движении Джина, в том, как он сжимался, как пытался отстраниться. Всё вокруг затихло. Мир сузился до одной точки. Только бешено стучащее сердце и жгучий огонь, охвативший его изнутри. Гнев поднимался волной, кипящей лавой разливаясь по венам. Холодный, яростный, безжалостный. Руки сжались в кулаки так, что ногти вонзились в кожу. Дыхание стало тяжелее, глубже. В глазах вспыхнула тьма — необузданная, опасная. Он не думал. Он не мог думать. В этот момент существовал только один инстинкт — уничтожить. Намджун не помнил, как ступил вперёд. Всё произошло за доли секунды — его тело двигалось быстрее, чем мысли, быстрее, чем осознание. Первый удар был молниеносным. Его кулак врезался в лицо ближайшего альфы, отбрасывая того назад. Глухой звук удара, треск костей — и тело рухнуло на пол. Остальные обернулись, но уже было поздно. Намджун был зверем, которого выпустили из клетки. Второго он схватил за воротник и с размаху впечатал в стену. Грохот, стон, всплеск крови. Ему было всё равно. Он ничего не слышал, кроме собственного дыхания и бешеного стука крови в ушах. Кто-то кинулся на него, но он увернулся, схватил за руку и выкрутил её с таким хрустом, что даже тот, кто нападал, взвизгнул. Намджун отбросил его, как тряпичную куклу, и тот застонал, корчась на полу. — Я убью вас, — прошипел он сквозь стиснутые зубы, подняв глаза на оставшихся. Они колебались. Он видел страх в их глазах. Они знали, кто он такой. Знали, что их шансы — ноль. В последний раз взглянув на Джина, Намджун шагнул вперёд, готовый закончить то, что начал. Оставшиеся альфы попятились, но один из них, видимо, решив, что у него есть шанс, бросился на Намджуна. Тот с лёгкостью уклонился и врезал противнику локтем в висок. Тело рухнуло на пол, безжизненно, словно мешок с мусором. — Кто ещё? — прохрипел Намджун, тяжело дыша. Ответом ему была тишина. Оставшиеся альфы переглянулись, поняв, что силы неравны. Один из них попытался достать оружие, но не успел — Намджун в два шага оказался рядом и выбил его из рук. Пистолет с глухим звуком упал на бетонный пол. — Убирайтесь, пока целы, — голос Намджуна был низким, угрожающим. И они побежали. Бросились прочь, один из них, спотыкаясь, обернулся, но, увидев взгляд Намджуна, тут же развернулся и рванул ещё быстрее. Наступила тишина. Джин. Намджун бросился к нему, опускаясь на колени. — Джин, — голос дрожал. Он осторожно развязал его руки, а затем, не сдержавшись, притянул к себе, сжимая в объятиях. — Ты здесь… — прошептал Джин, едва слышно, голос сорван, глаза блестят от слёз. — Конечно, здесь, — Намджун прижимает его ещё крепче, чувствуя, как в груди сжимается что-то огромное и болезненное. — Я тебя не оставлю. Никогда. Намджун осторожно провёл рукой по спине Джина, чувствуя, как тот дрожит в его объятиях. Его кожа была холодной, а дыхание — прерывистым. Он едва держался на ногах, и Намджун без колебаний поднял его на руки. — Всё, всё… Я заберу тебя отсюда, слышишь? — его голос был мягким, но в нём чувствовалась твёрдость. Джин слабо кивнул, уткнувшись лицом в его плечо. Намджун быстро оглядел помещение, проверяя, не осталось ли здесь угрозы. Никого. Только следы борьбы, осколки стекла и грязный пол, на котором ещё недавно лежал Джин. Сжав его крепче, Намджун направился к выходу. — Держись за меня, — тихо сказал он, чувствуя, как пальцы Джина слабо сжали его куртку. Снаружи было холодно. Ночная Япония встречала их неоновыми огнями вдалеке и тихим снегопадом. Намджун быстро направился к машине, мысленно прокручивая в голове следующий шаг. Сначала — безопасное место. Затем — врач. А потом… Потом он разберётся сэтим до конца. Намджун аккуратно усадил Джина на пассажирское сиденье, следя за тем, чтобы тот не ударился о дверцу. Закутав его в свою тёплую куртку, он провёл ладонями по его холодным щекам, пытаясь согреть. — Сейчас поедем, ты только не засыпай, ладно? — мягко попросил он, пристёгивая Джина ремнём безопасности. Джин только слабо кивнул, прижимая куртку к себе, словно в ней было его единственное спасение. Намджун обогнул машину и сел за руль, завёл двигатель, и салон наполнился мягким урчанием мотора. Он включил печку на максимум, и спустя несколько секунд из вентиляции потянуло приятным теплом. — Всё хорошо, я с тобой, — повторил Намджун, бросая короткие взгляды на Джина. Джин сидел в машине, закутанный в куртку Намджуна, и не мог до конца осознать, что всё наконец закончилось. В груди всё ещё что-то болезненно сжималось, сердце билось медленно, словно уставшее от пережитого. Ему казалось, что он просто проваливается в пустоту, где нет ни звуков, ни света, ни боли. Только холод и слабость. Тепло печки постепенно окутывало его, но внутри оставалась пугающая пустота. Он смотрел в окно на падающий снег, но не чувствовал к нему никакого отношения — будто наблюдал за чем-то далёким, чужим, словно он сам не был здесь. Рядом с ним был Намджун, и только это не давало ему окончательно сломаться. Когда Намджун взял его за руку, Джин почувствовал слабый отклик внутри себя. Его пальцы были холодными, но тёплая ладонь альфы будто возвращала его обратно, не давала утонуть в этой бесконечной пустоте. — Ты ведь не собираешься терять сознание, да? — слабо усмехнулся Намджун, стараясь хоть как-то разрядить обстановку. Джин, не отрываясь от окна, прошептал: — Только если ты пообещаешь, что не исчезнешь. Он боялся. Боялся, что, как только закроет глаза, снова окажется в том ужасном месте. Что всё это — лишь сон, который рассыплется в пыль, стоит ему расслабиться. Намджун сжал руль крепче. — Я никуда не денусь, Джин. Никогда. Он протянул одну руку и осторожно накрыл ладонь Джина своей, сжимая её, как бы давая понять, что он здесь, что он рядом. В машине было тихо, только мягкие удары дворников по стеклу и приглушённый шум города за окнами. Снег медленно падал, создавая иллюзию уюта, даже несмотря на весь кошмар, который произошёл совсем недавно. — Я хотел бы, чтобы всё это оказалось просто сном, — тихо прошептал Джин. Намджун посмотрел на него, а затем снова на дорогу. — Я знаю… Но теперь ты со мной, и я не позволю этому повториться. Он нежно сжал его руку ещё раз, чувствуя, как Джин, наконец, расслабляется, доверяя ему полностью. Джин закрыл глаза на секунду и позволил себе поверить. Поверить, что он больше не один. Машина мягко катилась по ночным улицам, укутанным в снег. Тишина между ними была не гнетущей, а скорее бережной — Намджун не торопил, не задавал вопросов, просто давал Джину время прийти в себя. Джин всё ещё ощущал чужую куртку на плечах, её запах — терпкий, тёплый, с лёгкими нотками патчули. Этот аромат ассоциировался у него с безопасностью, с домом, хотя ещё несколько часов назад он даже не знал, сможет ли снова почувствовать себя в безопасности. Рука Намджуна, всё ещё державшая его пальцы, была горячей. Джин даже не заметил, как сжал её сильнее. Он не мог избавиться от липкого ощущения страха, которое цеплялось к нему, как густая тень. — Ты можешь говорить, можешь молчать, можешь делать, что хочешь, — наконец сказал Намджун, не отрывая взгляда от дороги. — Но просто знай: ты в безопасности. Джин сглотнул. В груди будто что-то дрогнуло. — Я... не знаю, что чувствую, — тихо признался он. — Это нормально. Джин повернул голову и посмотрел на него. — Мне кажется, я должен разрыдаться, но я не могу. — Значит, не нужно. Не заставляй себя. Намджун говорил так спокойно, что у Джина на мгновение появилось чувство, будто всё действительно будет в порядке. Будто этот кошмар действительно закончился. Он закрыл глаза, глубоко вдохнул и прошептал: — Спасибо. Намджун не ответил, но его пальцы чуть сильнее сжали его руку. И этого было достаточно.

***

Чонгук сидел на краю дивана, нервно сжимая телефон в руке. В комнате стояла тишина, лишь Чимин расхаживал из угла в угол, скрестив руки на груди. Его лицо выражало тревогу, губы сжаты в тонкую линию. — Почему он не звонит? — выдохнул Чимин, останавливаясь и бросая взгляд на Чонгука. — Если бы всё было плохо, он бы сообщил, — ответил Чонгук, но в его голосе не было уверенности. Прошла ещё минута. Затем телефон завибрировал в руке Чонгука. Он тут же поднял трубку, даже не глядя на экран. — Намджун? — Я нашёл его, — голос Намджуна был низким, хриплым, словно он сдерживал слишком много эмоций сразу. Чонгук почувствовал, как его сердце замерло на секунду, а потом бешено забилось. — Он... — начал было он, но сглотнул, не в силах договорить. — Он жив, — ответил Намджун, и Чонгук зажмурился от облегчения. Чимин сделал шаг ближе, вглядываясь в лицо друга, пытаясь понять, что происходит. — Что с ним? — спросил Чонгук, крепче сжимая телефон. — Я везу его к себе. Ему нужно прийти в себя, — ответил Намджун. Чонгук медленно выдохнул, а затем посмотрел на Чимина. — Джин в безопасности, — тихо сказал он. Чимин не сразу отреагировал, но потом с силой сел на диван, сжав руками колени. — Слава богу... — прошептал он. — Мы прилетаем первым же рейсом, — сказал Чонгук в трубку. — Подождите, — твёрдо ответил Намджун. — Дайте ему время. Я скажу, когда. Чонгук уже собирался закончить разговор, но голос Намджуна снова зазвучал в трубке, низкий и твёрдый: — Чонгук. — Да? — он напрягся, уже предчувствуя, что услышит. — Найдите его. Найдите Ицуки и всех тех ублюдков, что были на складе, — голос Намджуна был холоден, как лезвие ножа. — И не оставьте им ни единого шанса. На другом конце провода воцарилась тяжёлая тишина. Чонгук медленно выдохнул, его пальцы сжались на телефоне. — Сделаю, — тихо, но уверенно ответил он. Чимин, до этого прислушивавшийся к разговору, вопросительно посмотрел на Чонгука, но по выражению его лица сразу всё понял. — Ты же знаешь, что он не отпустит это просто так, — добавил Чонгук, словно предупреждая Намджуна. — И не собираюсь, — коротко ответил тот. — Сообщайте мне обо всём. Связь оборвалась, и Чонгук медленно опустил телефон. Он встретился взглядом с Чимином. — Мы найдём их, — сказал он твёрдо. Чонгук откинулся на спинку стула, напряжённо сжав губы. Они находились в Сеуле, на своей территории, где у них была абсолютная власть. Но Токио... Токио принадлежал другим. — Это не наша земля, — наконец сказал он, переведя взгляд на Чимина. — Мы не можем действовать там так, как привыкли. Чимин задумчиво кивнул, крутя в пальцах зажигалку. — Но если Намджун приказал найти их, значит, всё будет происходить здесь, — добавил он. — Они не смогут спрятаться в Японии вечно. Чонгук устало выдохнул. — Да. Нам нужно вытащить их из Токио и заставить ступить на нашу территорию. Здесь у них не будет ни защиты, ни власти, — он сжал кулак. — А у нас будет полная свобода действий. Чимин усмехнулся, его глаза вспыхнули азартом. — Что ж, значит, придётся немного поиграть, чтобы заманить их сюда. Чонгук достал телефон и набрал номер одного из своих людей. — Найдите выход на этих ублюдков, — сказал он твёрдо. — Они должны ступить на нашу землю. С той стороны послышалось короткое «Есть», и связь оборвалась. Чимин откинулся на спинку кресла, скрестив руки на груди. — Думаешь, они такие тупые, чтобы сами к нам приехать? Чонгук ухмыльнулся. — Они не приедут добровольно. Но мы сделаем так, что у них не останется выбора. Чимин внимательно посмотрел на него. — У тебя есть план? Чонгук кивнул, наклоняясь вперёд. — Я знаю людей, которые могут их выманить. Они не смогут скрываться вечно. Как только пересекут границу — они наши. Чимин усмехнулся, накручивая прядь волос на палец. — Что ж, тогда осталось только ждать. Чимин потянулся, лениво разминая шею, и вдруг фыркнул: — Ладно, я согласен на твою гениальную стратегию. Но если это займёт слишком много времени, я просто отправлюсь в Токио, украду Ицуки сам и перевоспитаю его по-своему. Чонгук приподнял бровь. — И как же ты его перевоспитаешь? Чимин ухмыльнулся. — Посажу на диету и запру в комнате с моими плейлистами. Недели через две он сам начнёт просить о смерти. Чонгук покачал головой, но не смог скрыть улыбку. — Напомни мне никогда не переходить тебе дорогу. Чонгук, все ещё улыбаясь, отмахнулся: — Ладно, гений пыток, отложим твои методы на крайний случай. Намджун сказал найти Ицуки и тех, кто был на складе. Значит, этим и займёмся. Чимин вздохнул, вставляя в уши наушники: — Да-да, работа, серьезность, всё как всегда… Но если я кого-то поймаю первым, то объясню им ситуацию по-своему. Чонгук бросил на него предупреждающий взгляд, но знал, что спорить бесполезно. — Давай начнём с информаторов. Если Ицуки и его люди еще в Японии, нам нужно знать, где именно. Чимин кивнул, но потом вдруг замер. — Подожди. Мы же, получается, летим в Японию? Чонгук подтвердил молчаливым взглядом. — Ааа, я надеюсь, ты купишь мне билет бизнес-класса? Я не собираюсь сидеть восемь часов в тесном кресле рядом с каким-нибудь храпящим дедушкой! Чонгук тяжело вздохнул: — Чимин, если ты не замолчишь, я отправлю тебя багажом. Чонгук, выдохнув, потер переносицу. — Ладно, с билетами разберёмся. Но есть проблема посерьёзнее — как сказать об этом Тэхёну, Хосоку и Юнги, не вызывая у них подозрений. Чимин закатил глаза: — А никак. Ты видел Тэхёна? Этот человек вычисляет ложь быстрее, чем я съедаю тарелку лапши. — Тем более Хосок, — добавил Чонгук. — Он хоть и делает вид, что витают в облаках, но его интуиция — страшная штука. Чимин задумчиво покачал головой: — Юнги проще. Если сказать, что мы улетаем по делам, он не станет лезть с расспросами. Главное, чтобы Тэхён не почувствовал, что мы что-то скрываем. Чонгук фыркнул: — Это уже сложнее, чем найти Ицуки. Чонгук тяжело вздохнул, облокотившись на стол: — Нет, серьёзно. Мы не можем просто сказать, что улетаем «по делам». Тэхён не дурак, он сразу поймёт, что тут что-то нечисто. Чимин нахмурился, скрестив руки на груди: — Ну так что, врём в наглую или выкручиваемся? — Лучше выкручиваться, — пробормотал Чонгук. — Если скажем что-то неправдоподобное, Тэхён и Хосок начнут копать. А если они начнут копать, то… — То мы вляпаемся, — закончил за него Чимин, прикрывая глаза. Он задумчиво крутил в пальцах ложку, словно пытаясь найти в ней ответ. — Может, сказать, что Намджуну надо решить вопросы по бизнесу, а мы ему просто помогаем? Чонгук фыркнул: — Ты забыл, что Тэхён знает, чем именно занимается Намджун? Если он услышит про «вопросы по бизнесу», то сразу поймёт, что что-то серьёзное. Чимин скривился: — Тогда остаётся только правда… частично. — Частично? — Ну да, — Чимин поставил локти на стол, подавшись вперёд. — Мы скажем, что в Японии возникли проблемы у наших людей, и Намджун попросил нас помочь разобраться. Но без лишних деталей. Чонгук покачал головой: — Думаешь, прокатит? — А у нас есть выбор? Они снова переглянулись. — Ладно, так и сделаем, — наконец сказал Чонгук, поднимаясь на ноги. — Но если Тэхён и Хосок нас раскусят, ты объясняешься. — Ага, а потом они выбьют из нас всю правду. Отличный план, Гуки, — усмехнулся Чимин, но всё же встал следом. — Ладно, идём. Будем надеяться, что они просто примут всё как есть. Чонгук выдохнул и потер переносицу: — Всё, Чим, без паники. Главное, не выглядеть так, будто мы что-то скрываем. Чимин издевательски вскинул брови: — Ой, а ты попробуй не выглядеть подозрительно, когда знаешь, что мы летим ловить уродов, а нашим друзьям об этом даже слова сказать нельзя. Чонгук закатил глаза и провёл рукой по волосам: — Так, давай чётко проговорим, что мы им скажем. Чимин кивнул, накидывая куртку: — Мы уезжаем по делу. Дело связано с Японией. Намджун попросил разобраться. Всё. — Если спросят, какое дело? — «Вопросы безопасности». — Если спросят, насколько серьёзное? — «Достаточно, чтобы вмешался Намджун». — Если Тэхён спросит, не связано ли это с Джином? Чимин завис на секунду, потом натянуто улыбнулся: — «Мы вам всё расскажем, когда разберёмся». Чонгук усмехнулся: — Гениально. — Ну а что ты хотел? Мы не можем сказать всю правду, но и врать в наглую тоже нельзя. Они вышли из комнаты, и Чонгук, поправляя рукава куртки, пробормотал: — Да уж, если Тэхён и Хосок что-то заподозрят, они нас так просто не отпустят. Чимин фыркнул: — Ну, я всегда могу сказать, что у меня романтический отпуск, и ты просто решил за мной приглядеть. Чонгук остановился и уставился на него: — Ты серьёзно? Чимин усмехнулся, хлопнув его по плечу: — Конечно нет. Но хоть немного разрядил обстановку. Чонгук закатил глаза: — Да уж, помогло. Они направились к выходу, готовясь к разговору с Тэхёном и Хосоком.

***

Они вошли в палату, где сидели, Хосок и Юнги. Тэхён лежал. Обстановка казалась обычной: Тэхён что-то печатал на телефоне, Хосок лениво листал журнал, а Юнги сосредоточенно пил кофе, подняв на них внимательный взгляд. — Чего такие напряжённые? — сразу спросил Тэхён, убирая телефон. — Нам нужно уехать, — ровным голосом произнёс Чонгук, глядя прямо перед собой. Трое переглянулись. — Надолго? — уточнил Хосок, чуть прищурившись. Чимин, пытаясь не выдавать лишнего, сделал беззаботное лицо и пожал плечами: — Пока не знаем. Намджун попросил разобраться с одним делом. Юнги поставил чашку на стол, явно чуя подвох. — С каким делом? Чонгук выдержал паузу, словно подбирая слова: — Вопросы безопасности. — Насколько серьёзные? — тут же уточнил Тэхён. Чонгук почувствовал, как напряглись плечи, но внешне остался спокойным: — Просто разберёмся и вернёмся. — Вы врёте, — ровно сказал Юнги, скрестив руки на груди. — Что-то случилось, и вы не хотите нам говорить. В комнате повисла напряжённая тишина. Тэхён сузил глаза, Хосок положил журнал, а Юнги, медленно постукивая пальцами по столу, смотрел прямо в глаза Чонгуку. — Вы врёте, — повторил он, его голос был спокойным, но наполненным уверенностью. Чонгук чуть напряг челюсть, но виду не подал. Чимин, который обычно умел выкручиваться из неловких ситуаций, в этот раз лишь тяжело вздохнул. — Это не то, что вам нужно знать, — мягко, но твёрдо сказал Чонгук. Тэхён скрестил руки на груди и качнул головой: — Ага, конечно. Ты же понимаешь, что теперь мы точно не оставим это просто так? — Вам не нужно в это вмешиваться, — отрезал Чимин, поджимая губы. — Мы не вмешиваемся, мы просто спрашиваем, — голос Хосока был ровным, но взгляд острым. — Если вы уходите на какое-то опасное дело, мы должны знать. — Это не обсуждается, — Чонгук сложил руки на груди и сделал шаг назад, словно отгораживаясь от их расспросов. — Чонгук, — Юнги встал с места, его тёмные глаза пристально смотрели на друга. — Намджун в порядке? На секунду Чонгук замер. — С ним всё нормально, — он произнёс это чуть быстрее, чем следовало, и сразу понял, что выдал себя. — Чёрт, — пробормотал Тэхён, обводя взглядом друзей. — Что-то всё же случилось. Чимин закатил глаза и пробормотал себе под нос: — Блин, почему у нас всё как в дешёвом боевике… — Потому что ты в нём главный герой, — фыркнул Юнги. Чимин покосился на него: — Если бы я был главным героем, у меня был бы контракт на съёмки и деньги. А у меня только куча проблем. — Вы отвлекаетесь, — перебил их Хосок. — Чонгук, что происходит? Чонгук провёл рукой по волосам, явно понимая, что скрывать дальше смысла нет. Он перевёл взгляд на Тэхёна, затем на Юнги и Хосока, прежде чем тихо, но чётко произнести: — Намджун нашёл Джина. Повисла звенящая тишина. Тэхён моргнул. — Чего? — Вы слышали, — Чонгук нахмурился. — Где он? — голос Юнги был напряжённым, губы сжались в тонкую линию. — В Японии, — коротко ответил Чонгук. — ЧТО?! — одновременно воскликнули Тэхён и Хосок. Чимин прикрыл лицо рукой, будто у него заболела голова. — Вот поэтому я и говорил, что не надо им ничего говорить… — Подожди, подожди… — Тэхён поднял руки, словно пытаясь физически остановить поток информации. — Он был в Японии? Всё это время? — Похищен, — уточнил Чонгук, его голос звучал жёстче, чем обычно. — КЕМ?! — Хосок встал с места, но тут же замер, словно осознавая, что накаляется слишком быстро. Чонгук молчал. — Чон, блин, Чонгук, — Юнги прищурился. — Если ты сейчас не скажешь, я лично вытряхну из тебя всю информацию. — Намджун этим займётся, — сухо сказал Чонгук. — Так. Значит, его похитили, держали в Японии, Намджун его нашёл, и ты собираешься сделать вид, что это просто ещё один день в офисе? — Тэхён тяжело выдохнул, потирая лицо. — Да ты издеваешься. — Это решаемо, — ответил Чонгук. — Нет, это капец какой-то! — Тэхён всплеснул руками. — Какого чёрта никто нам ничего не сказал?! — Потому что это не ваше дело, — вмешался Чимин, его голос был на удивление серьёзным. — Это не значит, что нам не наплевать. Это значит, что мы разберёмся, и вам не нужно совать нос туда, куда не надо. — Чимин, — Хосок глубоко вдохнул. — Ты хоть понимаешь, как это звучит? — Да, прекрасно понимаю, — Чимин пожал плечами. — И что нам теперь делать? — Юнги откинулся на спинку кресла, сцепив пальцы перед лицом. — Ждать, — сказал Чонгук. — Офигенная стратегия, — проворчал Тэхён. — Намджун скоро выйдет на связь, — твёрдо добавил Чонгук. — Тогда и будем действовать. В палате Тэхёна повисла тяжелая тишина. — Вы серьезно? — наконец выдохнул Тэхён, медленно переводя взгляд с одного на другого. Хосок, который до этого сидел на краю кровати, резко встал и провел рукой по волосам. — Так… — он сжал челюсть, будто пытался совладать с эмоциями. — То есть, его украли, держали где-то в Японии, Намджун его нашел, а теперь вы просто сидите тут и говорите нам «ждать»? Чонгук скрестил руки на груди, глядя перед собой. — Всё под контролем. — Под контролем?! — Хосок усмехнулся, но в этой усмешке не было веселья. — Тебе не кажется, что ситуация уже вышла из-под контроля, раз он оказался черт знает где?! Чимин тяжело вздохнул и сел на подоконник. — Слушайте, я понимаю, что вас это бесит. Меня тоже. Но мы правда не можем просто ворваться в чужую страну и начать наводить порядок. Юнги молчал, но пальцы его подрагивали, будто он сдерживал желание что-то сломать. — И что теперь? — спросил он тихо. — Намджун этим займется, — повторил Чонгук, его голос прозвучал твёрже. Тэхён покачал головой. — Боже, это просто дичь какая-то… Хосок сел обратно на кровать и закрыл лицо руками. — Как он вообще? — наконец спросил он. — Жив, — ответил Чонгук, но по его лицу было видно, что всё не так просто. Юнги сжал кулаки. — Ладно. Давайте тогда ждать. Но если что-то пойдет не так… — …Мы об этом узнаем первыми, — спокойно сказал Чимин. Тишина в палате становилась все тяжелее. — Когда он вернётся? — спросил Тэхён, пристально глядя на Чонгука. — Не знаю, — ответил тот, скрестив руки. — Намджун сказал, что останется с ним, пока он не придёт в себя. — Офигенно, — фыркнул Хосок, проводя рукой по лицу. — То есть, мы тут сидим и ждём, пока Намджун сам разберётся со всем этим? — Если ты предложишь что-то лучше, я слушаю, — спокойно сказал Чонгук, но в его голосе чувствовалось напряжение. Юнги тяжело вздохнул и прислонился к стене. — Всё это неправильно… Чимин нервно теребил край своей кофты. — Нам нужно держаться вместе, — пробормотал он, поднимая на всех взгляд. — Если начнём срываться друг на друга, только хуже будет. Тэхён закрыл глаза, словно собираясь с мыслями. — Просто скажите мне, что они заплатят за это. — Заплатят, — коротко ответил Чонгук. Хосок скептически хмыкнул. — Если ты нам врёшь… — Я не вру, — отрезал Чонгук. — Я обещаю. Эти слова повисли в воздухе, будто печать, которой ещё только предстояло исполниться.

***

Намджун остановил машину возле высокого, роскошного, но не слишком броского отеля. Весь путь он вел машину молча, изредка бросая взгляд на Джина, который, укутанный в его куртку, сидел на пассажирском сиденье. Тепло и усталость сделали своё дело — Джин задремал, его дыхание стало ровным, лицо расслабленным, но всё ещё тревожным во сне. Намджун заглушил двигатель, провёл рукой по лицу, словно пытаясь прогнать напряжение, а затем тихо выдохнул. Осторожно, чтобы не разбудить, он вышел из машины, обошёл её и аккуратно открыл пассажирскую дверь. Джин даже не шелохнулся. Намджун аккуратно провёл ладонью по его щеке, проверяя, насколько тот крепко спит. Джин не отреагировал, только тихо вдохнул и чуть глубже зарылся в куртку. Тогда Намджун, сдвинув челюсть от нахлынувших эмоций, склонился и осторожно поднял его на руки. Джин был лёгким, даже слишком, и Намджун почувствовал неприятное сжатие в груди от осознания, сколько тот, должно быть, пережил. Он прижал его крепче к себе и, ловко закрыв дверь ногой, направился к входу в отель. Холл встретил их приглушённым светом и почти полной тишиной. Пара сотрудников на стойке администратора бросили любопытный взгляд, но, увидев выражение лица Намджуна, быстро отвели глаза. Не останавливаясь, он прошёл мимо стойки и направился к лифту. Вызвал его коротким нажатием кнопки, прислушиваясь к ровному дыханию Джина у себя на груди. Лифт прибыл с тихим звуком, двери разъехались в стороны, и Намджун вошёл внутрь. Смесь слабого парфюма и знакомого запаха Джина окутала его. В мягком освещении лифта Джин выглядел ещё более хрупким — бледная кожа, усталые черты лица, немного дрожащие ресницы. Намджун прижал его ближе. Когда двери лифта начали закрываться, он взглянул на своё отражение в зеркале напротив. Глаза были тёмными, наполненными гневом и усталостью, но, глядя на Джина, в них появилось что-то ещё — обещание. Обещание защитить. Дверь в пентхаус открылась плавным щелчком, впуская Намджуна с Джином внутрь. Просторное помещение встретило их мягким светом, а панорамные окна открывали вид на ночной Токио, сверкающий огнями. Тишина здесь казалась особенной — не гнетущей, а скорее успокаивающей. Намджун осторожно закрыл дверь ногой и, не выпуская Джина из рук, направился вглубь комнаты. Только теперь, оказавшись в тепле, он заметил, насколько тот холодный. Переступив порог, он первым делом аккуратно снял с него свою куртку. Ткань была тяжёлой от его собственного тепла, но Джин даже не пошевелился. Сон забрал его полностью. Намджун медленно выдохнул и провёл пальцами по его волосам, откидывая прядь со лба. — Теперь ты в безопасности, — пробормотал он одними губами, больше для себя, чем для него. Плавно, без спешки, он направился в спальню. В центре комнаты стояла большая кровать с белоснежным постельным бельём. Намджун аккуратно уложил Джина на мягкий матрас, следя за тем, чтобы тот непроснулся. Намджун зашёл в ванную, включив свет, который отразился на мраморных стенах. Всё здесь было чистым, дорогим, но его это сейчас не интересовало. Он подошёл к раковине, взял широкий таз, наполнил его тёплой водой и выжал туда немного мягкого геля для душа. Вода мгновенно окрасилась в лёгкий белёсый оттенок, источая ненавязчивый свежий аромат. Захватив чистое полотенце, Намджун вышел обратно в спальню, стараясь не пролить воду. Джин всё ещё спал, его дыхание оставалось ровным, но лицо выглядело уставшим. Намджун опустил таз на прикроватную тумбочку, присел на край кровати и на секунду задержался, прежде чем коснуться его. Он медленно начал расстёгивать Джинову рубашку, стараясь делать это осторожно, чтобы не потревожить его сон. Затем аккуратно снял её, обнажая бледную кожу. Его взгляд на секунду задержался на тонких ключицах, на следах усталости на теле. Намджун выжал полотенце в воде, а затем осторожно провёл им по его шее, смывая следы пережитого дня. Движения были мягкими, почти заботливыми. Он аккуратно провёл по плечам, затем по рукам, смывая с кожи остатки напряжения. Когда тёплая ткань коснулась его лица, Джин слегка поморщился, но не проснулся. Намджун тихо выдохнул, продолжая аккуратно вытирать его, уделяя внимание каждому участку кожи. Закончив, он снова накрыл Джина одеялом, позволив тому продолжать спать. А сам остался рядом, наблюдая за ним с выражением, которое никто бы никогда не увидел на его лице. Намджун убрал таз с водой, бросил полотенце в сторону и, тяжело выдохнув, направился в ванную. Войдя внутрь, он на несколько секунд замер, опираясь ладонями о край раковины. Из зеркала на него смотрело собственное отражение — уставшее, напряжённое, с тенью злости в глазах. Он не хотел сейчас думать. Ни о тех, кто причинил Джину боль, ни о том, что будет дальше. Просто хотелось смыть с себя весь этот день. Сбросив одежду, он шагнул в душевую кабину и включил воду. Горячие струи обрушились на его плечи, стекая по телу, разгоняя напряжение. Намджун опустил голову, подставляя лицо под воду, позволяя каплям стекать по скулам, смывать невидимый груз. Он провёл рукой по лицу, откинул мокрые волосы назад и прикрыл глаза. Тепло окутывало его, но внутри всё равно было холодно. В мыслях до сих пор звучал голос Джина — тихий, дрожащий, наполненный страхом. Намджун сжал кулаки, упираясь ладонями в стену душевой. Прошло несколько минут, прежде чем он заставил себя двинуться. Намылил руки, провёл ими по шее, плечам, груди, смывая напряжение. Горячая вода текла по его спине, унося усталость. Когда он наконец выключил душ, в ванной повисла тишина, нарушаемая лишь каплями, стекающими по кафелю. Намджун взял полотенце, быстро вытерся и, накинув на себя халат, вернулся в спальню. Джин всё так же спал, его дыхание было ровным, губы едва приоткрыты. Намджун подошёл ближе, убрал прядь волос с его лица и медленно выдохнул. Он обошёл кровать, лёг рядом, осторожно, чтобы не потревожить его сон. Несколько секунд просто смотрел на него, затем протянул руку, легко коснулся запястья Джина, словно проверяя, что он действительно здесь, в безопасности. — Всё хорошо, — шепнул он, скорее для себя, чем для него. И только тогда позволил себе закрыть глаза. Намджун осторожно подтянулся ближе, его движения были медленными, словно он боялся разбудить Джина. Рука сама собой легла ему на талию, пальцы мягко скользнули по ткани рубашки, которую он накинул на него после того, как умыл. Джин пошевелился, не просыпаясь, и чуть сильнее прижался к Намджуну, словно во сне искал тепла. Намджун замер, почувствовав, как его сердце сжалось от этой невольной близости. Он тихо вздохнул и, поддавшись импульсу, осторожно обнял его, обхватывая рукой плечи и притягивая к себе. Его нос уткнулся в мягкие волосы Джина, и он почувствовал лёгкий запах шампуня, смешанный с чем-то тёплым, родным. — Всё хорошо, — прошептал он снова, закрывая глаза. Джин дышал ровно, а Намджун продолжал держать его в объятиях, пока сам не провалился в сон, впервые за долгое время ощущая покой.

***

Неделя спустя, Токио. Ночная дорога растягивалась перед ними, словно бесконечная лента. Фонари за окном машины вспыхивали короткими вспышками света, отражаясь на мокром асфальте. В салоне было тихо, слышался только ровный гул двигателя да редкие вздохи. Чонгук крепко сжимал руль, взгляд его был прикован к дороге. Каждое движение было выверено, но внутри он кипел. Чимин сидел рядом, откинувшись на сиденье, глядя в окно. Его лицо было напряжённым, губы плотно сжаты. Казалось, что мысли его неслись так же быстро, как проносящиеся мимо огни улиц. За окном начинался лёгкий дождь, капли скользили по стеклу, оставляя за собой тонкие извилистые дорожки. Атмосфера в машине оставалась гнетущей, словно сам воздух был пропитан тяжестью предстоящих событий. Чимин вздохнул, оторвался от окна и повернулся к Чонгуку: — Слушай, а если нас прижмут, давай скажем, что мы просто туристы? Чонгук, не отрывая взгляда от дороги, хмыкнул: — Да, конечно. Туристы, которые среди ночи носятся по городу в поисках мафиози. Отличный план, Чимин. — Ну а что? — пожал плечами Чимин. — Вдруг сработает? Чонгук закатил глаза. — Ещё скажи, что мы приехали попробовать токийские суши. Чимин задумался, потом хлопнул себя по колену. — Вот именно! Будем притворяться блогерами! Я, значит, такой: "Привет, ребята! Сегодня мы в Токио, пробуем местные деликатесы, а вон там— охреневшие альфы, которых мы ищем". Чонгук фыркнул, но тут же попытался сделать серьёзное лицо. — Лучше не открывай рот, а то нас точно примут за сумасшедших. Чимин обиженно скрестил руки на груди. — Да ладно тебе, я пытаюсь разрядить обстановку. А то ты едешь с таким лицом, будто собрался убивать. Чонгук посмотрел на него боковым зрением и усмехнулся. — А разве нет? Чимин замер, моргнул пару раз и тихо пробормотал: — Напомни мне больше не злить тебя. Чимин поёрзал на сиденье, взглянул на Чонгука и вздохнул: — Слушай, а ты хоть представляешь, что мы будем делать, когда их найдём? Чонгук молча сжал руль, потом чуть склонил голову. — Ну… поболтаем. Дружеский разговор. Чимин прищурился. — Дружеский? — Ну да, я просто вежливо спрошу, не хотят ли они по-хорошему исчезнуть с лица земли. Чимин закатил глаза. — И сколько раз вежливо спросишь? Чонгук ухмыльнулся. — Как понадобится. Чимин потер переносицу. — Нет, ну вот почему я с тобой связался? Я же мог сидеть в каком-нибудь уютном кафе, пить какао, а не мотаться ночью по городу, выискивая каких-то идиотов. Чонгук хмыкнул. — Но тебе ведь нравится. Чимин задумался на секунду, потом улыбнулся. — Да уж. Всё лучше, чем скучная жизнь. Чонгук мельком взглянул на Чимина, который сидел, скрестив руки, и смотрел в окно. — Ты вообще понимаешь, куда мы едем? — спросил он, возвращая взгляд на дорогу. Чимин хмыкнул. — Ну, если судить по твоему лицу, либо на войну, либо в ад. Хотя, возможно, это одно и то же. Чонгук покачал головой. — Какой же ты драматичный. Чимин повернулся к нему и ухмыльнулся. — А ты в курсе, что если нас тормознут копы, то твой «дружеский разговор» не состоится? Чонгук усмехнулся. — Пусть попробуют. Чимин откинулся на спинку сиденья и покачал головой. — Знаешь, иногда я думаю, что мне срочно нужен более адекватный друг. — Так найди, кто мешает? — Проблема в том, что со скучными мне неинтересно, а с сумасшедшими — страшно. Чонгук фыркнул. — Получается, я золотая середина? — Скорее, кошмар на колёсах. Они оба рассмеялись, но в воздухе всё равно висело напряжение. Ведь впереди их ждали не шутки. Чимин, удобно развалившись на пассажирском сиденье, задумчиво крутил в руках жвачку и вдруг выдал: — А если мы подъедем к ним на машине, резко выйдем и начнём кричать: «ФБР, мордой в пол!»? Чонгук, не отрывая взгляда от дороги, лишь тяжело вздохнул: — Чимин, ты хоть раз видел, чтобы ФБР разъезжало на чёрном спорткаре с неоновыми фарами? — А ты хоть раз видел, чтобы ФБР работало настолько хреново, как мы? — подмигнул Чимин. Чонгук закатил глаза: — Если мы сделаем так, ты в следующий раз будешь водить. Чимин театрально застонал: — Ой нет, только не это, я лучше молча посижу… Прошло ровно пять секунд. — А давай, когда найдём их, я просто внезапно заору? Ну, чтобы они от страха чуть не родили? — Чимин. — Ну ладно-ладно, без крика… Но можно я хотя бы сделаю страшное лицо? — Ты всегда с таким ходишь. — ЧОНГУК! Чимин на секунду замолчал, обдумывая ответ, а потом с притворной обидой фыркнул: — Знаешь, Чонгук, мне кажется, ты просто завидуешь моей харизме. — Харизме? — Чонгук коротко усмехнулся, сворачивая в переулок. — Это ты так называешь свою привычку пугать людей своими выходками? — Это называется эффектное появление, невежественный ты кролик! — Чимин гордо вскинул голову. — Ты просто не понимаешь всей прелести драматичности. — Прелесть драматичности, говоришь? — Чонгук медленно повернул голову в сторону Чимина и смерил его оценивающим взглядом. — А ты осознаёшь, что если ты ещё раз попытаешься эффектно выйти из машины на ходу, я тебя пристегну наручниками к сиденью? — Эй! Это было один раз! — Один раз — это уже перебор. Чимин тихо пробурчал что-то неразборчивое себе под нос, скрестив руки на груди, но потом его осенило: — Ладно, а если мы не будем пугать их с криками… Может, подъедем с музыкой, как в боевиках? — Чимин… — Ну а что? Это добавит атмосферы! — Если ты поставишь «Барби Гёрл», я тебя выкину из машины. — Ой, не нагнетай! Я вообще думал про «Миссия невыполнима»! — С нашим уровнем везения это, скорее, «Миссия: обосраться». Чимин прыснул от смеха, а Чонгук только покачал головой, раздумывая, за что ему всё это. Чонгук резко затормозил, заставляя машину слегка заносить на гравийной дороге. Они прибыли. Чимин выдохнул, поправляя ремень: — Надеюсь, ты не собираешься просто вломиться туда и… Но Чонгук уже вышел из машины, хлопнув дверью. Чимин тихо выругался, тоже выбираясь наружу. Перед ними — тёмное, обшарпанное здание, освещённое только парой уличных фонарей. Внутри слышались голоса. — Ну что, план есть? — спросил Чимин, скрестив руки. Чонгук улыбнулся уголком губ, но в его глазах было холодное, сосредоточенное выражение. — Да. Мы заходим, а они выходят… вперёд ногами. Чимин закатил глаза: — Почему я знал, что ты скажешь что-то драматичное? Чонгук не ответил. Он уже двигался к входу, сжимая кулаки. Чимин вздохнул и поспешил за ним. Чонгук был одет полностью в чёрное: водолазка, облегающие брюки и длинное пальто, которое слегка развевалось при каждом его движении. На ногах — тяжёлые кожаные ботинки, шаги которых гулко отдавались по асфальту. Волосы растрёпаны, лицо серьёзное, но взгляд — холодный и уверенный. Чимин выбрал более стильный образ: чёрные широкие брюки, светлая рубашка, наполовину заправленная, и короткое пальто, подчёркивающее его фигуру. На ногах — лаконичные ботинки с лёгким блеском, а на запястье — часы, которые он лениво поправил, прежде чем двинуться за Чонгуком. — Слушай, может, мы хотя бы не будем выглядеть так, будто пришли убивать? — пробормотал он, догоняя друга. Чонгук усмехнулся: — Я пришёл не на показ мод. Чонгук не стал останавливаться, уверенно шагая к цели. Чимин шел рядом, засунув руки в карманы и бросая оценивающие взгляды на здание впереди. Это был небольшой склад, спрятанный в переулке, освещённый только несколькими тусклыми фонарями. — Слушай, а если они все ещё там? — вполголоса спросил Чимин, бросая быстрый взгляд на Чонгука. — Тем лучше, — ответил тот, не сбавляя шаг. — Конечно… Ты же у нас просто образец дипломатии, — усмехнулся Чимин, но в голосе сквозило напряжение. Они подошли к двери, и Чонгук, не теряя времени, пнул её ногой. Замок жалобно хрустнул, и створка со скрипом открылась. — Ну что, господа, вечеринка продолжается? — усмехнулся Чимин, шагнув внутрь следом за Чонгуком. — Что за чёрт?! — возмутился один из альф, вскакивая с места, но не успел и шагу ступить, как Чонгук молниеносно развернулся и впечатал ему кулак прямо в челюсть. Мужчина с глухим стуком рухнул на пол, потеряв сознание. В помещении тут же поднялся шум. Остальные альфы, до этого расслабленные и уверенные в своей безнаказанности, резко вскочили, напрягшись. Чонгук, ни на секунду не теряя уверенности, провёл пальцами по костяшкам, будто размял их, и лениво усмехнулся. — Ну что, кто следующий? — его голос прозвучал слишком спокойно, но в этом спокойствии таилась угроза. — Давненько морды не бил. Чимин, стоявший рядом, лишь хмыкнул, скрестив руки на груди. — Только, пожалуйста, оставь мне хоть одного, а то знаю я тебя… — Посмотрим, как пойдёт, — усмехнулся Чонгук, и в следующую секунду ещё один из альф рванул на него, рассчитывая взять силой. Глупец. Чонгук увернулся, схватил противника за плечо, дёрнул вниз и тут же, не давая опомниться, врезал коленом в живот. Мужчина закашлялся, рухнув на колени, но Чонгук не дал ему шанса прийти в себя — быстрый удар в висок, и тот осел на пол без сознания. — Два. Кто ещё хочет проверить свою удачу? Оставшиеся альфы переглянулись, явно начиная осознавать, что их положение далеко не выигрышное. Однако один всё же решил проявить смелость и шагнул вперёд, вытаскивая нож. Чимин тихо свистнул. — О, ну началось. Чонгук лишь ухмыльнулся. Альфа с ножом рванул вперёд, целясь в бок Чонгука. Но тот, с лёгкостью предугадав движение, резко отклонился назад, пропуская клинок в считанных миллиметрах от себя. В следующую секунду его ладонь схватила противника за запястье, резко выворачивая, и с характерным хрустом нож выпал из рук. — Да уж, ребят, вы явно не на тот день рождения пришли, — хмыкнул Чимин, играючи подставляя ногу под одного из нападающих. Альфа споткнулся и с размаху упал лицом вниз, тут же получив локтем в затылок. — Тебе что, весело? — фыркнул Чонгук, ловко блокируя удар ещё одного противника. — Чуть-чуть, — пожал плечами Чимин, резко развернувшись и впечатав кулак в челюсть ближайшему врагу. Тот отшатнулся, спотыкаясь, и рухнул рядом со своим товарищем. Сразу двое оставшихся альф кинулись на Чонгука, решив взять числом. Один схватил его за плечо, пытаясь прижать к стене, а второй целился кулаком в живот. Чонгук успел схватить первого за воротник и с силой рвануть его вниз, подставляя под удар его же союзника. Тот с силой впечатался кулаком в грудь своего напарника, а Чонгук, не теряя времени, коленом отправил второго в отключку. Оставался последний. Единственный, кто до сих пор стоял на ногах, сжав кулаки и тяжело дыша. Чонгук вытер кровь с губы и усмехнулся. — Ну что, герой, ещё хочешь попробовать? Альфа нервно сглотнул, явно понимая, что шансов у него никаких. — Да брось, — добавил Чимин, хмыкнув. — Если уж драка началась, надо доигрывать до конца. Парень попытался сделать шаг назад, но Чонгук, предугадав этот жест, шагнул вперёд и врезал ему локтем в висок. Альфа рухнул, как мешок с картошкой. Наступила тишина. Чонгук огляделся, разминая плечи, затем перевёл взгляд на груду тел и фыркнул. — Монстру вы нужны живыми, — бросил он, убирая руки в карманы. — Вам же хуже. Чимин выдохнул, оглядывая поле боя, и лениво растянул губы в улыбке. — Ну вот, опять всю одежду измазали, — он потянулся, отряхивая рукава пиджака. — Как будто я на это деньги не трачу. Чонгук скептически посмотрел на него. — Ты вообще хоть раз платил за свою одежду? — Конечно! — возмутился Чимин, картинно хватаясь за сердце. — По крайней мере, один раз точно... возможно. Чонгук фыркнул. — Ага, особенно если считать «я просто взял у Намджуна, он же богатый» за оплату. Чимин пожал плечами и с невинным видом наклонился над одним из бессознательных альф, осторожно поддевая его носком ботинка. — Ладно, всё, хватит философии. Чего мы с этими мешками с мясом делать будем? Мне их в багажник пихать или как? Чонгук потянулся, размял плечи и сощурился на груду бессознательных тел. — Оставим их тут. Их босс скоро приедет, думаю, Намджун отыграется по полной программе. Чимин довольно ухмыльнулся, прищурившись. — О, я это уже представляю. Будет, как в кино: входит он весь такой злой, а эти бедолаги — «ой-ой-ой, простите, простите!» — он картинно всплеснул руками, изображая испуганных альф, и передразнил дрожащий голос. — Но уже поздно, Намджун — это тебе не папа в детском садике, чтоб прощать! Чонгук прыснул, качая головой. — Чимин, ты в своём репертуаре... — Конечно, я же лучший сценарист вашей криминальной жизни! — Чимин гордо расправил плечи. — Если бы не я, ты бы молча всех вырубил и ушёл, как угрюмый герой боевика. — Ну... — Чонгук задумался. — В этом что-то есть. — Я знаю, что есть, — подмигнул Чимин. — А теперь валим отсюда, пока мне в голову не пришла идея снять это на камеру и добавить пафосную музыку. Чонгук покачал головой, усмехнувшись, но всё же направился к выходу. — Ладно, сценарист, пошли. Намджун уже и так на взводе, не хватало ещё, чтобы мы опоздали. — Ты прав, — Чимин обернулся, ещё раз оглядел поверженных альф и довольно хмыкнул. — Аж жалко их немного. Чонгук поднял бровь. — Серьёзно? — Конечно нет! — Чимин фыркнул. — Я что, похож на человека, который жалеет тех, кто заслужил по морде? — Ни капли, — хохотнул Чонгук, толкая дверь. Они вышли в прохладную ночь. Воздух был влажным, пахло бензином и далёкими сигаретами. Улица была пуста, только их машина одиноко стояла под тусклым фонарём. — За руль сядешь ты, — сразу заявил Чимин, направляясь к пассажирскому сиденью. — Почему это? — Потому что я чувствую себя королём, который выполнил свой долг, а короли не должны водить! Чонгук фыркнул, садясь за руль. — Если ты король, то я твой телохранитель, значит, следующий раз ты будешь мне платить за охрану. — Ой, а можешь просто быть моим лучшим другом, который бесплатно возит меня домой? — Да уж, дружба с тобой — это отдельный вид испытания, — хмыкнул Чонгук, заводя машину. Они тронулись, оставляя позади склад и тех, кому вскоре предстояло встретиться с Намджуном. Машина плавно вырулила на дорогу, колёса мягко зашуршали по асфальту. Чимин, устроившись на пассажирском сиденье, потянулся и с довольным вздохом закинул руки за голову. — Ну что, как тебе вечер? Весело, правда? — Да уж, просто праздник, — усмехнулся Чонгук, мельком глянув на него. — Драка, погони, полное отсутствие законности… Как будто в каком-то боевике. — И мы, конечно же, главные герои, — поддакнул Чимин, с довольной улыбкой потянувшись к бардачку. Чонгук нахмурился. — Ты чего там ищешь? — Сладенькое, — абсолютно серьёзно ответил Чимин, продолжая рыться в бардачке. Чонгук закатил глаза. — Чим, ты сейчас о чём вообще? Мы только что людей мутузили, а ты про сладкое? — Ты что, не знаешь, что стресс нужно заедать? — возмутился Чимин. — И вообще, я тебя больше не уважаю. Как можно ездить в машине без заначки конфет?! — Прости, больше не повторится, — с сарказмом ответил Чонгук. — Вот именно! — Чимин обиженно сложил руки на груди. Несколько секунд в машине стояла тишина, нарушаемая только звуками ночного города. Потом Чонгук не выдержал и фыркнул. — Ладно, не дуйся, у меня в кармане шоколадный батончик есть. Чимин моментально развернулся к нему, глаза загорелись. — Делись! — Ага, ещё чего. Я вообще-то тоже стресс заедаю. — ЧОНГУК!!! — Ладно, ладно, держи, — Чонгук достал батончик и протянул его Чимину, который тут же схватил его, как будто боялся, что тот передумает. Развернув упаковку, Чимин с блаженной улыбкой откусил кусок. — Вот теперь я снова тебя уважаю. — Какая честь, — усмехнулся Чонгук, сосредотачиваясь на дороге. Ночь продолжала расстилаться перед ними, город жил своей жизнью, а они мчались вперёд, зная, что завтра будет ещё жарче. Машина уверенно резала ночной воздух, унося их прочь от места драки. Чонгук сосредоточенно держал руль, глаза блестели в отблесках уличных фонарей. Чимин, доев шоколадный батончик, потянулся и зевнул. — Ну и что дальше? — спросил он, лениво смотря в окно. — Дальше? — Чонгук скользнул взглядом по дороге. — Дальше ждём, когда Монстр сделает своё дело. Чимин задумчиво хмыкнул. — Интересно, что он с ними сделает? Чонгук ухмыльнулся. — Думаешь, он просто их убьёт? Нет, Чим, Намджун такой. Он сначала доведёт их до такого состояния, что они сами будут умолять его закончить. — Вот за это я его и уважаю, — сказал Чимин, довольно кивая. — У него всегда есть стиль. Они снова замолчали, слушая ровное урчание мотора. — Кстати, — вдруг сказал Чонгук, покосившись на друга, — нам ещё нужно проверить, как там Джин. — Ага, — Чимин задумчиво почесал подбородок. — Как думаешь, в каком он состоянии? — Я думаю, что Намджун сейчас из него не вылезает ни на шаг. — Да, ну, кто бы сомневался, — усмехнулся Чимин. — Слушай, а давай, когда всё закончится, подкинем им какую-нибудь ерунду? Ну, типа романтического ужина при свечах, только с подставой? Чонгук скосил на него взгляд. — Например? — Ну… Например, устроим им сюрприз с фейерверками, но так, чтобы это выглядело как перестрелка! Чонгук фыркнул. — Да ты гений, Чим. — Я всегда это говорил, — самодовольно ответил Чимин, снова закидывая руки за голову. Они продолжили ехать, и город светился вокруг них, пока впереди их ждал новый день и новые проблемы.

***

Корея. В палате царил лёгкий хаос. Тэхён сидел на кровати, болтая ногами, пока Хосок в очередной раз проверял, ничего ли не забыли. — Так, сумка, документы, лекарства… — бормотал он, заглядывая в пакет. — Хосок, ты как папа, честное слово, — простонал Тэхён, откидываясь назад. — Уверен, что не хочешь завернуть меня в одеяло и вынести на руках? — Думал об этом, но ты слишком тяжёлый, — пробормотал Хосок, задумчиво глядя на него. Юнги, стоявший у двери, скрестил руки на груди. — И ты ещё жалуешься? Радуйся, что у тебя есть нянька. — Это не нянька, это строгий папа! — воскликнул Тэхён, указывая на Хосока. — Прости, что хочу, чтобы ты не сдох, — парировал тот, закатывая глаза. Юнги усмехнулся. — Ну да, и от тебя не убудет, если будешь вести себя нормально хотя бы час. — Час?! — возмутился Тэхён. — А можно хотя бы минут двадцать? — Ты уже потратил десять на нытьё, — отрезал Юнги, подходя ближе. — Всё, вставай, пошли. — Так, подождите, у нас точно всё с собой? — вмешался Хосок. Юнги устало выдохнул. — Нет, не всё. Забыл его смирительную рубашку. — Блин, а ведь пригодилась бы, — протянул Хосок задумчиво. — Вы оба невыносимые! — воскликнул Тэхён, но всё же встал. Юнги хлопнул его по спине. — Вот и отлично. Теперь марш отсюда, пока врачи не передумали тебя выпускать. Выйдя из палаты, троица направилась к выходу из больницы. Тэхён шёл между Юнги и Хосоком, надувшись, но было видно, что он доволен тем, что наконец покидает это место. — Эй, а вы уверены, что мы идём к машине, а не обратно в палату? — буркнул он, заметив, как Юнги идёт слишком уверенно вперёд. — Хочешь обратно? — Юнги на секунду остановился и посмотрел на него. — Нет, спасибо! — быстро ответил Тэхён. — Вот и отлично, — фыркнул Юнги, шагая дальше. Хосок внимательно следил за ним, явно что-то подозревая. — Подожди, а ты вообще водишь? — спросил он, ускоряя шаг, чтобы догнать Юнги. — Конечно, вожу, — спокойно ответил тот. — Машины? — уточнил Тэхён. — …В смысле? — Юнги чуть замешкался. — Ты сейчас так сказал, будто умеешь водить велосипеды, а не автомобили, — заметил Хосок, прищурившись. — Да расслабьтесь вы, всё под контролем, — отмахнулся Юнги, подходя к парковке. Тэхён с Хосоком переглянулись. — Чувствую, нас ждёт приключение, — пробормотал Тэхён. — Главное, чтобы оно не закончилось в другой больнице, — добавил Хосок, закатывая глаза. Юнги первым открыл дверь машины и сел за руль, пока Тэхён и Хосок устраивались на пассажирских местах. — Как самочувствие? — спросил Юнги, бросив взгляд на Тэхёна через зеркало. — Как у человека, который наконец-то покинул больницу, — фыркнул тот, пристёгивая ремень. — Надеюсь, ты не будешь требовать, чтобы мы остановились возле первой же кафешки, — вставил Хосок, ухмыляясь. — О, я бы не против, — протянул Тэхён. — Даже не думай, — отрезал Юнги и запустил двигатель. — Ну почему? — наигранно возмутился Тэхён. — Потому что нам нужно домой, а не проверять все рестораны города, — спокойно ответил Юнги. — Ты бессердечный, — вздохнул Тэхён, устраиваясь поудобнее. — Нет, просто мне лень делать лишние остановки, — хмыкнул Юнги, выворачивая на дорогу. — Ну хоть музыку включи, — проворчал Тэхён. Юнги молча нажал на кнопку, и салон наполнился спокойной инструментальной композицией. — Юнги, серьёзно? — простонал Тэхён. — Что не так? — приподнял брови Юнги. — Ты выбрал самую скучную музыку в мире! — Она расслабляет, — невозмутимо ответил Юнги. — Я и так весь месяц в больнице расслаблялся! Давай что-то повеселее! Юнги закатил глаза, но переключил на что-то более бодрое. — Вот так-то лучше, — довольно улыбнулся Тэхён, откидываясь на сиденье. За окном серое небо тяжело нависало над городом, утопая в густых тучах. Мелкий дождь барабанил по крыше машины, стекая по стёклам тонкими извилистыми дорожками. Дворники двигались в размеренном ритме, оставляя после себя кратковременные проблески чистого стекла, прежде чем новые капли снова размывали картину. Улицы блестели от влаги, отражая тусклый свет фонарей и неоновые вывески. Люди на тротуарах кутались в плащи и спешили укрыться под навесами, зонты мелькали среди прохожих, словно цветные пятна в общем мрачном пейзаже. Дороги были мокрыми, и колёса машины мягко шуршали по асфальту, оставляя за собой едва заметные брызги. В салоне царил уютный полумрак, лишь свет приборной панели мягко подсвечивал лица. Тёплый воздух из кондиционера создавал контраст с влажным холодом снаружи, а внутри машины чувствовалась тишина, нарушаемая лишь тихой музыкой и приглушенным шумом дождя. Тэхён, устроившись поудобнее на заднем сиденье, с довольным видом притянул Хосока ближе, положив голову ему на плечо. Дождь за окном тихо барабанил по стеклу, создавая уютную атмосферу. Юнги, сидевший впереди, мельком посмотрел в зеркало заднего вида и усмехнулся: — Ну всё, голубки, сейчас ещё мурлыкать начнёте. Тэхён, не открывая глаз, лениво махнул рукой: — Просто наслаждаемся жизнью, Юнги. Тебе бы тоже расслабиться. — Да куда уж мне, — буркнул тот, но уголки губ его чуть дрогнули. Хосок вдруг выпрямился и хитро прищурился: — Кстати, раз уж о жизни заговорили… Как там твои отношения с Чонгуком? Юнги тут же поморщился, будто съел что-то кислое. — С чего это вдруг такой интерес? — Ну, ты же теперь занятой человек, — хмыкнул Тэхён, открывая один глаз. — Так, хватит, — отмахнулся Юнги. — Ещё раз об этом скажете — высажу вас прямо под дождём. Хосок фыркнул, но обниматься с Тэхёном не перестал, а Тэхён только усмехнулся. Юнги сжал руль чуть крепче, взгляд был прикован к дороге, но мысли витали далеко не здесь. Фары машины выхватывали из темноты мокрый асфальт, дождь стучал по крыше, а дворники мерно скользили по стеклу, сметая капли. Сзади Тэхён и Хосок сидели в обнимку, делясь теплом, но Юнги даже не смотрел в зеркало. Всё его внимание было приковано к телефону, лежавшему рядом на приборной панели. Ни звонков, ни сообщений. Чонгук молчал. Юнги стиснул зубы, стараясь не выдать раздражение, но напряжение сидело в каждом его движении. Он нажал на газ, машина плавно ускорилась. — Чонгук, — тихо пробормотал он себе под нос, — если ты сейчас где-то валяешься в кровище… Он не закончил, просто крепче сжал руль, пытаясь удержать в себе тревогу. Юнги крепче сжал руль, наблюдая за каплями дождя, стекающими по лобовому стеклу. Он редко волновался так сильно, но сейчас внутри всё сжималось от тревоги. Чонгук, как всегда, влез куда-то, где можно было получить по голове, но ведь он сильный, правда? Он всегда возвращается, ухмыляясь, как ни в чём не бывало. Говорит что-то дерзкое, но тут же смотрит так, что Юнги забывает обо всём. — Идиот, — пробормотал он, даже не замечая, что улыбается. Он представил, как Чонгук войдёт в комнату, раскинется на диване и с наглой ухмылкой скажет что-то вроде: «Скучал?» И Юнги, конечно, отвернётся, сделает вид, что нет, но в конце концов всё равно подойдёт ближе. Тэхён и Хосок сзади что-то тихо обсуждали, но Юнги их почти не слышал. Весь его мир сейчас сводился к одному — Чонгук должен был вернуться. И тогда всё снова станет на свои места. Юнги поздно осознал, насколько сильно Чонгук проник во все уголки его жизни. Он будто всегда был там, даже когда его не было рядом. Утром Юнги первым делом вспоминал, выспался ли тот идиот, позавтракал ли, не влез ли в неприятности. В обед ловил себя на мысли, что машинально проверяет телефон, ожидая сообщения или звонка. А ночью… Чонгук всплывал в голове даже тогда, когда он пытался отгородиться от всех. Юнги не знал, когда это началось. Когда его жизнь начала крутиться вокруг этого упрямого альфы. Может, тогда, когда Чонгук впервые без спроса сел рядом и нагло ухмыльнулся? Или когда они случайно заснули в одной комнате, а утром Юнги понял, что его рука лежит на Чонгуке, и, что страннее, ему не хотелось её убирать? Куда бы он ни шёл, Чонгук всегда был там. В мыслях, в мельчайших деталях. В любимых песнях, которые теперь напоминали о нём. В запахах, которые раньше казались обычными, но теперь ассоциировались только с ним. Чонгук впитывал его, как губка, поглощал всего без остатка, не оставляя шанса на спасение. И самое страшное — Юнги даже не пытался этому сопротивляться. Юнги тяжело вздохнул, крепче сжимая руль. Он не знал, как долго ещё сможет игнорировать очевидное. Каждый раз, когда Чонгук попадал в неприятности, его охватывало чувство, с которым он не знал, как справляться. Беспокойство? Тревога? Нет, это было что-то большее, глубже, болезненнее. Каждый раз, когда он видел Чонгука, ему хотелось сказать что-то важное, но слова застревали в горле. Он никогда не был хорош в выражении эмоций, да и Чонгук, казалось, не требовал от него слов. Он просто был рядом — шумный, настойчивый, слишком уверенный в себе. Юнги бросил быстрый взгляд на телефон, но сообщений по-прежнему не было. Он скрипнул зубами. «Вот только попробуй, кретин, не вернуться», — подумал он, возвращая взгляд на дорогу. Позади, на заднем сиденье по-прежнему Тэхён и Хосок о чём-то тихо переговаривались, сидя в обнимку. Их счастье было таким естественным, таким простым… Юнги вдруг почувствовал, как внутри что-то сжимается. Он хотел того же. Но знал ли об этом Чонгук? Юнги тяжело выдохнул, опустив голову на руль, когда они остановились на светофоре. Вся эта ситуация сводила его с ума. Он ненавидел ждать, ненавидел не знать, что происходит. Но больше всего он ненавидел это щемящее чувство внутри, когда мысли о Чонгуке начинали заполнять всю его голову. За окнами машины моросил дождь, капли стекали по стеклу, и он наблюдал за ними, пытаясь отвлечься. Но это не помогало. Каждая секунда ожидания казалась вечностью. Сзади тихо хихикнул Тэхён. — Юнги, ты хоть осознаёшь, как выглядишь со стороны? Юнги нахмурился, не отрывая взгляда от дороги. — Как? — Как отчаявшийся влюблённый, который боится, что его половинка сейчас не вернётся, — добавил Хосок, и в его голосе не было насмешки, только тёплая улыбка. Юнги резко развернулся, бросив на них хмурый взгляд. — Что за чушь? Тэхён хмыкнул, переглядываясь с Хосоком. — Да-да, конечно. Продолжай отрицать, — с улыбкой протянул он. Юнги раздражённо фыркнул, снова уставившись на дорогу. Но где-то в глубине души он знал, они были правы. Юнги мягко притормозил, свернув на знакомую дорогу, ведущую к дому Тэхёна и Хосока. Здесь было тихо, почти умиротворённо, несмотря на дождь, который продолжал моросить, устилая землю тонкой водяной пеленой. Фонари вдоль аллеи размыто светились, капли стекали по стеклу машины, а в воздухе витал запах мокрой земли и свежести. Автомобиль медленно проехал через кованые ворота, которые бесшумно разъехались в стороны, пропуская их внутрь. Территория вокруг дома выглядела ухоженной: ровный газон, аккуратно подстриженные кусты, влажная от дождя брусчатка дорожки. Юнги припарковался у крыльца и заглушил двигатель. Тэхён первым потянулся к дверце, но замер, прежде чем выйти. Он перевёл взгляд на Юнги, а затем на Хосока. — Ты ведь напишешь, когда Чонгук объявится? — спросил он, чуть склонив голову набок. Юнги устало кивнул, проводя рукой по лицу. — Конечно. Хосок улыбнулся, открывая дверь и вылезая первым. Ему не хотелось оставлять Юнги одного в таком состоянии, но он понимал, что сейчас всё, что он может сделать, — это не мешать. Тэхён задержался на секунду дольше. — Ты тоже не забудь поесть, — пробормотал он. Юнги лишь махнул рукой, наблюдая, как они, прижавшись друг к другу, скрылись за массивной дверью дома. Как только они ушли, тишина в машине стала ещё ощутимее. Юнги глубоко вдохнул, пытаясь заглушить беспокойство внутри, но его мысли снова вернулись к Чонгуку. Юнги завёл двигатель, и машина мягко тронулась с места. Дождь усилился, барабаня по крыше автомобиля, создавая ритмичный шум, который обычно успокаивал, но не сейчас. Фары выхватывали из темноты мокрый асфальт, дорожную разметку, редкие силуэты прохожих, спешащих скрыться от непогоды. Город жил своей ночной жизнью: где-то вдалеке горели неоновые вывески, тускло светились окна кафе, в которых ещё оставались посетители. Машины проезжали мимо, оставляя за собой шлейф воды. Дворники лениво смахивали капли с лобового стекла, но видимость оставалась размытой. Юнги ехал на автомате. Руки уверенно держали руль, но мысли витали далеко. Его квартира была не просто местом, где он ночевал. Это был их с Чонгуком уголок. Воздух там всё ещё хранил его запах — тёплый, родной, пропитанный чем-то уютным, смешанным с ароматом кофе, который Чонгук любил варить по утрам. На каждом светофоре он ловил себя на том, что мысленно ведёт диалог с Чонгуком. «Ты хоть бы написал», — подумал он, сжимая пальцами руль сильнее. С очередным поворотом перед ним показался знакомый район. Немного дальше, на верхних этажах дома, тускло светилось окно его квартиры. Юнги припарковался, не выходя из машины ещё несколько секунд. Он устало опустил голову на руль, закрывая глаза. Здесь, в этом пространстве, заполненном тишиной, было легче признать, насколько сильно он скучал. Юнги тяжело вздохнул, выпрямился и выключил двигатель. В салоне сразу стало тихо, только дождь продолжал стучать по крыше. Он медленно провёл ладонями по лицу, стирая усталость, и потянулся к дверной ручке. На нём был тёмный длинный плащ, пропитанный влагой, как и его чёрные брюки. Под ним — светлая рубашка, слегка помятая после долгого дня. Галстук он ослабил ещё в машине, и теперь тот висел чуть небрежно, подчёркивая его расслабленный, но всё ещё собранный вид. Юнги открыл дверь и сразу ощутил на себе холодные капли дождя. Глубокий вдох — воздух пропитан свежестью, прохладой ночного города. Он вышел, захлопнул дверь и поправил воротник плаща, пряча шею от ветра. Капли стекали по его волосам, прилипая к коже. Он запустил пальцы в чёлку, смахивая влагу, но тут же махнул рукой — смысла не было, он всё равно промокнет, пока дойдёт до подъезда. Его шаги по мокрому асфальту звучали глухо, смешиваясь с редкими шумами ночного города. Ветер толкал дождевые капли в лицо, но он не торопился. Он шёл к своему убежищу, к месту, где в воздухе до сих пор витал запах Чонгука. Юнги открыл дверь и ступил внутрь, стряхнув капли дождя с плеч. В прихожей было темно, только уличный свет пробивался сквозь шторы, бросая блеклые тени на стены. Он машинально потянулся к выключателю, но вдруг заметил нечто странное. Возле двери стояла чужая обувь. Он замер. Его сердце на мгновение пропустило удар, а пальцы крепче сжали дверную ручку. Эти ботинки были явно не его. Влажные следы от них тянулись по полу, словно кто-то пришёл недавно, оставив за собой невидимый след тревоги. Юнги напрягся. В груди поднялась холодная волна напряжения. Мышцы инстинктивно сжались, а разум тут же переключился в режим опасности. Он медленно потянулся к поясу, доставая пистолет. Надёжный, тяжёлый металл в ладони придавал ощущение контроля. Тишина в квартире давила. Ни единого звука. Юнги сделал осторожный шаг вперёд, двигаясь плавно, без лишнего шума. Его дыхание стало ровным, глаза быстро скользили по пространству, выискивая любое движение. Дверь в гостиную была приоткрыта. Кто-то был внутри. Юнги скользнул вдоль стены, плавно переступая по полу, чтобы не выдать себя звуком шагов. Пистолет в его руках был нацелен в проём гостиной. Напряжение в воздухе можно было резать ножом. Он толкнул дверь чуть сильнее, открывая перед собой тёмную комнату. Внутри царил полумрак — свет от уличных фонарей едва касался контуров мебели. Юнги не слышал ни движения, ни дыхания чужака, но ощущал его присутствие. Ещё шаг вперёд. Он сжал оружие крепче, готовый стрелять в любую секунду. Юнги уверенно направил пистолет на фигуру, сидящую на его диване. Пальцы сжали рукоятку крепче, палец лег на спусковой крючок. Но в ту же секунду комната наполнилась хриплым, слишком знакомым голосом: — Не тот ствол ты на меня направил, Мин Юнги. Не тот. Чонгук даже не пошевелился. Только уголки его губ приподнялись в фирменной ухмылке, а в тёмных глазах вспыхнуло развлечение. Он медленно поднялся с дивана и сделал шаг вперёд. — Не двигайся, — прошипел Юнги, но его голос уже дрогнул. — А если я всё же подойду? — Чонгук сделал ещё один шаг, сокращая расстояние между ними. — Чонгук… — в голосе Юнги слышалось предупреждение, но и что-то ещё, неуловимое. Но тот будто не слышал. Медленно, но уверенно он приблизился вплотную, а затем без предупреждения притянул Юнги к себе, обхватив руками за талию. Юнги замер, но не отстранился. Его сердце предательски сбилось с ритма, когда тёплое дыхание Чонгука коснулось его шеи. — Всё, Юнги, убери пушку, — пробормотал Чонгук, не ослабляя хватки. — Или ты правда хочешь меня пристрелить? Юнги громко выдохнул, с досадой закатив глаза. Опустил пистолет, но руки Чонгука даже не думали отпускать его. — Ты идиот, Чонгук, — пробормотал он, пряча лицо у него на груди. — Угу, но ты всё равно меня любишь, — усмехнулся тот, крепче прижимая его к себе. Чонгук склонил голову ниже, его дыхание обжигало кожу Юнги, пока он не замер у самого уголка его губ. — Скучал? — голос был низким, пропитанным уверенностью и чем-то ещё, более тёмным. Юнги хотел огрызнуться, что-то съязвить, но не успел. Чонгук просто взял и поцеловал его — жадно, властно, так, словно хотел забрать всё без остатка. Юнги резко втянул воздух, пальцы инстинктивно сжали ткань на спине Чонгука. Поцелуй был глубоким, требовательным, язык Чонгука скользнул внутрь, заставляя его податься ближе, прильнуть сильнее. Горячо. Слишком горячо. Чонгук прижал его к ближайшей стене, наклоняя голову под новым углом, углубляя поцелуй. Его ладонь скользнула вверх по спине Юнги, пальцы легли на затылок, крепче фиксируя его в своих руках. Юнги не сопротивлялся. Наоборот — отвечал так же отчаянно, так же жадно, будто этого было мало. Чертовски мало. Кислород закончился первым, но Чонгук не отстранился далеко. Его губы скользнули по подбородку, к шее, оставляя за собой горячий след. — Юнги, — голос был срывающимся, чуть хриплым. — Молчи, — выдохнул тот, зарывая пальцы в волосы Чонгука и снова притягивая его ближе. В комнате было темно, только слабый свет уличных фонарей пробивался сквозь занавески, отбрасывая мягкие тени на стены. Воздух был густым, наполненным запахом дождя, что просочился с улицы, и чем-то ещё—чем-то тёплым, живым, пронизывающим до самого нутра. Где-то вдалеке слышался приглушённый шум города, но здесь, внутри, было ощущение изолированности, словно мир за пределами этой квартиры перестал существовать. Только они двое, только этот миг. Дождевые капли стекали по окнам, отражая в себе неоновый свет уличных вывесок, делая всё вокруг размытым, немного нереальным. В комнате было прохладно, но жар, исходящий от их тел, будто выжигал вокруг особое пространство, в котором всё подчинялось лишь их эмоциям, их жадному дыханию, их сливающимся силуэтам. Тишина заполнялась звуками их поцелуев, сбивчивого дыхания, тихих выдохов, что срывались с губ. Время словно замедлилось, позволяя прочувствовать каждую секунду, каждый оттенок прикосновений. Это был момент, в котором растворялись все сомнения. Юнги ощущал, как горячее дыхание Чонгука обжигает его шею, оставляя едва заметные мурашки по коже. Его руки крепко сжимали рубашку альфы, словно боясь, что тот снова исчезнет. Чонгук не торопился. Он наслаждался моментом, медленно проводя ладонями по спине Юнги, погружая его в вихрь эмоций. Их взгляды встретились – наполненные огнём, ожиданием, жаждой друг друга. Первый поцелуй был коротким, пробным, словно проверка границ. Затем ещё один – глубже, настойчивее, с лёгким стоном, вырвавшимся у омеги. Чонгук знал, как сводить его с ума, как добиваться ответа, как заставить забыться. Воздух между ними стал тяжёлым, пропитанным их ароматами, напряжением и чем-то неизбежным. Юнги задохнулся, когда спина коснулась холодной стены, но в следующий миг его охватило тепло сильных рук, и он полностью растворился в прикосновениях Чонгука. Чонгук глубже впился в поцелуй, чувствуя, как Юнги, казалось бы, растворяется в его руках. Воздух между ними был раскалён, пальцы Чонгука скользнули по шее Юнги, задержались на его ключицах, а потом, словно по инстинкту, сжали тонкую ткань его рубашки. Юнги дышал тяжело, обвивая руками шею Чонгука, будто пытаясь притянуть его ещё ближе. Их губы не размыкались, движения становились жаднее, требовательнее. Чонгук чувствовал, как дрожат пальцы Юнги, как тот, забывшись, впивается ногтями ему в спину. Комната тонула в мягком свете ночных огней за окном. Всё вокруг исчезло: только двое, только бешеный ритм сердец, только тёплая кожа под ладонями, только непрерывный поцелуй, пропитанный всеми сдержанными чувствами. Чонгук снова накрыл губы Юнги, на этот раз глубже, требовательнее. Юнги судорожно втянул воздух, когда горячие ладони скользнули по его талии, притягивая ближе. Их дыхание смешалось, губы двигались в едином ритме, а пальцы сжимали ткань одежды, будто мешая ей оставаться на месте. — Чонгук… — голос Юнги был хриплым, срывающимся. Чонгук ничего не ответил, лишь продолжил изучать его шею, оставляя горячие поцелуи. Юнги запрокинул голову, закрывая глаза. Ему казалось, что каждое прикосновение оставляет след на коже, каждый поцелуй — электрический разряд, пронизывающий всё тело. Пальцы Чонгука медленно расстегнули пуговицы его рубашки, открывая доступ к горячей коже. Юнги вздрогнул, когда тёплые губы скользнули ниже, оставляя цепочку ленивая, но уверенных поцелуев. Его руки сами собой зарылись в тёмные волосы Чонгука, заставляя его задерживаться, углублять каждое касание. Воздух вокруг становился тяжелее, а границы стирались. Юнги не знал, кто первый притянул другого ближе. Всё смешалось в одно целое — дыхание, горячие прикосновения, тяжесть тела Чонгука, плотно прижатого к нему. Поцелуй был не просто голодным — в нём было всё: потребность, жажда, долгие дни ожидания и страх потери. Чонгук держал его так, будто не хотел отпускать, пальцы скользили по спине, запутывались в волосах. — Я с ума схожу от тебя, — сорвался шёпотом Юнги, пока Чонгук оставлял огненные поцелуи на его коже. Дыхание сбивалось, мир сузился до этого мгновения, до тепла, что разливалось по телу. Всё остальное — разговоры, проблемы, Токио, крики, драки — исчезло, оставляя лишь их двоих в этом моменте.

***

Они лежали, тесно прижавшись друг к другу, кожа к коже, чувствуя тепло и биение сердец. Воздух в комнате был пропитан смесью их запахов, и Юнги, уткнувшись носом в шею Чонгука, глубоко вдыхал, будто пытаясь запомнить этот момент навсегда. — Ты давно здесь? — тихо спросил он, лениво проводя пальцами по его спине. — Несколько часов, — ответил Чонгук, касаясь губами его лба. — Ждал тебя. — Почему не позвонил? — Хотел сюрприз, — Чонгук усмехнулся, наклонился и поцеловал Юнги в уголок губ. — А если бы я застрелил тебя? — Ты бы не смог, — уверенно сказал Чонгук, ловя его губы в новом поцелуе. — Ты слишком сильно меня любишь. Юнги только закатил глаза, но не стал спорить. Вместо этого он плотнее прижался к нему, позволяя себе на несколько часов забыть обо всём, кроме этого уюта и тепла, которое дарил ему Чонгук. Юнги лениво провёл ладонью по груди Чонгука, ощущая тепло его кожи. В комнате было тихо, лишь их ровное дыхание заполняло пространство. В полумраке Юнги прищурился, разглядывая его лицо. — И зачем ты приехал? — спросил он, голос звучал приглушённо и немного хрипло. — На сколько? Чонгук улыбнулся, скользнул пальцами по его щеке и провёл носом по виску, вдыхая родной запах. — Просто хотел увидеть тебя, — его голос был мягким, но в нём чувствовалась непоколебимая уверенность. Юнги фыркнул, его брови вопросительно приподнялись. — И тебя даже не остановил тот факт, что ты был в Японии, а я в Корее? Чонгук лениво пожал плечами, будто это и правда не имело значения. — Я просто хотел увидеть своего сахарка, — сказал он невинным тоном, словно не пересёк границу ради этого. Юнги не успел даже толком выдохнуть, как Чонгук наклонился ближе и поймал его губы в тёплом, затяжном поцелуе. Юнги почувствовал, как его сердце забилось чуть быстрее, как ладонь Чонгука уверенно скользнула по его талии, прижимая ближе. — Ты сумасшедший, — выдохнул он, когда Чонгук немного отстранился. Тот ухмыльнулся, его глаза лукаво сверкнули. — Только по тебе. Юнги слегка нахмурился, его пальцы лениво рисовали узоры на предплечье Чонгука. В комнате было тепло, их дыхание смешивалось, создавая уютный кокон тишины. — Когда ты уезжаешь? — спросил он, стараясь, чтобы голос звучал спокойно, но лёгкая напряжённость всё же скользнула в словах. Чонгук зевнул, лениво потянулся, прежде чем ответить: — Через восемь часов. Юнги замер, моргнул, а потом недовольно выдохнул. — Так мало? — Угу, — Чонгук подтянул его ближе, зарылся носом в его волосы. — Но у нас есть ещё восемь часов, и я собираюсь провести их с тобой. Юнги хотел что-то сказать, но Чонгук вдруг перевернул их, оказавшись сверху, и вкрадчиво добавил: — Ты же не собираешься спать, да? Юнги закатил глаза, но уголки губ предательски дрогнули в улыбке. — Ты невозможный, — проворчал он. — Но твой, — напомнил Чонгук, касаясь губами его виска. Юнги вздохнул, закрывая глаза. Чонгук был невыносимым, но как же без него было бы пусто. — Восемь часов — это мало, — тихо пробормотал он, уткнувшись носом в ключицу Чонгука. — Тогда давай не будем тратить их на разговоры, — усмехнулся Чонгук, сжимая его крепче. Юнги хотел что-то возразить, но губы Чонгука накрыли его, заглушая любые слова. Поцелуй был мягким, ленивым, словно они никуда не спешили, словно впереди была целая вечность, а не несколько часов. — Ты всегда так делаешь, — пробормотал Юнги, когда Чонгук наконец позволил ему вдохнуть. — Как? — Отвлекаешь меня. — Потому что мне нравится, когда ты не думаешь, а просто чувствуешь, — честно признался Чонгук, проводя пальцами по линии его позвоночника. Юнги закатил глаза, но прижался ближе, цепляясь за него, будто пытаясь запомнить его тепло, его запах, его присутствие. — И всё-таки ты уедешь, — сказал он, не открывая глаз. — Да, но я вернусь, — уверенно ответил Чонгук. Юнги слабо кивнул. — Лучше бы ты вообще не уезжал. — Тогда ты бы не скучал, — усмехнулся Чонгук, целуя его в висок. — А мне нравится по тебе скучать, — тихо признался Юнги. Чонгук замер, а затем крепче сжал его в объятиях. — Ты просто не представляешь, как я скучаю по тебе, когда нас разделяют километры, — его голос звучал чуть тише, но от этого только теплее. Юнги ничего не ответил, просто сильнее прижался, позволяя себе хотя бы эти восемь часов ни о чём не думать. Чонгук посмотрел на Юнги, улыбаясь чуть мягче, чем обычно, и тихо сказал: — Ты — мой дом. Где бы я ни был, я всегда найду дорогу обратно к тебе. Юнги замер, ловя взгляд Чонгука, и сердце на мгновение пропустило удар. Он чувствовал, как внутри всё сжалось, а потом разлилось тёплым ощущением, словно эти слова впитались прямо под кожу. — Дурак… — пробормотал он, но его голос дрогнул, выдавая все эмоции, что бушевали внутри. Чонгук усмехнулся, легко провёл пальцами по щеке Юнги и мягко чмокнул его в губы. — Твой дурак, — шепнул он, устраиваясь рядом и крепче прижимая его к себе. Юнги не ответил, просто закрыл глаза, вдыхая знакомый запах, и позволил себе расслабиться в этих надёжных руках.

***

Тэхён и Хосок вернулись домой, и только тогда напряжение немного спало. Дождь всё ещё стучал по окнам, создавая убаюкивающий шум, но теперь, в тепле и уюте, он больше не раздражал, а даже казался приятным. Как только дверь за ними закрылась, Тэхён резко притянул Хосока к себе, обхватив его руками. Его ладони уверенно скользнули по талии омеги, прижимая ближе, будто боялся, что если отпустит, тот исчезнет. — Ненавижу дождь, — пробормотал он, уткнувшись носом в шею Хосока, вдыхая его запах. Хосок чуть улыбнулся, устало перебирая пальцами влажные пряди Тэхёна. — Ну, зато теперь ты дома, — мягко сказал он. — Тебя ждут горячий чай и тёплая постель. — И ты, — добавил Тэхён, поднимая на него взгляд. Хосок хмыкнул и, проведя рукой по щеке альфы, с нежностью прошептал: — Конечно, я. Куда же я денусь? Тэхён прижался ещё крепче, ощущая под ладонями тонкую талию Хосока. Он глубоко вдохнул, наслаждаясь родным ароматом, и тихо выдохнул: — Ты даже не представляешь, как я скучал. Хосок тихонько рассмеялся и накрыл его ладонь своей. — Так возьми меня на руки и унеси в комнату, если так скучал, — шутливо предложил он. — Даже не сомневайся, — усмехнулся Тэхён, нагнувшись и легко подхватив омегу на руки. Хосок ахнул, но обнял альфу за шею, не сопротивляясь. — Ты неисправим. — Ты мой, и мне можно, — ухмыльнулся Тэхён, направляясь в спальню, а Хосок, слушая его ровное сердцебиение, только глубже прижался к нему, закрывая глаза.

***

Неделя спустя, Токио. Ицуки сидел в тёмном офисе, наблюдая за игрой света от уличных фонарей на стеклянной столешнице. В руке медленно крутился бокал с виски, но он даже не притрагивался к нему. Всё внимание было приковано к телефону, лежащему перед ним. — Интересно, как быстро ты объявишься, Монстр, — пробормотал он, склонив голову набок. Ему не нужно было гадать. Намджун обязательно придёт. Вопрос был только в том, как скоро. Ицуки усмехнулся, потянувшись за телефоном. В его глазах плясал азарт. Он набрал номер, прикладывая трубку к уху. Гудки тянулись мучительно долго, но в конце концов с той стороны послышался голос Намджуна — холодный, напряжённый. — Ты очень хочешь умереть? Ицуки ухмыльнулся, откинувшись в кресле. — Намджун, Намджун… Ты такой прямолинейный. Разве мы не можем просто поговорить? — Где ты? — Ты так спешишь. Давай насладимся моментом. — Где ты, Ицуки? Голос Намджуна был как лезвие — резкий, опасный, наполненный угрозой. — Расслабься, — мягко произнёс Ицуки. — Мы же оба знаем, что ты меня найдёшь. Вопрос только в том, что ты сделаешь, когда это случится. Тишина. Ицуки довольно прищурился. — Надеюсь, ты не разочаруешь меня, Монстр. — телефон погас. Япония была территорией Ицуки. Его правила, его власть, его люди на каждом углу. Он знал, что Намджун не сможет просто так взять и уничтожить его здесь, на его же земле. Даже если тот решится на резкие шаги, последствия могут быть слишком непредсказуемыми. Ицуки знал всё это. Но он не учёл одного. Намджун не играл по чужим правилам. Он никогда не спрашивал разрешения, когда дело касалось того, что принадлежало ему. Он не боялся переходить границы, ломать установленные порядки и превращать в руины чужие владения, если этого требовала ситуация. Ицуки думал, что сможет управлять этой партией, но с первой же минуты телефонного звонка понял — он недооценил своего врага. — Босс, у нас проблема… Ицуки лениво повернул голову к вошедшему подчинённому. В его голосе звучало напряжение, но японец лишь слегка приподнял бровь, демонстрируя лёгкую скуку. — Что ещё? — холодно спросил он, вращая в пальцах бокал с дорогим виски. — Твои люди… Их избили. Ицуки застыл, а затем медленно отставил бокал. — Какие именно люди? — Те, что были на складе. Теперь он резко повернулся к собеседнику, прищурившись. — Кто именно? — голос Ицуки звучал холодно, но внутри него уже росло раздражение. Подчинённый нервно сглотнул, потупив взгляд. — Это были двое… Один — высокий, светловолосый, а второй… черноволосый, с татуировками. Они снесли всех на складе, босс. Даже не дали им шанса. Ицуки медленно сел обратно в кресло, барабаня пальцами по подлокотнику. — Светловолосый и татуировки… — он задумчиво закусил губу, а затем резко вскинул голову. — Чонгук и Чимин. Подчинённый настороженно посмотрел на него, ожидая реакции. Но Ицуки лишь усмехнулся, качнув головой. — А значит… Намджун в Токио. Теперь всё стало на свои места. Ицуки знал, что Ким не сунется в чужой город без крайней необходимости. Но раз его люди здесь, значит, и он где-то рядом. — Чёрт… — пробормотал он, поднеся пальцы к виску. — Это будет проблемой. Ицуки сжал кулак, вглядываясь в окно своего кабинета. Внизу кипела ночная жизнь Токио — город жил своей обычной жизнью, но теперь он знал, что в этой тьме прячется ещё один хищник. — Узнайте, где именно они были замечены. Немедленно. — голос его был спокоен, но в нём чувствовалась сталь. Подчинённый кивнул и поспешил выйти, оставляя босса наедине с его мыслями. Ицуки глубоко вдохнул, пытаясь сохранить самообладание. Намджун не был дураком. Если он действительно в Токио, значит, он здесь с одной единственной целью. Ицуки знал, что это за цель. «Джин.» Он усмехнулся, покачав головой. — Ты ведь понимаешь, что это моя территория, Ким? — произнёс он в пустоту. — Ты можешь быть кем угодно, но здесь правила устанавливаю я. Однако внутри что-то неприятно холодило позвоночник. Если Намджун решился прийти в Токио, значит, он не собирался играть почужим правилам. Ицуки нахмурился, когда лампы в кабинете замигали, а затем разом погасли, утопив комнату во мраке. Гул ночного города остался за стенами, а внутри повисла гнетущая, почти зловещая тишина. Он уже потянулся к телефону, чтобы вызвать охрану, но в тот же миг раздался щелчок – двери за его спиной медленно, почти лениво, закрылись. Раздался глухой звук, словно замки сами собой встали на место, пресекая любую возможность выхода. Ицуки медленно выпрямился в кресле, не поддаваясь панике, но напряжение в теле выдавалo его истинное состояние. Он был не дурак – такие вещи не происходили просто так. Тихий, почти невесомый шорох пронёсся по комнате, заставляя его напрячься. Кто-то здесь. Ицуки сузил глаза, всматриваясь в темноту, из которой, казалось, сочился холод. — Если это какая-то жалкая попытка напугать меня, то вы выбрали не того человека, — произнёс он ровным голосом, но пальцы уже нащупывали оружие в ящике стола. Ответа не последовало. Но он знал. Он чувствовал. Намджун был здесь. Ицуки всё ещё напряжённо всматривался в темноту, когда внезапно послышались шаги. Тяжёлые, уверенные — явно не одного человека. А потом раздался голос, полный издёвки и откровенного веселья: — Ну и что ты так напрягся, босс? Как будто привидение увидел. Хотя… если бы я был на твоём месте, я бы тоже обосрался. Ицуки резко повернулся на голос, и в этот момент кто-то включил приглушённый свет. Чимин стоял чуть в стороне, опираясь на стену и ухмыляясь, как будто это был просто обычный вечер с друзьями. Рядом с ним стоял Чонгук, скрестив руки на груди и глядя на Ицуки с презрением, а впереди, неторопливо подходя к столу, был Намджун. Он выглядел чертовски спокойно, но в его глазах полыхал хищный огонь. — Ты хотел меня увидеть? — произнёс он с насмешкой, усаживаясь прямо на стол, небрежно закинув ногу на ногу. Ицуки молчал, сжимая кулаки. — Ну что ты, босс, расслабься, — добавил Чимин, качая головой. — Мы же просто пришли… по душам поговорить. Ицуки тяжело выдохнул, скользнул взглядом по троице и медленно откинулся на спинку кресла. Он понял, что всё пошло не по плану в тот самый момент, когда его люди оказались избиты. Теперь же перед ним стоял не просто человек, а сама буря в человеческом обличье — Ким Намджун. — А ты, значит, решил явиться лично? — усмехнулся Ицуки, пытаясь сохранить остатки самообладания. — Ну, а как иначе? — Намджун наклонил голову, пристально разглядывая мужчину перед собой. — Ты ведь взял чужое. Я пришёл это забрать. Ицуки сжал челюсти. — Ты в Токио, Намджун. Здесь не твои правила. — Ну да… — Намджун сделал пару шагов в сторону, оглядывая кабинет, будто любопытный гость на экскурсии. — Но вот беда… Мне плевать. — Это ты зря, — Ицуки старался говорить ровно, но в голосе всё равно проскользнула нотка напряжения. Тишину нарушил Чимин, который сел на край стола, бесцеремонно закинув ногу на ногу. — Блин, а интерьер у тебя ничего так. Но знаешь, чего здесь не хватает? Чонгук тяжело вздохнул, уже зная, к чему идёт этот разговор. — Не начинай, Чимин. — Человечности? — предложил Намджун, скользнув взглядом по Ицуки. — Нет. Гирлянды! — Чимин хлопнул в ладоши, будто озарённый собственной идеей. — Прямо над креслом. И может, ещё парочку под потолок. А то как-то… мрачно. Намджун еле заметно усмехнулся, а Чонгук устало провёл рукой по лицу. — Чимин… — Что? Декор — это важно. А то сидит тут, как злодей из дешёвого фильма. Нужно же как-то атмосферу разбавить. Ицуки перевёл взгляд на Чимина, потом снова на Намджуна, который уже смотрел на него ледяным, совершенно пустым взглядом. — Давай-ка без лишних слов, Ицуки. Мы оба знаем, зачем я здесь. Ицуки не успел даже осознать, насколько всё плохо, как лезвие ножа вонзилось в дерево у его лица. Намджун смотрел на него сверху вниз, его взгляд был ледяным, без тени эмоций. — Ты знаешь, зачем мы здесь. Ицуки сглотнул, пытаясь сохранять спокойствие, но внутри всё сжалось. В его голове лихорадочно крутился один вопрос: как они зашли так далеко? Он медленно поднял глаза, но вместо ответов увидел лишь безжалостное выражение лица Намджуна и предвкушение в глазах его людей. — Вы хотите развязать войну? — голос предательски дрогнул. Чонгук насмешливо фыркнул. — Войну? — он сделал шаг вперёд, и Ицуки почувствовал, как его тело напрягается. — Ты уже мёртв. Просто ещё этого не понял. Чимин ухмыльнулся и вытянул пистолет, лениво нацелив его в сторону Ицуки. — Ну что, начинаем? Намджун не торопился. Он смотрел на Ицуки так, будто перед ним был не человек, а грязь под ногами. Полные презрения, его глаза были спокойны, но за этим спокойствием скрывался ураган. — Знаешь, что меня больше всего бесит? — голос Намджуна был низким, хищным. — Ты даже не понял, на кого поднял руку. Ты думал, что можешь тронуть МОЁ и остаться в живых? Ицуки молчал, но его дыхание сбилось. Пальцы сжались в кулаки, но даже он понимал: сопротивление бессмысленно. Чонгук перехватил его затылок железной хваткой и с силой ударил лицом об стол. Глухой стук, хруст. Ицуки зашипел от боли, а кровь из разбитой губы капнула на пол. — Никто тебя не спасёт, даже твои стены. — Чонгук наклонился ближе, его голос был почти ласковым. Чимин лениво повернул стул Ицуки ногой, заставляя его посмотреть в глаза Намджуну. — Что будем с ним делать, босс? — спросил он, с улыбкой разглядывая, как страх и осознание медленно заполняют лицо Ицуки. Намджун убрал с пальца перчатку, проведя костяшками пальцев по скуле Ицуки, размазывая кровь. — Сначала он скажет, кто ему помогал. А потом... — он наклонился ближе, шепнув прямо в ухо. — Я покажу тебе, что значит перейти дорогу Ким Намджуну. Ицуки дышал тяжело, прерывисто, но продолжал молчать. Он понимал: если заговорит, то его конец будет быстрым. Если промолчит — долгим и мучительным. Но страх не давал ему даже открыть рот. Намджун смотрел на него сверху вниз, словно хищник на загнанную жертву. Он не торопился. Он наслаждался этим моментом. — Ты уже мёртв, просто ещё не осознал этого. — Его голос был почти нежным, но за этой мягкостью скрывался ледяной приговор. Чонгук крепче сжал волосы Ицуки, заставляя его поднять голову. — У нас нет времени на игры. Или ты говоришь сейчас, или… Чимин вдруг присвистнул, разглядывая кровь, капающую с губ Ицуки. — А может, он просто хочет проверить, насколько далеко мы зайдём? — Он лениво провёл пальцем по капле крови, будто размышляя. Ицуки сглотнул. Его губы дрогнули, но он не успел сказать ни слова. Намджун резко вытащил пистолет и без лишних слов выстрелил. Глухой звук, всплеск крови — но пуля прошла мимо, пробив деревянную панель рядом с ухом Ицуки. — Это было предупреждение. Следующий выстрел не промахнётся. — холодно произнёс Намджун, направляя ствол прямо в лоб Ицуки. — Кто помог тебе? Говори. Ицуки задрожал. Ему больше не казалось, что у него есть выбор. Дверь за спиной Чонгука закрылась, отсекая последние проблески надежды. Ицуки, сидящий в массивном кожаном кресле, медленно перевёл взгляд с Намджуна на двух его спутников. Он не показывал страха, но напряжение в плечах выдавало его с головой. — Я уже сказал, — голос был хриплым, но твёрдым. — Мне никто не помог. Намджун молча смотрел на него, оценивая каждое движение, каждую мелкую дрожь в пальцах, сжатых в кулаки. В комнате стояла гнетущая тишина, тяжёлая, давящая, пропитанная ожиданием чего-то неизбежного. — Знаешь, в чём твоя проблема, Ицуки? — наконец разорвал молчание Намджун. — Ты слишком уверен в своей неприкосновенности. Он сделал шаг вперёд, и свет лампы, качнувшись, на мгновение осветил его лицо. Взгляд — тёмный, бездонный, лишённый всякой жалости. — Ты взял не того человека, — голос его звучал ровно, но именно эта опасная спокойствие заставило Ицуки сжать зубы. Он знал. Всё. Вплоть до мельчайших деталей. — Джин... — Намджун почти ласково произнёс имя, но от этой мягкости бросало в дрожь. — Сколько раз он тебя умолял остановиться? Чонгук хрустнул костяшками пальцев, а Чимин усмехнулся: — Думаю, пора ему напомнить, как это — просить пощады. Дверь открылась. Вошли несколько Альф. Намджун отступил назад, наблюдая. Ицуки всё понял слишком поздно. Ицуки резко вскочил, но прежде чем он успел даже подумать о побеге, Чонгук с силой ударил его в живот, сбивая обратно в кресло. Воздух резко вырвался из его лёгких, грудь заходила ходуном, но паника нарастала быстрее, чем он мог прийти в себя. Ицуки дышал тяжело, с ужасом переводя взгляд с Намджуна на Чонгука, потом на Чимина. — Намджун… — его голос дрожал, и он сам это слышал. — Что? — глава клана присел перед ним на корточки, заглядывая в лицо. — Прошу, продолжай. Ицуки сглотнул. — Пожалуйста… Намджун чуть улыбнулся, но в этой улыбке не было ни капли тепла. — Он тоже так говорил. Раздался звук шагов, и Ицуки почувствовал, как чужие руки схватили его за плечи, сжимая с такой силой, что синяки появятся мгновенно. Он пытался вырваться, но его прижали к креслу, не давая даже пошевелиться. Чонгук вытащил телефон и лениво спросил: — Может, пусть Джин послушает? Пусть знает, что справедливость существует. Намджун усмехнулся, но отрицательно покачал головой. — Ему это не нужно. Он поднялся, сделав несколько шагов назад, давая остальным место. — А вот мне — очень даже. Ицуки вдохнул, но крик так и застрял в горле. Ицуки тяжело дышал, прижимаясь спиной к стене, словно надеясь, что она поглотит его. Он знал, что этот момент наступит. Знал, но до последнего не хотел в это верить. Намджун, сидя в кресле хозяина этой территории, смотрел на него спокойно, без намёка на спешку. В этом взгляде не было ненависти — только ледяное, пугающее равнодушие. Как будто перед ним не человек, а уже давно списанный счёт. — Ты забрал у меня то, что моё, — тихо проговорил Намджун, разминая пальцы. — Думаешь, я прощу? Ицуки стиснул зубы, но не ответил. Вся его власть, весь его город, деньги, влияние — всё стало пылью в тот момент, когда дверь в его кабинет закрылась. Чонгук стоял рядом с боссом, лениво постукивая костяшками пальцев друг о друга. Чимин сидел на краю стола, склонив голову на бок, с лёгкой улыбкой наблюдая за происходящим. — Намджун, давай не будем тянуть, — голос Чимина прозвучал беззаботно. — Я уже засыпаю от скуки. Намджун поднялся. В его движениях не было спешки. Он подошёл к Ицуки, взял его за подбородок, заставляя поднять взгляд. — Джин плакал, — сказал он ровно. — Ты слышал это? Ицуки почувствовал, как ледяной ужас сковывает его тело. — Ты не представляешь, как сильно я хотел, чтобы ты понял, что он чувствовал в тот момент, — продолжил Намджун. — Но тебе повезло. Ты не услышишь собственных криков. Он кивнул в сторону нескольких альф, стоящих у двери. Ицуки вскинулся, его глаза расширились в осознании, но сделать он уже ничего не мог. Намджун сел обратно в кресло, скрестив ноги, достал сигарету и прикурил. — Я не люблю повторяться, — бросил он, выпуская дым. Чонгук и Чимин смотрели, не вмешиваясь. Для них это было просто выполнением приказа. Кабинет наполнился чужими голосами, сливающимися с безразличным тиканьем часов. Спустя два часа, наполненных хриплыми криками, мольбами и судорожными попытками вымолить пощаду, в кабинете воцарилась пугающая тишина. Ицуки был сломлен — морально, физически, полностью. Он больше не выглядел как гордый глава, держащий под контролем целый город. Сейчас он был просто испуганным человеком, который наконец понял, что его конец неизбежен. Он лежал на холодном полу, едва шевелясь, с разбитыми губами и пустым взглядом. — Пожалуйста… — его голос был сорванным, едва слышным. — Намджун… прошу… Намджун посмотрел на него сверху вниз, слегка склонив голову. — Ты ведь знал, что так будет, — его голос был ровным, спокойным. В нём не было ни злости, ни удовлетворения. Просто констатация факта. Ицуки тяжело задышал, сил хватало только на одно слово: — Прости… Намджун усмехнулся и без лишних слов поднял пистолет. — Нет. Выстрел разорвал тишину.