Танец в тени

Тело Ицуки дёрнулось от удара пули, а затем безжизненно рухнуло на пол. Комната снова погрузилась в тишину, нарушаемую лишь лёгким эхом выстрела. Запах крови смешался с запахом пороха, а в воздухе повисло ощущение завершённости. Намджун убрал пистолет и, не глядя на тело, сделал несколько шагов назад. — Готово, — бросил он спокойно, словно речь шла не о человеческой жизни, а о подписанном контракте. Чонгук окинул комнату быстрым взглядом, словно убеждаясь, что всё прошло так, как должно было. — Честно, я думал, ты дашь ему ещё пару минут, — заметил он, потягиваясь. Чимин, стоявший чуть в стороне, вздохнул и театрально хлопнул в ладоши: — Ну всё, теперь можно идти? Или ты хочешь ещё посидеть и насладиться моментом? Намджун молча развернулся и направился к выходу. — Уходим. Они вышли из кабинета, оставляя за собой лишь труп, кровь и призрачное эхо последнего вздоха человека, который считал себя неприкосновенным. Они вышли из здания неспешно, словно просто провели там деловую встречу. Темнота улицы скрывала следы, но не могла заглушить уверенную поступь троих мужчин. Намджун шёл первым, надвигая на глаза капюшон дорогого чёрного плаща. Под ним скрывался идеально сидящий костюм в тон, подчёркивающий силуэт его фигуры. В руках он вертел перчатки, словно только что закончил важную работу. Чонгук шёл рядом, одетый в тёмные джоггеры и куртку-бомбер с серебряной змейкой. Его волосы были слегка взлохмачены, а на губах играла ухмылка — последствия недавнего «развлечения». Чимин выглядел расслабленным, в свободной чёрной рубашке, оставленной небрежно распахнутой у горла, и узких брюках, подчёркивающих его изящную, но сильную фигуру. Он поправил рукава, оголяя тонкие запястья, и поиграл бровями, глядя на спутников: — Вот так и живём. Пришли, увидели, надрали задницы. Чонгук усмехнулся, выкручивая руль: — Ты забыл «ушли красиво». — Конечно, — Чимин провёл рукой по волосам, поправляя идеально уложенные пряди. — Мы же не какие-то там гангстеры, а стильные ребята. Намджун молча смотрел в окно, но уголки его губ чуть дрогнули. Чонгук, поймав это, ухмыльнулся: — Что, хён, уже строишь планы на следующий раунд? — Просто думаю, что с такими, как вы, мне никогда не будет скучно, — ответил Намджун, убирая телефон в карман. Чимин хлопнул Чонгука по плечу: — Я же говорил, что мы ценный кадр. — Ага, особенно ты, — пробормотал Чонгук, но всё равно усмехнулся. Чонгук, продолжая вести машину, покосился на Намджуна через зеркало заднего вида. — Нам за такие выходки ничего не будет? Всё-таки это не наша территория. Мы могли бы его прихлопнуть у себя, без лишнего шума. Намджун посмотрел в окно, где за стеклом тёмными тенями пролетали здания ночного Токио. Он медленно вдохнул, затем заговорил ровным, но холодным голосом: — Я хотел сделать это именно здесь. Чтобы остальные, наконец, поняли: играть со мной — слишком опасно. Он чуть повернул голову, глядя в тёмную даль дороги, словно мысленно уже находился не в машине, а среди тех, кто ещё мог бы допустить подобную ошибку, что и Ицуки. — За десять лет я подчинил себе всю Корею, пока другие не могли нормально управлять даже клочком своей земли. Пока они гадали, когда же я оступлюсь, я поднимался всё выше. А он… он думал, что я буду его бояться. Но бояться должен был он. В салоне воцарилась глухая тишина, которую нарушал только ровный гул двигателя. Чонгук сжал руль крепче. Чимин молча наблюдал за Намджуном, в уголке его губ мелькнула тень улыбки. — Все кланы прекрасно знали, что будет, если они тронут то, что принадлежит мне, — продолжил Намджун. Его голос звучал спокойно, но в этой тишине он казался тяжелым, почти давящим. — Он пошёл против меня. И заплатил за это. Он провёл пальцами по запястью, будто стирая невидимую пыль, и усмехнулся: — Я мог бы забрать эту территорию себе. Но нет… Я оставлю её этим ненасытным шакалам. Чимин хмыкнул, облокотившись на подлокотник: — Ох, как же я люблю твои монологи, хён. Прям дух захватывает. Чонгук усмехнулся, но взгляд не отрывал от дороги: — По сути, ты сейчас сделал показательное выступление. Так, чтобы никто больше не повторил его ошибок. — Именно, — спокойно кивнул Намджун, разглядывая ночной город за окном. — Кто-то должен был напомнить этим псам, что я не тот, с кем можно играть. — Оставить территорию шакалам? — Чимин насмешливо фыркнул. — Ты прямо как благородный император, разбрасывающий милостыню. Намджун лишь усмехнулся: — Пусть подавятся. Чонгук покосился на него через зеркало заднего вида, потом посмотрел на Чимина: — Если я правильно понял, теперь какое-то время лучше не светиться? — Ты как будто не знаешь Намджуна, — фыркнул Чимин. — Он и в тени светится так, что ослепляет. Намджун молча усмехнулся, но в его взгляде читалась неизменная уверенность. Машина мчалась по ночному Токио, отражая в боковых стёклах неоновые вывески, которые вспыхивали и исчезали, словно в такт неспешному дыханию Намджуна. В салоне повисла напряжённая тишина, но в ней не было нервозности — лишь тяжёлый осадок после завершённого дела. Чонгук свернул на скоростное шоссе, увеличивая скорость, а Чимин потянулся и, наконец, расслабленно откинулся на спинку сиденья. — Ну, что ж, господа, предлагаю сделать вид, что мы просто туристы, которые прилетели в Токио полюбоваться сакурой. Чонгук фыркнул, не отрывая взгляда от дороги. — Это была бы самая кровавая экскурсия в их истории. Чимин с притворной задумчивостью наклонил голову: — Хотя, если подумать, можно организовать что-то вроде интерактивного тура «Почувствуй себя Намджуном». Подходит для любителей острых ощущений, идеально для поклонников боевиков. Бонусом — урок выживания при встрече с Кимом. Намджун скептически приподнял бровь, но уголок его губ чуть дёрнулся. — Ты намекаешь, что я туристическая достопримечательность? — Ну, ты же только что оставил Токио на растерзание шакалам, — беззаботно пожал плечами Чимин. — Так что да, ты как минимум историческая личность. Чонгук тихо рассмеялся, а затем спросил уже серьёзнее: — Что дальше? по домам? Намджун на мгновение задумался, глядя в ночное небо за окном, а потом лениво ответил: — Да. Дома меня ждёт кое-что поважнее. Чонгук кивнул, не задавая лишних вопросов. Чимин лишь понимающе хмыкнул, закладывая руки за голову: — О, я прямо чувствую, что это кое-что начинается на «Сок» и заканчивается на «джин». Намджун молча усмехнулся, не подтвердив, но и не опровергнув догадку. Когда машина плавно остановилась у входа в роскошный отель, Намджун посмотрел на здание, освещённое вечерними огнями. Он ненадолго задержался, прежде чем выйти из автомобиля, будто обдумывая что-то в голове. — Ну что, босс, нас не проведёшь на пятиминутку? — лениво протянул Чонгук, перекидывая руку через спинку сиденья. Чимин усмехнулся, вытягиваясь в кресле: — Да, а то вдруг ты тут останешься, а мы без тебя скучать будем. Намджун лишь бросил на них взгляд, полный усталого превосходства, и, не отвечая, открыл дверь. — Держите меня в курсе, — бросил он через плечо, выходя в прохладный воздух Токио. — Да-да, обязательно, — фыркнул Чимин, заводя двигатель. Чонгук опустил окно, пока Намджун не отошёл слишком далеко, и добавил с ухмылкой: — Не сильно там загуливай, а то вдруг влюбишься. Намджун на секунду задержался, но ничего не сказал. Лишь коротко махнул рукой, направляясь к входу. Машина мягко тронулась с места, а Чимин негромко пробормотал: — Да он уже, по ходу, пропал по уши. Чонгук только усмехнулся, смотря в боковое зеркало, пока фигура Намджуна не скрылась за дверьми отеля. Машина неслась по ночному Токио, оставляя за собой размытую линию огней. Чонгук сосредоточенно вёл, а Чимин сидел рядом, постукивая пальцами по панели. Некоторое время они ехали молча, пока Чимин вдруг резко выпрямился. — Гук, нам надо срочно вернуться! Чонгук даже не сразу сообразил, что произошло, напрягся: — Чего?! Зачем?! — Я забыл сделать фото на фоне трупа! Машина чуть не вильнула, Чонгук медленно повернул голову, оценивая уровень психоза друга. — Чимин, ты вообще нормальный?! — Гук, ты не понимаешь! Это же контент! Представь: я стою такой, чуть приглаживаю волосы, и подпись — «Легенды не умирают, но иногда мы им помогаем». Чонгук с шумом выдохнул, на секунду закрывая глаза. — Мне реально страшно за твои будущие детей… Чимин широко улыбнулся: — А мне нет, потому что их воспитает мой личный психолог! — Твой личный психолог — это я, и я официально заявляю: ты обречён. Машина уверенно мчалась по ночному Токио, прорезая улицы, залитые мягким светом неоновых вывесок. Влажный после дождя асфальт отражал огни, создавая иллюзию бесконечного калейдоскопа цветов. В воздухе висел лёгкий запах озона, смешанный с ароматом уличной еды, доносящимся из ещё открытых заведений. Чонгук уверенно держал руль, ловко обходя редкие автомобили. Он выглядел расслабленным, но взгляд оставался сосредоточенным — даже в таком спокойном городе он всегда держал ситуацию под контролем. Чимин сидел на пассажирском сиденье, заложив ногу на ногу и лениво скользя взглядом по видам за окном. Он включил радио, но через пару минут с раздражённым вздохом выключил его — японская поп-музыка не соответствовала его настроению. — Эх, а мы ведь даже не успели насладиться этим городом, — лениво протянул Чимин, подперев подбородок рукой. — Нам не отдыхать сюда приехали, — без особых эмоций ответил Чонгук, переключая передачу. Чимин ухмыльнулся, вытащил телефон и сделал несколько снимков ночного города через окно. — Всё равно красиво. Я бы хотел здесь провести день-два просто для себя… — Ты только что говорил, что забыл сделать фото на фоне трупа. — Это разные вещи, Гук, — с важным видом заявил Чимин, убирая телефон в карман. Чонгук покачал головой и прибавил скорость. Аэропорт уже был близко. Чимин устроился поудобнее, подтянул ноги на сиденье и повернул голову к Чонгуку. На его лице появилась хитрая ухмылка — та самая, которая обычно предвещала что-то подозрительное. — Ну так что, расскажешь, как провёл время с Юнги? — Чимин хитро прищурился, глядя на Чонгука. Чонгук молчал, слишком сосредоточенный на дороге. Или просто делал вид. — Ой, только не говори, что ты просто попил чайку и посмотрел телевизор, — Чимин фыркнул. — Ты же не для этого сломя голову мчался через полстраны. Чонгук молча вжал губы в тонкую линию. — Ну давай, расскажи. Юнги тоже рад тебя видеть был? Или как обычно, сначала послал, а потом прижался к тебе, как котёнок? Чонгук резко посмотрел на него, а потом снова перевёл взгляд на дорогу. — Так и знал! — Чимин хлопнул в ладони. — Ну, а потом? Чонгук чуть сильнее сжал руль, но в уголках губ мелькнула улыбка. — Потом я просто остался с ним. Чимин громко застонал. — Ну почему ты такой закрытый? Я что, никогда не узнаю деталей? — Ты слишком любопытный, — спокойно ответил Чонгук. — А ты слишком скрытный! — Чимин надулся. — Ну хоть скажи, ты счастлив? Чонгук на мгновение задумался, а затем коротко кивнул. — Да. Чимин довольно кивнул в ответ. — Ладно, ладно, пусть так. Но знай, однажды я из тебя вытяну всё до последней детали! Чонгук только усмехнулся, но ничего не ответил. Чимин фыркнул, достал телефон и, немного поиграв с плейлистом, включил музыку. — Эй, только не твою грустную хандру, — предупредил Чонгук, услышав первые аккорды какой-то медленной песни. Чимин закатил глаза и сменил трек на что-то более бодрое. В салоне раздались энергичные биты, и он тут же закивал в такт. — Вот так-то лучше! — прокомментировал Чонгук. — Ой, да не ты один тут за рулём, — Чимин сделал вид, что обиделся. — Я тоже имею право выбирать настроение поездки. Чонгук только усмехнулся, но спорить не стал. Несколько минут они ехали молча, пока Чимин не повернулся к другу с новым вопросом: — А вообще… как думаешь, Юнги скучает по тебе? Чонгук задумался, а потом пожал плечами. — Думаю, да. Чимин усмехнулся. — Ну да, у кого теперь вместо тебя будут проблемы с засыпанием? Чонгук коротко рассмеялся. — Это его проблемы. — Ха! Ты без него тоже плохо засыпаешь, не ври. Чонгук покосился на Чимина, но возражать не стал. — Ну, а он тебе хоть сказал что-то тёплое перед отъездом? — не унимался Чимин. Чонгук ухмыльнулся. — Сказал, что если я не приеду снова в ближайшее время, он меня убьёт. Чимин прыснул от смеха. — Ахаха, да, это в его стиле! Но ты знаешь, что на самом деле это значит, да? Чонгук кивнул. — Да. Это значит, что он тоже скучает. Машина плавно остановилась у входа в аэропорт. Чонгук поставил её на паркинг, выключил двигатель и кинул быстрый взгляд на Чимина. — Ну, удачного полёта, — усмехнулся он, отстёгивая ремень. — Я вообще-то не один лечу, а с тобой, так что твои пожелания звучат странно, — фыркнул Чимин, распахивая дверь и выбираясь наружу. Чонгук только усмехнулся и последовал за ним. Аэропорт жил своей обычной жизнью: объявления рейсов гудели в динамиках, суетливые пассажиры с чемоданами метались между терминалами, кто-то спешил, кто-то прощался у входа. Чонгук закинул сумку на плечо, Чимин потянулся, зевнув, и, тронув друга за плечо, сказал: — Нам бы ещё не опоздать. — Это ты у меня такой вечно тормозной, — усмехнулся Чонгук, направляясь ко входу. Чимин закатил глаза, но поспешил следом. Чонгук и Чимин уверенно прошли в зону регистрации, направляясь к стойке авиакомпании. Очередь двигалась быстро, но Чимин всё равно нетерпеливо постукивал пальцами по стойке. — Ты же знаешь, что это не ускорит процесс? — с ухмылкой заметил Чонгук, сдав свой паспорт и билет сотруднице. — А я что, виноват, что терпение — это не про меня? — фыркнул Чимин, тоже протягивая документы. Сотрудник авиакомпании улыбнулся, быстро проверил их билеты, проштамповал посадочные талоны и вернул документы. — Ваши места в бизнес-классе, посадка начнётся через 40 минут. Хорошего полёта! Чонгук кивнул, забрал посадочный и повернулся к Чимину. — Ну что, перекусим перед вылетом? — Я всегда за, если это не твоё протеиновое пойло. Они двинулись в сторону кафе, смеясь и подталкивая друг друга локтями. Они прошли через терминал, выбирая место для перекуса. Чимин первым заметил уютное кафе с панорамными окнами, из которых открывался вид на взлётную полосу. — Давай сюда, — потянул он Чонгука за рукав. — Ладно, но если там опять окажется авокадо на всём подряд, я ухожу, — предупредил Чонгук, помня прошлый неудачный опыт с Чиминым, который обожал этот фрукт. Они заняли столик у окна и быстро сделали заказ: Чимин выбрал пасту с креветками, а Чонгук взял бургер с двойной котлетой и сыром. — Ты же в курсе, что после этого снова пожалеешь? — хмыкнул Чимин, наблюдая, как Чонгук с жадностью вгрызается в бургер. — Нет. Это называется наслаждаться едой, — пробормотал тот с набитым ртом. Чимин только закатил глаза и приступил к своей пасте. — Всё-таки в следующий раз нам стоит выбрать нормальный ресторан, а не аэропортовское кафе, — заметил он, закручивая макароны на вилку. — Нормальный ресторан? — переспросил Чонгук, проглатывая кусок бургера. — Чимин, мы только что человека убили, ты понимаешь, как это звучит? Чимин замер с вилкой у рта, а потом ухмыльнулся. — Ну, после таких дел аппетит только сильнее. Чонгук расхохотался, чуть не поперхнувшись колой. — Ты безнадёжен. — И ты всё равно меня любишь, — беззаботно ответил Чимин, доедая пасту. Когда они закончили, Чонгук посмотрел на часы. — Нам пора к выходу на посадку. Чимин вздохнул, но встал, поправляя одежду. — Пора так пора. Надеюсь, я смогу поспать, пока мы будем лететь обратно. Они вышли из кафе и направились к зоне посадки, снова шутя и подначивая друг друга, словно их вечер не закончился кровью и смертью. Они шли по терминалу в сторону выхода на посадку, когда Чимин внезапно остановился и схватил Чонгука за локоть. — Подожди, мне нужно купить воду, — сказал он и резко свернул к ближайшему магазину. Чонгук вздохнул, но пошёл следом. — Ты мог взять её в самолёте, — напомнил он, лениво осматривая прилавки с дорогими шоколадками и бесполезными сувенирами. — Да, но в самолёте она невкусная, — парировал Чимин, выбирая бутылку. — И вообще, тебе не мешало бы взять что-то для Юнги. Чонгук бросил на него насмешливый взгляд. — Ты серьёзно думаешь, что я буду таскать подарки после того, что мы делали несколько часов назад? — Ну, ты же его любишь, а любовь — это забота, — сказал Чимин с невинным выражением лица. Чонгук закатил глаза, но всё же схватил пачку дорогого шоколада и бросил её в корзину. — Доволен? — Вот теперь можно лететь с чистой совестью, — усмехнулся Чимин и пошёл к кассе. Через несколько минут они снова шли к выходу на посадку, пока по громкой связи объявляли последние вызовы на рейсы. — Эх, Корея, жди нас, — протянул Чимин, разглядывая огромные самолёты за стеклом. Они сдали билеты, прошли проверку и направились к трапу, готовясь наконец-то покинуть чужую территорию и вернуться домой. Чонгук устроился в удобном кресле бизнес-класса, вытянув ноги и откинув голову назад. Полёт только начался, стюардессы ещё разносили напитки, а за иллюминатором темнело небо. Чимин, сидевший рядом, уже удобно завернулся в плед, когда Чонгук, не меняя расслабленной позы, вытащил из кармана пиджака небольшую чёрную коробочку и небрежно бросил её Чимину. Тот едва успел поймать. — Ты серьёзно будешь делать мне предложение в самолёте? — с ухмылкой спросил он, но затем посмотрел на коробочку и замер. — Открой, — спокойно сказал Чонгук, глядя в иллюминатор. Чимин с любопытством откинул крышку и вдохнул поглубже. Внутри лежало кольцо — массивное, но элегантное. Белое золото с тонкой гравировкой по ободу. В центре сиял глубокий синий сапфир, а по бокам его обрамляли две небольшие дорожки из чёрных бриллиантов. Оно выглядело дорого, но не вычурно, сдержанно, но в то же время с характером. — Вау… — прошептал Чимин, разглядывая украшение. — Ты серьёзно собираешься сделать ему предложение? Чонгук наконец повернулся к нему и ухмыльнулся. — Да, серьёзно. Чимин посмотрел на него и усмехнулся. — Ты в курсе, что это звучит как-то странно? Ты, тот самый Чонгук, собираешься встать на одно колено и сделать предложение? — Я же не маньяк какой-то, — хмыкнул Чонгук, — Хочу, чтобы он был моим. Официально. — Только не вздумай сделать это так же небрежно, как кинул мне коробку. Юнги тебя убьёт. — Я знаю. Я придумаю что-то особенное. Кстати, Тэхён тоже сделает Хосоку предложение. Чимин чуть не подавился соком, который только что отпил. Он резко повернулся к Чонгуку, моргая. — Чего?! — Ты не ослышался, — спокойно повторил Чонгук, устраиваясь удобнее. — Он собирается сделать это. Чимин открыл рот, потом закрыл, потом снова открыл. — Ты издеваешься? — Нет. Чимин хлопнул себя по лбу. — Боже, что со всеми вами?! То один собирается жениться, то другой! Может, мне тоже кого-нибудь найти, чтобы не отставать? — Согласен, ты уже отстаёшь, — хмыкнул Чонгук. Чимин возмущённо посмотрел на него, но потом только покачал головой. — Ладно, но серьёзно… Тэхён сказал это тебе? — Да. Он уже выбрал кольцо, продумал, как всё сделать. Скоро его омега даже не будет сомневаться в этом. Чимин выдохнул. — Ну, если уж Тэхён решился… Чонгук усмехнулся. — Да, теперь очередь за тобой. — Чтоб ты знал, я ещё слишком молод и прекрасен, чтобы вот так с головой бросаться в серьёзные отношения. — Конечно, конечно, — усмехнулся Чонгук, откидываясь на спинку кресла. Чимин только покачал головой, но на его лице играла лёгкая улыбка. Чимин ещё долго смотрел на Чонгука, словно пытался осознать что-то важное, что-то, что ускользало сквозь пальцы, как песок. Он всегда знал, что их жизнь не будет простой, что они не рождены для тихого, размеренного счастья. Они не строили иллюзий о мире, полном света, но даже среди крови и тьмы, среди предательства и боли они умудрялись находить что-то своё, что-то, что делало их сильнее. — Мы правда повзрослели, да? — спросил он, словно не был уверен, что хочет знать ответ. Чонгук кивнул, опуская взгляд на свои руки. — Да… но взросление — это не про возраст, Чим. Это про выбор. Про ответственность. Про осознание того, что ты больше не можешь жить только для себя. Чимин молчал, обдумывая его слова. — И ты не боишься? Чонгук усмехнулся, глядя в окно, за которым бесконечная ночь растворялась в мерцании далёких огней. — Я всегда боялся, — признался он. — Но страх — это не повод останавливаться. Чимин смотрел на него и чувствовал, как по коже пробежали мурашки. Чонгук был чертовски прав. Жизнь не давала гарантий, не обещала лёгких дорог, не страховала от боли. Но, в конце концов, всё зависело только от них самих. От их выбора. От их желания идти дальше, несмотря ни на что. Чимин долго молчал, вертя кольцо в пальцах, словно пытался почувствовать его вес не только физически, но и осознать его значение. Кольцо — это не просто украшение. Это обещание. Связь. Готовность нести ответственность не только за себя, но и за другого человека. — Ты ведь знаешь, что мы с тобой не привыкли к постоянству, да? — Чимин наконец поднял на Чонгука взгляд, в котором смешались десятки эмоций. Чонгук ухмыльнулся, но в глазах его не было насмешки, только тёплая уверенность. — Именно поэтому оно нам и нужно. Чимин провёл пальцем по гладкому металлу. — Странно. Я всегда думал, что свобода — это самое главное. — продолжил тот. — Свобода — это знать, что тебе есть куда вернуться. — Чонгук откинулся на спинку кресла, наблюдая за тем, как за окном гаснут последние огни ночного города. — Что есть тот, кто не предаст. Тот, кто будет с тобой, даже когда мир обрушится. Чимин вздрогнул. — Ты говоришь так, будто знаешь, что впереди не будет ничего хорошего. Чонгук усмехнулся, покачав головой. — Я не знаю, Чим. Просто хочу быть готовым ко всему. Он протянул руку, и Чимин без раздумий вложил в неё кольцо. — Оно ждёт своего времени, — тихо сказал Чонгук, сжимая металл в ладони. — Как и мы. Самолёт мягко покачнулся, набирая высоту, а вместе с ним в воздух поднимались их мысли, переживания, надежды. Чимин устало прикрыл глаза, откидываясь на подголовник кресла. В его голове роились вопросы, на которые он не был уверен, что хочет знать ответы. Как изменится всё после? Как изменятся они сами? Но Чонгук был прав. Они всегда шли вперёд, не оглядываясь, не боясь падений. Они выживали там, где другие давно бы сдались. И если в этом мире было хоть что-то, за что стоило держаться, то это были они сами. Их люди. Их близкие. Чонгук молчал, глядя в окно. В его руке лежало кольцо — маленький, но весомый символ его решения. Он сжал его чуть крепче, будто давая самому себе ещё одно обещание. Когда-то давно он думал, что жизнь — это война, и победить в ней можно только если не привязываться ни к кому. Но теперь он знал правду. Побеждают не те, кто остаётся в одиночестве. Побеждают те, кто готов сражаться не только за себя. Весь полёт прошёл в тишине. Не той, что давит и делает воздух густым, а спокойной, наполненной пониманием. Чимин накинул плед на плечи и прикрыл глаза, а Чонгук вертел кольцо в пальцах, глубоко погружённый в свои мысли. — Ты не сомневаешься? — вдруг спросил Чимин, не открывая глаз. Чонгук усмехнулся, не отрывая взгляда от ночного неба за окном. — В чём? — В том, что делаешь. В том, что любовь для нас вообще возможна. Чонгук на секунду задержал дыхание, обдумывая слова. — Любовь — это роскошь, но не ошибка. Чимин открыл глаза и посмотрел на него. — Ты не боишься потерять его? Чонгук повернул голову, их взгляды встретились. — Боюсь. — Он чуть сжал кольцо в ладони. — Но ещё больше боюсь никогда не попытаться. Чимин выдохнул, усмехнувшись. — Ты становишься слишком мудрым для своего возраста, Чонгук. Тот лишь улыбнулся, откидываясь на спинку кресла. — А ты становишься слишком сентиментальным. — Это от усталости. — Или от того, что мы наконец поняли, что по-настоящему важно. Чимин ничего не ответил. Только тихо рассмеялся, закрывая глаза. Чонгук откинулся на спинку кресла, прикрыв глаза. Самолёт мягко вибрировал, пробираясь сквозь ночное небо, но он чувствовал себя удивительно спокойно. Кольцо лежало в кармане, его вес теперь ощущался иначе. Не как груз ответственности, а как что-то неизбежное. Что-то правильное. Юнги. Мысли о нём всплыли мгновенно, как только он позволил себе расслабиться. — Ты ведь понимаешь, что после этого пути назад не будет? — как будто снова слышался голос Чимина. — Я никогда не собирался идти назад. Юнги всегда был рядом. Даже когда их разделяли километры. Даже когда их дороги казались слишком разными. Свобода? Чонгук ухмыльнулся сам себе. Свобода была не в том, чтобы оставаться одному. Не в том, чтобы бежать. Свобода была в осознании, что у него есть место, куда он хочет возвращаться. И он возвращался. Всегда. Тишина в салоне самолёта становилась почти осязаемой. Чонгук провёл пальцем по гладкому металлу кольца, вглядываясь в глубокий синий сапфир. Камень казался бездонным, словно таил в себе что-то большее, чем просто блеск. Что-то важное. Что-то, что связывало его с Юнги сильнее, чем слова. Он знал, что их отношения никогда не были простыми. Они не были похожи на те сладкие, беззаботные истории, которые любят рассказывать в книгах. У них не было светлых, безмятежных дней, заполненных только смехом и лёгкостью. Их любовь всегда была другой — выстраданной, пережитой, наполненной моментами, когда они могли убить друг друга взглядом, но всё равно оставались рядом. Чонгук не знал, с чего всё началось. С первого взгляда? С первой ссоры? С того момента, когда Юнги впервые сказал ему, что он раздражающий придурок, но всё равно позволил остаться? Их история была сплетением сотен мгновений, каждое из которых приближало их к неизбежному. И вот теперь в его руках было это кольцо. Он чувствовал, как Чимин всё ещё смотрит на него, будто пытаясь разгадать, что творится у него в голове. Но Чонгук не спешил говорить. Пусть тишина скажет за него. — А если он скажет «нет»? — наконец спросил Чимин, и голос его прозвучал тише, чем обычно. Чонгук усмехнулся. — Тогда я попробую ещё раз. Чимин удивлённо моргнул. — Ты так уверен? Чонгук покачал головой, убирая кольцо в карман. — Нет. Но если есть хоть малейший шанс… я не могу его упустить. Чимин какое-то время молчал, потом хмыкнул, качая головой. — Чёрт, а я ведь правда думал, что ты никогда не будешь таким человеком. — Каким? — лениво поинтересовался Чонгук. — Тем, кто не боится говорить о чувствах. Чонгук посмотрел на него и усмехнулся. — Просто я понял одну вещь. Иногда единственное, что держит тебя в этом мире, — это люди, которых ты любишь. И если ты не скажешь им об этом, то в какой-то момент можешь потерять их навсегда. Чимин не ответил. Он просто отвернулся, смотря в темноту за окном. Чонгук заметил, как его пальцы сжались на подлокотнике кресла, но ничего не сказал. Время текло плавно, мягко. Самолёт набирал высоту, а вместе с ним поднимались их мысли. О прошлом. О будущем. О том, что ещё только предстоит. Чонгук знал одно: он не собирался отступать. Юнги был его выбором. Единственным, что имело смысл в этом мире. И когда придёт время, он скажет ему об этом. Вслух. Без страха.

***

Самолёт мягко коснулся земли, плавно покачнувшись при посадке. Чонгук открыл глаза, чувствуя лёгкую усталость от перелёта, но внутри него всё ещё гудели мысли. Он провёл пальцами по карману куртки, где лежало кольцо. Чимин, сидящий рядом, потянулся и зевнул, откидывая голову на спинку кресла. — Наконец-то, — пробормотал он, щурясь на огни за окном. — Долго же мы летели. Чонгук только усмехнулся, не отвечая. Весь полёт он думал о Юнги. О том, как тот встретит его. О том, как изменится их жизнь после того, как он сделает предложение. Когда самолёт полностью остановился, пассажиры начали подниматься, а в салоне зашумело — кто-то торопливо доставал сумки, кто-то переговаривался с соседями. — Пойдём, — сказал Чимин, хлопнув Чонгука по плечу. Они вышли в терминал, где воздух был прохладнее после духоты самолёта. Люди спешили к багажным лентам, а где-то вдалеке уже ждали водители и встречающие. — Тебя кто-то заберёт? — спросил Чимин, проверяя телефон. — Нет, я сам доберусь, — ответил Чонгук. Чимин кивнул, убирая телефон в карман. — Тогда увидимся. И да… — он бросил на Чонгука хитрый взгляд. — Не забудь сказать ему. Чонгук фыркнул. — Даже если бы я забыл, ты бы мне не дал. Чимин рассмеялся, хлопнув его по спине. — Верно. Ладно, иди уже. Чонгук попрощался с ним и направился к выходу. Город встретил его прохладным ночным воздухом, а небо было затянуто облаками. Он вызвал такси и, устроившись на заднем сиденье, закрыл глаза, пока машина тронулась с места. Мысли снова вернулись к Юнги. Он скучал. Чёрт возьми, он скучал по нему так, что это становилось почти физической болью. Через сорок минут он наконец оказался у дома. В подъезде было тихо, свет лампы в коридоре мигал, а ключ в замке провернулся с привычным щелчком. Квартира встретила его темнотой и тишиной. Юнги, должно быть, уже спит. Чонгук аккуратно закрыл дверь, стараясь не шуметь, и снял куртку. Хотел было сразу пройти в спальню, но что-то остановило его. Тихий звук. Будто кто-то двигается на кухне. Чонгук нахмурился. Осторожно, почти бесшумно, он направился туда. И то, что он увидел, заставило его замереть. Юнги сидел за столом, согнувшись, с ложкой мороженого в руке. Перед ним лежал тест на беременность. А по его щекам медленно катились слёзы. Чонгук почувствовал, как что-то внутри него сжалось. На секунду он даже не мог пошевелиться, просто стоял в дверях, впитывая происходящее. Юнги. Его Юнги. Тот, кто всегда держался холодно, кто не позволял себе слабости. Теперь он сидел перед ним, обхватив себя за плечи, будто пытался удержаться, не развалиться окончательно. Ложка с мороженым в его руке дрожала, а по щекам текли слёзы, которые он даже не пытался вытереть. И тест. Две чёткие полоски, кричащие о том, что теперь всё изменится. Чонгук сглотнул, вдруг осознав, как быстро у него бьётся сердце. — Юнги… — он произнёс его имя тихо, но тот всё равно вздрогнул, как будто до этого момента не замечал его присутствия. Юнги вскинул на него глаза — красные, наполненные паникой и чем-то ещё, чем-то, что Чонгук сразу не смог прочитать. Он быстро опустил голову, будто пытался спрятаться. — Уходи, — прошептал он. Но Чонгук не ушёл. Вместо этого он сделал шаг вперёд. Потом ещё один. — Юнги… — голос его был мягким, но уверенным. Юнги стиснул зубы. — Чонгук, пожалуйста, — голос его дрожал, но не от злости — от страха. Чонгук не остановился. Он опустился перед ним на колени, осторожно убирая с его руки ложку с мороженым и беря ладони Юнги в свои. Они были холодные, и Чонгук сжал их крепче, пытаясь согреть. — Ты в порядке? — спросил он. Юнги всхлипнул и резко выдернул руку, сжав пальцы в кулаки. — В порядке? — он хрипло рассмеялся, но в этом смехе не было радости. Только боль. — Нет, Чонгук, я не в порядке. Он зажмурился, пытаясь взять себя в руки, но слёзы продолжали течь. — Я… я не могу… — его голос сорвался. — Из меня не выйдет нормального папы. Чонгук почувствовал, как что-то внутри него сжалось. — Не говори так. — Но это правда! — Юнги поднял голову, в его глазах был ужас. — Я не умею быть… тёплым. Заботливым. Я… я вообще не должен был… — Эй, эй… — Чонгук мягко накрыл его руки своими. — Юнги, послушай меня. Юнги дышал тяжело, взгляд его метался, но Чонгук не дал ему отвернуться. — Ты не один, — его голос был твёрдым, но тёплым. — Я здесь. Мы разберёмся вместе. Юнги покачал головой, в глазах его застыла паника. — Я даже не знаю, как… как любить кого-то правильно, Чонгук. Как я смогу любить… ребёнка? Чонгук посмотрел на него и почувствовал, как в груди что-то сжалось. Он видел боль Юнги, его страх, его неуверенность. Он знал, почему тот так говорит. Знал, что Юнги никогда не получал той любви, которая могла бы научить его верить в себя. И это разрывало Чонгука изнутри. Он осторожно поднял руку и провёл пальцами по щеке Юнги, стирая слёзы. — Ты уже любишь, — прошептал он. Юнги дёрнулся. — Ч-что? Чонгук мягко улыбнулся. — Если бы не любил, то не сидел бы здесь, плача из-за страха сделать что-то не так. Юнги замер. — Ты боишься, потому что тебе не всё равно, — продолжал Чонгук, глядя прямо в его глаза. — Потому что ты уже любишь этого ребёнка. Юнги сжал губы, и новая волна слёз хлынула из его глаз. Он закрыл лицо руками, плечи затряслись. Чонгук не думал. Просто притянул его к себе, обхватив руками, крепко, надёжно. — Я здесь, — шептал он в его волосы. — Я никуда не уйду. Ты не один, Юнги. Ты никогда не будешь один. Юнги дрожал в его руках, но не отстранялся. — Я боюсь, — его голос был едва слышен. Чонгук закрыл глаза, вдыхая его запах. — Я тоже. Юнги вздрогнул. — Но страх — это не повод отступать, — добавил Чонгук, напоминая себе собственные слова, сказанные Чимину в самолёте. Юнги медленно опустил руки, глядя на него сквозь слёзы. — Ты… ты правда не уйдёшь? Чонгук вздохнул и мягко улыбнулся. — Ты правда думаешь, что я бы позволил тебе растить нашего ребёнка в одиночку? Юнги моргнул, а затем вдруг схватил его за рубашку и уткнулся в плечо, громко всхлипывая. Чонгук только крепче обнял его, поглаживая по спине. — Всё будет хорошо, — шептал он. — Я обещаю. Юнги не ответил. Но его руки сжали Чонгука чуть крепче. И этого было достаточно. Время текло незаметно. Юнги постепенно переставал плакать, но его дыхание всё ещё было сбивчивым. Он не отстранялся, оставаясь в объятиях Чонгука, словно боялся, что если отпустит его — всё рухнет. Чонгук медленно водил рукой по его спине, чувствуя, как напряжение понемногу уходит. — Знаешь, — сказал он тихо, — когда я летел сюда, я думал, что самое страшное — это услышать «нет» на своё предложение. Юнги вздрогнул, но не отстранился. — И теперь? Чонгук усмехнулся, едва заметно качая головой. — Теперь я понимаю, что самое страшное — это видеть, как ты плачешь, и знать, что не могу забрать твой страх за одно мгновение. Юнги глубоко вздохнул, но не ответил. Несколько минут они просто сидели так — в тишине, наполненной чем-то важным, чем-то невидимым, но ощутимым. Наконец, Юнги осторожно выдохнул и, слегка приподняв голову, посмотрел на Чонгука. — Ты действительно… рад этому? — его голос звучал неуверенно. — Что я… беременный? Чонгук внимательно посмотрел на него. — Конечно, рад. Юнги скептически прищурился. — Ты говоришь так, будто всю жизнь мечтал об этом. Чонгук задумался на секунду, а потом улыбнулся. — Окей, признаю, это было неожиданно, — он легонько сжал его ладонь. — Но я знаю одно: если это с тобой — то да, я рад. Юнги какое-то время просто смотрел на него. — Ты слишком хороший, — тихо сказал он, покачав головой. Чонгук усмехнулся. — Нет, просто я люблю тебя. Юнги напрягся. Он не был из тех, кто легко воспринимает такие слова, но Чонгук не ждал немедленного ответа. — Ты устал, — мягко добавил он. — Давай пойдём спать? Юнги посмотрел на него, потом на тест перед собой, затем снова на Чонгука. — Да, — наконец прошептал он. Чонгук кивнул, помогая ему встать. Юнги сделал неуверенный шаг, словно всё ещё не до конца верил, что он не один в этом. Но Чонгук лишь сжал его пальцы в своих. И этого было достаточно. Чонгук помог Юнги подняться с пола, но не спешил уводить его в спальню. Он смотрел на него, на его заплаканное лицо, на дрожащие губы, и вдруг понял, что не хочет ждать. Не хочет откладывать этот момент. Не хочет терять даже секунду. Юнги стоял перед ним — такой хрупкий, такой уязвимый, с покрасневшими глазами и следами слёз на щеках. Его пальцы дрожали, когда он бессознательно сжимал ткань Чонгуковой рубашки, будто боялся, что если отпустит — снова потеряется в своём страхе. И именно тогда Чонгук медленно, почти невесомо, опустился перед ним на одно колено. Юнги замер. — Чонгук… — прошептал он, его голос сорвался. Чонгук не отпускал его руки, удерживая его в этом моменте. — Я хотел сделать это по-другому, — тихо начал он. — Хотел придумать что-то особенное. Но, если честно… зачем ждать? Юнги смотрел на него расширенными глазами. — Я знаю, что ты боишься. И я тоже боюсь. Но знаешь, чего я боюсь больше всего? Потерять тебя. Или сделать так, что ты хоть на секунду подумаешь, что я тебя не хочу. Юнги резко вдохнул, и новые слёзы скатились по его щекам. — Ты ведь правда… хочешь этого? — голос его дрожал. Чонгук чуть сильнее сжал его пальцы. — Я хочу тебя. Всегда. В любом состоянии. В радости, в слезах, с мороженым в три часа ночи и с тестом в руке. Юнги судорожно выдохнул. — Ты дурак… — всхлипнул он. Чонгук усмехнулся. — Возможно. Но я твой дурак. Он вытащил из кармана кольцо — то самое, которое привёз с собой. — Мин Юнги, — его голос звучал мягко, но уверенно, — будь моей парой. Официально. Юнги сжал губы, пытаясь совладать с эмоциями, но это оказалось невозможным. Слёзы градом хлынули по его щекам, а дыхание сбилось. — Чонгук… — его голос дрожал. Чонгук терпеливо ждал, не отводя взгляда. — Да, — наконец прошептал Юнги. — Да, да, чёрт возьми… Он опустился на колени прямо перед Чонгуком и крепко обнял его, уткнувшись лицом в его плечо. Чонгук сжал его в ответ, чувствуя, как сердце в груди колотится слишком быстро. — Всё будет хорошо, — прошептал он ему в волосы. — Мы справимся. Юнги только крепче прижался к нему, всё ещё всхлипывая. Но теперь в этих слезах было не только отчаяние. Теперь там было и что-то другое. Надежда. Юнги дрожал в его руках, но не от страха, а от переизбытка эмоций. Он сам не знал, почему плачет так сильно, почему не может остановиться. Всё внутри перевернулось с ног на голову: ещё недавно он сидел один на кухне, чувствуя себя потерянным, а теперь — Чонгук здесь. Он рядом. Он сделал предложение. Чонгук тёплыми ладонями гладил его по спине, не торопя, давая возможность выдохнуть. — Ты правда уверен? — Юнги чуть отстранился, но не разжимал объятий. Его голос звучал слабо, но в нём всё ещё было столько неуверенности. — Мы ведь ещё… мы такие молодые, Гук. Чонгук вскинул на него взгляд. — А с чего ты взял, что молодость — это причина для страха? Юнги закусил губу. — Просто… я не уверен, что смогу быть хорошим папой, — признался он. — Я даже не знаю, каково это — иметь семью. Чонгук мягко провёл пальцем по его щеке, стирая остатки слёз. — А я знаю? Юнги прикусил губу, молча глядя на него. — Но я знаю, что хочу семью с тобой, — продолжил Чонгук. — Я знаю, что люблю тебя. Что бы ни случилось, Юнги, я никогда не оставлю тебя одного. Юнги всхлипнул, уткнувшись в его грудь. — Ты бесишь меня, — пробормотал он сквозь слёзы. — Я знаю. — Ты слишком правильный, Гук. — Нет, я просто тебя люблю. Юнги затрясся сильнее. Он уже не пытался сопротивляться. Всё внутри него ломалось и собиралось заново. Он слишком долго боялся, слишком долго держал всё в себе. Но сейчас… сейчас он чувствовал только тепло Чонгука, его ладони, его дыхание у виска. — Тогда… тогда надень мне кольцо, — прошептал он. Чонгук улыбнулся, осторожно взял его руку и медленно, бережно надел кольцо на палец. Металл приятно холодил кожу, но в груди у Юнги было тепло. — Теперь ты официально мой, — пробормотал Чонгук, улыбаясь. Юнги всхлипнул и снова крепко обнял его. И в этот момент он понял: да, он боится. Да, он не уверен. Но с Чонгуком рядом он справится. Они справятся. Вместе. Пар из ванной ещё не до конца рассеялся, когда они вышли в комнату, окутанные мягкими полотенцами. Капли воды стекали по их коже, но им было всё равно. Юнги первым рухнул на кровать, устало выдыхая. Чонгук лишь усмехнулся, стянул полотенце с волос и лёг рядом, тут же притягивая его к себе. Юнги сначала буркнул что-то про липкость и жар, но в итоге прижался крепче. Чонгук знал — он всегда так делает. Привык ворчать, но никогда не отталкивать. — Я хотел сделать это красиво, — пробормотал Чонгук, проводя пальцами по его влажным волосам. Юнги приподнял голову, лениво глядя на него. — Сделать что? — Предложение. Юнги моргнул. — Ты серьёзно? Чонгук усмехнулся, поглаживая его плечо. — Конечно. Хотел что-то особенное, с ужином, красивым видом… не знаю. Юнги тихо рассмеялся. — Ты никогда не был человеком с планами, Гук. — Ну вот, попытался — и всё пошло не так, — хмыкнул Чонгук. Юнги покачал головой, прижимаясь к его шее. — Ты сделал это в самый нужный момент, — прошептал он. Чонгук замер, а потом крепче обнял его, не желая отпускать. — Ты правда так думаешь? Юнги кивнул. — Тогда хорошо, — пробормотал Чонгук. Некоторое время они просто лежали так — тихо, спокойно, в мягком полумраке комнаты. — Я люблю тебя, — вдруг выдохнул Юнги. Чонгук улыбнулся, закрывая глаза. — Я знаю. Юнги прижался к нему крепче, цепляясь за тепло его кожи. И в этот момент Чонгук понял — красивее этого ничего бы не получилось. Юнги лениво водил пальцем по ключице Чонгука, его дыхание было ровным, но Чонгук знал, что он не спит. Они оба слишком погрузились в мысли, слишком многое нужно было осознать. — Как думаешь, кто у нас будет? — тихо спросил Юнги, не поднимая головы. Чонгук улыбнулся, переплетая их пальцы. — Альфа или омега? Юнги кивнул, его губы едва заметно дрогнули. Чонгук задумался. — Я не знаю… Но, честно? Мне всё равно. Юнги фыркнул. — Конечно, тебе всё равно. Чонгук чуть повернулся к нему, поглаживая его спину. — А тебе? Юнги вздохнул. — Не знаю. Я просто… боюсь, что не справлюсь. Что если это будет альфа? Я никогда не знал, как… — он замолчал, но Чонгук понял. Юнги никогда не имел близких отношений с альфами. Кроме него самого, разумеется. — Эй, — Чонгук аккуратно коснулся его подбородка, заставляя посмотреть на себя. — Ты справишься. Мы справимся. Юнги молчал, вглядываясь в его глаза. — А если омега? — тихо спросил он. Чонгук усмехнулся. — Тогда он будет таким же упрямым, как ты. Юнги шлёпнул его по плечу, но тут же прижался ближе, пряча улыбку. — Дурак, — пробормотал он. Чонгук лишь тихо рассмеялся, целуя его в макушку. — Кто бы это ни был, я знаю одно. Я буду любить его так же, как люблю тебя. Юнги сжал его руку, и в этот момент все страхи отступили. Юнги первым провалился в сон. Он лежал на боку, уткнувшись носом в ключицу Чонгука, его дыхание было мягким, тёплым, едва уловимым. Чонгук ощущал, как с каждым вдохом его грудь медленно поднимается и опускается, словно тихие волны на спокойном море. Он провёл ладонью по его спине, нежно, осторожно, будто боялся разбудить. Кожа Юнги была тёплой, мягкой, и от этого касания по ней пробежала едва заметная дрожь. Чонгук знал — даже во сне Юнги чувствует его рядом. Чонгук чуть сильнее притянул его к себе, вдыхая его запах. Он всегда любил этот аромат — чистый, чуть сладковатый, с лёгкими нотками чего-то родного. Сейчас он казался особенно насыщенным, глубже, чем обычно, возможно, из-за беременности. Чонгук закрыл глаза, ощущая, как сон постепенно окутывает его. Он был не из тех, кто засыпает сразу, особенно когда рядом с ним находился кто-то дорогой. Он всегда чувствовал ответственность, даже во сне его тело оставалось напряжённым, готовым проснуться в любой момент. Но сейчас… Сейчас он позволил себе расслабиться. Пальцы Юнги бессознательно сжались на его коже, словно даже во сне он не хотел отпускать. Чонгук усмехнулся, чуть сжимая его в ответ. В комнате было тихо, только их дыхание сливалось в одном ритме. За окном едва слышно шумел ночной город, но здесь, в их маленьком мире, не было ничего, кроме покоя. Чонгук ещё раз вдохнул запах Юнги, закрывая глаза. — Спи спокойно, сахарок мой, — прошептал он, прежде чем позволить сну забрать его окончательно.

***

Чимин ехал по ночному городу, расслабленно положив одну руку на руль. В машине играла негромкая музыка, басы глухо отдавались в пространстве салона. Ветер бил в приоткрытое окно, и он глубоко вдохнул свежий воздух. Мысли текли спокойно. Он был рад за Тэхёна и Чонгука. Они сделали свой выбор, нашли то, что искали. Это было правильно. А он? Чимин усмехнулся, чуть сильнее нажимая на газ. Его путь был другим. Через несколько минут он уже парковался у заднего входа своего клуба. Это место он построил сам, без посторонней помощи, без чьего-либо вмешательства. Это был его личный уголок в этом городе, его территория. Он вышел из машины, одёрнул чёрную рубашку и уверенно направился внутрь. Громкая музыка тут же окутала его, низкие частоты вибрировали в воздухе, разноцветные огни мелькали в полутьме. Чимин провёл языком по губам, оглядывая знакомое пространство. Бар, танцпол, VIP-зоны. Всё под его контролем. Он прошёл к барной стойке, облокотился на неё и кивнул бармену. — Как обстановка? — Всё спокойно, как всегда, — ответил тот, ставя перед ним бокал с виски. Чимин кивнул, поднимая напиток к губам. Глубокий вкус алкоголя разлился по языку, и он закрыл глаза, на мгновение позволяя себе раствориться в этом моменте. Чимин вышел через задний выход, вдыхая прохладный ночной воздух. Музыка из клуба приглушённо доносилась сквозь стены, но снаружи было гораздо тише. Он закурил, прикрывая зажигалку ладонью, и сделал медленный затяжку, позволяя дыму на мгновение заполнить лёгкие. Но едва он успел расслабиться, как услышал какой-то шум в переулке за зданием. Чимин резко повернул голову, всматриваясь в полумрак. У дальней стены, в отблеске тусклого фонаря, он заметил двоих — высокий мужчина прижимал к стене кого-то пониже. Омега. Даже на расстоянии Чимин уловил едва уловимый сладковатый запах страха. — Да ладно тебе, не ломайся, — раздался низкий, наглый голос. Чимин медленно выдохнул, стряхивая пепел с сигареты. — Я советую тебе отойти. Голос Чимина прозвучал спокойно, но в этой спокойствии была сталь. Мужчина дёрнулся, обернувшись. — Чего?.. Но когда он понял, кто перед ним, его лицо исказилось страхом. Чимин не нуждался в представлении. В этом городе знали, кто он такой. — Я… я просто… — начал заикаться мужчина, но Чимин уже двигался. Он не собирался тратить время на разговоры. В один момент он оказался рядом, схватил его за воротник и без особого усилия отшвырнул в сторону. — Проваливай, пока я не передумал. Мужчина поспешно вскочил и, даже не пытаясь оправдаться, бросился бежать. Чимин повернулся к омеге. Тот выглядел испуганным, дрожал, прижимая руки к груди. — Всё в порядке, — мягче сказал Чимин. — Он не вернётся. Омега слабо кивнул, всё ещё тяжело дыша. Чимин немного помедлил, затем снял с себя пиджак и набросил на его плечи. — Ты один? Омега кивнул. — Я вызову тебе машину, — твёрдо сказал Чимин, доставая телефон. Омега посмотрел на него с благодарностью, а Чимин, глядя в его испуганные глаза, подумал, насколько тот мир бывает жесток к тем, кто слабее. Чимин наблюдал, как тёмный автомобиль плавно подъехал к тротуару. Холодный воздух обжигал кожу, но омега дрожал не только от холода — страх всё ещё не покинул его полностью. Когда машина остановилась, омега тихо выдохнул и повернулся к Чимину. — Спасибо… — его голос был хрупким, но в нём уже не было прежней паники. — Меня зовут Наиль. Чимин чуть улыбнулся, глядя на него. — Чимин, — просто ответил он. Омега кивнул, опуская взгляд, а Чимин, не раздумывая, снял пальто и аккуратно накинул его поверх его худеньких плеч. — На улице холодно, а ты в одной блузке, — спокойно пояснил он. Наиль удивлённо посмотрел на него, но не отказался. Пальто было тёплым, пахло дорогим парфюмом и чем-то ещё… чем-то, что невольно давало ощущение защиты. — Спасибо, — повторил он, ещё тише. Чимин только кивнул и открыл дверь машины. — Поезжай домой. И больше не ходи один по таким местам. Омега молча сел в салон, а Чимин закрыл за ним дверь и отошёл, глядя, как машина плавно отъезжает. Когда свет фар скрылся за поворотом, Чимин глубоко вдохнул холодный воздух и прикрыл глаза на пару секунд. А потом развернулся и вернулся в клуб, словно ничего и не было. Чимин снова вошёл в клуб, и шум толпы тут же окутал его, словно плотное покрывало. Музыка била в виски, разноцветные огни мелькали в полумраке, а запах алкоголя и дорогих духов наполнял воздух. Всё как обычно. Но внутри него было странное ощущение — лёгкий осадок после увиденного. Он не привык к таким моментам. К тому, что кто-то может так дрожать, так беспомощно смотреть в глаза, словно надеясь, что ты его спасёшь. «Не глупи», — сказал он себе, проходя мимо танцующих людей. Это не его дело. Он помог, этого достаточно. Поднявшись на второй этаж, он направился в свой личный кабинет. Здесь было тише, только приглушённые басы доносились сквозь стены. Он налил себе виски, провёл рукой по волосам и сел в кресло. Где-то внизу смеялись люди, кто-то заказывал ещё выпивку, кто-то искал приключений на ночь. Всё шло своим чередом. Чимин сделал глоток и прикрыл глаза. А перед ним снова мелькнул образ омеги в тонкой блузке, его опущенный взгляд, тёплая тяжесть пальто на его плечах. Чимин тихо выдохнул и усмехнулся сам себе. — Чёрт, зачем я вообще об этом думаю? Наиль выглядел… хрупким. Не в том смысле, что он был слабым — нет, скорее он напоминал тонкое стекло, которое может выдержать много, но однажды всё же треснет, если приложить слишком много силы. Его кожа была бледной, почти фарфоровой, с лёгким холодным румянцем на скулах — то ли от мороза, то ли от нервного напряжения. Губы пухлые, чуть покрасневшие от ветра, казалось, он их прикусывал, пока ждал. Носик аккуратный, чуть вздёрнутый, словно намекал на детскую наивность, но глаза… Глаза Наиля были тёмные, почти чёрные, глубокие, как омуты, в которых отражалась уличная неоновая реклама. Они смотрели настороженно, с лёгким оттенком тревоги, но в то же время в них было что-то ещё — что-то, что заставило Чимина задуматься. Его длинные ресницы дрожали, когда он моргал, а светлые волосы, небрежно уложенные, спадали на лоб. Фигура изящная, гибкая, он выглядел миниатюрным рядом с Чимином, особенно в этой тонкой блузке, которая совершенно не спасала от холода. Чимин помнил, как тонкие пальцы сжали край пальто, когда он накинул его на Наиля. Омега выглядел так, будто не привык к заботе. Чимин провёл языком по нижней губе, снова прокручивая в голове этот момент. Как Наиль смотрел на него, как его пальцы сжимали край пальто, словно он боялся, что его отнимут. Почему это так зацепило его? Он видел сотни омег, тысячи — в своих клубах, на встречах, просто на улицах. Но никто из них не оставался в его мыслях так долго. Никто не вызывал этого странного ощущения — лёгкого, почти незаметного зуда под кожей, словно что-то должно было случиться. Чимин вздохнул, откинувшись в кресле. Ерунда. Просто случайный омега, которому нужна была помощь. Тогда почему внутри было это раздражающее чувство, будто он упустил что-то важное?

***

Две недели спустя. Утро началось не так, как ожидал Тэхён. Сначала он почувствовал, как кровать рядом опустела. Тепло Хосока ещё оставалось на простыне, но его самого уже не было. Звук воды. Затем тяжёлый вздох. Потом… тихий, но до боли знакомый звук — рвота. Тэхён тут же сел, нахмурившись. — Хосок? — позвал он, но в ответ услышал лишь, как кто-то снова захлебнулся в умывальнике. Он тут же поднялся с кровати и быстрыми шагами направился в ванную. Дверь была приоткрыта. Хосок стоял, облокотившись на раковину, его руки дрожали, а кожа казалась слишком бледной даже для утреннего света. Влажные пряди липли ко лбу, а дыхание было сбивчивым. — Хосок! — Тэхён оказался рядом в секунду. — Всё нормально… — пробормотал тот, отмахиваясь. — Нормально? — Тэхён недоверчиво фыркнул, прикасаясь к его спине. — Ты уже третий раз за утро здесь. Хосок вздрогнул, когда Тэхён провёл ладонью по его спине. — Наверное, что-то не то съел… — выдохнул он, прежде чем снова наклониться к раковине. Тэхён нахмурился, мягко, но уверенно прижимая ладонь к пояснице омеги, помогая ему держаться. — Мы идём к врачу. — Нет, — тут же отрезал Хосок, тяжело дыша. — Хосок. — Я сказал нет, — омега наконец поднял на него взгляд. Его глаза были усталыми, но в них читалась твёрдость. Тэхён стиснул зубы. Он ненавидел, когда Хосок так упрямился, но сейчас… сейчас что-то подсказывало ему, что причина не просто в плохой еде. Тэхён смотрел на Хосока, сжимая губы в тонкую линию. Омега выглядел измотанным — кожа слишком бледная, губы пересохли, а под глазами залегли лёгкие тени. — Хосок, пожалуйста, — голос Тэхёна стал мягче, почти умоляющим. — Я переживаю. Хосок устало прикрыл глаза, вытирая влажные губы тыльной стороной ладони. — Тэхён, я правда… — Он сделал глубокий вдох. — Просто устал. — Устал от чего? От еды? — Тэхён приподнял бровь, но в его голосе не было злости — только беспокойство. Хосок закатил глаза, но прежде чем успел что-то сказать, его снова скрутило. Он сжал пальцы на краю раковины, едва успев наклониться вперёд. Тэхён мгновенно оказался рядом, одной рукой поддерживая его, а другой убирая непослушные пряди с лба. — Всё, Хосок. Я не собираюсь спорить. Мы едем к врачу. Омега устало опустился на колени на холодный кафельный пол, тяжело дыша. Он чувствовал себя выжатым, словно из него вытянули все силы. — Тэхён… — Его голос был почти шёпотом. — Что? — Тэхён присел перед ним, не сводя тревожного взгляда. Хосок посмотрел на него, словно что-то обдумывая. В его глазах мелькнула тень сомнения, но он тут же отвёл взгляд. — Дай мне немного времени. Тэхён сжал челюсти, но кивнул. — Хорошо. Но если завтра тебе не станет лучше… — — Я сам скажу, — перебил его Хосок, уставившись в пол. Тэхён кивнул, хотя внутри всё сжималось от нехорошего предчувствия. Хосок устал, но сопротивляться Тэхёну уже не мог. После душа он накинул тёплую кофту, хотя внутри всё ещё чувствовал слабость. Тэхён не сводил с него внимательного взгляда, пока накрывал на стол. — Ты хоть немного проголодался? — осторожно спросил он, ставя перед Хосоком тарелку с рисом и курицей. Омега посмотрел на еду, но запах снова заставил его желудок неприятно сжаться. Он глубоко вдохнул, стараясь справиться с тошнотой. — Да… наверное, — пробормотал он, поддевая кусочек курицы палочками. Тэхён сел напротив, не отрывая от него глаз. Он ел молча, но его обеспокоенный взгляд говорил громче любых слов. — Может, тебе хотя бы чай сделать? Или что-то другое? — наконец спросил он. Хосок тяжело вздохнул и, собравшись с силами, всё-таки сделал небольшой глоток чая, который уже стоял перед ним. Тепло разлилось внутри, и на мгновение ему стало чуть легче. — Не переживай так, — попытался он улыбнуться, но вышло натянуто. Тэхён не отвёл взгляда. — Если тебе завтра не станет лучше, — твёрдо сказал он, — мы едем к врачу. Без обсуждений. Хосок лишь кивнул, отводя взгляд. Ему казалось, что внутри всё переворачивается. Но не только от болезни… а ещё и от того, что он начинал догадываться о том, что с ним происходит. Хосок едва успел добежать до ванной. Он рухнул на колени перед унитазом, сотрясаясь от приступа тошноты. Горло жгло, дыхание было сбивчивым, а руки дрожали, когда он оперся на холодный край раковины. — Чёрт… — простонал он, закрывая глаза. Тэхён появился через секунду. Он опустился рядом, не обращая внимания на то, что кафельный пол был холодным. Лёгкая паника в глазах альфы только усилилась. — Всё, Хосок. Мы едем сегодня. Омега резко повернулся к нему, но не успел ничего сказать — Тэхён уже крепко держал его за плечи, не давая возражать. — Ты второй раз за утро в таком состоянии, — голос Тэхёна был твёрдым, но в нём звучала тревога. — Мне плевать, что ты скажешь. Я не буду ждать до завтра. Хосок закусил губу. Он знал, что спорить с Тэхёном бессмысленно. Он знал, что альфа прав. И всё же страх сковывал его. — Давай хотя бы подождём немного, — тихо сказал он, не отводя взгляда. — Нет, — жёстко ответил Тэхён. — Одевайся. Мы едем. И в этот раз Хосок не стал спорить. Хосок чувствовал себя выжатым, но спорить с Тэхёном уже не пытался. Он медленно натянул на себя толстовку, машинально застёгивая молнию, но пальцы предательски дрожали. Тэхён был рядом. Он молча наблюдал за каждым движением омеги, пока сам собирал вещи. Весь его вид говорил о напряжённости: губы плотно сжаты, брови сведены. Он быстро захлопнул дорожную сумку и бросил взгляд на Хосока. — Тебе помочь? — Нет, — устало ответил тот, надевая кроссовки. Тэхён присел перед ним, завязывая шнурки. Хосок дёрнулся, но альфа лишь бросил на него строгий взгляд. — Просто дай мне сделать это, — тихо сказал он. Хосок сглотнул. Он знал, что для Тэхёна это способ выразить заботу, но от осознания этого внутри всё переворачивалось. — Намного лучше, чем в первый раз, да? — вдруг усмехнулся Тэхён, поднимаясь на ноги. Хосок прикусил губу, вспоминая, как два месяца назад этот упрямый альфа точно так же пытался за ним ухаживать. Тогда он лишь фыркал в ответ, а теперь… Теперь он позволил Тэхёну заботиться о себе. — Пошли, — сказал альфа, беря его за руку. И Хосок пошёл. Холодный зимний воздух ворвался в лицо, едва они вышли за порог. Морозный ветер пробрался под одежду, заставляя Хосока поёжиться. Он плотнее закутался в шарф, но это не особо помогало — внутри всё равно было не по себе. Тэхён первым делом открыл машину и включил подогрев сидений. — Давай быстрее, а то замёрзнешь, — бросил он, помогая Хосоку забраться внутрь. Омега кивнул, чувствуя, как дрожь проходит по телу. Он устало опустил голову на спинку кресла, прикрыв глаза. Тэхён сел за руль и бросил на него быстрый взгляд. — Тебе точно нормально? — Просто… устал, — тихо выдохнул Хосок. Он не хотел, чтобы Тэхён волновался ещё больше. Ему и так было страшно. Страшно от того, что с его телом что-то происходило, страшно от того, что он не знал, что делать дальше. Тэхён ничего не сказал, но через пару секунд на его плечи легло тёплое пальто. — Давай сначала разберёмся, а потом будем думать, ладно? — негромко произнёс альфа, выводя машину на дорогу. Хосок кивнул. За окном мимо проносился заснеженный город, а в машине было тихо и тепло. По дороге Хосок молчал, вцепившись пальцами в ткань пальто, которое Тэхён накинул на него. Машина мягко покачивалась на дороге, а за окном мелькали белые силуэты домов, припорошенные снегом улицы и редкие прохожие, кутающиеся в шарфы. Тэхён время от времени бросал обеспокоенные взгляды на омегу, но ничего не говорил. Он знал, что если Хосоку нужно будет что-то сказать, он скажет. — Мы почти приехали, — наконец произнёс он, чуть сбавляя скорость перед светофором. Хосок медленно повернул голову к нему. В глазах отражался свет уличных фонарей. — Спасибо, что не задаёшь вопросов, — тихо сказал он. Тэхён сжал руль крепче. — Ты же знаешь, что я всё равно буду рядом, да? — его голос прозвучал мягко, но твёрдо. Хосок чуть улыбнулся, но улыбка вышла какой-то блеклой. — Я знаю. Машина свернула во двор клиники, и Тэхён тут же заглушил мотор. Некоторое время они просто сидели в тишине. Хосок глубоко вздохнул, собираясь с духом. — Пойдём? — мягко спросил Тэхён, уже открывая дверцу. Хосок кивнул, хотя внутри него всё сжалось в тугой комок. Он не знал, готов ли услышать ответ, но одно он знал точно — Тэхён будет рядом. Клиника выглядела дорого и современно. Высокие стеклянные двери автоматически разъехались в стороны, впуская их внутрь, а тёплый воздух мягко окутал кожу, смывая с них холод улицы. В помещении пахло стерильной чистотой с лёгкой примесью дорогого парфюма — словно здесь не просто лечили, а предоставляли услугу класса люкс. Полированный мраморный пол отражал мягкий свет стильных ламп, а у ресепшена сидел мужчина в идеально выглаженной форме. Он сразу же поднял взгляд и вежливо улыбнулся, оценив их сдержанную, но явно недешёвую одежду. — Добрый день. Чем могу помочь? Хосок неловко переступил с ноги на ногу, прежде чем тихо произнёс: — Мне нужно… к врачу. Тэхён, заметив его заминку, тут же взял инициативу в свои руки. — Запишите Чон Хосока на приём, — его голос звучал уверенно, как и всегда. Администратор быстро посмотрел в базу данных и кивнул: — Вас примут через десять минут. Присаживайтесь, пожалуйста. Хосок сел в мягкое кресло в углу зала, стараясь не смотреть на людей вокруг. Ему казалось, что все чувствуют его волнение, что каждый взгляд на нём — осуждающий или понимающий, а он ещё даже не знал результата. Тэхён опустился рядом, незаметно коснувшись его руки, словно давая понять, что он здесь. Что он никуда не денется. — Всё будет хорошо, — тихо произнёс он, но в его голосе не было пустого утешения — только уверенность. Хосок закрыл глаза, глубоко вдохнул и выдохнул. Через несколько минут его имя прозвучало в тишине зала. Хосок поднялся с кресла, чувствуя, как сердце бешено колотится в груди. Его пальцы слегка дрожали, но он заставил себя не показывать этого. Тэхён встал рядом, его присутствие было словно якорь, не дававший Хосоку утонуть в тревоге. Как только они подошли к двери кабинета, она плавно открылась, и перед ними предстал высокий мужчина в идеально сидящем белом халате. Его лицо выражало лишь спокойствие и профессионализм. — Чон Хосок? — уточнил он, внимательно глядя на него. — Да, — тихо ответил Хосок, не зная, куда девать руки. — Проходите, присаживайтесь. Внутри кабинет был просторным и современным. Никакого лишнего оборудования, только самое необходимое. Полупрозрачные шторы на окнах пропускали достаточно света, делая обстановку менее напряжённой. Тэхён вошёл следом, его взгляд мгновенно зацепился за имя врача на бейдже: Мин Джихван. Альфа. — Ваш партнёр может остаться, если вы не против, — сказал медбрат, замечая, как Тэхён стоит рядом. — Я остаюсь, — без колебаний ответил тот, опускаясь в кресло рядом с Хосоком. Джихван кивнул, взял планшет и сосредоточенно пролистал данные. — Итак, расскажите, что вас беспокоит. Хосок сглотнул. — Меня… тошнит, уже несколько дней. Врач мельком взглянул на Тэхёна, словно что-то для себя отмечая, затем снова посмотрел на Хосока. — Понял. Мы проведём анализы, сделаем УЗИ и уточним причину. Это не займёт много времени. Хосок кивнул, хотя внутри всё сжималось в напряжённый ком. Тэхён просто сжал его руку, не говоря ни слова. Они ждали ответа. Мин Джихван действовал чётко и уверенно. Он сделал несколько записей в планшете, затем встал и жестом пригласил Хосока пройти за ширму. — Ложитесь, — его голос оставался мягким, но профессиональным. Хосок глубоко вдохнул и послушно опустился на кушетку. Холодный гель заставил его вздрогнуть, но тёплые руки врача быстро развеяли дискомфорт. Тэхён не сводил с него глаз. Он сидел неподалёку, напряжённый, но внешне спокойный. Только пальцы нервно барабанили по подлокотнику кресла. Хосок закрыл глаза, когда датчик скользнул по его животу. Он не знал, чего боится больше — услышать подтверждение своих догадок или опровергнуть их. Джихван молчал. Долгие секунды тишины тянулись невыносимо. Затем он слегка наклонил голову, вглядываясь в экран, и после ещё нескольких движений датчиком кивнул. — Поздравляю, Чон Хосок, — наконец произнёс он. — Вы беременны. Воздух стал гуще, словно его вытянуло из комнаты. Хосок замер. Он услышал слова, понял их, но они казались такими нереальными, что на секунду мозг просто отказался воспринимать реальность. Тэхён вскочил с кресла. — Что? — его голос звучал удивлённо, но не испуганно. Скорее… восторженно. Хосок медленно повернул голову и встретился с его взглядом. — Я… беременен? — Да, — подтвердил Джихван, убирая датчик. Джихван внимательно посмотрел на экран, его брови слегка поднялись, а затем он кивнул. — Судя по результатам, срок… примерно две недели, — произнёс он ровным голосом. Хосок не сразу осознал сказанное. Он моргнул, глядя на врача, затем перевёл взгляд на Тэхёна. — Две недели? — его голос звучал почти растерянно. Тэхён же замер, но спустя мгновение его лицо озарила мягкая, почти благоговейная улыбка. — Значит… мы скоро станем родителями? — тихо спросил он, будто боялся, что реальность развеется, если сказать это слишком громко. Хосок судорожно сглотнул. Всё это было… слишком внезапно. Он чувствовал, как сердце стучит в груди быстрее, чем обычно, как дыхание становится неровным. — Мне… мне нужно подумать, — выдохнул он, опуская взгляд. Тэхён накрыл его руку своей, тёплой, сильной. — Конечно, любовь, — его голос был полон нежности. — У нас есть время. Но знай одно: ты не один. Хосок снова взглянул на экран, на крошечную точку, которая вскоре станет их ребёнком. Две недели. Ему казалось, что в голове всё ещё хаос, но одно он знал точно.