Жизнь после

Александра Олеговна Евсеева родилась в Санкт-Петербурге, но детство для неё было чем-то вроде размытых теней за плотной завесой. Она не помнила ни родителей, ни игр, ни смеха, только фрагменты — будто бы чужие, словно отрывки из фильма, который она никогда не видела до конца. С семи лет её жизнь превратилась в замкнутое пространство красной комнаты, название которой она ненавидела так же сильно, как и всё, с этим связанное. Она избегала разговоров о прошлом — не потому, что не могла, а потому, что не хотела возвращаться к этому в мыслях. Красная комната была миром строгости, боли и бесконечных испытаний. Тренировки, убийства, давление — эти слова стали её единственной реальностью. Её учителя требовали совершенства, её провалы карались безжалостно. Но были ещё и тени: другие девочки, такие же сломленные и упрямые, с которыми она делила свои редкие минуты отдыха. Тогда, в эти краткие мгновения, Александра впервые узнала, каково это — быть человеком. Правда, этот проблеск был недолгим. Всё изменилось, когда Елена Белова и Наташа Романофф уничтожили красную комнату. Александра помнила тот день до мельчайших деталей: запах гари, крики, и странное чувство легкости, когда двери, казалось, распахнулись в новый мир. Она могла уйти, могла дышать. Но что делать с этой свободой, она не знала. Первый год на свободе оказался мучительно сложным. Александра не просто не знала, кто она — она даже не представляла, кем хочет быть. Любимый цвет? Музыка? Еда? Это были абстрактные вопросы, которые казались ей чем-то из жизни других людей. Она выбрала Нью-Йорк для своего нового старта. Почему? Трудно сказать. Может, её привлекали шумные улицы, где никто не задавал лишних вопросов, или ощущение, что здесь она могла раствориться в толпе. Город стал её первым шагом к нормальности. Первые месяцы прошли как в тумане. Она бродила по улицам, часами сидела на лавках в парках, разглядывала людей, пытаясь понять, как это — быть обычной. Особое утешение она нашла в, казалось бы, нелепых вещах: дешёвых телешоу с их нарочито драматичными героями и походах в торговые центры, где можно было бездумно примерять одежду. Она с удивлением обнаружила, что может смеяться над глупыми шутками и наслаждаться мелочами, как это делали другие. На целый год она позволила себе забыть о тренировках, заданиях и прошлом. Она жадно впитывала каждую мелочь новой жизни: вкус бургеров из уличных кафе, тёплый ветер, гуляющий в волосах, звук музыки из окон чужих квартир. Но за всей этой иллюзией нормальности оставался вопрос: кто она теперь? И могла ли она вообще стать кем-то другим, кроме того, кем её сделали? Нью-Йорк был беспокойным, шумным и суматошным, но Александра находила в этом хаосе своеобразный порядок. Она начала замечать, как ритм города подстраивается под её внутреннее состояние. Утренний гул автомобилей, крики уличных торговцев, смех детей на площадках — всё это успокаивало её. Это был мир, где никто не ждал от неё ничего, кроме того, чтобы она просто существовала. Однако иногда, особенно по ночам, на неё накатывало чувство пустоты. Оно было таким глубоким, что казалось, будто она снова заперта в красной комнате. Тогда она начинала ходить по квартире, подсчитывая шаги, как когда-то делала в тренировочном зале. Её тело тосковало по движению, по напряжению мышц. Она пыталась подавить это желание, заставляя себя смотреть сериалы или пролистывать бесконечные ленты новостей в телефоне. Но однажды не выдержала. На следующий день Александра отправилась в ближайший спортивный зал. В помещении пахло потом и резиной, звенели гантели, где-то слышались удары о боксёрскую грушу. Она вошла, чувствуя, как внутри просыпается что-то старое, давно забытое, но до боли знакомое. Тренер, высокий мужчина с густой бородой, бросил на неё быстрый взгляд, а потом, очевидно, решил, что перед ним ещё одна девушка, мечтающая «подкачать пресс к лету». Александра не стала разрушать его иллюзий. Она начала с простого: беговая дорожка, лёгкие упражнения, работа на груше. Её тело, казалось, благодарило её за это. Каждое движение приносило странное облегчение, словно часть её самой возвращалась на место. Но она строго следила за собой: ни агрессии, ни излишнего напряжения. Это было не возвращение к прошлому, а попытка взять под контроль то, что оно из неё сделало. Спортзал стал для неё спасением. Она приходила сюда по вечерам, стараясь избегать людных часов, и работала молча. Постепенно её начали замечать. Тренер с бородой предложил ей попробовать свои силы в боксе, но Александра вежливо отказалась. Её не интересовали соревнования. Ей нужно было только одно — обрести контроль над собой. Но с каждой неделей она всё чаще ловила себя на мысли, что что-то должно измениться. Её жизнь в Нью-Йорке была тихой и стабильной, но слишком пустой. Она видела вокруг людей, которые шли к своим целям, добивались успеха или просто жили ради чего-то большего. Она же оставалась в тени, словно боялась, что любой шаг вперёд вернёт её туда, откуда она сбежала. Апрельский день был удивительно тёплым, но воздух всё ещё пах весенней свежестью и сыростью недавнего дождя. Александра шла по шумным улицам Нью-Йорка, держа в руке стакан горячего кофе, купленного в маленькой кофейне на углу. Она любила эти прогулки — они помогали ей отвлечься от гнетущих мыслей. Центральный парк встретил её пением птиц и мягким шелестом листвы. Найдя свободную скамейку под раскидистым деревом, она села, достала сложенную газету и начала просматривать заголовки. Чтение новостей казалось ей привычным ритуалом, который давал ощущение нормальности. Мир продолжал двигаться вперёд: политика, скандалы, спорт, культура. Её взгляд задержался на одной статье о благотворительности, но ненадолго — её отвлёк шорох шагов рядом. На скамейку, словно ниоткуда, опустилась женщина. Она выглядела утончённо: длинное пальто глубокого серого цвета подчёркивало её стройность, а необычная причёска с яркой фиолетовой прядью сразу привлекала внимание. Незнакомка держалась уверенно, её движения были точными и даже изысканными. — Чудная погода сегодня, — заметила она с лёгкой улыбкой, глядя прямо на Александру. Александра подняла взгляд, внимательно изучая её. Она быстро закрыла газету, прикидывая, случайно ли это знакомство или за ним что-то стоит. — Вы правы, — ответила она сдержанно, но позволила себе лёгкую улыбку. — Александра Олеговна Евсеева, — продолжила незнакомка, словно наслаждаясь звуком её имени. — Какое прекрасное имя. Сердце Александры на мгновение замерло, затем застучало быстрее. Она тут же напряглась, мышцы невольно приготовились к действию. — Откуда вы меня знаете? — холодно спросила она, её голос звучал твёрдо, почти угрожающе. Женщина, казалось, не обратила на это внимания. Её лицо оставалось спокойным, а голос — мягким. — Похоже, вы засиделись дома, — сказала она с лёгкой усмешкой. — Ваши навыки могут быть весьма полезны. Она медленно протянула визитку. Александра взглянула на неё, но брать не спешила. — Лучше вам начать говорить, — тихо, но угрожающе сказала Евсеева, сжимая пальцы вокруг газеты так, что бумага слегка помялась. — Валентина де Фонтейн, — представилась женщина, протягивая руку для рукопожатия. Её пальцы были идеально ухожены, ногти покрыты неброским лаком. Александра не пошевелилась. — Вы ведь ищете своих родных, не так ли? Эти слова пронзили её, как удар ножа. Она почувствовала, как внутри всё напряглось ещё сильнее. — Возможно, — осторожно ответила она, не подавая виду, насколько эта тема её задела. — У меня есть информация, которая может вас заинтересовать, — продолжила Валентина, слегка наклонив голову, будто изучая реакцию Александры. Её голос звучал спокойно, но в нём слышалась скрытая уверенность, будто она уже знала, что Евсеева примет её предложение. Александра заставила себя не выдавать эмоции. Её лицо осталось бесстрастным, но в голове завертелись десятки вопросов. Кто эта женщина? Как она нашла её? И, самое главное, что именно она знает? — Что за информация? — спросила Александра, с трудом удерживая голос ровным. Валентина едва заметно улыбнулась. — Я предлагаю сделку. Я даю вам ответы на ваши вопросы, а вы работаете на меня. Полгода. — Что за работа? — Александра сузила глаза, не сводя взгляда с незнакомки. — Работа в команде, — Валентина посмотрела в сторону, будто что-то обдумывая. — Полезная для общества. Но, разумеется, с вашим набором навыков. — Я не работаю в команде, — резко ответила Александра. — А ради того, чтобы узнать правду о своей семье? — Валентина бросила на неё короткий взгляд, словно ударив по самому больному месту. Александра на мгновение замолчала, ощущая, как её привычное спокойствие начинает трещать. — Откуда вы знаете, что мне это нужно? — спросила она, почти шепотом. — Я знаю больше, чем вам кажется, — Валентина медленно поднялась со скамейки. — Вот адрес. Она легким движением указала на визитку, которую всё ещё держала в руке. — В четверг. Вся команда будет в сборе. Мы обсудим детали. Александра на секунду замешкалась, но всё же взяла визитку. Её пальцы слегка дрожали, но она быстро спрятала карточку в карман пальто. — Я подумаю, — отрезала она, стараясь звучать уверенно. Валентина улыбнулась так, будто знала, что решение уже принято. — До встречи, Александра. Она повернулась и неспешно ушла, растворяясь среди прохожих. Александра осталась сидеть на скамейке, глядя ей вслед. Сердце всё ещё бешено колотилось, а мысли путались. Когда она наконец встала, руки непроизвольно потянулись к визитке. На ней было написано: «Валентина де Фонтейн» И адрес. Ничего лишнего, только это. Она смотрела на карточку, чувствуя, как в груди поднимается странное, смешанное чувство — настороженность и желание. Желание узнать. Желание сделать первый шаг. — Чёрт, — пробормотала она себе под нос и стиснула карточку так, что бумага слегка согнулась. Путь домой казался бесконечным. Её разум был переполнен вопросами. Она чувствовала, как привычные стены спокойствия вокруг неё начинают рушиться. В конце концов, ответы всегда стоят риска. Или нет?