Always

***

      — И мы с Унхаком забегаем в кафе, а они там сидят вдвоём, милуются, и в ус не дуют, — Джэхён размахивает руками во все возможные стороны, пока в красках описывает двум другим старшим события вчерашнего вечера.       И если Санхëк после услышанного в лице особо не меняется, продолжая сохранять спокойное хладнокровие, то по лицу Сонхо, Донмин видит слишком хорошо, начинает расплываться довольная ухмылка.       На что вы поставите, Хан Тэсан? Пак подыграет Джэхёну и забудет об услышанном относительно быстро, или промолчит, но запомнит, а потом ещё неделю будет подкрадываться и в самый неожиданный момент напоминать?       Донмин предпочёл бы первое, но за три года знакомства выучил все улыбки старшего наизусть. Эта, например, говорила о том, что Хану не светит спокойной жизни ближайшие несколько дней. И он смиренно принимает свою участь ровно в тот самый момент, когда они с Сонхо синхронно отворачиваются друг от друга. Сейчас Пак сделает вид, что не придал значения, а потом превратит это маленькое недоразумение в такой локальный мем, что и представить страшно.       Но и отнекиваться, как будто бы, уже поздно. Да и зачем? Да, они сидели. Да, в ус не дули. Не миловались, конечно, но кто уж поверит? Хотя очень хотелось бы миловаться чтобы поверили.       — Хён, поможешь?       Донмин с превеликим удовольствием отвлекается от своих доедающих остатки здравого смысла мыслей на просьбу младшего. Если он продолжит просто сидеть на диване и пялиться на список продуктов, за которыми ещё только предстоит сходить в магазин, то точно с ума сойдёт.       А помимо этого сегодня ещё: вечеринка, пьяные люди, громкая музыка и вишенка на торте этого бардака — Ким Донхён. Собственной персоной и в сопровождении младшей сестры. Это, как в старые добрые, чтобы малышу Унхаку не было скучно на взрослом празднике.       Пить алкоголь младшему ещё рано. Прыгать в бассейн на террасе уже поздно, потому что родители Джэхёна предусмотрительно выкачали оттуда воду, прежде чем уехали по очередным делам. Вот и получается, что восемнадцать лет — самый скучный возраст. Со старшими ещё рано, с младшими уже неинтересно.       Ким, как и подобает любому ребёнку на празднике, выбирает себе самое «весëлое» занятие — надувание воздушных шаров. Выбрать то выбрал, а пользоваться баллоном с газом так и не научился. Донмин и сам, если честно, не уверен, всё ли они правильно делают. Раньше ведь куда проще было: дуешь себе, пока не почувствуешь, как лёгкие рвутся, или пока собственные слюни обратно в лицо не полетят. Красота. А тут крутить что-то надо и всё время следить, чтобы шарик от того количества гелия, что ты в него запихнуть пытаешься, с насадки не сбежал. Унхак и рад стараться, а вот Донмин к третьему шарику уже жалеет, что не вызвался просто в магазин сходить.       — А что у нас с футболистами в итоге? — Джэхён смахивает пыль со своей гордости — мяча, подписанного Сон Хын Мином, когда вдруг вспоминает о том, что список гостей, в сравнении с прошлогодним, увеличился вдвое. — Им вместо тарелок бутсы на стол ставить?       — Только если ты в них перед этим побегаешь, — фыркает Санхëк, пока проходит мимо лидера, минуя почти всю комнату по диагонали за три шага, прежде чем скрывается в проходе на кухню.       Джэхён недоуменно смотрит Ли вслед, пока Сонхо подбадривающе хлопает растерянного друга по плечу.       — Понятия не имею, что сделал Ынсок, но мне бы не хотелось оказаться на его месте, — рассуждает вслух Мëн, поскорее возвращая мяч на полку. От греха подальше.       — Никому бы не хотелось, хён, — поддерживает лидера Унхак, оборачиваясь назад, чтобы отбить старшему звонкую пятюню.       Джэхён тут же принимается по-актëрски стирать с лица невидимые слëзы, задерживая ладонь младшего в своей, чтобы сжать покрепче.       — Ты так меня понимаешь…!       И всё бы ничего, к таким сценкам в этой компании уже все привыкли, но Донмин чувствует, как шарик съезжает с насадки баллона с газом. Натяжение тут же нарушается.       — Эй, держи нормально! — прикрикивает Хан, мгновенно возвращая внимание младшего на себя.       — Да держу, держу.       И лидер сразу меняется в лице, со всей серьёзностью наставляя младшему:       — Ты смотри, Тэсана лучше не злить, на нём сегодня ещё поход в магазин. А то купит, вместо крабовых, десять пачек чипсов с солью, и мы здесь все заплачем.       Хан даже чувствует, как младшего передёргивает, когда он представляет это. Смешно, детей всегда так легко напугать.       — Десять пачек чипсов с солью?! — возмущённо повторяет Ким. — Более бессмысленной траты денег и не придумаешь.       — Да расслабься ты, я не такой изверг, — Донмин подцепляет очередной шарик, принимаясь ловко обматывать его лентой, чтобы не сдулся. Унхак наблюдает за его слаженными движениями с широко раскрытым ртом. — Девять пачек с солью и одну с крабом, специально для тебя, так и быть.       Младший пожимает плечами.       — Ну уже хоть что-то.       — Эй, а кто тогда купит имениннику его любимые рифлёные лэйс с крылышками? — голос Пака доносится откуда-то ванной.       В ответ по комнате разносится синхронное «фу», пока Сонхо довольно смеëтся, зная, что его желания сегодня учитываются в первую очередь. Всё-таки приятно знать, что хотя бы в день рождения с тобой никто не будет спорить.

***

      — Оппа, ну ты можешь хотя бы сделать вид, что хочешь мне помочь? — Сора останавливается, подпирая бока руками, ровно в середине холла — в том самом месте, с которого они с Донхёном около полутора часов назад начали свой обход.       Сказать, что торговый центр, в который девушка пыталась затащить брата едва ли не с самого раннего утра, был огромным — ничего не сказать. Донхён прекрасно помнил, как однажды, в детстве, он зашёл сюда с мамой, чтобы «просто посмотреть вещи на зиму», а когда вышел, было уже темно. Шесть без остановки часов — ровно столько они тогда блуждали по бутикам. Ладно ещё, что на фуд-корт зашли, иначе Ким, наверное, сошёл с ума в этих бесконечных рядах похожих друг на друга как две капли воды магазинчиков.       Сора сейчас, кажется, хотела воплотить в жизнь самый страшный его кошмар. Как вообще можно столько времени проводить за созерцанием одного и того же, и при этом ещё и не знать, что выбрать? Донхён был согласен даже на то, чтобы просто вынести вон то декоративное растение в горшке, стоящее на входе. А что, мало того, что бесплатно, так ещё и оригинально. Друзья младшей уж точно должны были оценить.       — Как ещё я должен тебе помочь, если на каждое моё предложение ты воротишь нос? — слышать на любое своё слово в ответ лишь тихое и недовольное «не подходит» Донхён, честно признаться, уже устал. — И вообще, твои друзья — твои проблемы. Откуда мне знать, что может хотеть на день рождения какой-то незнакомый мне барабанщик, которого я видел всего два раза за всю свою жизнь?       — И тем не менее, ты тоже идëшь на этот праздник, — младшая вздыхает, опуская взгляд в экран своего телефона. Скоро им уже нужно будет выдвигаться к Джэхёну домой, а подарком до сих пор даже и не пахнет.       — Да, и я до сих пор так и не понял, почему мы не можем просто подарить ему барабанные палочки, — недоумевает Донхён. Ну да, немного банально, но зато практично ведь.       — Я же уже объяснила, — Сора прячет телефон в сумку, подхватывая старшего под локоть. Кажется, у неё появилась новая идея, в какой ещё магазин они могут заглянуть. — Потому что палочки, наверняка, ему уже купил Тэсан оппа.       — С чего ты вообще это взяла?       — Ну потому что не станет он заморачиваться с подарком, когда можно просто подарить первое, что в голову пришло, — младшая хмыкает. — Можешь поправить меня, если я где-то не права, тебе же лучше знать, — лукаво добавляет Сора, отпуская руку Кима сразу, как они пересекают порог магазина. — Я налево, ты направо, встречаемся тут же через пять минут. Если найдешь что-то стоящее, отправь мне фотографию в какао.       И младшая уходит первая, быстро теряясь среди однообразных рядов одних и тех же вещей. Донхён уверен, что большая часть ассортимента этого магазина уже была просмотрена ими в прошлых бутиках, но всё равно плетётся в ту сторону, куда показала Сора.       За полтора часа нахождения в торговом центре Ким выучил три вещи: у Сонхо такой же размер одежды, что и у него; старший предпочитает получать подарок деньгами и ненавидит, когда ему дарят духи или диффузоры, потому что он чувствителен к запахам; за прошедшие три года Паку подарили столько подарочных блокнотов и ручек, что очередной он не глядя выкинет в мусор.       Позитивно, не правда ли? Донхён с радостью, быть может, и задумался бы над подарком барабанщику серьёзно, но как-то не получается. Очередной слишком близкий шорох заставляет Кима оглянуться. Какой-то парень в тёмных очках и, явно неподходящей к солнечной погоде за окном, чёрной толстовке с капюшоном, вздрагивает, когда Донхён случайно задевает его при повороте.       — Извините, — просит Ким, отходя от незнакомца на шаг, чтобы пропустить, но проходить дальше между прилавков тот не торопится.       Да и вообще странный он какой-то. Дерганый и слишком уж резко вздрагивает, когда из-за сложенных в центре торгового зала коробок с недавно поступившим товаром, выходит консультант.       Тот, правда, в их сторону даже и не смотрит, слишком занятый разбором ценников. Донхён же, нехотя начинает следить за подозрительным покупателем, продолжая делать вид, будто он очень заинтересован содержимым полки, у которой стоит.       Незнакомец, тем временем, как будто чувствует на себе пристальный взгляд. Косится по углам, вероятно, осматривая территорию на наличие камер, и быстро ныряет за зеркальную колонну, на несколько секунд теряясь из поля зрения Кима.       — Оппа, — как всегда очень вовремя звучит голос младшей, машущей Донхёну рукой с противоположного края магазина. — Я нашла!       И старший бы с удовольствием порадовался, что им больше не нужно скитаться по бутикам в поисках подарка, но вместо этого только озадаченно оглядывается в сторону выхода из магазина. Кажется, этот странный парень ещё не успел уйти.       Ким слегка наклоняется, прислоняясь к зеркальной колонне боком. Из такого положения, по расчётам Донхёна, незнакомец, обойдя с другой стороны, не сможет разглядеть его сквозь вешалку с футболками. А вот он легко сможет увидеть, если фигура в тёмном метнется к выходу.       И Ким чувствует себя подростком, который начитался детских детективов и возомнил себя тайным агентом. Человек в очках выходит из-за колонны, подозрительно оглядываясь. Донхён же косится на свои ноги, выставляя левую вперёд, чтобы удобнее было побежать в случае чего. Ну просто, на всякий случай.       Отвлекись консультант от своих ценников хотя бы немного, и он бы точно смог лицезреть эту странную картину, но сотруднику до происходящего и дела нет. Ким возмущается беззвучно, когда ещё один работник выходит со склада и просто проходит мимо, минуя и Донхёна, и подозрительного покупателя, и скрывается в помещении для персонала.       А парень в очках, тем временем, медленно, но верно движется к выходу. И Донхён не параноик, но он явно чересчур сильно закутывается в свою толстовку, да и выглядит толще, чем был минутой ранее.       — Оппа, — голос младшей звучит прямо из-за спины, и как бы сильно Донхён не хотел продолжить следить за незнакомцем, но приходится отвлечься.       — Ну что такое? — быть может, его голос звучит излишне нервно, но Сора выбирает не предавать этому внимания.       — Мой кошелёк у тебя в сумке, — напоминает младшая.       Точно. Ну и зачем, спрашивается, девушкам вообще нужны такие маленькие сумки, если у них всё равно туда ничего не помещается?       Ким без лишних слов достаёт из кармана свою карту, вкладывая прямо сестре в руку.       — Это не моя, — на всякий случай предупреждает младшая.       — Ну да, это моя, — Донхён пожимает плечами.       Какая вообще разница, чья это карта? На ней ведь деньги есть? Есть. Ну вот и всё. А остальное уже и не важно.       — Ну смотри, — Сора разводит руками, отходя на несколько шагов назад, чтобы вернуться на кассу.       Кто вообще решил, что ставить кассу почти что в середине магазина будет удобно? Донхён не дизайнер, но всё равно многое бы исправил в интерьере. Стены бы перекрасил в молочный, снял бы эту вырвиглазную позолоченную люстру с миллиардом висюлек, стеллажи с одеждой переставил бы подальше от входа, чтобы пространство не казалось захламленным. Да и вообще…       — Ах ты урод!       Женский голос звучит не то, чтобы совсем рядом, но где-то близко. Ким озадаченно оглядывается, первым делом замечая, что незнакомец в чёрном всё-таки вышел из магазина. Проглядел, черт возьми.       А затем крик повторяется снова.       — Помогите! Грабят!       И, давайте будем честными, Донхён не спортсмен. За школьную физкультуру у него, конечно, стояла твердая «5», но учитывая качество сдачи нормативов в его учебном учреждении, можно было смело утверждать, что в спортивной школе Ким вряд ли был отличником.       Бегать он не любил, прыгать тоже, да и игры с мячом давались ему объективно на троечку. Зато пусанские корни давали о себе знать: на тех редких занятиях, что преподаватель позволял себе проводить с классом в бассейне, Донхён всегда был лучшим.       Когда же Ким принимает решение сорваться следом за грабителем, Сора с милой девушкой-кассиром только и успевают, что посмотреть ему вслед. И знаете, а тот шум, что подняла женщина своими громкими криками, кажется, даже немного Киму помогает. Из бутиков, по одному, а где и по несколько, начинают показываться озадаченные взгляды людей. А незнакомка продолжает кричать:       — Ну помогите ему кто-нибудь, что стоите!       И кажется, будто кто-то тоже принимается догонять незнакомца в чёрном. Донхён бежит и почти уже видит, как эту сценку покажут в вечерних новостях по телевизору. И смех, и грех, но раз уж взялся за дело, то его нужно закончить.       Как назло, но вор оказывается на удивление ловким. Ким не знает, сколько он преследует его, но удача подворачивается лишь тогда, когда парень в тëмных очках уже почти выбегает из торгового комплекса. Ким даже уже чувствует, что вытяни он вперёд руку, и схватиться за капюшон убегающего будет более, чем реальным. Но судьба решает, что сегодня герой не он.       Компания парней, с виду едва ли старше, чем сам Донхён, бросается «неуловимому мстителю» наперерез почти сразу же, как кто-то из толпы, бегущей за Кимом, кричит, чтобы они ловили незнакомца. Сам же он останавливается только тогда, когда по инерции, пытаясь затормозить, едва не влетает в незнакомца в чёрном.       Тот пытается вырваться, дёргается и шипит на поймавшую его компанию всеми известными неприятными высказываниями, но безуспешно. Донхён тем временем успевает переводить дыхание, и оглядывается на остальных бегущих, ещё только догоняющих их. Ну да, зачëт по бегу он бы определено сдал, будь это школа, а не торговый центр. Кричащая женщина, к слову, тоже уже подбегает, прямо с ходу кидаясь на пойманного преступника с кулаками.       — Ах ты сволочь!       Ударить, в прочем, она не успевает ни разу. Один из парней перехватывает её за руку, монотонным голосом прося успокоиться, пока другие двое оттаскивают вора в сторону только-только подоспевших охранников. Зеваки начинают медленно расползаться каждый обратно в свой магазин.       И пока один охранник уводит буйного молодого человека с собой, за одно прихватив и пострадавшую женщину, второй же принимается в благодарностях раскланиваться перед поймавшими беглеца парнями. Донхён же по-прежнему ловит себя на мысли, что не стоило ему так резко срываться с места. Кажется, он не слишком удачно подвернул лодыжку, когда побежал.       — Ещё раз спасибо, сынки, — заканчивает свою благодарственную речь охранник, и Ким только сейчас замечает, что этот мужчина уже давно перешёл чёрту среднего возраста.       Ну теперь то ему понятно, почему охрана не отреагировала на крики о краже так же быстро, как это сделал он. Донхён не относится к людям предвзято, но есть такое чувство, что вместо того, чтобы следить за порядком, этот дедок просто-напросто спал. Ну да, возможно, спал перед камерами. Плюс в карму ему за это. Но донхëнова лодыжка ему за такие подвиги «спасибо» не скажет.       — Ты в порядке? — спрашивает кто-то из парней.       Донхён же понимает, что обращаются точно к нему, ведь все остальные уже разошлись снова по своим делам. Странно, кстати, что Сора еще не начала названивать. Или, может, её телефон тоже остался лежать в сумке Донхёна, как и банковская карточка? Ким фыркает, думая о том, что более «удачных» обстоятельств и быть не могло.       — В порядке, — кивает он, наконец поднимая глаза на тех, кто спас его от позора.       Кто знает, сколько ещё ему пришлось бы бежать, чтобы поймать этого корейского Усэйн Болта. Да и не факт, что он бы его поймал в итоге.       И хоть верьте, хоть нет, однако как бы абсурдно это не звучало, но как минимум два лица из трёх, которые попадаются Киму на глаза, ему уже знакомы.       — Воу, а это не с тобой, случайно, Кюбин зажимался у того бара неделю назад?       Лучшего начала диалога Донхëн и представить себе не мог. Ким смотрит на открывшего рот парня и картинка сама по себе складывается у него в голове. Бар, концерт, Донмин на сцене, слëзы, какие-то два идиота на дорогущей тачке… Донхён хмыкает, переводя взгляд на второго парня. А это, следует полагать, и есть «Кюбин».       — Да не зажимались мы, сколько можно объяснять! — возмущённо отзывается второй парень, виновато поглядывая в сторону Кима. — Ты его не слушай, Рики у нас местный дурачок, ему лишь бы чушь сморозить.       — Че сказал?       — Че слышал.       Надо же, эти двое рядом находятся от силы минуту, а говорят и того меньше, но у Донхёна уже болит от них голова.       — Оппа!       На звонкий голос сестры Ким оборачивается с превеликим удовольствием. Младшая добегает до определённого места, однако, как только замечает, что Донхён стоит не один, останавливается.       В прочем, ненадолго, ведь уже в следующую секунду её лицо озаряется пониманием, а ноги снова берут ритм побыстрее.       — Сора? — удивлённо спрашивает кто-то из парней.       Донхён уже даже не удивляется тому, что очередные его «новые знакомые» тоже знают младшую. Такое чувство, что все чудаки Сеула знакомы с ней. Сора же раскланивается перед этими парнями, когда подбегает, и тут же цепляяется за локоть старшего.       А дальше как в том меме с тремя человеками-пауками, они стоят и несколько минут просто смотрят друг на друга, пока Сора пытается представить каждого в отдельности. И знаете, Донхён не так представлял себе знакомство с университетской футбольной командой. Совсем не так.

***

      — Почему никто не сказал, что Сора с Донхёном и футболисты вместе придут? — Джехён озадаченно хмурится, выглядывая из кухни.       Сонхо, успевающий в последние десять минут как попало сервировать столы с едой и напитками, непонимающе косится на друга, спрашивая:       — В смысле вместе?       И тут же из соседней комнаты появляются два заинтересованных лица. Унхак переваливается через Хана, перекрывающего ему проход, и в два больших шага подскакивает к старшему, заглядывая в экран его телефона. Донмин же так и остаётся стоять, облокотившись на дверной косяк.       Мён, тем временем, сначала показывает что-то младшему, а потом поворачивает телефон экраном к остальным, чтобы все могли посмотреть на фото, которое Сора отправила ему парой минут ранее. И знаете, у Донмина не самое хорошее зрение, но Донхёна на фотографии, с двух сторон окружённого популярными футболистами из их универа, он узнаёт сразу.       — Что за…       Хан так и не договаривает, тоже направляясь в сторону Джэхёна. Мён же, только заметив приближение младшего, добровольно протягивает ему телефон, предупреждая:       — Там внизу, она ещё что-то написала, прочитай.       Но Донмин всё равно сначала вглядывается в фотографию получше, в поисках следов фотошопа, наверное. И только потом, полностью убедившись, что Ким в компании университетских «звёзд» ему не мерещится, листает диалог вниз, читая:       — «Скоро будем, надеюсь, вы уже заморозили лёд для коктейлей», — Донмин хмурится.       Эта малявка ещё и пить собралась что ли? Джэхён ей быстро мозги на место вставит, если руки к бокалам потянутся.       И тут же, следом за этим, приходит второе сообщение.       — «Объясню всё, когда приеду, долго писать».       Сонхо, продолжающий натирать салфетками стаканы до блеска — такая уж работа, сами понимаете — только разочарованно хмыкает.       — Я правильно понимаю, она хочет, чтобы мы дождались, когда они придут сюда все вместе, и только тогда расскажет, как они вообще собрались? — Джэхён кивает, забирая их рук Хана протянутый обратно ему телефон. — А зачем она тогда вообще эту фотку скинула, если мы бы всё равно увидели, что они все вместе пришли?       — Меньше вопросов, друг мой, — Мëн выходит из переписки с младшей, засовывая телефон в задний карман своих джинсов. — Женская логика — единственная вещь, которую я никогда не смогу понять.       — Ну всё ясно же, — младший падает на диван, устало откидываясь на спинку. — Она просто хочет создать интригу. Так ведь интереснее, когда люди ждут тебя и жаждут узнать подробности.       — Ты меня пугаешь, ребёнок, — Джэхён поглядывает на младшего с недоверием. — Что значит «так интереснее»? Это пытка. И давно ты такое поддерживаешь?       — Быть может, когда ты перестанешь звать меня ребёнком, я расскажу тебе если кое-какие секреты женской логики, хён.       И пока Мëн и Ким продолжают спорить друг с другом, Донмин хмыкает, переводя взгляд на вовремя появляющегося из гостиной Санхëка. В руках старший несёт целую стопку коробок с различными настольными играми. Интересно, он вообще видит, куда идёт?       — Я сказал посмотреть что-то интересное, а не опустошить мне весь диван, — вздыхает Джэхён, отвлекаясь от спора с младшим, чтобы забрать половину коробок у наугад ступающего по полу Ли.       И не удивляйтесь, что всякий хлам для вечеринок с друзьями он прячет в диване. Просто так удобнее. На полочках эти потрёпанные жизнью коробки выглядят уже непрезентабельно, а вот в диване им самое место. Постельное всё равно хранится в другом месте.       — Откуда мне знать, что из этого интересное? — Санхëк отставляет свою часть коробок на журнальный столик, смахивая с верхней пыль. Да и откуда вообще в диване может взяться пыль?       — Ну вот хотя бы с доской Уиджи мы точно не станем играть, — Джэхён отмахивается от этой «бесовской», как говорит его мама, вещи, едва ли не перекрещиваясь. — Да я и трогать то её не решился бы.       — А по-моему здорово, — весело фыркает Унхак, забирая доску из рук Мëна. Тот отдаёт её с удовольствием. — Тэсэн хëн как раз сегодня на сектанта похож.       — Так, — Хан кидает на младшего осуждающий взгляд. — Ещё одна шутка о моей принадлежности к какому-либо неформальному течению, и я точно вернусь в магазин и обменяю ваши крабовые чипсы на обычные с солью.       — Фу, хён, — ожидаемо звучит в ответ.       — Только ты мог назвать сектантов неформальным течением, — хихикает Джэхён, выуживая тем временем из своей большой стопки коробок маленькую. Судя по виду, карточную колоду. — А вот это нам точно пригодится.       — В покер играть будем? — озадаченно хмурится младший, пока на лице Джэхёна расползается хитрая улыбка.       — Круче.       — Круче, чем покер?       Сонхо, кажется, первый понимает, к чему клонит Мëн своим хитрым видом. И даже на его лице появляется непонятная, непереводимая гримаса. Не к добру это.       — Только не говори мне, что ты хочешь сыграть в короля вечеринок, — Пак неуверенно косится на карты в руках друга. — Нас же унесёт.       — Ну так мы сюда для этого и пришли, разве нет?       И Донмин пришел сюда уж точно не за этим, но возмутиться по этому поводу Хан всё равно не успевает. Из коридора доносится звук дверного звонка.       Сонхо оборачивается на часы. Впервые на его памяти гости пришли чуть раньше, чем нужно.

***

      Приходить на день рождения человека, с которым тебе удалось более или менее пообщаться только день назад, надо признаться, непривычно. Делать это с целой футбольной командой за плечами — тем более.       Сора напрыгивает на друзей с распростёртыми объятиями с самого порога, проталкиваясь до именинника, чье имя она и сама не знала до прошлой недели. Но девушка при этом хотя бы выглядит искренне счастливой. Зато футболисты словно боятся пересечь порог. Прямо как вампиры, которые не могут войти в дом без приглашения.       Так и получается, что снаружи задерживаются они и Донхён, который просто не может заставить себя перешагнуть этот чёртов порог. Что он вообще здесь делает?       — Долго там стоять будете? — доносится голосом Сонхо изнутри. — Или вы так, чисто девушку проводить, чтобы ей скучно не было?       Ким бы с радостью, но выглядывающий из-за двери Донмин осматривает сначала всех футболистов с головы до ног, а потом и младшего, бесцеремонно хватая за запястье, чтобы без особых усилий затянуть его внутрь. Донхён и моргнуть не успевает, как оказывается в просторном коридоре.       Хан же берётся за других гостей.       — Если сейчас не зайдёте, то мы дверь закроем и больше звать не станем, — старший переваливается через порог, строго поглядывая на футболистов. Те же потерянно переглядываются между собой, прежде чем Донмин поторапливает: — Да шутка это, просто заходите уже.       И вся эта команда вваливается в коридор следом. Ладно ещё, что Донхён успевает быстро стянуть обувь, избегая участи быть задавленным ещё до начала праздника. А вообще, обычно коридорные пробки появляются, когда гости с таких мероприятий уходят, а не когда приходят.       Ким потерянно оглядывается. Веселой и общительной сестры уже и след пропал. Единственным человеком, с которым будет комфортно под шумок влиться в коллектив — Донмин, и старший, кажется, тоже это понимает.       — Мне зайти первому? — спрашивает Хан, пропуская в комнату сначала всех футболистов.       К слову, те даже заходят колонной. Им бы навстречу другую колонну пустить и пусть друг другу руки жмут, как перед началом матча.       — Да, пожалуйста, — кивает Ким, когда убеждается, что в коридоре кроме них больше никого нет.       Спина Донмина, за которой Донхён «прячется», пока неохотно заходит следом за старшим в гостиную, невероятно широкая. Хан оборачивается, проверяя, чтобы младший не отставал, и идёт до последнего свободного места на диване.       — Садись.       — Почему сам не сядешь?       — Просто садись, — повторяет Донмин, и у Донхёна нет сил с ним спорить.       Он занимает это место, но неосознанно заваливается к краю. Поближе к Хану, который остаётся рядом, присаживаясь на подлокотник. Ким чувствует, как рука, которой Донмин упирается в спинку дивана для равновесия, останавливается у него за головой.       И это странно немного, но Донхён чувствует себя как минимум не некомфортно, находясь в такой позиции, и это уже радует. Кажется, старший — его комфортная зона на этот вечер, отойти от которой Ким едва ли сможет.       — Ну так что, вы раскроете нам секрет, как так получилось, что вы приехали все вместе? — спрашивает виновник торжества, по счастливой случайности сидящий рядом с Донхёном. — И что это было за селфи?       Сора, уже нашедшая для себя место у стола с закусками и снеками весело хихикает.       — Знаешь, оппа, как тяжело было уговорить этих упертых ослов сделать хотя бы одну фотку? — она кивает в сторону футболистов, но Ким знает, что и его это недовольство младшей тоже коснётся. Её хлебом не корми, дай что-то сфотографировать. — Эта — единственная фотография, на которой у всех открыты глаза.       — Странно, что с тобой вообще кто-то согласился сфотографироваться, учитывая, что ты не умеешь останавливаться на одном снимке, — фыркает Унхак, заглядывая в телефон подруги.       Она же тем временем отвлекает на неудавшиеся фотографии. «Вот тут я глупо выгляжу, здесь Ынсок оппа и Кюбин оппа спорят, а тут Донхён в камеру не смотрит» — перечисляет она ровно до того момента, пока Пак на неё не прикрикнет.       — Так а встретились то вы все как? — допытывается-таки Сонхо, перетягивая внимание всех собравшихся в комнате на себя.       И Сора довольно ухмыляется, кидая на брата взгляд, полный ироничного «ну щас-то я им всё и расскажу».       Донхён только отмахивается, прижимаясь к мягкой обивке дивана спиной. Пусть делает, что хочет, только его не трогает. Подвергнутая лодыжка до сих пор немного болит.       Ким чувствует, как взъерошиваются его отросшие волосы на затылке, соприкасаясь с ладонью Донмина, прежде чем устало прикрывает глаза, вслушиваясь в то, как младшая принимается рассказывать о торговом центре и воре-неудачнике. И если вдруг Сора приукрасит какой-то момент, или забудет какую-то деталь, Донхён не будет её поправлять.       Пусть говорит, что хочет. Он слишком устал.