Запутанные нити

Лена Она ушла. Я думала, что едва за ней закроется дверь, меня все так же будет сдавливать боль, ненависть и разочарование как тогда, когда она сидела здесь, в кресле. Но вместо этого, в моей душе поселилась пустота. Даже в самом страшном сне, я не могла предположить, что Оля та самая девушка, которая имела отношение к смерти моей сестры. Как жить с осознанием того, что та, без которой я не мыслила своего существования, пусть косвенно, но причастна к тому, что я лишилась единственных близких мне людей. Оля сказала, что боялась во всем признаться в тот же день, когда поняла, что Вика моя сестра, из- за страха что я не поверю ей. Допустим, все так. Но у нее было достаточно времени, чтобы все рассказать и предоставить доказательства. Ведь, по ее словам, все можно было легко проверить. Так в чем же дело? Когда она собиралась рассказать мне все? Через месяц, год, пять лет или может через двадцать лет? В эту новую ложь, я не поверила. Она и не стала настаивать, видя, что на это раз номер не пройдет. Поняла, что проиграла и ушла. Вот только не так просто было выбросить ее из головы. Я попыталась было вернуться к работе, но в первые же минуты поняла, что мой мозг не способен воспринимать какую-либо информацию. Я не могла сосредоточиться на том, что читала, буквы и цифры расплывались перед глазами. К черту работу! Впервые в жизни, дела связанные с бизнесом у меня оказались на последнем месте. Я встала из-за стола, подошла к окну. Внизу на улице кипела жизнь. Казалось, все по-прежнему! Те же улицы, дома, привычная суета на дорогах и тротуарах. Так оно, в общем-то и было. А вот я стала другой! Бесчувственной, пустой! Я следила равнодушным взглядом за движением на улице. В час-пик машин на проезжей части, как и людей на тротуарах, было много. Мое внимание вдруг привлекла девушка, бредущая по тротуару. Она резко выделялась среди снующих туда-сюда прохожих тем, что была без верхней одежды. А между тем, на улице было примерно минус десять. В ту же секунду, я узнала в девушке Олю. Она шла вперед, словно не разбирая дороги. Просто брела, не отрывая глаз от тротуара. — Что же, мать твою, ты делаешь? - вырвалось у Лены непроизвольно, когда Оля подошла к дороге, не глядя по сторонам. У меня все внутри напряглось. Она явно не видела того, что по проезжей части ездили машины. Оля шла так, словно была незрячей, либо как человек…пребывающий в шоковом состоянии. В этот самый момент, Оля подняла голову вверх и взглянула в мою сторону. Она была далеко, но казалось, что даже оттуда, она смогла заглянуть прямо в мою пустую душу. А потом произошло то, что еще долго будет мне сниться ночами. На моих глазах черный внедорожник с такой силой ударил Олю, что ее тело подбросило вверх, затем оно безжизненно рухнуло на дорогу. Было видно, что внедорожник начал резко тормозить. Водителю, удалось остановить машину буквально в нескольких сантиметрах от неподвижной, хрупкой фигуры Оли. Казалось, мое сердце остановилось в это самое мгновенье. Я даже забыла, как дышать. Несколько, бесконечно долгих секунд я смотрела на безжизненное тело Оли. Сейчас же, меня от макушки до кончиков пальцев на ногах наполнил ужас и страх от того, что Оля, возможно уже не дышит. Я будто во сне выскочила из кабинета мимо удивленной секретарши, пробежала через весь этаж, заскочила в лифт, пересекла вестибюль. Повсюду, встречались лица ошарашенных сотрудников. В таком состоянии, они меня еще не видели. Да и никто еще не видел. Возле Оли, уже столпились люди. Я всех растолкала, пробиваясь к ее телу. Кто-то, уже успел накрыть ее курткой. — Пропустите, отойдите от нее! - сказала Лена, склоняясь над Олей. Сейчас, не имело значение то, что она была виновата в гибели моей сестры. Все что угодно, лишь бы была жива. Я взглянула на лицо Оли. Приложила палец к шее, нащупывая пульс. Он есть, но был еле-еле различим. С каждой секундой, ее лицо становилось все бледнее. Мне показалось, что так жизнь покидала тело Оли. Послышался вой сирен. Скорая помощь уже подъезжала. Я все вглядывалась в лицо Оли, борясь с желанием прижать к себе. По понятным причинам, этого делать было нельзя. А мне так хотелось взять ее на руки, и больше никогда не отпускать. Я до безумия боялась того, что Оля умрет. Ее лицо уже было мертвенно бледным, а губы приобрели синеватый оттенок. Меня начала охватывать паника. Где врачи скорой помощи, почему они еще не здесь? Она умирала на моих глазах, а я ничего не могла с этим сделать. Хотелось выть от бессилия. Я потянулась дрожащей рукой к шее Оли, боясь того, что пульса может уже не быть. К своему ужасу, я его не нащупала. — Девушка, отойдите от пострадавшей! - послышался позади суровый голос. Я обернулась. На меня смотрел врач скорой помощи. Быстро встала, освобождая дорогу. Я следила за четкими действиями медицинского персонала, не особо отдавая отчет в том, что вижу. Врачи о чем-то переговаривались друг с другом, употребляя медицинские термины, которые я не особо понимала. После осмотра, тело Оли не стали накрывать с головой. Значит жива. Я испытала невероятное облегчение, но понимала, что угроза смерти по-прежнему очень близко. Лица у медработников были сосредоточенные и очень серьезные. Было без лишних вопросов ясно, что Оля в очень тяжелом состоянии. Олю переложили на каталку, и увезли к машине скорой помощи. Я поспешила следом. — Я поеду с ней! - сказала Лена, когда Олю разместили в машине. — Вы ее родственница? - спросил врач. — Да! - ответила Лена.- Она будет жить? — Что вам сказать? Она в тяжелом состоянии. На девушку наехал внедорожник с высоким клиренсом. Из-за этого, ее подбросило и откинуло плашмя на асфальт. Ей повезло, что скорость автомобиля была не очень высокой. В противном случае, ее могли бы еще и переехать колесами, а после этого шансы выжить были бы нулевыми. Пока могу сказать, что у нее однозначно имеются переломы ребер. Внутренние органы пострадали, какие именно, скажем после обследования в больнице. Ну и без кровотечения не обошлось. Шансы выжить имеются, но не могу сказать, что высокие. Будем уповать на ее молодой организм!- ответил врач. Следующие несколько суток, провела как в аду. Но самыми тяжелыми были, конечно, первые. Была вероятность, что Оля не выживет. Врачи клиники так и сказали «готовьтесь к худшему». А я не могла и не хотела к этому готовиться. Именно в первые сутки я осознала, что не хочу жить без Оли. Она была моим всем. Вдруг отчетливо поняла, что люблю ее. Я готова была отдать все что угодно за то, чтобы она жила. Только бы жила! Это было самым важным теперь для меня. При поступлении Оли в больницу, врач поинтересовался, были ли в жизни пострадавшей подобные случаи ранее. Я вспомнила, как Оля однажды рассказала о том, что, будучи еще школьницей, вместе со своим одноклассником попали в автомобильную катастрофу. Я сообщила об этом реаниматологу. Мне, предстояло сообщить матери Оли о том, что ее дочь в реанимации. Номер ее телефона взяла у Насти, которой тоже рассказала о случившемся. Не думала, что сообщать кому-бы то ни было о том, что его близкий человек находится между жизнью и смертью настолько тяжело. Адски тяжело. Вскоре, мать Оли была уже в больнице. Я не знала, как ей помочь. Но видя ее подступающую истерику, позвала кого-то из медперсонала. Они накачали женщину успокоительным и только после этого, она смогла более или менее спокойно ожидать вместе со мной известий от врачей, которые в данный момент боролись за жизнь Оли. Женщина не спрашивала, кто я такая. Подозреваю, что в данной ситуации ей было абсолютно наплевать на то, кто я для Оли. Я сама назвала женщине свое имя, потом спросила, как могу называть ее. Пока ждала вестей в больничном коридоре, размышляла о словах Людмилы Борисовны. Она сказала, что ее дочь снова оказалась в реанимации, после дорожно-транспортного происшествия. Я опять вспомнила короткий рассказ Оли о том, что она когда-то попала в аварию из-за того, что к кому-то спешила на помощь. Чем-то, этот рассказа меня смущал. Я еще не могла понять чем. Только после того, как обдумала его в сотый раз, до меня дошло, что именно. Тогда, за рулем автомобиля был одноклассник Оли. Следовательно, он был достаточно взрослым для того, чтобы уметь водить и быть совершеннолетним. Но, так как Оля и тот парень были еще школьниками, скорее всего на тот момент им было лет по шестнадцать. Во время последнего разговора с ней, она упомянула Мишу, одноклассника. Сказала, что вдвоем они пытались не дать погибнуть моей сестре, но не успели из-за аварии. Видимо об этой аварии и говорила Людмила Борисовна. Чтобы там не случилось между моей сестрой и Олей,выходит так, что она пыталась помочь Вике. В результате сама пострадала. Эта история была странной. По словам моей матери, подруга Вики, то есть Оля, была непорядочной, завистливой и жестокой девушкой. Тогда почему она хотела помочь моей сестре? Был только один человек, который мог бы пролить свет на эту историю. Я чувствовала острую необходимость, во всем разобраться. Мне нужно было поговорить с этим Мишей. Я решила так и поступить, но только после того, как дождусь вестей от врача. Вскоре, после прихода Людмилы Борисовны, в клинику прибежали взволнованные Даша и Настя. Вместе, мы ждали вестей еще пять долгих часов. Уставшие от ожидания и неизвестности, мы сидели в мягких креслах, но при виде врача с покрасневшими глазами подскочили и ринулись ему на встречу. — Если переживет следующие сутки, жить будет! - вынес вердикт врач.-Мы сделали, все, что могли, остальное зависит от крепости молодого организма пациентки! Это было не то, что я хотела услышать. Я готова была дать врачам золотые горы за то, чтобы они пообещали, что Оля выживет. Но выходило так, что она все еще на волоске от смерти. Я с угрозами накинулась на врача, обещая ему девять кругов ада, если они не сделают так, чтобы она жила. В тот момент, я не помнила себя от ярости. Даша, еле оттащила меня от испуганного врача. — Лена, успокойтесь! - рука Людмилы Борисовны, коснулась плеча Лены.- Угрозами, вы ничего не добьетесь! Я вижу, что Оля вам дорога. Вы должны успокоиться и верить в то, что все будет хорошо. Мы с дочерью уже проходили через это, пройдем еще раз. Тем более, теперь с нами есть вы. Я горько усмехнулась, слушая слова Людмилы Борисовны. Если бы она только знала, сколько боли я причинила ее дочери, она бы так не радовалась моему присутствию здесь. Я чувствовала себя последней тварью. Тем не менее, постаралась прислушаться совету Людмилы Борисовны и настроилась на долгое ожидание. Меня не пустили к Оле. Даже ее мать не пустили. Предлагали пойти отдохнуть, но я категорически отказалась. Боялась уходить. Мы с Людмилой Борисовной, без сна и отдыха провели еще одни сутки в клинике. Даша с Настей на ночь ушли домой, но рано утром вновь появились в клинике. Прошло еще много томительных часов ожидания, и мы наконец смогли выдохнуть. Еще ни одни сутки в моей жизни, не тянулись так долго и ни одна новость не приводила меня в такой восторг, как новость о том, что шансы Оли на то, что она будет жить, существенно повысились. Хотя состояние, было по-прежнему тяжелым. Нам с Людмилой Борисовной, позволили увидеться с Олей. Я не видела Олю около двух суток, но казалось, что целую вечность. Она выглядела такой маленькой и хрупкой. Ее лицо было по-прежнему бледным, но губы были уже не того ужасающе синего оттенка, который у нее был сразу после аварии. Они приобрели чуть розоватый цвет и это вселяло надежду на то, что с Олей все будет хорошо. Ее веки затрепетали и через несколько секунд, она обвела палату непонимающим взглядом. Задержала свой взгляд на мне, затем на матери. Было понятно, что Оля не понимает, почему находится здесь. Немой вопрос застыл в ее глазах, она открыла рот, чтобы что-то спросить, но получилось лишь беззвучно пошевелить губами. У нее не было сил, чтобы говорить. Хотелось прижать ее тело к себе и больше никогда не отпускать. С трудом подавив в себе этот порыв, я позволила себе взять ладонь Оли в свою руку. Она с трудом подняла на меня глаза. Мне показалось, что в ее взгляде мелькнула радость, смешанная с горечью. После, я отошла в сторону, позволив Людмиле Борисовне побыть наедине с дочерью. Но я не выходила из палаты, не в силах оторвать глаз от Оли. Хотелось вновь и вновь на нее смотреть, убеждаться в том, что она действительно жива, что она не оставила нас. Через несколько минут, Оля уснула. Ее ослабленный организм, не мог долго бодрствовать. Поэтому, в течение нескольких следующих дней Оля много спала. Ее организм, быстро восстанавливался. Врачи еще не разрешали, долго оставаться с Олей. Позволяли видеться с ней несколько минут в день. Прогнозы врача, относительно ее выздоровления были хорошими. Огромным везением для Оли было то, что позвоночник не пострадал, как в предыдущей аварии, в которую она попала восемь лет назад. Людмила Борисовна, избегая подробностей, рассказала о том случае. К своему ужасу я узнала, что тогда Оля едва не стала инвалидом. Ее однокласснику, который был за рулем машины, повезло меньше. В чем это заключалось, Людмила Борисовна не рассказала. Я не стала настаивать, видя, что разговор на эту тему очень трудно дается женщине. Но я все же позволила себе настойчиво поинтересоваться о том, почему двое подростков оказались в тот злополучный день в автомобиле. Людмила Борисовна сделала глубокий вдох, будто собираясь с силами. Я с нетерпением ждала ее ответа. — Я всех подробностей не знаю. Оля сказала, что они с Михаилом спешили на помощь однокласснице. У той был тяжелый период в жизни, она влюбилась в непутевого парня, из-за него пристрастилась к запрещенным веществам. Появились проблемы в учебе, спорте, да и в целом в жизни той несчастной девушки. Однажды она позвонила дочери, плакала и просила ей помочь. Моя дочь, во время этого звонка была с Мишей. У ребят не было времени звать кого-то из взрослых. Было понятно, что та девушка решила свести счеты с жизнью. Они отправились на помощь, на машине отца парня. Что было дальше, вы знаете!- ответила Людмила Борисовна. Что-то подсказывало мне о том, что каждое сказанное слово правда. Людмила Борисовна, говоря все это, понятия не имела о том, что я, сестра той самой девушки, следовательно, у нее не было резона мне лгать. Меня впервые посетила мысль о том, что, Оля говорила мне правду тогда, в моем кабинете. Если это так, выходит, что моя собственная мать мне лгала. Более того, она не хотела, чтобы я копалась в той истории, прекрасно понимая, что я легко узнаю правду. Она сознательно скрыла от меня истинное положение вещей. Я отказывалась в это верить. Но вместе с тем, жаждала наконец разобраться во всей этой истории. Понять, что тогда произошло на самом деле. Адрес Михаила раздобыть было не сложно. Мои связи, позволяли сделать это очень быстро. Через час, я была на пороге квартиры одноклассника Оли. Я надавила на кнопку звонка. Мне открыл дверь парень. — Вы Михаил, одноклассник Ольги Серябкиной? - спросила Лена. — Да, это я! - ответил Миша. — Расскажите мне все об аварии восьмилетней давности, в которую вы попали вместе с Олей!- произнесла Лена. — Почему я должен вам, незнакомому мне человеку, рассказывать такие подробности из своей жизни?- удивился Миша. — Я, сестра Вики! - сказала Лена. Несколько секунд, молодой человек молчал. Мне стало ясно, что мой визит не слишком обрадовал парня. Сейчас он размышлял о том, стоит ли со мной разговаривать. — Вам лучше об этом поговорить с Олей! Они с Викой какое-то время дружили! Она сможет вам рассказать больше! - сказал Миша и сделал движение, чтобы закрыть дверь.  — Оля сейчас мне ничего не расскажет потому, что находится в больнице, в реанимации!- произнесла Лена. Миша удивленно моргнул, лицо приобрело растерянное выражение. Он уже не пытался закрыть дверь.  — Что случилось? С ней все в порядке? - с тревогой в голосе спросил Миша. — Олю сбила машина. Слава Богу, угроза жизни уже миновала!- ответила Лена. После моих слов, Миша открыл дверь шире и молча сделал жест рукой, приглашая меня войти. Он провел меня в зал. Когда шел, я обратила внимание на его несколько странную походку. Он шел, слегка потягивая правую ногу. Чуть позже, я узнала почему. Одноклассник Оли рассказал мне обо всем, что я хотела знать. Мне будто под дых ударили, когда я поняла, что единственная, кто мне лгала, была моя собственная мать. Выяснилось, что она категорически отказывалась принять то, что творилось с Викой. Мать не реагировала на странности в поведении Вики, на проблемы, которые начались в жизни, на то, что учителя и тренер команды по чирлидингу дружно трубили тревогу.  — Оля пыталась достучаться до матери Вики! - сказал Миша. - Но та не желала ее слушать, а позже и вовсе обвинила во всем Олю. Хотя, уж простите, но вся вина целиком и полностью, лежала именно на вашей матери! Оля до последнего пыталась помочь Вике, вернуть к прежней жизни. В день, когда погибла Вика, Оля приехала ко мне договариваться о том, чтобы мой отец, врач-нарколог, смог заняться лечением Вики но так, чтобы об этом не узнали в федерации, иначе на спортивной карьере Вики можно было бы ставить крест. Мы сидели в машине моего отца, когда состоялась наша беседа. Позвонила Вика, она рыдала в трубку и сказала, что собирается принять лекарство, которое ей дал Кирилл. По ее словам, это лекарство ей всегда хорошо помогало и в тот день она собиралась принять дозу больше, так как ей было очень плохо из-за того, что Кирилл ее бросил. Я думаю не нужно объяснять, чем именно на самом деле являлось то лекарство. Мы с Олей, услышав слова Вики, испугались того, что ваша сестра могла погибнуть от передозировки. Мы не знали, где Вика могла в тот момент находиться. Поэтому, даже скорую помощь вызвать не могли. Мы решили оправиться к вашей матери. Она нас слушать не захотела, обругала и захлопнула перед нами дверь. Пришлось уйти ни с чем. Оля стала прикидывать, где в этот момент могла находиться Вика. Она вспомнила, как ваша сестра как-то поделилась с ней о том, что любит гулять по набережной, так как раньше она часто гуляла здесь со своей сестрой, то есть с вами. Мы отправились туда, надеясь, что найдем там Вику. Увы, на набережную мы так и не попали. Я, еще зеленый юнец, не справился с управлением, мы попали в аварию. Так что, вина за тот несчастный случай, целиком и полностью лежит на мне. К счастью, Оля смогла выкарабкаться, хотя в больницу она была доставлена в очень тяжелом состоянии. Я восстановился гораздо быстрее, хотя последствия аварии теперь навсегда со мной! - после последних слов, Миша приподнял штанину брюк и взору Лены предстал металлический протез. Я вышла от Миши, под огромным впечатлением от истории. Оля и Миша, по сути, были еще детьми, когда им пришлось пережить ад. Меня не покидала мысль о том, что если бы моя мать не пряталась от проблем, а смело признала их существование, все могло бы быть по-другому. Вика была бы жива, Оля и Миша не попали бы в аварию, парень не стал бы на всю жизнь калекой, Оле не пришлось бы уйти из спорта, она продолжила бы заниматься любимым делом. Возможно и мы с ней никогда не встретились бы…