Запутанные нити

Лена Да, моя мать была виновата в том, что случилось. Так же, как я чувствовала свою вину за то, что произошло с Олей теперь. Вышло так, что наша семья причиняла Оле только боль и страдания. Мать и сестра оболгали, я всегда верила в самое плохое о ней. Мне бы отпустить ее, уйти из ее жизни. Но…я не могла. Словно какая-то невидимая нить связывала меня с ней. Я просто не мыслила, своего существования без нее. Вместо того, чтобы с благодарностью принять такой подарок судьбы, я много раз ставила под сомнение ее честность, порядочность, искренность и бескорыстие. Я верила во что угодно, но не в то, что Оля действительно просто очень хороший человек. Она внутри была не менее прекрасна, чем снаружи. Сразу после визита к Мише, я отправилась в клинику к Оле. Мне безумно хотелось снова увидеть ее, хотя бы мельком. Когда зашла в палату, возле ее кровати сидела Людмила Борисовна. Оля распахнула глаза и посмотрела на мать. Ее взгляд сейчас был более осознанным, не таким размытым, как в предыдущие разы. Она уже окрепла настолько, что смогла двигать руками и говорить. — Мама, что случилось? - тихо спросила Оля.-Я в больнице? Во взгляде Оли появилось беспокойство, смятение и страх. — Я вышла от Лены, она мне сказала, чтобы я… - Оля прервала свои размышления вслух и взглядом, полным страданий взглянула на Лену. Было невыносимо чувствовать на себе этот взгляд. Но и не смотреть на Олю, тоже было невозможно. У меня сердце замирало от любви к этой чистой, невинной девушке, которой я причинила столько боли. Она еще несколько секунд что-то обдумывала. Затем, ее глаза начали медленно расширяться. В них мелькнул ужас и боль. — Ты ни в чем не виновата, солнышко! - проговорила Людмила Борисовна. Я взяла Олю за руку, начала успокаивающе поглаживать ее ладонь своими пальцами. Но казалось, Оля меня не замечала. Она не смотрела, никак не реагировала на мое присутствие, на мои слова, прикосновения. Меня, для нее словно не было. — Не плачь, родная! Все будет хорошо! - произнесла Лена. Но Оля, на меня даже не взглянула, хотя и руки не выдернула. Как бы то ни было, я была готова вытерпеть все ее презрение, безразличие, ненависть, даже равнодушие. Все что угодно, но лишь бы рядом с ней. — Мама, так больно! - тихо сказала Оля, между всхлипываниями.- Мне так больно! — Где больно, моя хорошая? - Людмила Борисовна склонилась над Олей. - Что у тебя болит? Позвать врачей? — Здесь! Вот здесь, мама, в душе больно, очень больно теперь!- Оля медленно поднесла руку к груди. — Успокойся, моя девочка! - приговаривала Людмила Борисовна.- Тебе сейчас нельзя нервничать, береги силы для выздоровления! Нужно успокоиться и настроиться на выздоровление! Все будет хорошо! Вот увидишь! Каждое слово Оли, острыми осколками врезалось в мое сердце, заставляя ощущать невероятную боль. Такую, которую не испытывала ранее. Ранило каждое ее слово, ранило то, что она меня не замечала, не обращалась ко мне. Она вела себя так, словно вычеркнула меня из своей жизни. Меня, больше там не было. Но я знала, что все это заслужила. А потому, готова была терпеть все, что угодно. — Мама, скажи Темниковой, чтобы ушла! - прошептала Оля.- Скажи, чтобы не приходила сюда больше! Людмила Борисовна, растерянно и недоуменно взглянула в мою сторону. Она не понимала, почему Оля не хочет, чтобы я здесь находилась. — Мама, скажи ей, чтобы ушла! Пожалуйста! - настаивала Оля. Оля разволновалась и я, не желая, чтобы мое присутствие спровоцировало ухудшение ее состояния, молча покинула палату. Еще никогда, я не чувствовала себя так паршиво! В моей душе был ад. ***** Проходили дни, но этот ад никуда не исчезал. Было гадко от того, что я не могла встретиться с Олей. Она категорически отказывалась видеться со мной. Я по-прежнему каждый день приходила в клинику, чтобы узнать, как протекает выздоровление Оли, а также чтобы увидеть ее хотя бы мельком. Прошло около двух недель. За это время, как я узнала от врачей, состояние Оли значительно улучшилось. Ее перевели из реанимации, в обычную палату. В один из дней, я снова пришла с намерением рассказать про то, что знаю о том, что к трагедии, случившейся с моей сестрой, она отношения не имела. Я хотела поблагодарить Олю за то, что она так самоотверженно пыталась спасти Вику. Также, я собиралась извиниться за себя и мать. Хотела войти в палату и уже взялась за дверную ручку, собираясь открыть дверь. Но меня опередила Людмила Борисовна, открыв дверь с обратной стороны. — Лена, здравствуйте! - вежливо сказала Людмила Борисовна. Но она не отошла в сторону, чтобы дать мне зайти. — Добрый день, Людмила Борисовна! Рада вас видеть! - поприветствовала Лена. Однако, на лице Людмилы Борисовны появилось хорошо знакомое мне, упрямое выражение. Точно такое, я неоднократно видела на лице Оли. Сердце сжалось от боли и любви при мысли о ней. Так теперь случалось всегда, когда начинала думать о ней. — Простите, но я не могу позволить вам зайти в палату! - вежливо, но строго проговорила Людмила Борисовна. — Мне нужно увидеться с вашей дочерью! - тоном, не терпящим возражений сказала Лена. — Не стоит, в разговоре со мной использовать подобные интонации! - чуть насмешливо улыбнулась Людмила Владимировна. - Вы не на работе, а я не ваш подчиненный! И я вам честно скажу, что ваш высокий статус не имеет для меня никакого значения! Слова, сказанные Людмилой Борисовной, заставили меня улыбнуться. Было абсолютно ясно, в кого пошла Оля. В ней, я неоднократно наблюдала ту же дерзость, что сейчас продемонстрировала Людмила Борисовна. Но одновременно с этим, я почувствовала легкое раздражение от того, что мне не позволяют увидеть Олю. Я столько ждала того момента, когда врачи скажут, что ее состояние улучшилось, я смогу увидеть ее и поговорить. Мне это было жизненно необходимо. — Ладно, засчитано! - кивнула Лена, а затем более миролюбивым тоном добавила. - Как вы наверное уже успели догадаться, между мной и вашей дочерью есть много недосказанного. Мне нужно увидеться с Олей. Это нужно нам обеим! — Боюсь, что теперь это нужно только вам!- Людмила Борисовна, посмотрела на Лену с легкой грустью в глазах. — Что вы имеете ввиду?- спросила Лена. — Моя дочь, не хочет видеть вас.- покачала головой Людмила Борисовна.- Я не знаю, что между вами произошло! Не хотела ничего выяснять, боясь лишний раз заставлять ее нервничать. По этой же причине не позволю вам беспокоить Олю! Кроме того, она взяла с меня обещание, что я не позволю вам войти в ее палату! Если вы ее любите, а мне кажется, что это так, просто оставьте ее в покое! Уйдите из ее жизни! Она не хочет, чтобы вы были там! Последние слова, сказанные Людмилой Борисовной, заставили меня застыть на месте. Какое-то горькое, непонятное чувство зародилось в душе и начало разрастаться. В памяти всплыли слова Оли, которые она сказала мне перед тем, как покинуть мой кабинет: «Я никогда тебя не прощу!» Ее глаза в тот момент блестели от слез, обиды. Я столько раз потакала своей гордыне, не замечая, что в тоже время безжалостно растаптывала ее душу. Тем не менее, она каждый раз жертвовала своей гордостью ради того, чтобы дать нам возможность быть счастливыми. Но всему есть предел. Ее терпению, он тоже наступил. И теперь я безумно, мучительно боялась того, что собственными руками убила ее любовь ко мне. — Но я не могу оставить ее! Это выше моих сил! - ответила Лена. Да, я любила Олю настолько, чтобы сейчас развернуться и уйти, дать ей возможность окончательно поправиться. Я не буду, больше беспокоить ее своими визитами. Но в то же время, я любила ее слишком сильно, чтобы опустить. Мне просто нужно, чтобы она была рядом, даже если она уже ничего не чувствует ко мне. Вкус горечи во рту, щемящая боль в области сердца. Я шла прочь от палаты Оли, чувствуя на себе взгляд ее матери. Минуя поворот, ощутила нехватку воздуха. Я расстегнула ворот рубашки, делая глубокие вдохи. — Девушка, вам плохо? - спросила проходившая мимо женщина в белом халате. Она коснулась рукой моего плеча, вглядываясь в мое лицо. Я бросила на нее короткий взгляд и отрицательно покачала головой. С тех пор, как Оля попала в аварию, я не спала нормально практически ни единого дня. Видимо, сказалась усталость и организм дал сбой. ***** Я решила оставить Олю в покое, на несколько дней. Планировала дать ей возможность поправляться в спокойной обстановке неделю, после чего вновь прийти к ней. Но меня хватило на четыре дня. На пятый, ноги сами понесли к клинике, а затем к палате Оли. К моему удивлению, дверь в ее палату была настежь открыта. Я осторожно вошла внутрь, ожидая наконец увидеть любимое лицо Оли. Но ее, не было. Более того, санитарка уже перестилала постельное белье на ее кровати. — А где же пациентка из этой палаты? Разве ее уже выписали? - удивилась Лена. — По просьбе пациентки, ее перевели в другую клинику! - объяснила женщина, продолжая выполнять свои обязанности. — В другую? В какую именно?- спросила Лена. — Этой информацией не владею! Поинтересуйтесь у Семена Павловича, врача, который ее лечил, пока она находилась здесь.- ответила Лена. Я пулей вылетела из кабинета, запоздало сообразив, что не поблагодарила женщину за ответы! К черту вежливость! Сейчас главное узнать, в какую клинику отправилась Оля. Мне удалось поговорить с Семеном Павловичем, спустя полчаса. Пришлось терпеливо дожидаться в коридоре клиники, когда врач вернется с планерки. К тому моменту, когда врач наконец появился, я думала, что сойду с ума от ожидания. Все это оказалось напрасным, так как врач сам не знал, в какую из клиник направилась Оля. — Простите, но я не знаю где сейчас Ольга. Пациентка отказалась от госпитализации, а наша клиника не тюрьма, чтобы удерживать ее здесь насильно. Единственное, мне удалось взять обещание, что Ольга обязательно обратиться в другое медицинское учреждение, раз уж ее по каким-то причинам не устроило наше.- ответил врач. — Единственный недостаток вашей клиники, заключается в том, что здесь бываю я.- горько усмехнулась Лена. Я начинала догадываться, что Оля прекратила лечение здесь из-за того, что я настойчиво пыталась увидеться с ней. — Ладно, и на том спасибо! Но…скажите, возможно она просила что-то мне передать?- спросила Лена. — Нет! Вам ничего не просили передать! - сочувственно произнес врач.- Простите, мне нужно к пациентам! ***** Я занялась поисками Оли. Первым делом, позвонила на ее мобильный номер, который, ожидаемо, был вне зоны досягаемости. Затем, едва не довела Настю, заподозрив ее в том, что она намеренно не хочет мне называть, новое место местоположение Оли. Я угрозами и лестью, пыталась выведать нужную мне информацию, но в итоге была вынуждена признать, что Настя действительно ничего не знает. Понимание того, что Оля настолько не желает меня знать, что даже сочла нужным сменить клинику, буквально выворачивало меня наизнанку. Я решила доверить поиски Оли, профессионалам. Каждый день рвала и метала, когда мои люди присылали мне отчет о проделанной работе и мне становилось ясно, что поиски не продвинулись. Наконец, спустя неделю выяснилось, что Оля находилась в одной из частных клиник, которая была за пределами города. Она проходила лечение там инкогнито, поэтому поиски заняли больше времени, чем я ожидала. Когда, я прибыла туда и потребовала проводить меня в палату к Оле, выяснилось, что ее там уже нет. Она пробыла в учреждении всего неделю, а вчера вечером, в срочном порядке покинула клинику. Оля будто знала, что мне удалось ее отыскать и поспешила снова пуститься в бега. Внутри меня клокотала ярость, досада и боль. Хотелось к чертям разнести все вокруг, чтобы наконец освободиться от сжирающих меня эмоций. Я попыталась взять себя в руки, потому что поиски Оли нужно продолжать, и будет лучше, если я буду делать это в холодном рассудке и здравом уме. Я занялась поисками Оли, еще более тщательно. Привлекла к этому все свои ресурсы, связи, тратила любые деньги. Но она, вместе со своей матерью словно исчезли. Их нигде не было, никто их больше не видел, ничего о них не слышал. Прошло около двух месяцев, бесполезных поисков, а результат был ровно таким же, как в самом начале. Единственное, что мне хоть как-то помогало не сойти с ума, это моя работа. Но если раньше я занималась своими делами ради удовольствия, то сейчас ради того, чтобы сохранить рассудок. У меня в голове не укладывалось, куда могли подеваться Оля и Людмила Борисовна. И самое главное, как им удалось исчезнуть, не оставив за собой ни единого следа. Само собой напрашивалась мысль, что здесь не обошлось без кого-то достаточно обеспеченного и влиятельного, который помог Оле настолько хорошо от меня скрыться, что даже лучшие из лучших сбились с ног в ее поисках. Мои люди, еще три месяца искали Олю. Они обшарили вдоль и поперек все, даже самую глухую деревушку. Ни одной зацепки. Уже не было никакого смысла, гонять туда-сюда людей. В конце концов, я прекратила поиски. А после этого, я в полной мере ощутила, что чувствует человек, потерявший смысл в жизни.