N. Madeyra: между молотом и наковальней

      Недолго пришлось оплакивать Бьёхорну своих падших товарищей. В миг его схватила за лицо чья-то мощная рука, подняла за голову и швырнула прочь, вырвав противогаз с лица. Атаман полетел в сторону, будто деревянная чурка, крутнувшись в воздухе, вокруг своей оси и упал плашмя под бетонной стеной. Пыли заполонила вмиг все отверстия его головы. Лицо резали миллионы мелких раскалённых песчинок, словно лицо обсыпали раскалённой стружкой. Ополченец вырвал ткань с полёвки и постарался обмотать ею лицо. Пока он этим занимался, перед, его лицом из пустоты мелькнуло три ручных лезвия. Бородатый рокер вытащил из ножен огромный тесак. В ушах стоял гул бури, глаза не могли не видеть из-за обилия слёз. Ему оставалось полагаться на удачу. Он встал в стойку. В стороне на вытянутую руку что-то ярко заблестело в свете грозовых молний. «Это они!» Удар. Затем снова. И снова. Враг менял серии ударов, снова и снова занося перед Бьёхонром свои смертоносные когти. Атаман то и дело успевал укорачиваться. Спустя ещё какое-то время он стал ощущать усталость. Последующий удар блокирован. В ударе лезвий с кинжалом высеклась брызга искр. Бьёхорн оттолкнул лезвия кинжалом и попробовал контратаковать. Следующий момент и последовал удар с лева. — Что, Бьёхорн, боишься? Где твоя отвага, атаман Сент-Луиса? — с насмешкой сказал Бердонн. При последующей комбинации ударов когтями Бердонн раскрошил тесак бородатого сталкера, оставив его обороняться с обломком из зазубрин. — Что теперь, бородач? Попробуешь убежать? Твои дни сочтены. Свин, который дорожил своей помойкой, теперь идёт на убой. Такой конец для любого, кто посмеет стать на пути Мадейры и его армии. Бьёхорн скакнул за фонарный столб, уклонившись от прямого попадания лезвием в голову. — Смейся-смейся, картелевец. Это мой город! И я погибну вместе с ним! Знай это, урод! — Бьёхорн вытер окровавленной рукой слезящиеся сглаза и кинулся на противника. Тем временем Серхио с компаньйонами подкрадывались к «Вратам на Запад». Безупречно зеркальная, в прошлом, арка, сегодня являлась ржавым каркасом — остатки былого величия «дряхлого гегемона». Под аркой находились выставленные шеренгой канзасские грузовики. «Грязные руки» петляли по аллее сожжённого парка Киенер Плаза — не менее значимых достопримечательностей города. Огонь пожрал всё. Сквозь буревей не было видно пней и коряг от столетних дубов, но если бы путники застали это место до начала бури, то непременно их здесь обнаружили. — А ты уверен, что они стояли именно там? — Да, Дикки. Я уже сто раз это сказал: они под аркой стоят. — А если арка не в той стороне? — Нет, Дикки: она в этой стороне. Я это точно знаю. В отличии от тебя, у меня хорошая память. — Ты кого это склеротиком обозвал?! Да я наизусть знаю, в какой пропорции нужно нитрировать взрывчатку, чтоб не вознестись ко всем святым!.. — Не кипятись, амиго, мы почти на месте… — сказал негромко идущий вперёд Серхио. — Вон видишь, и Старое здание суда. Ну, было им точно. Мне за него брат рассказывал до первой отсидки. Мой брат любил путешествовать…       Внезапно жулики заметили плетущегося позади Вице-Президента Волкера в потрёпанном костюме и синяками на лице. Он шел не видя перед собой дороги и был без маски, что сильно не понравилось бандитам. — Что этот здесь забыл? Он же вроде в плену был, — заулыбался Сэм. — Эй, чинуша, как ты сбежал? — вышел на встречу Волкеру Серхио. — Как по-твоему я ещё мог сбежать, грязный бандит? Избил охранника, разумеется. Грязноруковцы засмеялись. — Ты, я посмотрю, не промах, парень, — похлопал по плечу Аферист, — как тебе дышится? Много надышал радиации? — Да… Есть немного… — закашлялся Волкер.       Серхио достал из кармана запасной респиратор и протянул Вице-Президенту. — Ты, конечно, можешь сдохнуть сегодня к вечеру от лучевой болезни, а можешь принять респиратор из рук «грязного бандита».       Волкера не нужно было упрашивать. Он лишь понятливо покивал головой, послушно взял защитную маску и нацепил себе на побитую физиономию. Пройдя ещё около ста метров, компания увидела опорный пункт, у которого стояли три чёрные фигуры. Серхио подал им знак, чтоб они затаились и затем присели, скрывшись за складками местности. После он согласовал свой план с остальными, распределил роли, затем все пятеро исчезли во мгле бури.       Стоящий на часах боец Бьёхорна в полудрёме всматривался в чёрный профиль руин Старого Суда — ещё одной значимой архитектурной памятки города, он поглядывал то на тусклый фонарь, то на суд. Возле него стоял такой же молчаливый угрюмый недотёпа. Они хмуро сквозь очки глядели то вдаль, то на суд, то на друг друга. Оба были не сильно общительными, и обоим хотелось сильно курить. — Хочу курить… — вдохнул запарившись вояка. — И я хочу курить. Полцарства за курево.       Ополченцы ещё переглядывались друг на друга, не заметив, как в голову одному из них прилетел булыжник. Тот схватился за лицо с криком «мои глаза!». Осколки стеклянных линз противогаза вместе с раскалённым песком попали ему в глаза, тот ослеп и пытался пальцами в толстых перчатках как-то изъять осколки. — Не трогай глаза! Занесёшь инфекцию! — окликнул часовой товарища. Тут подбежал к ним третий взяв под руки раненного. Другой воин щелчком затвора дослал патрон в патронник своего ручного пулемёта. — Кто идёт, мать твою! Стрелять буду! — пробубнил часовой. — Да, ребят… Не быть вам смелыми и отважными героями Сент-Луиса. Вы не достойны такого звания, — хихикнул Сэм, выйдя уверенными шагами из пелены бури в поле зрения солдат. — Ты один из беглых пленников?! Не подходи! Буду стрелять!       Из-за спины Сэма полетело ещё несколько булыжников. Они прицельно попали по головам солдат. Раздалась пулемётная очередь. Сталкеры осмотрелись насколько могли. Картёжник исчез. В них со всех сторон опять полетел град камней. Те развернулись в сторону заставы и побежали, но их там уже ждали Серхио с Диком. Они держали наготове железные дубинки арматуры и в мгновение ока расправились с врагами, уложив их замертво в песках. — Это хоть всё? — Подрывник опустил наземь окровавленный прутень, — меня начинает утомлять эта ваша рукопашка. Руки давно чешутся что-то взорвать. — Я тебя уже готов обрадовать, амиго, — с нотой сарказма сказал Аферист. Друзья ринулись за Серхио, который стоял еа углу заставы. Там виднелись высокие металобетонные бордюры, ограждающие автопарк искомых грузовиков. В это же время два непримиримых бойца — Бердонн и Бьёхорн в безкомпромиссным противостоянии истощали друг друга, взаимными ударами. Удар за ударом лезвия когтей Бидона тупились о приклад винтаря и на лезвиях появлялись зазубрины. Бьёхорн несколько раз безуспешно старался выстрелить в противника. Один раз поцарапал ему кожу на ноге, второй раз выстрелил в плечо. Пуля у громилы прошла на вылет, что не мешало ему продолжать дальше размахивать лезвиями. — Сдавайся по-хорошему, байкер и я тебя убью быстро! — Это ты мне, лысый? Да ты уже выдохся! Я хоть плохо тебя вижу, но я чую твой трусливый запах! Запах твоего дерьма! — орал Мистер Бъёхорн. Бородач настолько впал в ярость, что ударом приклада сорвал лезвие с правой руки громилы и затем ударом сбил его с ног. — Молись урод на своего Мадейру! — атаман держа на мушке убийцу принялся нажимать на спусковой крючок. Внезапно он ощутил чьи-то руки на своей шее. Мёртвая хватка удава схватила его за шею сзади и стала медленно и методично сжиматься. Бъёхорн выбросил из рук оружие и затрепыхался, как рыба, которую вытащили из воды, закатывая глаза набекрень. — Ты, дурак, Мистер Бъёхорн. На Мадейру не молятся. На него надеятся. Джозепп Бердонн с азартной ухмылкой смотрел на Бъёхорна. Бородатый атаман повалился замертво в песчанный бархан и его тело стало заметать песком. На Бердонна глядели глаза молчаливого незнакомца. Низенький, совсем неприметный, так же как и каннибал, одетого в рокерский наряд с противогазом на лице. –Твои услуги и правду в ЦРУ были неоценимы, оперативник.       Подрывник Дик сидящий за фрагментом метало-бетонной ограды, отсчитывал считанные секунды до нажатия детонатора. Наконец кнопка была нажата и тротиловые пластиды сработали, превратив ограду в груду пыли. Грохот был слышен на километры вокруг. Бандитам «Грязных рук» следовало поскорее убираться из этих краёв. Со стороны левого берега Мисси-Сипи, на месте которой находилась непроходимая радиоактивная топь, поднялся шум. Банды другой половины города рассредоточились маленькими групками и поковыляли в сторону арки. В резко начтавшей тьме виднелись маленькие огоньки фонариков и самодельных факелов. — Что там, Сэм? — Не подгоняй меня, Серхио. Если я картёжник, это не значит, что мои ловкие руки способны смотать такую кучу оторванных мотков. Что они вообще делали с нашей техникой? — Не ной, Сэмми. Я вообще смотрю под капот раз в год, на День благодарения и ничего, — буркнул Дик, лазя под соседним грузовиком, — Билли, что скажешь? — Мотки-мотки! Всё замотали и теперь размотаем. Это, как магнитные замки!       Дик продолжал неутомимо раскручивать проводку и перематывать соединения. — Они их так перемотали, будто им нужно было не вывести из строя машины, а задержать потенциальных угонщиков. — Похоже на то, — сказал Аферист. — Может, пока мы тут крутим гайки и мотаем проводку, ты нам поведаешь о нашем заказчике, Серхио? — Мы с ним работали через посредников. Обещал заплатить наличкой пять миллионов за этот хлам, когда мы его вывезем из Канзаса. — И как зовут заказчика? — Его называли «ДиБи». Две буквы. Аббревиатура какая-то… — Серхио стоял за ржавой арочной подпоркой неподалёку от автопарка военной техники и всматривался в сторону неумолкающей бури, движущейся с запада. — От имени Джозеп Бердонн, — внезапно вылетело из тьмы острое лезвие и пришпилило за одежду Афериста к ржавой балке. Оружие у бандита вылетело из рук. А товарищи были в момент окружены пятью незнакомцами. — Добрый вечер, джентльмены. Простите, что заставил вас ждать, — заговорил громила, пришедший из дымки, — кажется, мы с вами немного знакомы, не так ли? — Джозепп Бердонн, — начал Серхио, вися, словно кукла на верёвке, — про тебя легенды ходят. Теперь я знаю, что же живой человек, а значит смертный. Смею догадаться, что денег нам не ждать? — Свои деньги вы уже получили. Вас не убьют и в тюрьму садить не станут. — Приятно это слышать от такого беспринципного типа, как ты. — А мне ещё приятней будет слышать, как вы будете стонать у меня в пыточной. — Сам только что говорил, что не станет в тюрьму садить и вот опять… — Ты за кого меня принимаешь? Я своё дело держу. Вы в тюрьме сидеть не будете, потому что вы отныне мои пленники с этим пареньком, который спрятался в кабине грузовика.       Затем один из людей быстро подбежал к кабине среднего автомобиля, смыкнул за дверь и оттуда вывалился болезненный Вице-Президент Волкер. После всего, команда Бидона захватила в плен «Грязные руки» вместе с политиком, погрузила всех в кузов одного из грузовиков и отправилась обратно в Канзас-Сити, на место базирования банд Армии Освобождения. За этой картиной из окон одной заброшенной высотки из бинокля наблюдал директор ЦРУ Уильям Харкер. Как только колонна военной техники дала по газам, директор ЦРУ тут же поспешил к выходу из здания. Он выбежал по ступенькам на первый этаж в вестибюль, после, направился через пустой проём входа с пустой охранной будкой, сел на один из бесхозных спортивных байков и ринулся в погоню. Этой ночью банды Сент-Луиса обнаружили следы кровавой бойни у блокпостов в сити-центр. Но, из-за бури поиски были приостановлены и продолжены уже на утро. Наутро в числе погибших были найдены тела Мистера Бьёхорна и его подручных.       К одному из бункеров индейцев апачи пришвартовался дирижабль наркокартеля. Индейцы с радушием приняли дорогих гостей. К главе старейшин пожаловал лично глава Армии Освобождения. Старый апач — прежде ограниченный иссохший старик, ограниченный в передвижении, безрукий инвалид, теперь получил вторую жизнь благодаря докторам и инженерам картеля. Сидя в экзоскелете старейшина продолжал управляться со своими управленскими задачами и показывать своим молодым политическим соперникам твёрдость власти личным авторитетом и неутомимостью. Увидев дорогого гостя старейшина приказал оставить его наедине с испанцем. — Знал, что я приду? — Да, испанец. Ты нам принёс много горя, Мадейра, но я по-прежнему рад твоей компании. Мадейра посмотрел на новенький протез руки и понял, чем обошлась деду такая дружба. — Понимаю. Я за советом. — Сам Мадейра ищет ответов в звёздах? — индеец на своём балконе повернул взгляд за бронированное стекло, на площадь заседаний. — У меня такое ощущение, что ситуация начинает выходить у меня из-под контроля… — Можешь не продолжать, дорогой теуль. Я это увидел, как только ты перешагнул порог нашего бункера. Время на перегруппировку сил заканчивается… В игру вступают более сильные игроки и тебя заботит исход предстоящих битв. — Тебе нужно утвердить свою власть перед людьми. Если в неё никто не поверит, то ты со своими наёмниками грохнешься в пропасть. — Это я знаю и без тебя, старикан, — Мадейра с серьёзностью смотрел в глаза старейшине.       Старейшина достал с пола жменю ритуальных костяшек и бросил их на пол. Те упали в определённом порядке, понятном только бывалому жрецу. — Я вижу громадину, мощный громила, человек-скала… Слишком сильный и хитрый для такого главаря, как ты… Слишком жаден и ненасытен. Он может совершить любое преступление на пути к власти и остаться чистым. — Он имеет слабые места? — Какие бы нашел у себя ты, амиго? Я вижу ещё кое-что… Есть некий человек. Человек из ЦРУ. Он незаметный и очень заурядно выглядящий с цепкими руками. Он тенью ходит за громилой. Если ты избавишься от него, то сможешь одолеть и скалу. — Спасибо старик, — испанец учтиво поклонился. — Будь осторожен, Мадейра. Ты ходишь по краю обрыва…       Покончив с разговором, Мадейра со своими подручными сел обратно на борт воздушного аппарата и резво взмыл в облака. Сидя в капитанской рубке испанец долго вдумчиво глядел в даль. Подле него сидел верный Джонни, который перебирал картотеку с досье на полочках и выставлял её по алфавиту. — И всё-таки, зачем тебе это понадобилось, добивать и без того нестабильную страну, босс? — Ты уверен, что хочешь узнать правду, Джонни? Подручный с наивно с интересом закивал головой. — Видишь ли, Джонни, — испанец поднял брови на своём морщинистом лбу, расслабленно расставив, вытянутые руки в стороны и пожал плечами, — я не вижу причин в том, чтобы такая страна, как Североамериканские Соединённые штаты вообще существовала. Уже, как два столетия, янки навязывали всему миру свой стиль жизни, вторгались в суверенные государства, силовым способом подписывали более слабые державы на непомерные кредиты для последующей деиндустриализации и разграбления. Мне искренне жаль простого гражданина америки, этого наивного реднека-патриота или цветного американца. Мне жаль каждого ребёнка, чьи родители под страхом голодной смерти пересекли океан сюда, чтобы его родить именно здесь. Но, этот город есть вавилонская блудница, не знающей меры в своём тщеславии, эгоизме и похоти. Я ненавижу! Я ненавижу всех этих продажных политиков, все эти спецслужбы, которые отмывают деньги на наркотрафиках по всему миру. Я путешествовал по всему миру: от Юго-Восточной Азии до Лиссабона, от Канарских островов до Мыса Доброй Надежды. Везде и повсюду я видел детский плач, голод, войны и безработицу. А главное — толпы рабов, возделывающих плантации коки, марихуаны, опиумного мака. Я видел лаборатории, где в промышленных масштабах варили яд. Они все были на содержании уважаемых людей из Пентагона и ЦРУ. Всё ради пресловутой демократии. Всё ради того, чтобы кто-то в Богемской рощи, Римском клубе или в Давосе ощутили свою богоизбранность. Я весь этот сброд в равной мере ненавижу и рано или поздно доберусь до каждого. Наши наниматели дали нам денег для захвата для них власти в этой проклятой стране. Но, этого я им не подарю. Потому я постараюсь сделать всё, чтобы вбомбить в каменный век все эти промышленные, мануфактурные и аграрные центры. Сравняю с землёй Нью-Йорк и Уолл-Стрит. И тогда, на этом выжженном пепелище воссияет моя страна по моим правилам и законам. Где не будет не богатых не бедных, где будет править балом закон силы и железа. И это моя тайна, Джонни, которую я раскрыл только тебе. Так что, не подведи меня.