Связанные одиночеством

— Победа над Смертью… — Повторил Голод, открывая портал, чтобы вернуть Вики в башню. После их разговора, она неохотно шла на контакт, выглядела более задумчивой и будто разрывалась между Всадником и собственными переживаниями. Теперь её поведение не казалось забавным, а скорее, вызывало странное чувство необоснованного беспокойства. Понимая, что мучить её разговорами бессмысленно, Всадник решил оставить её в комнате, а утром проверить. На прикроватной тумбочке, к тому времени уже стояли ужин и лекарства. — Я тебе больше не нужна? — спросила девушка, беря в руки синюю склянку. — Нет. Получив ответ, девушка сняла пробку, залпом опустошая содержимое. Вкус был другим: не такой резкий, с приятным послевкусием мёда. — Это то, что помогает не видеть сны? — предположил Голод, уже собираясь покинуть комнату, но то, с какой жадностью Вика выпила зелье, заставило его задержаться. Будто весь день этого ждала. — Нет, — произнесла она на выдохе, а затем, тыльной стороной руки вытерла губы. — Бессмертные не видят снов. Только ведения. Я же, просто не могу спать по ночам. — Почему? — Просто не могу. Голод покинул комнату, оставляя еë одну. Будто желая дать время, чтобы окончательно попрощаться со своим прошлым в мире смертных. От друзей, семьи и периода учёбы оставались бессвязные обрывки воспоминаний, восстановление которым, ничего кроме головной боли не приносило. Ощущения были противоречивыми, боль приглушалась усталостью от зелья, благодаря которому, потеря прошлого, казалась не такой серьезной. В конце концов Вики, что жила среди смертных, и Вика, которая появилась на пороге школы ангелов и демонов — это два разных человека. Она делала глубокий вдох и выдох, позволяя своему организму погрузиться в желанный сон. Минуты, когда тело погружалось в приятную пустоту небытия. Легкий ветер заставил ангела открыть глаза. Она вновь оказалась в пристанище Шепфы. Создатель выходил из райского сада, не спеша и размеренно направляясь к девушке. По всей иронии обе Уокер доставили ему немало проблем. Что Ребекка, которая ради своей цели, шла по головам и отличалась радикальными методами решения проблем, что Вики, которая ради этой встречи едва не поругалась со всеми серафимами из Совета. Не смотря на то, что именно эти ангелы были приближенными Создателя, на то, чтобы добиться личной встречи, могли уйти годы, если это не что-то срочное. И даже так Вики просто не хотели к нему пускать, так как, не смотря на должность серафима, отношение к ней особо не изменилось. Никто не мог воспринимать вчерашнюю непризнанную всерьез, особенно если учитывать связь с первым метисом благодаря которой она и попала в Совет. И не важно, что для этой должности ей пришлось рвать на себе перья, не спать ночами и изучать всю историю небес за считанные дни, чтобы быть достойной своего места. Если Мальбонте контролировал ад, на её плечи легла забота о небесах, где первые месяцы напоминали преисподнюю. И когда проблем было слишком много, их скидывали на самого неопытного ангела, конечно, пока новый Сатана не застал свою партнершу, спящую за столом, заваленном свитками и различными книгами. — Шепфа, — она встала на колено, прикладывая левую ладонь к груди, тем самым показывая своë уважение и верность. Разговор обещал быть тяжелым, из-за чего Вика старалась держать как можно увереннее, чтобы доказать серьезность своих намерений. — Благодарю за то, что смогли принять меня. — Вставай, дитя, — его голос глубокий и в тоже время спокойный. Один из приближенных уже нелестно высказался о девушке и даже предложил лишить её титула серафима за столь дерзкое поведение. — Мне сказали, твой вопрос затрагивает моего брата. — Да, — она тут же встала, пытаясь не выдать волнение. Причина, которую она указала в письме, и та, из-за которой действительно пришла, немного отличались. — Да, он касается Шепфамалума и Мальбонте. — Вот оно что, — услышав имя метиса, Шепфа посмотрел на Вики, которой в эту секунду захотелось провалиться сквозь землю. Создатель кивнул в сторону, предлагая ангелу немого прогуляться. — Так, с чем ты пришла? — Можно ли разрушить их связь? — осторожно спросила девушка, чувствуя, как волнение медленно начинало отступать. — Шепфамалум связывается с ним через ведения, и… Можно ли это остановить? — Тьма, что их связывает, крепла многие столетия и в итоге стала нерушимой, — спокойно произнёс Шепфа, а затем остановился, снова смотря на ангела. — Но я вижу в твоих глазах ещё один вопрос, и прежде чем ты задашь его, ответь. Способна ли ты убить Создателя? — Что? — девушка опешила, не веря в то, что только что услышала. Не успев обдумать сказанное, Вики начала оправдываться. — Нет, нет, Шепфа, я бы никогда… Я даже подумать об этом не могла! — Я не спрашиваю, сможешь ли ты убить меня. — он провел её по саду, в котором были самые экзотичные цветы, многие из которых она не могла видеть до этого дня. — Преисподняя полна добрыми намерениями, а небеса добрыми делами. Не смотря на то, что ты в прошлом смертная, свет твоей души сильнее, чем у некоторых чистокровных ангелов. И даже тьма, что досталась тебе от Мальбонте, не может его заглушить. Но, смог ли этот свет ослепить тебя? — Разве вас… То есть вас и Шепфамалума можно убить? — спросила та, послушно идя подле своего Создателя. — У всего живого есть своë начало и свой конец. Вопрос лишь в том, кто встретит его с гордо поднятой головой, а кто на коленях. — Но… — Вики было тяжело поверить в то, что настолько могущественного бессмертного можно убить. Но затем вспомнила о Малбонте, который мог это сделать. И сделал бы, если бы девушка вовремя его не остановила. — Я услышала вас. — Услышала, но поняла ли? — Он привел девушку к яблоне. Единственному дереву, которое стояло за пределами сада. Вика замерла в нескольких шагах, не решаясь подойти ближе. — Что ты видишь? — Дерево познания добра и зла, — она смотрела на запретный плод, чувствуя всю его сладость на губах. Зачем он привел её сюда: чтобы испытать или же чтобы позволить его вкусить? — Что можешь сказать о запретном плоде? — Он сладок, но обладает горьким послевкусием, — казалось, что такой ответ его полностью устроил. Шепфа собирался уйти, но остановился рядом с ангелом, которая всё ещё смотрела на дерево, теперь будто испытывая себя. — Я не понимаю вас. — Я заложил в своих детях добро, а мой брат — зло, но мы оба не учли, что это две части одного целого, которые не могут существовать друг без друга. Со временем дети стали решать, что для них хорошо, а что плохо. Адам и Ева были теми, кого я попытался отгородить от зла, но как ты помнишь, не смог. Им суждено было вкусить плод познания. — Шепфа, — она посмотрела ему вслед, веря, что тот слышит её. У неё больше не было вопросов. — Спасибо вам. Сделав глубокий вдох, девушка сделала несколько шагов к дереву, потянувшись к одному из яблок, которое, почти сразу упало ей в руку. Красное, спелое и сладкое. Вика поднесла его к губам, колеблясь несколько секунд, прежде чем откусить. Приторная сладость сменилась железным привкусом. Этот поступок не был правильным или неправильным, ей было суждено сделать это. Ангел открыла глаза, снова находясь в своей клетке. Это был не сон, и не предсказание, а одно из воспоминаний, которое пряталось в глубинах памяти. Возвращаясь к вопросу Шепфы, Вика тихо произнесла. — Способна… Способна убить, — она всё ещё чувствовала этот привкус крови во рту, который теперь казался слаще. В период апокалипсиса, когда бессмертные не были уверены в завтрашнем дне, в шкафу Вики появлялись новые платья. Кому это было нужно и зачем, девушка не знала. Может игры Чумы или же, чтобы еë внешний вид не приедался Голоду? Ему же так важно, чтобы его ангел выглядел ухоженно и опрятно. Разве это имеет значение? Девушка заканчивала с туфлями, когда дверь в комнату резко открылась, Всадник вошёл без стука и предупреждения. — Выглядишь лучше, — произнес тот, замечая, что теперь, вместо цельного платья на ней тонкая кофта и штаны более яркого, красного цвета. — Тебе нравится эта одежда? — Да, она удобнее, чем платья, — она предположила, что новые вещи появились благодаря Голоду, в ином случае он бы не проявил такой интерес. В руках блеснул тонкий серебряный ошейник, украшенный рисунком листьев. — У меня есть для тебя подарок. Но нам нужно покинуть башню. — Подарок? — Вики вновь почувствовала привычный холод ошейника на шее. — Я подумал, что это может поднять тебе настроение после вчерашнего. Девушка кивнула, как минимум ей было интересно посмотреть на то, что приготовил Голод. Они покинули комнату, а затем и башню, направляясь к школе. На их пути не было ни одного бессмертно, что было неудивительно. Почувствовав энергию Голода, они просто уходили подальше, боясь случайной встречи. Вики осматривалась, но не думала о побеге, не сейчас. Когда они направились в катакомбы, ангел начала волноваться. Что, если он поймал кого-то из Ордена? Мими, Дино… Нет, эти двоя не могли попасться. Когда они спустились в темные и сырые темницы, послышались тихие стоны бессмертных, которых забивались в углы, пытаясь скрыться от влияния Всадника. Вики чувствовала их боль, боясь предположить количество заключенных, или узнать кого-то. — Мы пришли, — произнёс Голод, ломая замок на одной из клеток, тем самым открывая её. Прислонившись к стене, в небольшой камере сидел мужчина, чья одежда была порванной, крылья сломаны, а на белых волос, была засохшая кровь. Вики застыла в коридоре, прикрыв рот рукой, заставляя себя зайти внутрь. — Фенцио… — Она села рядом, осторожно касаясь лица, которое было покрыто многочисленными шрамами. — Уокер младшая… И почему я не удивлён? — он ухмыльнулся, смотря сначала на неё, а затем на Всадника. — У тебя какой-то фетиш на ублюдков? — Уверен, что сейчас подходящее время для этого? — чуть ли не прошипела девушка. — Ему нечего терять, — сказал Голод, уже зайдя в камеру и оперившись спиной на железные прутья. — Чума решила допросить его, но ничего нового не узнала и оставила мне. Когда ты рассказала о том, что сделал этот бессмертный, я подумал, что тебе захочется отомстить ему. Можешь помучить его, а потом убить. — Это и есть… — она медленно перевела взгляд на Голода, который многозначительно кивнул, доставая сигарету. — Я не… внезапно, рука Фенцио легла на еë плечо. Он выглядел уставшим, измученным и потерявшим всякую надежду. Но при этом в его глазах читалась нескрываемая ненависть и презрение. — Сделай это. — Что? Нет, нет, я не… — Я не спрашиваю, можешь ты это сделать или нет, и мне плевать, что тебя вывернет наизнанку. Я хочу, чтобы ты вспомнила всю ту боль, что я тебе причинил, и прикончила меня, — Фенцио заставил её наклониться, продолжая шептать на ухо. — Если у меня есть выбор, я предпочту легкую смерть от тебя, чем от Всадника. — Так что? — Голод сделал затяжку, наблюдая за этим перешёптыванием. Ангела было уже не спасти, и свою полезность для Ордена он исчерпал. Вопрос смерти был временным и зависел только от палача. — Это прекрасный подарок. — произнесла девушка, отстраняясь от Фенцио и вставая с пола. Это будет очередной спектакль для Всадника, как сотни других, в которых она уже участвовала. Никакого сожаления её лицо не выражало, наоборот, Вики хотела создать видимость того, что ей действительно хотелось отомстить за все те мучения, что она испытывала. — Но я не хочу, чтобы он продолжал мучиться. Мне будет достаточно его смерти. Фенцион ухмыльнулся, этот безразличный тон, взгляд, полный ненависти. Голод даже начал верить ей. — Но у меня ничего нет. Если ей дадут выбор, это будет яд. Что-то быстродействующее и безболезненное. — В тебе ведь ещё есть остатки энергии того метиса? — Разве ты не поглотишь её? — это казалось очевидным, но Голод отрицательно помотал головой. Быть может, ему хотелось проверить какую-то свою теорию? — Мы можем проверить это. Если не получится, я закончу за тебя. — Удиви меня, подстилка Мальбонте… — шёпот сменился хриплым голосом, Фенцио специально хотел вывести Вики из себя, чтобы она сделала всё правильно, а наличие Голода в камере просто игнорировал. — Попробуй доказать, что без его силы, ты ещё хоть на что-то способна. Такая слабая и жалкая… Если бы не Ребекка, я бы ни за что не потратил камень на тебя… — Не тратьте силы, — произнесла девушка, собираясь с мыслями. Ей нужно было сделать всё быстро. — Правда глаза колит? Думаешь, я не знаю, как ты дошла до статуса Серафима? — Фенцион продолжал разжигать пламя ненависти. — Может, ты мне перед смертью расскажешь, чем заслужила такой подарок? — Помолчи, — Вики чувствовала больше раздражения, чем ненависти. Да и наличие других заключенных тоже оказывало определённое давление. Она закрыла глаза, руки начинало колоть, то ли от злобы, то ли от волнения. Еë сил едва хватило, чтобы разбить яйцо, так будет ли их достаточно, чтобы убить? Во всяком случае, ей нужно попробовать. Ангел ощутила мороз по коже, Голод стоял прямо за спиной. — Я хочу, чтобы ты знал, что Дино любил тебя и никогда не держал зла. И я передам, что последние твои слова, были посвящены любви к нему, — Вика знала — её слова насчет Дино истинны, и Фенцио хотел их услышать. Он закрыл глаза, принимая свою судьбу с горькой улыбкой. Удар был настолько сильным, что тело впечаталось в стену, а сама девушка едва могла стоять на ногах. Сердце продолжало бешено биться, заглушая собой все посторонние звуки. — Умница…— подобно змею, Голод подошёл к ней со спины, положив одну руку на обнаженное плечо, а другой поднял голову, заставляя еë посмотреть на ангела. — Это отрепье тебе столько гадостей наговорило, столько боли причинило, а ты, убиваешь его не из ненависти, а из жалости. Всаднику не нужно было даже подходить ближе, Фенцион был мёртв и уже к утру его тело исчезнет. Вика молчала, чувствуя, как по щекам текут кровавые слезы. Она смогла, смогла убить его, как десяток других смертных, по приказам Всадников. Закрыв глаза, девушка чувствовала, как руки и когда-то белые крылья, пропитались кровью, но теперь у неё не было отвращения к себе. Это было правильно теперь каждый её поступок был правильным.