paper princess

Рюджин не смотрит в мою сторону всю дорогу до берега и потом, когда мы приезжаем домой. Её угрюмое молчание говорит само за себя. Она разъярена и будет злиться еще очень долго. Я уклоняюсь от ужина под предлогом солнечного удара, потому что не смогу высидеть за одним столом с Рюджин, которая либо будет притворяться, что меня не существует, либо будет цепляться ко мне при любом удобном случае. Знаю, я сама вовлекла себя в эту ситуацию, но когда даже Юна сердито смотрит, как я поднимаюсь в свою комнату, меня начинают мучить сомнения, не было ли все ошибкой. – Я думала, ты не собиралась спать с моим папой, – шипит она, когда я прохожу мимо неё в коридоре. – Я и не спала. Я просто хотела, чтобы Рюджин так думала. – Юна по-прежнему смотрит на меня с сомнением, и я вздыхаю. – Мы с Хи Гё говорили о Донхёке. И о твоей маме, но, наверное, в таком настроении Юне это не понравится. Мое признание ничуть не успокаивает её. – Хватит играть в игры с моей сестрой. Юна взмахивает рукой – Забей. – Она отмахивается от меня. – Вам обеим нужно либо переспать, либо держаться подальше друг от друга. Я голосую за последний вариант. – Приняла к сведению. – Я начинаю открывать дверь в свою комнату, но Юна хватает меня за руку. – Я серьезно. Если тебе кто-то нужен, просто приди ко мне. Я ничего не имею против тебя. Уф. Как же мне надоели эти Шины! – О боже, Юна, какая щедрость с твоей стороны! Твое предложение секса из жалости имеет срок годности? Или я могу воспользоваться им в любой момент, когда захочу? Я вхожу в спальню и захлопываю дверь прямо перед её озадаченной физиономией. Еще рано, но я решаю лечь спать, тем более что завтра мне нужно быть в пекарне до восхода солнца, а потом еще школа. К тому же сейчас мне не хочется говорить ни с кем, кто живет в этом доме. Я забираюсь под одеяло и заставляю себя уснуть, но то и дело просыпаюсь, разбуженная то хлопком двери, то звуком шагов в коридоре. Уже поздняя ночь, когда из коридора доносится яростный шепот. То же самое я слышала несколько ночей назад. Юна и Рюджин снова о чем-то спорят. Я смотрю на часы. Даже время почти то же самое – полночь. – Я еду, – решительно заявляет Рюджин. – В прошлый раз ты разозлилась, что я не позволила тебе поехать со мной, а теперь ноешь, что приглашаю? – Ну извини, что я волнуюсь за тебя! Твоя башка так глубоко в заднице, что ты даже не увидишь летящий в тебя кулак, – огрызается Юна. – Я, по крайней мере, не пускаю слюни на дочурку Донхёка. – Ага, конечно, – насмешливо отвечает Юна. – Поэтому я и нашла тебя привязанной к полу. Потому что ты "разговаривала" с Йеджи. Они уходят дальше по коридору, поэтому мне не слышно полный ответ Рюджин, а только что-то типа: «Да я лучше буду до конца жизни слушать бубнёшь Минджон под ухом, чем пересплю с этой.» Злость заставляет меня отбросить одеяло и спрыгнуть с кровати. У этих двоих есть секреты, и они не хотят, чтобы я о них узнала? Что же, раз уж у нас война, мне понадобится любое оружие, которое я смогу раздобыть. Метнувшись к шкафу, я напяливаю на себя первое, что попадается под руку. Юбка и футболка. Не самая лучшая одежда для слежки, но у меня нет времени. Нацепив вещи, я обуваю кроссовки и как можно тише выскальзываю из своей комнаты. Я на цыпочках спускаюсь вниз по задней лестнице. В кухне никого, но снаружи доносится какой-то шум. Хлопает дверца машины. Черт. Мне нужно торопиться. К счастью, двойняшки всегда оставляют шмотки, ключи, бумажники и другое свое барахло прямо в прихожей. Я бегу через кухню в прилегающую к ней прихожую и хватаю первую попавшуюся толстовку. В переднем кармане обнаруживаются ключи и пачка наличных. Отлично. Пригнувшись, чтобы меня не было видно в дверное окно, я выглядываю на улицу и вижу, как дальше по подъездной аллее загораются и гаснут задние огни «Рендж-Ровера» Рюджин. Рывком распахнув дверь, я несусь в гараж. Когда кнопка на брелке зажигает огни внедорожника двойняшек, я с облегчением выдыхаю и залезаю в машину. Непросто тайком преследовать кого-то на машине темной ночью и по тихой улице, но каким-то образом мне удается справиться с этой задачей, потому что Рюджин не останавливается и не разворачивает автомобиль, чтобы в гневе устремиться навстречу. Я еду за ней в центр города, потом по каким-то маленьким улочкам, и вот мы оказываемся у незнакомых мне ворот. Рюджин паркует свой джип. Я тоже глушу двигатель и выключаю фары. В лунном свете фигуры сестёр едва различимы, но мне видно, как они вылезают из «Ровера» и перелезают через забор. Черт, во что я ввязалась? Они торгуют наркотиками? Тогда у них совсем крыша поехала. У этой семейки денег куры не клюют. В толстовке, что сейчас на мне, лежит сто тысяч вон. Ставлю всю эту пачку на то, что если бы я покопалась в карманах всех висящих в прихожей куртках, то в каждой нашлось бы не меньше наличности. Так чем же они занимаются? Я подбегаю к забору, чтобы рассмотреть хоть что-нибудь, но мне удается различить лишь ряды длинных прямоугольных конструкций – все примерно одного размера. Но ни Рюджин, ни Юны не видать. Не обращая внимания на внутренний голос, который говорит мне не делать глупостей, я перебираюсь через забор и ныряю в темноту. Подойдя к сооружениям, я понимаю, что это не здания, а грузовые контейнеры, а значит, это верфь. У моих кроссовок мягкая подошва, заглушающая звук шагов, поэтому когда я натыкаюсь прямо на Юну, протягивающую пачку купюр какому-то незнакомцу в капюшоне, они меня не слышат.  Попятившись назад и спрятавшись за контейнер, я осторожно выглядываю из-за угла, словно шпион-неудачник из дешевого боевика. Недалеко от Юны и незнакомца располагается импровизированный круг, обустроенный в центре свободного пространства у четырех грузовых ящиков. А внутри круга стоит Рюджин. Девушка вытягивает одну руку перед собой, разминая ее, потом руки меняются. Затем она балансирует на носках, словно разогревается перед тренировкой. Когда я замечаю как из одного из контейнеров выходит парень головоломка складывается. Тайные поездки поздними ночами. Необъяснимые синяки на её лице. Юна, наверное, делает ставки на свою сестру. Черт, Юна, наверное, и сама дерется, если вспомнить их спор на прошлой неделе. – Я так и думала, что за нами кто-то едет, но Рюджин не стала слушать. Я резко разворачиваюсь – за моей спиной возвышается Юна. И тут я сразу же ухожу в оборону, пока она не стала отчитывать меня за то, что я поехала за ними. – И что ты сделаешь, настучишь на меня? – насмешливо спрашиваю я. Девушка закатывает глаза, а потом подталкивает меня вперед. – Давай, топай, шпионка. Это все из-за тебя. Так что можешь посмотреть от начала до конца. Я позволяю ей подтащить меня к кругу и начинаю возражать. – Это из-за меня? С чего ты взяла? — Юна расталкивает людей и прокладывает нам путь вперед. – С того, что ты привязала Рюджин к полу – Она заслужила , – бурчу я. Не обращая внимания на мои слова, Юна продолжает: – С того, что из-за тебя её чёртова неконтролируемая агрессия снова начала проявляться. Эй, Рю, – зовет она Рюджин. – Наша младшая сестренка пришла на тебя посмотреть. — Рюджин резко оборачивается. – Какого черта ты тут делаешь? — Я подавляю порыв спрятаться за высокой фигурой Юны. – Да просто решила поболеть за семью. Вперед… – «Шины», чуть было не слетает с языка, но кто их знает, может, они пользуются вымышленными именами. Я поднимаю вверх кулак. – Вперед, семья! – Ю, если это ты подговорила ее, клянусь, тебе будет очень больно. — Юна поднимает руки вверх. – Рю, я же говорила тебе, что за нами кто-то едет, но ты не слушала, потому что всю дорогу бубнила о том, что собираешься преподать кое-кому, – она кивает головой в мою сторону, – урок. Рюджин стоит с хмурым видом. Ей явно хочется схватить меня и вышвырнуть вон отсюда, в темноту. Но прежде чем она успевает что-нибудь сделать, к ней подходит парень, ноги которого похожи на два ствола дерева, и хлопает по плечу. – Ну что, вся семья в сборе? Хочу закончить бой до того, как взойдет солнце. Ярость в глазах Рюджин превращается в веселье. Чёрт, эта миниатюрная девушка действительно собралась тягаться с этим типом что больше напоминает танк? – Тэён, ты не продержишься и пяти секунд. Где твой братец? – Заболтался с какой-то красоткой. Но ты не бойся, Шин. Я не стану бить тебя очень сильно. Тебе ведь завтра нужно продемонстрировать свое милое личико в «Астор-Парке». – Ты, стой на месте. – Рюджин показывает на меня, потом на землю. – Пошевелишься, и тебе будет очень плохо. – А то до этого было так хорошо, – огрызаюсь я. – Хватит базарить, давайте деритесь, – выкрикивают из толпы. – Если бы я хотел посмотреть мыльную оперу, то остался бы дома. Юна с силой пихает Рюджин в плечо, и Рюджин пихает её в ответ. Оба удара могли бы вырубить меня, но эти две лишь смеются, как психованные. Тэён пятится в центр круга и жестом показывает Рюджин следовать за ним. Рюджин не медлит. Они не пританцовывают, оценивая друг друга. Рюджин просто бросается на Тэёна, и минут пять они обмениваются ударами. Я вздрагиваю каждый раз, когда кулак Тэёна достигает цели, а Юна лишь смеется и болеет за Рюджин. Кто придумал бои между парнями и девушками?  – Ставки на Рюджин – самые легкие деньги, которые я зарабатывала, – хвалится она. Я обхватываю себя руками. Хи Гё говорил, что переживает темные времена, но знает ли он, что и его дети тоже? Знает ли он, что они приходят сюда и дерутся, чтобы избавиться от эмоций, вызванных психическим расстройством? И почему я так реагирую на это? Ладони, как и другие части тела, вспотели. Дыхание участилось, а сердце готово выпрыгнуть из груди. Мне страшно, очень.  – Ты боишься? — понимающе шепчет Юна.  Я отрицательно качаю головой, но все мое тело кричит «да!», и, когда Рюджин наносит последний удар, от которого Тэён падает лицом в бетон, я обессилено хватаюсь за толстовку Юны.