Возвращение Натаниэля Веснински

***

      Аарон сидел на паре латинского языка и слушал, как профессор что-то рассказывал про свою поездку в горы, где он провел с семьей практически две недели, отдыхая от тупых, с его слов, учеников. Периодически мысли парня возвращались к тому, что успело произойти за эти несколько месяцев. Казалось, что вокруг все наладилось с приходом Натаниэля в команду. Эндрю стал более мягким, ведь нашел то, чего ему явно не хватало все это время, — возможность полностью доверить всего себя другому человеку.       Раньше Миньярд считал, что отношений с Роландом близнецу было вполне достаточно, и сколько бы брат не отрицал, что между ними что-то есть, Аарон не верил, думая, что тот просто стесняется. Однако, лишь с появлением Натаниэля, блондин наконец узнал, что для Эндрю связь с Роландом не имела абсолютно никакого значения. Она была лишь возможностью расслабиться. Но уже практически год Эндрю никак не контактировал с Роландом с тех пор, как тот предъявил ему по поводу того, что хотел бы попробовать что-то большее.       Об этой ситуации Аарон узнал лишь месяц назад, когда они с Эндрю остались одни в общежитие. Миньярд вообще не рассчитывал на то, что брат что-то расскажет, однако сильно ошибся. В конце разговора Эндрю поблагодарил близнеца за то, что тот привел Натаниэля в команду. Этот день Аарон запомнит еще надолго.       Также, каждый из ребят заметил, что атмосфера на тренировках и вне стадиона стала куда более дружной. Никто из команды больше не называл Эндрю и его компанию Монстрами, ведь увидели, что сильно ошибались.       А одним из самых главных открытий стало для Аарона то, что именно благодаря Натаниэлю он смог понять, насколько же для него важен Кевин. Раньше альфа даже не обращал на него внимания. Да, безусловно, он считал парня интересным, умным, безумно красивым и сексуальным, а также обожал смотреть, как тот командует на поле во время тренировок, но не пытался лучше узнать значение своих чувств.       — Даже не понимаю, почему ты тогда не послал меня. Я тебе нравился практически полгода, но не проявлял никакого интереса в ответ. Не знаю, как я мог быть таким придурком. — сказал Аарон в один из дней, когда они с Кевином лежали в кровати дома Дэя. Да, у него, как выяснилось, все это время было собственное двухэтажное и достаточно большое жилье с приличным двором, которое еще и располагалось в очень даже неплохом районе города с красивыми улицами и ровными, на удивление, дорогами. Но Кевин не решался переезжать в него, боясь, что тогда совсем перестанет видеться с Аароном.       — Ты меня бесил этим настолько сильно, что я начал пытаться тебя забыть, все время находя все больше и больше минусов. Но каждый из них казался мне чем-то очень домашним и родным, поэтому я только сильнее подогревал свой интерес к тебе и не мог забыть. — ответил с теплом в голосе Кевин.       — Придурок, это какие у меня минусы ты нашел? — недовольно отозвался Миньярд, нахмурив брови.       — Ты абсолютно точно не идеальный человек, но максимально идеальный для меня парень. — с весельем в голосе начал Дэй, — Например, ты не всегда убираешь за собой, поздно ложишься спать, если ложишься вообще, постоянно пьешь энергетики, хотя они вредные, да и часто ешь что-то такое, что не приносит никакой пользы. А еще периодически делаешь что-то глупое во время игр. Просто каждый из этим минусов есть и у меня, поэтому я еще сильнее к тебе тогда привязался. А еще ты романтичный и становишься очень неловким и особенно тактильным, когда волнуешься. — уже шепотом добавил он.       — Неправда. — буркнул с недовольством Аарон, прекрасно понимая, о чем говорит Кевин.       В тот день команда была в горах, куда всех затащила Элисон. Когда ребята пошли купаться, Миньярд незаметно отошел в сторону, за небольшую скалу, ведь видел, что туда не так давно ушел сокомандник. Пройдя по тропинке, парень заметил Кевина, который играл в волейбол с небольшой группой подростков. Каждый раз, когда мяч летел в его сторону, бета ловко подпрыгивал высоко вверх, а затем в нужный момент взмахивал рукой, ударяя по нему и отправляя через сетку. Футболка Дэя валялась на камнях, и он остался в одних шортах, которые закрывали лишь половину бедра. Из-за каждого движения можно было с легкостью заметить ярко выделяющиеся мышцы. Сначала Аарон обратил внимание на ноги, а именно на мощные икры, затем его взгляд поднялся выше, к рельефной спине и бицепсам рук, которые резко напрягались при ударах по волейбольному мячу.       Но даже не это особенно привлекло внимание Миньярда. Да, безусловно, тело парня было, как минимум, шикарным. Однако его лицо… Оно буквально светилось не столько из-за солнечных лучей, сколько по причине настоящей, ничем не скрываемой радости, ребячества и веселья. Давно Аарон не видел сокомандника таким открытым, довольным и… счастливым? В этот самый момент лицо темноволосого парня не было искривлено гримасой неудовлетворенности игрой своей команды, как обычно было на поле. Его брови не было сведены к переносице в уже привычной для многих злости. Уголки губ не были опущены вниз или сжаты в тонкую линию. Наоборот, они были устремлены вверх, и улыбка Кевина представляла собой что-то поистине яркое и восхитительное. Из-за того, что та была особенно широкой, Аарон видел ровные зубы, которые казались настолько идеальными, что он невольно задумался о том, как обидно дантистам каждый раз осматривать пациента, не замечая ни единой проблемы.       Но основное внимание Миньярд уделил глазам беты, которые сейчас светились и сияли, словно какие-то изумруды или же зеленые сапфиры. Даже с такого расстояния можно было заметить их яркость. Цвет его глаз заставил Аарона вернуться в воспоминания, когда он гулял по лугу или же лесу в жаркую погоду позднего лета. Вокруг витал запах свежескошенной травы, а воздух был особенно горячим. От собственных мыслей парень, сам того не замечая, растянул свои губы в легкой улыбке, такой же теплой, как и взгляд Кевина, который альфа поймал на себе.       Во рту пересохло, и Миньярд не сразу заметил, что Кевин смотрит прямо на него. Хоть его глаза и горели радостью, выражение лица было не самым довольным, а также усугублялось нахмуренными бровями. Он что-то сказал ребятам, с которыми играл все это время, и направился прямиком к Аарону.       — Ты что-то хотел? Я просто занят, как ты видишь. — словно нехотя, первым заговорил подошедший парень.       — Нет, ничего. Возвращайся в игру. — только и ответил Миньярд, даже не пытаясь придать лицу непроницаемый вид. Он не старался скрыть свои эмоции, наоборот, желая, чтобы Кевин увидел их.       — Тогда зачем ты здесь стоишь? — поинтересовался он, с недоверием глядя на сокомандника.       — А почему мне нельзя здесь стоять? Да и вид больно красивый. — двусмысленно подмигнул Аарон, стараясь скрыть волнение. Кевин на это не нашел нужных слов и лишь застыл на месте, продолжая смотреть на Миньярда. — Хотя... Вы будете не сильно против, если я присоединюсь к вам? — через пару секунд крикнул альфа подросткам, которые ждали нового знакомого.       Те с радостью согласились, и Дэй вернулся на свое прежнее место, тогда как Аарон стал напротив него, по другую сторону сетки. Следующие пятнадцать минут Кевин со всей силой ударял по мячу, целясь прямо в сокомандника. Каждый раз, когда последний пропускал снаряд, он громко высказывал замечания точно так же, как делал и на тренировках. Из-за этого Аарону показалось, что он находится не на отдыхе, а на поле, однако парень старался не реагировать на эти действия, позволяя Дэю выпустить все свои эмоции. Казалось, тот даже не замечал, что группа подростков медленно принялась складывать свои вещи перед тем, как уйти. Они собирались что-то сказать напоследок, но увидели, как Аарон махнул им рукой, и, ухмыльнувшись, ушли.       — А еще ты не умеешь вести себя как джентльмен и не понимаешь намеков. Даже представить не можешь, насколько раздражаешь своим глупым лицом. — в последний раз ударил по мячу бета, произнося очередную претензию и присаживаясь на нагретый песок, тяжело дыша. После этих слов волейбольный снаряд прилетел Миньярду в руки, ведь подача сокомандника была достаточно слабой, по крайней мере, если сравнивать с предыдущими.       — О каких намеках речь? — решил уточнить Аарон, кидая мяч в сторону и подходя ко второму номеру, так же усаживаясь рядом с ним и перебрасывая руку через его плечо.       — Когда я покупал для тебя лучшую клюшку, хотя остальным мы берем немного хуже. Тебе было плевать, ты даже не обратил на это внимания. — начал он, глядя на свои ноги, которые зарыл в разгоряченный песок. — Ты будто бы забыл о том, что было между нами в тот день. Ты перестал даже смотреть на меня.       — Но ведь это неправда. — спокойно опровергнул эти слова Аарон. — Даже сейчас я стоял здесь и смотрел только на тебя. — честно признался он. — Надо было сразу все сказать тебе, а не лезть целоваться, а потом кидать. Ты мне правда очень нравишься. Да, я понял это только с приходом Натаниэля. Возможно, уже поздно, но я бы очень хотел, чтобы ты дал мне шанс. Я обещаю, что буду стараться не подвести, как делал уже много раз. Давай хотя бы попробуем, если ты, конечно, не против.       — Я только за. Но, пожалуйста, давай без игр и прочих интриг. Я не люблю несерьезность и недоговоренность в чем угодно, а особенно в отношениях. И также я правда вижу тебя рядом с собой в будущем. Поэтому, если ты не планируешь со мной чего-то в дальнейшем, не смей давать мне ложные надежды. — тихо договорил Дэй, и Аарон вновь заметил на его лбу морщинку, которая образовалась из-за вновь сведенных вместе бровей.       Парень снова ощутил сильное желание стереть ее, поэтому не стал себе в этом отказывать. Приподняв руку немного вверх, Миньард на мгновенье задержал ее на уровне лица сокомандника, а затем аккуратно положил ладонь на скулу и провел подушечкой большого пальца меж бровями. Под мягкими и нежными движениями грубой от мозолей кожи руки Кевин заметно расслабился.       Тогда Аарон наклонился чуть вперед, но был остановлен ладонью Дэя.       — Ты не можешь лезть целоваться, даже не ответив на мои слова, так еще и сразу после того, как я тебя чуть не убил волейбольным мячом.       — Я вообще-то не планировал тебя целовать, по крайней мере, сейчас. — ответил парень, мягко убирая руку сокомандника и укладывая ее себе на спину. В этот момент он подался вперед и обвил Кевина руками, прижимая к себе. — Вот, что я собирался сделать.

***

      Натаниэль не понимал, что с ним происходило. Последние пару недель у него совершенно не было сил. Чем бы парень ни занимался, хотелось просто лечь и уставиться в одну точку на потолке. Даже тренировки… Веснински не мог сказать, что они начали нему надоедать, нет, совсем нет. Однако они просто были скучными, нудными. У него по-прежнему получались многие упражнения, да и игра значительно улучшилась, стала более четкой, клюшка гораздо увереннее лежала в руках. Но это не отменяло того факта, что омега отвлекался на все, а также его выводила из себя даже самая, казалось бы, безобидная ситуация.       Время близилось к девяти вечера. Хоть Натаниэль и ел последний раз рано утром, ему совсем не хотелось ужинать, поэтому он решил сходить в магазин, рассчитывая найти там что-то для замены. На улице было слишком ветрено, поэтому парень надел капюшон, ведь обычно он быстро замерзал. Этот случай не стал исключением, но Веснински чувствовал себя слишком уставшим, чтобы идти и искать шапку в шкафу.       Нападающий вернулся домой лишь через полчаса. Пока он шел обратно, музыка в его наушнике резко переключилась, а ветер только дополнял атмосферу. Даже сильная прохлада не заставила вернуться домой, и парень направился в парк. Там он провел некоторое время, а лишь потом отправился в квартиру. Войдя в коридор, Натаниэль даже не стал включать свет, ведь легкого освещения от гирлянд и редких ламп в зале вполне хватало. Сил на то, чтобы переодеться в домашнюю одежду, совсем не осталось, поэтому омега остался в серых спортивных штанах и футболке. Он опустился погладить кошек, которые теперь были такими пухлыми и пушистыми, что еле помещались в проеме между диваном и ножкой журнального стола. Однако подниматься парень уже не стал. Он открыл протеиновый батончик, — единственное, что купил в магазине, — а потом выпил оставшуюся в стакане воду, что стояла уже несколько часов на поверхности стола.       В наушниках на этот раз звучала игра на барабанах, в такт которой омега слегка подергивал стопой. Он понятия не имел, сколько времени прошло, пока он сидел в таком положении. В голове совсем не было мыслей, лишь пустота, которую прервал звонок телефона. Протянув руку, Натаниэль дотянулся до мобильника и взглянул на экран. Это был Кевин, и только сейчас парень вспомнил о тренировке. Раннее Дэй предложил позаниматься вечером, если у обоих будет получаться.       — Ты придешь? — спросил второй номер, когда Веснински поднял трубку.       — Извини, нужно завершить работу с кое-какими бумагами. Сегодня не получится. Извини. — вновь повторил нападающий, прося прощение уже за ложь, о которой собеседник вряд ли узнает.       — Хорошо, тогда до завтра, увидимся на тренировке. — сказал Кевин и отключился.       Натаниэль просто положил телефон рядом на ковер и уставился в потолок. Он не понимал, почему отказался от занятия. Ему просто не хотелось ничего делать. Неожиданно для самого себя, парню стало грустно из-за того, каким жалким он выглядел сейчас. Даже несмотря на то, что он не мог видеть себя со стороны, Веснински был уверен, что именно так и было.       «Наверное, это побочный эффект.» — подумал Натаниэл. Дело в том, что он не пил свои таблетки уже несколько дней. Поначалу было страшно из-за незнания последствий. Однако теперь, когда ничего особо опасного не произошло, стало легче.       «Никто ничего не заметит. Я просто буду вести себя так же, как и прежде. Вскоре все закончится, нужно просто поспать, и силы вернутся».       Поначалу Натаниэль не думал, что будет переставать пить таблетки. Но неделю назад произошло то, чего он не мог предвидеть.       В тот день он возвращался домой после прогулки с Эндрю. Тогда блондин не смог проводить парня до подъезда, как делал в большинстве случаев, ведь ему нужно было на сеанс с психологом, который был перенесен на пару часов из-за того, что женщина не успевала что-то сделать. Попрощавшись, Миньярд коротко поцеловал омегу в щеку, и ребята разошлись в разные стороны.       Взглянув на время, Натаниэль решил немного прогуляться, понимая, что ему нечего делать. Днем раннее он выполнил все задания по урокам, а также перепроверил документы, заполненные еще некоторое время назад. Из-за этого на ближайшие два дня Веснински должен был быть свободен от обязательных дел, не считая тренировки.       Нападающий вставил наушники в уши и подключил их к телефону. Следующий час пролетел незаметно, ведь Натаниэль был занят тем, что делал практические каждую свободную минуту жизни. Он бегал. Каждый раз, занимаясь этим делом, он как в первый ощущал жжение в ногах, которое доставляло явное удовольствие. Многие не понимал его тяги к бегу, однако парню было все равно. Он даже сам толком не мог объяснить, что именно ему в нем нравится, почему тот занял такое важное место в его жизни. Возможно, причина крылась в том, что благодаря этому делу можно было выйти из многих ситуаций. Если Натаниэль волновался, он бегал. Если он не чувствовал ничего, лишь пустоту, он бегал. Если был, наоборот, переполнен эмоциями, как случалось все чаще после знакомства с Эндрю, он вновь бегал.       А также, если бы на него кто-то напал, он мог убежать. Наверное, это и являлось основной причиной, как бы омега не пытался этого отрицать. Лезть в драку он не мог из-за своих малых габаритов, а вот убежать было значительно легче. Возможно, если бы раньше он умел бегать также, как и сейчас, не произошло того, что случилось так давно. Мэри часто говорила, что он был сам виноват, ведь должен был быть готовым ко всему, не расслабляться. Однако, в тот день он был на улице, а не дома. Детство с матерью научило тому, что улица гораздо безопаснее дома, где, казалось бы, родной человек тебя ненавидит. Но, как выяснилось, расслабляться нельзя нигде.       Поднявшись со скамьи, куда на минуту сел парень, дабы передохнуть, он двинулся вдоль проезжей части по тротуару. Вокруг горели яркие лампы от уличных фонарей. Витрины магазинов, выходящие окнами на людей, проходящих перед ними, привлекали к себе внимание, заставляя компании ребят останавливаться и заходить внутрь помещений. На дорогах, забитых автомобилями, были огромные пробки, ведь именно сейчас разъезжались по своим домам большинство людей, уставших после недели работы.       Свернув на повороте за угол трехэтажного здания, Натаниэль наткнулся на небольшого щенка, идущего на поводке со своей хозяйкой, что явно не поспевала за ним из-за быстрых лапок питомца. Это выглядело потешно, поэтому парень не сумел сдержать легкую улыбку, что вырвалась из него. Пройдя вперед, он остановился и взглянул на дорогу, которая в этих местах была не такой переполненной, как на других улицах. Поэтому ничего не мешало автомобилям набираться скорость и разгоняться, игнорируя знаки об ограничениях в скорости.       В этот момент послышался далекий шум мотора, который омега сразу узнал, и уже через несколько секунд из-за поворота на перекресток выехал массивный мотоцикл. Мужчина, сидевший на нем, даже не оглянулся по сторонам и, проигнорировав красный свет светофора, горевший для него, рванул вперед. В ту же секунду справа от него проезжал автомобиль, который явно не был готов к подобному, а потому не успел затормозить. Уже в следующее мгновенье перед глазами Натаниэля произошло нечто ужасное, и мотоциклист отлетел в сторону от сильнейшего удара. Все произошло слишком быстро. Нападающий подошел к небольшой толпе людей, собравшейся вокруг виновника дорожно-транспортного происшествия. Один из мужчин звонил в скорую помощь, оповещая их о произошедшем, тогда как остальные сгорбились над телом парня, стараясь снять с него шлем.       Натаниэль мгновенно оказался рядом и, уже на опыте, быстро расстегнул крепление, помогающее удерживать защиту на голове. Стянув шлем с головы, он задержал дыхание, чтобы сдержать подобравшуюся к самому горлу тошноту.       Перед глазами поплыло, и вместо лица пострадавшего мужчины Веснински увидел перед собой своего противника в той гонке несколько лет назад — парня, разбившегося насмерть после того, как тот не справился с управлением. Омега мог поклясться, что на пару секунд увидел именно его, однако уже в следующий момент понял — память в очередной раз сыграла с ним злую шутку.       Нападающий не помнил, как резко развернулся на пятках и зашагал прочь, быстро переставляя ноги одну за другой. Уже через некоторое время, отойдя немного в сторону от толпы людей, он буквально рванул прочь, сорвавшись на быстрый бег.       Лишь через пятнадцать минут Натаниэль был дома, взбираясь по ступеням на свой этаж. Остановившись перед дверью, он еще с минуту искал ключи в кармане куртки, ведь мелко подрагивающие руки не слушались. Только сидя на ковре в гостиной, парень понял, насколько же устал. Его легкие горели так же, как и мышцы ног. Глаза периодически слезились, а лицо жгло. Выставив перед собой ладони, расставляя пальцы в стороны, Веснински заметил, что дрожь не прошла, а, наоборот, участилась, охватывая уже все тело.       Взглянув на время, он понял, что должен был поесть еще час назад. Однако мысли о еде ухудшили ситуацию. Уже через несколько секунд омега стоял на коленях перед унитазом, делая то, в чем не нуждался минимум последние три месяца.       Идти на тренировку не было смысла — он бы все равно не смог выполнить на ней ни единого упражнения. Поэтому Натаниэль взял телефон и, отыскав необходимый номер, набрал Ваймаку.       — Веснински, чем могу помочь? — сходу начал мужчина.       — Здравствуйте, тренер, меня сегодня не будет, я приболел. — ответил он.       — Понял, выздоравливай. Если что, звони Эбби, она поможет.       — Хорошо, спасибо. — после этих слов он отключил звонок.       Следующие несколько часов пролетели… Да, они просто пролетели. Парень не знал, как по-другому это описать. Он чувствовал боль во всем теле, пока лежал на кровати в комнате. Вокруг тихо играла музыка, которую он включил воспроизводиться через колонки, что, наверное, впервые ему пригодились. А еще было очень холодно, ведь примерно час назад Веснински открыл окно. Уличный холодный ветер задувал в комнату, заставляя шторы разлетаться в стороны. Коты покинули помещение, замерзнув, поэтому нападающий лежал в одиночестве. Безумно хотелось позвонить Эндрю, рассказать о произошедшем. Однако он понимал, что у альфы и без него проблем хватает. Всю прогулку он жаловался на преподавателя, который постоянно задавал делать проекты. Именно этим тот и планировал заниматься все выходные.          Если бы у Натаниэля спросили, нужно ли в отношениях рассказывать друг другу все свои переживания, он бы не задумываясь ответил, что да. Но, когда дело касалось его самого, все было совершенно иначе. Поэтому, поборов желание поговорить с Эндрю, парень просто продолжил лежать до тех пор, пока не услышал звонок телефона.       — Привет. — сказал нападающий, отвечая на звонок.       — Нат, все хорошо? — спросил Эндрю нейтральным голосом.       — Да, я в порядке. — только и ответил Веснински, злясь на себя за то, что смог так легко соврать. Наверное, если бы голкипер был перед ним прямо сейчас, то ложь не вырвалась бы так просто.       — Тебя не было на тренировке. — напомнил Миньярд.       — Приболел. — так же коротко, как и раньше, ответил омега.       — Мне прийти? — послышалось после вздоха на другом конце трубки.       Натаниэль сейчас как никогда хотел видеть парня, чтобы высказать все свои переживания. Однако он переборол себя и быстро сказал:       — Нет. — чуть позже он добавил, — Я в порядке, увидимся позже?       — Спокойной ночи, — пробормотал Миньярд.       После этого омега отключил звонок и кинул телефон на кровать, рядом с собой. Тот отскочил и упал на пол, перелетев через край кровати. Всю последующую ночь у Натаниэля не получалось заснуть. Точнее, он просто не мог этого сделать. Заснув на двадцать минут, он подскочил от отвратительного сна, в котором вновь переживал ту аварию, произошедшую пару лет назад. Отличить реальность от кошмара было сложно, и он смог успокоиться лишь через десять минут. Однако спать дальше уже не хотелось — вдруг подобный сон повторится.       Так и прошли выходные. Веснински не посещал тренировки, ведь Ваймак был уверен, что тот все еще болел. В понедельник парень отправился на тренировку, затем на учебу, а потом вновь тренировался. Дальше было примерно так же. По-другому он и не мог описать те дни. Казалось бы, так было и раньше. Но к этому добавилось то, чего давно не было. Тошнота при воспоминаниях о еде, пустота и частая боль в теле. Но об этом нападающий никому не говорил, ведь знал их причину. Он перестал пить таблетки.       Сначала это произошло совершенно случайно. Он заснул после трех дней без нормального сна. Постоянные кошмары один за другим мешали без страха прикрыть глаза. Но в ту ночь Натаниэль забыл про свои препараты и вырубился, пока повторял карточки по высшей математике к экзамену, который должен был пройти у него в среду. Он хотел выполнить все важные дела к концу недели, чтобы освободить себе время перед Днем Благодарения, дата которого выпадала на воскресенье. Поэтому по максимуму делал все задачи, а отсутствие сна, казалось, помогало в этом, давая больше времени, хоть и забирало силы, которые и без того давно покинули парня. И, что удивило омегу, за ночь ему не приснился ни единый кошмар.       Однако уже на следующую ночь ситуация изменилась. Тогда он выпил лекарства четко по расписанию, о чем сразу же пожалел. Не самые приятные сны вновь вернулись. Вследствие этих событий, Натаниэль принял решение попробовать перестать принимать таблетки. И так совпало, что вместе с мерзким вкусом, час державшимся на языке после приема, ушли и кошмары. Первые пару дней было отличное настроение, парень начал с радостью посещать тренировки. Однако так было лишь первое время, ведь уже к субботе внутри была лишь пустота. Тело стало адски болеть, кости ломило. Есть совсем не хотелось, а по коже постоянно бегали мурашки от холода, даже когда омега надевал теплые вещи и носки.

***

      Так и пролетела вся неделя. Было уже двадцать седьмое ноября. Из-за того, что День Благодарения в этом году выпал на понедельник, студентам и школьникам сделали два дополнительных выходных, которые они могли бы провести вместе со своей семьей. Однако у Веснински не было принято праздновать данный день. Мэри никогда не была частью семьи, по крайней мере, для самого Натаниэля, а Натан постоянно работал. Да и сам омега с детства привык игнорировать какие-либо праздники. Произошедшее изнасилование слишком сильно ударило по и без того некрепкой психике ребенка. Поэтому парень, как обычно, не строил особых планов на этот день.       Утром, после привычной тренировки, команда переодевалась в раздевалке. Неожиданно Николасу позвонили на телефон, и он поднял трубку. Пока все, а в особенности Эндрю, подслушивали разговор сокомандника, Хэммик сильно хмурился и выглядел абсолютно неуверенно, отвечая на вопросы собеседника. В какой-то момент он оторвался от телефона и повернулся корпусом к Миньярду.       — Эндрю, это мои родители. Они хотят, чтобы мы приехали к ним сегодня вечером. И… — пробормотал он, закрывая трубку рукой.       — И? — повторил альфа с недовольным лицом.       — И я не думаю, что это будет хорошая идея. Просто… — продолжил он с еще большей неуверенностью, чем была, когда он отвечал на звонок, — у меня есть ты и Аарон. И Би, да и Кевин тоже. Я не хочу их видеть, но, как будто, отказываться будет не очень красиво. Все-таки они мои родители.       Эндрю просто подошел к кузену и забрал у того телефон.       — Мы не приедем. — кратко сказал он, уже собираясь повесить трубку, но был вынужден продолжить, — Действительно, почему же? Может быть, потому что вы буквально выбросили своего сына из дома? Знаете, из вас вышли отвратительные родители, которым предстоит прямая дорога в ад. А Ники живет с новой прекрасной семьей, где его любят абсолютно все, где его принимают таким, какой он есть, не зависимо от ориентации. Так что вы больше никому не нужны. Живите с этим. — сказал Миньярд, повесив трубку.       Все глаза были устремлены на него. Переведя взгляд на кузена, он заметил милую улыбку на его губах. Тот уже собирался что-то сказать, но Эндрю пробормотал, что ждет в машине и вышел из раздевалки.       Натаниэль дождался, пока все уйдут, хотя давно успел переодеться, и направился на улицу, где его уже ожидало такси. После увиденного им неделю назад, омега перестал ездить на мотоцикле, слишком боясь повторить судьбу того мужчины. Это было немного проблематично, ведь езда на машине забирала куда больше времени, а также такси рано утром стоило далеко не копейки. Хоть у Веснински и была приличная зарплата, цены ему совсем не нравились.       Однажды, Вал сказал ему, что друг сам создает себе проблемы, стараясь скрыть как можно больше информации о себе и своем прошлом. Наверное, именно сейчас омега понимал слова парня, как никогда.       Из-за того, что нападающий пропустил сеанс с психологом на прошлой неделе, сегодня ему предстояло встретится с Бетси. Раньше он был не против этого, ведь приятное общение и возможность выговориться никогда не бывали лишними. Однако сегодня нужно было вести себя так же, как и обычно, чтобы не вызывать подозрений на свой счет. Либо же он просто мог все рассказать. Найти решение для своей проблемы, а точнее проблем. Тогда бы все стало намного проще. Но была вероятность того, что ему вновь придется пить таблетки, поэтому омега мгновенно отбросил эти мысли.       Сеанс с Добсон прошел… нормально. Она пару раз спросила про его настроение, уточнила, все ли хорошо. В остальное время он просто рассказывал ей про своих котов, стараясь вспомнить как можно больше подробностей и избежать пауз, чтобы женщина ничего не заподозрила. После психолога Натаниэль выкурил подряд три сигареты. Это он делал очень часто последнюю неделю, чтобы уменьшить боль в теле. Его удивляло то, что организм не переживал стадию ломки, которая должны была начаться после первого дня отказа от препаратов. Однако подобного не произошло. Была лишь явная перестройка в эмоциях и боль во всем теле. Но на этом все.       Из раздумий вырвал звонок телефона.       — Привет, кролик. Ты сегодня занят? — с вопросом в голосе прозвучало на другом конце.       — Привет, нужно закончить работу с документами. — ответил Натаниэль, стараясь отгородить себя от парня. С каждым днем было все тяжелее это делать, однако так он был уверен, что не расскажет о случившимся Эндрю, у которого и так полно проблем.       — Разве ты не должен встретится с семьей в такой день? — поинтересовался собеседник.       — У нас не обращали внимания на этот праздник. Все нормально, на то были свои причины. Зато у меня есть время для работы. — постарался выкрутится омега.       — Жаль, я хотел позвать тебя прогуляться сегодня или завтра.       — Я бы с радостью, но думаю, что на этой неделе не получится. Мне скинули много бумаг, их все надо заполнить. Так еще и много всего нужно выучить для экзамена, который будет уже через месяц. Может, получится потом?       — Как скажешь. — ответил Эндрю и повесил трубку.       В этот момент Натаниэль чувствовал себя реальным идиотом. Буквально две недели назад он целовался с парнем своей мечты, прогуливаясь по парку. Рассказывал тому о том, как прошел его день. Получал в ответ историю про ужасного преподавателя высшей математики, который задает слишком много. Но уже сегодня он просто врал человеку, которому доверял больше всего. От самого себя становилось мерзко. Эндрю такого не заслуживает. Раньше он думал, что расскажет парню о том, что произошло с десяток лет назад. Но уже сегодня он плел новую паутину из лжи.       От понимания этого Веснински конкретно впал в ступор. Он никогда не мог подумать, что будет поступать подобным образом. Поэтому следующая неделя пролетела незаметно. Все это время он сожалел обо всем, что сказал Эндрю, а точнее о том, что не сказал ему всей правды. Завтра должен был наступить понедельник, а значит новый сеанс с Бетси, возможно, поможет разгрузиться. По крайней мере, омега на это очень надеялся и искренне ждал встречи с психологом.

***

      — Просто, я думал, что так будет лучше. Я решил утаить тот факт, что у меня имеются проблемы, скрыл и то, что произошло три недели назад. Сначала я думал рассказать, а потом испугался, что он расскажет остальным, и тогда мне вновь придется пить таблетки. Но, я же знаю Эндрю, он бы никогда так не поступил. От этого мне кажется, что я поступил особенно низко. — на грани слез выговаривался парень, игнорируя то, как собственные мысли подсказывали заткнуться.       Было уже поздно это делать, ведь Бетси и так уже знала слишком много. Натаниэль рассказал ей большую часть произошедшего в его жизни. Он скрыл то, что случилось в детстве, однако теперь женщине, сидевшей перед ним, было известно об аварии, случившейся в самый разгар гонки, о той ситуации с мотоциклистом, о таблетках и мыслях парня. Также он рассказал ей о некоторых особенностях со здоровьем. Только это, потому что омега испугался полностью раскрывать свою проблему.       И все это время она молчала, внимательно слушая нападающего. Женщина буквально не проронила ни слова, пока парень перед ней изливал душу. Переведя на нее взгляд, он продолжил.       — Возможно, вы возненавидите меня, так как я осознанно врал вашему сыну. Но, если вы мне поможете, я все исправлю. Обещаю.       — Я не ненавижу тебя. Ты не сделал ничего плохого, Нат. — сказала Добсон, успокаивая пациента. — Людям свойственно ошибаться, даже самым добрым и хорошим. Главное, научиться признавать свои промахи и стремиться их исправить. Я очень ценю, что ты поделился со мной этим.       — Да, но, что мне теперь делать? — шепотом спросил парень. Казалось, что если бы он чуть повысил свой голос, то больше не смог сдерживать себя. Эмоции, которые все эти дни отсутствовали, на самом деле скрывались внутри, лишь сейчас выйдя наружу.       — Думаю, что здесь я не смогу дать четкий ответ, ведь выбор только за тобой. Но, наверное, чисто по моему мнению, будет правильно рассказать обо всем Эндрю. Просто поговори с ним, а дальше сам решишь, как следует поступить в данной ситуации. — сказала женщина.       Именно это и планировал сделать Натаниэль после тренировки. Направившись к Эндрю, он глубоко вздохнул, остановившись около автомобиля сокомандника, дожидаясь его. Уже через пару минут тот показался в выходе со стадиона и резко остановился, глядя на Веснински с нахмуренными бровями.       — Привет, — недовольно начал он, подходя к своей машине и уже собираясь открыть дверь. — Ты что-то хотел?       — Мы можем поговорить? — неуверенно спросил Натаниэль, глядя себе под ноги, чтобы не смотреть на Эндрю.       — О чем? — хриплым голосом сказал Миньярд. Сперва омега не понял причину такой резкой смены интонации, однако после следующей фразы все встало на свои места, — Ты хочешь расстаться?       — Что? Нет, конечно. Какого хрена ты вообще это решил? — в шоке уставился на альфу он.       — Ты серьезно это спрашиваешь? А кто игнорировал меня последние три недели?       Эти слова заставили парня закусить губу. Он понимал, что все эти дни вел себя как полнейший придурок. Однако он не думал, что все было настолько плохо.       — Мы можем съездить ко мне домой? Там я все расскажу. — попросил Натаниэль, понимая, что это даст ему немного больше времени, чтобы понять, с чего начать рассказ.       До многоэтажки ребята добрались достаточно быстро и в полной тишине. Этому способствовало то, что Ники поехал с Мэттом, а Аарон и Дэй уехали вместе на такси. Эндрю припарковал автомобиль на свободном месте, каких было много, ведь некоторые квартиры только строились и вследствие этого пустовали. Так же тихо пара дошла до нужного этажа, по привычке игнорируя лифт и поднимаясь по ступенькам. В коридоре их встретили коты, которые потом погнались друг за другом. Точнее, Кинг бежал за своим белым другом, загоняя того за диван.       Натаниэль скинул куртку, швырнув ее на кресло в гостиной, и прошел в свою комнату, дожидаясь, когда в ней появится и Эндрю, который сказал, что подойдет через пару минут. Кровать, где сел парень, оказалась слишком удобной, а нападающий, спавший последний раз два дня назад, слишком уставшим. Он и не заметил, как уснул буквально за минуту.       Омега проснулся лишь тогда, когда за окном послышался сильный грохот и смех детей. Подскочив и оглянувшись по сторонам, Веснински нахмурился, пытаясь понять, сколько времени он проспал. На улице, как и раньше, была абсолютная темнота. Из-за наступившего декабря стало очень рано темнеть. Это забирала и без того отсутствовавшие силы.       — Эй, ты все же проснулся? Я прибью этих идиотов, которые шумят на улице. — с недовольством проговорил Эндрю, тихо входя в комнату.       — Прости, я просто прилег и заснул, пока ждал тебя. — вспомнил Натаниэль о тяжелом разговоре, который планировал провести с голкипером.       — Все нормально, тебе нужно было поспать, не извиняйся за это. — успокоил его Эндрю, — Я сяду? — спросил он, указывая на кровать и, получив кивок головой, приземлился рядом с Веснински.       — Эндрю, — начал Натаниэль, но осекся, стараясь подобрать подходящие слова. — последние несколько недель я вел себя немного… странно. — сказал он, на что получил лишь приподнятую бровь. — Просто, я так много хочу сказать, но не знаю, с чего начать.       — С правды, Нат, главное, с правды. — подсказал Миньярд облокачиваясь на спинку кровати.       — Знаю, но порой это очень тяжело сделать. Я боюсь, что ты отвернешься от меня. Но, также, понимаю, что без правды мы не сможешь идти дальше вместе. — сделав глубокий дрожащие вдох, он продолжил, — В общем, когда мне было почти семь лет, я возвращался домой с занятий по какому-то предмету, точно не помню, но это было что-то, связанное с обществознанием. Преподаватель жил совсем близко, а забрать меня ни у кого не получалось. Вроде бы, это должна была сделать Мэри, но она не захотела. Тогда я пошел сам, но меня кто-то ударил по голове, а потом я очнулся в каком-то подвале. Я успел набрать папе, но для отслеживания моего местоположения потребовалось время, а также оно ушло и на дорогу. Поэтому, когда он приехал, было уже поздно. Тот мужчина, который меня притащил в подвал… О, да, забыл сказать, что это был мужчина. Короче, он меня, — осекся Натаниэль, не понимая, что ему сказать. Казалось, что наиболее подходящее слово звучало слишком плохо и вызывало отвращение, поэтому парень все никак не мог его произнести. Рука, которая мягко легла на лопатки и принялась поглаживать, придала уверенности, — Он меня изнасиловал. Я не смогу объяснить, что именно ощущал в тот период, но было очень плохо. Я не помню, что именно делал следующие годы, но знаю, что к четырнадцати перестал есть и что-либо чувствовать. Тогда я попробовал новые способы, чтобы вновь почувствовать хоть что-то. Из всех методов больше всего помогли острые предметы. Я просто резал себя. Мой психиатр начал выписывать все новые и новые лекарства, чтобы я перестал это делать. Так, в один из дней я убежал из дома в место, купленное моим дядей. Там я познакомился с ребятами, которые научили меня кататься на мотоцикле и позволили участвовать в гонках. Адреналин заменил ножи, поэтому я перестал причинять себе вред лишь тогда. А потом мой противник не справился с управлением. И несколько недель назад произошла авария. И у меня перед глазами вновь и вновь всплывало лицо того мотоциклиста. И я не мог спать. И я перестал есть и пить таблетки. И… О, я забыл сказать, что во время изнасилования он меня резал. А еще из-за случившегося у меня не прошла течка. Ее не было ни разу, понимаешь, ни разу. Я не понимал, зачем вообще живу, если даже ничего не стою. А потом появился ты, и… — замолчал омега, когда Эндрю, заметив крупные капли слез, резко и крепло прижал его к себе, закрывая рот ладонью, давая тем самым понять, что не нуждается в продолжении разговора.       — Не продолжай, я все понял. — сказал Эндрю, притягивая парня к себе. Второй перевернулся так, что теперь его голова покоилась на груди альфы, а сам он лежал поверх него. Одну руку голкипер поместил на поясницу рыжика, а вторую на его щеку, мягко поглаживая большим пальцем скулу, которая была мокрой от слез. — Я тебя понимаю.       — Откуда? Такое невозможно понимать. — пробормотал дрожащим голосом омега.       — В приемных семьях были те, кто не мог держать руки при себе. Мне повезло, что я умел делать всякую хрень, из-за которой меня возвращали обратно, так и не успевая зайти дальше прикосновений. Был единственный случай, когда мой, так называемый, брат, его звали Дрейк, пытался что-то сделать, но пришла его мать. А через пару часов я, успокоившись, позвонил Би, с которой уже был знаком. Тогда она забрала меня, а затем нашла Аарона, за которым последовал Ники. Хоть Дрейк и не сделал ничего, во всяком случае, кроме попытки изнасилования, мне было по-настоящему херово, и я тоже резал себя. Помогли только сеансы с Би. Вообще, считается неправильным то, что она со мной занимается, ведь, по сути, является моей родственницей, хоть и не кровной. Однако, в случае со мной, наверное, не было других вариантов. — закончил Миньярд, в голосе которого отсутствовали какие-либо эмоции.       Казалось, данный рассказ не заставлял его чувствовать хоть что-то. Но, на самом деле, он просто понимал, что должен проследить за своим парнем, а не заставлять того успокаивать его самого. Да и годы занятий с психологом значительно помогли принять произошедшее.       — Эндрю, прости, что заставил вспомнить об этом. — крепче обнял сокомандника Натаниэль, стараясь переварить услышанную информацию. — И прости за то, что скрывал от тебя все это время такие важные факты. Я просто боялся.       — Все хорошо. — коротко ответил парень, продолжая свои поглаживания по спине рыжика. Он совсем не ожидал, что разговор закончится такими рассказами. — Ты не был обязан говорит мне обо всем этом.       — Но я должен был. Если бы ты знал, что я испорченный, то не стал бы соглашаться на еще одну проблему. — вырвались у Веснински слова, которые он всеми силами сдерживал все это время.       — Во-первых, я не изменил мнения на твой счет. Ты мне по-прежнему нравишься. Я уверен, что мы со всем справимся, если ты позволишь быть рядом с тобой. Во-вторых, ты, действительно, та еще проблема. Но, знаешь, мне приятно осознавать, что ты моя проблема, которая заставила меня снова начать чувствовать, а в особенности улыбаться. И если все проблемы в моем будущем будут такими же прекрасными, то я не против. — тихо проговорил Эндрю, понимая, что это, наверное, первый раз, когда он сказал что-то подобное. — Господи, какой же ты глупый.       — Тогда перестань меня обнимать. — с улыбкой сказал Веснински, настроение которого значительно улучшилось после слов альфы.       — Ни за что. — только и ответил блондин, забивая на то, что его репутация только что была окончательно подорвана.       Через несколько минут Эндрю заставил Натаниэля переодеться в пижаму, а сам надел футболку и шорты, которые рыжик купил еще месяц назад. Альфа не спрашивал, зачем же тот приобрел это, ведь прекрасно все понимал. После этого ребята поели — Миньярду пришлось недовольно пялиться на сокомандника, пока тот наконец не взял вилку в руки и не принялся за приготовленный специально для него салат.       Когда посуда была вымыта, парни по очереди искупались, а затем отправились спать. Сначала пара легла на некотором расстоянии друг от друга. Но уже через минуту в тишине раздался тихий и привычный для обоих вопрос от Натаниэля:       — Да или нет?       Получив ответ, на который он и надеялся, послышалось шуршание ткани простыней, а затем в шею Эндрю, лежащего на боку, лицом к Веснински, уткнулся нос сокомандника. Как только Миньярд поместил свою широкую ладонь на талию омеги, тот обвил его руками. Сейчас нападающему было настолько тепло и хорошо, как не было уже около месяца, что он заснул уже через пару минут.       Перед тем, как провалиться в сон, он понял, что ошибался на счет своих мыслей, ведь буквально каждый день, прокручивая в голове предстоящий разговор, представлял, как наконец поцелует своего парня. Однако уютные объятия были, как выяснилось лишь сейчас, гораздо более желанными и необходимыми.