Чешуя

      — Меня там точно не съедят? Прям точно?        — Ты в любой момент их сама съесть сможешь, чего тебе вообще париться?        — Ага, этих сумасшедших попробуй съесть. Подавишься ещё.        — Отуземилась ты со мной слишком, скоро за свою в озере принимать не будут.        — Да меня и до этого там не особо так любили. — сидящая в углу кровати Сэнди ссутулилась и помрачнела ещё сильнее, не прекращая поглядывать на суетящуюся Джен исподлобья. Та, побегав из угла в угол, наконец-то встала напротив развернувшегося на столе беспорядка. Для их странной аферы требовался пустой рюкзак, а она собиралась чуть ли не на северный полюс. Ещё и умудрялась думать, что чего-то явно не хватает.        — Но они же в случае чего меня из фотана тащить не станут?        — Э-э… надеюсь, что нет. Если че, крикни как-нибудь погромче, я вылезу. Или сюда сразу беги. Только все равно крикни сначала. А то она ещё домой попрётся, и тебе придётся объяснять матери, почему её непутёвая дочь умерла дома у какой-то сумасшедшей бабки. Хорошо будет, если меня там хотя-бы не по частям найдут.        Задумчиво побродив кругами ещё пару секунд, девушка тяжело выдохнула, вывалила все результаты своих трудов обратно на стол, закинув пустую тушку рюкзака на плечо.        — Ладно, надеюсь, они в атаку с вилами на меня не пойдут в случае чего. — она запрыгнула на кровать рядом со своей нервной подельницей, не менее нервно заламывая пальцы. — Ещё раз. Короче, просто не твори какой-нибудь херни, из-за которой шум поднимется. Надо только Ариман от дома отвести, а что там остальные делать будут — уже не важно. Главное смотри, чтобы она не вернулась, а то мне жопа. Как и всему нашему плану.        — А я тут подумала… А может не надо нам это всё…? Меньше знаешь — лучше спишь, или как вы там говорите? Мне вообще уже кажется, что мы фигней какой-то занимаемся.        — Э-э, не-не-не, не ссать, уже спланировали всё. Кто недавно громче всех заявлял, что ему жить невозможно без этой информации? Давай-давай, сама всё это предложила. Ничего тебе там не сделают, просто не обращай ни на кого внимания и старайся в руки ей не попадаться. Зная здешних людей, они не побегут тебя спасать.        Сэнди, видимо уже не находя иных средств для сопротивления, состроила крайне печальную гримасу.        — Не надо вот, сама вообще-то предложила. Я тоже энтузиазмом не блистала, когда по школе с альбомом от всяких ебанатов бегала. Поздно уже передумывать.        — Злая ты. — Гримаса с лица недовольно слезла. То ли не собираясь сдаваться, то ли просто прощаясь с жизнью напоследок, Сэнди скользнула ближе, вешаясь театрально серьёзной подруге на шею, — Мне нравится.        Нехотя стряхнув с себя остаток напускной суровости, Джен неторопливо ответила на ленивый поцелуй, выпуская из напряженной ладони лямку рюкзака. К таким внезапностям она за последние дня два или, может быть, больше даже успела привыкнуть. Сэнди лезла целоваться всегда, при любом удобном случае, с жадностью исследователя, осматривающего новую территорию. Возможно такое сравнение полностью объясняло её маниакальное желание, и от этого становилось даже как-то грустно.        — Это тоже не сработает.        Теперь уже обиженная и даже злая гримаса.        Под аккомпанемент ещё менее уверенных предложений остаться дома, Джен выволокла Сэнди из дома, на всякий случай перевязав марлю на шее понадежнее. Груды темно-сизых облаков, будто предвещая что-то нехорошее, мертвым грузом висели низко над землёй, отбирая возможность поныть ещё и на тему пекущего солнца. Сырой и холодный воздух неприятно забивался в горло. Людей на улицах отчего-то снова почти не было, впрочем, как и всегда. Джен в последнее время с неким ужасом начала замечать, что как-то даже привыкла к жизни в этом недоделанном городе-призраке. Пускай страшные твари по ночам по всему городу не шастали, а ютились в чаще леса и не особо оттуда вылезали. Другие твари в черных балахонах вполне восполняли этот недостаток, делая жизнь в этом и без того мрачном городишке ещё мрачнее.        Джен начинала понемногу различать их и без их униформы, пускай и видела в полном составе слишком давно. Пускай сейчас их, как и всех остальных, нигде не было видно, чье-то присутствие легко и неприятно ощущалось кожей. Как будто они следят, приникнув лбами к зашторенным окнам, буравя пару силуэтов ненавидящими взглядами сквозь них. Девушка, как могла, пыталась оправдывать это противное чувство мандражем перед попыткой грабежа вражеского дома с целью добычи полезных для странного следствия материалов. Наверное, так и было. Как будто им в самом деле больше нечем заняться.        Когда они почти добрались до центра города, Сэнди наконец-то смирилась со своей участью и печальными глазами уставилась куда-то себе под ноги. На площади, недалеко от которой и располагался пункт назначения, всё-таки нашлось несколько людей. При свидетелях бегать от сумасшедшей старухи было гораздо спокойнее, рядом просвистел еле слышный вздох облегчения.        — Оп, какая удача, — на противоположном крае площади сразу отыскалась темная фигура с полностью седой головой, яро доказывающая что-то паре молодых людей, размахивая руками. — Всё, боец, удачи тебе. Смотри, в руки ей не попадайся.        Сэнди в последний раз обречённо вздохнула и поплелась наискосок к фонтану, шелестящему спасительной водой. Подходить близко к этой сумасшедшей она наотрез отказывалась, да и не нужно это было для правильного проведения всей операции. Всё равно на секунду отвлёкшуюся Дэбору Ариман как магнитом притянуло к внезапно нарисовавшейся неподалёку девушке, которая, на секундочку, вообще-то не было девушкой как таковой. Почему-то никто вокруг в это до сих пор не верил. Проклятия и предупреждения посыпались в другую сторону, и уставшие от пристального внимания молодые люди наконец-то облегченно выдохнули. Нервно озирающаяся по сторонам Сэнди в следующее мгновение увидела только пугающую пустоту на месте разлуки, отчего ещё испуганнее отшатнулась в сторону, на всякий случай прикрыв голову от летящих в её сторону проклятий.        У Джен времени было слишком мало для того, чтобы думать о том, что с её подельницей попытаются сделать в её отсутствие. Она, отчего-то воровато пригибаясь к земле, окольными путями добежала до нужного дома, огражденного невысоким металлическим забором. Много денег на это чудо обороны двое пенсионеров в глухом городишке отвалить не могли, поэтому остановить оно могло разве что какого-нибудь калеку ниже метра ростом, не владеющего собственными конечностями. Повсеместно проржавевшие прутья на концах пытались заточить, создать подобие пик, чтобы никакая ходячая тварь с жабрами, пришедшая по душу одного из обитателей дома, точно не пролезла. Возможно, раньше это всё выглядело намного лучше, но никак не сейчас. Даже миленькие деревянные заборы соседей выглядели более надежными, ну и на кладбищенский частокол из фильмов ужасов хотя-бы не походили.       Глядя на железки, криво торчащие вверх, Джен разве что боялась упасть вместе с ними, если бедолаги не выдержат и её веса. Они еле-еле равнялись с её ростом, не самым выдающимся для девушки её возраста. Никаких потайных дыр, как во всяких фильмах, поблизости не наблюдалось, поэтому, подтянув штанины до колен, от греха подальше, она схватилась за верхний поперечный прут, на ощупь опираясь на такой же внизу. Разрываясь между страхом быть увиденной соседями и боязнью изорвать на себе всю одежду в процессе штурма этой неприступной крепости, она неуклюже перекинула через затупившиеся пики ногу и, подобно мешку с картошкой, не менее неуклюже полетела на траву. В бок воткнулись какие-то колючие сорняки, вместо аккуратного газона устилавшие весь задний двор.        Старенький бревенчатый домик, покосившийся и почерневший из-за толстого слоя мха и темного налета, поглотившего стены из-за сырости, невзрачно торчал в самой середине пустынного квадрата земли, уже не помнящего, когда его касались лопатой или другим садовым инструментом. По углам в сухую землю воткнуты какие-то самодельные обереги, собранные, казалось, только из костей, камней и старых тряпок. Боясь наступить на какой-нибудь капкан, Джен поднялась с земли, потерев болезненно пульсирующий бок, и кошачьей походкой направилась к дому. Всего какой-то месяц с лишним она уже тут была, а сейчас казалось, что это страшное место ей совсем не знакомо. Вроде ничего не изменилось, но выглядеть почему-то стало ещё мертвее и зловеще.        У порога никаких капканов не обнаружилось, но дверь, впрочем, как и ожидалось, оказалась заперта. Доверия она не вызывала, её можно было бы при небольшом усилии снести с петель, но до такой дикости девушка доходить все-таки не решилась. Пропажу пары своих книжек они, при самом счастливом стечении обстоятельств, не заметят и дадут домушникам пожить ещё какое-то время. Но снятую с петель дверь они не заметить точно не смогут. Да и окно с другой стороны дома, как оказалось, было открыто на проветривание. Осторожно пошарив в форточке рукой, Джен кое-как щелкнула ручкой и отстранила деревянную раму к стене. Неслабо попыхтев и помучавшись, ногами вперед она пробралась внутрь, изогнувшись в невообразимую загогулину, отчего спина жалобно хрустнула пару раз.        Не успела она счастливо выдохнуть и полностью оглядеть комнату, в поисках чего-нибудь полезного, как вдруг резко встала на месте, замерев всё в той же напряженной и согнутой позе. В горле застрял крик, но к счастью, наверное, так и не вырвался наружу. На продавленной кровати, стоявшей у стены по левую руку от окна, с широко распахнутыми глазами лежал один из хозяев дома. Проклиная себя за то, что не заметила его раньше, Джен в панике крутила в голове сотни отговорок, чтобы объяснить своё странное возникновение в чужом доме. От просто странной до самой странной. Хотя-бы одной нормальной среди них не находилось, потому что при нормальных обстоятельствах в чужие окна без приглашения лезть не станет никто.        Когда Джен уже хотела выдать хоть что-то, чтобы не продолжать стоять статуей посреди комнаты, ещё и под взглядом ошарашенных серых глаз, полностью седой старик вдруг оглушительно всхрапнул, содрогнувшись всем телом. Девушка сперва подумала, что это была попытка выругаться, просто после прерванного её вторжением сна это получилось плохо. Но, чуть расслабившись и приглядевшись получше, она заметила, что глаза почти неживые и в её сторону даже не смотрят, дыхание спокойное, покрытое морщинами тело совершенно расслаблено, да и лежит в какой-то слишком беспечной позе. Глаза распахнуты не от шока или гнева. Но как человек вообще может спать с открытыми глазами? Он же спит, да? Потому что других вариантов тут не найдешь.        Всё ещё не веря в эту гипотезу, Джен, затаив дыхание, подкралась ближе и, не открывая взгляда от неподвижных глаз, помахала перед безэмоциональным лицом ладонью. Никакой реакции. В голову никак не лезла мысль о том, что кто-то может спокойно спать с открытыми глазами. Как бы ни хотелось удивляться этому дольше, её подельнице может очень хорошо влететь, если она не поторопиться и проторчит в этом проклятом месте дольше, чем требовалось. С трудом оторвавшись от этого странного зрелища, Джен всё-таки обернулась к противоположной стене, у которой стоял захламлённый кипой бумаг стол. Уже знакомая пробковая доска, поверхности которой не видно из-за приколотых к ней газетных вырезок. Было бы интересно почитать, что такого важного эти двое находят в газетах, чтобы так усердно вешать это на стены, но времени, казалось, не хватало и на разбор обычной макулатуры, ради которой это всё и затевалось.        До конца не понимая, что вообще в этой помойке надо искать, Джен копалась в каких-то записных книжках, газетах и исчерченных бумагах, пытаясь хоть где-то разобрать корявый почерк. После осознания того, что тут хотелось бы найти, глаза разбежались только сильнее. Везде какие-то записки, иногда вообще не по теме, рисунки, непонятные символы и зарисовки, порой вообще не относившиеся к русалочьим теориям заговора.        — Конспирологи хреновы… у вас хоть что-то кроме тупого графоманства тут есть…? — нетерпеливо шипела Джен себе под нос, шелестя листами, порядком позабыв о безопасности.        Исследуя поверхность противно липкого стола, рука наткнулась на очередной корешок папки, в которых лежали в основном бумаги с какими-то непонятными цифрами и таблицами, даже не относящимися к хвостатым чудовищам. Особо ни на что не надеясь, Джен бегло пробежалась взглядом по паре страниц и уже хотела положить обратно, как вдруг дернулась и вцепилась в неё уже двумя руками. Из-за потрепанного вида плотной обложки без каких-либо надписей можно было предположить, что её давно не трогали. Но она лежала как-то подозрительно близко к центру столешницы, куда класть всякую ненужную хрень никто бы не стал. Если знать последние события, пропажу нескольких людей за этот месяц, сюда можно закинуть ещё пару листов с неутешительной подписью внизу: пропал без вести.        — А че не «сожран во славу нашего господина Сатаны»? — счастливо хмыкнула Джен, переворачивая страницы и натыкаясь на одну и ту же подпись каждый раз.        Похожие папки она уже видела во всяких детективах, где полиция составляла досье на подозреваемого в каком-нибудь убийстве или ограблении. Только тут досье, судя по всему, собирали на жертв. Не так много, как могло бы и показаться. Отсчет начался аж с восемьдесят первого года прошлого столетия, с пропажи девочки десяти лет. До начала девяностых фотографий не прилагалось, только в девяносто втором двое конспирологов сделали фотографию пропавшего на допотопную мыльницу, не дававшую разглядеть точных очертаний лица. Лицо в принципе тяжело было увидеть. Люди, как и ожидалось, отказывались фотографироваться анфас ради странненькой переписи населения, которую эти два местных психа затеяли, наверняка нормально не объяснив зачем. Фотографии были сделаны как и откуда придется: из кустов, на бегу, из окна соседнего дома, чуть ли не из-за забора. Навык свой фотограф со временем прокачал и на последних страницах уже можно было разглядеть вполне обоснованное недовольство на лицах.        Облегченно выдохнув, Джен прижала свой трофей к груди, отряхивая его от пыли, уже въевшейся в обложку. У таких предсказуемых сектантов нашлась такая предсказуемая папка со всеми пропавшими, которую она и искала. С такими фотографиями, правда, тяжело будет работать, но надеяться на что-то профессиональнее этой любительской фотосессии было глупо. Хорошо ещё, что хоть фотографировали, а не зарисовывали по памяти. Хотела она поискать ещё что-нибудь дельное на всякий случай, как со стороны дверного проема, ведущего в тесную прихожую, послышались знакомые ругательства, ворчание и шарканье торопливых шагов по сгнившим ступеням.        Руки предательски выронили трофей обратно на стол, трусливо затряслись и вспотели. Боец, призванный отвлекать внимание одной из хозяев дома, споткнулся и сдался в плен? Или перепугался достаточно для того, чтобы убежать на всех четырех конечностях и позволить ей вернуться обратно? Это его сейчас сюда тащат? Поспешив позаботиться о том, чтобы пытать прямо здесь не начали обеих, Джен, в панике не сумев заставить себя схватить трофей обратно, рванулась к окну. Через стену в замке скрежетал ключ, а дед, так и спящий с открытыми глазами, судя по всему, начал просыпаться. Времени целиться в узкую щель окна и выбираться на свободу времени не было, быстро и без шума это провернуть точно бы не удалось. Не успев нормально подумать и оценить идиотизм своих действий, девушка нырнула под кровать, к своему счастью, обнаружив пространство между ней и полом. Кое как спрятав колени за свисающем покрывалом, она вжалась спиной во что-то неопознанное и твердое, стараясь не думать о том, что это и с какой целью пылится именно здесь. В голове упрямо всплывали воспоминания о банке с маринованной русалочьей головой, которую прятали от солнца и лишних глаз как раз под кроватью в этой комнате. Лишь бы она была где-нибудь глубоко в углу. Лишь бы не стояла рядом, в жалком сантиметре от головы. Лишь бы её случайно не увидеть где-нибудь в темноте.        Входная дверь где-то вдалеке с грохотом стукнулась об стену, отчего дед где-то наверху заёрзал и с хриплым ворчанием поднялся.        — Вставай, разгильдяй старый, нечисть совсем обнаглела!        — Что опять-то…?        Ариман влетела в комнату, бешеными глазами зыркая по сторонам. Банка с известью, некогда предназначавшаяся для сахара, нашлась почти сразу, не даром стояла на видном месте. Джен, стараясь остаться беззвучной, тихо выдохнула, не обнаружив бедную Сэнди в заложниках.        — Нечисть по улицам нагло разгуливает, а ты спишь, тунеядец. По нашу душу завтра заявятся, тоже спать будешь?        Ариман, оттащив банку к двери, продолжала бегать по дому, попутно выкрикивая лозунги для поднятия воинственного духа. Её сожителя, которого мужем назвать почему-то получалось с натяжкой, только тяжело вздыхал и молча, пытаясь тянуть время, чтобы хоть как-то оправиться ото сна, слазил с кровати. Джен даже успела расслабиться. Правильно они с Сэнди сделали; двое сумасшедших при виде нечисти на главной площади потеряли всю свою бдительность и под кровать на всякий случай заглянуть бы точно не подумали. Пережив пару микроинфарктов, девушка проводила две пары мельтешащих ног до двери. Только когда за стенами раздался глухой хлопок, она наконец-то со свистом выдохнула, наконец заметив, как в и без того затхлом и душном помещении от сдерживаемого дыхания закружилась голова.        Полежав на всякий случай ещё минуту, она по-пластунски выползла наружу. Пара стеклянных глаз откуда-то из угла больше не пялилась, только времени на обзор обители сумасшедших осталось крайне мало, чтобы сделать это без лишних волнений. Неизвестно, чем Сэнди так вывела Ариман из себя, но теперь по её душу она уже топала в компании своего недовольного мужа, так что оставлять её там одну становилось по-настоящему опасно. Быстро схватив со стола заветную папку, прихватив ещё пару каких-то бумаг, которые ранее показались любопытными, она сунула сие добро в рюкзак, разворочав беспорядок на столе так, чтобы тот не привлек к себе внимания хозяев.        Вылезти из окна на свежий воздух получилось почему-то легче, чем залезть внутрь. Понятия не имея что делать и как помогать своей подельнице, она перемахнула через забор, всё-таки чуть надорвав о колья одну из штанин. Откуда-то с площади, где-то их с Сэнди пути разошлись доносились бешеные крики, к счастью, пока принадлежащие Ариман. Сэнди, честно выполняя данное ей поручение, улепётывала от пары сумасшедших на двух ногах, как и велели. Немногочисленные прохожие, судя по всему, успели заскучать за просмотром сие шоу, поэтому просто проходили мимо, только лениво оглядываясь на эту погоню. В конце концов, кто не знает Ариман с её тараканами, давно вылезшими из головы на волю, чтобы отравлять жизнь ещё и другим?        Не став вмешиваться, чтоб не привлекать лишнего внимания и не навлекать на себя случайных подозрений, Джен остановилась в самом конце улицы в тени дерева, свешивавшегося через забор. Нервно вертящаяся по сторонам Сэнди заметила её почти сразу, просто не сразу поняла, что ей хотят сказать, размахивая руками и указывая пальцами куда-то в сторону дома. Увернувшись от очередной горсти извести, она махнула на эти подсказки рукой и унеслась от преследователей вдоль по улице, куда ей указали.        Искать её в лабиринте дорог, соединяющих улицы, на удивление, понадобилось не долго. Девушки буквально врезались друг в друга на полной скорости, по неосторожности вылетев из-за разных сторон одного и того же угла.        — Ну… достала? — задыхаясь, сипло пробормотала Сэнди, уперевшись руками о колени.        — Не поверишь, но достала, — так же задыхаясь из-за всего только что пережитого, прохрипела Джен. — Чего ты там натворила, если она аж мужика своего на помощь позвала? С открытыми глазами, кстати, спит, ахуеть.        — Да не знаю я. Она просто в какой-то момент куда-то ушла, когда орать на меня устала, вернулась уже с ним. Странно, что толпу сектантов своих не привела. Я же вообще угроза мирового масштаба.        — Странно… я думала она слишком сильная и независимая для этого. Ладно, пошли… куда-нибудь. Куда-нибудь, где с этим добром можно будет разобраться. Дома и мама, и Тинс, и вообще чуть ли не все… куда-нибудь уже пошли, пока нас прям тут не сожрали. Только домой за водой и… и успокоительными всё-таки зайдем. А то не дойдем так никуда.        — А там они нас сейчас типо не найдут? — наконец выпрямившись, хмыкнула Сэнди, потирая болезненные алые пятна на щеках, постепенно перебирающиеся на шею.        — Да они и так знают, где я живу, поздно об этом беспокоиться. Рядом с моей матерью смотреть, чего я у них стырила, очень небезопасно может быть. Хотя разбирать всю эту жесть где-то, где они смогут нас достать, я бы тоже вообще-то не решилась. Что-то мне подсказывает, что кошмары после этого сниться будут. Особенно этот её дед… спящий с открытыми глазами. Долго забыть его не смогу.        — Как можно спать с открытыми глазами…? — не успев представить себе эту страшную картину во всей красе, пробормотала Сэнди, глядя в след уже идущей к дому подруге.        Миссис Флорес, кажется, уже устала удивляться потрепанному и перепуганному виду дочери, заражавшей своим полоумным состоянием и свою подругу. Бросив, как обычно, в сторону пару слов о том, что очень надо куда-то по делам до позднего вечера, Джен унеслась к себе на второй этаж, оставив не менее взъерошенную спутницу ждать на улице. Ещё раз пробормотав пару слов себе под нос, она перелетела одним прыжком через все ступени разом, хлопнула дверью и опять растворилась в своих сверхважных делах, о которых, как обычно, ничего и никому не рассказывала, как бы ни упрашивали.        — Ты всё-таки не думаешь, что мы как-то слишком много неприятностей в последнее время находим? — спрашивала Сэнди, пиная на земле мелкие камни, просто ради того, чтобы не тащиться в лес в пугающем молчании, которое Джен сегодня слишком упорно хотела удержать. — А потом специально ищем их ещё больше. Мне всё-таки кажется, что они заметят пропажу.        — Естественно заметят. Ариман своим единственным глазом, жаль, что не шоколадным, вообще слишком много всего замечает. Я просто надеюсь, что они не сразу на нас подумают. Мало ли, кто у них там ошивается. Надеюсь, что у них там есть хоть кто-то подозрительнее нас, чтобы подумать на него. И вообще, не я первая начала во все эти неприятности лезть. Просто кое-чьему хвостатому заду очень сильно не сиделось на месте.        Сэнди опять пыталась возмущаться из-за этой очень оскорбительной клички, наверное, осознанно прогоняя гнетущую тишину глубже в лес. Тот вскоре начал расступаться и выпустил всё ещё несколько напряженных девушек на поляну, где они когда-то уже прятались от шныряющих меж деревьев черных плащей. Идти дальше как-то не хотелось, прятаться сильнее, наверное, не было смысла, да и слегка подгибающиеся ноги отказывались нести дальше. Свалившись на землю под одной вековых сосен, даже не постелив что-нибудь, чтобы не нарваться на праведный гнев матери позже вечером, Джен исступленно вздохнула, не решаясь сразу вытаскивать награбленное из рюкзака.        — А мы… мы возвращать это потом как-нибудь не планируем? — почему-то шепотом спросила Сэнди, присев на торчащий из земли корень и на всякий случай оглядевшись ещё раз. — Может они передумают сжигать нас заживо, если мы вежливо положим всё это обратно?        — Как говорится, Бог простит, а они запомнят. Им и без этого есть за что нас ненавидеть. Тебя точно, меня, может быть, чуть меньше. Хотя, хрен их знает.        — Ну, если они тебя сегодня не заметили, может они и не поймут, что мы что-то… что-то сделали.        — Брось, думаешь, они не знают, что мы только вдвоём ошиваемся? На меня точно подумают, просто не сразу поймут, чем именно я была занята, пока ты их отвлекала. А когда поймут, какую мы вдвоем диверсию провернули, точно сжечь будут пытаться.        — Как-то ты спокойно об этом говорить начала.        — У меня пока ещё есть кинжал, который, кстати, Ариман мне и дала. Да и вообще, после деда, спящего с открытыми глазами, я как никогда близка к инсульту и инфаркту одновременно, просто у меня нет сил, чтобы это тебе показывать. Не думаю, что нам сейчас истерика нужна. Главное, осторожно, тогда нам, может, и удастся избежать казни или что они там с нами сделать хотят. Мне вообще и не в таких местах жить приходилось, как-то и привыкнуть успела. Ладно, нахуй их. Вспомнишь говно — вот и оно, сейчас этими мыслями ещё их сюда приманим, тогда точно… всё.        Наверное, после этой несколько успокаивающей речи Сэнди должно было полегчать, но как-то не получалось. Подруга, стараясь унять дрожь в руках, потянулась вытаскивать добычу, продолжая нести какой-то бред, состоящий из странных поговорок, смешков и вкраплений несуразицы, не относящейся к теме. Бывали моменты и гораздо напряженнее этого, почему так вести себя девушка начала именно сейчас — наверное, даже она сама не знает. Сэнди на всякий случай обернулась ещё раз, хоть с её слухом можно было не беспокоиться о том, что кто-то незаметно подкрадется сзади. В голове стоял какой-то странный серый шум, перекрывавший естественный шепот леса, долетавший до ушей и с очень далёкого расстояния.        Джен наконец-то достала из рюкзака потрепанную папку и пару каких-то бумаг, будто выпавших из неё. Хотела положить перед собой — передумала, сжала в руках сильнее, потом опять передумала, куда в итоге их деть так и не решила.        — Короче… если это всё и правда, надеюсь, что тебя мы тут не найдем. — шумно сглотнув, пробормотала она, всё-таки уронив бумаги на землю, удерживая трясущимися руками только папку.        — Так как это может быть правдой, если меня тут нет? Типо… если эта… теория верна, и я, и все мы должны быть здесь. Я же не могу быть исключением.        — Тогда надейся, что мы неправильно догадываемся и всё это просто бред, который мы выдумали, потому что скучно. Потому что если нет, то я как-то даже не знаю, как мне воспринимать и тебя, и твоё озеро, и вообще, блять, всё.        В папке оказались всё те же пожелтевшие от времени листья с информацией о людях, приехавших в проклятый город, поживших в нем какое-то время, а потом бесследно исчезнувших. Наверное, сектанты тоже догадывались, что в этих пропажах виноваты совсем не дикие звери, на которых в чаще натыкаются заблудшие дураки. Очевидно, хоть именно такая причина смерти была написана в конце каждой страницы.        — Так… чтобы как-нибудь проверить… — Джен пролистала папку в самый конец, выискивая кого-то конкретного. И этот конкретный нашелся. Фотография мистера Уорда, так же пропавшего без вести, висела на одной из последних страниц. Вполне хорошая фотография, как будто он сам согласился попозировать, не уточнив, зачем именно. — Надеюсь, я тут в ближайшее время не появлюсь.        — Всё ещё думаешь, что я тебя сожрать надеюсь? — обиженно фыркнула Сэнди, поглядывая на ворох непонятных бумаг из-за чужого плеча.        — Да если бы из-за тебя… надеюсь, эти психи собственных жертв сюда не заносят. Мне уже кажется, что лучше бы ты меня сожрала, а не они… что-нибудь ещё сделали. От вас хотя-бы знаешь, чего ожидать. Ну так… никого не узнаешь? Хотя-бы чуть-чуть?        — Если бы я кого-то сейчас смогла узнать. Мы в темноте большинство времени сидим, не особо получается разглядывать их лица. Может кто-то и кажется похожим, но… не, какие-то они слишком люди все.        Джен снова притихла, как будто ей и правда сказали, что вон тот вон размытый силуэт с фотографии похож на кого-то из озера. Страницы с тихим шелестом переворачивались, Сэнди продолжала нерешительно молчать, разглядывая совершенно незнакомых людей, явно не довольных тем, что их исподтишка снимают.        — Я не знаю, у меня вообще плохая память на лица. Хотя вот этот вот… не знаю… Думаешь…?        — Угу.        — Завтра?        — Завтра… сегодня туда как-то… не особо хочется идти. Тебе, думаю, тоже. Мне и тут торчать уже не особо комфортно.        Джен продолжала разглядывать фотографии и надписи под ними, пытаясь расшифровать кривущий почерк. Сэнди, не справлявшейся и с обычными печатными буквами, это быстро надоело, и её скачущее внимание быстро переключилось на лежащие на земле бумаги. Зачем-то же Джен и их вместе с папкой прихватила. Как будто без них было мало неприятностей.        — Ладно, завтра — так завтра. Скоро вон вообще стемнеет, надо сваливать отсюда. Надеюсь, когда домой придём, его там толпа с вилами и факелами штурмовать не будет. — Джен спешно захлопнула папку и так же спешно запихала её обратно в рюкзак, подальше от глаз. Сэнди в ответ на это заманчивое предложение лишь промолчала, что вынудило девушку наконец-то обратить на неё внимание. — Так, что-то мне подсказывает, что не надо было тебе этого видеть.        Та сидела с абсолютно белым, постепенно начинающим зеленеть, лицом, немигающими глазами разглядывая содержимое подобранных бумаг. Там обнаружились какие-то записи, которые она прочитать явно не сумела, но дело было и не в них. Пара зарисовок, опять записи и пара фотографий, уже не полароидных, а напечатанных прямо на бумаге. Если до этого Сэнди удавалось лицезреть детально только человеческие внутренности, теперь у неё появилась возможность изучить на этом примере содержимое и собственного живота. Хоть и не факт, что что-то сильно отличалось. Но если уж сектанты на живых примерах так кропотливо изучали анатомическое строение тел нечисти, что-то всё-таки должно было отличаться.        — Понятно… у них с головами всё ещё хуже, чем я думала. Дай-ка… — пришлось приложить некоторые усилия, чтобы выдрать эти шокирующие материалы из непроизвольно сжавшихся рук и спрятать их в рюкзак от греха подальше. — Так, нам обеим надо как-нибудь успокоиться и свалить отсюда.        Сэнди впервые смотрела настолько нечеловеческими глазами, что становилось даже страшно. Страшнее, чем в моменты, когда эти глаза голодно таращились из озера, заманивая и прося прыгнуть.        — Ч-ш-щ, спокойно, только истерик нам тут сейчас не хватает. — побелевшую и окаменевшую Сэнди удалось только неловко обнять, чтобы она прям в таком положении не завалилась назад. Та, никак не успокаиваясь, всё мотала головой, боясь увидеть где-то в стороне пару наблюдающих за ними глаз. — Пошли отсюда. А то я из-за тебя сейчас тоже нервничать начну, тогда мы вообще отсюда не выйдем. Каждый день вроде такое видишь, а хереешь как в первый раз.        — Не каждый день видишь своих… своих в разрезе. Со всем этим… — побледнев так, что синие венки под кожей стали видны совсем ясно, выдавила из себя Сэнди, с трудом переставляя ноги в сторону тропинки, по которой они и пришли.        — Не одно и то же? — сама у себя спросила Джен, пытаясь вспомнить, как они сюда пришли. Её спутница всё так и норовила сойти с дороги, запнувшись о свою же ногу или чисто по инерции завалиться в сторону. Всё продолжая оглядываться по сторонам, она вздрогнула от хруста ветки где-то вдалеке и спешно схватилась за чужую холодную ладонь, сжав посильнее, будто прося прибавить скорости.        Беспокойно оборачиваясь по сторонам уже вдвоём, они доползли до города, над которым постепенно начинали сгущаться сумерки. Толпы с вилами и факелами около дома, к великому облегчению обеих, не обнаружилось. Миссис Флорес даже несколько удивилась столь молчаливому возвращению двух вечно шумных и занятых особ, сразу тихо ушедших на второй этаж.        Когда входная дверь внизу громко хлопнула и на первом этаже стали переговариваться голоса всех остальных членов семьи, обе наконец-то смогли расслабиться. По крайней мере сегодня прихода сектантов, недовольных этим вероломным нападением, не ожидалось. Очень не хотелось ожидать такого.       — Брось их уже, мне сейчас опять плохо из-за тебя станет. — недовольно ворчала Сэнди, поглядывая в сторону подруги, снова увлёкшейся страшными бумагами, которые так и не успела нормально разглядеть. Сидеть с ней рядом на кровати было невозможно, поэтому девушка битые полчаса наматывала круги по комнате, рассматривая трещины на потолке и узоры на ковре.       — Мне всё-таки интересно, они что-нибудь нашли в ходе своих… пыток или исследований, как их вообще можно назвать.       — Мне как-то даже знать не хочется.       — А вдруг поможет чем-нибудь? Вдруг окажется, что вы ядом умеете плеваться? Мы так и обороняться сможем.       — Класс, ты опять какой-то бред несёшь. На тебя эти бумаги плохо влияют.       — Как-то вы тихо сидите тут сегодня… — в комнату осторожно заглянула миссис Флорес, не по своему обыкновению остановившись в дверях. — Отец там барбекю занимается, вы как? Ждать вас сегодня или у вас тут опять очень важные дела?       Сэнди кинула умоляющий взгляд в сторону Джен.       — А… да, у нас дела наверное… — не обратив внимание на столь заманчивое предложение и даже не особо поняв, о чем шла речь, пробормотала та, всё пялясь в одну из бумаг.       — А лучше не слушайте её! Дела подождут, мы сейчас спустимся.       Миссис Флорес с прежней настороженностью оглядела безразличную дочь и её неловко скалящуюся подругу, мнущуюся в другом углу. Сказать тут больше было нечего, осталось только удалиться и ждать, что эти двое реально спустятся, не заставив себя ждать час.       — Ты! Ты вообще-то обещалась меня кормить когда-то! Я не ради твоих бумаг вот этих вот сегодня весь день от сектантов бегала! — Сэнди с неосторожно громкими претензиями вырвала злополучные листы из чужих рук и не глядя кинула их подальше на стол. — Пошли.       — Ай, да пошли, пошли, не обязательно мне пальцы резать. — облизав палец, на котором осталась царапина от острого бумажного уголка, проворчала Джен. — Может ты как-нибудь одна сходишь, а я тут останусь? Я есть как-то не хочу.       — Не-не-не, я одна среди людей сидеть не собираюсь. Либо ты идешь щас со мной, либо я всё это сама обратно к сектантам отнесу. И скажу, что это всё ты, а я не при чем.       Оставалось только недовольно вздохнуть и пойти следом вниз, на улицу, откуда уже доносился запах жареного мяса.       — Говорю, всё-таки все эти бумаги на тебя плохо влияют. И только ты этого почему-то не видишь.