Чешуя

             Особенно яркая сегодня луна заглядывала в окно, становясь соучастницей преступления из-за этого. Можно же назвать преступлением наблюдение за сбегающим из-под ареста заключенным, да ещё и пассивную помощь ему в этом? Руки нужно было сохранить пустыми для удобства, а она служила фонарём, делая едва-едва различимыми очертания мебели в тёмном коридоре, избавляя от необходимости светить себе чем-нибудь, чтобы не растянуться на полу сразу же. В идеальной тишине предательски скрипел дощатый пол, и почему-то казалось, что его тихие возмущённые восклицания сейчас слышит весь дом. Надсмотрщики спят крепко, но в это в такие моменты совсем не верится, потому что тишина проводит любой звук, а пол скрипит так громко, а они спят этажом ниже и, казалось бы, слышат вообще всё и уже знают о готовящемся побеге.       Так тихо крадущаяся по коридору Джен в этот момент думала про себя, отчаянно пытаясь разглядеть под ногами узор половиц, чтобы не наступить на пару выпирающих или на стык меж ними, норовящий скрипнуть опять. Этого никак не удавалось, и побег из-под ареста совершался с уморительной неловкостью. Всё, конечно, было не так серьёзно, просто терпение миссис Флорес этим вечером всё-таки лопнуло и вынудило её посадить шлявшуюся где-то до темноты дочь под домашний арест на пару дней. Как та ни возмущалась, женщина указала ей на дверь в комнату, а стушевавшуюся Сэнди силком выпроводила за дверь на улицу, в темноту редких неработающих фонарей. Девушка уже хотела закатить истерику, лишь бы по секрету бездомная подруга не осталась в одиночестве в опасном для неё мире людей, но по лицу матери почти сразу поняла, что ту не возьмёт сейчас никакой такой трюк. И без того уже до скандала дошли все эти разбирательства и с разбитым лбом, и с этими гулянками до темноты, и с пропущенными звонками. Джен уже даже успела подумать, что ей Тина что-то ненужное выложила, за что её сейчас и доканывали.        Пришлось под её колючим взглядом с театральными вздохами топать в комнату, по дороге раздумывая способ перемещения подруги с улицы обратно домой. Решение почти сразу пришло в голову, и девушка буквально убежала к себе, снова повергнув уже обоих родителей в растерянность. Дверь хлопнула, она пулей подскочила к зашторенному окну, с трудом отворила самую большую открывающуюся створку и почти по пояс высунулась на улицу. Сэнди, к превеликому счастью, всё ещё тупо стояла на газоне у дома, растерянно глядя по сторонам в поиске хоть какого-то решения этой резко нарисовавшейся проблемы.        — Эй? Стой тут, не уходи никуда. — зашипела ей Джен. — Щас они спать уйдут, мы тебя как-нибудь через окно сюда затащим. Только спрячься в кустах рядом где-нибудь, а то батя скоро пойдет дверь запирать и двор осматривать.        — А меня сектанты какие-нибудь здесь не найдут?        — Ну… не должны вообще-то. Я и говорю, спрячься где-нибудь, так и сектанты, и мои предки не найдут.        Сектанты не нашли, предки тоже, только подцепить за руку слишком низкую для этого Сэнди все же не получилось. Та подпрыгивала, как могла, Джен из окна высовывалась как получалось, но пальцы рук всё равно маячили в жалком полуметре друг от друга. Поэтому было принято решение обойти дом, дойти до другого его угла, к которого под навесом стояла пара стульев и стол для барбекю, которые могли хоть как-то помочь. С той стороны в комнате на втором этаже обитала Тина, которая точно не была против организации плана-перехвата у себя под окнами. Проблема была только в том, что прямо под ней на первом этаже спали родители.        Делать с этим было нечего, и теперь Джен на цыпочках шла в комнату к уже тоже наверняка спящей сестре, чтобы потревожить её сон своей очень важной миссией.        — Ребёнок, спишь? — дверь, как обычно, на ночь оказалась не заперта.        Ребёнок не спал, что попытался скрыть, только заслышав скрип ручки и чьи-то шаги в проёме, сразу потушив едва заметный зеленоватый свет телефона и с головой накрывшись одеялом.        — Да ладно, знаю я, что ты тоже чуть ли не до четырех тут сидишь. Я к тебе на пару минут пришла, мне очень нужно твоё окно.        — Зачем? — Тина почти сразу же вылезла из укрытия обратно, узнав по голосу сестру, которая не ругалась и не отнимала сладкое на пару дней за сидение в телефоне по ночам.        — Да так… мы тут одного очень важного человека на улице оставили. Ну, точнее не человека… да всё равно.        Сэнди очень палевно стояла прямо напротив родительского окна, задрав голову вверх, жутковато таращась в окна.        — Поставь рядом стул вон тот и встань на него, только отойди от окна на первом куда-нибудь, а то сейчас ещё разбудим кого не надо.        Тина тоже пыталась выглянуть наружу, но оно было куда меньше, чем у Джен, поэтому она только топталась рядом, пытаясь приткнуться хоть куда-то, чтобы хоть что-то увидеть. Хоть она и догадывалась, что за «нечеловека» надо тащить в дом вот так, всё равно было интересно, как эта спасательная операция всё-таки будет выглядеть. Стул помог и Сэнди, чуть с него не свалившись в процессе, наконец дотянулась до протянутой ей руки, схватилась и беспомощно повисла, стараясь не ударяться коленями о карниз окна на первом этаже.       Осуществить миссию «оторвать от земли и поднять» оказалась сложнее, чем представлялось, пришлось даже прибегать к слабой помощи Тины, с открытым ртом наблюдавшей за этим. Это мало на что влияло, руки все равно жалобно тряслись, хоть тяжелой Сэнди не была от слова совсем, но через пару минут хрипов и просьб не биться ногами о стену, девушку наконец-то дотащили до окна, не особо для неё приятно перетащив через подоконник.       — Я уже думала, что за тобой сейчас улечу. — облегченно прошептала Джен, прижав наконец-то вставшую на твердую поверхность подругу к себе, чтоб ещё не упала после пережитого. — Всё, спасибо, ребёнок, можешь дальше в телефоне сидеть.       Родители чудом не проснулись, и девушки смогли почти без звуков прошмыгнуть в комнату на другом конце этажа, даже не включив в ней свет после. По-прежнему яркий шар луны, не стесняясь, смотрел в растворенное окно, смело не прикрытое шторами, и освещал всё не хуже настольной лампы. Да и не хотелось лишний раз давать предкам лишний повод чтоб заявиться и предъявить за ночные посиделки, ещё и не в одиночестве, как должно было быть. Яркий свет сейчас не был нужен, настроения читать не было, а больше он ни для чего и не нужен был.       — Ну че, сектантов на улице не наблюдалось? — поудобней усевшись на кровать, прошептала Джен, накинув на себя и на приземлившуюся рядом Сэнди плед, чтоб её слабое человеческое тело ещё не продуло из-за сквозняка. Окно осталось открытым, а безветрия в последние дни не наблюдалось.       — К счастью, нет. А то после той церкви уже даже не знаю, как к ним относиться. Если они уже своих убивать хотят, то что тогда со мной быть может…       — Я бы сказала, но для здоровья твоей русалочьей психики лучше помолчу. Но мне что-то не кажется, что они реально её порешать осмелятся, тут, конечно, участка нет, но общественное осуждение же никто не отменял. Язык отрезать… может быть, но все равно как-то не верится. Хотя, хуй их знает. Они, по-моему, что угодно вытворить могут, что с людьми, что с русалками. Поехавшие же одни. Как они умудрились так много людей вокруг себя собрать?       — Разве не все люди любят убивать?       — Нет, естественно. Просто… как там секты образуются, не помню. Просто ебанутые держатся с ебанутыми. Вместе с этой бабкой, у которой шарики за ролики давно заехали. Которой хочется убить такую же поехавшую бабку. До сих пор не доперла, что там за история.       — Думаешь, она себе напридумывала сына и браслет его?       — Да, конечно, как еще-то? Просто совпадение, звезды удачно сошлись, не знаю, но типо… Как это по-другому объяснить можно? Если её мозгом подумать, то типо сын ушел на озеро, не вернулся, а потом она его русалкой оттуда выловила?       — Ну а вдруг? Мало ли у нас озеро волшебное?       — Да-да, а ещё там единороги на берегу по утрам ходят. Совпадение, в которое убитая горем женщина сразу поверила. Никакой тут магии нету, всё вполне обычно. У нас то, о чем ты думаешь, реинкарнацией вроде называют. Но, даже если она существует, не так же выглядит.       — Ну мы ж в озере нашем живем. Мне кажется, мы в любом случае выглядим необычнее, чем лошади с рогами. Которых у озера никогда и не было, между прочим!       — Допустим, ну тогда у вас озеро — по сути лужа с полулюдьми-полурыбами, которые все раньше были людьми. Потому что, если думать, что этот её «сын» правда сын, то все остальные тоже не просто так там появились. Тогда, если подумать, до того, как в этой луже появилась первая русалка, в ней вообще никого не было и нужно было, чтобы там просто кто-то… утонул. По случайности. И вообще… почему именно русалки? Почему в рыбу там не реинкарнировать, не знаю?       — А ты сама бы хотела рыбой после смерти стать? Они безмозглые, с ними не поговорить, ничего, в них даже есть особо нечего.       — Интересно, можно ли там выбирать… Я не знаю, как ты на полном серьёзе в это верить умудряешься. И я походу тоже начинаю.       — Ну ты же сама видела ту фотографию, там тот же лицо было, что у того, который в банке сидел. Может мы ту женщину зря сумасшедшей считаем? Может надо проверить как-то, посмотреть среди наших там… А то вдруг я раньше человеком была, я ж не переживу.       — Ага, ну видимо тогда тебе этого знать и не надо. А то сейчас раскроем какой-нибудь заговор сектантский, и они снова нас каким-нибудь интересным способом порешать захотят.       — А мы им не скажем. На этот раз, может быть, даже голову не пробьют никакой железной штукой.       Джен, поморщившись от нахлынувших воспоминаний, поправила пластырь на лбу, снова сползший и оголивший страшный опухший рубец.       — Тебе совсем на месте не сидится?       — А должно? Мне скучно, в отличие от некоторых, просто ходить туда-сюда и ничего не делать. Тут ещё теперь кажется, что я вообще раньше человеком была, как мне с этим осознанием жить дальше?       — Как и раньше… раньше ж было. Ладно, если так хочется и верится в то, что эти масонские цитаты правда, можем попробовать узнать что-то. Только я вот вообще не знаю, что для этого делать. Можно, конечно, попробовать утопить меня, но мне кажется, что я результатов эксперимента озвучить потом не смогу.       — А мы не можем какие-нибудь фотографии людей здесь пропавших поискать? Поискать похожих на них в озере, и если их наберётся много, то можно будет перестать считать эти теории бредом. Если же их окажется достаточно много, то это точно будет не совпадением.       — Ну, в принципе даже логично звучит. Ладно, можно попробовать, только придумать надо, где фотографии эти искать. Не думаю, что все здешние жители есть на фейсбуке, и что мы обязательно там найдем все ракурсы их фейсов. Тем более тех, кто должен был уже умереть. Можно начать раскопки в библиотеке, хотя я сомневаюсь, что в их скудненьком ассортименте есть хоть что-то похожее на то, что мы ищем.       Хотелось предложить ещё какую-нибудь идею для поиска, но где-то на первом этаже что-то гулко упало, послышались шаги, щелчок выключателя света и шум воды в кухонной раковине. Джен как по команде упала на скрипнувший матрас, притянув к себе Сэнди, уже подумав, что их ночные переговоры неведомым образом были услышаны надзирателями. Но звуки скоро прекратились, в шепоте дома, издающего почти весь спектр всевозможных звуков при дуновении малейшего ветерка, невозможно было услышать пару перешептывающихся голосов.       — Бля, три ночи уже. Надо прекращать теории заговора строить, а то завтра не встанем, чтобы искать идти.       — Так тебе же сказали тут сидеть. Нас выпустят? — ворочаясь в попытке принять удобное положение, прохрипела Сэнди. Створка окна так и стояла нараспашку, в комнате царила ночная прохлада, поэтому и давление тяжелого человеческого одеяла не коробило, как раньше, тепло от него даже было подозрительно приятным.       — А куда они денутся? Если вдруг что, через окно зашли, через окно и выйдем. Надеюсь, что без сломанных ног не останемся. Пизда мне, правда, будет, как домой вернусь, да ладно. Хуже всё равно не будет. За мной так сектанты прямо сюда быстрей придут. Надо же им жить мешать. И тазик тебе, желательно, принести.

***

      — Плохо, что у меня защелки на двери нету. Хотя, если мать до сих пор не устроила истерику, сюда видимо не заходила. И пока не зашла, надо смываться.       Джен суетилась и мельтешила из угла в угол, собирая рюкзак в сегодняшний исследовательский поход. Сэнди, глядя на это, преспокойно сидела на кое-как застеленной кровати, лениво следя за ней глазами, побаливавшими из-за давления на них слипавшихся век. Спать сегодня пришлось меньше, чтобы не дождаться прихода миссис Флорес, которая сто процентов пришла бы будить, после полудня так точно. Поэтому, как только Джен, проснувшись совершенно случайно, сразу же подорвалась с места, разбудив слишком недовольную этим подругу и побежала собираться, пока их тут вместе не застали. Был выходной день, на вечер планировалось барбекю, на которое старшую дочь могли и не позвать из-за её проделок, поэтому в доме копошились абсолютно все. Эти абсолютно все могли заявиться в любой момент, поэтому время на сборы сокращалось в геометрической прогрессии.       — Короче, я тут ещё подумала вчера, когда засыпала, мы можем поискать какой-нибудь альбом с фотографиями в школьной библиотеке — там вполне могут лежать никому не интересные альбомы со всякими достижениями горожан. Годов тридцатых прошлого столетия. Там, может, кого-нибудь и найдем.       Сэнди эту гениальную идею пропустила мимо ушей, так как за время её толкования успела провалиться в дремоту. Солнце с утра постоянно пряталось за тучами, каждые полчаса из-за них вылезая, где-то на горизонте сгущались темные тучи, угрожая полить землю дождем вечером, поэтому настроение сегодня располагало только ко сну, а никак не к поискам загадочных реинкарнаций, живущих в озере. Этой ночью, пару часов назад, было куда больше сил и желания идти разгадывать всякие загадки, нежели сейчас. Ежели бы над головой не маячила угроза выгона из дома серьёзной и непоколебимой миссис Флорес, она бы бросила всё и осталась в кровати, какие бы танцы с бубном Джен около неё не начала исполнять.       — Так, подъём, подъем, нам двигать пора! Сейчас надо будет как-нибудь выйти в окно, желательно ничего себе не сломав.       Сэнди, показывая своё недовольство кислой миной, подошла к настежь открытому окну, явно ожидая, что Джен сейчас будет показывать пример и прыгнет первая. В самом конце улицы шлялись какие-то люди, на первом этаже шуршали остальные обитатели дома, и попытка вылезти на улицу через окно на фоне этого всего превращалась в комичную сцену из плохого ситкома.       — Короче, ты первая, я может тебя сначала как-нибудь аккуратно спустить смогу. — Сэнди лениво завыла, ссутулившись и отойдя подальше. — Сегодня тебя в озере твоём оставим, чтобы не пришлось вместе со мной залезать и вылезать из окна туда и обратно. А то мать ещё снова на тебя накинется. Пошли, рано или поздно придётся отсюда свалить как-нибудь. И есть вероятность, что через дверь нас просто так и без скандала не пропустят, потом ещё снова одна на улице окажешься.       Сэнди и сама понимала, что её появлению из ниоткуда в доме никто не обрадуется, поэтому пришлось прекратить завывать и тащиться к окну, дышавшему свежим воздухом в душную комнату. Снова под ногами разверзалась неизвестность, Джен с прежними хрипами держала за руки, медленно перевешиваясь через окно. Падение оказалось не таким страшным, как представлялось, только колени кольнуло болезненным импульсом при приземлении на четвереньки.       — Тихо отползи там куда-нибудь, а то я сейчас ещё на тебя упаду.       Самостоятельно, без помощи кого-то сверху, слезать было сложнее, особенно висеть на одной руке, другой рукой пытаясь прикрыть окно. И с тем, и с тем справившись не очень, девушка обессиленно отцепилась от карниза и, повертевшись жалкие пять секунд полета, больно приземлилась на бок.       — Блять… я всё, меня можно и обратно заносить.       Трава не пропустила никакого звука, но после добротного удара об землю казалось, что грохот этого грациозного приземления слышали все в радиусе километра. Сэнди с таким же не особо довольным лицом сидела рядом, только слегка посмеиваясь с абсурдности всей этой ситуации. Продолжалась бы эта немая сцена и дальше, если бы хозяйничающая на кухне миссис Флорес не услышала два глухих удара об землю, бахнувших совсем около дома. Не сразу подумав о том, что это просто старшая дочь опять чудит, она вышла на крыльцо, закинув кухонное полотенце на плечо, уже приготовившись ругаться на снова припершуюся Ариман. Но на газоне в раскоряку сейчас сидела совсем не она, а двое растрепанных девушек, одна из которых сейчас должна была быть в комнате, а другая на другом конце города, у себя дома.       — Я не поняла. — не успев толком ни разозлиться, ни удивиться, изрекла женщина, уставившись требующими ответов глазами на этих прыгунов-любителей.       — А… я тоже не особо, но мы уже уходим. — неловко хихикая, пробормотала Джен и, подцепив подругу за плечо, на подгибающихся ногах поплелась подальше от дома.       Миссис Флорес всё молчала, так и не находя слов на этот абсурдный диалог, а девушки медленными, шатающимися шагами удалялись вдоль по улице. Когда они отдалились настолько, что докричаться до них не представлялось возможным, в дверях появился и мистер Флорес, вынужденный нагнуться, чтоб не упереться лбом в косяк.       — Чего, опять сумасшедшая пришла? — пробасил он, уже не увидев на улице никого.       — Да нет, похоже, что у нас кое-кто из-под ареста сбежал. Через окно.       — Арестант сбежал? В меня пошла, я бы тоже в окно сиганул.       — Тебе вообще всё равно? У нас дочь сбежала фиг знает куда, опять до вечера позднего! Опять вернется к полуночи, опять не скажет, где была и что делала, ещё и вторая рана на лбу появится. Плохо на неё эта Сэнди влияет. Живет не понятно, где, у нас постоянно, где её родители, кто они, вообще неизвестно.       — Да ладно, расслабься, переходный возраст у неё. Пусть поживет жизнь ребёнок.       — Этот ребёнок сейчас поживет, а потом либо умрет внезапно, либо ребёнка от кого-нибудь нам принесет.       — Она серьёзная девочка, расслабься. Ну тусуются они там где-то с подружкой её, пускай гуляют. Что им ещё в этой глуши делать? Или лучше, чтобы она снова всё время в телефоне дома сидела?       — А всё-таки эта Сэнди плохо на неё влияет. И появилась неизвестно откуда, и ведёт себя как-то странно…       — Пиздец, мне точно жопа дома. — тяжело дыша, хохотнула Джен, убегая вместе с плохо влияющей подругой подальше от своих тюремщиков. Криков и угроз продления срока вроде не слышалось, как будто на этот дерзкий побег в первый же день ареста всем было всё равно. Даже редко попадающиеся на встречу люди на улице уже так не оборачивались на девушек, уже успевших стать местными сумасшедшими, хоть сами об этом и не подозревали. В хорошем смысле, конечно, по сравнению с Ариман. — Так, тут рядом где-то должна быть библиотека. Пошаримся там, если там нет, поищем в школьной библиотеке, если там не будет, то придется самостоятельно нырять и допрашивать, может кто-нибудь и вспомнит свою прошлую жизнь.       Престарелая библиотекарша около входа опять не обратила особого внимания на вошедших, только взгляд короткий на них метнула и снова опустила вниз, даже когда те положили дочитанного Андерсена на стол и, не дождавшись ответа, скрылись за стеллажами. Сэнди сказку о русалке, которая была написана «тупо и неправдоподобно, и вообще не бывает такого с этими людьми», не особо оценила, и решила Джен на следующий раз взять что-то менее беззубое, если уж не нравится совсем детское. В поисках хоть какого-нибудь альбома или намёка на него, она подцепила одну из оригинальных сказок братьев Гримм, каким-то чудом нашедшуюся в этом захолустье.       — Короче, полистай тут всё, если найдешь книгу с фотографиями, то это оно. Но что-то я уже сомневаюсь, что тут есть… даже не факт, что тут есть всякие журнальчики батины про рыбалку или тачки.       Батины журнальчики, на удивление, нашлись в самом дальнем углу на нижней полке, даже не покрытые пылью, как все остальные обитатели этого помещения с затхлым воздухом, которым было тяжеловато дышать. Но ничем большем эта любительская библиотека похвастаться не могла, только журнальчики, романчики для подростков со стремными обложками, малость классики и на этом всё. Джен даже осторожно пробовала обыскать стол библиотекарши, но та всё-таки очнулась и уставилась на шпионку, перебирающую на краю стопку газет, из-за чего той пришлось с неловким видом ретироваться.       — Ладно, пошли отсюда. Осталась только школьная библиотека, но мне что-то уже кажется, что и там ничего нужного нет.       На пару прихваченных книг владелица библиотеки опять никак не отреагировала, не записала ничего, даже опять не пошевелилась, будто разорение собственного заведения ей было только на руку. После сдавленной духоты начинало казаться, что слегка влажный, прохладный воздух на улице уже неприкрыто сигналил о том, что надвигается нешуточная гроза, хотя небо было по-прежнему неравномерно затянуто перистыми светло-серыми облаками. Город окончательно превратился в сонное царство, все сидели по домам, отсыпаясь в законный выходной, и даже с лесопилки не доносился привычный визг бензопил и скрип тесаков. Только одинокий силуэт слонялся у перекрёстка, всё не сходя с одного места, как оказалось позже.       Джен бы и не обратила на него внимания, если бы помалкивающая Сэнди не подскочила ближе и не затрясла её за рукав, рьяно прося оторвать задумчивые глаза от земли. Силуэтом оказалась уже знакомая ранее сумасшедшая, чей дом по счастливой случайности находился через улицу, совсем рядом. Девушка вздрогнула и, неприлично уставившись, схватила спутницу за руку на всякий случай. Мало ли эта странная миссис ещё её в аквариум посадит, не вытащишь потом. А если вытащишь, то ещё без составной части какой-нибудь, нафиг надо. Женщина, тоже почувствовав на себе взгляд, вытаращила неестественно широко раскрытые глаза на идущих навстречу, плотно стиснув зубы и напрягшись, казалось, только верхней частью тела. На иссохшейся шее, на которой мертвыми слоями висела кожа, издалека виднелась пара пульсирующих от этого вен.       До невозможного жалобно она сейчас выглядела, особенно когда девушки проскочили мимо, не нарвавшись даже ни на одно слово от неё. На полностью белом, обескровленном лице не дрогнул ни один мускул, хотя немигающие глаза чуть ли не лопались. Так и не вознаградив девушек ни одним словом, женщина исчезла за поворотом, не двинувшись с места.       — Как думаешь, ей реально язык отрезали? — прошептала Сэнди, пригнувшись максимально близко к подруге, будто та, о ком она говорила, могла услышать этот вопрос на расстоянии нескольких метров.       — Да хрен её знает. Мне что-то кажется, что нет, но выглядит она так, будто ей не только язык отчекрыжили. Хорошо, что она нам показывать это не стала. Я бы и не особо хотела на это смотреть.       — Мне кажется, если бы не отрезали, она бы хоть что-то сказала.       — Мало ли, вдруг обиделась. Не знаю, если всё-таки и отрезали, то он где-нибудь у Ариман сейчас валяется. Трофэй. Ладно, не будем об этом. А то догонит сейчас и без языка обматерит.       Загадочная знакомая осталась далеко позади, открытая территория школы вскоре показалась на горизонте, где от нечего делать снова неприкаянно слонялись скучающие парочки детей, уже не знающих, чем себя занять ни в школе, ни дома. Двери даже были открыты, хоть внутрь даже от скуки никто заходить не желал, библиотека никого не интересовала, потихоньку громить классы в преддверии учебного года никто, на удивление, не хотел, хотя до него оставалось чуть больше месяца. Наверное, здешних детей скука довела до финальной стадии безумия, на которой даже походы в школу становятся удовольствием, так как вносят хоть какое-то разнообразие в болезненно однообразную жизнь.       Сонливые дети, россыпью сидящие на газоне по разным углам, не обращали никакого внимания на проходящих мимо, что озирающейся по сторонам Сэнди показалось дикостью какой-то что-ли. Мелкие же обычно носятся, как ошпаренные, в прочем, на то они и мелкие. А эти, человеческие, сидят, будто искусно забальзамированные и посаженные на землю трупы, словно им не по семь или девять лет, а все тридцать-сорок. Джен, уже пообвыкнув в этом городе мертвецов, такой картине совсем не удивилась, только обходила эти безмолвные препятствия и, всё надумывая себе что-то, теребила в пальцах уже другой притащенный со дна браслет, на смену тому, что пришлось отдать.       До дверей девушки дошли так никем и не замеченные, даже в самой школе никто не встретил, шаги эхом разлетались по пустынным коридорам, в которых даже каких-нибудь учителей или завучей в такой день не было. Глаз на спине ни у одной не было, поэтому пристальная слежка, проводимая из ближайших кустов, так и осталась незамеченной.       — Старые знакомые живые и здоровые объявились.       — В мелких городах вроде всегда есть подобные альбомы, типо чтобы кичиться тем, кто сюда приезжает и что тут делается. Не знаю, приезжает ли сюда кто и есть ли тут книга почитания этих достижений, главное, чтобы хоть какие-то фотки там были. Вдруг там перепись населения какая-никакая есть. — пытаясь разобраться в устройстве школьных коридоров, говорила Джен, поглядывая на стены, завешенные кое где картинами успешных выпускников. — Осталось найти только тут библиотеку или хоть что-то на неё похожее.       — Это у вас такие, как ты, тут всё время сидят? Почему тут щас никого нет?       — Летом каторжников отпускают по домам, чтобы они не откинулись. И так девять месяцев подряд тут сидим, надо ж хоть летом пожить нормально. Или ты думала, что я прогуливаю всё лето, чтобы с тобой по церквям шарахаться?       — Да я вообще только недавно узнала, что у вас такое есть, чтобы от детей избавляться. У нас родители всему учат.       — У нас родителям лень, да и без того у них дел дохуя. После школы жизнь вообще в пиздец превращается, если посмотреть на них. Так что нас сплавляют на незнакомцев, которых надо называть учителями. Ещё и сидеть приходится в куче таких же, как ты, которые ещё могут быть какими-нибудь психами, и пошли по жопе все твои двенадцать лет. Мне уже не хочется в эту школу ходить, а то я догадываюсь, какие там амёбы сидеть будут. Посадят ещё в один класс к какой-нибудь Стейси с её додиками, как жить этот год буду без понятия вообще.       — М-да… лучше бы всё-таки родители воспитывали.       — Да скорее всего, только родители тоже разные бывают. Какая-нибудь пара ебанатов ещё превратит своего в маньяка очередного… о! Кажется, мы что-то нашли. Да неужели.       Дверь библиотеки оказалась самой непримечательной и незаметной, такой же серой на фоне серой стены, будто специально для того, чтобы туда никто не заходил. На движения ручки она не отреагировала, поэтому Джен нехотя бегала на вахту, на которой никого не было. Ещё пара минут борьбы с ключом, и хлипенькая фанерная дверь отворилась, пропустив девушек из темного коридора в ещё более тёмную комнату библиотеки. Эта была чуть больше и цивильнее, чем та, из которой они только вышли, оставалось надеяться только на то, что ассортимент в ней будет поинтереснее.       — Ну, опять так же, как там. Ищи какие-нибудь фотки, если читать не умеешь. Когда-нибудь я устану тебе читать, и тебе придётся учиться самой, не так уж это сложно.       Выключатель нашелся на стене рядом, и белые стены залы с невысокими потолками скудно побледнели, встречая уже порядком уставшим копаться в одних и тех же книгах девушек. Здесь стояла одна школьная программа, через одну попадались совсем пустые полки, с которых старенькие томики Шекспира растащили ярые книголюбы, так и не вернув их на место. Хотя, наверное, это было и к лучшему, пожелать какой-либо книге жизни в этом извечно темным и запылённом помещении хотелось бы далеко не каждому. Совершенно пустой библиотекарский стол особой чистотой не отличался, а кроме него никаких других мест, где гордо мог бы лежать какой-нибудь альбом с достижениями горожан, здесь не нашлось. Сэнди отчаялась почти сразу же, уселась где-то в глубине среди стеллажей и непонимающими глазами уставилась на красивые корешки с вытисненными на них загогулинами. Её более усердная подруга хоть до сих пор сомневалась во всем задуманном, так быстро не забросила поиски, обошла почти всё, даже небольшую подсобку, в которой лежал всякий хлам. Не нашлось ничего ни в ней, ни в самой зале.       — В прочем, на что мы в этой глуши вообще надеялись…? Удивительно, что тут вообще более-менее цивильная школа есть, а мы тут какие-то альбомы искать попёрлись. Не, надо идти к какому-нибудь… мэру, кто у них тут, не знаю. Может у него что-нибудь такое есть. Хотя вообще не факт, что тут хоть какой управляющий есть. Не удивлюсь, если тут Ариман всем заправляет. Её же так вроде звали… Пошли, лучше где-нибудь в лесу посидим, у меня от этого места сейчас приступ клаустрофобии начнётся.       — А ты не можешь людей ваших нарисовать как-нибудь, может вместо фотографий этих сойдет? — лениво поднимаясь с пола, прохрипела Сэнди.       — Ага, дал бы хоть кто-то из них согласие на эту перепись населения. Тут все как мыши по домам сидят, их ещё достать оттуда сначала надо, а уж потом рисовать пытаться. Да и неточно это слишком для того.       Свет снова погас, ключ нести на ресепшн было лень, да и не особо-то он и нужен был здесь кому-то, поэтому его так и оставили в замке, на случай если захочется вернуться на поиск каких-нибудь книг для души.       — М-да, мне сюда придётся ходить через месяц, а мне уже не особо нравится… Особенно от осознания, какие индивиды будут со мной в одном классе сидеть. Хорошо ещё, что в колледж я явно не здесь ходить буду, и на том спасибо. Потому что их тупо здесь нет, я удивлена, что школа какая-никакая есть.       — А вы же… ну, в школе много времени проводите?       — Весь день почти. Да, говно, весь день с ними. Это сейчас сюда для души ходить можно, а потом даже дома от матери не спрячешься. Раньше я у подруг иногда пряталась, чтоб не ходить, а сейчас… в кустах сидеть, чтоб сектанты какие-нибудь не настучали.       — Как мы тогда встречаться будем? Если тебе всё время надо будет тут быть. Потом ещё озеро под лёд уйдет и вообще… Мы, конечно, выбираться можем, но… ты же сама, наверное, приходить не будешь? — Сэнди задумчиво разглядывала пол под ногами, всё замедляясь и тормозя девушку, стремившуюся как можно быстрее покинуть так не нравящиеся ей коридоры. Та и сама притихла и отвела глаза в сторону, усердно пытаясь найти отсутствующий в голове ответ на поставленный вопрос. Почему-то себе она его раньше не задавала. Как будто её и не волновало то, что будет с их недодружбой после наступления осени, которая сто процентов разлучит их, пусть даже не навсегда. Придётся ждать следующего лета? Но она же вроде планировала уехать отсюда подальше в колледж? Не возьмет же она свою хвостатую подругу с собой в какой-нибудь банке, чтоб не высохла? Не обратится ли ей это кучей проблем? Скорее это обернется просто кучей неудобств, которых лучше бы сторониться. А сама Сэнди на это согласится? Ей вся эта авантюра нужна будет?       — Не знаю, посмотрим. Тут вон из-за сектантов каждый день, как последний. Может ещё изменится всё. — стараясь скорее уйти от тревожащего вопроса, пробормотала Джен, вырулив наконец-то из темной библиотечной рекреации.       — Ну а если они всё-таки не прикончат нас где-нибудь до конца лета?       — Да было б хорошо, если бы проблемой были только они. У нас вон тут ещё одна нашлась…       Девушка неуверенно встала в проходе, остановив рядом не сразу сообразившую подругу, до конца так и не вылезшую из своих мыслей. Около застеклённых дверей входа выжидающе разгуливало трое человек. И как бы Джен сейчас не хотела покинуть эти ненавидимые ею стены, идти на выход к этим встречающим хотелось чуть меньше. Не просто так же они тут стоят. Ещё и не торопятся идти куда-то вглубь по коридорам, просто шатаются туда-сюда у входа, куда проникает свет с улицы, и явно кого-то поджидают. А во всем здании сейчас явно не больше шести человек.       — Ну трое на двоих как-то не солидно даже… — шумно сглотнув прошептала Джен, отступив пару шагов обратно за угол.       — Чего они опять ходят за нами? Или это они не за нами? — так же прошипела Сэнди, набравшись опыта в подобных прятках и поэтому не став вылазить, чтобы рассмотреть эту особенно тихую сегодня компанию поближе.       — Да что-то мне подсказывает, что как раз за нами. Я, конечно, могу преувеличивать свою значимость в глазах окружающих, но не просто так же они там, блядь, без дела встали. Даже не разговаривают особо. Не, ну нахуй, надо как-нибудь обойти их что-ли… тут должен быть какой-нибудь запасной выход, такой везде есть. Проблема только в том, что ради этого придётся всё равно выйти отсюда. Ладно, может они не станут за нами прям тут бегать, тем более их сегодня трое, а не четверо. Почему кстати интересно…       Пока трое ждущих перебрасывалось взглядами, видимо не желая отпугивать жертв и давать им знать о том, что кроме них в этом никому не нужном здании кто-то есть. Двое из них заметно потеряли интерес к этой охране дверей, хоть и являлись её инициаторами, и теперь перебрасывались многозначительными взглядами, потому что разговаривать им запретили. Единственная представительница женского пола, чем она в этой обстановке почему-то очень гордилась, скучающе таращилась в коридор, в который двое перешептывающихся девушек сейчас никак не решались войти. «Эти два долбоеба» сами организовали эту операцию и теперь оставили её на свою подругу, оставшуюся без поддержки своей сестры по делу, отсутствующей сегодня по каким-то неведомым причинам.       — Так, ладно, весь день нам тут сидеть не выгодно, пошли как-нибудь тихо. Кинжал я наконец-то с собой взяла, напугаем их как-нибудь и убежим.       Рука сама как-то схватила холодную руку рядом, и потянула в сторону ещё более тёмного коридора, находившегося в противоположной от дверей стороне. Босые ноги аккуратно ступали по затертому линолеуму, почти не издавая звуков, и могли бы унести из этих стен незаметно для них же самих, но два крадущихся силуэта, мелькнувших в полутьме коридора, всё-таки заметил один единственный наблюдающий, уже порядком уставший от своей монотонной работы.       — Эй, далеко собрались? — послышался в спину хамоватый окрик. Обе беглянки вздрогнули, оступившись, но через секунду, не растерявшись и не ответив на это ничего, ускорив шаг, пошли дальше. Впереди был только следующий коридор и темнота, запасным выходом там и не пахло, но свалить от кричавших куда-то надо было, поэтому в едином порыве они двигались куда-то вперёд, стесняясь тихо переговариваться даже после окрика.       — Ну че за игнор-то пошел? Невежливо вообще-то? — после второго окрика откуда-то сзади послышались неспешные шаги, шаркающие мягкими подошвами по полу. — Лишь бы они обиделись на эту невежливость на этот раз, вдруг ещё передумают ходить за нами. — нервно хмыкнула Сэнди, вбежав следом за подругой на лестницу.       Трое преследователей, потеряв два силуэта из виду, слышимо прибавили шаг и почти побежали, чтобы восстановить зрительный контроль над ними снова. От чуткого слуха Сэнди не укрылось и это, и бежали теперь все пятеро, сотрясая заспанные стены мрачной школы. Джен не особо понимала, куда смотрит и куда бежит, Сэнди просто за руку летела следом, и рано или поздно коридор второго этажа должен был закончиться тупиком.       — Блять, на улице нас, может быть, и пощадили бы, но тут нас закопают где-нибудь в одном из кабинетов и всё. — прохрипела девушка, минуя очередную дверь в рекреации, не сбавляя шаг. — Нам надо либо сныкаться где-нибудь, либо свалить побыстрее. Только для этого ещё выход отсюда найти надо. Давай побыстрее, может найдём там какой-нибудь угол, где не найдут. Если мы тут прямо где-нибудь спрячемся, над нами только поржут и вытащат.       Все двери в другой рекреации, в которую девушки свернули дальше, были заперты, а все ключи лежали на ресепшене на первом этаже. Вспомнила Джен об этом, когда Сэнди на сверхскоростях улетела вперёд, а в коридоре впереди не нашлось ни единственного закутка или кабинета, в котором можно было пересидеть пару минут. Гениальная, но в то же время абсурдная идея пришла в голову почти сразу же, и воспользоваться ею она решила сразу же, чтобы не успеть разубедиться в ней.       — Эй! Сюда, быстрее! — этот шепот Сэнди тоже услышала и, завалившись назад при торможении, недоумевающе уставилась на подругу, указывающую ей на распахнутые двери, за которыми и хотела сныкаться. Этот детский приём был до боли глупым и безнадёжным, что она и попыталась ей сказать, получив в ответ лишь молчаливые махи руками. Бежать дальше в одиночку не хотелось, поэтому пришлось мириться с мыслью, что из этого убежища их почти сразу вытащат, ещё и посмеются с дебильности этой детской уловки.       — Нам тут больше некуда тут приткнуться, везде всё закрыто. — прошептала Джен, нырнув в угол между дверью и холодной стеной. — Во всяком случае лучше, чем сдаваться просто так в пустом коридоре. Хотела Сэнди что-то на это ответить, но шаги застучали уже слишком близко, буквально в двух шагах, и пришлось умолкнуть и вжаться в тяжело дышащую подругу сильнее, чтобы преследователи не вычислили их двоих по этим звукам удушья. Гулкие шаги, на удивление, простучали мимо и вроде даже удалились куда-то далеко, откуда их даже не было нормально слышно.       — Значит, правильно я оценила уровень их недальновидности, если они всё-таки пробежали мимо. Хорошо, что двери не прозрачные. — с облегчением пробормотала Джен, облокотившись о стену. — Рано, наверное, ещё отсюда вылезать. Если я не ошибаюсь, они ещё где-то на этом этаже. Если спустятся сейчас на первый, можно будет как-нибудь свалить отсюда.       — Блять, да это вы всё виноваты, как обычно! — возмущался знакомый женский голос, шедший уверенным шагом к лестнице мимо распахнутых дверей. — Вот Стейс нету, вы двое снова в долбоебов превратились, почему так всегда?       — Ну так а почему её с нами нету? Че у нее за важные дела?       — Да не знаю я, мне и похуй как-то, не похуй только на двух долбоебов, проебавших этих двух дур в полностью закрытой школе! Идите на первом ищите или на третьем лучше, а то и я на вашем фоне в долбоебку превращусь!       Двое возмущавшихся мужских голосов прошествовали следом, удрученно ворча. Двери, как бы смешно это уже не было, не привлекли никакого внимания, и девушки остались в своём ненадёжном укрытии в тишине. Шаги рассосались по всей школе, одни слышались с третьего этажа, другие с первого, третьи вообще куда-то исчезли и могли находиться слишком близко для того, чтобы смеяться с недальновидности преследователей. Сэнди еле слышно вздохнула и положила голову подруге на грудь, устав стоять по струнке, не двигаясь и даже не моргая, чтобы не издавать лишних звуков.       — Ладно, надо идти куда-нибудь, перепрятываться может, а то эти гении могут догадаться, что проебались. — прошептала Джен, когда прошло чуть ли не пять минут, и никаких звуков во всем здании уже не было слышно. — Тихо только, а то вдруг они ещё за дверью стоят.       Сэнди, чуть ли не засыпавшая в пригретом положении, вылезла за дверь с таким лицом, будто бегали за ней по школе пару минут назад, чтобы подсказать место, в котором можно отыскать злополучный альбом. Из-за звенящей тишины, снова поселившийся в безлюдных стенах, начинало казаться, что никого тут уже и нет, что преследователи уже выскочили на улицу, искать там. Но прежде, чем она успела сбежать вниз по лестнице, её вдруг без слов одернули за плечо. Джен, не дойдя и шага до ступеней, указывала рукой куда-то в коридор рядом, строя безумные гримасы. У стены, на которую указывала подрагивающая рука, стоял маленький застеклённый шкаф, выглядящий слишком жалко на фоне равномерно серой стены. Помимо всяких самостоятельно слепленных грамот и наград за всякие внутришкольные конкурсы на верхней полке стояла книжица с ламинированными страницами, подозрительно похожая на ту, которую они тут и искали.       — Постой на шухере. — шипела Джен, задним ходом уже отступая к заветной цели.       Сэнди недогадливо замахала руками, явно не поняв, что значит это таинственное «стоять на шухере», но девушку уже было не остановить, слишком уж манил к себе этот тоненький альбом. Шкаф, логично, оказался запертым на ключ, лежащий либо на ресепшене, либо вообще в кабинете директора. Тоненькое стекло не выглядело особо прочным, а ещё более тонкие позолоченные рамки тем более, но поддаваться при попытке ограбления вся эта конструкция упорно не хотела. Тихо шепча себе под нос проклятия, Джен трепала шкафчик за маленькие выступы для ключа, но стеклянные двери только предательски громко звякали и открываться отказывались.       — Не легче позже вернуться с ключом и нормально открыть? — шипела ей Сэнди, параноидально оглядываясь то на лестницу, то на поворот в другой коридор, в который эхом улетали звуки пыток стойкого шкафа.       Не испытывала бы Джен столько отвращения к этому месту, точно бы послушалась дельного совета и оставила жалобно скрипящие дверцы в покое. Но перспектива приходить в место будущих страданий снова очень уж не хотелось, поэтому звенящие скрипы становились только громче и громче. Когда эту какофонию скрежета и звона стало слышано уже чуть ли не на первом этаже, девушка сдержанно вдохнула сквозь зубы и дернула посильнее, хлипкая задвижка сорвалась, стекла взвыли, но остались на месте, и дверцы повержено отворились. Какой-то механизм точно был поврежден и приведён в негодность, но на первый взгляд этого было не видно, поэтому взломщица только схватила с верхней полки трофей, аккуратно прикрыла двери и на цыпочках побежала к неловко мнущейся подруге.       — Для человека это было слишком по-варварски. — бесцветно пробормотала та, косясь на очень важную книгу, ради которой это ограбление века и затевалось.       — Ой, да ладно, знали, что могло бы случиться, если ставили сюда этот шкаф. И вообще нам он для дела был нужен. Короче, на первый этаж спускаемся и бежим отсюда нахуй, а то вдруг эти трое отсюда ещё не свалили.       На первый взгляд первый этаж показался пустым, на второй тоже, казалось, что команда плохих преследователей давно вышла искать на улицу. Джен по первой даже бежать не решилась, подумав, что можно расслабиться, если их наконец-то оставили одних. Неизвестно, куда неполный квартет гангстеров успел смыться, но ни на первом этаже, ни на улице он не появился, будто быстро потерял интерес и разошелся по домам.       — Может нам не стоит к озеру сейчас идти? — восстанавливая дыхание и потрепанные нервы, пробормотала Джен, ища альбому место в рюкзаке. — А то что-то мне кажется, что они свалили именно туда. Тут нет, там вроде тоже. Куда они ещё за нами могли намылиться?       — А они знают, что мы к озеру каждый день ходим?       — Да нет вроде… что-то мне все равно как-то не по себе.       — Ты шкаф несчастный раздолбала только что ради него, пошли уже. Не просто так же мы только что по школе этой бегали.       — Да и все равно меня дома в не особо хорошем настроении ждут… бездомная я походу. Пошли к тебе тогда, хоть с твоими посидим.       — Ага, не думаю, что у моих будет настроение лучше, если им объяснить, что мы делать собрались.       — Да ладно, эксперименты же ради благого дела, я думаю, поймут.       Тучи стали только гуще, время только слегка перевалило за два часа дня, а уже казалось, что солнце село и скоро стемнеет. Сэнди то и дело забавно дёргала носом, пытаясь вынюхать в воздухе запах приближающейся грозы, но ничего подобного не находила и раз за разом досадливо морщилась. На самостоятельно проложенной через бурелом дороге никаких ненужных людей не обнаруживалось, только какие-то наглые птицы постоянно прыгали по дороге, почему-то не желая подниматься в воздух.       Сэнди по уходе из города вроде чуть оживилась и, теперь отчаянно пыталась выпросить у подруги добытый с боем альбом, дабы ознакомиться с предположительной целью предстоящих поисков. Но Джен отчего-то постоянно переводила тему и доставать альбом не хотела, только чесала руку и оглядывалась назад, опять начав подозревать за собой слежку. Может болезненное место у предплечья так реагировало на приближении проклятого озера, может это было простым совпадением, но почему-то, как и в прошлый раз, чесаться оно начало неизменно в паре десятках метров от воды.       — Да хватит клянчить уже, щас достану! — Сэнди нетерпеливо скакала вокруг, всё прося наконец-то достать книгу с фотографиями людишек. — Из этого уже шутку можно делать. Ты на альбом с фотками, как на меню смотришь, там тоже картинки и типо… ладно, не удалась шутка, даже продолжать не буду.       Песок сегодня был холодным и даже чуть мокрым, немного чем отличался от линолеума в школьных коридорах, отчего привычного кайфа от соприкосновения с ним не чувствовала даже Сэнди. Пока Джен копалась в рюкзаке, усевшись на этот раз на помост, а не на песок, девушка торопливо скинула с себя одежду и бросилась в воду, смыв с себя надоедливую городскую пыль. Та мягко обняла уставшую от солнца и воздуха кожу, больно её ужалив, и слегка недоверчиво приняла когда-то бывшую частичку себя. Джен наконец-то вытащила из рюкзака вырванный с боем у школы альбом, открыла на первой же странице, зная, что подруга будет радоваться воде ещё как минимум пять минут.       Альбом был школьный, даже не общегородской, поэтому найти в нём можно было разве что детей, которые не факт что умерли. Редко там мелькали взрослые учителя, но их было настолько мало, что надеяться на то, что в живых их на этом свете нет, ещё и из-за утопления в этом озере, было бесполезно. Наверняка просто сидят по домам, поэтому кажутся сейчас незнакомыми. Оставалось искать только детей, может даже и к лучшему. А то мало ли взрослые русалки окажутся занятыми господами, которые не захотят вылазить на сушу, чтобы попозировать в этой странноватой переписи населения.       На первой странице была одна большая фотография со старшим классом, на следующих вырезки с детьми по отдельности, какие-то вылазки в лес, видимо когда-то тут организовывался отряд скаутов или что-то типо того. Как ни странно, ни одной фотографии около озера.       — Ну давай уже делать с ним что-то! — закончив свои дела раньше, чем обычно, крикнула Сэнди, подняв себя на руках, уперевшись в доски.       — Да если бы с ним что-то можно было сделать… Тут одни дети, не знаю, есть ли такие у вас. Но даже если есть, не факт вообще, что они умерли, да ещё и здесь. А чтобы был смысл искать их здесь, надо чтобы были мёртвые и лежали тут на дне.       — Ну… ты можешь показывать мне какие-нибудь фотографии, а я могу нырять и искать там внизу похожих.       — Ага, такими темпами у нас уйдет слишком дохуя времени на это всё. Больше намного, чем мы можем себе позволить.       — А мы куда-то торопимся?       — У нас осталось чуть больше месяца до начала осени. Если будем долго в угадайку играть, никого не найдем, а там уже хрен знает что будет. И тогда ты уже не узнаешь, была ты двуногой и бесхвостой в прошлой жизни.       — Так ты всё-таки знаешь, что будет, когда лето закончится? — Сэнди опустилась на локти и уставилась на притихшую подругу узкими зрачками. Та, оторвавшись от созерцания альбома, беспокойно глянула в ответ, явно не зная, что на это ответить. Она, конечно, могла бы ответить, что догадывается о том, что будет в начале сентября, но это бы переросло в долгий и напряженный разговор, а этого не хотелось как сейчас, так и раньше. Да и вряд ли потом захочется.       — У нас мало времени, но, если нету какого-нибудь другого плана, давай сделаем так, как ты предложила. Вот тут вот старые фотки есть, может этим умереть посчастливилось, не знаю.       Сэнди неудовлетворенно закатила глаза, но настаивать на продолжении диалога об осени не стала. На первых фотографиях качество изображения было такое себе, но основные пропорции лица можно было разглядеть, что её вполне себе устроило. С громким всплеском она скрылась в темноте, оставив Джен наедине с этими мыслями и скучным альбомом. Все эти хиленькие достижения школы, запечатленные в альбоме, казались какими-то даже не смешными из-за осознания того, что скоро во всей этой скучной школьной жизни придется вариться и ей. Ещё и одной, даже Тина будет в другом классе. Лето в этой дыре ещё можно было перенести, а вот всё остальное вряд ли получится, как казалось сейчас.       — Не, так мы точно далеко не уедем. Так и полдня пройдет. А мы и пары человек не найдем. Ещё и не тех, которых надо.       Прошел практически час, как Сэнди скрылась под водой на поиски первого подозреваемого, и вылезать как-то не планировала. Наверное, на поиски человека, которого она видела один раз, ещё и сегодня, ещё и на фотографии, требовалось больше времени, чем представлялось раньше. Темно, наверное, не видно ничего, да и русалки могут быть похожими друг на друга. Почему так уже второй раз происходит? Сначала Джен пыталась не верить в то, что видит перед собой русалку, которая чуть не отгрызла ей ноги, теперь сидит на том же месте и даже не пытается не верить в теорию, которую эта русалка ей предложила. Скоро в сумасшедшую превратится и начнет верить в теории заговора всякие.       С каждой секундой всё больше начинало казаться, что Сэнди уплыла уже куда-то на другой конец штата в попытке найти своего сородича, похожего на фотографию. Джен и порисовать, и о вечном подумать, и побродить вокруг, и руку расчесать успела, а её всё не было и не было. Из предплечья снова полезла черная чешуя, к которой девушка на этот раз отнеслась чуть спокойнее. Не обошлось без очередного приступа невроза при виде этого наистраннейшего заболевания, но в какой-то момент ей даже удалось успокоиться и спокойно её разглядеть. Точно такая же, как и в прошлый раз, опять полезла, когда рядом не было никого, кроме озера. Она пыталась закрывать и открывать глаза, водить по ней рукой и снова вырывать по одной, но на этот раз она подозрительно долго не хотела исчезать. На этот раз чернота покрывала почти всю руку от плеча и до локтя, и избавляться от неё точечно было бы слишком мучительно для того, чтобы довести дело до конца.       — Эй, я вроде нашла кого-то похожего! — Сэнди наконец-то вылезла на свет, почему-то без сопровождения того, о ком говорила. — Да вылезай уже, хватит бояться!       Джен будто проснулась, вздрогнула, посмотрела на руку и ничего там не обнаружила. Как и в прошлый раз. Сэнди упорно тащила чудом найденного на дне сородича на сушу, прося высунуть хотя-бы голову, но тот на всё это явно не давал своего согласия, поэтому сил у девушки на это ушло не мало. В какой-то момент Джен даже сама захотела просунуть руки в воду, чтобы за волосы вытащить этого бояку.       — На, предложи ему, может так посговорчивее будет. Я не думала, что вы настолько боитесь людей. — девушка достала из рюкзака не зря прикупленный в магазине шмат говядины, на который ушла большая часть карманного бюджета на этот месяц. Сэнди упоминала, что встречаются всякие ссыкуны, которые могут отказаться вылезать на сушу за спасибо, поэтому на всякий случай пришлось предусмотреть возможность подкупа.       — А мы и не боимся. Просто встречаются такие, как он, которые даже на дне своём жить нормально не могут. Даже когда еда появляются внизу сидят, и никто даже не знает, почему.       Титаническими усилиями тощего и бледного, как смерть, парня вытащили на воздух, крепко схватив за оба костлявых плеча. Тот нарочито болезненно щурился и пытался хоть как-то прикрыть лицо от солнца, отчего начинало казаться, что он просто чрезмерно драматизирует и просто пытается улизнуть.       — Ну, похож? — стараясь удержать его на месте, хрипела Сэнди. — Если нет, то такого экземпляра у нас нету, я обыскала всё.       — А… Ну, вроде что-то даже и есть… — бормотала Джен, то опуская глаза в альбом, то возвращая на бледное лицо, постоянно скрывающееся за руками и мокрыми остатками волос. — А вообще-то… не, хуйня полная, не он. Предыдущий был прям один-в-один, а этот только смахивает как-то. Надо либо искать следующего, либо ещё искать кого-то похожего.       — Серьёзно? Зачем я тогда этого придурка тащила сюда?       — На, дай вот ему, а то он выглядит ещё хуже, чем ты.       Придурку дали небольшой кусок мяса, чтобы хоть как-то наградить за мучительные секунды, проведённые на солнце, и с недовольными лицами отпустили обратно, откуда достали.       — Ну и что, весь день так будем по одному сюда таскать?       — А как ты хотела? Ты же это и предложила. У нас альтернатив особых нету, только так. Тут же не написано, умер кто или нет. Это мы не тот альбом достали, надо было общегородской хотя-бы, а у нас только школьный. И то какой-то мелкий и ненужный никому.       В какой-то момент Сэнди даже захотела откреститься от своей задумки и стащить у подруги всё оставшееся мясо, но той видимо продолжать сидеть просто так не хотелось. Хоть ей и обещали отрезать часть за труд поисков, но ближе к концу дня, когда от куска уже мало что оставалось, она начала догадываться, что её доля будет намного меньше, чем хотелось бы. Кусок и без того был не особо большим (большего деньги не позволили), а спустя пару вытащенных со дна персонажей уменьшился до катастрофических размеров.       Второй подопытный оказался совсем непохож на фотографию, третий был получше, но всё равно не подходил, потом была череда лиц совсем не подходящих, потом ещё несколько таких, которым Джен отказала. В общем, когда уже начало смеркаться и, на удивление, даже небо почти полностью расчистилось, последнего подопытного отпустили восвояси, так совсем ничего и не добившись.       — Не, всё, на сегодня хватит, а то я уже не вывожу. — устало пробормотала Джен, лежа на животе и трогая свешенными вниз руками воду.       — Это кто из нас ещё не вывозит? Ты весь день тут сидела и ничего не делала. — возмутилась подобно лимону выжатая Сэнди, плавая рядом и периодически цепляясь за помост, чтобы бессильно не опуститься на дно. — Не тебе пришлось постоянно то сюда, то туда плавать, потом ещё и вытаскивать всяких недовольных оттуда сюда.       — Ага, не забывай только, кто из нас сильнее верит во всю эту реинкарнацию, и кто всё это предложил. Ладно, забирай тогда это себе, всё равно больше некого сюда тащить. Осталось либо искать альбом получше, либо как-то менять схему поисков. А то мы так всё лето тут просидим и, может быть, кого и найдем.       Сэнди с довольным урчанием стащила с расстеленного на досках целлофанового пакета свою крохотную долю и с теми же звуками её проглотила, заставив его исчезнуть за пару укусов. Джен снова тяжело вздохнула и села, ссутулившись и скрестив ноги по-турецки. День прошел, на удивление, скучнее, чем думалось, наверное, даже не из-за того, что поиски ни к чему не привели. Надо было срочно думать и искать способ побыстрее и понадёжнее, чтобы не перебирать всех по отдельности и в итоге так ни к чему и не прийти. Либо найти достоверный список всех умерших, либо вытаскивать со дна по нескольку человек, чтобы хотя-бы побыстрее как-то дело шло. А лучше всего просто побыстрее понять, что всё это неправда и они занимаются бесполезными теориями заговора из-за какого-то злого розыгрыша или простого совпадения.       — А мы не можем как-нибудь всех вместе вытащить или на другое озеро сходить, может быть. А то мы так тут провозимся весь месяц и ни к чему так и не придём. Так хоть пораньше убедимся в том, что все, что мы надумали, неправда.       — Не, все вместе точно откажутся идти. Хотя… ты можешь притащить к нам какого-нибудь несчастного, тогда они поесть выйдут. Но я не думаю, что ты там что-то успеешь рассмотреть и сравнить, да и человека, которого не жалко, найти тоже.       — Можно, конечно, загуглить, вдруг есть какие-нибудь статьи о том, что кто-то тут утонул… но этой дыры даже на картах никаких, по-моему, нет. Кому нужны статьи о том, что хрен знает где утонул хер знает кто в хер знает каком озере? — интернет около озера был ещё хуже, чем в городе, поэтому Джен успела предугадать результаты поиска ещё до того, как страница прогрузилась. Ничего об этом неизвестном городе, ничего об озере, только новости из соседних поселений, которые хотя-бы на картах отмечены. Сэнди снова взвилась и сунула острый нос в экран, пытаясь разобрать в синих строчках с человеческими буквами хоть что-то. — Не, бесполезно. Нету тут ничего, даже о самом городе. Поискать лучше, наверное, надо, но что-то мне всё равно не кажется, что кто-то вообще этим интересуется. Тут одни пенсионеры живут в основном, таких мучеников, как я, раз в год привозят. Нас как будто тут вообще нет.       — Так а разве в интернете не всё есть?       — Всё да не всё, там же статьи тоже люди пишут. Кто будет писать вот… об этом? Никому мы тут со своими русалками не нужны. Остается надеяться только на то, что нам тупо повезёт или это всё окажется нашим желанием хоть как-то развлечься. Тебе правда настолько интересно, был ли у тебя в прошлой жизни хвост или что-то типо того?       — А тебе бы не было интересно? Вдруг я когда-то была такой же как ты? Это же… это же ахуеть, я с сектантами рядом жила в каком-то из ваших домов, может быть? Если это окажется правдой, тогда мы все тут бывшие люди. И как мне вообще потом жить спокойно, зная, что у меня когда-то были вот эти ваши две культяпки?       — Да ладно, ходишь и не жалуешься вроде.       — Ага, хожу рядом с вашими неуравновешенными сектантами. Может я когда-то из-за них и умерла, может они меня тут где-нибудь рядом порезали?       — Не, тогда бы ты просто умерла. Либо они тебя утопили, либо тебя свои же сожрали. Они у вас тоже не особо спокойные, как я погляжу.       — Нас хотя-бы понять можно иногда, а у вас вообще одни неадекваты везде, как вы вообще среди них живете?       Сэнди продолжала громко возмущаться и сетовать на жизнь среди страшных людей, позволяя Джен только посмеиваться с этих гневных тирад, с которыми во многом в общем-то можно было согласиться.       — Так чего ты на нас так ругаешься, если думаешь, что раньше среди этих «неуравновешенных двуногих» и жила?       — Так я может и хочу убедиться в том, что я такой никогда не была?       — А я, получается, такая же ебанутая как они, гений?       — Да ещё похуже них будешь. — Сэнди удрученно насупилась и вжала голову в плечи, когда Джен на это чистосердечное признание всплеснула руками и расхохоталась, выдав явно не похожую на обычную неуравновешенную человеческую реакцию.       — А тебе видимо нравится тусить с неуравновешенным человеком все-таки. Или это по-прежнему из-за того, что у тебя нет выбора?       На это она уже ничего не ответила, видимо потому, что не хотела признавать правду и приписывать себя к тусовке неуравновешенных. Как-то всё само получилось и стало обыденностью, с которой уже особо ничего и не сделаешь. Джен видимо и без слов это поняла, отчего только заулыбалась наглее. Небо постепенно линяло из ярко-оранжевого оттенка в спокойно-розовый, время близилось к ночи, и на телефоне уже, наверное, был не один десяток пропущенных звонков. На этой странной ноте разговор можно было закончить и плыть к себе, потому что семейство Флоресов подругу своей неуравновешенной дочери домой сегодня точно не ждало. Не успела она придумать какую-то колкость, чтобы Джен наконец перестала так лыбиться, как та, не объяснившись, подалась ближе и мягко ткнулась своими губами в чужие, обдав ледяную кожу несдержанным теплым дыханием.       Сказать, что Сэнди не поняла значения этого жеста — не сказать ничего. Для неуравновешенного человека это было слишком аккуратно и нежно, что на него было даже как-то непохоже. Странно всё это было настолько, что руки как-то сами распрямились снова и поднесли ближе, чтобы удобней было отвечать. Никто правильно целоваться не умел, поэтому получалось как-то неловко и скомканно, хоть из-за фейерверков в голове и где-то под рёбрами этого не замечалось. Теплые ладони легли на холодные впалые щеки, нервно гладя большими пальцами выступающие косточки скул. Почему-то в эту минуту не думалось о том, что без этой точки опоры её могли легко утащить в воду, потянув вперёд. Может быть, в эту секунду она знала, что никто этого делать не будет. Может быть, в глубине души даже хотела этого.       Через минуту, а может и все пять руки предательски затряслись и норовили подогнуться, устав держать на себе вес всего тела. Жесткий плавник где-то под водой сновал из стороны в сторону, разгоняя воду, тонкие перепонки под спутанными волосами едва уловимо подрагивали после каждого движения и дуновения вечернего ветра. Удивительно, но почему-то в порыве беспамятства губы ни разу не порезались об острые сабли зубов, чего Джен по началу сильно опасалась. Наверное, потому что ни во что большее это внезапное соприкосновение губ так и не переросло.       Снизу у воды что-то хлопнуло, и в мгновение всё исчезло; и чужие губы и тепло странного поцелуя, в ладонях осталась только пустота и прохладный вечерний воздух. Сэнди, не предупредив и не попрощавшись, унеслась к себе на дно, постыдившись обсуждать произошедшее сейчас. Джен всё-таки потеряла последнюю точку опоры и, не сразу поняв, что произошло, завалилась вперёд.       — Блять… — чуть не перевернувшись головой в воду, прохрипела она, вцепившись пальцами в замшелые доски. Только промочив рукава и кончики волос, девушка кое-как села обратно, скинув мокрые пряди с алых щек. Вода медленно успокаивалась, и, сколько бы та в неё не вглядывалась, не показывала ничего, кроме темнеющей где-то внизу глубины.       Легкий порыв ветра, остудивший горящие щеки, вырвал из размышлений о произошедшем и вернул с небес на землю. Сидеть и ждать неизвестно чего дальше было бесполезно, да и как-то неловко, и девушка поднялась на трясущиеся ноги, отчего-то отказывающиеся стоять ровно.       Объясняться придётся завтра, если Сэнди, конечно, об этом спросит. Надо будет только подумать о том, что отвечать, потому что ответ отчаянно отказывался приходить в голову. Просто под влиянием момента так получилось, нормального объяснения тут нет и не было. Нормальное оправдание срочно нужно было придумать по приходе домой, потому что родители без разборок сегодняшний побег из-под ареста точно не оставят. Неизвестно даже, перед кем объясняться сейчас будет страшнее.